Текст книги "Еще один шанс (СИ)"
Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Обидно. Больно. И гадко на душе.
Рэм ожидал любого ответа, он так надеялся… Но не думал, что капитан просто не поверит его словам. А ведь ему стоило огромных усилий произнести вслух эти три слова! Проклятье! Неужели все было напрасно? Неужели все его усилия ничего не стоили? Неужели он обманулся в своих чувствах? Он так верил, так надеялся… Все вокруг говорили, что капитан холоден как лед, что его невозможно смягчить или растопить. Что это никому не под силу. Но он считал, что это неправда! Что они ничего не понимают! Что они просто не знают, как надо, что не смогли найти к нему подход, ведь капитан тоже… тоже человек, ему ведь наверняка хочется любви, тепла и ласки… Может быть, он так неприступен оттого, что в прошлом у него остались разбитые мечты и неоправданные надежды? Может быть, он лишился любимого человека? А может быть, его предали…
Рэм, такой юный романтик, видевший все в розовом свете, еще совсем ребенок, он так надеялся, что капитан пустит его в свое сердце. Ведь он смог бы, смог показать ему, что такое… любовь.
Но у него изначально не было даже шанса, верно?
Рэм с горечью посмотрел в холодное неприветливое небо, мерцавшее осенними звездами. Да, скоро уже осень, лето подходит к концу…
Он поднялся на ноги и взялся за балку, свесившись вниз. Вон как бушует море, облизывая прибрежные скалы… Это зрелище завораживало. Безумно завораживало и очаровывало. Сила могучих волн и твердая неприступность серых камней…
Неожиданно это напомнило ему Лойта и капитана. Лойт – это волны, море. А капитан – это скалы. И сколько бы волны ни пытались, они не смогут сдвинуть камень с места. Но пройдет время, они его подточат… Камень рано или поздно сдастся и уступит. Так и капитан. Лойт, он ведь хороший. Когда-нибудь он своего добьется. Капитан ответит ему взаимностью.
А у него не было даже шанса…
Так стоит ли жить? Стоит ли стараться? Его надежды разрушены. Где ему тягаться с этим здоровяком? Да и знал ли он, каких мужчин предпочитает капитан? Может быть, ему не нравятся такие хрупкие мальчики, как он? Что с этим мог поделать Рэм? Он был худощавый, долговязый и совершенно непривлекательный. А Лойт… Он же симпатичный. Бо-о-ольшой… Настойчивый. И губы у него красивые. Наверное, с ним целоваться классно. А еще у него глаза такие… Посмотришь и утонешь. Такие зеленые-зеленые! Яркие, сочные… И волосы. Сверкающая медь, рыжее золото… И плечи у него широкие, а фигура мускулистая, крепкая. С ним надежно… Обнимет – и ничего не страшно.
Конечно, капитан на него польстится, тем более Лойт так упорно его добивается каждый день.
Ну и пусть они будут счастливы… Пусть любят друг друга. А Рэм просто потихоньку свернет с их дороги. Он был не уверен в том, что у него хватит сил смотреть, как Лойт обнимает капитана или целует…
Он затаил дыхание, дрожащими руками держась за стену, пока взбирался на бойницы и смотрел на ревущую стихию внизу.
Ноги дрожали, а на глаза против воли наворачивались слезы. Он ведь не был готов. Но не видел иного выбора.
– Ты уверен, что это выход? – послышался мягкий голос за его спиной.
Рэм чуть не упал. Вцепившись в бойницы, он медленно обернулся, кусая губы. Перед ним стоял высокий блондин во всем черном. В противоположность Делеку, в этом юноше не было ничего сладкого и сахарного. От него веяло опасностью… Высокий, стройный, словно тугой лук, медовые локоны отливают золотом, и ветер ласкает их, треплет, играет с ними… А глаза какие! Рэм глянул вниз, на море, а потом в его глаза, поняв, что не видит разницы. Что морская пучина, что глубина этих глаз – засасывали одинаково. И были так же опасны.
Незнакомец стоял перед ним спокойно, слегка расставив ноги, засунув руки в карманы и склонив голову набок.
– Т-ты кто? – пробормотал мальчик дрожащими губами.
– Это важно? Важен тот выбор, который ты сделаешь сейчас. Разве нет, Рэм?
– Откуда ты знаешь мое имя?!
– А мне больше интересен вопрос, прыгнешь ты или нет. Море красивое, согласен. Манит… Сила стихии завораживает, правда? Но оно опасно. Ты правда хочешь умереть? Разбиться об эти камни, чтобы твое тело поглотила морская пучина?
– Нет, не хочу! – всхлипнул Рэм, еще сильнее вцепившись в бойницы. – Но я должен!
– С чего ты решил, что кому-то что-то должен? Жизнь – бесценный дар. Ею не стоит разбрасываться так смело. Она дается лишь один раз… В отличие от любви. У тебя впереди еще столько радостей… А ты хочешь лишить себя их? Погибнув в расцвете лет такой нелепой смертью… – Юноша прикрыл глаза, словно ему не хотелось этого видеть. – Смерть – это боль и страх, Рэм. Ты готов испытать их? Готов пуститься в долгое путешествие?
– К-какое путешествие? – Рэм кусал губы, сдерживая всхлипы. – Кто ты такой? Ты…
– Какой? – блондин вскинул брови. – Опасный? Страшный?
Мальчишка смог лишь кивнуть, прильнув к бойнице всем своим дрожащим телом.
Юноша каким-то усталым жестом запустил пальцы себе в волосы и вздохнул.
– Речь сейчас идет не обо мне, Рэм. Ты сделаешь этот шаг?
– Он меня не любит… И никогда не полюбит, – неожиданно шепнул мальчишка.
– А с чего ты решил, что он тебе нужен?
– Потому что я его люблю!
– Ты в этом уверен?
Этот вопрос поставил Рэма в тупик.
– Я… да… Конечно!
– А вот я в этом не уверен, – хмыкнул незнакомец. – Смог ли ты вовремя отличить благодарность от привязанности, принимая это смешение за такое абстрактное понятие, как «любовь»? Что ты испытываешь к своему капитану? Восхищение? Обожание? Восторг? Возбуждение? Желание? Головокружительный коктейль, не правда ли? Вполне благодатная почва для цветка любви, которому так и не дали распуститься…
– Зачем ты мне все это говоришь?! – Рэм всхлипнул, позволив слезам прорвать наконец плотину своей воли. Они брызнули из его глаз, стекая по щекам и капая на пол.
– И все же это еще далеко не любовь, – будто не заметив его слов, закончил юноша. – Себастьян Синдарилл – привлекательный мужчина, я не спорю. Но не стоит путать влечение с любовью. Ты смотришь на него глазами ребенка. И ребенок сейчас хочет совершить тот безрассудный поступок, от которого я тебя пытаюсь отговорить. Поверь мне, смерть далеко не так прекрасна и привлекательна, когда приходит.
Рэм неожиданно перестал дрожать и плакать, глядя на него расширенными от страха и недоверия глазами. В синих глазах незнакомца мелькнуло понимание, и он отступил на шаг назад. Рэм бессильно соскользнул на каменный пол, с трудом расцепив заледеневшие пальцы от бойницы.
– Ты меня заберешь? – побледневшими губами прошептал он.
Смерть улыбнулась мягкой обаятельной улыбкой, от которой глаза мальчика расширились еще больше.
– Но ты же не прыгнул.
– А ты пришел. И ты… красивый, – выпалил Рэм. – Почему ты говоришь, что смерть не так прекрасна и привлекательна, когда приходит? Ты всегда такой?
– Если бы я пришел забрать тебя, то не показался бы тебе прекрасным, поверь, – хмыкнул Айлин. – Да и к тому же… к тебе бы я пришел другим, понимаешь?
– Каким? – шепнул Рэм, глядя, словно зачарованный, в синие омуты.
Смерть долго молчала, прежде чем ответить с явной неохотой.
– Твоя мать пришла бы за тобой, Рэм.
Мальчик вздохнул и обхватил себя руками, опуская голову.
– Что мне делать дальше? – хрипло пробормотал он. – Я не знаю… как жить.
– Разве может ответить Смерть на вопрос «как жить»? – резонно заметил Айлин с легкой усмешкой. – Ты сам рано или поздно найдешь ответ на этот вопрос.
Рэм утер слезы и шагнул вперед.
– Я ведь тебя больше не увижу, верно?
– Как знать, Рэм? Может быть, нет. А может быть, да. Иди в свою комнату… Выпей горячего чаю. И ложись спать.
Мальчишка послушался и направился к выходу со стены. Но в дверях обернулся.
– Можно мне спросить?
– Попробуй.
– А Смерть… ты… ты ведь здесь не просто так. Ты пришел не за мной… И никто в форпосте не умер. Этот человек… он… Ты… Смерть кого-то любит?
Айлин в искреннем удивлении вздернул светлую бровь.
– Ты сделал такие выводы всего за две минуты. Похвально, Рэм. Я думаю, что очень скоро ты даже догадаешься, кто этот человек, если уже не догадался. Но что касается твоего последнего утверждения… – Айлин задумался. – Впрочем, это неважно. Ты все забудешь. Когда проснешься, ничего не вспомнишь. Иди, Рэм. И думай хорошенько, прежде чем совершать такие глупые поступки.
– Хорошо… – Рэм вздохнул. – У тебя есть имя?
Юноша задумчиво отвел взгляд.
– Думаю… что есть.
– Скажешь?
Смерть вздохнула.
– Айлин.
– Я знаю, что это значит, – внезапно улыбнулся Рэм. – Чей же ты шанс? Кого ты пощадил, не забрав на тот свет? – В глазах Рэма промелькнуло догадка.
Смерть загадочно улыбнулась, шагнула к нему. Плавно, мягко, преодолевая расстояние, разделившее их. Айлин протянул руку и легонько дотронулся до лба мальчика. А затем исчез.
Рэм глянул вниз, на бушующее море, и вздрогнул. Холодный пот выступил у него на лбу. Он только что чуть было не прыгнул… Как же хорошо, что он этого не сделал. С облегчением выдохнув, мальчишка поспешил в свою комнату, совершенно не помня разговора с опасным незнакомцем.
========== Эффект таймина ==========
Себастьян вернулся с тренировки чуть раньше обычного. На полчаса. Что-то сегодня он утомился. Увидев на столе бутылку вина, он недоуменно нахмурился, снимая пропотевшую черную рубашку и кидая ее на спинку стула. Взяв бутылку в руки, он повертел ее и распечатал. Записка, что лежала на столе, не сразу привлекла его внимание.
«С выздоровлением, капитан».
Больше ничего. Ни подписи, ни имени…
Он принюхался. Обычное кентерлейское вино. Его пряный аромат Син узнал сразу же. Роскошный подарок. Может, от коменданта? Явно не от Лойта. Он бы денег на такую вещь не нашел. Бутылка кентерлейского стоит столько же, сколько один маленький домик за городом.
Налив немного в бокал, Себастьян повертел его в руках, слегка раскачивая, и снова принюхался. Искушение отведать напиток благородных было весьма велико, особенно после кислых производственных вин, привозимых из Гумбарта, и этого безвкусного чая. Вряд ли это отрава. Может, у него и есть тут завистники, но не настолько, чтобы хотели его отравить. Он пригубил немного. Обычное кентерлейское вино. Да…
Выпив полбокала, Себастьян вздохнул. Все-таки немного придворной жизни ему не хватало. Он привык к комфорту, и это вино показалось ему отдушиной за весь месяц, проведенный в форпосте. Синдарилл и опомниться не успел, как за вторым бокалом последовал третий, и вот уже половина бутылки опустошена.
Хмыкнув, Син отставил бокал на стол. Остальное он просмакует после. За ужином. Он снял свои форменные брюки и направился в соседнюю комнату.
В тесной ванной комнате было душно. Он даже немного вспотел. Но, наверное, это из-за пара, поднимающегося от горячей воды. Отмокая в воде, Себастьян закрыл глаза, невольно улыбнулся. Приятно вот так просто полежать… Расслабиться… Хорошо. Только непривычно жарковато.
Вода показалась ему чересчур горячей, и он добавил холодной. Позволив себе понежиться в ванне двадцать минут, Себастьян вылез и потянулся за полотенцем. Слегка вздрогнул, когда мягкая ткань коснулась его кожи, посылая по ней мурашки. Ну вот, а теперь он, похоже, замерз. Что творится с температурой в этой демоновой комнате? В преддверии осени, надо полагать… Он накинул полотенце на плечи, намереваясь вытереться, но снова вздрогнул. Прикосновение шероховатой ткани было непривычно грубым.
– Хм, – вздохнул капитан и просто обернул полотенце вокруг бедер.
Ладно, он и так высохнет.
Встряхнув волосами, которые, к его удивлению, даже в мокром состоянии стояли непослушными вихрами на затылке, Синдарилл вышел из ванной, закрывая за собой дверь, и обнаружил Лойта, стоявшего у столика и вертевшего в руках его бутылку с вином.
Он вскинул брови.
– Лойт? Что ты тут делаешь?
Рыжий обернулся и уставился на него во все глаза. Взгляд его опустился ниже, неторопливо скользнув вдоль его ног. Задержался на бедрах, обернутых полотенцем, на напряженном животе с едва заметными кубиками выступающего пресса, покрытыми капельками воды, на грудь, где на левом соске задержалась еще одна непослушная капелька, на стройную бледную шею, на чувственные, соблазнительные губы и, наконец, встретился с его глазами. Лойт медленно моргнул, машинально облизнул свои губы.
– Капитан… – хрипло выдохнул он. – Вино… Это…
Себастьян хмыкнул.
– Отравлено, что ли?
Лойт сглотнул, на мгновение отводя глаза, и помотал головой.
– Хуже, капитан, – почти прошептал он. – Это таймин.
В первое мгновение до Синдарилла не сразу дошло, о чем толкует Лойт. Но через минуту лицо его удивленно вытянулось.
– Что? – зачем-то переспросил он.
– Ну… Таймин, – опустив взгляд, пробормотал солдат. – Афродизиак… Ты же должен знать, капитан…
Глаза цвета меда неверяще расширились, а затем Себастьян долго и витиевато выругался. Он запустил пальцы себе в волосы и растерянно уставился в окно, лихорадочно пытаясь вспомнить, есть ли противоядие от этого напитка.
– От кого, знаешь?– ледяным тоном спросил он.
– От Делека, капитан.
Себастьян снова выругался. А он еще подумал, что это температура в комнате виновата… Просто у него кожа стала чересчур чувствительной из-за эффекта таймина. А потом… Он сглотнул, зажмурившись на мгновение. Дальше будет еще хуже. Когда-то давно, в юности, Синдарилл уже испытывал на себе сокрушительное действие этого возбуждающего напитка. Потом он станет чересчур чувствительным, каждое прикосновение будет посылать по его коже армию мурашек и дрожь удовольствия, это при условии, если прикоснуться правильно. Иначе прикосновения будут причинять только боль. Себастьян перестанет связно мыслить, голова наполнится вязким туманом, он не сможет контролировать свои поступки, действия, слова, будет просить еще и еще… Это же чистой воды наркотик!
Капитан перевел взгляд на Лойта и сжал челюсти. Нет. Проклятье, нет! Он никогда, никогда не намеревался спать с Лойтом. И даже если бы он хотел… то явно не так. Но Синдарилл уже ощущал, как где-то внизу живота зарождается жаркое пламя, и полотенце на бедрах стало досадной обузой, причиняя болезненные ощущения своими объятиями. Захотелось немедленно скинуть его и отшвырнуть прочь. Он выпил полбутылки… Боги, он же сейчас сам подписал себе приговор! Если бы рядом оказался мастер, было бы легче, но даже он не сумел бы погасить то пламя, которое породил этот проклятый напиток! Полбутылки… Даже одной рюмки таймина хватает на то, чтобы завестись так, что даже стадо жеребцов не поможет… О, все демоны Бездны! Грубый моряк с его мозолистыми руками причинит только боль. Нужно касаться правильно и умело, только в определенных точках, чтобы быстрее потушить это зверское пламя, жидкий огонь, что растекался сейчас по его жилам раскаленной лавой. Вряд ли Лойт что-нибудь знает об этом.
Солдат стоял перед ним растерянный, с сокрушающей бурей чувств в глазах. В них было все – и смятение, и растерянность, и желание, и надежда…
Себастьян почувствовал, что уже начинает задыхаться. Ему хотелось спросить, как Лойт узнал о том, что замышляет Делек, но мысли уже начали путаться в его голове. Он метнулся к окну, распахивая его настежь, и всей грудью вдохнул свежий ночной воздух.
– Капитан… – Голос Лойта за спиной был хриплым и виноватым. – Я правда спешил… Демоны, я надеялся успеть предупредить тебя!
Синдарилл прикрыл глаза, сжимая зубы, и вцепился в подоконник пальцами. На данный момент у него встал вопрос. Выгонять ли Лойта или нет? Капитан понимал, что, выпив такое количество таймина, он сам себе помочь не сможет. От Лойта будет хоть какая-то помощь… Но ему жутко не хотелось принимать ее.
– Я знаю, – процедил он.
– Ты мне веришь, капитан? – прошептал Рыжий. – Я бы… я ведь не стал бы использовать тебя так… Я…
– Я знаю, – повторил Себастьян, зажмурившись.
Жар становился невыносимым, нарастая с каждой минутой. Он услышал тихие медленные шаги за спиной, но никак не отреагировал на них. Его плеча осторожно коснулась огромная рука Лойта, и Синдарилл вздрогнул, подавляя стон.
– Убери руку, – выдохнул он.
Лойт послушно отдернул пальцы, прикусив нижнюю губу.
– Капитан… Я… хочу помочь.
– О да, я не сомневаюсь, – процедил Себастьян, наконец оборачиваясь.
Рыжий виновато опустил взгляд своих ярко-зеленых глаз. Это привело Себастьяна в чувство. В конце концов, Лойт правда не виноват в его теперешнем состоянии. Его еще нужно поблагодарить за то, что старался вовремя предупредить, хотя и не успел. Стиснув кулаки, Синдарилл снова отвернулся и зажмурился. Таймин он отведал всего один раз, и этот раз явно не принес ему удовольствия. Потому что таймин предполагал собой пассивную роль. Выпив такое количество этого проклятого напитка, он вряд ли будет в состоянии что-либо делать. Ему самому безумно будут требоваться чужие ласки и прикосновения, он сможет лишь беспорядочно метаться по кровати и пытаться сдерживать стоны.
Себастьян покосился на Лойта. Вряд ли этот здоровяк захочет быть снизу, да он и не умеет. Так что полагаться на него явно не приходится. Он не сможет сделать все сам. Ну хоть сверху-то Лойт себя оправдает? Себастьян прикусил нижнюю губу. Надо воспринять это как испытание. Просто перетерпеть. И даже лучше, если будет больно – это поможет ему не забываться. Он сдавленно застонал и провел ладонью по своему лицу.
Проклятье! Тысяча демонов и вся Бездна на голову этой твари Делека!
Медленно обернувшись, Синдарилл посмотрел Рыжему в глаза.
– Обрадуй меня и скажи, что у тебя были любовники, – низким хрипловатым тоном, сквозь который прорывались нотки досады, произнес он.
– Конечно, были, – слегка возмущенно отозвался Лойт, глядя на него удивленными глазами.
– Любовники, Лойт, не любовницы, – уточнил Синдарилл.
Рыжий кивнул, автоматически облизнув губы.
Капитан вздохнул. И то хлеб. Он надеялся, что их у Лойта было достаточно, чтобы приобрести богатый опыт.
– Дверь запри.
В зеленых глазах отразилось такое недоверие и счастье, что Себастьян едва не задохнулся. Если бы у него оставались сомнения насчет Лойта, то сейчас бы они исчезли без остатка. Теперь Син нисколько не сомневался в том, что Лойт никогда бы не воспользовался его состоянием. Он искривил губы в холодной усмешке. Словно девица какая, которую опоили…
Медведь нерешительно направился к двери и, заперев ее на замок, обернулся и бросил на Себастьяна растерянный взгляд.
Син надеялся только на то, что Лойт не станет хватать его и тискать, иначе они просто промучаются всю ночь. Скрипя зубами, он подошел к кровати и сел на нее. Себастьяну снова предстояло лечь под кого-то. Его опыт пассива ограничивался одним лишь разом в юности. И тот раз не был чем-то приятным. О нет, его партнер был опытным и умелым в постели, и Син даже умудрился кончить, но роль снизу ему категорически не понравилась. И больше Себастьян не экспериментировал. А сейчас ему предстояло снова испытать это. Под действием афродизиака… И либо его эффект сгладит неприятие к пассивной роли, либо же наоборот – обострит. Тогда все будет хуже.
Лойт, словно прочитав его мысли, судорожно втянул воздух через нос и хрипло произнес:
– Капитан… Хочешь… я буду снизу?
Себастьян посмотрел в его глаза и увидел в них огонь неудержимого желания.
– Ты не умеешь, – вздохнул он. – Тут важно… сделать все правильно. У тебя наверняка получится сверху лучше, чем снизу. По крайней мере, это не будет для тебя в первый раз.
– Даже если и в первый… Капитан, это же будет с тобой.
Син покачал головой.
– Хватит, Лойт, – выдохнул он, стиснув зубы, и отвернулся. – Кончай чесать языком.
Рыжий кивнул и принялся торопливо раздеваться. Скинув с себя рубашку и оставшись в одних штанах, он нерешительно подошел к сидящему на кровати Себастьяну. И куда только подевалась вся его горячая напористость и азарт? Сейчас он был таким осторожным, таким медлительным… Словно боялся спугнуть. Синдарилл вспомнил, как жадно Лойт прижимал его к стене, и невесело ухмыльнулся. Покончить бы с этим поскорее… Тело уже пылало, и он только удивлялся: как это до сих пор продержался так спокойно.
Лойт остановился перед ним, кусая губы и глядя на него так беспомощно, что Себастьян с трудом удержал улыбку. Неужели он не знал, что делать?
– Не замирай, Лойт, – хмыкнул он. – Только не говори мне, что растерял все свои навыки.
– Ты сказал, что важно сделать все правильно… – хрипло выдохнул Рыжий. – Я знаю, что иначе тебе будет больно, капитан. А я не хочу, чтобы тебе было… больно.
Он опустился перед ним на корточки, протянул руку и осторожно заправил за ухо прядь черных волос. Он сделал это так нежно и бережно, что Себастьян лишился дара речи.
– Капитан…
– Что? – выдохнул Синдарилл, закрывая глаза.
– Спасибо, что доверился мне.
Себастьян хотел ответить, что у него не было выбора, но прикусил язык. Лойт коснулся его плеч кончиками пальцев, будто не решаясь положить целиком всю ладонь, и провел едва ощутимую линию вдоль его шеи. Себастьян задохнулся, подавляя тихий стон. Проклятье. Этот дурацкий таймин делал с ним такие вещи… Чересчур чувствительный, чересчур жадный, чересчур отзывчивый на ласки… Он никогда не стонал в постели. Даже это было для него лишней эмоцией. А сейчас… Легкое прикосновение, и он кусает губы. Дрожь пробежалась по телу. Но это все таймин. Плевать он хотел на остальное. Будь это без афродизиака, Лойт никогда бы не добился от него той же реакции, как сейчас.
Широкая ладонь Лойта легла на его затылок, притягивая к себе, заставляя наклониться. Себастьян подчинился, и тут же горячие большие губы накрыли его собственные. Чужой язык трепетно очертил контуры его губ, не спеша проникать внутрь. Капитан приоткрыл губы, дрожа всем телом. Он закрыл глаза, стараясь дышать равномерно и спокойно, но ничего не получалось. Язык Лойта, большой, влажный и горячий, проник в его рот, зацепил язык, выманивая наружу. Синдарилл приоткрыл глаза и сам впился в его губы, принимая приглашение. Лойт послушно отступил, позволяя ему перехватить инициативу, и, не сдерживаясь, простонал.
Его руки пробежались вдоль спины Себастьяна, слегка поглаживая и лаская. И чувственная дрожь охватила тело от этих ненавязчивых прикосновений, с трудом удавалось подавить стоны, а огонь внизу живота разгорался все ярче. Синдарилл со зверской жадностью набросился на чужой рот, буквально насилуя его своим языком, словно пытаясь выместить на Лойте свою злость, досаду и ненужную сейчас страсть. Если бы он выпил рюмку таймина, то, может быть, еще бы и справился сам, без чьей-либо помощи, но не сейчас, когда отравы в его организме было так много. Он не слышал рычания и стонов Рыжего, перед глазами плавал густой туман, в ушах звенело, и он уже абсолютно не осознавал, что делает.
Лойт лихорадочно водил ладонями по бледной коже, упиваясь возможностью притронуться к своему капитану. Пусть не совсем так, как он мечтал, но ведь Синдарилл сейчас с ним по своей воле, разве нет? Иначе бы он не попросил его остаться… Значит, этой ночью можно все. Он с трудом оторвался от сладкого рта капитана, скользнув губами вдоль его шеи, куснув чувствительную мочку, и провел ладонью вдоль спины. Себастьян выгнулся, прижимаясь к нему всем своим телом, и Лойт застонал, почувствовав его обнаженную, невероятно горячую кожу собственной кожей. Он прижал капитана к себе, бережно стиснув в объятиях, и впился губами в его шею. Так хотелось оставить хоть что-то, что напомнило бы ему об этой ночи… Сдавленный стон был ему наградой. Лойт сел на кровать, притянув капитана к себе на колени. Себастьян хотел было запротестовать, но едва почувствовал через ткань полотенца напряженный член Рыжего, как все слова замерли у него на кончике языка, и он стиснул зубы, тяжело дыша от нахлынувшего вдруг возбуждения. Ему все еще удавалось более или менее сдерживать постыдные стоны, но это было ненадолго. Большие и горячие ладони Лойта блуждали по его спине, заставляя дышать учащеннее, но и этого было уже мало, и Син, не контролируя более своих движений, нетерпеливо потерся пахом о его член.
Медведь сдавленно зарычал, стальными пальцами сжимая его бедра и оставляя на белоснежной коже синяки. Себастьян, может быть, и перехватил бы инициативу, но у него было слишком туманно в голове, чтобы сфокусироваться на своих движениях. Он мог лишь извиваться в горячих объятиях Лойта и стараться как можно дольше сдерживать свои стоны. Одна рука Лойта неожиданно скользнула за полотенце в ложбинку между его ягодицами, и все существо Синдарила воспротивилось этому вторжению, несмотря на дрожь удовольствия, охватившую низ пылающего живота. Но Лойт не собирался так спешить. Пока его большие, чувственные, горячие губы ласкали шею капитана, проворные руки уже успели развязать узелок полотенца. Легко выдернув его, Рыжий куда-то отшвырнул ненужную тряпку, даже не глядя. Себастьян не выдержал, вздрогнул, откинул голову, застонав, когда почувствовал шероховатую ткань форменных брюк Лойта обнаженными бедрами.
Рыжий извернулся, укладывая его на постель. Прикосновение хлопковых простыней причинило легкую боль, посылая электрический разряд по всему телу. Сейчас кожа Себастьяна могла выносить лишь прикосновение человеческих рук. Он поджал губы, зажмурившись. Теперь он полностью во власти этого медведя. Он слишком одурманен, чтобы контролировать его движения, остается лишь полагаться на Лойта…
«Капитан… Спасибо, что доверился мне».
Демоны!
Но думать дальше Синдарилл был уже не в силах, потому что горячие губы накрыли его правый сосок. Он выгнулся от неожиданности, громко выдохнув, вцепился в простыню под собой, но крепкие пальцы обхватили его бедра, снова прижав к постели. Из горла рвались даже не стоны уже, а всхлипы, и Себастьян еще раз проклял демонов таймин. Он до крови прикусил нижнюю губу, стараясь сдержать эти постыдные звуки, сжимая простынь так, что побелели костяшки пальцев, и охнул, когда горячий язык нырнул во впадинку его пупка.
– Лойт! – прошипел он грозно и тут же всхлипнул, развеивая весь эффект от собственного тона.
Рыжий поднял голову, глядя на него пьяными глазами, и улыбнулся.
– Капитан… – хрипло выдохнул он. – Скажи… что тебе нравится.
Себастьян стиснул зубы, глядя в эти зеленые глаза, и отвернулся. Что ни говори, а Лойт был красив. Грубой мужской красотой. Большие, четко очерченные губы, обещавшие наслаждение, сочные ярко-зеленые глаза цвета первой весенней зелени, невероятно широкий разворот плеч, мускулистая выпуклая грудь и торс с восемью выступающими кубиками пресса. Такое мощное и крепкое телосложение… Но Синдарилл все же предпочитал более стройных и гибких мужчин, чем таких широких в кости здоровяков вроде Лойта.
Неожиданно большой рот солдата обхватил его член, вбирая в себя полностью, и Себастьян вскрикнул, выгнулся дугой, взметнув руки и впившись пальцами в рыжие кудри. Огонь в паху вспыхнул с небывалой силой, срывая с его губ все громкие и громкие стоны, и не было больше сил сдерживать себя. Горячий влажный язык сводил с ума, мягкие губы, кольцом обхватившие член, посылали по телу пламенную дрожь, Син задыхался, кричал, всхлипывал… от обычного минета… Чего с ним раньше никогда не случалось, но в этом опять же был виноват проклятый таймин!
Себастьян не замечал, что больно дергает Лойта за волосы, кусая и без того истерзанные губы, толкаясь в горячий влажный рот, приносивший такое облегчение… Волна за волной накатывали на него, и он закричал в последний раз, выплескивая свое семя в рот Лойта. Моряк проглотил все до капли и, не останавливаясь, снова прильнул к его животу, дразня чувствительную кожу горячим языком. Таймин не дал адреналину в крови утихнуть, испытанный оргазм не подарил облегчения, и Себастьян почувствовал, что снова тверд. Он задыхался, стонал под огненными ласками, иногда было больно, когда Лойт чересчур сильно прикусывал кожу или по неопытности касался его не в тех местах, но это уже потеряло свое значение. Синдарилл сжимал пряди цвета жгучей меди, выгибался навстречу его языку и губам, обхватив ногами могучий торс, и все завертелось перед глазами. Он уже не мог проклинать адский напиток, который так завел его, зажег в крови неугасимый огонь, капитан мог думать только о прикосновениях своего нежеланного любовника, о его нетерпеливых ласках, о его жадных губах и неумолимом языке. И он уже не слышал, что кричит его имя, не видел, что Лойт смотрит на него затуманенным взглядом зеленых глаз, улыбается, облизывает губы и снова наклоняет голову, чтобы принести облегчение и муку одновременно.
Себастьян бился в его руках, шипел, рычал, стонал, вскрикивал и метался, мотая головой из стороны в сторону, извиваясь, но сильные руки надежно прижимали его к постели. Горячий язык был везде одновременно, все смешалось для капитана Восточной базы. Проклятый таймин заставлял его кончать раз за разом, он уже не помнил, сколько. А Лойт все еще не получил разрядки, но держался из последних сил. Глядя на то, как это совершенное бледное тело мечется под ним, извивается в руках, изгибается, трется об него, обхватывая его бедра длинными ногами, можно было спустить хоть десять раз.
Лойт уже не мог больше тянуть, ему безумно хотелось войти в это прекрасное тело, и с хриплым рыком он рывком опустился вниз, раздвигая ноги капитана. Стальные пальцы сжали его волосы, оттягивая от себя, – Себастьян, даже одурманенный, инстинктивно понял, что хочет сделать Лойт, и постарался оттянуть неприятный момент, но тот не обратил на это никакого внимания. Капитан уже совсем не контролировал себя, потеряв последние остатки разума, он едва дышал, горло саднило от собственных криков, а адский напиток в его жилах все не желал утихать. И ему уже стало все равно – снизу или сверху, только бы потушить неудержимый огонь, только бы это пламя утихло, ведь он уже не мог так больше.
Влажный горячий язык неожиданно проник в него, и Себастьян широко распахнул глаза, вскрикнув оттого, что тело его пронзила огненная молния. Таймин в десять раз усилил все ощущения от физического контакта, и даже нежеланное вторжение показалось ему таким ярким, таким красочным, принесшим секундное облегчение. Внутри он был гораздо чувствительнее, как и любой другой мужчина, и поэтому всего несколько минут таких ласк подвели его к очередной грани, за которую он сорвался с глухим то ли вскриком, то ли рыком. Достаточно было лишь нескольких прикосновений, и снова Себастьян проклял таймин, когда собственное семя излилось ему на живот.
Но разве это был конец? Прорычав что-то невнятное, капитан дернулся и стиснул широкие плечи. Он уже устал, не было сил заниматься этим дальше, но огонь в крови все не утихал, а он уже был на исходе своих возможностей. Пусть все это кончится побыстрее…
– Лойт, не тяни! – рявкнул он, задыхаясь.
