Текст книги "Тень, свет и сила (СИ)"

Автор книги: lu evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Прекрати, это не мои слова.

– А что тогда, Алина? Пойми ты наконец, ты не найдёшь другого пути. Никогда. И все, что от тебя зависит – собственная участь. Не больше и не меньше.

Она снова хотела плакать, хотя каких-то пару часов назад была уверенна, что не станет этого делать. Что выплакала уже все. Но рядом с ним… Святые, рядом с ним она не может не плакать.

Не усложнять себе жизнь? Он первый усложнил ее, еще тогда, когда впервые поцеловал.

Алина смахнула слезы. Дарклинг не дрогнул. Он не позволит себе быть слабым теперь.

– Не плачь.

Она будто не услышала.

– Я говорила с Давидом об усилителе.

– Знаю.

– Я позволю тебе сделать это.

Мужчина насторожился. Покорного согласия от нее ждать было глупо.

– Мы отправимся в Цибею. Найдем оленя. Убьем его, и разделим силу. И я подчинюсь всякому твоему приказу. Всякой воле.

– А что взамен?

– Мы уничтожим каньон.

– Нет.

– Мы уничтожим каньон, и я приму на себя все последствия. И если понадобится, я позволю тебе забрать всю мою силу. Позволю создать новый каньон.

– Примешь на себя последствия? Мир – не сиротский приют, и последствия здесь – не вечер в углу классной комнаты. Уничтожь каньон, и реки окрасятся красным от крови. Скажи мне, заклинательница солнца, на чьих руках будет эта кровь?

Алина молчала.

– На моих.

Дверь открылась беззвучно, пуская не-гриша в черном кафтане.

– Я буду вашим клинком.

Комментарий к Часть 11

Если вдруг вам было интересно, я пропала не просто так🤣 я убила три дня, слушая Måneskin и фанатея как 12летняя девочка🤣 поэтому, если в какой-то из следующих частей внезапно найдете цитату курсивом на итальянском в начале главы… Ну разве можно выдержать этот нос и этот голос?????

========== Часть 12 ==========

Они молчали. И пили вино. Некрепкое.

Алина была где-то рядом, бродила по заснеженному лесу, не желая видеть ни друга, ни… Александра.

Поэтому мужчины были только вдвоём. Казалось бы, как много лет до этого. И все же совершенно по-другому теперь. И вовсе ни при чем здесь была фьерданская граница, до которой рукой подать. И ни при чем холод Цибеи, прокрадывающийся даже в утепленный фабрикаторами шатер.

– Не лучше тебе было бы составить компанию Алине, и повысматривать оленя?

Мал усмехнулся, отпив из кубка.

– Я сижу здесь с тобой, и каждым сантиметром тела чувствую его. Где он. С какой скоростью движется. Как тяжело разгребает копытами снег.

– Пытаешься впечатлить меня?

– Если ты впечатлишься достаточно, чтобы объяснить мне, почему я это все знаю, то да, пытаюсь.

Дарклинг откинул голову назад, всматриваясь в чернеющий купол своего шатра.

Вот и время.

Интересно, Мал тоже ударит его? Ведь, несмотря на то, что уж ему-то Александр точно даст сдачи, получить по лицу от второго сироты Керамзина, казалось не самым хорошим тоном.

– Твоя жизнь тебе не принадлежит, вот в чем правда.

Мал прыснул.

– Это можно сказать про каждого, чертов ты философ.

– Но для тебя это не просто красноречивые фразы. Твоя жизнь и твоя сила даны тебе и твоему роду для спасения.

Мальчик насторожился, выпрямившись в кресле. Дарклинг не смотрел на него. Но говорить продолжал.

– Ребенок из легенды о Морозове – твой предок Мал. Это была девочка. Его дочь, отказница. Он воскресил ее, вдохнув в нее силу, которую готовил для усилителя. Поэтому ты так чувствуешь оленя. Вы с ним – творения самой сути этого мира. Вы навеки связаны.

Мал сделал большой глоток вина. Не такого ответа он ждал.

– Илья Морозов – мой предок?

– Да.

Дарклинг с разочарованием уставился на пустую чашу. Вино осталось только на самом дне. Пару капель, которые растекутся по стенкам, даже не коснувшись губ. Пара алых капель. Как кровь.

– И мой тоже.

Они встретились взглядами. И Мал смотрел как мужчина. Как равный. Очень многое складывалось в его голове в ровный, безупречный пазл. Даже ненавидящая его Багра. Особенно ненавидящая его Багра.

– Кто он тебе? И, если соберешься лгать, сделай это так, чтоб я поверил.

Дарклинг усмехнулся. Он столько раз врал Малу так, чтобы тот верил.

– Морозов – мой дед. Отец моей матери.

– Отец Багры.

При других обстоятельствах Александр наверняка восхитился бы его догадкой.

– Алина знает?

– Давно.

Юноша хохотнул. Вовсе неуместно, сбив Дарклинга с толку, совершенно.

– Знаешь, мне очень хочется ударить тебя сейчас.

– Не слишком оригинальное желание. – Александр кивнул в сторону выхода из шатра. – Она успела уже.

– Ударила тебя? И больно было?

Мужчина только нахмурился.

– Наверняка ведь больно. Но, знаешь, мне хочется ударить тебя не за то, что ты наверняка когда-то сделаешь со мной и моими костями. Мне хочется ударить тебя за то, что девять лет ты знал меня. Девять лет знал, что мы в каком-то смысле братья, и не сказал, хотя видел, кто ты для меня. Видел, как я плакал мальчишкой, когда Багра выгоняла меня прочь, и била, и… Ты ведь видел, как я хотел иметь брата. И не сказал. За девять лет. А ей – спустя каких-то пару месяцев.

Мал все еще улыбался, но в улыбке этой не было ни радости, ни счастья, ничего, ради чего люди обычно улыбаются.

– Не я сказал ей.

– Не слишком смягчающее обстоятельство.

Дарклинг раздраженно закатил глаза.

– Ну прости.

Мал повел плечами и одним большим глотком осушил свою чашу.

– Ладно, не буду бить. Хватит с тебя и необходимости извиниться, – юноша саркастично улыбнулся, – братец.

Александр нахмурился, но, вопреки всему, почти сразу рассмеялся. Как и Мал.

Такими Алина их и нашла.

Она остановилась у самого входа в шатер, скрестив на груди руки, и удивленно подняв бровь. Дарклинг заметил ее первым.

Уже было подумал съязвить, но она успела раньше.

– Удивительно, я уж думала, вы друг друга тут поубиваете.

– Поэтому ушла?

– Чтоб кафтан кровью не заляпали.

Мал прыснул, и девушка, струсив снег у порога, плюхнулась в кресло напротив мужчин.

– Вина? – учтиво предложил Мал, вставая за кувшином, и наполняя кубки себе и Дарклингу.

– Пьяницы.

Мужчины только многозначительно отсалютовали друг другу полными чашами.

– За это и выпьем.

Алина закатила глаза.

Всю дорогу до Цибеи они, конечно же в целях безопасности, провели по отдельности, в разных каретах. И теперь, когда дворцы остались далеко позади, как и, по сути, вся Равка… Они остались втроем. И между ними было только тепло буржуйки да красное вино. Некрепкое.

И очень терпкое.

– Моя очередь пройтись.

Мал резво поднялся, собираясь уходить.

По правде, заклинатели солнца и теней, вспомни они хоть на миг о ценности дружбы, должны были бы остановить его. И попросить остаться. Должны были сидеть вот так втроем, долго разговаривая.

Но Мал вышел. И тишина из обычной и даже уютной, тут же стала тяжелой.

Дарклинг снова отпил вина.

Единственное, чего он сейчас хотел…

Алина встала медленно, и, подойдя, взяла чашу из его рук. Отпила, но не вернула.

– Говорят, если выпить из чужой чаши, то заберешь себе грехи другого.

Его пальцы сомкнулись у Алины на запястье, выводили узоры…

– Веришь в суеверия?

– А ты?

– Если мы делим силу, почему не должны делить грехи?

Александр тяжело выдохнул, вставая, и отпуская руку.

Времени оставалось все меньше, а решение он все еще не принял. Алина это видела, и впервые с того часа, как узнала о своей силе, позволяла ему взять власть над ее судьбой. Но уходить не позволяла.

– Если ты думаешь, что, уходя, все упрощаешь, то это не так.

– Может так проще для меня?

– Я слишком много знаю, чтоб считать тебя эгоистом, даже не пытайся.

– Тебе только кажется.

– Святые, прекрати.

Он сильнее хотя бы физически. Хотя бы потому, что мужчина. И уйти ему гораздо проще, чем остаться.

Алина закатывает глаза, пусть он даже не смотрит на это. Мечется из угла в угол, как дикий зверь в клетке.

– Ты все еще любишь меня?

Александр останавливается.

– Не думаю, что ближайшие лет сто смогу избавиться от этого, так что да. – Он обернулся, впервые за этот вечер посмотрев прямо в глаза, не моргая. – Но силой я делиться не хочу.

– Я тоже.

– И что же мы, двое бессмертных, будем с этим делать?

Алина подошла вплотную, подняла на него голову.

– Для начала, хочу чтобы ты снова поцеловал меня.

Он ухмыльнулся.

– Пытаешься меня соблазнить?

– А что? Не нравится, когда на тебе используют твои же методы?

Подействовала ее близость, или ее слова, но Дарклинг притянул ее к себе, пальцами задрав подбородок. Почти коснулся губ.

– Я хочу тебя, только потому, что хочу. Поверь, это единственное, в чем у меня нет скрытых мотивов.

По коже побежали мурашки. Оглядываясь назад, Алина с легкостью различала оттенки его лжи. Но не теперь. Он сказал правду.

– И ты ненавидишь это, да?

– Ненавижу? Алина, будь ты мне безразлична, я бы не колебался ни секунды. Не спрашивал бы твоего мнения, не пытался бы ничего объяснять. Я бы сделал тебя рабыней, и даже не взглянул ни на единую твою слезу. Будь ты мне безразлична, ты бы уже носила чертов ошейник, и наши враги бы ползали на коленях, выпрашивая пощады.

Его глаза потемнели, и каждое слово било соленым кнутом.

– И ты бы простил себя?

– Мне не за что себя прощать.

Впервые за много месяцев он был так близко. Его дыхание снова грело ее губы. Алина потянулась за поцелуем…

– Мал увидит.

Он снова увернулся.

– Думаешь, он не понял ничего?

Дарклинг тяжело выдохнул. И бесповоротно упустил тот миг, когда Алина воспользовалась его замешательством, целуя.

До чего же горячие ее губы. Больше ничего в мире он бы может и не захотел…

Резко оборвал поцелуй, отведя голову. Отступил. Не сказал ни слова.

– Значит ли это, что ты принял решение?

Он только глухо повторил.

– Я не хочу делиться силой.

– Значит она была права.

– Кто?

– Багра. Она была права.

Лицо Александра исказила гримаса боли.

– Значит нужно было бежать от меня, когда она тебе говорила.

– Но я тебе поверила. В тебя поверила. А ты мою веру предал.

– Я не давал тебе клятв.

Алина отчаянно пыталась вспомнить его последнюю нежность, только бы не прекратить видеть перед собой человека, и не завопить от безысходности.

Но Дарклинг повернулся к ней спиной, упершись в стол, и лица его она не видела. Не видела даже сотой доли той боли и отчаяния в его глазах. Не видела добела сжатых кулаков, от гнева на самого себя. И уж точно не чувствовала, как горят его губы после короткого поцелуя.

В этот раз Алина сама налила себе вина. В его чашу. Так много, что почти вылилось через край.

– Александр.

Он не повернулся.

– Что?

Мал вошел в шатер широким шагом, и все его лицо говорило без слов.

Алина бы рассердилась на него, за то что прервал, если бы только не была благодарна. Втайне от самой себя. Потому, что сказать то, что собиралась, она готова не была. Может потому, что не хотела говорить вот так. А может, потому, что все еще не знала, правда ли это.

Когда Дарклинг повернулся к своему ученику, ни один человек в мире не посмел бы сказать, что он может чувствовать хоть что-то.

– Иван!

Сердцебит вошел в шатер, и повелитель теней коротко ему кивнул.

Алина почувствовала, как замедляется пульс. Совсем немного, но достаточно, чтобы перед глазами появились неясные тени, и все силы пришлось тратить на то, чтобы остаться в сознании.

Дарклинг не сказал ей ничего.

Девушка медленно встала, совладав с головокружением, бросила злой взгляд на Ивана. Чувств у него было не больше, чем у его господина.

– Все в порядке?

Мал оказался рядом, подхватывая ее под локоть. Он тщательно смотрел на ее лицо, пытаясь найти причину недомогания, но тщетно. На сердцебита даже не взглянул, ведь тот уже подошел к Дарклингу, протягивая кинжал.

Она словно перестала существовать для повелителя теней.

– Просто волнуюсь.

Мал помог выйти из шатра, и белый снег Цибеи захрустел под ногами.

Алина увидела оленя сразу же. Он мирно стоял возле самого их лагеря, не обращая внимания на окружающих его гришей. Он будто ждал.

Дарклинг сделал к нему шаг. В одиночестве.

Мал поймал озадаченный взгляд Давида. Перевел глаза на Алину.

– Разве вы не должны сделать это вместе?

Ее ответный взгляд растянулся в вечность. Всю эту вечность Мал с ужасом осознавал, что в действительности сейчас сделает его учитель. А его учитель всю эту вечность стоял напротив оленя, созданного его предком, и не делал ни шага. Не поднимал клинок. Словно решал. Решался.

И, прежде чем ученик успел окрикнуть его, или что сделать…

– Отпусти ее.

Иван без единого слова кивнул. И пульс пришел в норму.

Мал непроизвольно отступил под взглядом серых глаз.

Алина гордо подняла голову.

– Если ты предашь меня, – его шепот бы не услышал никто кроме нее, – клянусь, я уничтожу все что ты знаешь и любишь, пока у тебя не останется прибежища кроме меня. И в следующий раз, когда ты скажешь, что ненавидишь меня, поверь, ты по-настоящему будешь знать, что такое ненавидеть.

И, не позволив ответить, он протянул ей рукоятку кинжала.

Они подошли к оленю вместе, и рука Александра накрыла руку Алины. Их ладони сжимали клинок гришей. А олень Морозова стоял прямо, глядя на заклинателей своими огромными глазами. Будто стали, поднимающейся к его сердцу, вовсе не существовало.

Острие коснулось мягкой шерсти.

Алина тихо всхлипнула.

– Я не хочу его убивать.

Милосердие разжало ее пальцы, но Дарклинг крепче сжал ладонь, не позволяя опустить руку.

Девушка вздрогнула, потому что в этом не было злости. Он сделал это так, будто если бы она отпустила чертов кинжал, у него не хватило бы сил его поднять.

Их глаза встретились.

Олень тихо фыркнул, перетягивая внимание на себя. Большие темные глаза смотрели в самое сердце, словно он знал гораздо больше их самих.

Алина почувствовала, как холодный нос ткнулся ей в плечо. То же приветствие ждало и Александра.

А в следующий миг олень сделал шаг навстречу. И их руки окрасились кровью.

========== Часть 13 ==========

Алина рассматривала в зеркале ошейник. Странная иллюзия, глядя на свое отражение, она по прежнему видела эти глубокие и мудрые глаза оленя, что принес себя в жертву, и подарил им с Дарклингом свою силу.

Сможет ли она когда-то их забыть?

Прошел уже месяц. За стенами шатра уже не Цибея, а шумный и серый Крибирск. Только теперь он вовсе не такой, каким предстал перед Алиной много месяцев назад. Людей в сотни раз больше.

В лагере Дарклинга теперь не только шатры гришей, а и пристанища для дипломатов и богатых господ. А за пределами этого лагеря – толпы паломников, что пришли собственными глазами увидеть чудо Санкта Алины.

Всего через несколько часов их Санкта взойдет на палубу скифа, чтобы изменить мир, и по-новому расчертить карты, которые сама когда-то рисовала, сидя в прохудившейся палатке Первой армии.

– Все еще не привыкла?

Александр сидел за ее спиной, в безупречном кафтане, давно готовый к тому, что повлечет за собой этот день.

– А ты?

Он улыбнулся, скрестив пальцы. Свет загорелся над его ладонью.

Алина почувствовала, как затрепетала их связь. Как натянулась невидимая нить, что их теперь соединяла. Она глубоко вдохнула, и позволила ему взять силу. Свет разгорелся ярче.

– У тебя со светом выходит гораздо лучше, чем у меня с тенями.

Дарклинг нахмурился. В ее словах горел упрек. Ведь дело было вовсе не в ней. А в нем.

– Надеюсь, дело не дойдет до того, чтобы тебе пришлось управлять тенью.

Алина не возразила. Их связь с каждым днем становилась только крепче, как будто срастались сломанные кости. И после всего, что случилось в Цибее, девушка наконец осознала истинную цену его доверия. О, оно куда дороже ее собственного. И куда ценнее.

– Что мне сделать, чтобы заслужить твое доверие?

Оставив зеркало за спиной, она подошла к сидящему мужчине, проведя ладонью по небритой щеке.

– Я доверяю тебе.

– Ты не пускаешь меня к себе даже на полшага.

– Между нами сейчас меньше чем полшага.

Алина сердито сдвинула брови, и подняла руку. Тени лишь слабо вздрогнули.

Дарклинг шумно выдохнул.

– С тьмой все гораздо сложнее чем со светом. Я не жду, что ты поймешь сразу, но не спеши овладеть тенями, потому что в ответ, они непременно захотят овладеть тобой. А если ты действительно собираешься править со мной, лучше тебе для всех остаться солнечной королевой.

Мужчина легко коснулся губами красноватых костяшек.

– Я позову Женю. Тебе пора собираться.

Алина коротко кивнула. Александр направился к выходу.

– Постой.

Он обернулся, и заклинательница солнца оставила невесомый поцелуй чуть ниже острой скулы.

– На удачу, мой суверенный.

Он улыбнулся, не скрывая, насколько ему нравится, что она впервые назвала его так. И гордо вскинул голову.

– Мне не нужна удача.

Женя вошла каких-то пару минут спустя, застав подругу ровно на том же месте.

Алину совсем немного кольнула зависть, ведь портная будто стала еще красивее чем прежде. Что-то в ее глазах очень изменилось, будто стало более… живым.

Но объятия были все такими же теплыми.

Отстранившись, Женя провела пальцами по ошейнику.

– Знаешь, Давид очень горд собой. Только немного беспокоится.

– Беспокоится?

– Он рассказал все, что случилось. Все, Алина.

– Не думаю, что ему было это позволено.

Губы подруги дрогнули, сдержав смущенную улыбку.

– Вот оно что.

– Это неважно все…

– Ну да, конечно. – Алина с трудом сдержала смех.

– Нет, правда, я не за этим тебе это говорю.

Улыбка портной из смущенной, стала лукавой.

– Я портная, но все же это искусство корпориалов. И я тоже кое-что умею. Например, слушать сердце. Пульс.

– И что?

– Мы никогда не применяем свои силы на Дарклинге, потому что… он слишком часто это замечает. Но сегодня, – Женя рассмеялась, и едва выдавила сквозь смех, – у него сердце едва из груди не выскочило.

Алина густо покраснела и несильно толкнула подругу в плечо. Но все же послушно позволила усадить себя для очередной невероятной прически.

– Женя…

– Да?

Портная возилась с золотыми шпильками и едва смотрела на подругу.

– Хочу только сказать… я не знаю, чем закончится этот день.

– Никто этого не знает.

– Нет, не в этом дело. Ты так говоришь, будто думаешь, что у меня есть над ним власть. Но это не так. Я просто… хочу чтобы ты была готова…

– К худшему?

Их глаза пересеклись.

– Я всегда готова к худшему. Что-то кончается, а что-то начинается, так работает жизнь. Хорошие времена сменяются плохими, и наоборот.

Женя опустила руки Алине на плечи и легонько погладила большими пальцами.

– Но знаешь, вовсе не сердце Дарклинга заставляет меня верить, что пришло время временам смениться на хорошие. Я верю в заклинательницу солнца. В мою Санкту. И верю вовсе не потому, что она когда-то заставила Большой дворец сиять, а потому что знаю, что какой бы наивной маленькой девочкой она не была, она очень добрая.

Алина быстро утерла слезы, сжав пальцы Жени своими.

– Не думай, что я не понимаю, чего Дарклинг на самом деле хочет. Я служу ему долго, и хорошо знаю какой он. – Она улыбнулась, сдвинув плечами. – Дарклинг, которого я знаю, никогда бы ни с кем не поделился силой. Никогда. Понимаешь?

Девушка кивнула, и портная ловко подхватила последний локон, закрепляя его золотым цветком.

– Чем бы этот день не закончился, Равка уже не будет прежней. Весь мир не будет прежним. И никто из нас.

Эти слова все еще звучали у Алины в голове, когда она ступила на палубу скифа.

Дарклинг подал ей руку, и взоры послов и вельмож обратились только на них двоих. Остановившись в самом центре, Алина оглянулась на Мала. Он выглядел спокойным, но украдкой сжимал рукоятку кинжала из стали гришей.

Паруса наполнились ветром, и заклинательница солнца невольно обернулась на более чем сосредоточенную шквальную. Зоя, совсем под стать Малу, казалась совершенно невозмутимой. И Алина пообещала себе, что если они все переживут этот день, она обязательно попытается больше не ненавидеть ее.

Тьма сомкнулась вокруг них, и Дарклинг шумно выпустил воздух сквозь зубы, когда Алина слишком сильно сжала его пальцы.

– Прости.

– Ничего.

Тишина почему-то больше не казалась давящей. Может потому, что каждый знал, или хотя бы надеялся, что эта тишина не станет погребальной песней.

Скелеты скифов выныривали из тьмы, как призраки, напоминая Алине больше чем кому либо, какую на самом деле Равка заплатила цену за деяние того, кого она теперь держит за руку.

Когда послышалось хлопанье крыльев, тишину разрушил испуганный шепот.

Инферны вскинули руки, приготовившись к бою. Шквальные, не прекращая наполнять паруса ветром, оглядывались по сторонам. Иван сделал несколько шагов к Дарклингу, но тот остановил его жестом.

Повернулся к Алине.

– Я не отказываюсь от уничтожения каньона. Пока что. Но сперва я увижу Новокрибирск, и что ждет нас там. Понимаешь?

– Да.

– Тогда создай для нас проход. Я помогу, но незаметно. Слишком рано им знать о нашей связи.

Алина кивнула.

Недалеко послышался вой волькры.

Заклинательница солнца сложила руки, как учила ее Багра, и выверенным движением развела в стороны.

Послы восторженно кричали, когда огромная полусфера, сотканная из самого света окружила скиф. Когда волькры, оказавшиеся ближе, чем они могли подумать, завопили, спасаясь от обжигающего их света.

Алина свела ладони, как тогда, во время демонстрации во дворце. Только теперь, полностью подчиняясь ее воле, свет ринулся вперед, освещая бесплодную пустыню и рассеивая вековую тьму.

Позади гремели аплодисменты, но девушка почти не слышала.

Будто опьянела от текущей по венам силы, прежде неизведанной. Пальцы кололо, и зрачки, несмотря на обилие света, расширились, почти скрыв радужку. Мир вокруг казался невероятно четким и словно пульсирующим от ее же силы.

Алина повернулась к Александру, который чувствовал то же самое.

За громом аплодисментов никто не услышал чьего-то тихого шепота.

Почему она не покончит с каньоном?..

Скиф, более не сдерживаемый опасностью тьмы, ринулся вперед быстрее прежнего. И совсем скоро вошел в доки Новокрибирска, заполненные военными, чиновниками, и простыми зеваками, что, разинув рты, глазели на появившийся в каньоне проход.

Толпа разразилась неудержимой радостью, как только кто-то узрел на палубе заклинательницу солнца, все еще удерживающую свет.

Алина опустила руки и тьма сомкнулась за их спинами, вызвав у присутствующих вздох неверия и разочарования.

Почему каньон не уничтожен?..

Набойки новых сапог звонко стучали по деревянному настилу дока.

– Алина Старкова, рад встречи с вами. – человек в генеральской форме, неуловимо, но все же отличающейся от стандартной равкианской, улыбался, отвешивая короткий поклон. – Рад видеть и вас, Дарклинг.

Мужчины смерили друг друга оценивающими взглядами. Но Дарклинг смотрел не только на собеседника. Он рассматривал доки, и дома за ними, и вооружённых солдат.

Скрестив руки за спиной, Дарклинг подал Ивану знак, лишь им понятный.

Алина не могла перестать нервничать.

– Слухи о силе заклинательницы дошли до нас даже сквозь тьму каньона. Но сила ее оказалась еще величественней.

Девушка не обратила внимания на лесть, но, спохватившись, все же вспомнила о приличиях.

– Благодарю вас.

– Так неужели настал наконец тот день, что избавит нас от разорвавшего страну Каньона?

Алина едва сдержалась чтоб не прищуриться, до того неискренними ей показались эти слова.

Дарклинг подал своему сердцебиту новый знак, и тот, медленно сложил перед собой руки, приготовившись к атаке.

Человек в генеральской форме нервно сжимал офицерскую шпагу, которая в его руках казалась больше украшением, чем оружием.

– Настал.

Алина вздрогнула от голоса Дарклинга. Но последовала за ним, когда, развернувшись, он направился к каньону.

– Прости мою непоследовательность, – нервно заговорила она, когда они спустились с настила и по песку двинулись к границе Каньона, – но сейчас я готова безоговорочно принять твою правоту.

Александр криво улыбнулся, не отрывая взгляда от стены тьмы. Но не ответил.

– Не стоит нам сейчас этого делать, ведь этого же ты хотел.

– Я не просто так просил дождаться прибытия в Новокрибирск, чтобы решить, что делать с Каньоном. Может, мне стоило быть немного более искренним с тобой, и сказать, что запер я тебя действительно из-за шпиона, и, что этот шпион был не первым.

– Что?

– Человек, что встретил нас – генерал Златан. По сути, он правит Западной Равкой сейчас. Обернись на дома сразу за доками, но ненавязчиво.

Алина повернула голову, сделав вид, что рассматривает все еще наполняющиеся людьми доки.

– Не вижу ничего необычного.

– Во всех домах задернуты занавески. Там солдаты генерала, подкрепление тем, что в доках. Златан дождется, пока мы уничтожим каньон, и нападет, воспользовавшись значительным преимуществом.

– И ты собираешься его уничтожить?

– Да.

Алина замедлила шаг.

– Даже не думай. Выпрями спину, подними голову, и шагай вровень со мной, будто я не говорил тебе этого.

– Твой план кажется мне глупым.

– Потому что я просчитался.

– Ты что сделал?..

Александр закатил глаза.

– Не делай такой удивленный тон. Если бы я никогда не ошибался, мы бы уже все жили в светлом будущем.

– В мире скромности, наверное. Но ты продолжай. Мы еще не дошли, и я жажду наконец услышать все то, что ты не посчитал нужным мне сказать.

– Я недооценил своего врага. Солдаты не единственная сила Златана. У него есть гриши.

– Как ты понял?

– Метки на форме.

Алина поняла, чем форма здешних солдат отличалась от привычной ей, и только выругалась про себя за невнимательность.

– Мы в достаточно ловкой и умной ловушке, которую я по своей самонадеянности упустил, ведь… не рассматривал возможность уничтожения каньона.

– Так почему хочешь уничтожить его теперь?

– Уйти от нападения по каньону, скрывшись во тьме было бы гораздо проще. Еще проще – раздвинуть тьму и уничтожить город.

– Только ты снова станешь Черным Еретиком, и даже если мы выиграем войну с Западной Равкой, останемся для них узурпаторами.

– Именно. Но Златану каньон выгоден ровно на столько, насколько не выгоден нам. Он ему – и щит от врагов, и способ обрести независимую власть. Сколько бы он не говорил о своих надеждах на избавление, как только мы попытаемся уничтожить каньон – он нападет первым.

– Уверен, что мы сможем спастись?

– Конечно нет. Но кто-то мне сказал, что готов отвечать за последствия. Сейчас самое время.

До границы каньона осталось лишь несколько шагов. Они преодолели их молча, остановившись, чтобы собраться с духом.

– Багра везде ошиблась на счет тебя.

Алина улыбнулась, сжав его руку.

– О нет, маленькая святая, она не ошиблась. Я в пяти минутах от массового убийства.

И, взяв ее за руку, Дарклинг переступил черту.

Всего несколько шагов, и тьма сомкнулась за ними, отрезав от остального мира.

Алина почувствовала и услышала, как волькры разом кинулись к ним. К нему.

Александр поднял руки, и Алина последовала его примеру.

– Когда скажу, сделаем это вместе.

Она кивнула, и лишь потом поняла, что он наверняка не увидел.

– Да.

Чудища приближались. Но собственное дыхание в какой-то миг стало гораздо громче их криков.

Несколько бесконечных секунд.

– Сейчас!

Его крик разнесся, наверное, по всему каньону, и заклинатели синхронно, как одно целое, сомкнули руки, подняв высоко над головой.

Свет.

Как будто солнце действительно спустилось с неба, чтобы осветить земли, подвластные лишь тьме.

Вспышка настолько яркая, что каждый из праздных зевак в доках, кричал, закрывая глаза ладонями, только бы их не выжгло светом.

Запрокинув голову от переполняющей мощи, Александр увидел над собой своих созданий, ужасных в свете дня, безобразных и чудовищных.

В страхе отвел глаза, пытаясь рассмотреть Алину, которая действительно выглядела как святая с картин. Вся ее кожа светилась, и этот свет пробивался даже через плотный кафтан.

Она улыбалась.

Он точно знал почему. Он чувствовал то же самое.

Свет растекался от них, к дальним границам каньона, чтобы уничтожить каждый клочок тьмы…

Ладони Дарклинга пронзила острая боль.

Алина вмиг почувствовала, как ее сила ослабла, лишившись своей равной половины.

С ужасом она поняла, что Александр рухнул на колени, согнувшись от боли, и в панике опустила руки.

Свет рассеялся, и она увидела, как к ним несется Иван, а за его спиной полыхают огнем доки Новокрибирска.

– Ложись! – кричал сердцебит, которого, каким-то чудом миновали пули.

Опустившись рядом с Дарклингом, и осмотрев еще раз доки, Алина поняла, что никакого чуда нет.

Зоя стояла на полпути между скифом и ними, закручивая воздух в воронку, что засасывала в себя большинство пуль. Мал стоял прямо за ее спиной, положив руки на шею, умножая и без того недюжинную силу.

– Александр…

– Не смей.

Она наконец увидела его руки. Арбалетный болт, какими не пользовались уже много лет, прошил ладони, раздробив кости и порвав сухожилия.

Иван наконец-то добежал до них, и присел рядом, закрывая своим огромным телом.

– Мы уже выводим скиф. Осталось немного.

Послышался громкий крик, и все, что они увидели, как паруса скифа опустились, больше не наполняемые ветром.

Сердцебит грязно выругался.

– Ты сможешь идти?

– Конечно смогу!

Дарклинг попытался пошевелить руками, и взвыл от боли.

– Проклятые отказники.

Алина увидела, что болт был необычным. Пронзив руки, он раскрыл металлические шипы, не позволяя просто вытащить и заживить раны.

– Сражаться не сможешь. Иван, уноси его прочь.

– Куда это?

– В Крибирск.

– Нам не уйти от них без скифа!

В песок неподалеку ударила пуля. Воронка Зои исчезла, и шквальная медленно пятилась к маленькому скифу, но то и дело останавливалась чтобы закрыть себя и Мала от выстрелов.

– Я прикрою, а ты тащи его к тому же скифу, к которому идет Зоя. Я сделаю так, что вас не увидят.

Иван недоверчиво прищурился, но, согнувшись, подполз к своему господину. Тот только отбросил его руки, все еще шипя от боли.

– Только попробуй бросить ее, и, клянусь, снесу тебе голову.

– Иван! Я снесу тебе голову прямо сейчас, если ослушаешься, а он гораздо позже, если вообще выживет.

На мгновение на лице сердцебита отразилась тяжелая мысль. А затем он принял решение, и Дарклинг застонал, уже от безысходности, чувствуя как замедляется пульс.

Иван легко подхватил его, помогая встать, и Алина вскинула руки, скрывая их от глаз солдат Златана. Уже бегущие к ним с винтовками, они остановились, не понимая. По рядам прошелся возбужденный шепот.

Этого должно хватить, думала она. Времени, чтобы полностью овладеть способностью преломлять свет, у нее не было, и скрыть мужчин она могла лишь от взгляда спереди, отвлекая внимание на себя.

Этого должно хватить.

Иван был сильнее любого, кого Алина видела, но даже он с Дарклингом на плече, шел медленнее, чем ей было нужно.

Как и Зоя с Малом.

Алина лихорадочно соображала, пытаясь придумать, как всех спасти.

Силы у нее хватало, но вот концентрации и техники… даже дети Малого Дворца превосходили ее в таких вещах. В конце концов, практики у нее было не так и много.

Теперь она в самом деле могла восхититься Зоей, и ее способностью на ходу удерживать ветер, столь сильный, чтобы менять траекторию пуль.