Текст книги "Дочь Гробовщика (СИ)"

Автор книги: ЛуКа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

«Странно что здесь никого нет», – на столе из ниоткуда возникли горячие блюда на широких белоснежных тарелках. Вытащив из нагрудного кармана куртки небольшой томик готических рассказов, я принялась за еду и чтение.

Укладываясь в новую кровать и радуясь мягким подушкам, я подумала, что было бы здорово взять завтра коня из университетской конюшни и прокатиться до конца кладбища, а затем галопом по вересковой пустоши и, быть может спуститься к берегу океана. С этими мыслями я и уснула.

Глава 2

Спалось на новом месте на удивление спокойно и привычно, словно я и вовсе не покидала дом. После отцовской практики на кладбище, где приходилось засыпать в разрытой могиле или на ледяных плитах в склепе – любое ложе покажется райским.

Мне приснился сон, в котором за талию меня обнимал незнакомец, скрытый мраком. Он возвышался надо мной, и я… совсем его не боялась. Мужчина погладил меня по голове и прошептал:

– Мы очень скоро увидимся…

Утро наступило слишком быстро, и сон прервался, мгновенно выветрившись из моей головы.

За завтраком в нашей семье не были приняты утренние наряды. Каждый спускался в пижаме, халате или любой другой домашней одежде. Братья не стеснялись щеголять босиком, но матушка ругала их, боясь, что они простудятся и связала обоим шерстяные носки в черно-синюю полоску. Каково бы было удивление преступников, застань они двух серьезных и неподкупных инквизиторов в подобном виде.

– Сейчас бы завтрак в постель: блинчики с абрикосовым вареньем и чашку кофе, – я потянулась, поправляя пижамные штаны.

Кулон-артефакт лежал на тумбочке – на ночь я сняла его, чтобы не мешал. Очень часто во время сна я крутилась из стороны в сторону, и любые украшения причиняли мне дискомфорт. Единственное, что я не снимала – было кольцо.

На столике у камина появился поднос с едой. Я удивленно раскрыла глаза и улыбнулась:

– Благодарю, – по комнате поплыл аромат кофе и выпечки. – Можно мне пару сэндвичей, яблоки и флягу воды? – обратилась я в пустоту, осматриваясь по сторонам. Просьбу исполнили, на подоконнике появился небольшой сверток.

«Главное – взять парочку накопителей, а то что-то я вчера подустала».

Умывшись и неторопливо позавтракав, я надела уже привычную мужскую одежду, выглаженную и приятно пахнущую чистящим заклинанием. На пальце блеснул серебряный перстень с черным аргиллитом – это кольцо отец подарил мне во время нашей первой охоты за нечистью на кладбище. У братьев были похожие, к ним прилагались кулоны, а также по два амулета на каждого инквизитора, которые борются с с темными силами.

Уложив в сумку обед и парочку прозрачных камней-накопителей, я перекинула сумку через плечо и покинула комнату.

Конюшня оказалась неподалеку, в ранний час здесь никого не было.

Я оседлала вороного жеребца. Конь спокойно взирал на меня блестящими, словно капли воды, глазами. Задобрив животное угощением в виде яблока, и дав обнюхать ладони, чтобы он привык к моему запаху, я вывела его из стойла. Над ним висела табличка с кличкой – Бром.

Взобравшись в седло, я цокнула языком и слегка ударила пятками по бокам. Бром двинулся вперед, в сторону вересковой пустоши, постепенно переходя на галоп.

Я рассматривала окружающую красоту, с жадностью вдыхая запахи. По пути росло множество мелких фиолетовых цветочков, переплетенных с тонкими веточками вереска, местами стелился зеленый, мягкий мох. Я слышала крики чаек, парящих в безоблачном небе. Среди кустиков, отбегая от шума, который создавал приближающийся конь, в вереске мелькали кроличьи ушки и лисьи хвосты.

Приблизившись к утесу, я залюбовалась уходящей вниз отвесной скалой. Среди каменистых расщелин птицы вили гнезда, с противоположной стороны виднелся белесый песчаный участок. Бирюзовые волны с шумом и пеной накатывали на берег, ударяясь о близлежащие камни, омывая их по бокам. В воздухе пахло цветами и морем, а прохладный порыв ветра трепал мою косую челку.

– Красота, – прошептала я, поправив ворот куртки.

Пришпорив Брома, я устремилась к сторожке, за которой виднелись черепичные крыши деревенских домов.

Эта половина кладбища оказалась более ухоженной: могилы вычищены от сорной травы, оградки ровные и покрашены свежей краской. На стенах склепов ни одной трещины, или же они тщательно замазаны и отремонтированы.

Рядом со сторожкой на лавочке сидел старик, он щурился от солнечных лучей, попыхивая трубкой.

«Здесь можно не тратить сил на уборку, а вот рядом с общежитием я просто обязана все очистить и отремонтировать», — развернув коня, я поскакала обратно вдоль ограды. Обычно, близость подобных мест отпугивала животных, но, видимо, конь привык к обществу некромагов.

Остановившись и спрыгнув на землю, я отпустила животное на выпас, убедившись, что растущая рядом трава не отравлена мертвой магией.

– Время для уборки, – я достала из сумки яблоко и откусила кусок, остальное протянула коню. Бром раздул широкие ноздри и захрустел фруктом.

Я переступила через железные прутья, под ногами привычно зашуршала листва и запах сырости усилился. Сделав глубокий вдох, я приступила к задуманному.

От мановений моих пальцев сорная трава стала иссыхать, превратившись в пепел. Только крапиву, растущую вдоль ограды и склепов, я оставила нетронутой. Отец учил, что это растение применяется для различных защитных обрядов и зелий.

Каждое прикосновение к гробовым плитам возвращало испорченным надписям прежний вид, и можно было прочитать имена и даты, стихотворные строки, даже различить портреты. Дорожки быстро расчищались, мраморные плиты блестели, кованая оградка из ржавой и кривой превратилась в абсолютно новую. После утомительных манипуляций, я коснулась первого накопителя, камень слегка нагрелся в руке, вливая в меня порцию сил, и помутнел. Избавив этот квадрат кладбища от заброшенности и вернув ему опрятный вид, я перешла к наведению порядка в самих склепах, но, прежде чем зайти внутрь, запустила порыв ветерка с заклинанием на определение атакующих чар.

В одном из склепов обнаружилось проклятие слепоты, онемения, истощения для воров, решивших поживиться за счет мертвых, а в других нашлись и смертоносные чары.

Трогать чужие регалии и сокровища я не собиралась, и в тех местах наводила порядок с особой осторожностью.

«Духи чувствуют, когда к ним идут с дурными намерениями», – от скользящего из одного склепа в другой магического порыва ветра, уносящего пыль и грязь, пожухлую листву и отвратные ароматы, я устала. А когда закончила уборку, облокотившись о надгробную плиту, тяжело вздохнула.

Солнце скрылось за облаками, небо потемнело, а вдалеке прогремел гром. На землю стал наползать туман.

– Это что же ты здесь вытворяешь, паршивец? – меня окликнул хрипловатый старческий голос.

Повернувшись, я увидела, как из тумана вышла сгорбленная фигура в потертой куртке с лопатой на плече. «Вот и местный сторож, и как у него сил хватило сюда доковылять».

– Ни дня не проходит, а вы все шастаете сюда из своего университета! Все могилы мне разворошили, проклятущие! Да чтоб вам на том свете аукнулось! – ругался старец, но, поравнявшись со мной, резко замолчал, разглядывая меня.

– И вам добрый день. Прежде, чем повышать голос, стоило разобраться, чем я занимаюсь, – подражая строгому тону отца, сказала я и провела рукой по воздуху, на кончиках пальцев вспыхнул предостерегающий черно-синий огонек.

Сторож втянул голову, его нижняя губа задрожала, глаза испуганно раскрылись. В этом старике были лишь крохи магии, чашку с чаем он себе еще мог согреть, как и почистить сапоги без щетки, но вот нечто большее – нет. «Очень слабый маг, не чета мне».

– Мать честная! – он подошел к одному из зданий и провел ладонью, где до этого зияла длинная трещина. – Это ты, что ли, убрался здесь? И плиты со склепиками отремонтировал?

– Не стоит благодарности. Я хоть и некромаг, но в моей семье чтят память о покойных, и осквернением могил я не занимаюсь, – «Разве что в учебных и рабочих целях, но всегда возвращаю все в прежнее состояние, если не требуется ремонт».

– Так это тебя я видел на черном коне? С ума сойти, оказывается, и среди таких как ты есть порядочные.

Его замечание покоробило меня, но я промолчала, прекрасно понимая негодование сторожа. «Еще бы, за столько лет никто не додумался убрать, а ведь работы непочатый край. Одна я здесь не справлюсь, а больше никто и не захочет».

– Хорошо же ты потрудился. Меня Варфоломеем зовут, я тутошний сторож. Поближе-то к деревне у меня всегда порядок на могилках, а вот до сюда ноги никак не дойдут, да и смысла не вижу. Стоит убрать с утра, а ночью снова разворошат да растревожат. Ироды!

– Меня зовут Диаваль Некроманцер. Понимаю вас и надеюсь, что больше подобного беспорядка не повторится, я позабочусь об этом, – «Стоит сообщить Аластору!» – Теперь, если не возражаете, я продолжу, – прошла к другому склепу и на глазах Варфоломея убрала следы разрушения: все трещины и плесень исчезли, возвратив стенам былой цвет и восстановив лепнину на арках и колоннах.

Дед ходил за мной по пятам, пока не убедился, что я действительно делаю полезное дело. После использования второго накопителя, я достала из сумки флягу с водой и выпила половину. «Сейчас бы сладенького, для повышения уровня сахара в крови», – но пришлось довольствоваться бутербродами, одним я поделилась со сторожем.

– Давно здесь такой беспорядок? – я сидела на отремонтированной деревянной лавочке между обновленных могил.

– Несколько лет. Раньше-то все время убирали, старались не мусорить и землю на могилках удобряли, чтоб кто придет к родственнику, мог вырастить цветы в память о покойном, а потом как-то позабыли. Некроманты ваши совсем совесть потеряли и обленились. Черт их знает, проклятущих, – он отпил из фляги, и в воздухе запахло дешевым коньяком.

«Странное руководство, которому наплевать на место практики студентов и прилегающей к университету территории», — я подняла взгляд к выглянувшему из-за тучи солнцу и поняла, что время пролетело незаметно.

– Было приятно познакомиться, – я встала с лавки и смахнула крошки хлеба со штанов.

– Сами дойдете до своей сторожки?

– Дойду, ты извини, что осерчал, не думал, что порядок наводишь. Есть, оказывается, и среди вас хорошие парни.

Бром пасся у оградки. Взяв коня за уздечку, я повела его за собой обратно в конюшню.

Вернувшись в комнату и приняв душ, я устроилась в кресле перед потрескивающими в камине поленьями.

– Не хватает наших малышей с клубком шерсти, – мне вспомнились матушкины котята.

Во время рейда по кладбищу в нашем графстве, отец арестовал некроманта, пытающегося принести животных в жертву. Варлок вовремя пресек неправомерные действия, а животных забрал домой. Мама была счастлива, котят назвали Флавий и Флорий. Малифиция обожала необычные имена – например, наши черной масти дог и доберман носятклички Руперт и сэр Галахад.

В нашем роду любовь к животным и бережное отношение воспитывались с детства. Женщины семейства заводили себе в маленькие компаньоны кошек, а мужчины – собак или воронов. Такое существо наделяли дополнительной защитой для себя или своего ребенка. Варлок экспериментировал, оставляя детей в комнате с псами, и те оказывались неплохими няньками.

– Добрый вечер, можно мне фруктового салата со взбитыми сливками и хрустящими хлопьями, лавандовый чай и пару горячих тостов со сливочным маслом? – попросила я, кутаясь в большой махровый халат.

Спустя несколько минут, на столике появился поднос с заказанной едой. Из носика белоснежного чайничка поднимался пар. Аромат лаванды успокаивал.

– Спасибо большое, – я с большим удовольствием принялась за ужин.

«Завтра меня ждет первый учебный день и все то новое и неизведанное, о чем рассказывали братья». От еды отвлек свист с улицы и гомон мужских голосов:

– Гони его! Сейчас попадется, на кладбище не уйти!

Открыв окно, я осторожно выглянула.

На улице, в тусклом свете фонарей, у общежития стояла группа из пяти парней, в руках они держали охотничьи хлысты и ритуальные кинжалы. «В такой час положено отдыхать, а не гулять», – меня это насторожило.

– На ночь глядя задумали устроить охоту? – я принялась быстро одеваться. Зашнуровав ботинки, и выбежав из комнаты, я понеслась по коридору и ступеням вниз.

Группы видно не было, но на кладбище горели шарообразные магические сферы.

«Дьявол, они что же, решили перед учебой совершить парочку ритуалов или жертвоприношений?», – для таких процедур использовали животных или человеческую кровь – это было запрещено. «Видимо, таким целеустремленным законы не писаны», – я поспешила за парнями.

Так и оказалось: охотники поймали маленького лисенка и держали за загривок. Его шкурка была обагрена кровью, смешанной с грязью. Они расставили черные свечи и начертили пентаграмму на одной из мраморных плит, которую я сегодня отреставрировала, приведя в идеальное состояние. Сейчас же светлый камень испачкали черными разводами, поплывшим воском и кровью.

– Принесем жертву ради удачной учебы и силы нашего факультета, – объявил худощавый парень.

Судя по дорогой одежде и родовому перстню с драгоценным камнем, он был аристократического происхождения. Такие колечки я распознавала с первого взгляда, но порадоваться за свой факультет не могла. Подобные ритуалы носили символический характер, а никак не придавали ума и сил тем, кто его проводил. Банальная праздность ради прирезанной зверушки подняли в моей душе волну гнева.

Слившись с мраком и обернувшись тенью, я незаметно к ним подкралась. Эта способность была подвластна лишь сильнейшим некромагам, я же овладела ею еще в детстве.

Когда хлыщ занес над лисенком серебряный кинжал с рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями, я подула в его сторону ледяным дыханием некромага, которому меня обучил Малефикарум. Лезвие и рукоять кинжала покрылись толстой коркой льда. Парень вскрикнул и выронил оружие из обожженной холодом руки, обернувшись к сгустившемуся мраку.

– Ариан, что случилось? – спросил его напарник, потянувшись к валяющемуся на земле кинжалу, но одернул ладонь, зашипев от боли.

– Отдай животное и вместе с дружками приберите этот бардак, – прошипела я.

«Это любимый способ отца и братьев. Вместо зачаровывания плащей-невидимок – сливаться с окружающим мраком».

Студенты с испугом смотрели на сгусток тьмы.

– Не люблю, когда оскверняют Мое кладбище, – я усилила туман.

Змеями он пополз к ногам парней, опутывая их по колено, замедляя движения, заставляя дрожать от страха и холода.

– Ты кто? – гневно спросил Ариан, дергая ногой и пытаясь отогнать появившуюся из тумана петлю. Она же обвилась вокруг лисенка и держащего его Ариана, тот нервно вздрогнул – животное упало на траву.

– Смерть несущая, – прошептала я, нагнетая обстановку.

«Они примут меня за сильного призрака, а с такими лучше не связываться. Подобная нечисть легко проникает в слабое духом тело и занимает его, выкинув никчемную душу». – Еще раз вздумаете проделать что-то подобное, и я отправлю ваши жалкие душонки в преисподнюю или подселю кого-нибудь из моих соседей, здесь их полно…

Отовсюду послышались охи и вскрики, растревоженные непрошенными визитерами, призванные мной духи покойных стали медленно выплывать из могил и склепов.

«Отцу будет интересно узнать, как преподаватели не замечают ночных мероприятий».

Самый смелый из пятерки запустил отпугивающим заклинанием – мой ментальный щит дрогнул, но не пропустил заклинание, и оно отскочило – врезалось в дерево и оставило в нем трещину. Если бы отец не водил меня с братьями на практику, сейчас я бы оказалась в незавидном положении против пяти парней.

«Хватит с ними играть, дело к ночи», – одернула себя я:

– Пошли вон, – прохрипев и окутав каждого нарушителя отделившимися от моего бесформенного тела черными путами, я столкнула парней между собой.

«Шишки и расшибленные лбы грозят всем», – первым сбежал заводила Ариан, а когда испуганные крики остальных донеслись из-за ограды – кладбище погрузилось в безмятежный сон. Духи улеглись, а я вышла из мрака и склонилась над шерстяным комочком, завернув его в куртку.

– Бедолага, – животное видело перед собой юношу и от того задрожало еще сильнее. Я бросила взгляд на несчастное надгробие и тяжело вздохнула. – Старания насмарку, не удивительно, что Варфоломей так бесился. Конечно сегодня уберешь, а наутро то же самое. Настоящие свиньи, – я коснулась плиты со следами ритуала, прицепив к ней незримую ленту.

Отец водил меня с братьями на осмотр мест преступлений, очерченных защитной лентой от магического вмешательства. Варлок приговаривал: «Запомните, всегда оставляйте ленту. Сбежавший преступник любит возвращаться на места «славы», а лента поможет не только позаботиться об уликах, но и задержать беглеца».

На земле блеснул кинжал Ариана. Подцепив его носком ботинка, я присела на корточки, разглядывая рукоять и камни:

– Дорогая игрушка, и далеко не так проста, – интуиция подсказывала мне что-то темное, связанное с артефактом. «Чужое оружие – опасно, а принадлежащее некромагу – вдвойне». Проверив кинжал на защитную магию, я вытащила из кармана черный платок, жалея, что при мне нет кожаных перчаток. Кинжал был засунут в высокий ботинок.

Не желая, чтобы меня кто-нибудь увидел, я навела на себя отвлекающие чары: меня будут видеть, но не замечать.

В комнате я искупала шипящего лисенка и, завернув в полотенце, усадила перед камином.

– Можно мне что-нибудь для лиса? – на столике появилась мисочка с мелко нарезанным мясом с овощами, а вторая с водой. Я поставила угощения на пол перед животным. И пока тот недоверчиво обнюхивал пищу, принялась за внимательное изучение добычи: «Родовой кинжал, древний, но в хорошем, рабочем состоянии. На лезвии несколько зазубрин, два драгоценных камня почернели от работы с сильными проклятьями. В них трещины: значит кинжалом проводились запрещенные ритуалы, связанные с миром мертвых. В ином случае – камни были бы целыми. Оружие некромага, здесь, чувствуется энергия бывшего владельца, и это не тот сопляк Ариан. Что за девчачье имя? Лучше отдать его дяде Аластору, пусть сам разбирается с нерадивыми студентами», – по правилам некромагов – тот, кто бросил свое оружие и сбежал, не имеет права получить его обратно, «Такой ценности мне не нужно. У нас с братьями имеются свои кинжалы, не такие старые, как этот, но отец собственноручно сотворил их.Его нужно спрятать, а то с этого идиота станется запустить отслеживающие чары, и будет кричать, что я воровка, а он знать не знает о ритуалах на кладбище», – наложив на кинжал несколько защитных заклинаний от призыва и отслеживания, я убрала его в шкаф.

– Ну, а с тобой что делать, хвостатый? – зверек успел очистить обе миски, и от моих слов юркнул под полотенце. – Будь спокоен, я не причиню тебе вреда.

Глава 3

Диавалия.

Меня разбудил едва слышный звон колокольчика, он был таким ненавязчивым и приятным. Я мгновенно встала с кровати. Быстро умывшись и позавтракав с лисом за компанию, облачилась в форму факультета. Из зеркала на меня смотрел привлекательный, но несколько худощавый юноша двадцати лет.

– В обед заскочу, и не вздумай грызть мои ботинки, – я пригрозила животному и, перехватив сумку, наложила на комнату дополнительную защиту. По стенам и полу прошлись тысячи золотистых и красных нитей, образовав магический замок от посторонних – никто кроме меня не сможет сюда войти.

В общежитии уже кипела жизнь: по этажам бегал народ, девушки что-то кричали своим соседкам, кто-то куда-то опаздывал, спешил. Я поторопилась покинуть здание.

Сверившись с листом расписания, я подошла к аудитории на втором этаже. У дверей стояла парочка некромагов, а в аудитории сидели человек десять, и все парни, но вчерашних нарушителей я не увидела.

«Маллеус предупреждал, что до последнего курса факультета некромагии доходят не все. Те, кому становится морально слишком тяжело, подводит здоровье и психика, переходят на другие факультеты или покидают университет. Поступить сюда непросто, для этого необходимо иметь относительно высокий уровень магической силы. Не зря из двадцатки студентов, инквизиторами становятся лишь пятеро, а то и меньше», – я вошла в аудиторию и села за первый стол, весь ряд был свободен.

Достав книгу со схемами от Вельзевула Некроманцера, я углубилась в их изучение. Знакомиться и искать себе друзей не входило в мои университетские планы, только учеба, поэтому я не обращала внимания на шепот позади и то, что парни обсуждали меня.

Позже в аудиторию подтянулись шесть студенток.

– Хватит галдеть, иначе языки отсохнут, и потом будете лечить их, – шум разговоров прервал голос вошедшего преподавателя.

Графа Аластора нельзя было не узнать: годы работы с Варлоком Некроманцером в расследованиях наделили его сединой на висках коротких светло-коричневых волос, серые волоски же поблескивали и в пробившейся на щеках щетине, а в уголках больших черных глаз залегли морщины. Тонкие строгие губы, прямой нос, заостренные уши – внешность сорокалетнего бывшего инквизитора-чертежника и его титул располагали к себе. На нем была приталенная темная рубашка с жилетом и узкие брюки с потертыми носками дорогих туфель. Казалось бы, истинный аристократ, не знающий работы, если бы не руки чертежника: загорелые, с мозолями и порезами. Не взирая на свой титул, он не чурался проводить ночи напролет ползая по земле, гробовым плитам и другим немыслимым поверхностям, где было необходимо нанести символы и схемы для расследования, не раз, выручавший отца в их общей работе.

Высокий, статный и привлекательный мужчина. Не удивительно, что девушки позади меня томно вздохнули при виде объекта своих грез. Но для всех них он был преподавателем и главой кафедры некромантии. По рассказам братьев, Аластор не спускал с них взгляда своих черных глаз, пока они не научились идеально, до онемения в пальцах чертить схемы, что впоследствии очень пригодилось им в работе.

– Итак, на нашем факультете объявилась компания смутьянов, вздумавших опорочить нашу профессию, а соответственно и меня как преподавателя и главу кафедры. Эти личности, не буду называть имен, решили провести ритуал жертвоприношения, дабы на их тупые головы снизошла благодать и удача. Как вы знаете, по правилам, которые я бы не рекомендовал никому из вас нарушать под страхом смерти или, если уж на то пошло, мучений вашей души, запрещено проводить ритуалы. Никаких благ вы от них не получите, исключительно наказание и вероятнее всего исключение с занесением проступка в личное дело. А как известно, – он прошелся вдоль первого ряда столов, – с такими «отличившимися», никто не станет связываться и все что вам останется – это стать сторожами или дворниками. Согласитесь, не лучший вариант, особенно для аристократов. Хотя кто знает, быть может, кто-нибудь действительно в этой аудитории не мыслит своей жизни без метлы и совка или готов убирать животные экскременты из заброшенных склепов – вкусы и пристрастия у всех разные. Все, кто наивно полагает, что в нашем заведении, и вообще в каком-то сказочном королевстве, разрешены подобные ритуалы, сильно заблуждаются, и собственноручно выписывают себе билет в геену огненную. Уж я позабочусь о том, чтобы души глупых смельчаков не знали покоя, и никакое положение в обществе, никакие валютные махинации вас не спасут, мои дорогие, будущие некроманты… или ходячие трупы.

Аластор смотрел на студентов позади меня, как удав на кроликов, и я с трудом сдержала улыбку. Утром, по пути в корпус, я прислала ему магический вестник, в котором в сухих подробностях описала произошедшее прошлым вечером событие, также указала на нарушение порядка на кладбище и упомянула имя участника.

Я медленно повернула голову и бросила короткий взгляд на сидящих сзади, Ариана среди них не было, как и его дружков, а память на лица у меня была отменной. Этому нас с братьями тоже научил отец: он запускал меня в комнату на несколько минут, чтобы я запомнила, что и где лежит, а потом просил закрыть глаза и задавал вопросы о вещах – тренировал память. Позже, я стала делать это с людьми, запоминая их лица, повадки, движения, тембр голоса.

Порой, в нашем воспитании, отец мог перегнуть палку, когда запирал нас в гробах и оставлял на всю ночь, чтобы мы побороли свой страх, ведь некромаг не должен бояться смерти, а уж закрытого пространства и ходячих мертвецов тем более. Не сказать, что братьям эти испытания давались легко, порой они осмеливались повысить на отца голос, искали поддержки у матери, но Малифиция была мудрой женщиной и понимала – без должной усиленной подготовки – дети не смогут стать инквизиторами. Впоследствии, Малефикарум и Маллеус просили у отца прощения за несдержанность и… благодарили, ведь только строгость и дисциплина сделали их теми, кем они являются сейчас. Такой же стала и я.

– А теперь приступим. В этом семестре мы начнем проходить высшую нежить, а в конце будет письменный опрос по пройденному материалу. – Пока он читал лекцию, показывая на доске плакаты с тем или иным существом, все быстро записывали, а в конце, как преподаватель и пообещал, был тест. Под шум уходящих из аудитории, я сдала работу и хотела было уйти, но Аластор остановил меня, положив руку на плечо. На это действие, обратили внимание две некромантки, но под пристальным взглядом преподавателя они ушли.

– Да, профессор Аластор? – вежливо поинтересовалась я мужским голосом.

– Диаваль, наедине, как и прежде, можешь обращаться ко мне на ты, – он улыбнулся. – Теперь расскажи, как получилось, что не успев начать учебу, ты уже впутался в историю с этими глупцами? – он сложил руки на груди.

О смене внешности Варлок поведал другу незадолго до поступления дочери в Виверну, бывший напарник и коллега по работе поддержал его. Каждый в их профессии знает – безопасность семьи превыше всего.

– Не знал, что спасти жизнь животного – это «впутаться в историю».Мне стоило отсиживаться у себя в комнатке и зубрить схемы? – в моем голосе звучал сарказм.

Наверное, сейчас я напомнила Аластору своих старших братьев с их вечной тягой к приключениям, нарушением правил, наглостью.

– Ни в коем случае, но ты мог попасться, хорошо, что додумался скрыть себя мраком. Хотя, Ариан утверждал, что видел чьи-то фиолетовые глаза.

– Мало ли, чьи глаза он видел... – но свой прокол я поняла, вместе со входом во мрак, необходимо менять и цвет глаз, сделав черными или белыми, ведь у духов глаза скрыты белесой пеленой. Я тяжело вздохнула. «Детали, вся суть в деталях. Они могли запустить в меня не отпугивающим, а атакующим заклинанием и оглушить или сильно ранить. Что бывает с такими самонадеянными глупцами ночью на кладбище в компании пяти парней и гадать не надо». – Признаюсь, я забылся.

Он смерил меня внимательным взглядом:

– В этом ты и отличаешься от братьев. Те бы на твоем месте били кулаком в грудь, выражали крайнюю степень недовольства и упрямства, а ты умеешь признавать и, главное, учиться на своих ошибках. Впредь будь внимательнее, надеюсь, следующего раза не случится, а за кладбище спасибо. Признаюсь, моя оплошность, да и не любитель я уборки, помню каждый раз этим маниакально занимался твой отец.

– Сторож доложил?

– Кто же еще? – Аластор усмехнулся. – С утра, перед занятием, ни свет ни заря пришел в жилое крыло преподавателей и давай стучать, я даже побриться не успел, – он потер щетину. – Но не переусердствуй, а то упадешь в обморок, потом ищи тебя по могилам.

– Не смог пройти мимо, там работы непочатый край, – пожаловалась я.

– Ты прямо как твой отец! – он хлопнул ладонью по столу. – Тот такой же педант в уборке, на дежурствах спать не ложился, пока все трещинки в надгробных плитах не уберет и надписи не вернет, – Аластор закатил глаза. – Я займусь этим делом, не откладывая на потом, а то отодвинул на несколько лет – и вот результат. Если бы не ты, я и не узнал бы, что на кладбище проводят абсолютно идиотские ритуалы, уму непостижимо: до чего додумались, и ведь у меня под носом! В этом мне не хватает подозрительности и настороженности Варлока, у того интуиция срабатывала на всякие заговоры и прочие темные дела.

– Зато вы, кхм… то есть ты, дядя Аластор, отличный чертежник, и как бы братья не ворчали, обсуждая твои методы воспитания во времена их учебы, про себя они всегда воздают тебе хвалу, когда на задании необходимо нарисовать схему.

Веселость на его лице сменилась озабоченностью:

– Где кинжал, про который ты написал?

Я достала его из потайного кармана в сумке и вручила дяде:

– Обычно я не таскаю с собой улики – это не безделушка, – усмешка тронула мои губы.

– Хорошо, – он забрал стилет. – Ступай и будь начеку.

Я кивнула и покинула аудиторию. Следующим занятием было зельеварение. Увы, но этот предмет давался мне с трудом, как в прочем и кулинария. Умение приготовить зелье или эликсир было одной из важных обязанностей любого мага-боевика. По большей части, ими становились оборотни или вампиры, которые впоследствии вступали в ряды напарников у некромагов. В инквизиторы их набирали с такой же тщательностью, как и самих некромагов. И им частенько приходилось заниматься не только начертанием пентаграмм и изгнанием темных сил, но и приготовлением лечебных эликсиров, потому что только некромагам была подвластна магия смерти и жизни. Только истинный некромаг мог удержать в своих руках эти две нити.

В аудиторию, я вошла одной из последних, столкнувшись в дверях с высоким парнем в черном балахоне. «Ему только косы не хватает. Смерть ходячая», – такими же черными были его большие, как у Аластора глаза и торчащая из-под капюшона челка. Когда наши взгляды встретились, всем своим естеством я ощутила глубину хранящегося в парне мрака, такие от природы наделены способностью ходить через него. И только из них получаются сильные некромаги, способные стать инквизиторами. Студент раскрыл рот с тонкими губами, собираясь что-то сказать, но не успел.

– Заходите мои милые, чего в дверях застряли: или я вас должна дожидаться, чтобы начать готовить зелья? – поторопила нас преподавательница – Касиопея Зеварцер.

Это была сильная ведьма, преподававшая зельеварение и лекарское ремесло. Глава кафедры целителей, об этом говорило ее длинное зеленое платье с расшитыми на рукавах и подоле серебряными узорами. Ее золотые волосы с тонкими прядками седины были убраны в высокую прическу, скрепленную заколкой-амулетом с драгоценными камнями.

Она махнула нам рукой с длинными ногтями, приглашая войти.

Аудитория оказалась очень маленькой и для нас остался единственный стол в последнем ряду у окна. «Будет мне уроком, чтобы не опаздывала. Главное ничего не пропустить», – отругала себя я, сев на скамью и вытащив тетрадь для записей.