Текст книги "Большое сватовство или как найти тысячу и одно приключение (СИ)"

Автор книги: LizHunter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Возьми булавки, чтобы убить главных соперниц. Ну или не убить, – видя его осуждающий взгляд, я махнула рукой, будто это совершенно неважно.

– Тебе зачем? – чуть насупившись, но все же не теряя былую радость, поинтересовался братишка.

– Изучать, конечно! – я очаровательно ему улыбнулась, прилагая все силы, чтобы продержаться ту минуту, пока он что-то составлял у себя в мозгу.

– Ох, я в вашем женском совсем не ориентируюсь. Пойдем, сама выберешь, а то потом будешь Непростительными швыряться.

Вот что же ты все портишь, а? Я ведь могла и разобраться с Эллой раз и навсегда, выяснить, так сказать, отношения. А теперь, если откажусь, мой немного помешавшийся на любви к Диане брат начнет подозревать что-то неладное.

– Конечно, идем, – подарив сползающую улыбку, которая превратилась в оскал девушке, я схватила брата под руку и зашагала по аллее. Что ж, думаю, отвлечься не помешает.

***

Конец POV.

Розали долго смотрела на стопку бекона на белоснежном блюде, понимая, что уже ничего съесть не может. В голове внезапно всплыл взгляд, которым Адель этот продукт награждала, что вызвало невеселую усмешку.

Желая поскорей начать работу для Хогвартса – приготовить зелья в Больничное крыло, – она поднялась, мимолетно кивнула оставшимся, пребывая в собственных мыслях, а если точнее, на балу.

Как же она переживала, предлагая девочкам идею, а потом осуществляя ее. Это поистине было чем-то безумным и невероятным! Но те эмоции, усилившиеся, перемешиваясь с адреналином, того стояли. Она получила массу наслаждения, даже переспорив Реддла, если можно назвать тот разговор спором.

Он ей уступил. Том Реддл проиграл ей!

Но теперь не должны заставить себя ждать последствия, ведь у этого человека неплохо так развит нарциссизм. И она наверняка его задела.

Пребывая в столь смешанных и противоречивых чувствах, Розали остановилась, опершись рукой о стену, и не смогла сдержать облегченную улыбку.

Она себя знает и прекрасно понимает, что выберется. Не даром же ее сестра мастер по нахождению приключений и решений, как из них выбраться. Если что, обязательно поможет.

– С вами все в порядке? – резко обернувшись, Розали увидела приближающегося Тома, и невольно улыбка на губах стала шире и искреннее.

– Да, я просто задумалась, – отодрав руку от стены, будто от липкого меда, она отвела взгляд.

– Рад, что вы в порядке, – усмехаясь, проговорил Том. – Мне нужно приготовить одно зелье. Могу ли я воспользоваться вашей лабораторией, мисс Лестрейндж?

– Зелье? – Розали с непониманием глянула на него, а губы тут же сомкнулись в тонкую линию. – В моей лаборатории?

– Да, как я знаю, она единственная в поместье, – ничуть не смущаясь, невинно ответил он, убирая легким движением руки упавшую на глаза темную прядь.

– Просто я тоже собиралась заняться зельями, – опомнилась она, выдавливая жалостливое подобие улыбки. – Не думаю, что у нас получится сделать это вместе.

– А что вы собираетесь готовить? – хмурясь, спросил он, все так же прожигая ее внимательным взглядом.

– Восстанавливающее зелье. Мадам Помфри слезно его просит, ведь все запасы кончились.

– Мое зелье не вступит в реакцию с вашим, – за несколько секунд посчитав что-то в уме, ответил Том. – Вы даете свое одобрение?

– Конечно, – Розали тепло улыбнулась и пошла вперед, собирая волосы заколкой и усмехаясь, чувствуя на себе внимательный взгляд Реддла.

В лаборатории они и правда разошлись по разным концам, встав у своих котлов и стараясь не обращать друг на друга внимание.

Том во всяком случае абстрагировался быстро, а вот Розали не смогла справиться с соблазном и часто бросала робкие взгляды на его позу, руки, мешающие жидкость деревянной ложкой, напряженные морщинки возле бровей или сомкнутые полоской губы. Один раз Том поднял взгляд, поймав ее, и безразлично улыбнулся, но все же заставил ее покраснеть от смущения и начать быстрее молоть порошок из костей грифона.

Все же, зельеварение было одним из любимых занятий Розали, так что она быстро ушла в работу, закусив губу и не обращая внимания на взгляды, которые теперь бросал Том. Но они были более внимательные и долгие, хотя глаза так и оставались пустыми, что давало понять то, что во время этих «переглядок» он напряженно о чем-то задумывается.

В один момент, когда Розали поставила кипеть воду в очередном котле, ее одернул тихий кашель совсем рядом.

Резко дернувшись, она увидела Тома, смотрящего прямо в ее жидкости взглядом профессора Слизнорта, при проверке ужасных работ.

– Почему вы не заняты своим зельем? – убирая выбившуюся прядь за ухо, недовольная тем, что он напугал, пробормотала Розали.

– Оно должно настояться. Я уже закончил, осталось только потушить огонь.

– И теперь вы наблюдаете за мной?

– Просто заметил, что твой рецепт несовершенен, – сверкнув глазами, видимо довольный этим открытием, проговорил он.

– Несовершенен? Это зелье изучается на втором курсе, оно невероятно легко, – рассмеявшись отозвалась Розали, вновь возвращаясь к работе.

– Оттого, что его проходят на столь ранних курсах, никто не воспринимает всерьез надобность совершенства.

– Ты говоришь так, будто я совершаю грандиозную ошибку, – уже меньше уверенная в своей правоте от убеждающего голоса Тома, проговорила она.

– Как знать. Если перемешать порошок из когтей с кровью Саламандры до того, как залить в котел, а потом добавить пару лепестков цветка лепреконов, можно получить столь укрепляющее зелье, которому и не найти замены.

– Лепестки цветов лепреконов несовместимы с кровью саламандры. Это известно каждому первокурснику.

– С чистой кровью да, а вот перемешанной с порошком – очень даже. Попробуй, я уверен, будешь довольна результатом моих экспериментов.

Розали закусила губу, сжимая в руках деревянную ложку и всерьез размышляя над тем, что Темный Лорд советует улучшенный рецепт. Но она профессиональный зельевар, а таким способом он ставит под сомнение ее умения.

– Вы несете несусветную чушь, мистер Реддл. В вашем рецепте можно найти очень много изъянов, которые только переведут зря ингредиенты.

– Почему ты такая упрямая? Я ведь помочь хотел, – недовольный тем, что его навыки только что высмеяли, Том попытался подойти к одному из котлов.

Розали резко развернулась, закрывая тот собой и выставляя вперед ложку, готовясь защищать свои владения.

– Займитесь своим зельем, кажется, оно кипит.

– Так и надо, – буркнул Том, зная, что зажегшийся в глазах огонек азарта испугал девушку. – Хочешь, я сам покажу, как это делать?

– Вы только испортите все, – нахмурив аккуратные брови, Розали протянула вперед ложку, поздно понимая, как смешно это выглядит.

Том оперся руками о столешницу за ней и чуть наклонил голову, всматриваясь в безграничную черноту зрачков.

То, что сейчас происходило, напомнило Розали, как несколько дней назад, в этой же лаборатории, они спорили из-за зелий. И, ориентируясь на тот опыт, где зелье было испорчено, она приняла решение отстаивать свою точку зрения до конца.

– Вы выглядите глупо, пытаясь лезть, куда не следует.

– Глупо выглядит твое упрямство в тот момент, когда можно получить новый опыт.

– Он мне не нужен. Я вполне довольна своими знаниями.

– Ну вот, так говорят глупцы, – делая еще шаг к ней, с усмешкой сказал он.

– Ты не посмеешь тронуть мои котлы!

– И что же может помешать?

Несколько секунд они прожигали друг друга взглядами, и Розали уже начала теряться, и правда не понимая, что должна делать, когда дверь снова открылась и внутрь зашла, причем без стука, Элла Долохова.

– Оу, я вам помешала? – ехидно протянула она, кажется, не собираясь уходить.

Воспользовавшись минутной заминкой, девушка оттолкнула от себя Тома и выпрямилась, как отличница перед профессором, чувствуя, как понемногу алеют щеки.

– Интересные развлечения, – так же насмешливо протянула та, накручивая на палец рыжий локон и игриво, что показалось Розали бредом, смотря на Реддла.

– О чем ты? Мы просто увлеклись спором, – не до конца понимая, что заставляет оправдываться перед малознакомой девушкой, смущение или смущение, продолжила она, пряча взгляд.

– Настолько увлеклись? Это… очень странно.

– Да, странно то, что ты оказалась в подземельях чужого поместья, – чуть наклонив голову, Том сложил руки на груди, усмехаясь.

– Я изучала дом, чтобы не запутаться в коридорах, – чуть стушевавшись, но все же стараясь держать себя в руках, ответила Элла.

– Тогда, думаю, ты вполне можешь продолжить изучение, оставив меня и мою невесту обсуждать вопросы зельеварения, – специально выделив то, кем якобы ему является Розали, закончил он, из-за чего девчушка совсем растерялась, не находя больше гнева на младшую Лестрейндж, которая посягнула на ее Антонина. Розали быстро посмотрела на Тома и обратно перевела взгляд на Эллу, приняв раздражённый вид.

Накалившуюся обстановку в лаборатории разрядило появление домовика, который, бегло осмотрев собравшихся, затараторил, дергая Розали за подол:

– Вас срочно зовут наверх, случилось что-то ужасное.

– Что? – тут же наклонившись к нему, воскликнула она.

– Я… я не знаю, – всхлипнул домовик и растворился в воздухе.

Не медля ни секунды, она бросилась наверх, оттолкнув стоявшую на дороге Эллу. Лестничные пролеты показались длинной чередой дорог ада, пока она поднималась по ним на первый этаж в гостиную, где обычно собиралась семья.

Дыхание сбилось, сердце ухало где-то в горле, мешая сделать глубокий вдох, чтобы насытить нуждающееся тело кислородом.

Миновав несколько коридоров, она всем телом навалилась на дверную ручку, остановившись только в гостиной.

Папочка о чем-то напряженно разговаривал с Лордом Принцем у окна, бледная Адель сидела рядом с Антонином, держащим руку на ее плече, Фрэнк прожигал злым взглядом Оггюста, который запустил пальцы в растрепанные волосы, глядя перед собой, а леди Принц, стоявшая у стены, вновь курила трубку, но постоянно кашляла.

– Эйлин попала, – всхлипнула Диана, сразу кинувшаяся к ней.

========== Осознание, но не принятие. ==========

Начало POV.

Все происходящее мне напоминает ужасно поставленный спектакль в театре. Эйлин исчезла. Не знаю, если бы не Долохов, который силой впихнул какой-то порошок, помогший прийти в чувство, я бы себе психику истерикой сорвала. Хороший он человек, когда хочет.

Но что именно заставило ее так быстро сбежать? Я знаю Эйлин, есть всего пара пунктов, которые так кардинально могут повлиять на эту девчонку.

Честь. Уважение к семье, собственная гордость, сохранение чести рода. Вот три правила, которые она постоянно ставила выше остальных.

И, кажется, я догадываюсь, что произошло.

Сколько лет она была влюблена в моего тупоголового дядюшку? Больше семи. А тут получилось так некрасиво, что ей пришлось признаться. А я Оггюста знаю – он на нее часто поглядывал, но следовал каким-то своим принципам, о которых Принц вскользь упомянула. Но что если это дало трещину на балу? Под влиянием алкоголя, который он глотал, вполне могло произойти кое-что, точнее не кое-что, но от этого не менее ужасное в сложившейся ситуации.

Это из-за Оггюста она исчезла. В этом виноват только он.

Какое бы не было на ней платье, как бы она не вела себя, он не имел права к ней прикасаться.

На что он рассчитывал? Сможет вновь уйти, ничего не объяснив и делая вид, что все в порядке? Он совсем идиот?

Сколько злобы и гнева сейчас разрывали на части, не помогал даже тот порошок, призрачная дымка которого заглушала эмоции. Мой дядюшка – подонок, который обязан понести наказание, хотя бы переживая о ней.

С самоконтролем у меня всегда было очень плохо. Неуравновешенная истеричка, как сказал когда-то Майкнер.

– Оггюст, ты ублюдок, – резко сбросив себя руку Антонина, я сделала несколько стремительных шагов к подскочившему дядюшке. – Хоть осознаешь, кто в этом виноват?

– Не смей повышать на меня голос, – зло рыкнул он, сверкнув глазами. Вместе со странным для меня отчаянием там плескалась ярость. Ярость на самого себя.

– Ты виноват! Признай это, скажи всем! – голос сорвался от подступающих к горлу слез. Я слишком сильно привязалась к Эйлин, чтобы позволять ей так просто исчезать и портить собственную жизнь. Потому что, кажется, сейчас разворачиваются действия канона.

– Адель, – Розали попыталась приблизиться и разнять нас, будто двух упрямых баранов, но Реддл, появившийся как раз вовремя, схватил ее за руку, не дав это сделать.

– Ты думал, что сумеешь строить из себя невинную овечку? Мол, я не при делах? – внутренний гнев обжигал легкие, сбивая дыхание, ластился верным псом, желая поскорее выбраться наружу и спалить здесь все к чертям собачьим.

– Считаешь меня трусом? – кажется, Оггюст совсем слетел с катушек, начиная кричать во весь голос. – Я просто хотел, чтобы она была рядом!

– Таким зверским способом? – я со всей силы залепила ему оглушительную пощечину. На щеке остался кроваво-красный след от ладони, начинающий понемногу бледнеть. Это вернуло его к реальности, что заметила в глазах. Их больше не застилала та пелена.

– Заслужил, – слабо усмехнулся он, сдерживаясь, чтобы не приложить руку к месту удара. – Адель, я признаю свою вину.

– Да ладно, – фыркнув, осмотрелась. Совсем рядом на столике стояла хрустальная ваза. То что надо.

– Ругаясь сейчас, мы теряем время.

– Скажи, что ты сделал. И скажи, чего добивался, – не в силах выбраться из пучины злости, которая стала поглощать с головой, забиваться в ноздри и уши, оглушать, я схватила ту самую вазу.

– Я был пьян и совершенно не соображал, – невольно делая шаг назад, но все так же смотря в глаза, ответил он.

– Не соображал значит? – понятия не имею, что тогда мной двигало, но я со всей силы замахнулась и обрушила хрусталь на его голову, поздно замечая, как папочка взмахнул палочкой, ставя щит, задрожавший, но забравший большую силу удара, а потом отбросивший вазу на пол.

По всей комнате разлетелись прозрачные осколки с когда-то завораживающим узором. Эту вазу мама принесла в дом буквально за месяц до смерти. Помню, как я совсем еще маленькая водила пальчиком по стеклу, останавливаясь каждый раз, когда из ее комнаты доносился кашель.

Перед глазами так и возник этот образ. Высокий доктор с седыми волосами спускается по лестнице вместе с отцом, протирает стекла круглых очков, вздыхает и говорит, что она не выживет. Что лучше будет ввести ей тот самый препарат для неизлечимо больных, дабы облегчить мучения. Они тогда не видели меня в гостиной. Детям папа не хотел рассказывать такие вещи. А я услышала, услышала мамин приговор. Той смеющейся девушки, расчесывавшей мои волосы, игравшей с нами во дворе, а потом обещающей, что будет рядом всегда-всегда. Тогда я увидела и папины слезы – единственный раз, когда он показал их нам. Эта ваза всегда являлась каким-то олицетворением живой мамы… воспоминанием ее улыбок и задорных фраз, поцелуев в щеки и игр в домике на дереве.

Только что я лично разбила ее о голову собственного дядюшки. Это сделала я.

Рыдания, сковывавшие горло, вырвались горьким стоном, когда я рухнула на колени, дрожащими руками хватаясь за осколки.

Нет-нет-нет, я должна ее собрать, нельзя было дотрагиваться до маминой вещи. Я должна… должна…

Кто-то рывком поднял меня с пола, а потом, встряхнув и поймав сфокусировавшийся взгляд, Антонин заставил выпить зелье. Вновь влил силой, а потом усадил на диван рядом с собой, все так же придерживая за плечи.

В комнате замерла тяжелая тишина. Элеонора судорожно вздохнула, вновь кашляя. Тягучий сладкий дым, вздымавшийся из ее трубки, заполнил все вокруг, щекоча ноздри, забиваясь в легкие и кружащий там безумный танец с грустью.

О, как же я скучала по маме! Портрет никогда не сможет заменить живого человека для тех, кто всегда дорожил и будет светлыми воспоминаниями. А я лично прикончила одно из них. Это была гоблинская ваза, ее нельзя восстановить. Она рассыпалась осколками по нашему полу. Из-за меня.

– Думаю, я знаю, как мы найдем Эйлин, – голос папочки прозвучал как-то сдавленно. – Учитывая состояние, в котором она находилась, можно с уверенностью сказать, что сбежать помог какой-то из домовиков Блэков. Сейчас мы с лордом Принцем и Элеонорой отправимся поговорить с эльфами, а вы… успокойтесь. Все будет хорошо, – он вновь улыбнулся и пошел к выходу, но проходя мимо, на пару секунд положил руку на мое плечо, сжав его горячими пальцами. – Плохие концы, это не для нас.

***

Вернулись они где-то через час. За это время Долохов вновь напоил чем-то, а домовики убрали все осколки. Почти все, один я все же сохранила. Пусть будет хоть что-то, напоминающее о моей глупости. Все это время мы молчали, а Элла (слава Мерлину) не появлялась. Что-то мне подсказывает, она бы только испортила все.

Оггюст ходил по комнате, трепля собственные волосы, Фрэнк держал за руку Диану, а Розали и Реддл молча стояли у окна, не проявляя никаких эмоций, а лишь смотря на природу за окном. Там ветер трепал листья деревьев, кружила мошкара, за которой охотились проворные птицы с разноцветным оперением.

– Как только мы ее найдем, сразу же потащу венчаться, – резко замерев, оповестил дядюшка, который, кажется, не столь и тупоголовый.

– Куда ж ты денешься? – не смогла я все же сдержаться от язвительного комментария, сильнее сжав руку на осколке, но почувствовав прожигающий взгляд Долохова, расслабилась. Не хватало еще и пораниться.

– Просто предупреждаю, – сквозь зубы процедил он, глянув на портрет мамы, беспечно за всем наблюдающей.

– Приятно видеть, как в твою голову приходят разумные решения, – с улыбкой поддержала она мой тон, откинув назад переливающиеся волосы, как только ее брат фыркнул. – Последствия необдуманного мы можем наблюдать сейчас.

– Я сожалею! – зло воскликнул он, сжимая кулаки и опуская голову. – Что еще нужно сделать, дабы вы поверили?

– Жениться и создать счастливую семью, – Долохов, чье настроение я понятия не имею как испортить, тоже подарил тому ухмылку, заставив братишку нервно усмехнуться.

– Чтобы вы без меня делали, детишки, – папочка, что совершенно приемлемо, просто светился, говоря, какой же он умный и продвинутый. А потом еще спрашивает, в кого мы трое пошли. – Один эльф все же раскололся.

– Где она? – Диана, наверняка, случайно оттолкнула от себя Фрэнка, выжидающе глядя на них.

– Маггловский городок Коукворт, – будто себе кивнула Элеонора, набивая трубку порохом. – Помнишь, мы были там пару раз?

Не слушая продолжения, она рванула на выход, но Оггюст, походу реально собравшийся на ней жениться, выскочил первым. Я глянула на Розали, которая задорно подмигнула, намекая на предстоящее шоу.

– Жаль, что у меня попкорн закончился, – туже затянув волосы, собранные в хвост, я тоже бросилась к барьеру, откуда можно трансгрессировать.

Городок, в котором предстоит вырасти Лили Эванс, был и правда живописным и спокойным местечком. Мы появились на пыльной дороге, что напомнило мне старые фильмы, в которых люди ездили верхом или в каретах. Честное слово, я даже оглянулась, пытаясь отыскать взглядом что-то в этом роде.

– Эйлин! – без стеснения пробасил Оггюст, и остальные, то есть все, кроме Реддла, Долохова, папочки и Эллы, принялись идти и выкрикивать ее имя. Тех, кого я выделила, просто не было здесь. Ну да, это ведь совершенно не их дело.

Трансгрессировавшие через пару секунд Антонин и Том стерли усмешку с побледневших губ. Будто специально, этот еще и чуть склонил голову в поклоне.

Несколько местных на нас странно покосились, но, как говорится, у богатых свои причуды.

Что-то мне подсказало вновь обернуться, как раз в тот момент, когда Долохов, тихо сказав что-то другу, достал из кармана часы, а потом они приблизились. Сложно сказать, что расстояние в три их шага большое, но все же. Это заняло равно семь секунд. Я считала.

– Помнишь, ты хотела посмотреть на Аннабель?

– Она в курсе? – немного удивившись и даже подняв брови, спросил Реддл, вновь поднимая взгляд на Розали.

– Догадалась, – вернув тому усмешку, ответил Антонин.

– Ваш демон сможет найти Эйлин? – вновь посмотрела на часы, которые он вертел в пальцах. Солнце блеснуло на поверхности, а пыль дороги заставила это свечение затуманиться, но оттого стать более загадочным в моих глазах. – Демонесса, – исправилась под его пронзительным взглядом, но ни капельки раскаяния за ошибку в голосе не прозвучало.

– Уже ищет.

– Что? Вы не покажете ни ее, ни убежище? – да ладно, я уж думала будет шоу. Вот умеет же Долохов все испортить.

– Очаровательное место, – резко перевел тему он, дав понять, что я вновь осталась с пустыми руками.

– До моих ушей все еще доносятся возгласы остальных, – непроизвольно опустив глаза на часы, тихо проговорила.

– Должны же и они участвовать, – криво усмехнулся Реддл. Вот два сапога пара, черт их побери.

– Почему вы помогаете? – еще сильнее прищурив глаза, только теперь не от яркого света, а подозрений, я запрокинула голову, чтобы смотреть на них.

Несколько секунд они молчали, а потом ветер пронесся с огромной скоростью мимо, пощекотав оголенную кожу.

– Я знаю, где мисс Принц, – заявил Долохов и пошел вперед. Том последовал за ним, а я, раздраженно выдохнув, присоединилась к этим двоим. Все же придет время, когда я вытрясу из вас правду.

Мы быстро шли по этой пыльной дороге. Точнее они шли, а мне приходилось бежать, чтобы сильно не отставать. Ну, почему у них такие длинные ноги? Несколько раз споткнувшись о малюсенькие камушки, вот честно, не знаю, что заставляло это делать, наверно, моя природная неуклюжесть, я остановилась, буркнув что-то нечленораздельное.

– Поворот на право и два дома вперед. Мерлин, трасгрессируй, – огрызнулся Долохов, хитро усмехаясь.

Чтобы это ни было, а я так и сделала, оказавшись рядом со своими, орущими на всю улицу. Какие же у них голоса, оказывается, громкие.

Дверь одного из домов распахнулась, оттуда показалось белое лицо Эйлин, обрамляемое черными волосами. Она была одета в мужскую одежду, которая очень и очень ей велика, а сидит как мешок. За ней вышел, похоже, обладатель этих изысканных костюмов, в ком мы с Розали узнали Тобиаса Снейпа.

– Как вы меня нашли? – вцепившись пальцами в дверь, всхлипнула она.

– Очарование милых родителей выбьет правду из каждого. Особенно когда они злы, – довольная положением вещей, в частности потому, что Оггюст держал в пальцах кольцо, ответила я.

– Ты их знаешь? – Снейп, стоящий сзади, с готовностью выпятил грудь, но Принц не отреагировала.

– Эйлин, пойдем обратно, – всеми немыслимыми силами сдерживая себя, прошептала Диана. – Ты нас очень напугала.

Но та не посмотрела на сестру, прожигая безразличным взглядом Оггюста. Тот смотрел в ответ, готова поклясться, с невероятным отчаянием в глазах. Это было немым подтверждением того, что именно из-за него она сбежала.

– Я не могу, – просто проговорила она, наконец, опуская голову. – Я не достойна ни магии, ни возвращения семьи.

– Что за бред, ты себя накрутила. Хоть представляешь, как плохо твоим родителям? – вспыхнула Розали, делая несколько шагов вперед. – Они с ног сбились, все Министерство подняли, а вы, – глянув на дядюшку продолжила она, – точнее, по большей части он, играете в кошки-мышки. То я есть, то меня нет.

Эти слова то ли разожгли в Оггюсте запал, то ли мозги на место встали, но, взмахнув палочкой, используя банальный Петрификус Тоталус на Снейпа, он взбежал по лестнице, схватил руку растерявшейся Эйлин и надел обручальное кольцо.

Та, как только холодный металл прикоснулся к коже, начала сопротивляться, вспоминая обиды, нанесенные им и прилагая огромную силу, чтобы выдернуть руку. Но поздно, кольцо село как влитое. Теперь ей не удалось бы его снять даже маггловским способом.

Перестав мяться, как девчонка, он в два счета закинул Эйлин на плечо, и под мои громкие аплодисменты, а потом и Розали, понес вниз по лестнице к пустому месту, чтобы трансгрессировать.

– Диана, Фрэнк, нам нужно два свидетеля.

– Что? – взвизгнула Принц-младшая, начав бить его руками по спине, что не придало никакого эффекта.

Братишка с будущей леди Лестрейндж с готовностью переглянулись и поспешили следом. Чтобы я не предпринимала, а стереть счастливую улыбку с лица не выходило. Только не выходило у меня, а дым сигарет сделал это с готовностью. Оглянувшись, увидела, что курят Том и Долохов. Тьфу на них.

– Как бы это было романтично, если не так грустно, – выражая мои мысли, проговорила сестренка, забавно хмурясь, а потом оглядываясь по сторонам. Дом Снейпа здесь был единственным не пустующим. – Надо подправить ему память, – возвестила она и бодро зашагала в дом. Не сговариваясь, мы втроем последовали следом. Реддл, если читаешь мысли, посмотри еще раз на нее и подумай, где ты еще такую женщину найдешь.

Тобиас так и лежал там, где оставили, только зрачки бегло осматривали лицо каждого, выражая испуг от магии, которая его настигла с легкой подачи Оггюста.

– Вам лучше забыть все, что произошло, мистер Снейп, – проговорила Розали, склоняясь к нему и внимательно оглядывая. Мы с Долоховым протеснились внутрь. Понятия не имею зачем он, а мне нужно проверить, не оставила ли Эйлин каких-то следов.

Миновав маленькую гостиную заглянула в кухню. На плите кипело кофе, готовое вот-вот вылиться, а рядом стояли две чашки. Понимая, что у него возникнут вопросы, почему две, я схватила одну и поставила в мойку, где тоже была грязная посуда после обеда, а затем руками выключила огонь.

– Вас что-то смущает? – поймав заинтересованный взгляд Долохова, состроила секундную гримасу, а потом, заметив лестницу, пошла в ее сторону, намеренно толкнув его плечом.

Ступеньки неприятно скрипели под ногами, похоже пытаясь напугать тем, что готовы провалиться. Наверху был малюсенький коридор и три двери из темного дерева.

Заглянув в первую, поняла, что это малюсенькая ванная. В ней-то и лежала мантия Эйлин. Я приблизилась и присела, почувствовав, как сложился подол платья. Пальцы скользнули по мягкой ткани, а потом обхватили ее. Вместе с мантией я поднялась, но послышался тихий грохот.

Закинув одежду на плечо, я увидела два кусочка разломанной волшебной палочки. Ее палочки. Эйлин сломала собственную палочку в наказание самой же себе. Это… невероятный поступок. За то время, которое нахожусь здесь, так сроднилась со своей, что таская с собой почти постоянно. А она сломала. Просто преломила ее.

– Я проверил остальные комнаты. Ничего, – Антонин зашел внутрь и остановился рядом, выдохнув, а потом присев и взяв кусочки.

– У них же все будет хорошо? – прошептала, будто маленький ребенок, с надеждой глянув на него.

– Обязательно, – чуть прищурив один глаз, будто кот, ответил он. – Твой отец ведь сказал, что плохие концы не суждены. Особенно этим двоим.

– Умеете же вы обнадежить, – фыркнув, я прошла мимо и сбежала по лестнице, еще там услышав, что Розали спорит с Томом. Вот только посмотрите, как из боящейся хоть слово перед ним проронить девушки, она превратилась в фурию, отстаивающую свое мнение. Очаровательно.

– Ты снова сомневаешься в моих навыках? Считаешь, что я не смогу использовать это простое заклинание? – воу, воу, воу, ребята, я вас поженить хочу, а не поссорить.

– Уверен, у меня оно выйдет в разы лучше, – ответил Реддл, не замечая, как за ними стала наблюдать я, а потом и Долохов. Бедный Снейп наверно в пятый раз готовился сознание потерять, что у него не выходило.

– В разы лучше оно выйдет у того, кто имел опыт, – хитро прищурилась сестренка. И так, наши вышли на финишную прямую, что ответит команда соперника?

– Не думаю, что у тебя он был, – съязвил Реддл. Пропустить ли этот пас Розали? Если нет, что послужит ответом?

– Мы весь дом уже проверили, пока вы спорили, – оттолкнув их от бедняги, Антонин выставил вперед палочку и произнес заклинание. Сработавшее заклинание. – Все, пойдем обратно, я чертовски хочу выпить.

Том раздраженно одернул пиджак, а Розали поджала губы. Не смотря друг на друга, они трансгрессировали прямо с порога.

– Прекрасная парочка, – не смогла сдержаться и рассмеялась, тоже крутанувшись на месте.

***

Все настроение испортила одна рыжеволосая ведьмочка, кинувшаяся по нашему возвращению Антонину на шею и принявшаяся бормотать, что она жутко испугалась, когда не нашла его в доме. Снова начались эти идиотские розовые сопли.

Уверена, все заметили, как улыбка сползла с лица, но я постаралась быстрее скрыться на чердаке. Настроение почему-то испортилось окончательно.

Абстрагироваться от мыслей об этих двоих не помогла книга, страницу которой я пытаюсь прочесть уже неделю. Так что лихорадочно начала придумывать, чем бы заняться.

И что вы думали? Я догадалась, а потом велела домовикам притащить все пустые альбомы и несколько коробок с колдографиями.

Вставлять их по времени и людям столь интересное дело, которым сразу увлекаешься. Не знаю, сколько я делала это, но за окном точно стемнело, когда тихо поднялась Розали и уселась на пол, принявшись перебирать складки на юбке.

– Скажи, что мне делать?

Я оторвала взгляд от мальчишки, смеющимся рядом с высоким мужчиной, коим был папочка, держащий руку на загривке Фрэнка.

– А что случилось?

– Нет, но как можно быть таким упрямым? – не слушая меня, продолжила рассуждать сестренка. У меня складывается ощущение, что она специально приходит ко мне поговорить с собой.

– С чего ты взяла?

– Он постоянно лезет со своими советами! А мне они не нужны, особенно в тот момент, когда под вопрос ставятся мои собственные навыки.

– Ты не думала, что это может быть проявлением каких-то чувств?

После этой фразы Розали замолчала и повернула голову ко мне, сравнив взглядом с землей. Все, понял, молчу.

Мне хватило пары минут, чтобы уяснить, о чем она собирается рассуждать – Реддл ставит под сомнение ее навыки. Под ее монотонный, но эмоциональный монолог, я невольно стала вспоминать Эллу, из-за чего становилось плохо.

Понятия не имею, что именно так повлияло, но следующие два дня я с этого чердака не высовывалась. Точнее не так, маршрут был прост: спальня-ванная-кухня-библиотека-чердак. Ни с кем кроме домовых или Розали не пересекалась и плевать, что там думает папочка.

На третий день приперся Фрэнк (кто ему сдал наше тайное местечко?), прошелся своими ногами по моему деревянному полу и велел собираться в Косой переулок. Оггюст приглашает всех на прогулку, да и чтобы поздравить Эйлин с приобретением волшебной палочки, а мне письмо из Хогвартса пришло.

Этот человек, почему-то именующийся моим братом, не хотел слушать ничего, а когда я начала сопротивляться, отдал в распоряжение домовикам. А тем я походу основательно надоела, так что они засунули в рот кляп и стали суетиться и бегать вокруг. Предатели. И ведь даже если захотеть, можно их понять. Но с кляпом во рту это было проблематично.