Текст книги "Зона отчуждения (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

– Да ну, чего не начинать уже, родной? – Свят откинулся спиной к стене, закинув ногу на ногу, выставляя напоказ острое колено в драной штанине джинсов. – Знаешь, малыш, насколько я понимаю, Дин должен знать все. Ты и сам этого не можешьне понимать.

Ян осторожно ковырялся ложкой в тарелке несколько секунд, пока мы оба – я, весь охреневший от неизвестности, и Свят, ожидающий вердикта брата – уставились на него.

И тот, наконец-то, кивнул:

– Окей, как скажешь... Говори тогда.

Свят сложил на груди руки.

– Давно пора! Дин, ты и так знаешь, что тот гад, в смысле, наш предок, свалил от нас, когда нам еще и тринадцати не было?

Я кивнул, да, я это знал.

Мы действительно говорили об их отце, но совсем немного, вскользь практически. То одно, то другое, но всегда парни старались перевести разговор на другое, чему я и не противился, понимая, что для них эта тема малоприятна и, вероятно, очень болезненна.

Но на Новый год, когда среди веселья, ночью, часа в два, мои мальчишки вдруг чуть притихли, а Ян, задал вопрос:

– Сколько ему сегодня, Свят? Сорок один или сорок два?

– Сорок два, – после заминки ответил Свят и пояснил, видя мое недоумение от их диалога. – Первого числа у нашего любимого папаши днюха.

И рассказали, что он ушел от них за месяц до их тринадцатилетия к новой семье. Что там у него, оказывается, был двухлетний сын уже на то время. А сейчас он, как я понимаю, был в первом классе. Ну, и то, что после этого они отказывались с ним и его семьей встречаться, как бы на этом отец ни настаивал. Они считали и считают его предателем. Поэтому и отказывались с ним общаться совершенно. Просто была пара случайных встреч в городе.

Ну, и все. Замяли как-то.

Большего, чем это, они мне тогда и не рассказывали. Тем более про обострение болезни Яна в связи с уходом отца. И тогда они не дали мне почувствовать всю ту боль, которую пережили из-за него. А вот теперь все это вышло на поверхность. И то, что сейчас творилось в их душах, я ощущал превосходно.

Явно все это было свежо в их памяти, не смотря на прошедшие годы.

– Скандал был тогда дома офигенный, – продолжал Свят, – да и мы поверить не могли, что он с нами вот так может поступить, – он покачал головой. – А оказалось, еще как может! Мразь... При нас чемоданы, блядь, собирал. А мы, охуевшие дальше некуда, слезы глотали, просили не уходить, чуть ли не цеплялись за него... Такой шок от всего этого был... Сука! – мой зверь свел брови, хрипло выдохнул, как будто давя в себе рык.

Ян сидел и практически не шевелился, глядя куда-то в стол перед собой.

– На следующий день мелкого скрутило так, что сначала в больнице два месяца валялся, а после в санатории еще дольше... А до этого больше полугода приступов не было совсем. Мы так этому радовались, ты не представляешь! Ненавижу его, гада! – я видел по выступившему желваку, как Свят сцепил зубы. – Он еще пару раз приходил в больницу, когда там не было матери, пытался как-то вину загладить, сука, а дальше забил вообще. Типа командировки, все такое... А я этого, – Свят кивнул на Яна, – не знал, как успокоить. Он по жизни был к нему привязан больше, чем я...

– Свят, не надо, – почти прошептал Ян.

– Надо, мелкий... тут нет ничего зазорного. Ты всегда его любил больше, чем я... Ты его, а я – мать... Что в этом плохого?

Ян промолчал, лишь повел плечами, как будто ему было неуютно и зябко.

– Ну, и... – продолжил Свят. – От матери толку тогда мало было, саму успокаивать впору, она очень сильно переживала из-за отца. Мы же и не знали, что он давно на две семьи жил. А тут вот... ну, типа, сыновья подросли – все поймут! Да, сейчас, мразь! Поймем!

– Черт, – тихонько проговорил Ян, опуская голову, и Свят, помолчав немного, выдохнул, отвернувшись к окну.

– Я как тогда его убить хотел, так и до сих пор... Променял, просто променял... – почти стон, и так больно щемит под ребрами.

Ян ковырял ложкой в тарелке, свесив над ней волосы.

– Да еще если бы просто… пострадали там – и все, а так... У него тогда эти приступы почти два года подряд не проходили. Больницы – санатории, санатории – больницы... Я думал, чокнусь, блядь! В больницы я еще мог приходить ненадолго. А в санатории-то хрен... Мать и то редко пускали. Ехать было далеко, почти сутки... Он там и учился, и лечился... без меня. Ну, вот я в то время один и оставался. Иногда почти на неделю. – Свят усмехнулся, кивнул. – Только все равно не разрешал маме сюда и бабулю приплетать, чтобы типа за мной смотрела. Бред, епт... Только вот иногда готовить и приходилось. – Мой зверь вымученно улыбнулся, рассматривая меня. – Вот такая эпидерсия, котенок. Ты ешь, ешь...

Бля-я-я...

– Хули не говорили обо всем раньше? – не смог я больше молчать после пары ложек борща, вкус которого теперь практически не чувствовал.

– Это что-нибудь изменило бы, Дин? – тихо спросил Ян, так и не поднимая головы. И я ощущал на себе пристальный, почти испытующий взгляд старшего клона.

– Нет... Не изменило бы. Просто... Я не хочу, чтобы между нами были недосказанности, или что-то подобное.

Вот тут Мозаик и выдал:

– Дин, ты пойми только... Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы ты был со мной из-за жалости...

– Чего? Что ты несешь? Причем тут жалость, о чем ты?

Ян, поставив на стол локоть, уперся лбом в ладонь, задирая вверх челку. С каким-то диким отчаянием в глазах, которые пытался спрятать.

Свят с шумным выдохом оттолкнулся от стены, облокачиваясь о колени, подхватив со стола зажигалку, и сейчас теребил ее в пальцах. Переключая на себя мое внимание.

– Дин... Практически все причитать начинают, когда об этом узнают... Поэтому мелкий запретил и мне, и маме об этом говорить с тобой. Ну, и сам не говорил, как видишь.

Блядь... Уж как не видеть!

– Ян... Ну, можно понять еще, когда только-только знакомились и все такое... Но дальше? Почему молчали? Мы вместе больше полугода!

– Прости, Дин. Мне остопиздело, что ко мне всю жизнь относятся как к больному! То нельзя, это нельзя! Я даже на физкультуру только в твоей школе начал ходить, потому что в старой все в курсе были! Хоть и катаюсь на скейте уже два года и ничего – жив. А тут просто я не отдал справку об освобождении от уроков, и хоть за это на меня не косятся, не завидуют по-черному! – Ян возмущенно покачал головой. – И я очень хотел, чтобы ты воспринимал меня нор-маль-но, понимаешь?

Я неожиданно даже для самого себя улыбнулся, и мои клоны, видимо, офигели от этого зрелища, ожидаемого от меня сейчас меньше всего.

– Дурак! Если бы я воспринимал вас обоих «нор-маль-но», как всех, то уж точно не спал бы с вами! Вы ненужны мне нормальные. Я вас ненормальными люблю, дебилы вы придурошные! Оба!

Клоны переглянулись растеряно, а Свят подорвался и, шагнув ко мне, взял голову в ладони, приподнимая к себе мое лицо:

– Я тебя обожаю Дин! До истерики, практически... М-м-м... прелесть ты моя! – чмокнул в нос и отпустил, и тут же, не отходя, потрепал по волосам брата:

– Ну вот, видишь, все хорошо, а ты боялся, мелкий! Я же говорил, что все окей будет!

Ян улыбнулся, кивнул и, свободно выдохнув, с нежностью и благодарностью взглянул на меня.

– Так, ладно, доедайте! – командовало чудовище. – А я справочник поищу телефонный, окей?

И мы остались с Мозаиком вдвоем на кухне, доедать борщ, молча поглядывая друг на друга, а затем, когда Януся собрал тарелки в мойку и стоял возле нее ко мне спиной, я услышал:

– Дин, пообещай мне?

– Что, котенок?

– Что все будет как прежде... Что не начнешь относиться как к хрустальной статуэтке...

Я встал, пара шагов – и прижался к его спине, притянув хрупкое тело к себе, тихонько гладя грудь и живот.

– Обещаю, Ян. Конечно, обещаю! Я только еще сильнее любить тебя буду, можно?

Тогда, после этого разговора, я и подумать не мог, что всего через неделю мне предстоит увидеть отца клонов, и при не очень приятных обстоятельствах.

Но это потом, а пока...

Пока мы втроем валялись на кровати, с телефонным справочником, и искали городские клиники.

Не буду описывать, как мы названивали по найденным номерам, пытаясь выяснить, что к чему. Оказалось, что в самих клиниках подобные анализы не делают, для этого есть специальные лаборатории, где анализы проводят бесплатно, что, в общем-то, нас и обрадовало, хотя и скажу заранее – зря.

Мы записали пару адресов и телефонов этих лабораторий, и еще нам сказали, что есть платные, частные индивидуальные клиники, а мы, наивные, тогда отфыркивались от них, хотя уже на следующий день пришлось звонить снова и уже узнавать телефоны и адреса этих платных клиник. Почему?

Да, потому что!

В пятницу с рюкзаком я пошел не в школу, а к клонам на квартиру, была моя очередь сидеть с Белкой.

Мне этого не хотелось, но оказалось все не так уж и неприятно. Я пришел пораньше, когда мальчишки только заканчивали завтракать, и меня еще успели напоить кофе и нашептать на ушко пошлых нежностей.

Ну, я их и послал... в школу.

Закрыл за ними дверь, поздоровался со вставшей Белкой, предложил ей кофе, сказал, что сегодня поедем в лабораторию, узнаем на месте что к чему, может, нужно брать талончик на понедельник. В общем-то, общались с ней без напряга, на удивление.

Конечно же, девочка уже давно поняла, что к чему, имею в виду наши отношения, это ее недолго удивляло. А может, еще больше успокаивало, в том смысле, что как сексуальный объект она нас не интересует. Хрен ее знает, что там у нее на уме было.

После этого я покурил и завалился поспать. Встал же утром еще раньше, чем обычно, соврав предкам, что нулевой урок – факультатив по физике. Да и вообще, они меня вчера обрадовали, что уезжают на дачу на выходные, а меня даже не стали с собой звать, зная, что отмажусь уроками и экзаменами. А еще больше меня обрадовало то, что они поедут на электричке, отец побоялся машину брать, в последние дни электрика там что-то барахлила. Ну, я и подумал – если что, может, покатаемся на выходных с клонами, ну там... съездить за город на озеро, набрать жратвы, пива. Это если Кир останется дома с Белкой, конечно...

Мечтать не вредно, как говорится, правильно? Вот я и мечтал, пока не заснул.

Продрыхся так славно, утыкаясь мордой то в одну подушку, то в другую, явно ощущая смешанный аромат их обоих, даже не сомневаясь, что этой ночью мои клоны занимались любовью.

Да нет, я-то знаю, что траха не было. Но то, что зверь вылизал своего мелкого от и до, даже и не сомневался. Не зря же светились оба с утра, как медяки начищенные.

Вот же га-а-ады, да?

Когда проснулся, попил кофе и покурил, с Белкой решили супа наварить. Борщ-то приговорили еще вчера. А близнецам надо будет что-то горячего поесть.

Наварили, не плохой такой суп, из пакета правда, но мы колбасы добавили, картошки, даже приправу Белка нарыла. Сами пожрали с удовольствием.

И валялся с айподом Яна, слушал то, что любит мой мальчик. Ну, еще телик посмотрел. А там и мои клоны заявились.

Еще с порога Свят мне выпалил, когда я вырулил со счастливой мордой:

– Суко, что ж ты молчал, что тебя Раиса к себе вчера вызывала, а?

Да, е-мое-е-е...

– Кто проинформировал, Леха? – скривился я, чухая висок, глядя, как мои парни снимают куртки и разуваются.

– Ну, допустим, – Свят запулил в угол кроссовок, и Ян ему отвесил подзатыльник, прошипев:

– Аккуратно, ну?

Свят, шлепнул согнувшегося мелкого по жопе, получил от него шутливый удар в пах, успев прикрыться ладошкой, и возмутился:

– Эй! Осторожно, ну? Побьешь!

Я хихикнул, глядя на все это, млея и тая.

– Ну, так хули мы молчали-то, а?

Меня захватили за шею, заводя на кухню и заваливая на диван.

– Блин, Свят... Нужны вам лишние нервы, а?

Он уселся напротив меня, кинув в рот печенюшку из вазочки:

– Дин, придурок, нам важно все, что тебя касается. Так что колись!

Я вздохнул, подтягивая колено к животу, закатывая глаза и делая вид, что стараюсь вспомнить то, о чем говорилось в кабинете директора.

– А! О драке, да! О чем же еще? – сообщил я, улыбаясь во всю физиономию.

– Как сказал бы Станиславский: «Не верю!», – Мозаик, опершись спиной о косяк, сложил на груди руки и качал головой. – Иначе бы ты не молчал, родной.

Я отвел от него взгляд, убирая фальшивую улыбку с лица. Психолог, мать твою, а?

– Ай... да ну, блин! Она предупредила меня, что у меня могут быть проблемы...

– Так... Продолжай, – Свят облокотился на колени, не сводя с меня взгляда. – В связи с чем?

– С тем, что у нас учителя – гомофобы, – буркнул я и поиграл бровями, снова с улыбкой глядя на монстра.

Клоны переглянулись:

– Ты хочешь сказать?.. – хлопал Свят ресницами.

– Это она хотела сказать, что эти сволочи прекрасно все видят и понимают, что у них тоже, как и у всех, есть глаза и уши, и мне могут просто-напросто начать занижать оценки, и я пролечу с медалью. – Без эмоций доложил я, так, как будто говорил о сваренном супе, а не о возможности испортить себе поступление в вуз.

Да и не хотел я, чтобы они начали психовать еще и по этому поводу. Мало нам без того проблем?

– О, черт! Я так понимаю, что это еще с начала года? Из-за меня, да? – Свят смотрел виноватыми глазами, и я улыбнулся.

– Блин, вот только не начинай, ладно? Я тоже хорош... Я же позволял. Ну? Все! – я вскочил, отходя к плите к еще не остывшей кастрюле с супом. – Не хочу больше об этом! Вот, мы тут супчику сварганили, так что хватит вам это... рефлексировать, – я смотрел на Яна, вскинув брови. – Лучше пожрите, окей? Не слышу!

– Окей! – хором рявкнули мои клоны, улыбаясь, и я понял, что заморачиваться на всем том, что только что от меня услышали, они больше не будут.

***

Оставив Яна с Белкой (ну уж пришлось), мы со Святом вышли на остановке, где неподалеку должна была располагаться лаборатория «Анти-СПИД».

– Может спросить у кого-нибудь? – оглянулся Свят.

– Слушай... давай людей не будем пугать? Пойдем, – я потянул его за рукав к трехэтажному зданию виднеющемуся чуть дальше. – Найдем, не дрейфь.

Немного поблуждали и остановились с квадратными глазами перед обшарпанным зданием дореволюционной постройки. Над крыльцом которого красными буквами было выведено: «Лаборатория». И на дверях куча ободранных плакатов об ужасах СПИДа.

– Пипец! И за ручку браться страшно, – пробасил мой зверь и шмыгнул.

Я угукнул. Зрелище действительно было удручающее.

– Я надеюсь, что внутри совсем не так...

Зря надеялся. Внутри было еще хуже.

Не смотря даже на запах лекарств, обычно присущий больницам, он не мог перебить какой-то застойный запах то ли мочи, то ли просто грязи. Люди с перепуганными глазами, жавшиеся в уголочках, отворачивающиеся... Обшарпанные стены, двери...

Мама дорогая!

Я видел охреневшие глаза Свята, он даже как-то невольно за рукав мой цеплялся, как будто боялся, что я его тут оставлю одного.

– Дин, это жесть...

Это еще была не полная жесть. Вот когда мимо нас прошел врач в замусоленном халате, и от него поперло перегаром – вот это уже была точно жесть.

Все.

Мое чудовище не выдержало и почти силой выволокло меня из этого здания прочь.

– Все! Пипец! Дин, это же хлев, блядь! Какие тут можно сдавать анализы? Какие? Твою мать!

– Свят, перестань, приятного мало, я понимаю! Сейчас в другую съездим! Ну, успокойся!

– В другую? Такую же – для бомжей? Ты веришь, что в таких условиях они правильно анализы делают?

– Так! Угомонись, родной! Иди сюда.

Я потащил его на неподалеку стоящую лавочку и усадил возмущенного зверя.

– Перекури, – я полез за мобильником, собираясь звонить туда, где мы узнавали адреса лабораторий и не стали брать ни телефонов, ни адресов частных клиник.

Все узнав, я сел рядом, забрав у Свята сигареты, прикурил, сделал пару затяжек и выбросил недокуренную сигарету в урну.

– Угомонился, монстр? Поедем в платную. Плевать, выкрутимся, да?

Свят кивнул, благодарно улыбнулся. И я чувствовал, что он успокоился.

Ехать было всего пару остановок.

На этот раз еще издалека стало понятно – то, что мы сейчас перед собой видели, отличалось от предыдущего здания, как небо от земли.

Новенькое, с иголочки, белоснежный кирпич, евроокна, вокруг ухоженные клумбочки и чистые дорожки. Короче, загляденье.

Мы переглянулись, улыбаясь.

Ну что же, оставалось узнать, что к чему, стоимость, время сдачи и все такое. И со спокойной совестью вернуться домой.

Внутри было так же чистенько, как и снаружи. Цветы, ковровые дорожки, никакого запаха, кроме лекарственного, да и то не слишком назойливого. Народ даже был намного спокойнее и увереннее, чем в прошлой лаборатории.

Даже пятнадцати минут не ушло на то, чтобы узнать все, зачем мы пришли.

Оказалось, что анализ нам обойдется почти в четыре тысячи, и в понедельник нужно кровь сдать до половины десятого утра.

– Так... три восемьсот, значит...

Мы не спеша шли к остановке.

– Что будем делать? – Свят разглядывал витрины магазинов, мимо которых мы шли. – Может где-нибудь требуется грузчик?

– Нет. Магазины – это не вариант. Знаешь, у меня есть одна мысль. Короче, помнишь ту заправку за городом, на которой мы останавливались, когда ехали с дачи?

– Ну, помню...

– Так вот, там есть мойка. И у них вечно некому на ней работать, просто народу добираться туда неудобно. В придачу ко всему, хозяин и мойки, и заправки – папин хороший знакомый – Олег. Они когда-то вместе работали, он меня должен помнить, мы как-то были с его семьей на шашлыках, года два назад. Вот я и хочу предложить... Мои сегодня в шесть вечера сваливают к бабуле на электричке, на выходные, а машина остается. Всасываешь? Давай смотаемся туда, а? Реально – это вариант, Свят! Поговорим с ним, в подробности не будем вдаваться, просто скажем, что нужны деньги. Пусть даст заработать, а? Думаю, мы управимся за один день?

– В смысле?

– В смысле, что мне предки оставят полторы штуки, а остальное заработаем! Не, ну, правда! Что мы за выходные не заработаем вдвоем две штуки?

– Две триста, – поправил монстр.

– Ну, да... Две триста. Съездим, спросим, что к чему, может и правда там можно заработать.

В общем, так и решили.

Приехали домой, рассказали Яну и Белке, что за пипец творится с бесплатными лабораториями, и выложили наш план по зарабатыванию недостающей части денег.

Ян, правда, там повозмущался, что и они с Киром тоже могут помочь и все такое, но мы мальчика успокоили, сказав, что все решим на месте.

По-крайней мере, туда еще нужно было добраться.

Оставалось только дожить до вечера – и все.

Я поехал домой, ждал, пока родственники свалят, и даже еще пару часов успел покорпеть над учебниками, зная прекрасно, что за выходные к ним не прикоснусь.

В шесть вечера я закрыл за предками дверь, привалился к ней, счастливо улыбаясь и вытирая со щеки мамулькину помаду.

– О, да... я буду приме-е-ерным мальчиком!

Дальше переоделся, взял ключи от машины, деньги и ковырялся, не мог найти ключи от гаража и когда уже почти орал матом, они звякнули в отцовской старенькой куртке на вешалке, и я издал победный клич юного дикаря из племени тумба-юмба.

Позвонил мои парням, предупредил, что подожду Свята на улице, чтобы время не терять и рванул из дома.

Пока ехали, сначала обсуждали, как и что скажем хозяину мойки, да и вообще, все на тему анализов, Яна, Белки...

Чуть позже не выдержал и спросил:

– Как ночь провели? Расскажи?

Зверь усмехнулся:

– Догадался?

– Да, блин... Я еще вчера понял, что эту ночь будете вместе. Даже не сомневался.

– Правильно делал, – Свят чуть склонился в мою сторону, оттягивая на ключице свитер.

Я присвистнул – на ней красовался смачный засос.

– Ого! Жаркая ночка была, Святусь?

И предательские мурашки по коже.

Он тряхнул головой, повернулся к боковому окну. Не смотря на нашу связь, Свят всегда тушевался, когда дело касалось его интимной стороны отношений с братом. Так было всегда. Показывать не стеснялся, целоваться с ним, даже трахаться при мне не стеснялся, а вот напрямую говорить об этом – да.

– Знаешь, ты был прав, когда говорил, что он ждет от меня каких-то действий. А я просто боялся напугать его еще сильнее.

Я кивнул.

– Он пошел вчера ва-банк, Свят?

– И выиграл... Снова.

Поджав губы, я внимательно следил за дорогой.

А в душе снова копошилось все то, что ей не давало покоя вчерашнюю ночь.

Почему-то вспомнил Яновский «эффект незаконченного действия», и подумал, что, скорее всего, я так и буду возвращаться мысленно к этому ощущению вины, пока не выскажу все Святу и не пойму, что его все это не напрягает, как меня.

– Снова? – переспросил я и понял, что, по-моему, сейчас очень удачный момент поговорить на эту тему.

Ехать было еще минут двадцать, мы были без Яна. И если будет нужно, на обратном пути тоже будет время поговорить. Поэтому я и продолжил:

– Всегда получается так, как хочет он?

Свят внимательно посмотрел на меня.

– Дин, о чем ты?

Я сглотнул. Немного помолчал под безотрывный пронизывающий взгляд зверя.

– Помнишь, я тебе сказал вчера, что чуть не скончался после того, как узнал, что именно ты себе выбил?

– Да, но при чем тут?..

– Заткнись, а? Дай договорить? – вспылил я, стукнув по рулю ладонями.

– Окей, заткнулся...

– Черт, мне и так непросто об этом говорить.

Я не смотрел на Свята, но жопой чувствовал его напряжение. И не меньшее, чем свое собственное.

– Сука, Дин... Ты меня пугаешь!

– Прости... Я не хотел орать.

– Да ладно, переживу. Слушаю.

– Спасибо. Так вот, – я грызанул себя за губу и выдохнул. – Меня реально от этого переклинило. И знаешь, переклинило так, что я вдруг понял, что с самого начала ты идешь на поводу у Яна... А когда появился я, ты подчинился желанию нас обоих. Меня и его.

– Что ты хочешь сказать, Ангел? – глухо спросил Свят. – Что я веду себя как безвольное животное?

О, черт!

– Дурак! Нет! Я даже и не думал ни о чем подобном.

– Тогда скажи мне, о чем ты думал? – очень спокойно спросил он, но я прекрасно ощущал каждой клеточкой тела, что он себя еле сдерживает.

– Я подумал, что ты пошел на такие отношения потому, что понимал – по-другому будет просто невыносимо. В первую очередь твоему брату. А уже после, мне и тебе...

Свят, молча смотрел перед собой и, видимо, просто пытался успокоиться, глубоко дыша.

– Я просто понял, что мы с Яном даже не спросили тебя, хочешь ты всего этого или нет. Поставили перед фактом, что ТАК мы хотим, и не ипет... А просто ждали, когда ты решишься. Мы не думали, что ты можешь отказаться, понимаешь? Мы даже об этом не думали! Мы просто знали, что тебе нужно время. И рано или поздно, но ты все равно будешь с нами. Вот я о чем, Свят! Мы повели себя как махровые эгоисты! Ведь ты до всего этого пытался вести себя как брат. Ну, почти... Не шел с ним до конца... Но именно это тебя и подтолкнуло на секс с парнями. А когда еще и я присоединился, и ты... так... в меня...

– ...влюбился в тебя? – подсказал Свят, и я кивнул:

– Да... И, как я понимаю... – запинаясь, продолжил я, – у тебя выбора не осталось, быть с нами или нет. Ты просто знал, какие отношения у нас с Яном... Чувствовал, что они действительно серьезные.

Повисла пауза.

Я покусывал щеку изнутри и боковым зрением видел, как мой зверь мнет на своем бедре ткань джинсов.

– Скажи... Я прав? Если бы я такне любил Яна, и если бы ты до потери пульса не боялся за него, повелся бы ты на нас обоих?– не выдержал я, и Свят тихо попросил:

– Останови машину.

– Что?

– Машину останови, говорю? – рявкнул он, и я резко свернул и затормозил.

Тишина, прерывающаяся шумным от возмущения дыханием.

– Шумахер хренов!

Прорычал он, и резко вцепился в плечо, и я почти шуганулся от него, подумав, что он мне сейчас въедет по роже.

А он другой рукой развернул к себе мое лицо и грубо впился в губы...

И кусал, и до боли засасывал язык, как будто наказывая.

Только для меня это была очень сладкая боль, я сминал на нем свитер, тискал пальцами кожу под ним, засунув руку под его курточку, и отвечал на его агрессивный поцелуй тихими стонами, скулежом, мычанием. А его пальцы так же не щадили и мою шею, затылок...

Медленно отпустил, так и, удерживая возле себя, не убирая руку с затылка, уперся лбом в мой, покрывшийся испариной от волнения и очумелости. Своим дыханием высушивая влагу на моих губах.

– Пообещай мне пару вещей, Дин.

– Да... Что угодно, – прошептал я, и действительно был готов ради него на все.

– Что больше ни-ког-да, не будешь об этом не только говорить, но и думать. И что Яну не вздумаешьдаже намекнуть на что-то подобное!

Я облизал губы.

– А ты... Ты мне так и не скажешь, как на самом деле было, да?

– Не важно... Все, что было, для меня уже давно не важно. Важно то, что происходит сейчас. Обещай, Ангел! ПОКЛЯНИСЬ мне, здесь и сейчас! – он меня очень чувствительно встряхнул, – иначе я убью тебя...

Касаясь его щеки приоткрытыми губами, проговорил, сдерживая в голосе дрожь:

– Да. Я клянусь, Свят! Обещаю. Успокойся, пожалуйста, слышишь? И прости... Прости меня...

После этого сидели молча, в темноте и тишине, курили, держась за руки, переплетя пальцы, и успокаивали свои сердца, больно долбившие пульсом по вискам.

К заправке подъехали минут через двадцать. Чуть дальше и была мойка.

– Во, смотри! «Требуются сотрудники на автомойку, зарплата достойная», – прочитал я большое объявление. – Видишь? Так что...

– Блин... Еще бы хозяин тут бы был, а?

– Да он тут и живет, насколько я знаю. В смысле – вон, видишь? Дом двухэтажный? Ну, это Олега коттедж. Вызвонят его, если что. Связь-то должны с хозяином держать, по любому. Да и время еще – восьми нет.

К нам вышел молодой парень, дежуривший на заправке. Мы переговорили с ним, он знал, что нужны люди на мойку, и при нас и позвонил хозяину, подтвердив, что того действительно зовут Олег, как я и говорил.

– Он сейчас подойдет. Так вы хотите всего на пару дней, или как?

Я смотрел на Свята.

– Мы доучиваемся в школе, так что – да, на выходные, не больше. Просто понадобились деньги.

– Понятно. Думаю, не откажет. Сейчас с мойщиками дефицит.

– Было бы хорошо. Он как у вас, не совсем жмот? – Свят присел на капот машины.

– Да нет. Не обижает. Справедливый. А сколько вам денег-то нужно?

– Тысячи три. Мы вот хотим вдвоем. Реально за выходные?

– Вдвоем, конечно. Иногда клиенты чаевые неплохие дают... Особенно дамочки. – Парень улыбнулся. – Там попросят стеклышки протереть лишний раз или полиролькой пройтись по передней панели, – парень так прикольно протянул это – «по передней панели», что мы не выдержали и рассмеялись все втроем, прекрасно друг друга понимая.

Мы еще потрындели немного, пока к мойке не подъехал черный внедорожник.

– Это Олег.

Мы поблагодарили за звонок и вместе потопали к вылезающему из машины подтянутому молодому мужчине.

Ну, короче, Олег меня узнал почти сразу, спросил про отца, что и как, затем перешли уже к делу. Рассказали, что срочно нужны деньги, и сумму назвали.

И, как говорится, попали в струю. На выходные был свободен бокс, и Олег отдал его нам.

– Три, так три. Короче, расклад такой: вы работаете или один день, с семи утра до десяти вечера, и я даю вам три штуки на руки. Все остальное, имею в виду чаевые, тоже ваши. Или работаете два дня с десяти до пяти с таким же результатом. Решать вам. С вас требуется только рабочая одежда – старенькие джинсы, футболки, обувь, которую потом не жалко будет выбросить, в боксе тепло, не замерзнете. Все остальное – моющие средства, перчатки, щетки, губки, фартуки непромокаемые – я вам выдам. Вот такой расклад, так что жду вас завтра или в семь, или в десять, уже решите сами. Перед приездом минут за двадцать мне позвоните, хорошо, Ангел? Хочу предупредить, что работа тяжелая, и я бы на вашем месте растянул это на два дня.

– Ну, хорошо. Тогда два дня? – Зверь мне кивнул.

– Насчет обеда, у нас хороший кафетерий, но если есть возможность, можете взять еду с собой. Это уже как пожелаете.

– Окей. Мы подумаем, – Святуся повернулся ко мне.

А я обратился к Олегу:

– Можно попросить обо всем этом отцу не говорить?

– Да, без проблем, Ангел. Все взрослые люди, понимаю. Надо, так надо!

Вот так мы и договорились, я вбил себе номер Олега, пожали руки, поблагодарили, простились и довольные вернулись к машине. Распрощались на ходу еще и с парнем с заправки, сказав, что все окей, и приедем на работу завтра.

Ехали домой довольные собой, думая, какую одежду взять на завтра. Я вспомнил про свои старые джинсы, заношенные до дыр, а Свят про джинсовый комбез, в котором несколько лет подряд сажал картошку у бабули в деревне вместе с Яном.

– Еще и футболка белая с вылинявшим рисунком на спине, да найдем, е-мое! – Свят сложил руки на груди и съехал вниз по сидению.

– Джинсовый комбез-з-з? С ля-я-ямками? Белая футбо-о-олка? – томно проговорил я, качая головой, – м-м-м!

Монстр повернул голову с хищным оскалом и прищуренным взглядом.

– Не буди во мне озабоченного зверя посреди дороги, а? Нарвешься же, гаденыш.

– Твою мать! Свят... слушай, это... А ведь в машине то мы с тобой еще и не того?

– Уууййй... Сука, Дин, заткнись!

Я заткнулся. Но ненадолго. Минуты через две спросил:

– Слушай... Ты ничего нового в поведении Яна не заметил ночью?

– Нет, – опешил монстр, – а ты о чем вообще?

Усмехнувшись, я пошкрябал щеку:

– Да я о том, что твой братишка начинает со мной вести себя так, как будто это я пассив, а не он...

– О-ба-на! Ты серьезно?

– Пфф... Да серьезнее некуда, уж поверь. Сколько раз уже моя жопа им перемятая, е-мое! Не было же такого раньше! И целуется он уже тоже как ты. Я с него все больше фигею, блин, прикинь?

– Твою ма-а-ать! – Свят покусывая губу, качал головой, разглядывал меня и улыбался, сука, я даже в полумраке салона это чувствовал. – Во дела!

– Вот и я о том же, – хмыкнул я. – И прикинь, как я себя при этом чувствую? Дежавю, блин... Закрой глаза – и я вас путать скоро начну.

– Черт, а? Во мелкий дает... Не, со мной он такого не творит. И ты знаешь, мне кажется, что и не будет.

– Думаешь, стесняется? Или чувствует, что ты на это не поведешься?

– Не знаю... Может, и так. Только мне кажется, тут другое немного – думаю, какие бы там отношения у нас ни были, но я как был для него старшим братом, так и остаюсь.

Я улыбнулся.

– Может быть, ты и прав.

– Угу. Скорее всего, – задумчиво протянул Свят и затих на полминуты.

Потянулся за сигаретами на приборной панели, хмыкнул и выдал:

– Знаешь, котенок, а я ведь многое отдам, чтобы увидеть, как он – тебя...

– И не надейся даже! – перебил я, улыбаясь, как придурок.

– Да ну, ладно! Я же знаю, что ты этого хочешь, блин!

– А кто сказал, что не хочу? – вскинул я бровку, – только первый раз будет без тебя, уж прости, милый!

– Мама дорогая, какие мы стеснительные! Но второй-то при мне? М? – тонкие пальцы медленно скользили от моего колена вверх по бедру, заставляя мурашки разбегаться по всему телу.

– Черт... Нет, при папе Римском! Бля, оставь в покое мои яйца, пока я в кювет не зарулил!