Текст книги "Черный и белый (СИ)"

Автор книги: Lily Punk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Дело может немного затянуться, так что можешь пойти развлечься. Советую бордель Катаи, – хлопнув гвардейца по плечу, король зашел в таверну в сопровождении двух неприметных стражников.

Почти два с половиной года прошло с момента вступления в Королевскую Гвардию, и хотя у него никогда не было особо завышенных ожиданий о службе в ордене, все равно Дейн был разочарован. Разве для этого он прошел через весь ужас вместе с Братством без Знамен, попал в плен, участвовал в захвате Королевской Гавани и воевал на Севере, выковав себе имя? Меч пригождался, разве что, на тренировках да мелких стычках на городских улицах, рыцарь не помнил, когда в последний раз применял Рассвет, а использовали его почти исключительно в роли телохранителя и няньки, с которой справился бы и самый обычный наемник.

Это все было бы невыносимо, если бы не одно но. Арья.

Разумом он понимал, что ему следовало отбросить чувства к ней, но с каждой ночью, проведенной у дверей ее спальни, с каждым разом, когда она проявляла к нему доверие, улыбалась, позволяла играть с принцессой Элией, говорила с ним обо всем и ни о чем, он чувствовал, как все больше тонул в ней, не видя выхода из этой трясины обреченного безумия, в которой хотелось остаться навечно, давясь болью и горечью каждый раз, когда Эйгон ходил к своим женщинам, а после возвращался к ничего не подозревающей жене.

Иногда он думал, что Тристан не был так уж не прав, отговаривая его от этой затеи, но и жалеть было слишком поздно. Оставалось лишь смириться с тем, что до конца своих дней ему придется охранять покой любимой женщины и ее мужа, который не ценил ее ни на грош.

В глубине души он почти ненавидел ее за это. За то, что она словно не видела всех пороков Таргариена, не замечала его совершенно безумную и неправильную влюбленность, оставаясь в иллюзорном мирке и игнорируя все проблемы. Если бы у него была сила воли, он охладел бы к ней, но болезненная тяга и страсть перевешивали голос разума.

Эдрик радовался даже самой незаметной ее улыбке, испытывая неописуемое счастье находясь рядом, помогая и всегда подставляя плечо, но он надеялся, смел мечтать, что, возможно, когда-нибудь она взглянет на него так же, как на Эйгона, и увидит в нем мужчину, любившего ее до беспамятства. Эта надежда губила его, и он честно пытался избавиться от нее, но не мог.

Все же он был наивен, раз думал, что Арья могла ответить ему взаимностью. Следовало вырвать эти глупые мысли с корнем, отбросить куда подальше, пока они не отравили разум, заставляя совершать безумные поступки, последствия которых он не вынесет.

Вся его решимость разбилась вдребезги, сломалась стоило ему только увидеть заплаканное лицо Арьи и внезапно четко осознать, что именно произошло. Еще никогда в своей жизни он не испытывал настолько противоречивых чувств и сам не понимал, как вообще был способен говорить или делать что-то, находясь в каком-то странном волнении.

Эдрик думал, что ему следовало уйти, оставить ее одну, но он не мог сдвинуться с места, наблюдая за ней, такой близкой и далекой одновременно. Разговор давался с трудом и ему стоило огромного труда сохранять видимость спокойствия, но где-то на периферии сознания он понимал, что надо заткнуться и уйти как можно раньше, пока не стало слишком поздно, пока он все не испортил, но им овладела какая-то неожиданная смелость и Дейн признался во всем, и это далось ему настолько легко, что после захотелось облегчённо рассмеяться и умереть на месте.

Разум отчаянно кричал ему, и он почти послушался, намереваясь сбежать, но она остановила его. В тот момент Эдрик понял, что больше не сможет бежать. Ни от нее, ни от самого себя.

Ему было плевать на клятвы, данные пред ликами Богов, на Эйгона, который считал его другом, на собственные принципы, которые он взращивал годами. Арья выслушала его, не отвергла и не прогнала, нет. Она приняла его, и одно это уже делало Неда самым счастливым человеком на всем свете.

Словно под дурманом, он целовал ее губы, лицо, шею, цепляясь за девушку, как утопающий, боясь, что она уйдет, оставит его одного, но этого не случилось. Прижав Старк ближе, он резко поднялся и, удерживая ее на весу, направился к кровати. Не разрывая поцелуя, Дейн уложил ее на постель и чуть отстранился, оглядев Арью затуманенным взглядом.

– Могу ли я.? – хрипло прошептал он, скользнув ладонью ниже, к подолу тонкого платья, скрывавшего желанное тело от него.

На долю секунды он заметил неуверенность в ее глазах, но Старк слегка привстала, взглядом показывая свое одобрение. Пока рыцарь подрагивающими пальцами поднимал ткань, она стянула с него камзол и рубашку, из-за чего Эдрик совсем растерялся, ощутив холодное прикосновение ее рук к спине.

Ее ладонь уверенно легла поверх его, и они встретились взглядами. Затянув парня в нежный поцелуй, Арья помогла ему снять платье и отбросила его в сторону, отстранившись на мгновение. Откинувшись на подушки, она взглянула на застывшего Дейна и растянула губы в улыбке, мягко проведя по его щеке.

– Вы прекрасны, миледи…

Шепнул он, медленно склонившись к ней и проведя пальцами линию от ее губ до низа живота. Когда гвардеец вновь потянулся к ее губам, девушка остановила его.

– Ты можешь звать меня по имени, – сказала она, гладя его по почти белым, выцветшим на солнце волосам.

– Арья… – выдохнул Эдрик тихо, водя губами по ее шее и ключицам. – Арья… я люблю тебя… – спускаясь ниже, он опалил дыханием ее грудь. – …люблю… – выдохнув, парень касается губами ее соска, лижет и трет его до твердости и глухо стонет, когда на язык попадает белесая жидкость.

Арья вздрагивает, пытается отстраниться, но Дейн не подчиняется, продолжая играть с ее набухшими сосками. Ей стыдно, и она лежит вся красная, ощущая его влажный язык, нежные губы и руки, едва сдерживаясь от стонов, отчаянно зажмуривается, краем сознания понимая, что слишком давно не была с мужчиной.

Его руки шарят по телу, гладят кожу, покрывающуюся приятными мурашками от холода прикосновений, ласково и почти целомудренно рисуют неведомые узоры, успокаивают нежностью и мягкостью движений, так что хочется просто закрыть глаза и отдаться во власть их обладателя.

Сдерживаться все труднее, но она упрямо молчит, сопя что-то под нос и хватаясь за волосы, шею и плечи рыцаря, который медленно спускается все ниже и ниже.

Арья чувствует его учащенное дыхание, когда пальцы мечника беззастенчиво касаются ее, трогают и медленно скользят, заставляя ее чуть ли не задохнуться.

Она жалобно хнычет и дергается, но Эдрик не дает уйти от прикосновений, со свистом вдыхая воздух и сдерживая самого себя, вводит один палец внутрь, чувствуя дрожь ее тела, и двигает им медленно и размеренно, наслаждаясь ее вздохами и заглушенными стонами. Арья приподнимает бедра и движется навстречу, но он не ускорятся, а, наоборот, убирает руку, поднимая голову и смотря на нее столь пронзительно, что она вновь вздрагивает, приподнимаясь на локтях и смотря на него сверху-вниз.

– Я хочу тебя… – едва слышно бормочет Старк, но он слышит ее слишком отчетливо.

Выпрямившись, Дейн тянется к завязкам бриджей и с облегчением снимает их, касаясь возбужденного члена. Кажется, он готов умереть в этот момент, но движения его четкие и ровные, так что рыцарь сам удивляется этому. Раздвинув ее ноги, он устраивается между них и трется головкой, оттягивая момент. Склонившись к ней, мечник целует ее, оттягивая нижнюю губу, входит осторожно и мягко, судорожно выдыхая, замерев на секунду.

Арья стонет ему прямо в губы, впиваясь ногтями в плечи, и парень рычит, полностью отдаваясь ядовитой страсти. Ему нравится чувствовать ее неровное дыхание, слышать стоны, переходящие в крики, видеть ее полуприкрытые глаза, целовать влажные губы, вбиваться в удивительно податливое тело, ощущая то, как тесно она сжимается вокруг него, заставляя все больше терять контроль.

Эдрик не помнит, как все кончилось. Просто в один миг он осознает, что лежит на спине и пытается отдышаться. Обернувшись, рыцарь видит ее, лежащую рядом, все еще нагую, и чувствует укол возбуждения. Она улыбается, ласково проведя пальцами по его груди, и седлает Дейна, медленно склоняясь к его лицу.

Он тянется к ней и заключает в объятия, чувствуя нестерпимое тепло в груди. Арья целует его, и Нед отдается этому чувству, овладевая ей вновь и вновь до самого рассвета.

========== Опасные Женщины ==========

***

В королевском солярии было непривычно шумно: собравшиеся здесь семейства Старков и Ланнистеров вовсю обсуждали скорую свадьбу Рикона и Жанеи, ради которой тому пришлось получить шпоры раньше, чем предполагалось. Арья помнила радость на лице брата после посвящения в рыцари самим Мечом Зари. По ее просьбе Эдрик взял Рикона к себе на службу оруженосцем и не делал никаких поблажек, так что тот сейчас был на весьма высоком уровне владения мечом.

Спешку в проведении церемонии оправдывали слабым здоровьем леди Дорны, хотя, как казалось Арье, та цвела и пахла куда сильнее, чем раньше. Конечно, лорд Тирион никогда бы этого не признал, но, судя по всему, причиной всему являлась интрижка между молодым Старком и одной из младших дочерей покойного принца Оберина. Узнав об этом, Санса была в ярости, но ей удалось направить гнев сестры в мирное русло.

Особого участия в разговоре она не принимала, укачивая на руках маленького Робба и краем глаза следя за Алис, игравшей на полу с годовалой Элией. Настроение у нее было не самое лучшее, и Старк была молчалива, лишь изредка улыбаясь, когда слышала радостный детский смех. Брат и сестра явно видели ее отрешенность, и Рикон даже пытался незаметно подбодрить Арью, но та не реагировала на его попытки.

Наконец, спустя целую вечность, семьи пришли к соглашению, и Ланнистеры покинули горницу, после чего ушли леди Джейн с Алис, а няни по приказу Сансы забрали детей, оставив троих Старков наедине. Брат был как никогда воодушевлен и говорил без остановки про турнир, который планировалось провести после церемонии, и обещал короновать Арью Королевой любви и красоты, на что та только качала головой, удивляясь тому, какие тараканы были в голове молодого Хранителя Севера.

– У Арьи и так есть корона, – вмешалась Санса, строго взглянув на энергичного братца. – А ты, если выиграешь, будь добр, обрадуй молодую жену, – сказав это, она чинно присела рядом с сестрой.

– А как мне еще отблагодарить ее? – раздосадовано кинул Рикон.

– Ах, это за то, что она прикрывает твои грязные делишки?.. – вскинулась старшая, метнув взглядом молнию во вжавшего голову в плечи Старка.

– Милый, ты не должен меня благодарить, – выдохнув, девушка привычным движением остановила готовую начать тираду Сансу и мягко улыбнулась покрасневшему брату. – Может, пойдешь потренируешься с сиром Эдриком? – предложила она, намекая, что злить старшую и дальше может, в конце концов, плохо кончиться.

Тот, все поняв, быстро сбежал, едва увернувшись от кинутого вслед яблока. За ним громко хлопнула дверь, и сестра зло выдохнула, откинувшись на подушки и прикрыв глаза. Прошло около пяти минут молчания, прежде чем она взглянула на выпивающую чай сестру из-под ресниц, и решилась заговорить.

– С тобой все в порядке? – с заботливыми нотками в голосе поинтересовалась Санса, но получила только кивок. – Не ври мне, Арья. Я же вижу, что что-то не так, – выдохнув, она мягко положила руку на плечо Старк. – Это из-за Эйгона, ведь так? – так и не получив никакого ответа, она подсела ближе и подняла ее лицо, заставив смотреть себе в глаза. – Что случилось? У него новая женщина? Арья, мы ведь говорили об этом и решили…

– Он спит с Элией Сенд, – перебила ее Старк.

Санса долго молчала, застыв с открытым ртом и явно пытаясь переварить информацию. Когда же у нее это получилось, она приобняла мрачную сестру, погладив ту по распущенным волосам.

– Откуда ты знаешь?

– Принцесса Арианна рассказала, – тихо проговорила Арья. – Она пообещала поговорить с ней и посоветовала мне сделать то же самое с ним, но не думаю, что мне хватит на это сил.

– Арья… – прижав сестру ближе, она замолкла, ощущая то, как та слегка подрагивает. – Ты должна с ним поговорить. Давно надо было это сделать, – сказала она, продолжая рассеяно водить рукой по темным локонам. – Перестань бегать от него. От этого становится только хуже. То, что ты поддерживаешь – лишь иллюзия благополучия, милая. Знаю, тебе больно, но необходимо проявить характер, иначе он так и продолжит позорить тебя.

– С чего ты взяла, что мои слова как-то подействуют? – хрипло прошептала девушка, уткнувшись носом в шею сестры.

– За почти три года брака с Джоном я многое узнала про его величество. Поверь, если ты все правильно подашь, он точно послушается, – подняв лицо Арьи, она стерла слезы с ее щек. – И да, ты никогда не узнаешь, если е попробуешь, – добавила Санса, ободряюще улыбнувшись.

– Хорошо, – вдохнув и выдохнув, Старк выдавила слабую улыбку и слегка отстранилась, выпрямившись. – Я попытаюсь.

***

Иногда она презирала себя. Причин было много, но вычленить что-то отдельно было сложно. Пожалуй, больше всего она ненавидела то, в какого человека превратилась. Ее внутренний Старк с горячей волчьей кровью метался и рвался наружу, но ей удавалось держать его в клетке намного лучше, чем даже в Черно-Белом Доме.

Арья всегда была горда, как и вся ее родня, и ценила свою честь превыше всего. И даже выше любви, как ей казалось.

Арья была умна.

В остроте ума с ней могла посоперничать, разве что, Санса, которая, и то, выигрывала чисто в женских играх. Тем больнее и мучительнее для нее было признать собственную несостоятельность, неспособность просто взять и поговорить с собственным мужем.

Казалось бы, почти все знали о его гулянках, она сама изменяла ему с Недом, так о какой чести и гордости вообще могла идти речь? Но что-то глубоко внутри гложило ее и шептало, что пока она делает перед ним вид, будто бы она сильная, то еще все в порядке, в норме. Арья всеми силами поддерживала хрупкое равновесие между ними, чувствуя особый страх перед мнением мужа. Ведь он, несмотря ни на что, достойно обращался с ней, уважал и ценил ее за силу характера и стойкость, а что случится, когда она расклеится перед ним, обвинит в измене? Эйгон либо посмеется, сведя все в шутку, либо же сделает вид, будто бы раскаивается, а сам будет просто насмехаться над ней. Она не доверяла своей силе выдержки, боялась потерять лицо и именно поэтому безбожно тянула, делая ситуацию только хуже. Дошло до того, что леди Эшара предложила поговорить с ним, но Арья отговорила ее, пообещав в скорейшем времени решить этот вопрос.

На душе было смутное беспокойство. Старк точно бы рехнулась, если бы не Нед, поддерживающий ее, как мог. Но даже с ним она не могла быть откровенной до конца: видя, как его ранит ее грусть из-за Эйгона, Арья пыталась скрыть это перед ним, но тот все равно замечал ее плохое настроение и брал всю боль на себя, заставляя девушку чувствовать себя еще более виноватой.

Часто она корила себя за слабость. По сути, она пользовалась чувствами искреннего в своей любви Эдрика, грелась в его тепле, наслаждаясь его вниманием и заботой. Арья никогда не смогла бы дать ему столько же, сколько он ей, и это заставляло чувствовать себя ужасным человеком. Нед Дейн любил ее чистой и бескорыстной любовью, а она не была способна и на часть того, что он испытывал к ней. Все же она изначально была сухарем, а трудные годы скитаний и вовсе сделали ее сердце излишне суровым. Эдрик был достоин лучшего, но она тешила себя тем, что его любви хватит на них двоих.

Арья Старк была эгоистична.

В последнее время она расклеилась. Если случай с шлюхой-Уотерс она еще кая-то перенесла, то весть об отношениях мужа с Песчаной Змейкой больно ударил по самолюбию.

Мало того, что он перешел на придворных дам, так она еще и была его кузиной! Ей хотелось выть волком, разорвать брюхо этой дорнийской шлюхе, похожей на нее прежнюю, но вместо этого Арья позволяла Неду целовать себя и обнимала его так крепко, словно бы пытаясь соединиться с ним. И она плакала, как никогда раньше, пытаясь успокоиться. Ей не хотелось с горяча совершать глупости, на которые ее подталкивала принцесса Дорнийская, рассказав о связи Эйгона и Элии. Капля разума все еще оставалась в голове, и она сознавала, что у Арианны не было никакого резона раскрывать это перед ней.

Арья Старк не любила проигрывать. Никогда.

В тот вечер она так и не поговорила с ним. Ни на следующую ночь, ни через неделю, ни спустя месяц. Девушка избрала более извилистый путь, который давал свои плоды, позволяя сохранить видимость собственного неведения. Всего несколько верных шагов, и Эйгон охладел к змейке так же, как и к десяткам других женщин до нее.

Победа вселяла довольство, и Арья почти успокоилась, вернувшись к привычному укладу жизни, но боги, казалось, смеялись над ней, подкидывая новые испытания раз за разом.

Никак иначе объяснить появление Эйгона в ее опочивальне ночью она объяснить не могла.

Старк уже собиралась ложиться и расчесывала волосы перед зеркалом, когда дверь без предупреждения растворилась, и в комнату зашел король. Едва скрыв удивление, она кивнула на вежливое приветствие и вновь отвернулась к зеркалу, попытавшись скрыть волнение, охватившее душу.

Он был, на удивление, молчалив. Арья с внутренним напряжением наблюдала в отражении, как он раздевается и наливает себе выпить, до последнего надеясь, что муж просто ляжет спать. Ее надеждам не суждено было сбыться. Вздрогнув от стука, с которым Таргариен поставил кубок на столик, она замерла, ощутив его руку на своей. Взяв костяной гребень, он начал водить им по ее волосам. Арья не могла пошевелиться, боясь столь непривычной в последний год близости и тишины. Ее пугала недосказанность, ибо ничего прочитать по выражению лица Грифа она не могла, а он все молчал и движения его рук были такими ласковыми, что Старк боялась ослабить бдительность и защиту.

– Ты кажешься напряженной, – голос мужа прозвучал неожиданно близко, почти у самого уха. – Все в порядке? – их взгляды встретились в зеркальном отражении, но Арья почти сразу опустила глаза.

– Да.

– Уверена? – шепнул Эйгон, склонившись еще ближе к ней и слегка приспуская лямку ее ночного платья.

– Зачем пришел? – встав, она быстро отошла к выходу на терассу, и обернулась к нему, пытаясь звучать уверенно.

– А что, мне нельзя навещать мою леди-жену? – хмыкнув, король слегка прищурился, явно видя ее неуверенность, став медленно сокращать расстояние между ними.

– О, так ты вспомнил о том, что у тебя есть жена, – ядовито прошипела Старк, ощутив прилив гнева.

Она прекрасно знала, что пожалеет об этих словах, но наглость и бесцеремонность, с которой муж к ней обращался, выжигали остатки здравого смысла.

– С чего ты взяла, что я забыл? – подойдя совсем близко, он навис над ней, заставляя чувствовать себя некомфортно.

– Не строй из себя дурочку, – кинула девушка, скрестив руки на груди и подняв на Таргариена колючий взгляд. – Это прокатывает только с твоими тупорылыми лордиками.

– Ну, я не одинок в этом деле, – пожал плечами Гриф с деланным равнодушием. – Будто бы ты этим не грешишь… – протянул он, впившись в нее проницательным взглядом.

– Это ты меня заставляшь, – пробормотала Арья, злясь все больше.

– Ох, сколько гнева, сколько страсти… – усмехнулся Эйгон, проведя пальцами по ее скуле. – Я и не думал, что могу быть причиной этого, – хмыкнул он тихо.

– А кто еще может быть?! – закричала девушка, откинув его руку с лица.

– Да брось, Арья, – выдохнул Таргариен, спустя минуту молчания, подняв на нее растерянный взгляд. – Мы поженились по воле наших семей, и я с самого начала знал, что ты не полюбишь меня, – сказал он спокойно. – Впрочем, не могу тебя винить. Куда мне, до благородного лорда Сноу… – с грустной улыбкой протянул Эйгон.

– Ч-что ты такое говоришь? – шепнула Старк, чувствуя, как из глаз начали течь слезы. – Как ты вообще мог так думать?! – в отчаянии, она начала колотить его по груди, ощущая нестерпимый гнев, заполнивший душу. – Не пытайся скинуть потерю интереса ко мне на это!.. – кричала Арья, лья горькие слезы и продолжая бить его. – Твои шлюхи, все эти женщины… Ты хоть представляешь как больно мне было?!..

Она еще долго продолжала рыдать, изредка выкрикивая что-то, но, в конце-концов, просто уткнулась в грудь так и застывшего на месте Таргариена, не проронившего ни слова за всю ее истерику. Когда она немного успокоилась, Старк почувствовала, как Эйгон неуверенно потянул к ней руки и заключил в обьятия, уткнувшись носом ей в макушку. Так они и простояли некоторое время, пока она не нашла в себе сил поднять голову и взглянуть в мрачное лицо мужа.

– А ведь я любила тебя… – пробормотала она, с болью взглянув в его сумрачно блестящие синие глаза. – И до сих пор люблю, но… – выдохнув, она часто захлопала ресницами, пытаясь сморгнуть набежавшие слезы. – …больше не могу доверять. Не после всего, что произошло.

Арья убрала его руки с плеч и вышла на балкон, где дала волю чувствам, пожирающим ее изнутри. Прошло довольно много времени, прежде чем Эйгон встал рядом, все еще молчаливый и грустный. Он долго просто стоял рядом, но потом повернулся к ней.

– Я лишь хочу, чтобы ты знала… я никогда не хотел причинить тебе боль, – тихо проговорил Таргариен. – Просто… мне жаль, что все так получилось. Надеюсь, ты найдешь в себе силы простить меня, Арья.

– Мы… оба виноваты, – прошептала девушка, смотря на свои руки. – Я тоже ничего не сделала, чтобы предотвратить наше отдаление друг от друга. И ты прости меня… пожалуйста…

– Я не могу держать на тебя зла… – выдохнув, Эйгон наклонился к ней и накрыл ее губы нежным поцелуем, на который она ответила с запозданием.

Впервые за целый год, они провели ночь в одной кровати за простым разговором. Проговорив до самого утра, они заснули в объятиях друг друга, и наконец Арья засыпала с чистой душой.

Все было правильно. Так, как и должно было быть с самого начала. Только пройдя через тернистый путь обоюдного недоверия и отчуждения, они пришли к относительному согласию. Арья не тешила себя никакими иллюзиями: им предстояло еще через многое пройти, чтобы вновь обрести доверие друг друга.

Комментарий к Опасные Женщины

Жду вашего мнения, дорогие читатели)

========== Порочный Король ==========

Комментарий к Порочный Король

Первая и, скорее всего, последняя глава без единого диалога. Чистая психология и ангст.

Жду вашего мнения, Дорогие Читатели.

Песня к главе: Placebo – My Sweet Prince.

(Подходит ко второй половине главы)

***

Арья вновь позволила лечь с ней в ночь ее двадцатых именин, когда они вернулись в опочивальню после ужина. Пира, как такового, не было, так как она сама решила устроить праздник по типу браавосийских, а он не стал возражать, желая угодить жене. Их отношения только-только начали возвращаться в прежнее русло, и Эйгон старался вести себя осторожней, чтобы не сделать хуже.

Весь вечер он почти не пил, ухаживал за своей королевой, вел светскую беседу с придворными, танцевал с ограниченным кругом леди, старательно избегая сердцеедок и тех, с кем спал, даже если это имело место быть в допотопные времена и у этих женщин уже были мужья и свора детишек. В общем, король действительно заморачивался, надеясь получить одобрение придирчивой жены, но по выражению на девичьем лице невозможно было понять, что она думала, так что Гриф никак не мог успокоиться, нервничая и ожидая худшего.

Его наблюдения все же дали плоды: где-то под конец он понял, что Арья пьяна, и это открытие казалось настолько удивительным, что в него слабо верилось. Насколько он помнил, она ни разу не напивалась после их женитьбы и как-то обмолвилась, что алкоголь ее почти не берет. Таргариен никогда особо не приглядывался к тому, сколько вина она пьет, но мысленно рассчитав сколько раз слуга менял кувшин, пришел к неутешительным выводам. Если бы он выпил столько, то уже валялся бы в отключке где-то под столом, а вот Старк держалась молодцом, не показывая никаких явных признаков опьянения.

Все время до того момента, как они дошли до своих комнат, жена шла с высоко поднятой головой и серьезным выражением на лице, так что можно было усомниться в том, что у нее были именины. Эйгон молчал, находясь в волнении из-за подарка. Сначала он собирался подарить ей редкое оружие, но потом передумал и около двух месяцев ломал голову, в конец прожужжав уши бедному Неду Дейну и новоиспеченному рыцарю – сиру Рикону Старку. Не сказать, что он считал выбор плохим, но, все равно, не был уверен в реакции Арьи, не любившей лишние траты, которые он совершал бы раз в пять больше, если бы не ее строгий контроль над замковыми финансами.

Как только они вошли в покои, он быстро отослал служанок и сам принялся помогать жене переодеваться. Та явно была удивлена, но ничего не сказала, позволяя ему возиться со сложной прической и с завязками белого с винно-красным платья.

Сейчас, когда она расслабилась, признаки опьянения стали более заметны, и Таргариен решил поспешить и показать подарок, искренне надеясь, что Старк не вспомнит о его цене в такой момент.

На поднесенную лакированную коробку она посмотрела с почти детским интересом, чуть откинула тяжелую копну темно-каштановых кудрей с бледных плеч и открыла ее. Застывший перед ней на коленях король впился взглядом в светлое лицо и облегченно выдохнул, заметив довольную улыбку на ее губах, вскоре перешедшую в тихое хихиканье.

Не удержавшись, он широко улыбнулся, взяв ее руку в свою и осторожно переставив коробку на поверхность стола. Вынув оттуда прозрачную широкую бутылку с моделью корабля внутри, Эйгон аккуратно поставил ее и тут же обернулся к жене.

Та была восхищена подарком и побурчала что-то про деньги, лишь когда Таргариен сообщил о постройке точной копии этой фигуры специально для нее.

Скорее всего, из-за нетрезвого состояния или просто от радости, она в ту ночь была более открытой, чем обычно, и Гриф не мог оставить такой шанс на окончательное примирение. Она искренне и просто улыбалась, смеялась над его шутками, била несильно за подколки, сама язвила и подначивала его, совсем как раньше.

Эйгон был окрылен чувством, вспыхнувшим в груди с новой силой, и тянулся к ней, как светлячок к огню. Да, Арья действительно была огнем – переменчивым и непредсказуемым, то холодным, как лед, то испепеляюще горячим и манящим, но еще более опасным. Для него, правда, ее холод был куда губительней, и он был рад, что смог растопить его и вернуть тепло в их отношения.

На первые несмелые прикосновения к рукам, талии и бедрам, на почти целомудренные объятия она не обращала внимания, и он продолжал, стараясь не переходить некую грань. Потерся щекой о щеку, провел носом линию от ключиц до подбородка, вдыхая запах кожи, и замер у слегка влажных губ, внимательно взглянув в полуприкрытые серые глаза, внезапно посмотревшие на него с грустью. Едва заметного кивка было достаточно, и он сразу же поцеловал ее нежно и мягко, пытаясь прочувствовать ее всю через этот поцелуй и показать себя.

Некоторое время она почти не отвечала, но потом внезапно перехватила инициативу, и Эйгон не успел среагировать, как ее язык юрко проскользнул ему в рот и она углубила поцелуй, сжав пальцы в его волосах на затылке. Это оказалось именно тем, что и было столь необходимо им, импульсом, убравшим все препятствия и поставившим их друг напротив друга – заклятых друзей и закадычных врагов, разных, словно пламя и лед, но столь похожих, будто бы созданных друг для друга.

Это не походило на прошлые разы, когда он спал с женщинами, не было похоже даже на прошлый опыт с ней. Арья ощущалась совершенно иным человеком, и это взволновало его, ведь, казалось, она даже дышала как-то иначе, медленно и глубоко. Изменился ее взгляд: теперь она смотрела из-под ресниц, чуть прищурившись, а глаза ее светились темной сталью. Движения, стоны, реакция на ласки, тело – все поменялось, но, самое важное, изменились его ощущения. Эйгон жаждал ее сильнее, чем когда-либо раньше желал другую женщину, а чувства в голове путались, образовывая безумный клубок из любви, привязанности, нежности и страсти.

Она заснула, положив голову ему на грудь, а Гриф еще долго лежал, осторожно перебирая ее волосы и размышляя.

Никогда не отличавшийся особой целеустремленностью и пониманием собственных желаний, он плыл по течению жизни, прилежно учился, впитывая все необходимые для монарха знания, повел армию Золотых Мечей в Вестерос, когда ему так сказали, принял роль безвольного придатка Матери Драконов, питавшей к нему презрение и постоянно подозревавшей его в измене, внезапно стал королем, приняв огромную ношу в виде обескровленных Семи Королевств, даже пытался стать хорошим правителем и часто не давал принимать жесткие решения Малому Совету, в конце концов, женился на той, кого до помолвки видел всего пару раз.

Эйгон делал то, что должно, всегда поступая так, как было правильно, но его поступки и решения редко совпадали с желаниями. Иногда он думал, чего хотел на самом деле, но с каждым годом ему все труднее было это сформулировать, и он по уши гряз в болоте простых и понятных развлечений, пытаясь как-то отвлечься от всего остального, приносившего лишь разочарование.

Но он терпел. Терпел ради тех людей, которые верили в него, поддерживали всю жизнь и надеялись, что он станет хорошим королем. Лорд Коннингтон, леди Эшара, Ролли, принявший стрелу в грудь, защищая его, магистр Иллирио, дядя Доран и Джон – его брат и единственный, кому от него не было ничего нужно. Время, проведенное с ним, было самым ценным, и только с ним Эйгон чувствовал себя полноценным человеком, а не фигурой для игры в кайвассу. Казалось, он начал испытывать нечто подобное и с Арьей, похожей на брата, и стал привязываться к ней, доверять, но потом он узнал об их чувствах друг к другу. Окончательно убедившись в реальности и взаимности их любви в день отъезда Джона, он был зол, но смог направить злость в более мирное русло. Несколько месяцев он пытался овладеть ее душой, постоянно проводил время с ней, убеждая себя, что им нужно было время, и у него это даже начало получаться.

В день, когда он узнал о беременности Арьи, Таргариен был самым счастливым человеком в мире, но с того дня его отношение к ней начало незаметно даже для него меняться. Став более нервным и вспыльчивым из-за трудной беременности жены и угрозы потерять ребенка, он старался меньше видеться с ней, чтобы не волновать еще больше, и стал искать утешения в вине, тренировках и в охоте.

Вскоре, он вновь стал навещать Лейну, и все это хоть немного, но позволяло расслабиться и забыть о заботах. В нем пропали страсть и желание к Арье, и он не мог воспринимать ее никем иначе, как матерью его дочери и королевой, может, еще другом, но, со временем, это все упало до чисто деловых отношений.