Текст книги "Жертвуя королевой (СИ)"

Автор книги: Лули Тан Цу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25. Скольжение

Отказываться было поздно. «Ход уже сделан, теперь партию нужно заканчивать в любом случае», – думал Макс по пути в аэропорт.

Если бы он заранее знал, что Тимур Вагитов не ему одному предложит отправиться в Китай, Макс бы точно отказался. Но теперь, когда все сложилось так как сложилось, такого варианта не было.

Макс сам для себя закрыл такой вариант. Он уже понял, что Назар Платонов ни за что не отступится, и больше не собирался отсиживаться в защите. Пришло время действовать. Пришло время уничтожить Назара Платонова и вернуть Лору во что бы то ни стало.

Проблема была только в том, что Лора вообще исчезла с радаров. Она не появлялась на работе. Сообщила, что заболела и все.

Она не отвечала на звонки и сообщения. Ее не было дома и не было у родителей.

Такое ее поведение могло быть связано только с тем, что она приняла для себя решение окончательно порвать с Максом. В том смысле, что разорвать даже эту тонкую нить, что протянулась между ними после Германии.

«Значит, она узнала о чем-то еще, кроме дома для Лили», – размышлял Макс.

Он понимал, что история с домом недостаточна для того, чтобы Лора так резко оборвала все. Макс предполагал, что уж если она задвинула работу, что для Лоры вообще было неприемлемо, значит, случилось что-то очень серьезное.

Максу не трудно было догадаться, что здесь не обошлось без Платонова. Он почти не сомневался, что найти он Лору не может потому, что она у него. Возможно, и работа Лоре стала неважна потому, что Назар проблему с выплатой остатка за квартиру взял на себя.

Такая череда ходов Платонова могла запросто привести Макса к поражению. Но одного он не мог взять в толк, что могла узнать Лора, чтобы произошел такой разворот.

«Главную причину? – спрашивал Макс сам себя, – это вряд ли. Платонов не скажет, не в его это интересах. Дом? Уже узнала, и это хоть и сыграло свою роль, но не было настолько критичным. Так что?» – Спрашивал и спрашивал себя Макс и не находил ответа.

Когда Макс добрался до аэропорта, частный самолет Тимура Вагитова уже ждал на полосе.

Макс был последним, кто должен был подняться на борт.

Макс вошел в салон и сразу заметил Лору и Назара. Те сидели рядом. Платонов держал Лору за руку, словно боялся, что она от него убежит. На пальце Лоры блеснуло кольцо с бриллиантом, и Макс все понял.

Он ухмыльнулся и сел на сиденье по другому борту. Здесь напротив него сидела женщина лет тридцати. С короткой стрижкой и в очках с массивной оправой. Макс подумал, что, если бы с нее снять эти очки, она была бы куда привлекательнее.

Она глянула на Макса поверх очков, словно на опоздавшего на урок ученика, но тут же в ее глазах мелькнуло узнавание:

– Вы Макс Рихтер? – спросила она.

– Да, – ответил Макс, – а вы?

– Нина, – представилась она и добавила, – Ковалевская.

– Ваша фамилия мне знакома, – Макс действительно вспомнил. Ковалевская была одним из сильнейших шахматистов среди женщин. – Что ж, компания подобралась достойная, – Макс улыбнулся Нине, и она ответила ему тем же.

– Вы не знаете, Тимур Вагитов с нами отправляется? – спросил Макс у Нины.

– Как я поняла, он уже ожидает нас там, – ответила она.

Самолет вырулил на взлет. Макс откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, всем видом показывая, что не особо настроен вести диалог.

Максу хотелось прямо сейчас поговорить с Лорой, но он понимал, что при Платонове это просто невозможно. Макс хотел получить хотя бы намек, где он так прокололся, что у Лоры появилось на пальце кольцо.

Конечно, Макс не сомневался, что это за кольцо. Лора, его Лора собралась замуж за его смертельного врага. Худшего произойти попросту не могло. И Макс недоумевал, как он это допустил. «Как Лора на это согласилась?» – снова мучил он себя вопросами.

Он терял ее. Терял прямо здесь и сейчас. Впервые в жизни Максу стало так страшно, что вспотели ладони. Ему казалось, он падает в пропасть, и это бесконечное падение никак не окончится.

Ему хотелось уже разбиться, но пропасть была бездонной. Макс не допускал, что он может проиграть. Не допускал, что у него не получится вернуть Лору. Он понимал, что это будет непросто. Понимал, что может уйти много времени – годы. Но он готов был ждать сколько угодно и бороться сколько угодно и с кем угодно.

Но предположить, что все закончится так быстро, Макс Рихтер не мог.

Он не представлял своей жизни без Лоры, не представлял своей жизни без дочери. Это была его семья – самое важное в его жизни и вот это важное ускользает.

Ему не хватало воздуха. Хотелось вскочить и убить здесь же на месте проклятого Платонова. Да, это ничего не решит, но Макс уже толком не соображал, что ему делать. Его великолепный разум дал сбой.

Он был во власти гнева и едва сдерживался.

Макс мельком глянул на Платонова и Лору. Лора положила тому голову на плечо. Платонов так и держал ее за руку и что-то нашептывал.

Самолет начал разбег и через мгновение оторвался от земли.

Больше всего Макса беспокоило то, что даже если он прямо сейчас все Лоре расскажет, она теперь или не поверит, или это попросту уже не поможет. Вполне могло быть так, что Лоре уже все равно, что там было два года назад.

Тот факт, что она собралась за Назара, думал Макс, как раз об этом и говорит – ей уже все равно. Даже если бы Макс сейчас полностью обелил себя – это ничего бы не изменило.

Он не мог поверить, что она полюбила Платонова, но также, он знал, что женское сердце устроено чересчур сложно. И любовь здесь совсем ни при чем. Точнее, при чем, но не в этом случае.

Самолет поднимался все выше. Вот он уже над облаками. Макс глянул в иллюминатор и тряхнул головой, выкидывая из нее сумбурную мысль: «Было бы неплохо, если бы самолет разбился».

Макс дошел до такого отчаяния, что смерть его сейчас не страшила. В груди ныло сердце, а голова толком не соображала.

Он никак не мог избавиться от картинок, которые ему подкидывал беспокойный разум: вот Лора, Лиля и Платонов. Платонов играет с Лилей, Лора счастлива, они все счастливы. А вот Лора беремена. Вот она рожает от Платонова. Лиля называет Платонова папой.

Макс сжал кулаки так, что побелели костяшки.

Самолет набрал высоту и встал на эшелон. Макс глянул на Лору. Она в этот момент посмотрела на него. Их взгляды пересеклись, и Макса обдало таким холодом, что ему стало не по себе.

Когда он появился через два года, он видел в глазах Лоры разное: ненависть, обиду, гнев даже ярость, но только не холод. Ее взгляд не был безразличен. Безразличия он боялся больше всего.

«Ненавидь меня, злись на меня, желай моей смерти, что угодно, только испытывай хоть что-нибудь, только не безразличие, только не этот ледяной холод», – молился мысленно Макс и не отводил взгляда.

И Лора не отводила. Наконец, она моргнула. Стремительное мгновение, которое даже измерить невозможно. Какая-то доля секунды, но Макс успел заметить, что сквозь этот ледяной холод что-то мелькнуло.

Лора отвернулась от Макса и повернулась к Назару.

Макс глубоко вдохнул, выдохнул, чтобы успокоить взбесившееся сердце. Он заметил, он все же заметил. Лора все еще что-то чувствует. На любовь Макс и не рассчитывал, но главное, он убедился, что еще вызывает хоть какую-то эмоцию у женщины, которую безвозвратно теряет.

«Значит, пока еще есть смысл дышать и жить», – подумал Макс.

Макс не заметил, как задремал. Накопившаяся за последнее время усталость вырубила его даже несмотря на его нервы и беспокойство.

Очнулся он от того, что самолет порядочно тряхнуло. Макс глянул на часы, он проспал около четырех часов. Нина Ковалевская, сидевшая напротив, нервно вцепилась в подлокотники.

«У нас небольшая турбулентность, не отстегивайте ремни и приведите кресла в вертикальное положение», – объявил пилот.

Макс улыбнулся Нине, чтобы показать – незачем волноваться. Та криво улыбнулась в ответ, будто смутившись своего испуга.

Самолет ухнул вниз и снова взмыл. Трясло порядочно. Макс не боялся летать, не боялся турбулентности, но такой тряски не мог припомнить. Он глянул на Лору. Лора распахнула глаза, в них плескалось беспокойство, она будто звала его к себе, потому что ей было страшно.

Тряска не прекращалась, и Максу показалось, что это длится уже слишком долго. Он уже и сам начинал нервничать. Нина Ковалевская вся сжалась, казалось, она сейчас с мясом вырвет подлокотники.

Самолет тряхнуло так, что, если бы пассажиры были бы не пристегнуты, пробили бы головами крышу.

Наконец, провалившись в очередную воздушную яму, самолет полетел ровно.

Все в салоне одновременно и с облегчением выдохнули. Только Нина Ковалевская как сидела, вцепившись в подлокотники, так и продолжала сидеть, боясь открыть глаза.

– Все хорошо, – сказал ей Макс, – все закончилось, не переживайте.

Ковалевская открыла глаза, полные застывшего в них ужаса. Она нервно смотрела в иллюминатор, будто сама не верила, что все обошлось.

«Будьте осторожны со своими мыслями», – подумал Макс, вспомнив, что несколько минут назад думал о том, что, если самолет упадет, и они разобьются – это будет не самый худший вариант.

Он даже на мгновение успел почувствовал себя виноватым, будто чуть не накликал беду.

И когда успокоилась даже Нина Ковалевская, что-то громко щелкнуло ближе к хвосту, и Макс услышал, что гул двигателей изменился. Самолет, накренился на один борт. Резко на другой, задрал нос и стал набирать высоту. Но тут же выровнялся, по салону пошла мелкая вибрация. Двигатели взревели, и самолет начал быстро терять высоту.

Ковалевская заорала. И попыталась зачем-то отстегнуть ремни.

– Сиди не дергайся! – рявкнул на нее Макс.

Самолет скользил вниз, будто санки с ледяной горки. От резкого перепада высоты у Макса заложило уши.

«Сохраняйте спокойствие, – раздался в динамиках голос пилота, – у нас технические неполадки!».

Голос пилота не внушал спокойствия. Было слышно, что ему едва-едва удается говорить спокойно.

Самолет пересек границу облаков. Земля приближалась, но высоты еще было достаточно.

Макс глянул на Лору. Она смотрела на него. И теперь в ее глазах не было того ледяного холода, только страх и будто какое-то сожаление. Будто в последний момент она хотела что-то сказать, и это не было проклятьем, не было обвинением. Будто она все простила.

Пилоты боролись за высоту. Самолет временами выравнивался ненадолго, но снова проваливался и продолжал стремительно снижаться.

Макс смотрел в иллюминатор. Земля приближался. Под ними расстилался безграничный зеленый ковер леса, местами прорезанный серебряными нитями рек и блестящими зеркалами озер.

Самолет падал не отвесно. Он планировал. Похоже было даже не на падение, а на скольжение. Земля была уже совсем близко.

Макс снова посмотрел на Лору, она снова глянула на него: «Прости», – проговорил он одними губами, медленно, чтобы она могла это прочитать. Он наклонился вперед и обхватил голову руками. Лора сделала тоже самое.

«Всем приготовиться к удару!» – раздался из динамика крик пилота.

Глава 26. Спасение

«Это конец!» – успела подумать я прежде, чем почувствовала удар. Я была уверена, что это будет мгновенная смерть.

Кресло, на котором я сидела, согнувшись к коленям и обхватив голову руками, вырвало и выбросило из салона.

Я видела все будто в замедленной съемке. Самолет с бешеной скоростью скользил по зеркальной глади озера, разваливаясь на куски. Сначала отвалился хвост, затем об воду сломалось оба крыла.

Кресло вместе со мной рухнуло в воду и стало тонуть. Я успела задержать дыхание и судорожно пыталась отстегнуть ремень, уже находясь под водой.

Ничего не выходило. Я тонула, но продолжала бороться за свою жизнь. Грудь разрывало. Мне необходимо было глотнуть воздуха. Я глянула вверх. Где-то там над водной гладью разваливалось на куски мутное солнце, которое я, по всей видимости, видела в последний раз.

В глазах потемнело, и когда я уже готова была сдаться и вдохнуть вместо воздуха воды, ремень отстегнулся. Я почувствовала, что меня кто-то схватил, я сделала судорожный вдох как раз в тот момент, когда оказалась на поверхности.

– Лора! – услышала я, – Лора! – это был голос Макса. – Можешь на воде держаться?!

– Макс! – закричала я, – что это? Макс!

– Не паникуй! Нельзя! Отвечай, можешь держаться на воде! – кричал Макс.

– Могу-могу!

Он рванул на мне блузку, сорвал и поднырнул под меня. Я почувствовала, как он снимает с меня джинсы.

Макс снова появился на поверхности.

– Так будет легче плыть! Держись на поверхности, главное, держись!

Он отплыл на меня, убедился, что я уверенно остаюсь на плаву. Он снял пиджак, снял рубашку, под водой стянул с себя брюки и снял туфли.

Макс набрал полную грудь воздуха и нырнул в глубину.

К моему удивлению, я почти не паниковала. Четкие и отлаженные действия Макса будто мобилизовали и все мои внутренние ресурсы.

Я оглядела, увидела неподалеку обломок крыла самолета и, сама не понимая, откуда взялась эта мысль, стала собирать не успевшую еще утонуть одежду Макса. Одна туфля еще держалась на воде, вторая начала тонуть, и я нырнула за ней.

С этим ворохом мокрой одежды плыть было трудно, но я справилась и добралась до обломка крыла.

Здесь я огляделась. До берега было недалеко, да и само озеро оказалось невелико. То, что самолет рухнул именно в него, было просто невероятно. Или, может быть, пилоты намеренно пытались посадить самолет на поверхность озера.

Макса не было слишком долго. Но я была уверена, что он просто не может утонуть. Все-таки Макс мастер спорта по плаванию. Наконец, он появился на поверхности. Макс держался на спине, помогая себе ногами. Одной рукой он держал Назара, обхватив его за шею так, что голова Назара лежала у него на плече, другой рукой таким же образом держал женщину, которая сидела в самолете напротив него.

Я рванула к ним, понимая, что Максу может не хватить сил. Когда я подплыла, Назар прокашлялся, и Макс его отпустил. Женщина не дышала. В панике Назар поплыл в сторону еще какого-то обломка самолета.

– Назар! Помоги нам! – крикнула я.

Он глянул на меня какими-то бешеными, будто не своими глазами, и поплыл к обломку еще быстрее.

Вместе с Максом мы доплыли и кое-как закинули бездыханную женщину на обломок крыла.

Макс тут же начал делать ей искусственное дыхание. В таком положении это было невозможно нормально сделать. Он не мог забраться на крыло, оно едва держало пострадавшую и одежду, которую я туда водрузила.

Вместо нормального массажа сердца Максу приходилось прямо из воды бить кулаком по груди в область сердца несчастной женщины и так же из воды зажимать ей нос и пытаться вдохнуть воздух ей в легкие.

Тем не менее, действовал он четко и хладнокровно и в конце концов был вознагражден. Вода вырвалась из легких, и женщина зашлась истошным кашлем.

– Пилоты! – выкрикнула я.

Макс покачал головой из стороны в сторону.

– Слишком глубоко, уже на дне, – сказал он и добавил. – Нужно грести к берегу.

Мы выбрались на берег. Кое-как стащили с обломка крыла нашу спасенную. Та хоть и была жива, казалось, была в полубреду.

Я оглядела в поисках Назара. Того нигде не было. И вдруг сейчас, когда поняла, что спасена, я осознала весь ужас произошедшего. Сначала полились беззвучные слезы, но тут же меня затрясло, и я разрыдалась до истерики. Меня колотило. Я села на землю, обхватила колени руками и все никак не могла успокоиться.

Макс опустился на корточки передо мной:

– Лора, это шок отпускает, оставайся здесь, никуда не двигайся, вообще никуда, ты меня поняла?

Я взглянула на него, в его ледяные синие глаза и не заметила в них ни капли страхи или паники. Он был собран, хладнокровен, одно только отличало его сейчас от привычного Макса Рихтера – он казался слишком жестким, даже жестоким. Словно все его внутренние силы мобилизовались, и он был на самом пике всех своих великолепных качеств.

Макс пошел в воду.

– Ты куда? – спросила я сквозь слезы.

– Нужно попробовать достать какие-нибудь вещи, что угодно, хорошо, если получится найти аптечку.

– Аккуратно, пожалуйста!

Он посмотрел на меня, как мне показалось немного тревожно, и я сразу почувствовала, что тревога эта из-за меня.

Я сидела полуголая – в трусах и лифчике, зареванная, растерянная и, наверняка, выглядела жалко.

– Все будет хорошо, – сказал Макс и вошел в воду.

Его не было довольно долго. Но переживать у меня времени не было. Застонала женщина, которую мы спасли, и я бросилась к ней.

– Больно, – прохрипела она.

– Где? Где больно? – я расстегнула на ней пиджак ее брючного костюма. На белой рубашке не было следов крови.

– Нога, – произнесла она обессиленным голосом.

– Какая именно?

– Правая.

Я огляделась в поисках чего-нибудь острого, чтобы распороть штанину. Я заметила, что на обломке крыла который валялся на берегу можно отломить кусок обшивки. Так я и сделала.

Мне удалось распорот штанину, и от того, что я увидело меня чуть не стошнило. Нога была сломана в колене, ее почти оторвало, она держалась только за счет уцелевшего ошметка кожи.

«Боже, что же делать!», – я судорожно пыталась сообразить, как мне действовать.

«Кровь! Нужно остановить кровь!», – я сама не поняла, откуда взялась эта мысль и тут я поблагодарила сама себя, за то, что свою блузку, джинсы и вещи Макса не оставила в воде.

Я схватила блузку и тем же куском обшивки с обломка крыла самолета распустила ее на несколько полос.

Я туго, насколько хватило сил, перетянула раненую ногу. Видимо, шок прошел, и женщина сначала потихоньку подвывала, но вскоре заорала от боли во весь голос.

– Господи, я не знаю, что делать! Держись, пожалуйста! Как тебя зовут?

– Нина, – ответила она и снова закричала.

«Макс, чтобы ты там не задумал, но ты нужен мне сейчас, где же ты?» – пронеслось в голове.

Я села на землю рядом с Ниной и закрыла ладонями уши. Я не могла вытерпеть ее крика. Я словно чувствовала всю ее боль и меня разрывало от отчаянья, от того, что я никак не могу ей помочь.

Я смотрела на озеро, молясь, чтобы Макс поскорее появился. И в этот момент я вдруг поймала себя на том, что жду именно Макса. О Назаре даже не думаю. Да, я видела, что он цел. Он уплыл так быстро от нас, что явно был в порядке. В том смысле, что вряд ли у него были серьезные травмы. А так, конечно, никто из нас сейчас не был в порядке.

Меня немного удивило, что мысленно я призывала Макса, а не Назара, но сейчас была совсем не та ситуация, чтобы копаться в себе.

Наконец он появился. Макс выволок на берег два чемодана, один из которых был моим.

«Только бы он нашел аптечку», – взмолилась я.

Я пригляделась, Макс шел ко мне с каким-то пластиковым кейсом в руках. Когда он подошел ближе на крышке кейса я увидела красный медицинский крест.

«Слава богу!», – прошептала я.

Макс глянул на ногу Нины и покачал головой.

– Плохи дела, – сказал он и открыл кейс. – Надеюсь, промедол здесь есть.

Макс достал несколько шприцов-тюбиков и с облегчением выдохнул. Как я поняла, это промедол и был.

Макс вколол Нине обезболивающее. Через десять минут она почти затихла, лекарство подействовало. Макс наломал с ближайших деревьев веток, выбрал те, что попрямее, приложил ветки к ноге так, чтобы получилось что-то наподобие медицинской шины и забинтовал ногу.

Затем он взял ампулу с антибиотиком, наполнил шприц и сделал укол.

– Не знаю, поможет ли, но все, что мог, я сделал.

В этом же кейсе Макс обнаружил зажигалку и несколько таблеток сухого спирта. Был здесь и медицинский спирт. Макс открыл и протянул мне.

– Сделай глоток, – сказал он.

Я хлебнула и тут же зашлась кашлем. Горячий комок провалился в желудок, и все внутри меня вспыхнуло. Макс сделал глоток и сам.

В голову ударило тут же. Но это было не опьянение, просто вдруг отпустили сжимающие сердце тиски.

Солнце падало за горизонт и, казалось, на мгновение зацепилось за верхушки деревьев, чтобы дать нам еще немного времени как-то прийти в себя при дневном свете.

– Так, я пойду соберу веток для костра. Нужно просушить одежду. Сухого нет ничего и нам надо как-то пережить эту ночь.

Макс по-прежнему действовал, словно запрограммированный на выживание робот. Я не знала, что творится у него в душе, не знала, как он себя чувствует и не ранен ли он. Но я была ему благодарна сейчас за то, что он именно такой: холодный, расчетливый, отдающий отчет своим поступкам и, кажется, знает точно, какой шаг должен быть следующим. Как, впрочем, и всегда.

Когда затрещал костер, солнце уже скрылось. Стало прохладнее и тревожнее. Макс соорудил из веток каких-то загогулин, на которые мы развесили мокрую одежду так, чтобы она сушилась от тепла костра.

Только сейчас до меня начал доходить весь ужас ситуации. «Боже, – думала я, – мы разбились на самолете. Но выжили – это же настоящее чудо. Но где мы? Спасут ли нас?».

– Лора! – услышала я позади себя и заорала со страха.

– Тихо-тихо, это я!

Назар сел на землю со мной рядом и обнял меня за плечи. Одежда его была мокрой, и я вздрогнула.

– Прости, – немного отодвинулся и стал снимать пиджак и рубашку.

– Где ты был, Назар? – спросила я.

– Нужно было осмотреться, понять, где мы вообще, – ответил он как ни в чем ни бывало.

– Нам нужна была помощь.

– Ты чего полуголая? – спросил он вместо того, чтобы ответить и попытался накинуть мне на плече свой мокрый пиджак.

– Что ты делаешь? Он мокрый, – я поежилась.

Макс все это время стоял по другую сторону от костра и в отблесках пламени я не видела, смотрит ли он вообще на нас. Он ничего не говорил.

– Нам нужна была помощь, – повторила я.

– Ну, вот он я, – Назар делал вид, что не понимает, что я имею в виду и как-то криво, нелепо и не к месту улыбнулся.

«Боже, как же я так попала? – спросила я себя мысленно. – Это где же я успела так нагрешить?»