Текст книги "Венское Рождество, или сплетение судеб (СИ)"
Автор книги: Lutea
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Александра Владиславовна, что за манеры?!
– Ну ма-а-ам!..
– Фу такой быть, – глубокомысленно возвестила Женя и отвернулась от подруги: – Дядя Влад, как идут ваши исследования?..
Ворча себе под нос, Саша вынула телефон и отправила Жене:
Предательница!
Я запомнила!
Алекса, 8:37
– Александра, – резкое обращение заставило Сашу удивлённо вскинуть голову. Дядя Миша смотрел на неё через стол, насупив кустистые брови. – Убери эту вещь.
– Телефон? – на автомате переспросила Саша. Дядя раздражённо дёрнул щекой и процедил:
– Не понимаю, Настя, почему ты позволяешь своим детям иметь эту магловскую ерунду.
– Не такая уж это и ерунда, Миша, – спокойно возразила мама, ровняя вазочки и тарелки в пределах досягаемости. – Мне, например, очень нравится возможность поболтать с детьми, когда они далеко.
– Великий Кощей!.. Камины, что ли, запретили? И сов с ними заодно?
– Знаешь, с телефоном как-то удобнее.
– Вам бы самому попробовать, Михаил Николаевич, – бесстрашно предложила Женя, – тогда поймёте.
Дядя Миша повернулся к ней так медленно, что все поняли: сейчас разразится буря. Тоже видя её приближение, Женя расправила плечи, готовясь встретить шквал претензий грудью, когда папа сказал:
– Предлагаю всем остаться при своём мнении. Мы с Настей считаем, что в технологиях маглов нет вреда. Ты волен придерживаться иной точки зрения, Миша…
– Как, теперь уже в маглах вреда нет? – перебил его дядя Миша. – Не то что лет двадцать назад, верно, Влад?..
– Довольно! – рявкнула мама так резко, что Саша выронила вилку.
– Не при детях, – негромко добавила тётя Оля, поправляя очки.
– Конечно, – поднялся из-за стола дядя Миша, свернул газету и удалился. Тётя Оля проводила его задумчивым взглядом и, так и не съев ничего, вышла следом.
Подкравшись к Жене, Мирослава вцепилась в её руку.
– А расскажи ещё про тигриное королевство!
***
– Сашенька, подожди.
– Что такое, мам? – обернулась Саша, преодолевшая уже половину лестницы наверх. Сопровождавшая её Женя безмолвно продолжила путь и скрылась в Сашиной комнате.
– У тебя есть минутка? – мама поднялась к ней, мягко взяла за руку. – Я бы хотела с тобой поговорить.
– Мм… да, конечно есть, – кивнула Саша и позволила маме увлечь себя в родительскую спальню. В комнате было жарко – в отличие от Саши, родители не были маньяками до свежего воздуха, поэтому окно было закрыто и занавешено персиковыми гардинами. Проследив направление её взгляда, мама взмахом палочки открыла окно, впуская свежий воздух, и утянула Сашу на софу перед камином. Полминуты спустя тот весело запылал, разведённый магией эльфов, и мама вновь взяла руку Саши в свои нежные, заботливые.
– Мне кажется, пришла пора нам с тобой поговорить об одном очень важном аспекте жизни…
– О сексе, что ли? – выпалила Саша, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Смущаясь ещё больше, девушка затараторила: – Да не надо, мам, я уже всё знаю… в смысле, ну, нам в школе объясняли, да и вообще…
– Саша, – остановила её поток бормотания мама. – Я очень рада, что ты уже знаешь о сексе, и уверена в твоей разумности. Хотела же я поговорить о любви.
– Ч-чего? – ошарашено пробормотала Саша.
– Ты хочешь сказать, что знаешь о сексе, но не знаешь о любви?
– Мам! – залилась краской Саша, пряча глаза. А мама звонко рассмеялась, а затем сжала её руку.
– Не считай это вторжением в твою личную жизнь, котёнок, но мне правда нужно знать, что за чувства между тобой и Максимилианом.
– Чувства? – мяукнула Саша, теряя остатки голоса. Ей было ужасно неловко говорить об этом с мамой. Ещё более – оттого, что сама до конца не разобралась в своём отношении к Максу.
– Это когда один человек…
– Да знаю я, мам! – огрызнулась Саша и облизнула сухие губы. Мамина хватка была крепкой. – Я… ну… Мне с ним хорошо. Очень спокойно. Знаешь, надёжно так, и я чувствую: когда я с Максом, никто плохой меня пальцем тронуть не сможет! А ещё он очень милый, особенно когда я объясняю ему что-то про технику – его лицо надо видеть!.. И ещё я сильно переживаю за него. У него очень строгая семья.
– Могу представить, – сказала мама и ласково убрала прядку, выбившуюся из Сашиного хвоста.
– Его дедушка такой жуткий, – вполголоса поделилась Саша. – Я не могла понять, о чём он думает. И его бабушка такая же…
– Им нужно быть такими, Сашунь, – погладила её по руке мама. – Таким людям, как семья Макса, и твои дедушки, и дядя Миша жизненно необходимо быть сильными и не показывать никому ни своих чувств, ни мыслей. Это неотъемлемая часть нашего мира. Тебе придётся привыкнуть.
– Угу, – пискнула Саша, поёжившись. На ум пришла жуткая книга, которую девушка нашла на своём столе. – Знаешь, мам, прадедушка оставил мне книгу… «Тени диктатора» – она про последователей Геллерта Гриндевальда. Там есть и про родителей дедушки Александра, – она уставилась в камин. – Я не понимаю, зачем он мне её оставил.
Мама протяжно вздохнула.
– Ах, дедушка… Я думаю, это его намёк не забывать о корнях. О том, что сделало нас всех теми, кем мы являемся, – подсев ближе, мама опустила Сашину голову на свои колени, принялась легонько поглаживать. – Твой папа сказал мне, что ты теперь знаешь его историю. Я очень горжусь тем, как ты её приняла.
– А как иначе-то? – проворчала Саша. – Я люблю папу, несмотря ни на что.
– Как и я, – наклонила голову мама. – На самом деле, любила его намного дольше, чем он знает… Мы практически воспитывались вместе, – пояснила она. – Его мама и моя были как сёстры, выросли в одном доме. Всё детство мы с Владом были не разлей вода – Мишка тогда был маленький, а Олька вообще крошечная. К сожалению, его отец настоял на том, чтобы Влад поехал учиться в Дурмстранг… – мама вздохнула. – Ему пришлось там очень нелегко. Ты знаешь, в какую компанию он из-за этого ввязался.
– В Семёрку… – прошептала Саша и принялась перебирать складки маминой юбки. – Ты когда-нибудь видела их, мам?
– Только Адлера Гриндевальда. Влад и Адлер гостили в нашем буянском доме, когда хотели поговорить с дедушкой… И знаешь, кто их тогда пригласил?
– Сам прадедушка? – предположила Саша.
– Он стоял за этим, – признала мама. – Но в те годы он активно использовал для донесения своей мысли мою руку.
Удивлённая, Саша вскинула голову. На её памяти, когда прадедушка говорил с её мамой, это не касалось дел – только забота, доброе участие, предложения помощи.
– Серьёзно?.. Я бы и не подумала.
– Многое изменилось к тому времени, как ты начала понимать, что вокруг тебя происходит, – мама щёлкнула Сашу по носу и вновь стала гладить. – Познакомившись с Адлером, я ещё сильнее забеспокоилась за Влада. Я даже закатила деду истерику, требуя следить за Владом и убеждаться, что он невредим. Стыдно признаваться, но я беззастенчиво пользовалась дедовой слабостью ко мне. Он согласился. Поэтому, когда всё закончилось, я очень быстро нашла Влада, – устав держать спину, мама откинулась на мягкую спинку дивана. – Он был только что после боя. Разбитый, потерянный… Мне удалось помочь ему, залечить раны, привести в порядок голову. К тому времени, как дядя Саша нашёл нас, Влад по крайней мере мог говорить с ним, рассказать, что именно произошло тогда, во время битвы за Хогвартс.
– Из-за этого папа и дедушка почти не общаются? – тихо спросила Саша, и мама кивнула.
В спальне повисла тишина. Слушая стрёкот камина, Саша думала о том, как давно и тесно сплелись судьбы её семьи и семьи Макса. После такого даже как-то начинало вериться в рок.
– Я заговорила с тобой об этом, – произнесла мама, – потому что хочу, чтобы ты понимала: любовь – это очень мощное чувство. При правильном использовании оно может исцелять даже глубочайшие раны. Однако на другой стороне медали всегда будет жить страх, почти паранойя, жажда обладания и безумие потери. Ты столкнулась с теневой стороной чувства, когда Макс защищал тебя от наёмников. Им двигали добрые умыслы, я уверена, однако привели они к ужасному действию.
– Он правда убил человека… из-за меня, – содрогнулась Саша и инстинктивно поджала колени к груди. – Из-за меня он расколол душу…
– Не кори себя, котёнок. Макс принял решение сам. Однако ты в силах помочь ему исцелить, вновь собрать воедино расколотую душу. Я чувствую в тебе эту силу, Саша.
– Как тебе удалось помочь папе?
Мама наклонилась и поцеловала её в мокрую щёку.
– Именно, моя родная.
***
Добравшись до своей комнаты, Саша вовсе не ожидала застать там брата. После разговора с мамой девушка была не в форме, а присутствие Пети не обещало ничего хорошего.
– Что потерял, мелкий? – ворчливо осведомилась Саша, пряча лицо.
– Уж точно не тебя, – огрызнулся в ответ Петя. – И вообще, не мешай. Я с Женей разговариваю.
– В моей комнате! – нахмурилась Саша и повернулась за объяснениями к подруге. Та флегматично облизала ложку с вареньем.
– Твоя мелочь интересуется программированием, – сообщила Женя.
– И искусственным интеллектом.
– Женя! – возмутилась Саша, упирая руки в бока. – Ты зачем ему рассказала?!
Однако Урусова как всегда не утратила спокойствия.
– Потому что он твой брат, который тоже, в общем-то, имеет право участвовать в нашем небольшом исследовании.
– Он нам не нужен! – Саша ткнула пальцем в сторону брата. – Без него прекрасно справлялись и продолжим справляться!
– Что ты там насправляла, котёнок? – пренебрежительно бросил Петя. – Женя всё сделала, а ты просто сидела рядом и кивала с не очень умным видом.
– Слушай, ты!..
Женя сделала неуловимое движение палочкой – и Саша продолжила открывать рот, но ни звука не вырывалось. Петя так же беззвучно засмеялся над ней. Насупившись, Саша покосилась на подругу.
– Достали, – поставила в известность Женя. – Петя, будь вежливей с сестрой. Сестра, не ори на мелкого, у него есть хорошие мысли.
«Какие это?» – скорчила мину Саша. Петя попытался запустить в неё тапок, но Саша взмахом руки сбила снаряд в полёте.
– Петька говорит, что знает, где можно нарыть больше данных для Минни.
Теперь Саша полноценно повернулась к брату.
– И где? – спросила она, скинув с себя заклятие.
– На бороде, – буркнул Петя, с которого чары сняла сама Женя.
– На какой бороде? У тебя так, усишки дев…
– Штайнеры! – рыкнула Женя.
– Дядя Миша сейчас разбирает документы прадеда, – нехотя проговорил Петя. – Они все собраны в кабинете. И как раз там…
– …есть всё, что нам нужно, – закончила за него Саша, распахнув глаза. – Окей, ты не так туп, как кажешься.
– Заглохни!..
– Одна проблема – как эти записи достать? – снова перебила их Женя.
Петя криво усмехнулся.
– А на что в доме мелкие?
***
Когда на нижнем этаже начался погром, Саша поймала себя на рефлексе броситься проверить, всё ли хорошо. Заметивший это Петя смерил её насмешливым взглядом, и девушка легко стукнула его по макушке.
Ребята выждали, когда родители и тётя Таня уйдут в оранжерею к бабушке, а тётя Оля и дядя Витя выберутся в парк переговорить с охраной. В этом крыле дома из взрослых остался только дядя Миша, запершийся в кабинете. Только тогда Петя дал знак, Лёшка передал приказ вниз по цепочке – и малышня с криком и писком взялась подрывать хлопушки и мелкие фейерверки.
Штайнеры и Урусова затаились в виду кабинета.
Спустя минуту дядя Миша высунулся в коридор, и на него обрушилась звуковая лавина с первого этажа. Ругнувшись себе под нос, дядя бросился к лестнице – его тяжёлые шаги и громкий голос смешались с хлопками и детским смехом.
– Вперёд, – скомандовала Женя и осталась на страже.
Саша и Петя проскользнули в кабинет через не закрытую дядей дверь.
– Да ё моё… – охнула Саша, окинув взглядом фронт работ.
Зрелище было неутешительным: весь стол и даже пол устилали бумаги, и передвигаться приходилось по мелким островкам ковра, уныло синеющими меж изжелта-белого моря. Пробравшись к столу, Петя принялся без разбору фотографировать разложенные на нём документы. Это, конечно, не решение проблемы. Вытащив палочку, Саша задумала применить поисковое заклятие… и не нашлась с формулировкой запроса.
Где может содержаться вся необходимая им информация?..
– Прадедов дневник! – воскликнули Саша и Петя в один голос и лихорадочно заозирались по сторонам.
– Вижу! – горячо шепнула Саша и, перепрыгивая по ковровым островкам, добралась до покоившейся на полке книжице в неприметной тёмной обложке. – Попался, родной, – Саша сцапала дневник и постучала по нему палочкой. На нём тут же возникла точная копия, которую Саша поместила обратно на полку, после чего спешно выбежала из кабинета. Петя бросился за ней, и минуту спустя Штайнеры вместе с нагнавшей их Женей заперлись в Сашиной комнате.
– Вот он – Священный Грааль!.. – с благоговением произнесла Саша, поднимая дневник над собой.
– Примадонна, – Петя без труда вырвал книжицу у неё из рук. – Давайте уже снимать, и вернём его на место – копия долго не протянет…
***
Прогноз деда, как и зачастую, оказался точным – обменявшись приветствиями, герр Лисицын представил прибывшего с ним человека:
– Полагаю, барон, вам ещё не доводилось встречать моего зятя? Позвольте представить: Михаил Николаевич Мелехов.
На этом моменте Макс поднял голову от годового отчёта семейного артефакторного предприятия, в котором выдавал себя предельно заинтересованным. Дядя Алексы занимал его на порядок сильнее.
Пожавший руку деда мужчина выглядел неожиданно для Макса молодо. Впрочем, Мелехов и был молодым – ему не хватало целых двух лет до сорока, – а в контрасте с бароном и седым герром Лисицыным казался скорее ровесником самого Макса. Открытое лицо Мелехова с упрямым подбородком и кустистыми бровями начали покрывать недавнего происхождения морщины. В целом, этот маг выглядел крепким, уверенным в себе и собранным.
– Приятно наконец познакомиться с вами, барон. Простите за всю эту конспирацию – вынужденная мера.
– Понимаю, – проронил дед и предложил гостям сесть. В кресле в дальнем углу кабинета Макс вновь притворился поглощённым отчётом, хотя на самом деле внимательно наблюдал и слушал. – С чего вам угодно начать? С бизнеса или политики?
– С бизнеса, – быстро сказал герр Лисицын, явно опасавшийся, как бы последующая политика не подпортила карту его делу. – О поставках древесины, барон. Мне было приятно узнать, что вы хотите увеличить объёмы…
На мгновение устало прикрыв глаза, Макс в самом деле погрузился в отчёт. Бизнесом было занято всё их утро. Герр Ройтман битый час пытался переспорить деда и убедить того, что Винтерхальтерам ну просто необходимо выступить инвесторами расширения его, Ройтмана, сети аптек в Европу. После него собственные навыки убеждения испытал герр Кочетов, однако то ли деда утомил Ройтман, то ли его контракт с Лисицыным был так уж надёжен – Кочетова выпроводили буквально за полчаса. Наблюдая из угла за дедом, Макс молча восторгался.
Как фигура на политической арене дед всегда вызывал у Макса восхищение и уважение. Нынешний барон никогда не считал доставшееся ему в наследство родовое имя (а также прилагавшиеся к нему земли, фабрики и богатства) единственным своим достоинством. Он выковал себя сам. Он ни у кого не просил помощи, а принял её только от жены.
Как к человеку у Макса к деду было куда более неоднозначное отношение.
– …на этом и остановимся, – произнёс дед, и они с герром Лисицыным скрепили сделку рукопожатием. – Поверенные закончат бумажную работу.
– Замечательно, замечательно, – кивнул герр Лисицын, расслабленно размякая в кресле. Скользнув по нему нечитаемым взглядом, дед повернулся к Мелехову.
– Теперь о политике?
– Извольте, – подобрался Мелехов. – Меня беспокоит выбор вами времени для посещения России, господин барон.
– Вот как? – дед сложил пальцы домиком и приподнял бровь.
– А как иначе? – проговорил Мелехов, чуть крепче сжав подлокотники. – Не прошло и недели с похорон моего деда, как вы вновь появляетесь в Москве: встречаетесь с министерскими, ужинаете с Кирзиным. Не говоря уже, – он бросил короткий взгляд на Макса, – об инциденте с моею племянницей.
Подняв голову, Макс решительно встретил его взгляд и открыл было рот, но дед его опередил:
– Для главы рода вам недостаёт такта, господин Мелехов. Но хорошо. Каково ваше предложение?
Мелехов выпятил грудь, и тяжёлая магия повеяла от него, растекаясь по комнате янтарной смолой.
– Вам – оставаться в стороне от российской политики, – отчеканил Мелехов с отчётливой угрозой, на которую Макс потянулся к палочке. – Ваша власть в Европе, барон, но Россия куда сложнее и жёстче вашего края. Не вмешивайтесь в нашу борьбу – таково моё предложение, нет, рекомендация вам.
– Михаил!.. – выдохнул герр Лисицын и вытер пот с верхней губы.
В отличие от него, дед остался спокоен. На его лице не дрогнул ни единый мускул, сцепленные пальцы не шелохнулись. Пытаясь запугивать, Мелехов грубо просчитался с целью.
– Мне будет не хватать Константина Аркадьевича, – произнёс он, чем выбил Мелехова из колеи.
– Почему? – нахмурился тот.
– Он имел талант к ведению диалога. Вам стоило лучше учиться, господин Мелехов.
Наблюдая за ним, Макс затаил дыхание. Меткая фраза, брошенная дедом с высоты своих лет и колоссального опыта, разъярила Мелехова, но в то же время и пробудила зачаток стыда. Маг отступился и быстро пригладил волосы, его взгляд заметался по кабинету.
– Я… приношу извинения, господин барон. Очень напряжённая неделя.
– Понимаю, – проронил дед, следя за изменениями в нём. Макс понимал, что сейчас происходит: дед составляет полный портрет этого человека и решает, как обращаться с ним в дальнейшем. И, конечно же, запечатлевает детальное воспоминание, которое позже непременно покажет в Омуте памяти бабушке.
Герр Лисицын рискнул пошевелиться.
– Да, верно, тяжёлая неделя, барон. Вся семья…
– Но я всё ещё прошу вас не вмешиваться в политику России, – перебил тестя Мелехов, вновь расправляя плечи. Он быстро оправился от удара и вернул командную силу в голос. – Взамен я готов предложить вам сотрудничество. Долгие годы Мелеховы и Винтерхальтеры избегали его, хотя являются богатейшими семьями своих регионов. Это стоит исправить, – он посмотрел на Макса, так и не вернувшего в держатель сжатую под столом волшебную палочку.
– Об этом рано говорить, – спокойно возразил дед. – Однако я обдумаю ваше предложение, господин Мелехов.
Это был конец разговора. Герр Лисицын поднялся первым, платком вытирая залысину, и заговорил о том, что пришлёт своего поверенного для подписания бумаг. Следом за ним встал и Мелехов, могуче возвысился над дедовым столом.
– Благодарю, что приняли нас, господин барон.
– Моё удовольствие, – с ноткой иронии отозвался дед, и русские, простившись, удалились.
Только тогда Макс убрал палочку. Отбросив отчёт, он подошёл к столу и сел напротив деда.
– О чём вы думаете?
– О том, что мне действительно будет не хватать старого Мелехова, – протянул дед. – Но его поколение ушло, а следом исчезнет и наше с Арабеллой. Мир достанется горячим юнцам, таким, как Михаил Мелехов или наследники Кирзина, Ройтмана.
– Однако это в России, – поймал себя на попытке приободрить его Макс. Дед на это скептически усмехнулся.
– А разве в Европе дела обстоят лучше?
Тут Макс не нашёл, что ответить – уставился на мерно раскачивающийся маятник напольных часов, стараясь не поддаваться злости. А дед тем временем продолжил:
– Магическая Британия уже пожрала себя. Там правят бал полукровки и прочие «герои войны», а древние рода оборваны либо жалко прислуживают. Как, впрочем, и ожидалось.
– Вы никогда не верили, что Волан-де-Морт победит? – спросил Макс.
– Всегда сомневался, что его метод сработает, – ответил дед. – Я наблюдал за ним с самого взлёта и вплоть до падения. Когда-то даже встречался и говорил с ним о дипломатии и войне, однако ему не хотелось «возни» – хотелось быстрых результатов… Что ж, время нас рассудило.
– Не пощадив и вас, – тихо проговорил Макс, наблюдая движение маятника. Взмах – оборвалась чья-то жизнь; два – прекратилась другая…
– Время никого не щадит, Максимилиан, – произнёс дед строго, – а идущий с ним в ногу рок жадной рукой забирает любимых. На склоне лет мы можем лишь оценить, как справились с жизненными ударами.
Тяжело вздохнув, Макс потёр переносицу. Его накрывала волна безысходности, панического страха будущего.
– Но неужели нет ничего хорошего в жизни? – слабо выдавил он. – Неужели она – только потери и постоянная борьба? Или так только в нашем сословии?..
– Так – для любого человека, не обратившегося в животное. Однако в том, что в жизни нет ничего хорошего, ты неправ, – дед на мгновение прикрыл глаза. – Когда сражаться становится невмоготу, я закрываю глаза и представляю то, ради чего вообще борюсь.
– И что же это? – спросил Макс.
– Наш дом. Наша семья. Арабелла.
Судорожно вздохнув, Макс вжался в спинку кресла, стиснул на подлокотниках кулаки. Всё наконец встало для него на свои места, и Макс возненавидел себя за то, что годами крылся в подростковых обидах. Он так отчаянно боялся стать для семьи блеклой тенью своего отца – и вместе с этим упустил причину, почему и мать, и бабушка, и дед искали его отца в нём. Макс вспомнил чувства, которые испытал, когда увидел Алексу под прицелом палочек наёмников. Что бы с ним стало, сорвись с одной из них зелёная вспышка Авады?..
Сердцу сложно приказать, и это фатально. Укол вины пришёлся в самое сердце – своею влюблённостью Макс действительно подставил родных. Но при этом ни их, ни Алексу он терять не хотел, не мог даже думать об этом.
А что если вправду в скором времени придётся выбирать?..
– Я хочу стать достойным вас, дедушка, – произнёс Макс. – Но скажите, как делать выбор? Если бы вам пришлось выбирать между семьёй и бабушкой Арабеллой, вы бы?..
– Мне в действительности пришлось, и выбрал я Арабеллу, – ответил дед. – Потому что именно она стала моей семьёй.
***
Вечером в Большом театре Макс совершенно не следил за постановкой, несмотря на все попытки фрау Ксении Голицыной привлечь его внимание к действию.
– Что с вами такое, Максимилиан? – капризно надула пухлые губки молодая фрау на выходе из театра. – Вам не понравилась опера?
– Понравилась, отчего же? – соврал Макс и поспешил спросить у её мужа: – Теперь куда?
– Не терпится промочить горло? – хохотнул Дмитрий Голицын и стукнул посохом по мраморным плитам. – Мне тоже, Кощей побери!
– Вам, Димочка, поумеренней бы быть! – покачала прелестной головкой Ксения.
– Забыл у вас спросить, сударыня, – отмахнулся от неё Дмитрий. – Кирзин, вы с нами?
– Почему бы и нет? – пожал плечами Фёдор Кирзин и предложил руку собственной супруге. На добрый десяток лет старше прочих в компании, он смотрел на всех свысока.
– Я знаю отличное место неподалёку, – быстро вставил Ярослав Мышкин.
– Что ты можешь знать об отличных местах? – закатил глаза Ростислав Долохов, совсем ещё молодой юноша, державшийся возле Кирзина. – Не слушайте его, дамы и господа. Позвольте мне повести!
– Конечно-конечно, ведите! – закивала Ксения Голицына прежде, чем мужчины успели что-то сказать.
– С учётом того, что мы с дамами, Долохов, – напомнил Кирзин.
– Само собой, – подтвердил Ростислав и вышел из-под козырька театра на мороз. Кирзин последовал за ним, ведя под руку супругу, сухую и скучную Елизавету, в девичестве Ройтман. Её средняя сестра Ксения всё-таки соблаговолила опереться на руку Голицына. Поотстав от других, Мышкин с надеждой посмотрел на Юлиану, младшую из сестёр Ройтман, однако приличия и семейное положение не позволили ему подойти. Поэтому Макс, покоряясь участи, предложил фройляйн руку.
Легонько сжав его локоть, Юлиана застенчиво улыбнулась. Она была ровесницей Алексы, никак не старше, и вечерний мороз быстро искусал до красноты её бледные щёки. Длинные ресницы скромно трепетали под снежинками, а когда фройляйн поднимала глаза, становилась заметна их мечтательная глубина. «Не удивительно, что она не хочет замуж за старого вдовца Лукина, – подумал Макс, ведя девушку следом за принявшимися что-то горячо обсуждать Кирзиными и Голицыными. – Фройляйн кажется созданной для тайных романов и поэзии при луне». Плетущийся за ними Мышкин смотрел в спину девушки с болью и робкой надеждой.
Миновав пару улиц, волшебники вошли в магический квартал, однако шума не поубавилось – отовсюду неслись голоса. Укутанные в шубы краснолицые люди продавали что-то прямо на заснеженной улице, а дети носились между домами, таща за собой салазки. На смену магловским средствам передвижения пришли сани, запряжённые увешанными бубенцами конями, – те скользили по улочкам между деревянными домами, из печных труб которых чинно валил пар. То и дело на глаза Максу попадались пушистые коты, внимательно и даже как-то снисходительно наблюдавшие с подоконников за спешащими людьми. Мимо скромно пробежал лохматый дворовой пёс.
– Долго ещё, Долохов?! – возмутился Голицын, когда они проходили очередную площадь.
– Сейчас свернём – и на месте! – обернувшись, бодро откликнулся Долохов и едва не сбил с ног женщину в телогрейке, торговавшую амулетами.
– Разуй глаза, щегол! – прикрикнула она, но тут же испуганно охнула и поклонилась. – Батюшки, господин Кирзин! Прошу, посмотрите мой товар!..
– Не нужно, – скучно ответил Кирзин, а Голицын бросил женщине сикль.
– Купи внукам конфет, бабуль.
– Спасибо, господин Голицын, – проговорила женщина и палочкой приманила брошенный в снег сикль себе в руку.
Макс едва удержался от того, чтобы презрительно поморщиться.
– Вы знаете, кто это? – спросила его Юлиана, указывая на статую, мимо которой они проходили.
– Боюсь, что не имею понятия, сударыня.
– Это Андрей-стрелок, один из величайших магов, – сообщила Юлиана и мечтательно захлопала ресницами. – Ах, сколько подвигов он совершил!..
– Тоже мне, подвиги! – хмыкнула Ксения. – Пошёл туда – не знаю куда, принёс то – не знаю что… Ты, сестрица, не на тех мужчин заглядываешься!
– Ничего-ничего, Герман Павлович её научит, когда поженятся, – ехидно заметила Елизавета. Голицын и Кирзин переглянулись.
– Не улыбается мне называть братом Лукина, – сообщил Голицын. – Фёдора – с удовольствием. Но этого старого… Винтерхальтер, а ты что, между прочим? Тебе дед уже присмотрел невесту?
– Нет, – коротко ответил Макс.
– Прекрасно! Как тебе Юлиана? – Голицын щедро махнул рукой в сторону зардевшейся девушки. – Скромная, тихая, меха не любит, что, скажу тебе честно, хорошая новость для твоего наследства…
– Ах так, значит?! – воскликнула Ксения и выдернула у супруга руку. – Долохов? Славочка, где вы? Эскортируйте меня, и чем дальше от господина Голицына, тем лучше!
– Долохов, – лениво напомнил о своём присутствии Кирзин.
– Увы, сударыня! Попроси вы меня год назад… – Долохов картинно развёл руками и открыл перед Ксенией дверь ресторана.
Их компанию встретили поклонами и лучшим столом. Официанты в красных кафтанах засуетились, подавая напитки и закуски, а Макс скрылся от русских за спасительным меню.
– Чего бы вам хотелось, Максимилиан? – наклонившись к нему, томно шепнула Ксения. Её водянистые глаза блестели, а вырез открывал прекрасный обзор на пышную грудь, плотно обтянутую шёлком и кружевом.
– Осетра, – ответил Макс, думая совсем не о том.
– Тогда и мне осетра! – заявила официанту Ксения. – И красной икры, и шампанского!
– Что мы празднуем, мадам? – насмешливо уточнил её муж.
– То, что господин Винтерхальтер сделал нам честь сегодня своим присутствием! – Ксения высоко подняла бокал. – Мы рады вам, Максимилиан! Надеемся впредь видеть вас чаще!
– Благодарю вас, госпожа Голицына, – вежливо откликнулся Макс, отсалютовав ей бокалом глинтвейна.
– Правда ведь, может статься, что вы станете более частым гостем в Москве, – важно заметил Кирзин. – Ваш дед-барон встречается сейчас с моим батюшкой. Ставлю на то, что они договорятся.
– Договорятся до чего? – жадно подался вперёд Мышкин.
– До того, чтобы дать тебе кучу золота и царевну в придачу, – съязвил Долохов. – Сам-то как думаешь, Мышкин?
– Я отказываюсь опять слушать о политике! – закрыла уши ладошками Ксения. – Пощадите нас хотя бы за ужином!
– Вы можете не слушать, сударыня, – позволил Голицын. – Но Фёдор прав, интересно будет, о чём его отец и барон…
– Извините, – перебил его Макс. Телефон в нагрудном кармане уже во второй раз разразился продолжительной вибрацией, и Макс поднялся из-за стола. – Мне нужно отойти, – сказал он и, оставив русских в недоумении, вышел на мороз, попутно извлекая из кармана телефон. Увидев имя, раздражённо цокнул языком и ответил по-немецки: – Что?
– У нас завтра выходной! – довольно сообщил в трубку Ганс. – Бросай всё – айда на Ибицу!
– Нойер, ты издеваешься? – Макс вытащил портсигар и закурил. – Я сейчас с дедом в Москве. Прямо сейчас – в разгаре ужина с…
– Передавай деду привет, – настроение Ганса ничто не могло испортить. – Слушай, Макс, не уподобляйся Робу! Тем более что на этот раз именно он предложил проветриться…
– Ганс, мне неудобно сейчас говорить.
– Если мы все начнём ждать удобное время для приключений, они не случатся никогда, – глубокомысленно сообщил Ганс.
– Ганс, я серьёзно. Перезвоню позже.
– И я только что поймал тебя на слове и запустил артефакт исполнения обещаний! Если ты не перезвонишь в течение суток…
– Я помню. Робу привет, – откликнулся Макс и, отключив звонок, глубоко затянулся.
– Восьмое «яблоко» – недурно! – по-русски прокомментировал вышедший из ресторана молодой человек, застёгивая шубу.
– Простите? – моргнул Макс.
– Ваш телефон, – маг зажал подмышкой свой светлый посох и вытащил из кармана потрёпанную пачку сигарет. – Совсем свежая модель, вышла в сентябре.
– А у вас какой? – вежливо и с толикой любопытства спросил Макс.
– Олдскульный, – усмехнулся маг и продемонстрировал ему пошарпанный кнопочный телефон. – Nokia 3110 – бессмертная классика.
– А что не смартфон? – выдохнул дым Макс.
– А я им не доверяю. В первую очередь потому, что знаю, как легко их взломать, – маг вернул Nokia в карман и весело протянул руку. – Митрофан Терёхин.
– Максимилиан фон Винтерхальтер, – тряхнул его широкую ладонь Макс и тут же смутился тому, как неприлично для ситуации раскатисто прозвучало его имя. – Лучше просто Макс.
– Тогда просто Митя, – пыхнул тяжёлым облаком табака Терёхин. – Чем занимаешься?
– Да ничего особенно. Ты?
– Ну, как бы так объяснить?.. – Митя почесал выбритый висок. – Я возглавляю группу, занимающуюся разработкой WizNetRu – российской части магического Интернета. Перевести?
– И так понятно, – Макс посмотрел на него с ещё большим интересом. – Хотя раньше я о WizNet не слышал.
– А ты давно посвящён в технологии?
– Две недели, – сообщил Макс и сам не сдержал усмешки. Митя и вовсе разразился хохотом.
– Солидный срок! И кто ж тебя обратил?
– Подруга. А тебя?
– Да я сам из смешанной семьи, все кузены маглы – надо было с малых лет вдуплять, о чём они говорят.
