Текст книги "Тень, свет и сила (СИ)"

Автор книги: lu evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Только вот времени на это не было.

Пусть для солдат Иван с Александром и исчезли, но она осталась.

И целью она была не менее желанной.

Шквальная всего на какой-то миг отвлеклась, чтобы взобраться на скиф, и Алина тут же почувствовала, как пули больно бьют по плотной фабрикаторской ткани.

Почему не стреляют в голову?..

Мысль совершенно неуместная, но оттого не менее важная.

Зоя снова вскинула руки в призывном жесте, и пули остановились. Только последняя, угодила в самое плечо, слишком метко и слишком больно.

Заклинательница солнца рухнула на колени, не замечая ничего вокруг. Когда подняла голову, увидела, что Иван уже затаскивает Дарклинга на скиф. И Мал ему помогает.

Совершенно неожиданно, Алина поймала взгляд Зои. Ни насмешки, ни прежней надменности – ничего. Только страх в ее глазах. Не только за саму себя, но и за девочку, которую она с такой легкостью готова была унижать.

Ведь обе они понимали, что стоит Зое наполнить ветром паруса, как последняя защита рухнет, и Алине придется справляться самой.

Заклинательница солнца кивнула. И выпрямилась в полный рост.

– Не стрелять! Взять живой!

То, что осталось от праздной толпы, разразилось ревом то ли возмущения, то ли восторга. Алина не поняла.

Солдаты генерала двинулись одинаково в ее сторону и в сторону скифа, и в глазах их не было ничего, кроме ярости.

Алина хотела чтобы в их глазах был страх. Самый настоящий, как у тех, кто впервые увидел ее силу в Крибирске, когда она была всего-то картографом первой армии.

Дарклинг, опираясь на Ивана, все еще пытаясь прийти в себя от разрывающей руки боли, словно окаменел. Через связь, к которой он до этого дня не желал привыкать, он понял, чего захотела Алина. И испугался.

– Пусти!

Он оттолкнул Ивана, с трудом прорвавшись к леерам.

– Алина, нет!

Девочка повернулась всего на миг.

А затем, случилось то, что она и сама не могла бы объяснить. Она просто попросила. И это пришло к ней.

Высокие фигуры, без лиц и каких-либо человеческих черт отделялись от нее одна за другой. Сотканные из тьмы и света, они шагали навстречу отрядам Златана, обращая их в бегство одним своим видом.

Алина почувствовала, как уходят ее силы. Как ошейник Морозова жжет шею, будто раскаляясь от пронизывающей его скверны.

За собственным светом, она уже не видела ничего. Только чувствовала, как уплывает сознание…

***

Алина очнулась оттого, что кто-то перебирал ее волосы и нежно гладил лицо.

– Доброе утро.

Дарклинг сидел на ее кровати, и солнце, освещало его из всех широко раскрытых окон.

Воспоминания обрушились все разом, но всё, что Алина сделала, это села на кровати, обнимая Александра так крепко, как только могла.

Он услышал тихие всхлипы, и почувствовал горячие слезы на шее. Обвил ее руками, притягивая к себе.

– Не плачь, я рядом.

Его руки гладили ее по спине. Его руки, со страшными на вид шрамами от проклятого болта отказников.

– Пожалуйста, скажи, что все закончилось. Скажи, что война закончилась…

Александр тяжело вздохнул, но не отстранился. Тихо прошептал:

– Нет, Алина, война только началась.

Комментарий к Часть 13

Ну что, догадываетесь кто появится в следующей части?)

========== Часть 14 ==========

Алина с благодарностью приняла предложение Жени покрыть поседевшие волосы черной вуалью. Что угодно, лишь бы избежать назойливых взглядов.

Благо, похороны царя – повод весьма подходящий, как бы цинично это ни звучало.

Стоя среди царской семьи и приближенных вельмож, глядя на опускающийся в землю искусный гроб, Алина, впрочем, не испытывала никакого горя.

Она думала о том, насколько далеко можно оттянуть коронацию Василия, чтобы выиграть время для нового маневра. Еще думала о Каньоне, который не удалось уничтожить полностью, и теперь проход между Новокрибирском и Крибирском (который, к слову, присоединился к Западной Равке) охраняли солдаты Златана.

Но эти мысли стали ежедневными и привычными, а вот младший царевич, который всю церемонию не сводил с нее изучающего взгляда, обещал стать новой проблемой.

Николай вернулся сразу же, когда получил вести о смерти отца, и вернулся весьма эффектно.

В сопровождении гвардейских полков, преданных ему, словно его старшего брата не существует вовсе, царевич вошел в столицу, и, повинившись перед матушкой, признался, что провел последние годы вовсе не за учебой, а громя фьерданские корабли под именем капитана Штурмхонда.

Щенок разом вызвал толки среди высших дворян. Мол, не более ли он пригож для трона, чем Василий.

Несомненно, он на это и рассчитывал.

И для Алины, равно как и для Дарклинга, это делало его гостем весьма неприятным и определенно нежеланным.

Когда последний аккорд заунывной музыки отзвучал, и стало не зазорно покинуть похороны, заклинатели света и теней откланялись, выразив все необходимые соболезнования, и удалились в сопровождении своих гришей в Малый дворец.

– Ненавижу похороны.

Дарклинг облегченно скинул кафтан, закрыв за Алиной дверь.

Она прошла вглубь комнаты, к камину, грея руки.

Из-за использования скверны, она побаивалась теперь использовать свои силы, чтобы не выйти из-под контроля, и на сквозном весеннем ветру слишком легко мерзла.

Это зрелище слишком напомнило Дарклингу мать, пойти к которой после всего он так и не решился.

– Замерзла? – он подошел ближе, взяв ее ладони в свои руки, согревая теплым дыханием.

– Немного.

Алина стянула вуаль, и Александр грустно улыбнулся, рассматривая ее волосы.

Такова была цена его спасения. Невообразимо маленькая, по сравнению с тем, что могло бы случиться.

Эту цену ему пришлось заплатить за собственную гордость и самонадеянность.

И этот урок вдруг стал весомее всех старых уроков Багры.

Сидя над бесчувственным телом Алины, Дарклинг впервые за сотни лет позволил себе поставить хоть что-то выше Равки.

Поэтому, когда девочка наконец очнулась, он не повторил ни одного из своих слов, которыми так легко бросался в нее из обиды и злости. Не повторил дурацких предостережений, и насмешек.

Взращиваемый им самим холод ушел. Но пришла война.

Дарклинг ни разу не сказал «я же говорил», хотя имел полное право. Идеалистический мир без каньона, но с песнями и плясками, разбился о сообщения с границ.

Форпосты разрушены. Первая армия стремительно отступает. Вторая армия отступает тоже, пусть не стремительно, просто – быстро.

Фьерда и Шухан уже делят их земли, и упражняются в остроумии в адрес молодых царевичей, совершенно не стесняясь того, что те хоронят отца.

Страну лихорадит, и этот камин с его теплом кажется последним тихим местом во всем мире.

Но даже это у них отбирает решительный стук в дверь.

Александр злится.

Сердито расстегивает косоворотку*, кивая в сторону двери:

– Откроешь?

Алина удивленно приподняла бровь, потому, что если только за дверью не Мал, в чем не было никакой уверенности, подобный жест значил… достаточно много.

И все же Алина не возразила.

К удивлению Николая.

– Мисс Старкова.

– Мой царевич.

Юноша улыбнулся, не скрывая истинного настроения. Он, конечно, слышал от своих людей во дворце о возможных отношениях между Дарклингом и заклинательницей солнца. Но, в известной степени, считал это маловероятным, и списывал на слухи, на обычную заинтересованность, которую к Алине Старковой испытывали все, а Дарклинг – в особенности, исходя из его положения.

Но, вернувшись во дворец, он тщательно наблюдал за ними на похоронах любимого отца, и теперь отбросил все сомнения.

К чести его или нет, но он тут же начал рассчитывать возможности, которые можно использовать, чтобы повернуть это к своему первоначальному плану.

– Можно просто Николай.

– Чем обязаны вашему визиту? – донесся из глубины комнаты далеко недоброжелательный голос Дарклинга.

– Хотел лишь убедиться, что вы в самом деле пришли в себя после происшествия в Новокрибирске.

Дарклинг криво улыбнулся, спрятав за спиной покалеченные руки.

– Как отрадно, что вы считаете это не более чем происшествием.

Николай не ответил, многозначительно опустив глаза на черту порога, переступить через который ему так никто и не предложил.

Искренне надеясь, что хоть капля царской крови остановит повелителя теней пусть не от грубости, но хоть от убийства, царевич вошел в комнату, и подошел к огромному столу. Оперся руками на карты Дарклинга, и невозмутимо изрек:

– Положение у нас хуже некуда.

Александр с Алиной переглянулись, разом опешив от подобной вольности.

Николай тем временем, ни капли не смутившись, продолжил:

– И ваше, если не ошибаюсь, даже похуже моего.

Дарклинг скрестил руки на груди.

– Буду с вами откровенен, мой царевич, – он, по примеру юноши, особенно выделил церемониальное обращение, не скрывая злых ноток в голосе. – Располагая возможностью располовинить вас, не сдвигаясь с места, я рассчитываю на более уважительное обращение.

Алина закрыла дверь с выразительным хлопком, и присоединилась к Дарклингу, но все же промолчала.

Пусть использовать скверну или даже свою силу она и боялась, но от положения, которое ей с легкой руки предлагали бесчисленные слухи, домыслы и рассказы очевидцев, отказываться вовсе не собиралась.

Ей, черт возьми, нравилось иметь власть.

– Ну, если у нас день откровений, то позвольте и мне заметить, что я в курсе некоторых ваших планов, касающихся моей фамилии, и того прекрасного золотого трона, который ей принадлежит.

Дарклинг расплылся в довольной улыбке.

– Должен вас разочаровать, но вы знаете исключительно о тех планах, которые мне нужно было чтоб вы знали.

Николай в сомнении склонил голову.

– Или вы действительно полагали, что проведя столько лет рядом с портной вроде Жени Сафиной, я не узнаю возле себя корпориала куда менее искусного?

Царевич не ответил. Но Дарклинг все же смягчился.

– Но, должен признать, ваши действия были великолепны. И скажу даже, что ждал нашей встречи, чтобы сказать вам это лично.

– Вы же понимаете, что никакая лесть не заставит меня отказаться от трона? Особенно в вашу пользу?

– Не смею даже надеяться.

– Тогда к чему все эти пассажи?

– Как вы успели уже заметить, положение наше далеко от того, чтобы позволить себе честную и благородную борьбу за трон. Как, впрочем, и любую другую борьбу. Но, если отставить на время это разногласие, я думаю, вы согласитесь, что проблемы у нас общие.

– И что же?

– За мной Вторая Армия, за вами, судя по всему – Первая. Мы оба хотим мира для Равки, и нас обоих не устраивает ваш брат на троне. Думаю тянет на вынужденный союз.

– Просите меня о помощи?

– Предлагаю на время объединить силы, не путайте. Ваш отказ меня расстроит, но не изменит моих планов.

Николай выдержал долгую паузу, и не менее долгий взгляд собеседника.

– Одна причина верить вам?

– Мое поручительство.

Голос Алины был тверд, как камень.

– Ведь кто станет сомневаться в словах заклинательницы солнца?

Николай лукаво улыбнулся, и после минутного раздумья, протянул девушке руку.

Она от рукопожатия удержалась.

– Святые не заключают сделок, мой царевич.

– Ну да, конечно.

Юноша повернул ладонь к Дарклингу, и тот коротко сжал ее.

– А теперь…

– А теперь, я полагаю, вы слишком сломлены скорбью по отцу, чтобы продолжать разговор.

Если Николай и был недоволен, то виду не подал.

– Конечно. Благодарю за ваши соболезнования. Пусть их и не последовало.

И, не дожидаясь ответа, наконец-то вышел.

– Как мало тебе было нужно чтобы признать существование дипломатии.

Александр закатил глаза.

– Он мне не нравится.

– Мне тоже. Но ты заключил с ним союз.

– Пожинаю плоды.

Алина вопреки всему улыбнулась, играя с отворотом его рубашки.

На большом военном столе мирно лежала куча непрочитанных донесений со всех фронтов, которые принесли всего за пару часов, что длились похороны.

– Когда закончим со всем этим, – начал Александр, наклонившись к самому ее уху, – я сделаю так, чтобы по меньшей мере неделю нас никто не смог ни найти, ни потревожить.

Алина густо покраснела, но только протянула Дарклингу один из конвертов, отгородившись им, как щитом.

– Увидимся на военном совете.

– Куда пойдешь?

– К Багре.

Вечно молодое лицо окаменело.

– Передай… – он отвернулся к окну, на скулах заиграли желваки. – Ничего не говори.

– Александр…

– Иди.

Алина остановилась у самой двери, рассматривая резную ручку.

– Знаешь, я бы что угодно отдала, только бы хоть раз поговорить с мамой.

И вышла, не позволив Дарклингу ничего сказать в ответ.

Узкая кровать, лохань для купаний и плита с чайником на ней. В центре комнаты два стула, а в большой плиточной печи ревет пламя…

Хижина Багры ни капли не изменилась, равно как и сама старуха. На ее лице не прибавилось и не углубилось ни одной морщины, будто она выбрала единственный день своей старости, чтобы растянуть его на всю жизнь.

Алина быстро закрыла за собой дверь, не дожидаясь едкого замечания о тепле.

Багра молчала. Сверлила девушку своим пронзительным взглядом.

Так же молча протянула руку, приглашая сесть напротив.

Алина послушалась.

– Хотела бы я увидеть его оленя… – прошептала женщина, рассматривая ошейник.

– Он был прекрасен.

Губы Багры искривились в презрительной усмешке.

– Он был создан, чтобы умереть. Но ты ведь это и так поняла, верно, девочка?

– Он позволил убить себя.

– Потому что так было ему предназначено сутью творения.

– Скверной?

Женщина нахмурилась, и ее взгляд стал невероятно цепким, высматривающим каждую черточку в лице заклинательницы солнца.

– Ты боишься.

– Вы не видели, что я делала.

– Мне и не нужно. Я видела, скверну моего отца, и скверну моего сына. Думаешь, я бы увидела что-то новое?

Алина поежилась.

– Я не могу это контролировать.

– Нет, ты просто не хочешь. Это же решает столько проблем. Поможет выиграть войны, в которые вы с Дарклингом втянули страну. Поможет устрашить врагов на многие века вперед. И главное, так легко.

Девушка почувствовала, как что-то неприятно кольнуло в груди. Ведь Багра права.

– И ты пришла ко мне сегодня только ради одного. Чтобы я научила тебя управлять этим.

И в этом тоже.

Алина правда хочет этого. Она знает как позвать, и теперь хочет только знать, как заставить это остановиться. И тогда все закончится быстро.

О да, мысль о ей одной, сокрушающей вражеские армии в одиночку, пьянила. Санкта Алина, спасительница Равки. Могущественная и непобедимая.

– Но я не стану тебя учить.

– Я хочу спасти всех. Даже если придется отдать за это жизнь.

Багра рассмеялась, и от ее смеха стало не по себе.

– Жизнь? Посмотри на свои волосы, девочка. Думаешь, так умирают гриши? Скверне не нужна твоя жизнь. Ей нужно кое-что гораздо дороже. Много твоих жизней назад, мой сын решил использовать скверну чтобы спасти жизни множества гришей. Но благими намерениями как всегда выстелена дорога в ад. Он пытался, раз за разом, и падал все глубже. Ты думаешь, ты вытаскиваешь его из пропасти? Нет, ты падаешь вслед за ним.

– Это не так.

– Ты уже не смущаешься черного кафтана. Ты смотришь на меня так же свысока, как смотрит он. Ты мечтаешь о могуществе, скажешь нет?

Когда-то Алина бы покраснела. И ей стоило бы подумать о том «когда-то». Может она тогда услышала бы каждое слово вечно мерзнущей старухи.

– Скверне не нужна твоя жизнь. Она заберет твою душу.

Цена, цена, цена…

Почему все должно иметь цену?

За обретение силы – кровь. За Каньон – кровь. За скверну, что сокрушит врагов – душа?..

Может она и правда помешалась, но душа больше не казалась такой огромной ценой. Уж точно не дороже крови.

– Ну и пусть.

Заклинательница резко встала, желая уйти. Чего она вообще ждала от этой встречи? Благодарностей? Признания своей правоты? От Багры?

Алина ведь пообещала себе больше не быть наивной девочкой.

– Ведь солнце должно было согреть и осветить Равку, а не сжечь ее дотла.

– Вы так искусны в метафорах. Дарклинга тоже ими воспитывали?

– Ты стала жестокой, девочка.

– Интересно, после какой попытки убить меня?

– А сколько ты их знала? Две? Три?

Девушка пропустила мимо ушей язвительность старухи.

– А сколько по вашему должна была узнать?

– Думаешь, за тысячу лет меня мало пытались убить?

– Если так пытаетесь отрицать свою жестокость, то это будет величайшей вашей ложью.

– Я не отрицаю мою жестокость. И не отказываюсь от своих ошибок. Это единственный урок, который я тебе сегодня преподам.

– Если бы не ваши уроки…

– Он бы не стал таким, да, знаю. И ты бы такой не стала. Всё мои уроки. Вы двое ничего не выбирали, ничего не делали. Только слушали меня и подчинялись.

Маска Багры странным образом спала, обнажив все ее годы и все страдания. Вечно ровные плечи дрогнули, согнувшись, и старуха тяжело опустилась на стул, опираясь на свою трость.

Выдохнула.

– Я устала вас учить. Я хочу покоя. Уходи прочь.

Алина вышла так же стремительно. Гнев растекался от нее, почти осязаемый.

Глупая старуха. Бесполезная. Жалкая.

Она докажет ей, что правда на ее, Алины, стороне. Даже если придется весь мир сжечь дотла.

Комментарий к Часть 14

* – поставила звездочку только чтобы убедиться, что все представили Бэна Барнса в косоворотке🙃

========== Часть 15 ==========

Два полка разбиты почти в сотне миль от фьерданской границы. На равкианской территории. Удерживаемая почти неделю линия фронта прорвана. Жертвы среди мирного населения посчитать невозможно. Дым от ритуальных костров дрюскелей виден за многие мили. На этих кострах горят гриши.

Алина сама горит с ними. По крайней мере, именно так себя чувствует.

Но Александр спокоен и холоден. Как лед. Как зимняя ночь.

И будь у Василия Ланцова больше одной извилины, он бы понял, что когда на него смотрят так, как смотрит на него теперь Дарклинг, стоит очень бояться.

– Значит необходимо вынести выговоры их командирам. Разжаловать, заменить…

– Брат, это только усилит наши потери.

– Вот уж не думаю. Мы выделяем громадные деньги на армию…

– Вы выделяете копейки на армию. – Алина едва не удержалась чтобы не ударить ладонями в стол. Ярость до скрипа стискивала ей зубы. – Как люди, которые ночами мерзнут в дырявых шатрах и едят одну мамалыгу, могут достойно сражаться за царя и страну?

Оторопел не только Василий. Александр несильно придавил ее ногу своей под столом. Алина отступила на шаг.

– Не вам, госпожа Старкова, рассуждать о моей армии.

– Я служила в вашей армии. И я скорее поверю фьерданцу, который назовет ее жалкой, чем равкианцу, что назовет ее сильной.

Николай с плохо скрываемым восхищением приподнял бровь. Это была единственная его реакция. Но его брат не был столь хладнокровен.

Василий сильно покраснел, оглядываясь на близ стоящих генералов.

– Как смеете вы так говорить так о Первой армии?

– Я служила в Первой армии! И буду так говорить, пока это не перестанет быть правдой!

– Я не желаю это слушать.

Тихий шепот, даже шипение Дарклинга сквозь стиснутые зубы она не услышала.

– Алина, хватит.

– Так продайте своих чертовых лошадей, или золотую карету, или…

– Сейчас же покиньте зал совета.

– Вы не имеете права.

– Имеет.

Дарклинг сильно сжал ее предплечье, заслонив собой от Василия.

– Иди.

Его тон не терпел возражений. И она не ослушалась.

У самого выхода услышала только уверенное:

– Она права, брат.

Хлопнула дверью. И пошла куда глаза глядят.

– Роскошь большого дворца неуместна, когда мы ведем такую сложную войну.

– Желаешь последовать за ней?

– Я лишь говорю, что в словах Алины Старковой есть смысл.

Дарклинг подозрительно прищурился. Ему слишком хорошо были знакомы подобные ходы.

Николаю было бы куда лучше и удобнее подождать, пока Алина выйдет. Но он не ждал. И думал, что заклинатель теней не увидел брошенного в его сторону оценивающего взгляда царевича.

Александр увидел.

Он знал эту игру. Это была его игра.

– Что вы скажете, Дарклинг?

– Скажу, что согласен, но есть много нюансов и подводных камней. Да, нам нужны деньги. Но искать их нужно так, чтобы никто не заподозрил, что их ищут. И уж тем более, не понял, на что пойдут эти деньги. К тому же, даже если мы раздобудем средства чтобы перевооружить армию, нам придется доставлять оружие через Западную Равку, которая под блокадой. Поэтому, прежде чем продавать лошадей и кареты, предлагаю решить вопрос с нашей территориальной целостностью.

Ни один из царевичей не доволен. Потому что они сейчас выглядят неразумными детьми для своих же генералов.

Да, для некоторых, Николай сохраняет свое положение более желаемого наследника. Но Дарклинг… он умеет править. По-настоящему.

Лихому капитану Штурмхонду этого никогда не принять.

– Я считаю первой проблемой Крибирск.

– Фьерданцы жгут и грабят наши земли, шуханцы наращивают на границе мощь, с которой нам не справиться. А вы говорите о портовом городишке?

– Фьерданцы жгут не только земли. Они жгут моих гришей, если вы забыли, мой царевич. И я бы с радостью лично отправился драться с ними, если бы портовый городишко не был единственным шансом вернуть западную часть страны.

– Крибирск явно обозначил свою позицию.

– Крибирск сделал, что было необходимо, чтобы сохранить свой экономический статус.

Последнее словосочетание поставило Василия в ступор. Николай задумчиво потер переносицу.

– Они предатели.

– Они торговцы, думающие о выгоде. Уничтожение каньона положило бы конец их процветанию, лишило бы сотни людей заработка.

– Каньон возле них разрушен.

– Но теперь они стали форпостом, обеспечивающим военных генерала Златана.

Младший царевич оперся руками на карту, провел рукой над черной полосой каньона.

– Есть ли разница, в какую часть каньона войти, чтобы его уничтожить?

– Никакой.

– Тогда давайте закончим ваше дело. Войдем там, где никто не сможет помешать завершить начатое. И на всякий случай возьмем солдат.

– Пока что это невозможно.

– Почему?

– Госпожа Старкова слаба.

– А вы?

Александр недовольно нахмурился, спрятав за спину руки.

Привычка сформировалась очень быстро. Целители умело залечили раны. Но шрамы остались. Уродливые шрамы.

По счастью, в Большом дворце не догадывались о разделённых с Алиной способностях.

– Если когда-то вам понадобится попытаться вновь сделать каньон непрерывным, я незамедлительно отвечу на все вопросы о моем состоянии.

Николай лукаво, совершенно в своей манере, сдвинул брови. Дарклингу это не понравилось. Он готов был признать интеллект младшего царевича, который несомненно позволил юноше путем построения логической цепочки прийти к простому выводу. Но вот мириться с показными попытками вырваться вперед в той гонке, что они договорились отложить, не собирался.

– Если еще хоть раз попытаешься скомпрометировать мое положение, клянусь, я тут же забуду о нашем уговоре.

– Не понимаю, о чем ты.

Дарклинг метнул на Николая злобный взгляд. Теперь, когда они были одни, изображать благопристойность ему нужды не было.

– Ты понимаешь.

– Я лишь пытаюсь закрепить свои позиции. Ты делаешь то же самое.

– Ничего подобного.

– Ты кичишься своей вековой мудростью перед моими генералами. Разве это не то же самое?

– Я делаю то, что нужно для блага Равки. И генералы вовсе не твои, Николай.

– Пока не мои.

– Твоя самоуверенность делает тебе честь.

– Ты так не считаешь.

– Конечно не считаю. Потому что вместо того, чтобы заниматься важными вещами, я в который раз трачу время на нравоучения.

Николай низко и довольно театрально рассмеялся.

– Это уж точно твой личный выбор.

– Конечно. Если ты забыл, я тут только и занимаюсь воспитанием бестолковых детей.

Ноздри царевича сердито расширились, на скулах заиграли желваки. Он бы простил многое… но называть его ребенком?..

– Ты забываешься.

– Разве? Называя тебя ребёнком? Вот уж на что имею полное право. И хватит на этом пререкаться. Мне нужно чтобы ты наконец-то поработал, как полагается царевичу.

– Значит теперь я царевич?

Дарклинг устало потер переносицу. Он бы с радостью обменял дар заклинать тьму на дар заклинать идиотов.

– Нам нужен способ пробраться в западную Равку не через каньон и не через Крибирск. Я знаю, у тебя есть несколько занимательных приспособлений.

– Я бы назвал это иначе.

– Неважно. Я пришлю к тебе Давида…

– У меня есть мои фабрикаторы.

– Мне это безразлично. Ни один из них не Давид, и у меня нет времени чтобы играться с гришами-недоучками, сбежавшими из Малого дворца.

– Вот какого ты мнения о своих людях? А так яростно защищал их на совете.

Дарклинг сердито сжал кулаки, оперевшись на стол. Вот уж чего он бы не потерпел, так это подобных обвинений. Не после того, как от самого себя отрекся.

– Мои люди здесь, во дворце. Под моей защитой. Мои люди воюют за Равку, и гибнут за нее. Твои люди выбрали другой путь.

– Они тоже сражались за Равку. Признай это. Твой дворец вовсе не Рай.

– Да. Мой дворец не Рай. Потому что в Раю живут только мертвые.

Николай не ответил. Тяжелым взглядом окинул большую карту. Рассматривал надписи выведенные изящным тонким почерком и безобразным кривым.

Царевич не сомневался – красивый почерк принадлежит Дарклингу. О том, чей второй, спросить не успел.

Дверь тихо открылась и заклинатель теней приветственно кивнул юноше в черном кафтане.

Мал недоверчиво оглядел Николая. Взамен получил то же.

– Мой царевич.

– Мальен Оретцев, верно?

– Верно.

Придворный этикет предполагал вполне определённый ответ в соответствии с положением Николая. «К вашим услугам». Но чего Мал точно делать не собирался, так это оказывать царевичу какие либо услуги.

Его верность принадлежит Малому дворцу. Дарклингу. И заклинательнице солнца.

И он ясно дал это понять.

Александр довольно и даже победоносно улыбнулся. Пусть у Николая есть расположение Первой армии, но у него, Дарклинга, есть кое-что куда важнее. У него есть верность Второй армии.

– Прибыл посыльный с Шуханской границы, мой суверенный.

– Говори.

– Шухан наращивает силы у границы. Они явно готовятся к открытому нападению, и времени у нас мало. Может два-три месяца. Уж точно не больше.

Николай взъерошил пшеничные волосы на затылке.

– Целых два месяца чтобы покончить со Златаном и Фьердой. Это ли не подарок небес?

Отчего-то эта напускная веселость в перемешку с сарказмом показалась Александру куда более искренней, чем все остальное в царевиче. В конце-концов, так он не пытался казаться мужчиной, и куда больше симпатии вызывал как мальчишка.

Говорить об этом Дарклинг, конечно, не собирался.

– Воистину.

– Тогда сделаю вам еще один. Я поеду в Западную Равку.

Дарклинг порадовался, что не успел отпить вина.

– Исключено. Мертвым ты мне и даром не нужен.

– Спасибо, что веришь в меня. Но все же. Решать нужно быстро. Мы не можем позволить себе разорваться еще на один фронт. Нам нужна целая страна.

– И что ты собрался делать, позволь узнать?

Царевич развел руки в стороны, нацепив одну из самых обаятельных своих улыбок.

– То, что умею лучше всего! Находить союзников.

Мал недоверчиво сморщился.

– Не кривись, Оретцев. Уж поверь, вот где я точно преуспею.

– Если провалишься – не увидишь трона.

– Конечно не увижу. Навряд чтоб для меня соорудили хрустальный гроб. Но вот если вернусь с триумфом…

– Дашь своему брату лишний повод избавиться от тебя. Слишком рисково. Василий уже прощупывает почву в эту сторону.

Дарклинг недоуменно посмотрел на своего ученика. Внешняя политика настолько его захватила, что он напрочь забыл о дворцовых стенах, в которых таилось немало важных тайн.

– О чем ты, Мал?

– Несмотря на общую видимость, для многих Василий все же лучший кандидат на трон.

– Что, прости?

Александр озабоченно перевел глаза на царевича.

– Может тебе не приходило в голову, что из двух мальчишек выберут того, кем проще помыкать?

Николай отвел взгляд. Он много лет потратил, чтобы стать авторитетом, для воинской верхушки. Но ему действительно не достало… смелости?.. понять, что вовсе не эти люди будут решать возвести ли его на престол.

Да, теперь ему достаточно одного слова, чтобы на штыках гвардии подняться на трон.

Но Николай этого не хочет.

– Пока вы тут решаете как защитить Равку, в Большом дворце все делят трон между двумя братьями. И если думаете, что ваше мнение непременно спросят, то нет. По одной из версий, Василий собирается отправить тебя, Николай, на фронт, к твоей гвардии. И среди них он найдет кого-то для кого золото будет важнее чести.

– Слишком умный план для него.

– Я не сказал, что он принадлежит Василию.

– Кто?

– Аристократы. Богатые купцы. Все те, кому не нужен самостоятельный царь.

Мал бросил на Александра многозначительный взгляд. Тот не менее многозначительно кивнул в ответ.

– Значит ты поедешь, – наконец ответил Дарклинг после затянувшегося молчания. – С моими гришами. Отправитесь в Крибирск. Будете ходить по улицам, не раскрывая себя, распускать слухи, что в Ос Альте готовят программы для экономического обеспечения города. Все убытки компенсируют, тех, кто потерял работу, переучат и обеспечат заработком. У вас будет не больше трех недель на это. Затем, когда горожане будут готовы сменить сторону – откроешь свою личность. Если все будет в порядке, я пришлю армию. Но, если слухи пустят семена и доберутся до Новокрибирска, может армия и не понадобится.

– Почему гриши?

– Фабрикаторы и целители. Представитесь миссией доброй воли. Будете помогать восстанавливать город и лечить людей.

– Неплохой план.

– План великолепный, только выполни его грамотно.

– Я вернусь в столицу триумфатором, ты ведь понимаешь? Позволить мне воссоединить Равку, все равно, что добровольно отдать трон.

Дарклинг выпрямил спину, сложив руки на груди.

– Позволь развеять твою иллюзию о моих мечтах о троне. Я борюсь за Равку и за жизни моих гришей. Если для этого нужно будет сесть на трон и править открыто – не найдется силы, что меня остановит. Если же я сочту тебя достойным царем – ты им станешь. Но не питай напрасных надежд, ведь я всегда буду за твоей спиной.

Николай повел плечами, играя с золотой лентой на эфесе сабли.

– Ненавижу, когда кто-то стоит за спиной.

– Так докажи, что тебе это не нужно.

– Я царевич. Я никому ничего не стану доказывать.

И, словно в насмешку над собственными словами, он вышел, хлопнув дверью.

– Со мной ты никогда так не говорил.

– Ты был ребенком куда смышленее.

– Я ведь не царевич.

– К счастью, Мал. К огромному счастью.

Юноша хохотнул, устало опустившись в кресло. Потер глаза рукой, осмотрелся в поисках кувшина с водой. Дарклинг нахмурился.

– Выглядишь усталым.

– Не лучше тебя.

– Иди спать, сейчас же.

Мал горько усмехнулся. Ну конечно. Гришам достаточно лишь вскинуть руки чтобы призвать свой дар и избавиться от усталости. Он этого лишен.

Будто мало ему было Зои, только примчавшейся с фронта, с еще горящими от силы глазами…

Дарклинг ничего не заметил. Он был слишком увлечен внезапным приступом необъяснимой зависти. До чего ему сейчас хотелось, чтобы усталость была такой, как у его ученика. Чтобы слипались глаза и безвольно висели руки…

– Я был у Алины.

Александр тяжело вздохнул.

– Она злится?

– Очень.