Текст книги "Мозаик для Ангела (СИ)"

Я лёг уже во втором часу и, не смыкая глаз, пялился в никуда, следя за бликами света, блуждающими по потолку. Мысли. Догадываетесь, о чём они были после такого вечера? Ну да, я думал об отношениях близнецов. О ТАКИХ отношениях.

Да, я помнил слова Яна, что всё это произошло из-за чего-то, о чём он не смог мне сегодня рассказать.

Вдруг всплыла мысль: а что, если бы Ян сказал, что они трахаются со Святом? Как бы я отреагировал? Я подумал об этом и вздрогнул от волны мурашек, прошедшей по всему телу. Не знаю я, как бы отреагировал. Наверное, настоял бы на том, чтобы Ян мне рассказал всё, с самого начала, из-за чего, все же это произошло... А может, и не стал бы давить. Кто я такой, чтобы выяснять-допрашивать? Мы что, муж с женой? Или есть какие-то обязательства друг перед другом?

Нет. Мы даже не предлагали друг другу встречаться открытым текстом...

Вернее Ян то говорил об этом, но я ведь не ответил...

А этот секс, на который Ян решился пойти, нужно ли мне это? Хотел ли я его? Блин, да у меня уже вставало толькоот таких мыслей. Я хочу его, от этого никуда не деться, но я говорил ему именно то, что думал. Мне нужен он сам, а не просто секс с ним. Но он всё-таки хочет этого, и я уважаю его решение.

Да, он близнец Свята, но я знал, что наш секс будет совершенно другим. Не только оттого, что Яну предстояло попробовать это впервые, но и потому, что я испытывал к нему совсем другие чувства. Мне не хотелось его тупо драть, как Свята. Я хотел с ним быть осторожным и внимательным. Не хотел причинить и капли боли. Хотя без этого не обойтись...

Но я знал, что сделаю всё для того, чтобы ему было со мной намного лучше, чем с кем-то другим в свой первый раз. Ну, а о том, что будет потом, я решил сегодня не думать.

Суббота.

Я проснулся утром, ещё и девяти не было, и больше не мог уснуть. Ещё бы. Не давали покоя мысли о том, ЧТО сегодня будет. Думая об этом, я потягивался, нежась в постели со счастливой улыбкой на роже. Хотя и понимал, что с переходом к серьезным отношения нам не миновать разборок со Святом.

Даже если мы оба молчать будем, всё равно это надолго не скроешь. Впрочем, я и не собирался скрывать. Мне хотелось, чтобы мы спокойно поговорили втроём и попытались прийти к какому-то соглашению. Ладно, об этом потом. Я подумаю и решу, правильно? Нех сейчас засирать себе башку такими мыслями. Мне ещё предстояло сегодня снять хату, привести себя в порядок...

У меня появилась совершенно сумасшедшая мысль: сбрить волосы на лобке. Впервые в жизни. Ну, вот так захотелось. М-да. Сбрить-то на лобке можно, а яйца? И под яйцами тоже. Хотя это, блин, не как попка у младенца… Как брить?

Я видел мамин крем для депиляции. Вот там-то, наверняка, и поможет такой крем. Мне нравилось смотреть порно с гладкой кожей у партнеров. Почему бы и не попробовать? Через пару часов я сотворил задуманное. Побрился, как хотел. Сверху бритвой, а ниже кремом. Нормально вообще-то. Немного непривычно, как будто стал еще «голее», тем более, что под боксёрами кожа незагорелая, а тут ещё и пах голый. Прикольно, блин, если бы не чесалось. Зараза.

Немного позже я позвонил хозяйке квартиры и договорился о встрече, чтобы забрать ключ и заплатить. В два часа дня поехал к ней, и хорошо, что было холодно. Благодаря куртке и глубоким карманам можно было чесать зудящий лобок. Пипец. Ехал в трамвае и глаза в кучу собирал, когда драл пах, проклиная себя, придурка, за эту свою выходку. Ну, а чё уже было делать-то? На меня и мамуля потом дома так подозрительно-участливо посмотрела и спросила:

– Сынуля, а ты давно душ принимал?

Бляяя. Нормально? Это я уже позже, через пару дней, узнал, что надо было ещё применить крем от раздражения, блин. Это меня Лёшка просветил. И точно, я потом нашёл такой крем у мамули на полке. Но это было только через два дня. А пока оно зудело, суко, а я чесался.

Короче, съездил, заплатил и предупредил, что квартира может понадобиться на всю ночь, и что потом доплачу, когда буду возвращать ключ. Она поверила, так как я уже не первый раз к ней обращался. Мне нравилась эта квартира: чисто, уютно, есть всё, что нужно, классный душ и постель. В пять часов я позвонил Яну и, чувствуя, что смущаюсь, сказал, что снял хату. Спросил, не передумал ли он, рассказал, на какой остановке я его ждать буду в шесть часов, а ещё спросил, какое он пьёт вино.

– Ты меня хочешь споить? – засмеялся Ян.

Я прошептал:

– Ага, а потом лишить девственности.

– Ну, я и не сомневался как-то, – он усмехнулся. – Я не знаток вин, Дин. Только давай я тоже что-нибудь возьму, а? Ты и так, блин, тратишься. Ты только скажи какое.

– Не фиг, я сам возьму. Ты потом, если что, за тачку заплатишь, о’кей?

– Хорошо, замётано. И еще, Дин, это... надо же что-то... я имею в виду...

Я улыбнулся, понимая, о чём он не может сказать напрямик. Презервативы и смазка.

– Я знаю, Ян. Всё будет, не переживай. Я в курсе. Короче, жду тебя на остановке. До встречи?

Да уж, до встречи. А ведь меня бил мандраж. И похлеще, чем перед встречей со Святом.

Я купил вина, херес "Крымский", большущую плитку чёрного шоколада. А фиг его знает, что ещё. Но мне показалось, что так будет нормально. Конечно, нам придется немного выпить. Нажираться-то мы не собирались, а вот просто расслабиться не помешает ни ему, ни мне.

А потом и в аптеку зашёл.

Ну вот, собравшись, я рванул туда, где мы договорились встретиться. Почёсываясь, мысленно матерясь, волнуясь, я доехал до назначенной остановки. Ян уже ждал и, блин, удивил меня дальше некуда.

Я же привык его видеть в таких распиздяйских вещах, в лучших традициях эмо, а тут короткая кожаная светло-коричневая куртка, чёрные джинсы и чёрный под горло свитер, с красивой крупной молнией сбоку, про волосы я вообще молчу. Вместо приветствия я сказал, медленно подходя к нему, хитро улыбающемуся:

– Твою мааать...

– Да? – засмеялся он и протянул мне руку.

Я пожал его пальцы. Тёплые очень.

– Да... Офигенно выглядишь, – выдохнул я. – Можно мне пригласить тебя на свидание?

– А мне тебя? – он склонил голову, и мы вместе рассмеялись.

– Святу не пришлось врать, куда идёшь? – осторожно спросил я, когда мы подходили к дому.

– Нет, его не было дома. Заявится к ночи, как всегда. Он сейчас завис на каком-то сайте знакомств и решил таким образом искать себе ебарей. Наверное, кого-то нашёл. Я в душе был, когда он свалил...

Я слушал Яна и чувствовал, что ревную. Вот же ебучая человеческая натура, а? Я, зная, что иду трахаться с его братом, ревную!!!

Ладно. Забыли.

Минут через двадцать, отключив телефоны, мы сидели в гостиной друг напротив друга. Я на кресле, Ян на диване, а перед нами журнальный столик, на котором стояло вино, бокалы, лежал шоколад, сигареты и пепельница.

Я поглядывал на него. Такого стильного, во всем черном. Он таким тоненьким мне казался, хрупким даже. И очень красивым. Тихо работал телевизор, я открыл вино под лукавый взгляд Яна, поджавшего под себя ногу и разворачивающего шоколад, который он поломал на кусочки, пока я разливал вино.

– За что пить будем? – он принял бокал и вопросительно поднял брови.

– За нас. За тебя, – улыбнулся я. – И за первый раз. Твой.

Ян потёр нос, смущённо вскинув брови.

– И за тебя, – кивнул. – За твой первый раз со мной.

Поржали, немного смущаясь, бросая друг на друга взгляды, и я выдохнул:

– Пьём до дна?

Что мы и сделали. Потом выпили ещё и ещё. Болтая хрен знает о чём, мы ели шоколад, пока мне не приспичило почесаться. Я поёрзал, закинул ногу на ногу. Не-а, не помогло. Зашипел и вцепился в пах, проскулив:

– Ян, можно я почешусь?

– О-па, что случилось? – Мой эмо опёрся локтями о колени, наклоняясь в мою сторону, и заржал, глядя, как я лезу рукой за пояс, ожесточенно почесываясь. – Кто наградил?

– Бля, да если бы. Сам, сука. Побрился я сегодня, – говорил я сквозь шипение, откинув голову.

– Вот ты балбес, – Ян поставил бокал на стол. – Дай мне, что ли, по-че-с-а-а-ать...

И черноволосое, уже поддатое, эмо плюхнулось передо мной на колени, заглядывая в глаза.

– Ян, я ведь это, возбудюся ща, бля, хрен уже остановишь. Понимаешь? – вынимая руку и чувствуя, как полегчало, я наклонился к нему, заглядывая в его блестящие глаза. А он кивнул, потом оглянулся, взял кусочек шоколада и медленно, ооочень медленно положил его на высунутый, такой гибкий язык. Не отрывая от меня взгляда, так сексуально облизался, что когда он закрыл рот, у меня и без всякого чесания вся кровь кинулась в пах...

– Пипец, – прошептал я и, обхватив его голову, прижался к губам.

Ян, ответив, поделился со мной шоколадом.

Я стонал, глотая горько-сладкую массу, вылизывая рот, губы, зарываясь пальцами в волосы, лаская шею под воротником свитера.

Оторвавшись, чувствуя, как нехило хапнул только что адреналинчику, стянул с него свитер, оставляя футболку, а когда он тряхнул головой, расправляя взъерошенные волосы, то с удивлением понял: он расстегивает мой ремень.

Мать моя женщина...

Я близко видел его глаза, с плещущимся в них возбуждением, опьянением, страстью... Он так жарко дышал приоткрытым ртом...

А парень-то смелее оказался, чем я думал. Расстегнув джинсы, молча коснувшись моих губ, подтянул футболку, оголяя мой живот, и, наклонился, целуя его, упершись рукой в грудь, заставляя откинуться назад. Ох, а манеры-то у него далеко не девственника, но меня сейчас это мало волновало... Вернее, от этой адской смеси невинности и убойной сексуальности рвало крышу.

Следил за ним, лаская волосы, кожу под ними, а он всё целовал живот, вылизывал пупок, придерживая футболку одной рукой.

Я сидел с широко разведёнными коленями, между которыми был черноволосый эмо, выгибался от накатывающего кайфа, с мозгами, затуманенными не только алкоголем, но и тем, что делал со мной Мозаик в этой слабоосвещённой комнате...

Опускаясь губами всё ниже, он сдвигал вниз боксёры, оголяя бритый лобок, касаясь его пальцами, а потом и губами.

А меня все сильнее била дрожь...

Ох, мама! Подняв голову, он посмотрел на меня, накрыв верхнюю губу языком, поглаживая голую кожу, а я конкретно плыл, чувствуя, что ещё пару секунд, и начну отвечать на его ласку движением бёдер. Меня реально уже пёрло, блин.

А потом он положил руку мне на член, сжимая и гладя его через джинсы, а я вздрогнул, и выдохнул со стоном, понимая, что могу так, ёпт, и кончить. Хотя, может, это было бы сейчас к лучшему.

А потом Ян сделал то, от чего я действительно чуть не кончил. Стянув боксеры, он оголил головку, которая давно просилась наружу, и лизнул её, и не чуть-чуть, примериваясь. А именно так, как это делают наслаждаясь, с оттяжкой, бля, мееедленно.

Убийственно медленно...

И меня тряхнуло от спазма мышц живота, от волны экстаза, разлившегося от паха по бёдрам, и вверх, жаркой волной, захлёстывая и без того разгорячённый мозг, опускаясь вниз по ногам...

И я не сомневался, что если сейчас встану, то колени будут дрожать от слабости.

– Ян, – прохрипел я и вцепился в его плечо.

А он посмотрел на меня, подняв голову и гладя рукой член под боксерами.

– Дай мне тебе отсосать, Дин, – хриплый шепот, и я открыл рот.

Семейка, бля. Еще непонятно, кто из братьев порочнее: тот, кто, трахаясь больше года, заставляет умирать только от ласк, или второй, который, ещё ни разу не почувствовав члена в заднице, собирается отсасывать, действуя при этом далеко не как девственник.

– Ого, – вырвалось у меня. – Ян, я же кончу, чёрт, слышишь?

Я наклонился к нему, к его губам, языку, который только что лизал меня, обнял за шею, сжимая второй рукой его руку, лежащую у меня на члене.

– Я как бы догадываюсь, – улыбался он мне в губы, отвечая при этом. – Хочу, Дин, позволь, я хочу знать твой вкус.

Ебать меня через коленку, это кто кого тут трахать собрался?! Насколько я сейчас понял, ему уже приходилось делать это, и не раз. Святу? Ну да, если верить Яну. Вот чёеерт.

– С нимнаучился? – выдохнул я.

Я держал волосы на затылке Яна в кулаке, не давая ему ни отодвинуться, ни наоборот приблизиться. Наши лица были так близко, что пересыхали губы от дыхания друг друга.

– Скажи, Ян.

– Да.

Я стиснул зубы на пару секунд. Не мог понять, что чувствую, блин.

О, Бог мой, эти близнецы...

– Пойдем в спальню? – прошептал я, и Ян кивнул.

Встал, заодно поднимая его с колен, и, даже не задумываясь, подхватил на руки, а Ян обнял меня, прижимаясь всем телом, обвив ногами талию. Поддерживая одной рукой под попку это лёгкое создание, я взял лежащий на диване рюкзачок, в котором были презервативы и крем. В спальне кинул возле постели сумку, включил бра на стене, так и не отпуская уткнувшегося мне лицом в шею эмо-боя, обнял его и второй рукой.

– Ты как пушинка, Ян, – я уткнулся в его волосы, вдыхая необыкновенный запах, и гладя по спине. – И такой тёплый.

Он втянул воздух сквозь зубы, когда он ласкался об меня всем телом. Я засмеялся, склонившись к постели, положил его на спину, поцеловал в губы и, поднявшись, стянул футболку с себя, а потом и с Яна.

– О-па, – и уставился на его сосок, в котором было маленькое чёрное колечко. – Вот вы сволочи. У Свята – серьга в ухе, у тебя – пирс в соске. Вы решили свести меня с ума?

Я посмотрел в его смеющиеся глаза и проследил взглядом за движением руки, убирающей волосы с левой стороны, он показал мне два прокола, которые были сделаны по верху уха, потому я их и не видел.

– О-фи-геть, – я закатил глаза и плюхнулся лбом в постель.

Падая, потянул на себя, к своим губам моего эмо и мы целовались, как ненормальные, а я ласкал пальцами пирс в соске.

А через пару минут он начал сползать по мне всё ниже, оставляя дорожку из поцелуев, а я всё больше напрягался, зная, что за этим последует. И оно действительно последовало.

Ян сам стянул с меня и джинсы, и боксёры, и носки, и одарил меня таким сумасшедшим минетом, что у меня искры из глаз посыпались. Мне казалось, что ничего лучше просто быть не может. Думал, что расплавлюсь от его губ, горячего рта, влажного, до невозможности нежного языка...

Я метался, судорожно цепляясь пальцами и за него, за себя, и комкал вокруг простыни. И чувствовал себя в руках этого черноволосого парнишки оголенным нервом...

Вот даже как-то не сомневаюсь, что соседям пришлось если не затыкать уши, то уж точно делать больше громкость телевизоров.

Ну, не молчал я. Да.

Матерился, воя от кайфа. А потом кончил, выгнувшись дугой, вцепившись пальцами в плечо Яна, хрипя, как будто не кончал ему в рот, а подыхал, блядь. Пипец.

Когда, через несколько минут, я начал приходить в себя, то понял, что весь мокрый, как будто меня водой облили. А Ян, склонившись надо мной, нежно гладил мой лоб и виски, по которым стекал пот, тихонько целуя нос и глаза.

– Я жив, что ли? – прошептал я.

– Жив. Ещё, – улыбнулся Ян. – Я не дам тебе умереть.

– Да? – усмехнулся я. – Спасибо, добрый человек, только ты меня чуть сам же и не прикончил. Ты в курсе?

Он кивнул, коснувшись губами скулы. А я положил ладонь на его голову, притянув к себе еще ближе, мягко поцеловал в губы и, не отрываясь, углубил поцелуй, заставляя впустить меня. Целовал, и всё сильнее накатывало желание сделать то же самое, что только что со мной творил Мозаик. Первый раз в жизни хотелось сделать минет.

– Хочешь открою большой секрет? – прошептал я, оторвавшись от его губ.

– Хочу. Очень, – Ян потёрся щекой о мою.

– Я никогда и никому не отсасывал.

Ян поднял голову, удивлённо глядя на меня.

– Ты серьезно?

– Да. Не хотел никогда, – я сглотнул. – А сейчас хочу... Только приду в себя.

Не буду я описывать свой самый первый минет. Не знаю, как это сделать. Это было больше похоже на исследование своих эмоций и его реакций на мои действия. Мне нравилось понимать, что я доставляю Яну удовольствие, слышать его шипение, негромкие стоны и ответные движения бёдер. Необыкновенное ощущение горячей, истекающей смазкой головки. Вкус этот такой необычный...

Мои сторожные прикосновения языка к выступающим, пульсирующим венам на члене. К нежной, почти прозрачной коже на нём, к прохладной мошонке. О, блин...

Ну что говорить-то. Ян кончил. Конечно, я не стал глотать, дав сперме выплеснуться на его живот, но всё-таки слизнул каплю, оставшуюся на головке. И наткнулся на заинтересованный взгляд Яна, он улыбался, тяжело дыша, с почти разфокусированным от кайфа взглядом, но, все равно, следя за мной. А я облизался и усмехнулся:

– Не смертельно совсем.

– Не смертельно, – подтвердил он и притянул меня к себе, чмокнув в губы. – С дебютом. Это было классно.

– Угу, я старался. Выпьем за дебют?

– А то.

Пока Ян ходил в ванную, я припёр вино и бокалы. Мы выпили ещё, валяясь в постели с расстёгнутыми джинсами. Потом кормили друг друга шоколадом из рук, из губ, дурачились, пока снова не начали целоваться, чувствуя, что нас снова накрывает возбуждение.

Я разделся сам, раздел его и тут увидел, что Ян волнуется. Увидел тревогу в глазах, которую он тщательно пытался от меня спрятать. Почувствовал нервную дрожь, напряжённые мышцы. Я знал, он идет на это впервые, и почему-то эта тревога и слегка заторможенное состояние были мне нужны, чтобы почувствовать себя уверенно и спокойно.

Я не знаю, почему так получилось, но когда я шептал ему на ухо, чтобы он успокоился, что всё будет хорошо, и просил его расслабиться, то успокаивался сам. Понимая, что сделаю всё так, как нужно. Целовал его плечи и шею, ласкал пирс в соске языком, при этом гладя его бедра, заставляя раскрываться всё сильнее, аккуратно лаская яйца, промежность…

Но когда коснулся пальцами сжатой дырочки, Ян замер, рвано выдохнув, и больно вцепился мне в спину. Я невольно шикнул, и он ослабил хватку.

– Помнишь? – прошептал я. – Ты можешь остановить. Я пойму. Не обязательно всё делать сейчас.

– Нет, продолжай, – он смял мои волосы на затылке и потёрся губами о щёку. – Не останавливайся. Я хочу тебя, Дин. Пожалуйста.

– Хорошо.

И я потянулся к рюкзачку, достав презерватив, который Ян забрал у меня и сам разорвал упаковку, положив рядом, а я сел и выдавил на пальцы гель, прекрасно видя, какими глазами на это смотрит Ян. Блин. Он явно боялся, но всё равно шёл на это. Я лёг рядом, опуская руку вниз, прикоснувшись к его уху губами:

– Он обезболивающий, Ян. На первый раз самое то.

– Правда? – улыбнулся он, и закусил губу, когда я начал вводить в него палец.

– Да. Расслабься, Ян.

Я гладил его изнутри, наблюдая за реакцией, а он смотрел на меня широко открытыми глазами, со всё более расширяющимися зрачками. И это было так понятно, чёрт побери! Чуть позже я ввёл второй палец, и Ян откинул голову, чуть приподнимая бедра. Вот так. Это уже было больше похоже на то, что парню начало нравиться то, что он чувствовал. И ещё Ян расслаблялся, всё сильнее отвечая на мои действия. А потом я что-то задел в нём такое, и он заскулил, подтягивая к себе колени.

Улыбнувшись, я сел между его согнутых ног, нежно целуя колено, бедро, введя в него уже три пальца, растягивая всё сильнее и двигаясь в нём все увереннее. И когда я понял, что парень готов по полной, надел презерватив. Смазав его, взял подушку и подложил под бёдра Яна. А он, тяжело дыша, чуть растерянно и смущённо следил за моими последними приготовлениями.

Взмокший, порозовевший, возбуждённый, доверяющий. Мне. Себя.

Перед тем, как начать входить, я склонился к нему, опершись на руки, и прикоснулся к влажным губам, прошептав:

– Ты умница, всё будет о’кей. Обещаю, ты только не зажимайся.

И сев, улыбнулся, коснувшись его впалого, уже влажного живота, приставил куда положено головку и начал плавно входить, слыша его шипение, видя откинутую голову, чувствуя сильные пальцы на своей руке, лежащей на вздрагивающем животе.

Мне хотелось, чтобы он сейчас очень сильно сжимал мою руку. Хотел забрать его боль. У меня потёк пот по шее. А что вы хотите, я сейчас волновался не меньше. Самое последнее, чего бы я хотел сделать в своей жизни, так это причинить ему боль.

А без этого никак. Даже если смазка обезболивающая. Он выдохнул со стоном, когда я полностью вошёл в него и прижался бедрами. Я тоже выдохнул. С облегчением, понимая, что самое болезненное уже позади.

– Всё, Ян, ты молодец, – и поцеловал его колено, когда начал двигаться назад.

Ещё одно осторожное, очень медленное движение. И снова вперёд, уже чувствуя, насколько это легче. А потом остановился, склонившись к нему, к его лицу, коснулся взмокшего виска губами, и Ян распахнул глаза с огромными зрачками, облизывая пересыхающие от собственного горячего дыхания губы.

– Всё о’кей? – прошептал я, но вместо ответа Ян положил руку мне на шею и притянул к своим губам.

Мы долго целовались, задыхаясь от эмоций, поскуливая от нежности, с комком горле, не в силах остановиться.

Я тихонько двигался в нём всё это время и чувствовал, как он отвечает мне, отдаваясь и телом, и душой. А потом закончился воздух в лёгких, и я отпустил его губы.

Когда рука Яна легла на его член и начала подрачивать, я, закинув его ноги на свои плечи, стал набирать темп, стараясь не переборщить с резкостью движений, сдерживая себя, так же внимательно следя за реакцией, нависая над ним на вытянутых руках. И ещё какое-то время смотрел в разноцветные, затуманенные болью и экстазом глаза, ловя горячее дыхание губами, а потом сел, уже поддерживая под колени, и видел, как менялась его реакция.

Увидел, как Ян облизывает губы, откидывает голову, но уже не хмурит брови. А тихий сбивающийся стон был явно от подступающего наслаждения.

Нет, в первый раз оно будет слабым, но если Ян его уже чувствует, то это было классно. Мне это было важно. Ну, и понимая, что всё идёт как надо, расслабившись, я начал от всего этого получать кайф и сам. И зная, что не стоит на первый раз затягивать надолго, я не стал сдерживаться и, позволив себе кончить через несколько минут, ещё не выходя из него, довёл рукой до оргазма и моего Эмо.

Парень кончил знатно, нехило его сотрясало. А я смотрел на него, закусив губу, и понимал, что первый свой трах Ян запомнит надолго.

Минут двадцать мы лежали молча, чувствуя мокрые тела, постепенно охлаждающуюся кожу, отходя от всего, что произошло. А потом я накрыл нас простыней и пледом, и Ян, прижавшись ко мне, прошептал:

– Я влюбляюсь в тебя, Ангел. Всё больше и больше...

Вот так вот. А я прижал его к себе ещё сильнее и молчал, давясь комом в горле, борясь со слезами, дурея от самого себя, не в силах и слова вякнуть в ответ.

В двенадцатом часу мы вызвали такси и стоя возле окна на кухне, курили, дожидаясь машину.

– Погуляем завтра, если погода будет хорошая?

Ян кивнул.

– Я в семь буду в парке, придёшь туда?

– Конечно. Я позвоню, если что, о`кей?

В машине мы сидели на заднем сидении, негромко переговаривались, касаясь друг друга и не опасаясь, что это увидит водитель. А потом Ян вспомнил про отключенный телефон и включил его. И почти сразу пришло сообщение о пропущенном звонке. От Свята.

– Блядь, – выдохнул Ян и глянул на меня.

– Что скажешь ему? – полез я за своей трубой, так же её включая.

– Скажу, что в кино ходили, поэтому и отключал. Да, блин, что я перед ним отчитываться должен? Он же не отчитывается? – пробурчал он и шмыгнул.

Я улыбнулся и вздрогнул, когда и моя мобилка дзынькнула в руке, и я почему-то уже догадывался, о чьём звонке сообщение.

Выдохнул, показывая экран Яну:

– Знаешь, Ян, а в кино мы, по-моему, ходили вдвоём, и на несколько сеансов подряд.

– Пиздец, вляпались, – глубокомысленно произнес мой новоявленный любовник, тяжко выдохнув.

Часть шестнадцатая.

«Все генитальное – не всегда просто», или «Ангелы, они тоже... человеки?»

Я смотрел на Яна, он на меня.

– Думаешь, догадался? – мурашки побежали по позвоночнику, и я несильно, но вздрогнул, понимая, как напрягает меня всё это.

– Он не дебил, Дин, – отрицательно покачал головой близнец. – Он чувствовал, что что-то происходит, хоть и молчал, но иногда я видел, что он чего-то не договаривает.

Ян выдохнул, глядя в сторону:

– Как будто спросить о чём-то хотел, а я делал вид, что не замечаю, понимаешь? – он повернулся. – Мы ведь чувствуем друг друга так, что иногда даже страшно становится, и всегда были друг с другом откровенны. А сейчас, когда появился ты, я не могу сказать, что наши отношения испортились, нет, но появились недомолвки. И это я молчу, я. А он... он же рассказывает всё, что с тобой связано, а от меня как будто ждёт того же.

Я склонился:

– Чёрт, Ян! Ну что же вы так! Я не хочу, чтобы из-за меня... – проговорил я, понимая, какие проблемы нас ожидают. – Нам нужно поговорить втроём.

– Я сам, Дин. Мне кажется, что так будет лучше. А уже потом, если не получится у меня одного, попробуем вместе, окей?

Я повернулся и прошептал хрипло:

– Ты не понимаешь, что я боюсь за тебя?

– Дин, он мой брат, – Ян склонился ко мне, горячо шепча это. – Брат, понимаешь? Он любит меня и всю жизнь защищает. С самого детства. Свят старший, и так себя и ведёт всегда. Он не тронет меня. Я не хочу, чтобы ты так думал, и не хочу думать так сам. Даже если между нами встанешь ты, мы не перестанем быть братьями.

– Твою мать... Я? Между вами? – я потёр висок, чувствуя, как меня начинает сводить с ума вся эта ситуация. – Но нам с ним не нужны серьезные отношения, Ян.

– Дин, ты действительно считаешь, что он бы так просто признался, что хочет серьёзно встречаться с тобой? – Мозаик отрицательно покачал головой.

Я опешил.

– Нет, я надеюсь, что у него ко мне нет ничего серьезного... Очень надеюсь.

– Я тоже, – Ян сжал мои пальцы.

Мы почти подъезжали к моему дому, и я сказал:.

– Слушай, Ян, не говори пока ничего, пожалуйста. Спросит, скажи, что на самом деле в кино был. А я сейчас приеду и перезвоню ему или смс скину. Спрошу, чего он хотел, тоже что-нибудь совру. Скажу, что батарея разряжена была, не важно... Ты не говори пока. Пообещай мне, а? Пообещай. Только на сегодня, а завтра встретимся и решим, что к чему, да?

Ян внимательно слушал меня, пока я говорил всё это, от волнения глотая звуки, потом кивнул.

– Да. Хорошо, Дин, обещаю.

Я с облегчением вздохнул.

– Спасибо, Ян, и это... скинь мне смс сегодня, что ты в порядке, ладно? Я же хер усну, – машина плавно завернула к тротуару и остановилась.

– Конечно, Дин, я не забуду. Иди, всё хорошо, – он погладил меня по запястью, и я чуть не застонал от нахлынувшей нежности и дикого желания его поцеловать.

Я кивнул сцепив зубы, подхватил рюкзачок, глянул на водителя:

– Спасибо.

С бьющимся в горле сердцем вылез из машины, ещё раз посмотрел на Яна и закрыл дверцу. Дома первым делом я отправил смс Святу в лучших традициях нашего общения:

«Ну, и хули названиваем, соскучился что ли?»

А потом нервно кусал пальцы, не зная, чего ждать в ответ: звонка, смс или вообще ничего, что было бы самым худшим. Или он сейчас встретит Яна, и будет скандал? Меня всё это сильно резало по нервам, хотелось, чтобы эта неизвестность уже кончилась.

Смс от Свята пришла минут через 10, а мне показалось, что я маялся час: