Текст книги "Венское Рождество, или сплетение судеб (СИ)"
Автор книги: Lutea
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Получилось, как я понимаю, – заметил Макс и испарил окурок.
– Процентов на девяносто, – кивнул Митя и, затянувшись в последний раз, тоже избавился от бычка. – Ну ладно, приятно было познакомиться!
– Взаимно, – улыбнулся Макс и снова пожал сильную руку.
Когда он вернулся к столу, настроение было практически отменным. Извинившись и принявшись за осетра, Макс решил, что вполне сможет выдержать ещё час общения в этой компании.
========== Глава 9. Золото семьи ==========
– Молодая хозяйка! Молодая хозяйка!..
– Чего тебе, Тоша? – проворчала Саша, сонно разлепив один глаз. Перестав тормошить её, эльф поклонился.
– Вас матушка зовут к столу!
– Ох-х… да не кричи ты так, – взмолилась Саша и перевернулась на спину. Всё тело ныло – как оказалось, уснула она прямо на полу, на пушистом ковре перед камином, в обнимку с разряженным ноутбуком. Посмотрев на кровать, Саша обнаружила мирно сопящую в клавиатуру Женю. – А где мой брат?
– Молодой хозяин в своей комнате, его будит Лёля, – авторитетно сообщил Тоша.
– Угу, – Саша потёрла слипающиеся глаза и рывком села. – Передай маме, что мы спустимся через десять минут.
– Сие мгновение! – просиял Тоша и исчез.
Саша почесала бровь. Накануне они засиделись – девушка помнила, что в последний раз обращала внимание на часы в начале третьего. Сколько они не спали после этого, Саша не имела понятия. У ребят ведь было много, очень много работы…
Дневник прадеда оказался магическим, а потому в одном тоненьком томе охватывал все долгие годы жизни Константина Мелехова. Разбираться в записях, сделанных летящим убористым почерком, было непросто, а усложняли задачу объёмы и запутанность сведений. Так, например, до тридцатых Мелеховы и Кочетовы вели успешное совместное дело, но затем последние прогорели на политических махинациях и на двадцать лет были отброшены в тень. За это время Мелеховы нашли новых поставщиков ингредиентов в клане Лисицыных – однако Кочетовы не хотели смиряться. В шестидесятые между крупнейшими заготовщиками ингредиентов разразилась война, которая пошла на убыль только когда прадедушка и тогдашний глава семьи Кирзиных поделили между собой зельеварческий бизнес и забрали каждый по своему поставщику. Впрочем, в середине восьмидесятых на рынок попробовали влезть Лукины, и ещё несколько лет велась холодная, а затем и недолгая горячая война между кланами, которую Лукины проиграли и вернулись к своим скотобойням. С тех пор установился шаткий мир, не исключавший, впрочем, постоянных споров за заготовительные территории между Лисицыными (по сути, Мелеховыми) и Кочетовыми (по сути, Кирзиными).
И это был лишь костяк истории взаимодействий семей в рамках одного из направлений мелеховского бизнеса. Как вложить все эти знания в Минни и обучить её анализу столь непростых связей, никто из ребят пока не представлял.
Саша вновь принялась массировать виски. Даже втроём им с Женей и Петей потребуется несколько дней, чтобы управиться со вводом в Минни всех данных. Есть ли у них это время? Никто из ребят, опять-таки, не знал.
– Женя! – громко позвала Саша. – Подъём!
– Пять минут… – пробормотала Женя, не открывая глаз.
– У нас нету пяти минут, – дотянувшись до палочки, Саша взмахнула ею – и одеяло спорхнуло с Жени, а следом от неё сбежал и ноутбук-подушка. Шмякнувшись щекой о матрас, Урусова недовольно заворчала, но приподнялась на локтях, сонно хлопая ресницами.
– Это жестоко. Я вырубилась только часа четыре назад.
– Мама зовёт вниз, – пояснила Саша, поднимаясь, замахала палочкой – и одежда на ней разгладилась, на ноги наделись домашние тапочки с заячьими мордами, а по волосам заскользила расчёска. С неохотой покинув кровать, Женя нацепила байку и резинкой стянула рассыпавшиеся по плечам дреды.
Ввалившись в столовую на семейный завтрак, Саша почувствовала себя крайне неловко. Заспанная, в растянутом домашнем свитере и джинсах, она была белой вороной среди аккуратно причёсанных, наряженных в платья мамы, тётушек и кузин. Скромно пившая чай Вася в нежно-голубом платьишке выглядела Сашиной улучшенной копией.
– Доброе утро.
– Доброе, – с тенью вопроса в тоне отозвалась мама, обведя Сашу с головы до ног цепким взглядом. Такой же вскоре достался и Жене, но в отличие от Саши её подруга ничуть не смутилась и села рядом с позвавшими её Лёшей и Сёмой, которые немедленно принялись пытать девушку вопросами о других звериных королевствах.
Смерив подруг возмущённым взглядом, тётя Таня спросила:
– Тяжёлое утро, девочки?
– Бессонная ночь, – отозвалась Саша, устраивалась возле мамы. – Женя учила меня своим, кхм, звериным языкам.
– Вот оно что, – проронила тётя и отвернулась сделать замечание балующемуся Грише.
Судя по лицу, мама имела дополнительные вопросы, но тут, на счастье Саши, в столовой появился брат. Петя выглядел таким же помятым, как Саша и Женя, только, в отличие от сестры, забыл расчесаться. От мамы это не укрылось – заклинание моментом атаковало нерадивую Петькину голову, приводя в порядок всклоченные русые волосы.
– Мам, прекрати! – огрызнулся Петя.
Мама шутливо шикнула на него и убрала палочку. Продолжая ворчать, Петя уселся подальше от неё, поближе к Сёме и Лёше. Когда он проходил мимо, тётя Оля подняла голову, проследила, чтобы мальчишка не заглядывал в лежащий перед ней и дядей Витей документ, после чего вернулась к тихому разговору с мужем и быстрому поглощению завтрака.
Саша застыла, так и не дотянувшись до намазанного маслом хлеба, и прищурилась. Собравшиеся за столом взрослые казались напряжёнными, то и дело обменивались сумрачными взглядами и поглядывали на дверь. Наклонившись к маме, Саша с замиранием сердца спросила:
– А где папа?
– Дяде Мише перед встречей нужен его совет, – шепнула мама в ответ, ровно выкладывая на Сашин бутерброд полоски ветчины.
– Встреча? С кем?
– Детей это не касается.
Саша поморщилась.
– Мама, я, вообще-то, уже совершеннолетняя!..
– Что вовсе не делает тебя действительно взрослым человеком, – спокойно перебила её мама и вдруг резко опустила чашку на блюдечко – в столовую стремительно вошёл дедушка Коля.
Саша тоже встрепенулась – она не видела деда уже несколько дней, с самых похорон. Всё то время, что не отлучался из дому по делам, дедушка Коля проводил с бабушкой Оксаной, не выходившей к семье: ел и пил с ней, сидел в оранжерее или спальне, всячески пытался приободрить. А сейчас он выглядел таким встревоженным, что Саша искренне испугалась.
– С бабушкой всё в порядке?!
– Да, Саша, с бабушкой всё хорошо, – быстро ответил дед и повернулся к дочерям: – Настя, Оля, выйдите со мной. И ты, Виктор, тоже.
Взрослые мгновенно поднялись. По лицу тёти Тани мелькнуло досадливое облачко, которое быстро пропало – Гриша и Мирослава повздорили и с криками стали бросаться друг в друга кашей, подбадриваемые стучащим по тарелкам Петей, Сёмой и Лёшей. Пользуясь тем, что тётка отвлеклась, Саша выскользнула следом за взрослыми. В коридоре их не было, и Саша предельно тихо двинулась мимо закрытых дверей, возле каждой прислушиваясь. Не считая криков из столовой, в доме царила тишина. В ней Саша боялась, как бы гулко колотящееся сердце не выдало её присутствие.
Повернув за угол, Саша наконец различила в отдалении голоса – те доносились из холла. К нему девушка и прокралась, едва дыша.
– …когда ты отправляешься? – серьёзно спросила тётя Оля.
– Немедленно, – ответил дед. – Виктор, я заберу с собой половину охраны – вместе с теми, кто уже на рудниках, этого должно хватить, чтобы отбиться.
– Вас понял, Константин Дмитриевич.
– Что насчёт Миши? Он знает? – уточнила мама.
– Нет, и не говорите ему ничего. Ему через час встречаться с министром, и на итог этой встречи слишком многое завязано. Если Голицын согласится обнародовать результаты расследования…
– На это есть надежда?
– Определённая. Теперь всё зависит от Миши, – на секунду высунувшись из-за угла, Саша заметила, как дед поправляет расшитые рунами перчатки из драконьей кожи. – Займите детей и поддержите Мишу. С проблемами на рудниках я разберусь сам.
– Удачи, папа, – горячо пожелала мама.
– Мы позаботимся здесь обо всём, – пообещала тётя Оля.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответил дедушка и размашистым шагом направился к дверям. Те при его приближении распахнули тяжёлые деревянные створки, и дед скрылся в метели. Двери гулко захлопнулись за ним.
Этот звук вывел Сашу из ступора. Быстро и тихо она заторопилась обратно в столовую, где тётя Таня всё ещё отчитывала Миру и Гришу. Скользнув на своё место, Саша вцепилась в бутерброд, словно утопающий в соломину. Женя бросила на подругу озабоченный взгляд, но не решилась спрашивать. Петя тоже посмотрел на сестру – встревоженно и с каким-то глубинным пониманием. Мотнув головой, Саша запихала в рот бутерброд, но челюсти сводило от страха.
***
Стоило Лукашу Свидерскому появиться из камина, как Макс вспомнил, что видел его пару раз на приёмах. Сухопарый, совершенно седой и медлительный, герр Свидерский совсем не выглядел одногодкой подтянутого и живого барона. Вместо приветствия герр заявил:
– Ты смерти моей хочешь, Фридрих! Встречаться в Москве, этом ужасном городе! Нет чтобы приехать на пару деньков ко мне под Варшаву…
– У меня не так много свободного времени, Лукаш, – ответил дед, неожиданно сердечно пожимая его руку. – Как здоровье?
– Лучше, спасибо. Но спать всё так же не могу – каждые два часа просыпаюсь, представь себе, и потом ещё по часу ворочаюсь.
– Есть время заняться делами, – заметил дед, предлагая ему стул.
– Аркадиуш уже давно ведёт все дела, и ты это прекрасно знаешь, – прежде чем усесться, герр Свидерский пожал руку Макса. – Дети медленно, но верно вытесняют нас.
Дед никак это не прокомментировал, но по его губам скользнуло подобие саркастичной улыбки. Он подал сигнал, и гостиничные домовики засуетились, накрывая на стол. Усевшись рядом с дедом, Макс взял себе кофе и свежие «Известия».
– М-да, дети растут, – протянул герр Свидерский, наблюдая за Максом. – Как давно ты вовлёкся в семейные дела, Максимилиан?
– Недостаточно давно, герр Свидерский. Это оставляет мне меньше времени на изучение ситуации.
Волшебник вздохнул.
– Я как будто на пятьдесят лет назад вернулся, – сказал он деду. – Смотрю на твоего внука, а вижу тебя, Фридрих, вечно раздражённого нехваткой часов в сутках.
– Если и есть у нас общесемейная черта, так это нелюбовь к пустой трате времени, – ответил дед с подтекстом.
– Конечно, – Свидерский снова вздохнул, на этот раз разочарованно, и принялся за блины. – Хорошо, Фридрих, давай не будем тратить время. Что тебя интересует?
– Всё ещё немного – навигационная система для мётел, – отхлебнул кофе дед.
– Это лишь прототип, – покачал головой Свидерский, без спешки орудуя приборами. – Какой-то маглорождённый умник из нашего исследовательского отдела придумал. Хотел бы я знать, откуда взял такую сложную систему.
– На чём она основана? – заинтересовался Макс, выглядывая из-за «Известий».
– Артефакт определяет положение всех значимых для навигации созвездий и, базируясь на этом, вычисляет своё местонахождение, – ответил ему Свидерский скучным тоном. – По тому же принципу рассчитывается положение заданного пункта назначения и кратчайший полёт к нему. Прибор очень сложный и пока громоздкий, но парнишка говорит, что может улучшить.
– А что в самой основе артефакта? – продолжал допытываться Макс. – Рунические связки, или камни, или всё-таки чары?..
– Если бы я знал, что ты спросишь, взял бы с собой отчёт о разработке, – хмыкнул Свидерский.
Дед обратил на Макса оценивающий, чуть требовательный взгляд. Макс прекрасно понял его значение и сказал:
– Я бы с удовольствием посетил ваше предприятие, герр Свидерский, и пообщался с разработчиком. Данная технология нас интересует.
– Моё удовольствие, Максимилиан. Мы открыты для инвестиций, – отозвался Свидерский и перевёл тему: – Как прошёл ужин с Кирзиным?
– Продуктивно, – дед жестом остановив эльфа, левитировавшего кофейник, чтобы вновь наполнить его чашку. – Герру Кирзину было интересно, что я готов предложить, мне – на что он готов пойти.
– Готов он, как я знаю, на многое, – Свидерский неодобрительно покачал головой. – Даже слишком, мне кажется. Сегодня до рассвета опять произошла атака на мелеховские рудники…
– Что? – дёрнулся Макс.
– Кирзин пробует почву, я думаю. Хотя на этот раз может и надеется в самом деле отодрать от Мелеховых кусок – молодой Михаил Мелехов сегодня весь день в Министерстве, небось будет пытаться сторговаться с Голицыным насчёт поддержки. А его сёстры оборонить рудники не способны.
– Способен его отец, – равнодушно добавил дед.
– Ну, может быть, – согласился Свидерский, придвигая к себе ближе селёдку.
После они заговорили о ситуации в Польше, но Макс почти их не слышал. Все мысли крутились вокруг новости об атаке на мелеховские рудники.
Ровно неделя прошла с похорон старого Мелехова. С покушения на Алексу – шесть дней. Теперь вот это…
Кофе вдруг стал отвратителен, кусок в горло не лез. Сидеть на месте не было сил. Макс поднялся.
– Дедушка, разрешите вас покинуть? Вчерашняя компания предложила мне прогулку, я чувствую необходимость согласиться.
– Ступай, Максимилиан, – разрешил дед. – Тебя ждать?
– Нет, возвращайтесь домой без меня. Я не знаю, насколько прогулка затянется и не закончим ли мы на даче у Голицына.
– Хорошо, – кивнул дед и вернулся к прерванному разговору, а Макс вышел из гостиной, заставляя себя не спешить. Только в своей комнате, закрывшись, он сорвался в резкие перемещения: достал верхнюю одежду, тёплую обувь и включил телефон. Ганс был онлайн, и Макс спешно набрал ему.
– Алло! Поздравляю, вы только что избежали мучительной кары за то, что не перезвонили другу…
– Ганс, заткнись. Это серьёзно, – перебил его Макс, рассовывая по карманам мелкие артефакты. – Ты говорил, что у вас выходной?
– Да, на Ибицу из-за тебя не смотались, зато хоть выспались вдоволь, – Ганс показательно зевнул. – Что такое?
– Мне нужно, чтобы вы срочно прибыли. Оба. Прошу. Мне не к кому больше обратиться за помощью.
– Ух ты… Да, конечно, мы будем. Но Макс, что случилось?
– Объясню при встрече. Скидываю координаты, – бросил Макс и отключился, а затем скопировал одно из последних сообщений Алексы и переслал Гансу. Нойер тут же прочёл и поставил палец вверх. Спрятав телефон во внутренний карман, Макс заторопился прочь.
***
Сразу после завтрака Саша вместе с Женей и Петей вновь заперлась в своей комнате. Её всё ещё мелко потряхивало, особенно когда девушка рассказывала подруге и брату о подслушанном разговоре.
– Времени у нас всё меньше, – мрачно заметил Петя, ставя тяжёлый ноутбук себе на колени и запуская. – Жаль, что мы не успели закончить хотя бы ввод данных. Дяде Мише это могло бы пригодиться…
– Интересно, что за расследование он упоминал? – взволнованно перебила его Саша, кусая ногти.
Петя посмотрел на неё, как на отсталую.
– Очевидно же: расследование смерти прадеда.
– Вы считаете, что его убили? – удивилась Женя.
Штайнеры молча кивнули. Поджав губы, Урусова дёрнула себя за дред.
– Кощей побери, это становится всё менее смешно!
– Это не смешно ни капли, – вздохнула Саша и взяла её руки в свои. – Но мы не обидимся, если ты вернёшься домой, Женя. Может, так даже будет лучше…
– И оставить моё детище вам на беспризорное растерзание? Нет, мать, так не пойдёт, – упрямо хмыкнула Женя.
– Это может быть опасно, – негромко заметила Саша.
– Ты меня за дуру держишь, да? – проворчала Женя и похлопала её по руке. – Я уже давно поняла, что дружить с чистокровными – себе дороже. Но что поделать, если люблю я тебя, подруга?
– Звучит по-гейски, – показал большой палец из-за экрана Петя.
– Утихни, мелочь! – прикрикнула на него Саша, а затем улыбнулась подруге с огромной благодарностью. – Спасибо, Женька. Ты самая лучшая.
– С этим не поспоришь, – наклонила голову Урусова и открыла собственный ноут.
Саша с облегчением взяла в руки телефон и открыла снимки прадедова дневника, чтобы начать вводить данные. Стало чуточку менее боязно.
– А прадед-то был тем ещё лисом! – хмыкнул Петя и зачитал: – «…но также, ввиду обострения взаимоотношений между Ройтманом и Кочетовым, имеет смысл дать задание Долохову проникнуть на склады обоих с разницей в пару дней и устроить поджоги. Примечание: основу отбеливающего зелья Ройтмана – изъять со склада, передать в лабораторию, улучшить и выпустить на рынок…»
– Я никогда о таком не думала, – понурилась Саша, всё больше проникаясь мыслью, что совсем не знала любимого прадедушку. На страницах дневника девушка не находила того доброго, умудрённого сединами волшебника с улыбчивыми морщинками вокруг глаз, который сажал её на колени и выпускал из палочки цветной дым, принимавший форму животных. Рукой человека, привившего ей любовь к познанию и чтению, были изложены махинации с деньгами, схемы устранения конкурентов, планы атак. Как это всё мог написать прадедушка?!..
– Помнишь, как говорит дедушка Александр? Из тех, кто стоит высоко, ни у одного руки не чисты, – сказал Петя, пролистывая снимки страниц на телефоне.
– Да знаю я! – огрызнулась Саша и уткнулась в ноутбук. Любимый гаджет, подарок отца, быстро откликался на любую команду, беззвучно и трудолюбиво выполняя работу. Петин старичок жалобно зашумел вентилятором.
«Хотела бы я поговорить с тобой, прадедушка, – подумала Саша, переведя взгляд за окно, на молочно-серое небо и снежную стену. – Всего бы ещё один разок! Мне столько нужно спросить у тебя…»
С улицы вдруг донёсся низкий, глухой звук, как от удара.
– Что это было? – вскинула голову Женя. Сидевший выше, на кровати Петя посмотрел за окно – и краска отхлынула от его лица.
– Барьер!
Саша вскочила, Женя и Петя следом за ней, и втроём ребята бросились к окну. На горизонте, за лысыми кронами парка, синеватый защитный барьер поместья вновь загудел, вспыхнул алыми искрами.
Саша судорожно вцепилась в Петино плечо.
– На нас напали!
========== Глава 10. Штурм ==========
– Дети, быстро за мной! – в комнату ворвалась мама, сметя запирающие чары.
– Что происходит?! – кричал откуда-то из коридора Лёша, ему вторила Мирослава.
– Поторопитесь! Возьмите палочки, – распорядилась мама, нервными жестами подгоняя ребят. Коротким взмахом она захлопнула ставни – по ним изнутри побежали защитные связки. – Ну же!
– Куда мы? – выйдя за ней в коридор, спросил Петя. Он выглядел удивительно спокойным и решительным; ловко ухватив за воротник ломанувшегося куда-то Лёшу, Петя поставил его рядом с собой.
– В подвал, там есть укреплённая комната, – мама откинула с лица выбившиеся из хвоста волосы и взяла напуганную Миру за руку. – Там мы будем…
Она осеклась – через стену просочилась серебристая сова, Патронус тёти Оли.
– Настя! Нам нужна помощь!
– Боги… Саша, ты знаешь, где убежище, – мама тряхнула её за плечо и буквально вложила ей в руку мокрую ладошку Мирославы. – Закройтесь там и ждите, когда кто-нибудь из нас за вами придёт. Кодовое слово – день рождения прадедушки. Запомнила?
– Д-да, мама…
– Умница, – они сбегали по лестнице в холл, и мама на ходу призвала из своей спальни расшитый рунами плащ и амулет из серебра и янтаря. – В убежище есть камин. Сейчас все домашние камины заблокированы – откроешь тот, только если нас очень долго не будет. Отправляйтесь к дедушке Александру… Мама, сюда!
– Настенька, что происходит?! – воскликнула бабушка Оксана, прибежавшая со стороны оранжереи.
– Вам всем нужно укрыться, – мама коротко обняла её, уткнулась носом в плечо и глубоко вздохнула, тут же отстранилась. – Пожалуйста, вместе с Сашей и Таней проследи за детьми.
– Конечно, родная, – проговорила бабушка, теряя последние краски. С улицы донеслись взрывы и выкрики вдалеке.
Отпустив Лёшу – Мира тут же со всхлипами попросилась к брату на руки, Петя взял бабушку под локоть.
– Идём, бабушка! Лёша, Мира, за мной!..
Бросив на них тревожный, полный боли взгляд, мама крутанулась на каблуках и выбежала на улицу. Переглянувшись с Женей, Саша выхватила палочку и опередила Петю, указывая дорогу.
Они спустились в самые глубокие подвалы, где впервые за годы зажжённые факелы лизали низкие потолки. Уверенно следуя по коридорам – их показал ей прадед, когда девушка закончила школу, – Саша довела семью до почерневших от времени дверей, покрытых древними орнаментами. Шагнув вперёд, Саша оцарапала палец об острый угол орнамента и нарисовала небольшую «М» своей кровью в середине двери. Загудев, та распахнулась, открывая проход в просторную комнату, где уже ждала тётя Таня с Васей, Гришей и Сёмой.
Дожидаясь, пока родные войдут, Саша решалась.
Вот шагавшая последней Женя переступила порог – и Саша резко захлопнула дверь за ней, сложным пассом палочки активировала запечатывающий механизм. Древние орнаменты пришли в движение, сомкнулись, изменяя форму – и девушка осталась одна посреди звонкой тишины, отрезанная от убежища.
Зажав палочку губами, Саша собрала волосы в хвост, стараясь не замечать, как отчаянно трясутся руки. Девушка глубоко втянула затхлый воздух подземелья носом, медленно выдохнула.
Выпустив палочку изо рта, Саша перехватила её и бросилась к лестнице. Стремглав миновав пролёты, Саша вновь оказалась в холле, где Тоша и Лёля наводили свою эльфийскую защиту на вход.
– Пропустите! – рявкнула Саша, и домовики подчинились, проследив за бегущей девушкой широко распахнутыми глазищами. Парадные двери отворились перед Сашей – крики и взрывы тут же сделались громче, просто оглушительными! А ещё Саша не видела над парком синего купола. Дерьмо.
Сбежав по ступенькам на подъездную дорожку, Саша вскинула палочку. За её спиной захлопнулись двери, покрылись золотистым сиянием; весь дом ощетинился своим собственным барьером, в который вплеталась дикая магия домовиков. Саша дала себе на взгляд за спину всего мгновение, после чего бросилась вглубь парка, откуда и доносился шум боя.
Парк был полон человеческих силуэтов. Мелькали алые мантии охраны поместья, узнаваемые фигуры родных… но тёмных, чуждых теней было значительно больше. «У страха глаза велики!» – напомнила себе Саша и ворвалась на поле боя.
– Экспульсо! – крикнула она, и земля взорвалась под ногами дородного волшебника в тёмной мантии, во все стороны брызнула щебёнка.
– Петрификус Тоталус! Инкарцеро!
– Протего Максима! – взвизгнула Саша, и лишь чудо позволило усиленному, но медленному щиту вовремя загородить её от заклинаний.
– Саша! – папа возник из ниоткуда, сопровождая своё появление россыпью отвлекающих серебристых звёзд. Вцепившись в Сашин локоть, отец оттащил её за огромную ёлку. – Ты в своём уме?! Почему ты не внизу?!
– Я – совершеннолетняя ведьма, и я защищу… Дуро! – ёлка обратилась в камень, но тот разлетелся крошкой от попавшей Бомбарды.
Выглянув из-за полуразрушенной преграды, папа выпустил во врага связку чар, незнакомых Саше, и, не оборачиваясь, быстро проговорил:
– Оставайся здесь, не лезь в бой! – а затем выскочил из укрытия, ввязываясь в сражение с двумя магами, занявшими место сражённого им.
Осторожно высунувшись, Саша огляделась. Метрах в ста от её укрытия тётя Оля раскрутила посох над головой и обрушила лавину огня на бросившихся к ней магов. Рядом с ней дядя Витя создал из еловых иголок длинные металлические и бросил в волну пламени, повёл палочкой, бормоча формулу – крики противников сообщили, что совместная атака нашла свои цели. Вокруг сражались десять охранников в красных мантиях с узорами – все, кто остался в поместье, не отправился с дедом на рудники, а неподалёку от папы…
– Мама! – выдохнула Саша и зайцем прыгнула к матери, отбивавшейся от троих нападавших за раз. Чары то и дело врезались в её длинный плащ, и защитные руны светились всё ярче и тревожнее. Пользуясь тем, что её не заметили, Саша направила на ближайшего волшебника палочку: – Депульсо!
Того отбросило, но в полёте он выпустил в Сашу Режущее. На его пути встала мама, принимая удар на плащ.
– Спрячься! – крикнула она, отталкивая Сашу назад и нейтрализуя яркое проклятие на подлёте. – Немедленно!
Саша вновь метнулась под покров ёлок, чувствуя, как колени дрожат, а руки с трудом поднимаются, чтобы выставить щит. На помощь маме пришёл отец: что-то выхватил из кармана, бросил во врагов и разбил прицельными чарами – тревожное зеленоватое облако протянуло к магам свои щупальца, и те двое, которых оно успело коснуться, закричали в неистовой боли. Кто-то с матом заключил облако в сферу и схлопнул её; Саша успела заметить выжженные до костей лица упавших в окровавленный снег врагов…
Земля ушла у неё из-под ног. Прогремевший совсем рядом взрыв отбросил Сашу прочь, и она сильно ударилась плечом о притаившуюся в парке беседку. Пронзительно застонав, Саша поспешно заползла внутрь неё, лихорадочно соображая, что происходит.
Магия с корнем вырвала увитую зимними розами стену беседки, за которой девушка укрылась.
– Попалась! – громыхнул грубый голос, и в Сашу полетел шар стрекочущих молний. Девушка всхлипнула, не успевая выставить щит…
Волна чудовищной магии смела и молнии, и того, кто их создал. Закрыв голову руками, Саша закричала. Рванулась прочь, когда сильная рука сжалась на её запястье.
– Алекса, это я! – голос, окликнувший её по-немецки с выразительным акцентом, привёл девушку в чувство.
– Макс! – отняла она руки от головы, боясь поверить глазам.
– Можешь встать? – спросил Макс и быстро выглянул из-за обломков беседки. К ним приближалось двое в чёрных мантиях, и Макс решительно толкнул Сашу обратно на доски пола, а сам распрямился в полный рост, встречая чары щитом. Это было не обычное Протего – с запозданием поняла Саша; по защите Макса тянулись Тёмные нити, жадно впившиеся во врезавшиеся в барьер чары, пожравшие их и налившиеся угрозой. В тот же момент Макс трансформировал барьер в чёрную сферу, которую оттолкнул во врагов – и те вновь побежали, теперь уже прочь от него, с криками и бранью скрываясь за деревьями. – Вставай!
– Угу, – пискнула Саша, хватаясь за его протянутую руку. Макс вздёрнул её на ноги так, словно девушка ничего не весила, и прижал к себе.
– Всё будет хорошо, – пообещал он и направил палочку на человека, выскочившего на них.
– Саша!
– Папа!
Отец – всклоченный, с рассечённым виском и длинным порезом на плече – застыл, глядя на Сашу и Макса, как будто узрел привидение.
– Макс…
– Пригнитесь! – рявкнул Макс и поверх головы припавшего на колено отца запустил ледяной шип во врага. Развернувшись, папа рассёк воздух резким взмахом палочки и оглушил мага, надёжно связал и побежал к Саше.
– Ты цела? – он как всегда в минуты волнения сбился на немецкий, глаза горели тревогой.
– Цела! – Саша бросилась в его объятия, захныкала ему в плечо. – Папочка, я так боялась!..
Макс посмотрел на них с грустью, почти завистью. Рассеянно поглаживая Сашу по голове, папа поднял взгляд на него.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – рефлекторно ответил Макс и смущённо потупился. – Герр Штайнер, я…
– Я знаю, – папа крепко сжал его плечо. Чуть подняв голову, Саша с замиранием сердца посмотрела на обоих.
– Макс! – из-за деревьев вылетел плотный парень. За ним спешил высокий брюнет, через плечо бросавший заклинания в преследователей. Тех оказалось пятеро; оттеснив Сашу себе за спину, папа обрушил на них сбивающий с ног вихрь, в который Макс добавил россыпь ледяных шипов. Окликнувший его парень и брюнет оперативно вырубили и связали поверженных, и Макс сбежал к ним, встал рядом.
– Ганс, что с ногой?
– Бандитское Секо! – бодро откликнулся плотный парень, бросив быстрый взгляд на окровавленное бедро. – Не беда, до свадьбы заживёт! Может, даже до твоей…
– Вот, возьмите, – отец приблизился и подал парню пузырёк. – Это Заживляющее зелье.
– Спасибо! – искренне воскликнул Ганс, щедро поливая рану отваром. Убедившись, что его повреждение на глазах затягивается, Макс повернулся ко второму парню.
– Роб?
– Я в порядке, – отрезал брюнет и посмотрел на Сашу. – Она может сражаться?
– Она не должна, – подчеркнул Макс.
– Понял, – Роб указал палочкой на деревья, за которыми продолжался бой. – Наша помощь не помешает там.
– Оставайтесь здесь и защитите мою дочь, – распорядился папа. Переведший дух, он вновь казался спокойным и готовым к сражению – никогда прежде Саша не видела его таким.
Однако Макс упрямо мотнул головой.
– При всём уважении, герр Штайнер, я пойду с вами. Ганс, ты останься. Роб?..
– С вами, – лаконично ответил Роб. Обведя их троих взглядом, отец вздохнул.
– Оставайся здесь, – приказал он Саше и в сопровождении Макса и Роба побежал на шум.
Саша бы и хотела броситься за ними – вот только ноги дрожали. Не в силах справиться с этим, Саша прижалась плечом к чудом уцелевшему столбику беседки и обхватила себя руками.
– Фройляйн, вы как? – подскочил к ней Ганс, предложил опереться на руку и усадил на пол. Присев на корточки рядом с ней, парень продолжил тараторить: – У вас плечо разбито, я могу его обработать? Почему бы и нет, верно, пока всё равно заняться нечем. Давайте знакомиться. Я Ганс, Ганс Нойер, и я совершенно не понимаю, почему сейчас здесь, а не на диване в Берлине.
– Я Саша… Алекса Штайнер, – пробормотала Саша, наблюдая, как под действием отцовского зелья затягивается рана на плече. – И я тоже не понимаю, почему вы тут, герр Нойер…
– Ганс, – мягко поправил её парень и улыбнулся. – Боюсь, Алекса, мы с тобой питаем слабость к одному наглому швейцарцу.
– Но как?.. – выдохнула Саша. – Что Макса-то сюда привело?
– Чёткое знание? Стратегическое мышление? Магия любви? – Ганс пожал плечами. – Кто его разберёт, этого Винтерхальтера?
Тихонечко всхлипнув, Саша вцепилась в его локоть, прижалась щекой к плечу.
– Спасибо.
Ганс приобнял её, держа наготове волшебную палочку.
***
Подкрепление Мелеховых появилось, когда Макс схлестнулся с Ростиславом Долоховым. Сбив с него маску и капюшон, Макс выплюнул в лицо вчерашнему сотрапезнику:
– Так значит, Кирзин тебя не только для развлечений использует?
– Предатель! Барон знает, где ты ошиваешься?! – рявкнул в ответ Долохов и бросил в него пару проклятий.
Макс спокойно отвёл их. В голове было ясно, как никогда, а струившаяся по венам сила жарко шептала, каким должен быть следующий ход. И Макс послушал её – выпустил щупальца Тьмы, жадные, ненасытные, в сторону Долохова. Тот отпрянул в испуге и разразился бранью, попятился, бессмысленно дёргая палочкой, не зная, что предпринять…
Красный луч ударил его в бок, пронзив облако Тьмы. Не успев и пискнуть, Долохов свалился без чувств, а Макс дёрнулся к источнику заклинания. Михаил Мелехов направил на него палочку.
– Без глупостей, Винтерхальтер. Отзови чары.
«Напади… напади…» – шептала сила, и молодой маг моргнул в растерянности.
