Текст книги "Правдивая история попаданки"
Автор книги: Лия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Правдивая история попаданки
Правдивая история попаданки
Слово 'химера' имеет двойной
смысл – оно означает мечту,
и оно же означает чудовище.
Виктор Гюго.
Девяносто третий год
Рядом стоящая старушка, подвида типичного, с укором покосилась на меня. Это было совершенно характерно для такого склада людей, поэтому, стараясь не обращать внимания на бабульку, я продолжила увлекательнейшее занятие. Все бабушки в моем сознании подразделялись на типичных, нейтральных и продвинутых. Типичные встречаются чаще всего на лавочках во дворе, за семечками, сплетнями и непрерывным ворчанием на весь окружающий мир – от соседского пса, что гадит прямо под домом, до жадных политиков и их драк в парламенте. Нейтральные проводили свои заседания чаще всего за чаем, к молодежи относились уже более терпимо, любимым их занятием считался просмотр душещипательных (либо бандитских) сериалов отечественного производства. Ну и третий тип, идущий в ногу со временем. Продвинутые бабушки читали Пауло Коэльйо, ходили в театр и более-менее были в тренде, как говорится. К молодому поколению относились, как к равным, с радостью поддерживая все начинания внучков – от бальных танцев до игры в стрит-челлендж*. Жалко, конечно, но третьего подвида практически днем с огнем не сыщешь. Моей подруге Ирке в этом повезло – ее бабуся Нинель Викторовна (даром, что Ленин наоборот) частенько звала нас к себе в гости на, кто бы мог подумать, пижамные вечеринки. С попкорном и просмотром только что скачанного фильма, который буквально месяц назад шел в кинотеатрах. Ну да, с бабулькиной плазмой, презентованной ей на шестидесятилетие, просмотр был что надо. Да и язвительные комментарии старушки только поднимали настроение – просмотр 'Сумерек' проходил в нашем с Иркой истерическом повизгивании, когда Нинель Викторовна вовсю негодовала, что же эта 'бледная моль' (Эдвард, читай) нашел в 'тормознутой девице, у которой из волос всегда торчат уши' (Белла, вестимо). А и вправду, чья же это была злая ирония – авторши вампирских романов или режиссера – на роль девушки с изящным, 'лебединым' именем Изабелла Свон, которая должна была сразить наповал рокового красавца-вампира (который на поверку тоже не ахти вышел), выбрать достаточно посредственную актрису, которую потом еще и 'бобром' за немного выпирающие зубы нарекут?
Впрочем, сейчас не об этом. А о том, что я даже спиной чувствовала сощуренный взгляд типичного подвида. Ну и что, что ржу, пардон, смеюсь в общественном месте? Не противозаконно же. Тем более, до шума прибывающего на станцию поезда мне далеко, как от Киева до Кореи пешком. А о поездке в 'страну утренней свежести' я грезила уже года два, после первого просмотра дорамы. Это небольшой молодежный сериальчик, где куча милых и красивых парней, которые краснеют даже при поцелуе в щеку (в эту невинность слабо конечно верится, но все же), любовный треугольник и злые завистницы, которые по сценарию никогда не смогут разрушить хеппи-энда. Для чего я смотрю эту подростковую муть? Сказки хочется, сказки! Чтобы на время пятнадцати серий забыть, что такой чистой любви в двадцать первом веке, увы, нет, что твой избранник может оказаться вовсе не самым заботливым и благородным из всех мужских особей homo sapiens, а злодеи не обязательно ловятся и огребают за все содеянное. Я была реалисткой, поэтому по окончанию просмотра очередного экземпляра южнокорейской киноиндустрии, со счастливой улыбкой вздыхала, радуясь за главных героев, у которых все, конечно же, все вышло в шоколаде, далее просто вздыхала и возвращалась к реалиям современного мира.
Еще я, как барышня, склонная к тяге ко всему сверхестественному и загадочному, читала фэнтези. И нет, я не инфантильная, рехнувшаяся одинокая дурында! Просто Киев ведь не зря, наравне со 'столицей веры' называют 'столицей ведьм'. И все коренные киевлянки хоть чуть-чуть, но все-таки ведьмы. Хотя бы потому, что украинки считаются одними из самых красивых девушек мира. Недавно один крупный туристический журнал обнародовал результаты голосования, так Киев возглавил рейтинг из десяти городов с самыми очаровательными представительницами женского пола. А ведьмы, кроме шабашей и зелий, славились также красотой и умением захомутать любого тогдашнего мачо. Улавливаете логику? И хотя красавицей я не была... Стоп! Что-то это мне напоминает. Я заглянула в подсунутую все той же Ирой распечатку, с которой и хохотала, с новым приступом смеха читая пункт четвертый:
'Героиня в упор не замечает собственной восхитительной красоты, которую остальные просекают в темноте, под грязью, синяками, ожогами и т.д.'
Это был стебный список штампов женского романтического фэнтези, которое дамочки всех возрастов принялись усиленно кропать в последнюю пятилетку. Некоторые заинтересовывали издательства, тогда их произведения выходили в печать. Остальные же, иногда ничем не хуже, а то и лучше изданных, так и оставались в сети в свободном доступе. В свое время я немало перечитала таких текстов. Попадались и цепляющие романы, и просто графоманские потуги девочек-подростков. Но самое обидное было то, что иногда казалось – жанр исчерпал себя. Везде одни и те же ситуации, реплики, герои – только разными словами. В последнее время я почитывала ЖРФ исключительно для поднятия настроения – даже в самых грустных моментах бывало смешно из-за пресловутых штампов. Вот и сейчас держа этот шедевральный список из 32-х пунктов от креативного автора и 6-ти от читателей, у меня чуть слезы не текли. Уж с этим-то списком, будучи попаданкой, я бы точно все разрулила. И мир бы спасла, и принца бы нашла, на крайний случай Темного Властелина, который бы, по законам жанра, втюрился в меня без памяти и оказался благородным и ехидным лапочкой. А что? Попаданки – это сейчас модно. Особенно часто ими становятся девушки-бухгалтера и студентки филфака. Я почти вхожу в канон – заканчиваю третий курс факультета перевода, гуманитарий, далекая от спорта и сельской жизни, едущая с учебы домой и жаждущая сказки. Даешь супер-пупер магический переход между мирами!
Как только я про себя иронически проскандировала последнюю мыслю, на перроне станции столичного метрополитена, ставшего родным за три года ежедневных поездок на учебу и обратно, послышался женский крик. Все обернулись. Ну и я, лошок, тоже. В следующую секунду в меня врезался парень, резво удирающий от двух мужичков, орущих что-то типа 'Держите вора!'. Но мне на вора уже было абсолютно пофиг. Потому что я, словно в замедленной сьемке, падала прямо на рельсы. Жизнь перед глазами, кстати, не проносилась, только самое популярное матерное словцо. Послышалось громкое обожканье той самой бабуси, подвид типичный, и стало ну о-о-чень больно. В темноту я погружаться не стала, как принято писать в таких случаях, а просто отключилась от болевого шока, не до 'черноты, которая поглотила мое сознание' было. Попробуйте со всей дури башкой о рельсу приложиться...
***
– Мляяяя... – было первое, что я сипло выдала, когда обнаружила свое многострадальное боди, или, простите, свою тушку (см. п. 3 в Дополнениях от читателей: 'Тушка главной героини – один из главных компонентов ЖРФ! О, героиня – существо сверхсамоироничное и тем безмерно симпатична читателю.'). То, что обнаружила – хорошо, свою – еще лучше. В некоторых романах аффторы издеваются над своими ГГ (Главная Героиня, читай), забрасывая сознания оных в мужские эльфьячьи тела. Но вот то, что я лежала в грязи посреди мрачного леса, на который уже спускались сумерки, было не айс. И то была скорее не грязь, а неглубокое болотце, в котором я была изгваздана с головы до пят. Просила же сказку, а не хоррор! Я что же, в самом деле попаданкой стала? Классика – смерть в обычном мире, ГГ очухивается в лесу – и понеслось...
Но такого же, блин, не бывает! Два варианта – либо это все просто дурной сон, либо я тронулась умом, когда приложилась головой, и сейчас это просто бредни пациентки из легендарной палаты ?6 в Павловке*. Что ж, тогда в любом случае, от затейливой игры воспаленного мозга нужно получать удовольствие. Но это оказалось крайне сложно, будучи запачканной в вонючей, мокрой и темной жиже. Я шевельнулась, проверяя работоспособность затекших конечностей. Над головой раздалось похрюкивание, не сулившее ничего доброго. Медленно подняв глаза, я завопила ультразвуком – на меня взирала морда каноничного толстого черта. Мамочки, это что же, АД?
– Изыди, нечисть! – перешла с ультразвука на ультраслова я, на скорости Феррари стартуя с болотца в неизвестость. Черт погнался за мной. Через минуты три бега с препятствиями в виде кочек, корней деревьев, веток и крапивы, я, еле сдавшая норматив по кроссу в универе, выдохлась. Решила обернуться – будь что будет. Бежит, зараза, да еще и на четырех копытцах, оказывается! Обернулась назад, чтоб не упасть – а тут вообще демон! Крик, ржание, похоже на лошадиное, хрюканье и мужской голос соединились в одну громкую и мерзкую какофонию. Попятившись, я перецепилась о корягу, больно плюхнувшись задом, наблюдая за ставшей смехотворной ситуацией. Чертом оказался дикий кабан, который тоже, как и я шарахнулся от вставшей на дыбы вороной лошади. Такое и не грех за демона в сумерках принять. Значит, я все-таки не в пекле, а в обычном магическом мире, ура!
– Чтоб тебя! – подал голос абориген, упавший с коняги. Ему бы на аттракционе 'ковбойский бычок' потренироваться... Я перевела взгляд на некогда белые листы А4, которые все еще судорожно сжимала. Это же фэнтези! Значит, следуя по списку штампов, можно надеяться на вполне счастливую приключенческую историю с верными друзьями, любовью всея жизни и благополучным спасением этого мира с непременно певучим и витиеватым названием. В темноте Times New Roman было крайне сложно разобрать, но там было что-то наподобие 'Первый встреченный героиней симпатичный мужчинка становится её верным другом'. Хм, интересно, а этот абориген симпатичный?
– Поднимайся, дьявольское отродье! – рыкнул тот, возвышаясь надо все еще сидящей на пятой точке мной.
– Я – будущая спасительница этого мира. – неуверенно проблеяла я.
– Ну да, а я демиург. – зло гаркнул мужчинка. Может, он – рыцарь? Черные, как и его конь, полудоспехи (я такие на ролевиках видела), мрачная накидка и такая же мрачная мордаха. Зато симпатичный! И волосы длинные – до лопаток примерно. Темно-русые, кажется. Правильные приятные черты лица, и нахмуренные брови не портили его, даже наоборот. Цвет глаз, как принято при таком описании перса (персонажа, в смысле), я не разглядела. Была уже практически ночь, да и зрение у меня не очень, если честно. Значит, фирменное оружие в виде лука, как у Лейны*, отпадает. Жаль. Это было бы лучше, чем меч. Хотя, до вручения мне какого-нибудь особого оружия, которое должно непременно иметь заключенную в себе древнюю магию или, на крайняк, зачатки интеллекта, должно оставаться еще примерно четверть страниц текста – мы ведь в типичном женском романтическом фэнтези, как ни как. А пока нужно знакомиться с будущим верным другом.
– Ну демиург – вряд ли, а вот благородный рыцарь, спасший нечастную девушку из другого мира – вполне. Меня Юля зовут, а тебя? – взирая снизу вверх на Черного Плаща*, как я его уже успела мысленно окрестить, выпалила я. Вставать, когда прямо над тобой торчит мужчина, было бы крайне неудобно, да и неловко.
– Что? Из другого мира? Ану вставай, ведьма окаянная! – даже его конь, которого Черный Плащ держал за уздечку, заржал от такого злого хозяйского окрика.
– Офигеть! Да никакая я не ведьма! – чуть ли не обиделась я. – И вообще, не ори на меня, не дома! И дома, кстати, не ори. – добавила уже тише я, понимая, что надо как-то сгладить конфликт. Наживать врагов в первые двадцать минут пребывания в новом мире как-то не хотелось. Кстати, надо придумать причину, почему же я понимаю язык аборигенов, а те понимают меня. Артефакт? Крестика я не носила, а фенечка с Андреевского Узвоза... Точно, это она! Андреевский считался самой мистической улицей, ведь на нем было три дома под номером тринадцать, Замок Ричарда, церковь без колоколов (по легенде, чтобы звоном не разбудить Змия), а по соседству – лысая гора и заброшенное древнее кладбище. Тут же жил любимый мною Булгаков, из комнаты которого открывался красивейший вид на Узвоз. Не потому ли его так тянуло к мистике, что он вырос в такой местности? Ну и где же, если не там, мне могли продать заколдованную фенечку, логично?
Тем временем, Черный Плащ, метнулся к седлу, а ко мне подступился с веревкой. Это что же за неправильное фэнтези такое, блин? Я заорала, пытаясь удрать уже от предполагаемого друга.
– Замолчи, не то кляп в рот всуну. – снова прорычал мужчина, хватая меня за шкирку.
– Не, я радоваться должна, когда меня связать хотят? – саркастически хмыкнула я, понимая, что даже если бы и убежала, ночь бы в лесу в одиночку точно не пережила. Я темноты боюсь, а тут еще и кабаны...
– Заткнись, кому велено!
– Да молчу! – блин, руки связал, ноги тоже, да и еще через седло перекинул, а сам повел коня на поводу. Сумку с распечатками, кстати, забрал – осторожно, как будто опасаясь, что рванет, положил в седельные сумки.
– Эй, я сползаю! – сдавленно проныла я спустя некоторое время, показавшееся вечностью. Кроме того, меня уже начинало слегка подташнивать.
– Упадешь – так и будет. – не оборачиваясь произнес гад в черном. Но вскоре мы все-таки остановились. Лошадь привязал к дереву, меня так и оставил, а сам вообще смылся куда-то. Я уже была близка к позеленению, когда меня наконец сдернули и не слишком церемонясь, бросили на траву. Неподалеку уже разгорался небольшой костер. После расседлывания лошади путник вынул кое-какие припасы из седельных сумок и принялся их уничтожать.
– А мне, конечно, никто и не предложит.
– Правильно думаешь. – обернулся гаденыш. В свете костра он казался уже не таким злым, даже помолодел слегка. Я бы больше двадцати восьми ему не дала. – Вы же мирской пищей питаетесь, чтоб нас в оману вводить. Так что можешь даже не смотреть так жалобно.
– А чем, по-твоему я питаюсь? Я. Не. Ведьма. Понял? – выделила каждое слово я. Авось дойдет... Хотя, не я ли в метро рассуждала на тему 'Все киевлянки – ведьмы'? Ну вот, пожалуйста. Назвался груздем – полезай в кузов. – И вообще... Отпусти меня. – уже смиренно добавила я.
– Да ты себя видела, мерзкое подобие человека? – не на шутку разозлился он. – В бесовской одежде, в руках – заклинания нечеловеческой рукой написанные, а сама словно чертовка – черная.
– Я в болото упала, идиот! – жалко, руки были связаны, я бы фейспалм изобразила. Ну как до такого можно додуматься?
– Ты мне надоела. На суде будешь распинаться.
Подошел, зажал нос. Я отбивалась – а толку? Через минуту возни кляп был у меня во рту, и как я не старалась выплюнуть сомнительной свежести тряпку – не могла. Козлина ты последняя, Черный Плащ! Неумытая и в джинсовых шортах с футболкой – уже ведьма. Да у тебя бы инфаркт случился, выйди ты летом на улицу в моем мире. Конечно, и у нас есть поговорка 'Страшная, как черт', но не до такой же степени! Интересно, а у них тут есть чернокожие? Наверное, если и есть, то их уж точно считают демонами. Мда, а китайцы тогда – феи, что ли? О том, что он упомянул еще и какой-то суд, я не хотела даже вспоминать. Лишь бы не инквизиционный.
Костер догорал, а путник, умостившийся на одеяле возле него, кажется задремал. Благородство в фэнтезийном мире? Не, не слышал.
– Ммм! Аааууу! – заголосила я, что с кляпом было весьма проблематично. Но этот недорыцарь все-таки подхватился – видать был приучен просыпаться от малейшего шороха в случае опасности.
– Чего размычалась, ведьма? – досадливо бросил он, поняв, что это не вражеское войско. Я застонала, закатывая глаза. Ну как я тебе отвечу, недалекий? Тот наконец просек, что лучше меня один раз выслушать, чем рулады целую ночь и вздохнув, вынул тряпку. Рот словно окаменел, губы – потрескались, язык – словно вата. Я бы и рада выругаться, да получается что-то нечленораздельное.
– Ты – сволочь. – наконец я смогла нормально говорить.
– Слушай, я пока добрый. До суда ты доживешь, обещаю, а вот в здравии ли – зависит от тебя, бесовка. – последнее слово он чуть ли не выплюнул.
– Я в туалет очень хочу. – выпалила я.
– Хоти.
– Но...
– А вот спорить не советую. Я тебя вырубить одним ударом могу.
– Почему-то ты еще этого не сделал!
– Поверь, я уже не далек от этого. Хоть и кодекс рыцарской чести запрещает поднимать руку на женщин, но ты же не женщина, а...
– Бесовское отродье. – закончили вместе мы. Я – саркастически, он – серьезно. Но это дорого мне стояло – щеку тут же обожгла ощутимая оплеуха. И хотя Черный Плащ бил не в полную силу, стало больно и обидно.
– Не смей лезть мне в голову. – прошипел молодой мужчина, неверно все интерпритировав. В одной из университетских дисциплин это бы назвалось коммуникативной неудачей.
– Да и не думала! Ты меня так уже несколько раз назвал, кретин! Такое и самый тупой запомнит. – из глаз брызнули злые слезы.
– Зато ты почти никогда не повторяешься, награждая меня все более приятными прозвищами. – мда, яду-то сколько в словах, королевская кобра позавидует.
– А на что ты рассчитывал? На благодарность из-за обвинения в ведьмовстве и вынужденной голодовки? Ты мне одеяло даже не удосужился предложить, рыцарь хренов! Не говоря уже о том, чтобы нормально выслушать! – начинающуюся истерику мужчина прекратил весьма быстро. После второй пощечины я заткнулась, глотая ртом воздух от такой наглости.
– Только дернешься. – предупредил он, развязывая руки. Ноги тоже развязал. Одну, правда. Другую обвязал, оставив свободный конец веревки у себя – метров шесть там должно быть. – Если через две минуты не придешь... Хотя, даже если убежишь, в этом лесу одной тебе не выжить. Не знаю, как ты вообще тут оказалась. Хотя, ты же ведьма – с тебя станется.
– Что за лес? – он как-то снисходительно улыбнулся, словно малявке... или сумасшедшей.
– Лес Забытых Теней.
– Мне это должно что-то сказать? – несмело поинтересовалась я. Мужчина только отмахнулся – мол, иди уже, с глаз долой. – Но я темноты боюсь. – честное слово, чувствую себя Мери Сью. Было бы смешно, если б не было все так печально.
– Где это видано, чтобы вы темноты боялись? Не пытайся меня обмануть. Иди, если хочешь.
– Давай, ты отвернешься, а я недалеко отойду? – жалобно спросила я, чувствуя что и хорошо отработанный взгляд котэ из Шрека не поможет.
– Чтобы ты меня околдовала? Мне надоела эта бессмыслица. – гаркнул недорыцарь, подступая, чтоб скрутить опять.
– Нет! Ладно, иду.
Выбора не было, и меня начало трясти уже когда я вышла за пределы освещаемого издыхающим костром круга. Луну то и дело закрывали тучи, уменьшая и без того мизерное количество света.
– Куда идем мы с Пятачком...Большой-большой секрет...– бормотала я, но голос срывался и оттого узел страха где-то в районе живота затягивался все туже. Наскоро сделав свое дело, я прислушалась. А зря. Недалеко что-то зашуршало и я со сдавленным криком понеслась обратно, влетев в обьятия стоявшего наготове Черного Плаща. Верней, я так думала, что обьятия, а то оказался захват. К горлу тут же приставили нож.
– Что ты задумала? – прошипели над ухом.
– Испугалась.
– Хватит прикидываться!
– Почему ты мне не веришь?
– Я никому не верю. – выделил второе слово мужчина.
– Ну и... – я проглотила очередное ругательство, и уже через несколько минут оказалась связанной еще крепче, чем до этого. Одеяло мне бросили – спасибо хоть на этом. Я легла на один конец, с горем пополам укрывшись другим. С завязанными руками немного неудобно, знаете ли. Не на сырой земле спать – и то хорошо. Костер догорал и нещадно дымил в мою сторону, но я этого уже не замечала – спала.
***
Интересно, а почему никто не пишет о неидеальной стороне выдуманного мира? Характерный запах конского навоза и пота, муравьи, клещи, комары и прочие насекомые, опухлость лица с утра, запах изо рта и настойчивое желание пойти в душ – ну конечно, типичным героиням это вообще незнакомо!
На завтрак мне достался приличный кусок хлеба. Видно, желудочные рулады все-таки обеспокоили моего визави. До суда я же ему живой нужна, ага.
– Если будешь молчать, не засуну кляп.
– Хорошо, тогда можно три вопроса? – и не дожидаясь кивка, выпалила, пользуясь неожиданной добротой своего похитителя. – Как тебя зовут? Когда мы дойдем до ручейка или речки? И если я смогу тебе доказать, что я не ведьма, ты меня отпустишь?
Кстати, утро, помимо неприятных запахов и ощущений, принесло неожиданный всплеск позитива.
– Ведьме имя сказать – себе дороже. Дойдем, когда найдем. И вряд ли ты сможешь меня переубедить. – лаконично, однако. Я вздохнула, и меня вновь замутило. Ну не привыкла я к таким извращенческим способам путешествия!
– Можно я буду идти?
– Я сказал тебе заткнуться!
– Но меня тошнит!
Путник чертыхнулся, проклиная меня и 'весь мой чернокнижный род', но с лошади стащил, развязал ноги, зато верхние конечности спеленал не хуже за смирительную рубашку. Пока вышли к ручью, крохотному, но чистому, я успела миллион раз проклянуть все живое в этом долбанном мире. Фыркая, умылась ледяной водой, по возможности обмыла руки и ноги – одежду мочить не стала, ведь простыть в прохладном лесу – раз плюнуть. По коричневой воде, которая с меня стекала, поняла, что человеку со средневековым менталитетом посчитать меня чертовкой было вполне логично. Мой похититель поил коня, все еще держа меня на привязи, словно собаку.
– Кхм! – обернулся, и малость прифигел, но быстро сделал морду лица такой же непроницаемой, как обычно. Светло-серые глаза (а теперь, при свете дня, я их наконец-то разглядела) прищурились.
– Теперь хоть не такая страхолюдина.
– Спасибо за комплимент! – прорычала я, надеясь совсем на другую реакцию. – Может, это хоть что-то докажет?
– Только то, что ты задумала меня соблазнить. – серьезно ответил этот мудак. А я истерически засмеялась.
– Мама, роди меня обратно... И куда я попала? – вслух пожаловалась я.
– Пока еще никуда. А вот через пару дней – попадешь на костер.
– Почему ты так стремишься меня отправить на суд? Из-за идеологических соображений?
– Чего? – не понял он.
– Слепой веры в то, что ведьмы – вселенское зло.
– Не только. Мне за тебя заплатят. – вот наивная дура! Какое благородство, взаимовыручка и чувства?
– Продажная тварь!
Стоит ли упоминать, что после этих слов я оказалась снова на лошади и с заткнутым ртом? А еще я занялась обмозговыванием всей этой задн... ситуации, планом побега и мести. Итак.
1. Я не знаю, что ожидать от незнакомого мира.
2. Меня взяли в плен и собираются казнить через пару суток.
3. Красавчик оказался алчным предателем, а не другом.
4. И вообще, мало что соответствует злополучному списку.
5. Но если все-таки следовать законам жанра, меня обязательно кто-то должен спасти, надо только надеяться.
6. А пока я в полнейшей жо... филейной части, без малейшего представления, как сбежать от мужика, вдвое сильней и опытней простой студентки, которая лошадей-то раз пять в своей жизни видала.
За такими мрачными мыслями я провела весь последующий день, стискивая зубы, но не прося о жалости. Лес не отличался от обычного нашего, разве что солнце не слишком пробивалось через густые кроны многовековых деревьев, а поэтому было немного темно. Вечером устроили привал. Мне снова развязали ноги, пустив на все четыре стороны. В пределах длины веревки, разумеется. Ну ничего, и за это унижение ты тоже ответить...
Сомкнуть глаз я не могла. Мешали приставучие комары и невеселые мысли. Да и есть катастрофически хотелось. Краюха хлеба утром – вот и все, что мне перепало за этот день. Мужчина лежал спокойно, а я никак не могла устроиться возле дерева, к которому меня привязали. Ноу-хау, однако. И тут мне зажала рот чья-то мерзкая, вонючая рука. Рассудив, что у предполагаемого благородного спасителя руки должны быть по крайней мере чистыми, я не без брезгливости укусила ее, завопив. Черный Плащ вскочил на ноги, словно Джеки Чан в молодости, а на него уже набросились четыре тени. Пятая захотела со мной расквитаться за укус, а посему рывком освободив от веревок, повалила на землю. Отбрыкиваться долго я не могла, а уродливая небритая рожа типичного грабителя так и светилась похотью.
– Сейчас, сучка, я тебя научу послушанию! – зловеще пообещала рожа, блеснув половиной зубов. Другой у нее попросту не имелось.
– Поцелуй лошадь в зад! – я пнула его в причинное место, хоть это и не сильно помогло. За заднем фоне был слышен лязг мечей. Надеюсь, это недорыцарь все же победит. Он хоть не насильник. Тем временем грабитель слюнявил и кусал мою шею, раздвигая ногой колени. Ну же, хоть что-то сделай по законам жанра, спаси меня от изнасилования, что ли...
Где-то там, наверху, меня услышали, потому что вонючий грабитель захрипел и свалился с меня. Я судорожно подхватилась, впервые видя, как умирает человек. Было стремно, но отнюдь не так ужасно. Или может я не до конца осознавала, что произошло. Что там в списке? 'Первый же убитый героиней выделяет сильнейший яд, немедленно вызывающий рвотный рефлекс или глубокую истерику. Все последующие жертвы не вызывают никаких эмоций вообще.' Ну, знаете ли, у меня была двенадцатичасовая практика по подавлению сего рода рефлекса. Рвать теперь меня не будет, наверное, никогда в жизни. Да и поделом этим гадам.
Тем временем, держащийся за бок недорыцарь, победивший-таки бандюков, обыскивал оных на наличие оружия и денег. Денег не нашел, зато конфисковал парочку ножов, один арбалет и набор метательных звездочек. По пути затушил костер, закинул улов в седельные сумки.
– Залазь. Живо! – спорить не захотелось, и я кое-как забралась на черную конягу, на этот раз сев нормально, по-мужски. Мужчина с трудом последовал моему примеру, очутившись позади, и сжал бока лошади. Мы ехали до рассвета, пригибаясь, но все равно ветки подло хлестали по лицу. В какой-то момент я не почувствовала теплой груди позади и тут же услышала смачной шлепок. Оу, да мне и мстить не придется – вон как ему жизнь отомстила. Из резаной раны на боку, там где скреплялись полудоспехи (или как их там?), оставляя небольшой участок незащищенного тела, хлестала кровь, а сам мужчина распластался на земле без сознания. По такому раскладу, из него уже должна была вся кровь вытечь за четыре часа нашего путешествия. Но это же фэнтези! Я неловко сползла с коняги, привязав ее для верности, а потом пошарила в седельных сумках, но разозлилась и просто вывернула все содержимое на пол. В куче быстро нашлась моя родимая сумочка и потрепанный список. Что мы там имеем на этот счет?
– Тяжёлые раны лечатся тугой повязкой и отваром трав. – прочитала я вслух. – Ну что ж, отлично. Какой хозяйственный мужчинка, даже своеобразную аптечку с собой таскаешь! – похвалила я бессознательное тело. Самым тяжелым было раздеть до пояса боди и перетолкать его на одеяло. Интересно, а кубики он специально накачал, для понта? Я не удержалась и потрогала рельеф, а Черный Плащ застонал. Ладно, пора бы уже и раной заняться, я же главная героиня, как ни как. Крови я не боялась. И не понимала тех кисейных барышень, которым плохеет от ее вида. Интересно, они каждый день при месячных в обморок падают, или своя и из причинного места – уже не то? Как бы там ни было, рану сшивать я не рискнула, да и не умела. Обошлась какой-то мазью из запасов аборигена и повязкой. Через пару дней все равно как новенький будет. Потом связала его, чтоб проучить, когда проснется, и занялась собой.
Первым делом поела, так как терпеть сил уже не было. Нашелся хлеб, вяленое мясо, сыр сомнительной свежести, одна пустая фляга, во второй – самогон. Где наша не пропадала? Я глотнула исключительно из любви к науке. Горло обожгло, но мне захотелось еще чуточку. И еще капельку. Мир вокруг заиграл новыми красками, настроение поднялось, захотелось смеяться и я закружилась по поляне. Потом упала и, икнув, разревелась.
– Пить... – послышалось со стороны тела.
– А когда я тебя жрать просила, ты что мне ответил? – размазывая по щекам слезы ответила я, став над ним. Серые глаза на миг наполнились ужасом, а потом – ненавистью. Он дернулся, но не тут-то было: я связала его крепко, даже бантик сверху не поленилась сделать. Подарочек, блин. – Ага, фигу с маслом тебе. И не дергайся, рана и так кровоточит. – мрачно добавила я, замечая, что белая повязка уже насквозь пропиталась кровью. Потом сжалилась, и сунула ему самогона. Мужчина сделал пару жадных глотков, закашлялся. – Зато инфекцию убьет. – снова икнула я, повторяя не раз слышанные от бабушки слова. Эх, бабушка, мама, папа, Ирка, одногруппники и весь цивилизованный мир, как же мне вас не хватает...
Вскоре путник опять забылся беспокойным сном, а я поплелась разбирать кучу вещей, по-прежнему валяющихся на земле. Две запасных рубахи из какого-то серого и грубоватого сукна, одни штаны, небольшое полотенце, мыло, еще одно одеяло, отобранное оружие, кремень и кресало, мешочек с монетами с изображением короля, как я поняла, и какой-то свиток с закорючинами. Написано по-старославянски, это я понимаю, но разобрать не могу. Ладно, не суть важно. В моей сумочке оказались куда полезней вещи (для девушки, конечно) – расческа, тушь, пудреница с зеркальцем, ручка с карандашом, учебник по литературе (толстый, для разжигания костра сойдет), ненужные уже мобильник с кошельком, пара резинок, таблетка обезбаливающего на случай неприятных ощущений во время красных дней календаря и ключи. Знала бы, что попаданкой стану, взяла бы походной рюкзак с палаткой, спальником, шампунем, порошком, увлажняющим кремом, джинсами, курткой, и самое главное – спреем от насекомых! Эх, блага цивилизации...
Надо было найти хоть какой-то водоем. Пить хотелось, да и помыться тоже не мешало бы. Я позаимствовала чистые вещи и мыло у путника и отправилась на поиски воды. Нашла, когда уже готова была взвыть – лесное озерцо так и манило окунуться.
– Эй, водяной? – неуверенно протянула я, чувствуя себя идиоткой, но прочитавшая с полсотни романов, в котором попаданка купается, а ее на дно тащит водяная нечисть. Спасает ГГ ее герой-любовник или друг, а у меня пока ни того, ни того не наблюдалось.
– Звала, девонька? – пронесся над водой голос.
– Ага. Слушай, можно я покупаюсь и вещи постираю, а ты меня не тронешь?
