Текст книги "Мозаик для Ангела (СИ)"

Я и не знаю, как описывать то, что происходило дальше. Полное сумасшествие, снос крыши. Такое у меня было впервые. Никогда не испытывал более дикого желания, чем в тот раз. Невозможно было сдерживаться хоть как-то. Мы искусали и обсосали друг друга так, что уже в процессе было понятно, что всю следующую неделю нам, придуркам, обоим придётся закрывать шею, пряча засосы. Но, они были не только на шеях. И вообще этот секс был больше похож на борьбу, вернее, на завоевание друг друга. Нежность? Ласка? Да о чём вы говорите?!

Мы рычали, шипели и матерились, рвали зубами и свои руки, и тела друг друга, когда было уже невыносимо терпеть то, что с тобой творят. Кайф такой, что в глазах темнело и исчезал воздух...

Хотя... была ласка, конечно. Когда лизались по-чёрному, то, естественно, гладили друг друга иногда, если была возможность разжать пальцы, перестав впиваться ими в кожу.

И потом, когда вылизывали соски, шеи, и тогда, когда я эту самую его педерастическую серьгу в рот брал вместе с мочкой, он плавился от этого.

Мокрые, горячие, возбуждённые самцы с нехилыми стояками – это было зрелище!

Знаете, почему я уверен в этом? Да потому, что во встроенном шкафу возле постели было громадное зеркало, и я, иногда, когда в глазах не было темно, видел наши отражения.

У Свята классная фигура. Как я потом узнал, раньше он занимался плаванием. Широкие плечи, сильные руки, тонкая талия и узкие бедра. Только я тоже не пальцем деланный. Я хоть и не занимаюсь каким-нибудь определённым видом спорта, но пресс всегда держу в тонусе, так что даже кубики проступают, и мне не стыдно своё тело показать.

Так вот о сексе...

Свят, действительно, пошёл на пассив, и сам сунул мне в руки презик и смазку, когда пришло время для этого. Я так и не добился, первый раз он это делать собрался или нет. Но то, что парень оказался узким – это точно, и я сделал всё, чтобы секс со мной ему был в кайф.

Растягивал его, как умел, так, как хотел... а он подо мной метался, словно в горячке, шепча моё настоящее имя, упрашивая не останавливаться. Парень пёрся, и меня самого от этого нехило заводило. Да, это были ещё те ощущения, когда кого-то долго до одурения хочешь и, наконец, получаешь...

Так же было и у нас обоих. Никогда раньше я такне истекал смазкой, да и Свят, я думаю, тоже. Когда мы тёрлись друг о друга, наши животы были такими мокрыми, как будто мы обкончались уже не раз. Не думал даже, что может быть что-то подобное...

Свят сам держал свои колени, когда я входил в него, кусал губы, закинув голову, и я знал, что ему больно, и продвигался как можно медленнее и аккуратнее, сдерживаясь от желания насадить его на себя резко и по самые яйца – так, чтобы надолго запомнил меня, после всех тех измывательств над моей нервной системой...

Но я-то знал, что после этого придется поменяться местами, а это значило, что он мог со мной сотворить то же самое. И после этого мы завтра по школе будем ходить одинаково ублюдочной походкой, под подозрительные взгляды юных «натуралистов».

А может... Может, мне просто не хотелось причинять ему боль, ТАКУЮ боль. Ведь мне было по фигу, когда я его кусал и знал, что это больно, хотя и он не оставался в долгу.

А драл я его лежащим на спине, чувствуя его желание, как он раскрывается мне навстречу, его ответные движения, и видя его судорожно сжатые веки, и то, как он в бессилии кусает губы. Слыша приглушенные стоны, возбуждающие еще сильнее...

А после лёг ему за спину, и так и продолжал до самого оргазма и его, и своего.

Только этот гад не дал мне кончить в презик. Кончив раньше меня, он вывернулся, и, стянув его с меня, довёл меня до оргазма рукой. А потом, когда я со стоном и матами кончил себе на живот, вцепившись пальцами в его руку, хрипя и дергаясь, как в агонии, он взял член в рот, высасывая последние капли спермы, и мне показалось, что я кончаю второй раз подряд.

Пиздец.

Я и не думал, что он сделает это, не думал, что он возьмёт у меня в рот, и тем более со спермой. А потом, подрачивая член и глядя в мои ошалевшие от произошедшего глаза, – облизался.

– Вот ты, бля... – выдохнул я без сил и закрыл глаза, откинув назад голову.

У меня даже на слова не было тогда сил. Я не был уверен, что ещё жив.

А Свят, такой же мокрый и горячий, как и я, рухнул рядом, накинув мне на живот какую-то салфетку.

Пару минут мы лежали в тишине, пытаясь восстановить дыхание и поставить на место мозги...

– Я пива принесу, – прохрипел он и не спеша поднялся, а я даже не шелохнулся.

Он вышел, я открыл глаза.

Что я сейчас чувствовал? О чём думал, вытирая с живота сперму Свята?

Я трахнул того, кого дико хотел. И не будем пока о том, что мне самому предстояло встать в ту же самую «позу». Ну, вы понимаете... Сделка есть сделка. Мужик сказал, мужик сделал. И не хрен так ехидно улыбаться. Ну, не идти же мне было на попятную...

Да и какого черта, в принципе?!

Мне нравился этот парень. Классная фигура, смазливая мордашка, мне импонировала его дерзость, наглость, уверенность в себе, и, в конце-то концов, я хотел найти партнера для секса, так почему бы и нет?! Дашь на дашь, не самый плохой вариант...

Плохо было то, что мне нравились оба близнеца...

О’кей, не об этом пока.

Свят вернулся с пивом и, протянув мне, плюхнулся рядом. Обнаженный, влажный, сексуальный до натянутых нервов. Классный он, сука, что тут сказать?

– Как жопа? – участливо спросил я.

Он глянул на меня исподлобья.

– Обещаю, что ты сам скоро узнаешь, как чувствует себя мояжопа.

Я растянул рот в притворной улыбке и тут же её убрал, сделав глоток горького напитка. М-да. Каков вопрос, таков и ответ. Чего ещё было ждать от этого засранца?

– Но хочу тебе сказать, что ты был на высоте. Мне было в кайф.

– Я знаю, – усмехнулся я. – Подмахивал ты знатно. Значит, точно было в кайф.

Свят засмеялся и кивнул, пристально глядя мне в глаза своим небесно-резким взглядом:

– А я ведь не ошибся в тебе. Ты такой же ублюдок, как и я.

Я чуть не поперхнулся, обалдев, вдруг понимая, о чем он.

– А ведь ты знал... – выдохнул я, – знал, что ляжешь под меня.

Неспешный кивок, глоток холодного напитка и взгляд мне в глаза.

– Конечно, знал. Ты же, сучонок, упёртый, я не собирался из-за этого отказываться от секса с тобой.

Я покачал головой.

– Всё так запущено, да? Похоже, ты нехило на меня запал.

– А ты? Нет, что ли? – усмехнулся он и, криво улыбаясь, провёл пальцами по своей шее. -

Я думал, ты меня до смерти засосёшь. Ух... темперамент у тебя то, что надо...

– Да пошёл ты! А сам? – я привстал и посмотрел на себя в зеркало, поворачивая голову в разные стороны. – Пипец! Я очень удивлюсь, если в школе никто не догадается, почему мы оба прячем шеи и так, блядь, ходим странно!

Свят заржал, как конь. Гад с яйцами...

– Ничего, не бойся. Я аккуратно тебя трахну, так же, как ты меня. Я же нормально хожу, да? Никто и не догадается.

– Угу, – буркнул я. – Надеюсь. А Ян?

– Что Ян? – как-то резко спросил Свят, уставившись на меня.

– Он знает, что ты задумал на сегодня? – как можно спокойнее спросил я.

– Тебя это волнует? – приподнял он бровь.

Я немного замялся.

– Ну... мы общаемся иногда. Я думаю, ты об этом знаешь, – сказал я, и Свят медленно кивнул.

– Знаю, конечно. Мы всё друг о друге знаем, – он смотрел на меня так пристально, что у меня заныли скулы.

– Что? – не выдержал я.

– Ты на него глаз положил? – серьёзно спросил он, и я сглотнул, но понял, что не всё Свят знает о Яне, по крайней мере, то, что связано со мной.

– Слушай, ну вы же близнецы. Как может не нравиться второй, если нравится первый? – попытался я отшутиться практически словами Мозаика.

– Ты не трахнешь его, милый, и не мечтай, – ласково-нежно протянул Свят.

Только от этой нежности встали волосы на всем теле, потому что в его голосе чувствовалась явная угроза.

– А кто тут говорил про «трахнешь»? – прищурился я и сунул ему в руки пустую бутылку, которую Свят отправил на пол.

Потом допил свою и тоже убрал.

– О’кей. Это я так, на всякий случай, – улыбнулся, расслабляясь, и, опершись руками по сторонам от моих плеч, прогнувшись в спине, как кошка, склонился к моему лицу. – Ну, что, Ангел? Продолжим? М?

Да, Свят мне так и не ответил на вопрос, в курсе Ян, что его брат сейчас со мной, или нет. Но я не собирался повторять его. Реакция близнеца была странной, и это наводило на размышления. «Ты не трахнешь его, милый, и не мечтай». Но почему? Мне хотелось знать. Может, потому, что Ян девственник? Или почему? Или он пытается защитить от меня брата? Ладно, потом подумаю про это. А сейчас... Сейчас мне нужно было настроится на другое... Эх, сам подписался, куда ж теперь от этого деться?

Свят прикоснулся губами к моим, и я почувствовал, какие они холодные от пива, впрочем, как и язык, который проскользнул между моих губ.

– Ты ведь расслабишься, правда? – Свят оторвался и облизал свои губы.

– Я расслаблен, – я смотрел в его глаза, такие близкие и такие... недоверчивые?

– Да ни хера ты не расслаблен, – улыбнулся он.

Я прикрыл глаза, шумно выдохнув, и он провёл пальцами по моему влажному лбу.

– Чего поднапрягся-то? Только не говори мне, что не был снизу никогда.

Он опустился на меня бедрами, потёршись вставшим членом о мой, уже такой же готовый ко всему.

– Всё хорошо, – прошептал он в ухо, потом снова прижался к губам и долго целовал, со всё более увеличивающимся напором, страстью, всё сильнее вжимаясь в меня членом и даже иногда постанывая мне в рот.

– Ляг на живот, а? – прохрипел он, когда оторвался от губ и, приподнявшись, дал мне развернуться под ним.

А потом целовал мои плечи и шею, убрав с неё волосы, ласкал меня руками, заставляя выгибаться под ним от сводящих с ума ощущений.

– У тебя такое классное тело, Ангел. Ты такой, сука, шикарный... – и ласкался об меня, тёрся членом о задницу, целовал и кусал спину, стискивая пальцами затылок, сминая волосы.

Я хотел его. Дурея под ним от желания, кусая подушку, мыча в неё, когда не было больше сил молчать, тёрся сам своим стояком о постель. Ну, что, блин, сказать? Любовник, конечно, из Свята офигительный. Это я понял ещё до того, как он меня трахнул.

Он стоял коленями между моих ног и влажно целовал ягодицу. Раз, второй, всё медленнее, всё нежнее, так влажно и так горячо.

Я развернул голову, глядя на него, наверное с непередаваемым выражением, от того что творилось у меня внутри, а он, улыбаясь, накрыв верхнюю губу языком потянулся за гелем и, выдавив его себе на пальцы, плюхнулся рядом со мной.

– Попка у тебя охренительная, знаешь? Думаю – да... Всё, милый, моя очередь, – потёрся носом о щеку, и я вздрогнул от прохлады, которая коснулась моей задницы. – Тшшш, всё окей.

И потом уже провёл пальцами между ягодиц, опускаясь туда, куда было нужно, растирая гель и медленно вгоняя в меня пальцы. Я зашипел, хотя и сам толком не понял от чего.

От дискомфорта? От боли? От такой ласки? А ведь это действительно было больше похоже на ласку, чем на тупую растяжку перед трахом.

А он шептал что-то успокаивающее, размягчающее сознание и мозг, заставляя расслабляться под ним всё больше. Этот упырь знал, что делал...

Уже через несколько минут я почти выл от изнуряющего желания почувствовать его внутри себя, и как можно глубже. Его пальцы сводили меня с ума. Никогда со мной такого не было.

Да, в общем-то, это и неудивительно, если принять во внимание, что у меня был всего один партнер, который меня трахал, и сравнить-то было не с чем. А потом, когда я сам попросил больше не издеваться, пока ещё не скончался, Свят, ехидно усмехнувшись, подсунув руку мне под живот, поддерживая и приподнимая, чтобы открыть себе доступ, плавно, осторожно, но очень уверенно, на полную вошёл в меня. И так, что я только охнуть успел, прогнувшись под ним, со взмокшей от волнения и накатившей и тут же ушедшей боли спиной.

Свят остановился, дав мне немного привыкнуть, лаская бедра. А потом двинулся назад, и я всхлипнул, как какой-нибудь юнец.

Это было так... по-другому, не от боли, я даже и не смогу объяснить, от чего. А он меня по спине погладил, успокаивая.

А потом понеслось...

Его шумное дыхание, рычание и шипение, мои стоны, скулёж и мычание в подушку. Через несколько минут я уже понимал, что скоро кончу от такого напора, смены ритма, от разницы глубины, на которую он в меня входил, изменяя углы вхождения...

Это был пиздец.

Меня пёрло так, что было почти плохо. Мне казалось, что я разревусь. Вот это был бы номер... Он драл меня, и иногда подрачивал мой член свободной рукой, хотя я знал, что кончу и без этого. А потом перевернул на спину, поцеловал в живот и вошёл снова, широко раздвинув мне ноги, и трахал несколько минут в таком положении, пытаясь смотреть на меня затуманенными от экстаза и похоти глазами, закусив губу. Пока я сам не вцепился в его руку на своем члене, и он не понял, что я на пределе.

Тогда он вышел из меня и сильными, резкими движениями сжатых пальцев довёл меня до конца и взял член в рот, когда я кончал. Представляете, КАК я кончил при этом? Я орал, выл и от дикого кайфа, и от того, что Свят творил со мной.

Это было так... твою мать, да разве можно описать, как это было?!

Свят тоже кончил вместе со мной, глотая мою сперму. Кончил сам. Я был в шоке.

Всё это было для меня как что-то такое... не знаю, слишком для меня, наверное.

Этот гад чокнутый сводил меня с ума своими выходками, откровенностью, смущающей меня! Я притянул его к себе, вцепившись в голову руками, и впился с остервенением в губы.

Это была почти злость. На него, такого безбашенного, дерзкого, сексуального до невозможности, делающего с кем угодно все, что пожелает, что можно и что нельзя, и так, что крышу сносило.

На себя злился, потому что чувствовал себя с ним почти девственником, ничего не знающим и не умеющим, и целовал его, кусая губы, язык со своей же спермой на нём. И такое было состояние при всём этом, почти убивающее... невыносимо горячего, пульсирующего кайфа по венам.

– Ты чокнутый ублюдок, Свят, я в шоке от тебя, – прохрипел я, в конце концов отталкивая его от себя, когда начал чувствовать, что всё-таки пережил всё это, что жив ещё.

А этот гад засмеялся, облизываясь:

– Я знал, что тебе понравится.

Часть двенадцатая.

«Мысли, мысли, мысли», или «Дурная голова ногам покоя не дает. И голова ли?»

Это не могло не понравиться.

Домой я шёл, как укуренный ушлёпок, качаясь от слабости в коленях и, наверное, со странным выражением на фейсе. Потому что уж очень подозрительно на меня посматривали пассажиры в трамвае. А мне хотелось спросить: «И чего уставились, придурки? Оттраханного пацана не видели никогда?» У меня и в самом деле было состояние полнейшего удовлетворения, нирваны, если хотите. Этот гад вывернул меня наизнанку, заставив отдаться так, что я был выжат как лимон, во всех смыслах этого слова.

Я припёрся домой, кое-как отвертелся от общения с родителями, чтобы они не видели меня такого, зашёл в ванную, закрылся и сидел на полу, открыв кран, дожидаясь, пока нальётся вода. В башке шумело, был туман, как от дури. Я тихо бубнил под нос тексты из старой «Нирваны», не давая себе начать думать. Только не сейчас. Потом.

Даже когда, уже раздевшись, я залез в ванную, минут десять мне удавалось не думать, я просто пытался расслабиться в горячей воде. Ну, а потом всё равно было некуда деться от мыслей. Они начали появляться одна за другой.

Что изменится после секса? Наверное, наше общение в школе будет другим. Нет, палиться я не собираюсь, естественно, а Свят, придурок, и до всего этого срать хотел на мнение других, зажимая меня где придется. Если что, дам в глаз, чтобы угомонился. Не обидится, поймет. Но сейчас не это меня волновало больше всего. Очень хотелось понять свое отношение к нему, изменилось ли оно. Хотя, наверное, было ещё рано о чём-то судить, через час после расставания.

Когда я уходил, он спросил, захочу ли я повторять такие встречи время от времени, без обязательств, без упреков. Типа, захотели – встретились, трахнулись и разбежались до следующего раза. Я послал его подальше, сказав, что не собираюсь, а он рассмеялся, типа: «Да куда ж ты от меня денешься, милый? Теперь». Зараза. Знаю, что многие подсаживаются на секс, тем более на классный, даже если нет каких-то особых чувств к партнеру. Я не хотел, чтобы это произошло и со мной.

Я лежал, млея в пенной воде, с удовольствием ощущая, как сладко ноют все мышцы. Хотя не все ныли сладко, блин. Жопе было совсем не айс. Но радовало, что не только моей жопе было не айс, а, по крайней мере, ещё одной.

Такие вот мысли, блин. Они плавно перетекли к Яну.

У меня был человечек, к которому я неровно дышал, но и понимал, что, несмотря на то, что мы оба нравимся друг другу, вместе быть без проблем нам не даст Свят.

Закрыв глаза, я вспомнил взгляд Мозаика тогда, в парке, когда за подбородок поднял его голову. А потом его губы, горячий язык, теплую руку на затылке.

Блин. Хотелось стонать.

Да, после бурного улетного секса с другим меня колбасило от воспоминаний о почти невинном поцелуе с эмо. А потом стало херово, когда я понял, что всё это, конечно же, станет ему известно. Тем более, если Свят не хочет (хер знает по какой причине) чтобы мы с ним общались, то уж точно всё выложит Яну и в наиболее невыгодном для меня свете. В этом я не сомневался. Как отреагирует на всё это Ян?

Я не знал, но догадывался, бля, что это его обрадует мало. И я вдруг понял, что очень не хочу, чтобы он во мне разочаровался. Да, я ничего не обещал, не пытался врать, и он знает, что Свят мне нравится. Нет, не так. Не совсем так. Что у нас было какое-то болезненное желание трахнуть друг друга. Вот и трахнули. Что теперь? Я не знал. Время покажет, что к чему. Чего гадать, правильно?

Вы думаете, на этом мои мысли закончились? Ага, как бы не так. Они крутились в моей башке охрененным хороводом, цепляясь острыми краями за нервы и без конца возвращаясь в одни и те же места, как будто не доделав разрушительную работу.

Насколько было бы всё проще, не будь Яна или моего чувства к нему. Но оно было. И был Ян. Этот до невозможности странный фрик с разноцветными глазами, неизвестно почему вот так ворвавшийся в мою душу.

На следующее утро в школу я шёл, напряженный до нельзя, и знал, что это связано с Яном. Жалел ли я о том, что произошло вчера? Было ли чувство вины? Нет. По крайней мере, пока. Пока не знал, какой будет его реакция. Я прикрыл свою шею воротником водолазки, которую раньше терпеть не мог и поэтому не носил. А вот сейчас был рад, что когда-то её мне подарила мама.

Я опоздал на первый урок. Так мне не хотелось встречаться с близнецами. Хотя я понимал, что этого не избежать. Это и произошло на третьей перемене. Курить-то хочется, вот и пошёл со своими. Мы стояли на углу, когда они вышли и оба посмотрели на меня. На Свята было смешно смотреть, потому что он тоже был в тонком свитере с горлом. Встретившись со мной взглядом, скривившись, он демонстративно его пошкрябал ногтями, и мне пришлось потереть нос, скрывая улыбку. Ну а вот на другого смотреть было не смешно, причём совсем. Ян стоял за Святом, и поэтому, не опасаясь брата, тоже смотрел прямо на меня. А что было делать мне? Не мог же я на него пялиться при Святе. Почему-то мне казалось, что если Свят поймет, что между нами что-то происходит, то Яну придётся туго.

Да, не мог я понять, почему так чувствовал. Пока не мог, но очень надеялся разобраться в этом. Я опустил глаза, поняв, что, конечно же, он всё знает. Этот его напряжённый взгляд...

Чёрт.

Хреново мне было. Очень. Вот тут-то я и почувствовал, какая я мразь. Так хотелось взять его за руку и увести ото всех и всего подальше. Хотелось сказать, что это был первый и последний раз, и что этого больше не повторится, что я хочу быть с ним, несмотря на предупреждение Свята.

– Дин! – я вздрогнул, подняв голову. – Зажигалку дай, говорю! Ты чего?

Лешка, одноклассник, с удивлением смотрел на меня.

– Спишь, что ли?

Я дал зажигалку и снова глянул на выход. Близнецы стояли рядом, о чём-то тихо разговаривали. Вернее, Свят что-то говорил, а Ян кивал иногда, ковыряя носком кеда ступеньку. Так давило в груди, что, казалось, начинает не хватать воздуха. Ну что за хрень такая, что происходит? Да просто даже сейчас, понимая, что причиняю боль Яну и какая я дрянь, в душе я знал, что, если через пару дней Свят спросит: «Придешь?», – ответить «нет» я не смогу.

Это уже паранойя или что? Я боялся, что меня начнёт раздирать между ними двумя. И хреновее всего то, что я нравлюсь Яну, что он хочет быть со мной. Ну, на самом же деле было бы намного проще знать, что я и нах ему не нужен. Ну, пострадал бы молча, трахаясь с его братцем, и успокоился. А сейчас, в такой ситуации, что мне было делать, если для меня даже их отношения между собой были загадкой? Я очень часто вспоминал тот вечер, когда видел их вдвоём на пандусах. Чем больше я об этом думал, тем сильнее был уверен, что там было нечто большее... И когда я думал об этом, меня прошибал пот. На последней перемене я сидел в классе, как вдруг позвонил мобильник. Глянул на входящий номер и, поняв, что это Свят, усмехнулся и ответил.

– Привет, милый, – промурлыкало недоразумение, и я невольно улыбнулся.

Вот придурок. Ну, явно же рядом хоть кто-то, но торчит.

– Соскучился что ли? – усмехнулся я.

– Ну, типа того. Все-таки целый урок тебя не видел. Хотел узнать, как ты.

Я отошел к окну подальше от одноклассников.

– Я или моя задница?

– Ну, вы оба. Да.

Этот гад явно нагло ухмылялся, и мне так захотелось врезать ему по фейсу, как я уже не раз делал до этого.

– Нормально. Мы оба. Что ещё интересует?

– Блин, милый, а ты про мое самочувствие не хочешь спросить?

– Вот ты, пипец, – я покачал головой, – ты вообще помнишь, где мы находимся?

Я оглянулся, чтобы удостовериться, что никого мой разговор не интересует.

– Где? Тебя кто-то напрягает?

– Твою мать, Свят! Меня ТЫ сейчас напрягаешь! – зашипел я, говоря шёпотом.

– Так, а ну-ка быстренько ушел оттуда, где ты сейчас, – скомандовала эта скотина, и я на самом деле рванул из класса.

Мне просто очень сильно захотелось на него наорать.

– Слушай! Наверное, об этом нужно было ещё вчера договориться, – я отошел к пустому окну в коридоре, но все равно шептал.

– Короче, я тебя ооочень прошу, Свят, не пали нас. Я тебя просто умоляю, – прорычал я, а этот гад засмеялся. – Ни по телефону, ни при встречах на переменах.

– Милый, ну чего ты так вот прямо!

– Да еп, Свят! Зараза ты такая! Я «прямо» потому, что ты «криво», бля! Тебе же по хуй всё! А мне – нет, понял? Я не хочу, чтобы в меня пальцами тыкали!

– В тебя? Дин, ну ты чего? – это он спросил действительно очень серьезно.

И я почувствовал, что он прекрасно понимает мое положение в школе и что первый же тыкнувший в меня палец будет просто «оторван».

– Да ничего. Мне тут ещё полгода париться, как и тебе, в принципе. Оно тебе надо, чтобы даже без тыканий о нас знали больше, чем надо, а? – это я уже сказал спокойнее.

– Ну понял, о’кей. Перестану по углам зажимать, – он заржал, – а хочешь... так и буду тебя доставать для понта? Иногда. Как раньше?

– Угу, а я тебе так и буду морду бить. Изредка. Да? Тоже для понта.

– Сука ты, – мягко сказал Свят.

– Да пошёл ты, придурок, – и я, улыбаясь, отключился.

Поговорили, и я немного успокоился, хотя по другому поводу напрягался всё больше. Знал, что вечером пойду на пандусы. К Яну. Не смогу не пойти.

Не знал другое, захочет ли он вообще говорить со мной?

Часть тринадцатая.

«Как правильно уложить парашют. Пособие. Издание 2-е, исправленное», или «Стучитесь, и вас откопают»