Текст книги "Еще один шанс (СИ)"
Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Ну видно же, чистая давалка! Узкий в талии, не очень высокий, хотя достаточной широк в плечах, весь жилистый, худощавый, походка легкая, как у танцора, глаза вон какие светлые, янтарем солнечным отливают, одна эта блядская челка, что обрамляет лицо двумя черными шелковыми прядями и скрывает лоб, чего стоила! Тонкие, высокие, искусно вылепленные скулы, а эти губы… Верхняя узкая, а нижняя полная, так и хочется прикусить… И глаза так из-под челки зыркают, что прям хоть тут кончай! А волосы… черт, текучий шелк на вид, а стоят таким ершиком, словно их кто-то так и поставил. Так соблазнительно… Все время хочется запустить руку и провести по ним, чтобы убедиться лично, так ли они мягки, или все же жесткие? Вон как стоят…
Ну что… В первый же вечер решили поставить капитана на колени. Ночью подловили его во дворе, когда он закончил тренировки. Обычно после отбоя, когда на плацу никого не было, он тренировался один, эту его привычку теперь все знали. Вот и вышли… Четверо, на ходу обсуждая эти сладкие губки и смазливое личико, уже предвкушая, как можно будет запустить лапищи в волосы цвета ночи, наклонить, покорить, заставить… И… Ох, от одних только предположений и предвкушения можно было на месте спустить… Матросы едва дождались того момента, когда поднялись на плац, окружая своего новоявленного капитана.
– Ну что, ваша светлость, давай сразу все вещи по своим местам расставим? – нехорошо улыбаясь, низким хриплым голосом проурчал один из них. – Брось игрушку, не дай Светлый, поранишься…
Себастьян глянул на него бесстрастно. Опустил кончик клинка вниз, выпрямившись. Стоял посреди плаца в окружении четырех перевозбужденных громил, обнаженный по пояс, с капельками пота, стекающими вдоль шеи и груди, и холодно смотрел на них.
– Конечно. Думаю, лучше сразу все прояснить, – спокойно кивнул он, едва заметно пожимая плечами.
Уже через пять минут все было кончено. Переломав медведям их загребущие, похотливые лапы и другие… конечности, после чего матросы неделю в лазарете отлеживались, Себастьян одним махом убил двух зайцев: заставил всех остальных уважать себя, заложив фундамент своего будущего авторитета, и раз и навсегда пресек все сексуальные поползновения по отношению к своей личности. Или, скорее… телу.
Этот урок оказался очень кстати, так что теперь он мог спокойно спать по ночам и есть в компании своих солдат. Только Себастьян не думал… В его планы никак не входило, что найдутся такие эксцентричные личности, которые умудрятся влюбиться в него. Что делать с Лойтом и Рэмом, он не знал. Как справиться с похотью и вожделением, знал прекрасно. Тут у него никогда не возникало проблем. Еще с юности. А вот как справиться с любовью… С чувствами… Нет, он понятия не имел. Разве что игнорировать? Так ему было легче всего.
Но вот если Рэм послушно любил и восхищался издалека, то Лойт явно не был любителем пассивного обожания. Он был любителем действий. Очень активных действий. И вот это уже Себастьяну сильно мешало. Если бы этот здоровяк, как те четверо, просто банально хотел трахнуть его, он смог бы с чистой совестью успокоить его душеньку, отправив в лазарет на недельку-другую. Но вот дилемма… Рыжий этого явно не хотел. Как ни смешно, но на второй неделе пребывания в форпосте Себастьян обнаружил у себя под дверью букет полевых цветов. А Рыжий-то романтик… Он сначала не понял, от кого, а потом догнал. Легче ему от этого не стало.
«Эх, Лойт, Лойт… Ну что мне с тобой делать?» – тоскливо подумалось капитану, пока он пережевывал внушающую опасения клейкую массу, что по недоразумению называлась кашей.
– Любить, – неожиданно весело произнесли прямо над его ухом.
Себастьян резко обернулся. За его плечом стояла Смерть собственной персоной.
– Что-то не так, капитан? – заметив его жест, поинтересовался Лойт, только что закончивший выражать свою позицию по отношению к солдатской пище и поварам, которые эту зубодробильную жрачку готовили.
– Нет, все в порядке, – процедил Синдарилл, раздраженно покосившись на Айлина.
Отвернувшись от Лойта в другую сторону, он, едва шевеля губами, шепнул:
– Ты вовремя, как, впрочем, и всегда.
– А я только тогда и появляюсь, – рассмеялся юноша. Небрежно усевшись на край стола, почти перед лицом капитана, рядом с его подносом, Айлин с любопытством обмакнул палец в его тарелку и сунул себе в рот, тут же скривившись.
– Проклятье, что это за дерьмо?!
Себастьян мрачно ухмыльнулся и едва заметно пожал плечами. Отвечать он не собирался, иначе его бы точно забрали в лазарет к штабным лекарям на проверку умственного состояния. Разговоры с самим собой – признак сумасшествия.
– Как странно, что я не вижу тут больше Жнецов, – придя в себя, хмыкнул Айлин. – Будь я смертным, давно бы уже умер от отравы. Как вы едите эту гадость каждый день?
Словно подтверждая эффективность его слов, рядом поперхнулся Лойт и выругался, с отвращением отодвигая от себя тарелку.
– Не могу больше! Капитан, как ты умудряешься жрать это дерьмо с таким пафосным и спокойным лицом? – почти простонал он.
– Так пафосным или спокойным? – вскинул брови Себастьян, спокойно сунув ложку с бурой жижей себе в рот.
Лойт проводил ее взглядом и с сожалением вздохнул.
– Есть вещи гораздо вкуснее…
– О чем это он? – Айлин захлопал ресницами.
Причем сделал это так натурально, что не поверить было невозможно. Впрочем, зачем проявлять недоверие? Вряд ли Смерть умела кокетничать или флиртовать. Разве что насмехаться и ехидничать… Да хихикать. Очаровательно так хихикать.
Себастьян подавился и свирепо уставился на Лойта. Его шуточки и демонстративные вздохи ему уже порядком поднадоели.
– Не делай из завтрака фарс, Лойт, – холодно произнес он.
– Так это ж разве завтрак, капитан?! – возмутился тот. – Отрава… Да я бы лучше каждый день тебе отс…
– Лойт! – предостерегающе произнес Себастьян, сцепив зубы.
Он и сам не понимал, почему до сих пор терпит эти пошлые намеки и шуточки в свою сторону? Любому другому он бы давно уже накостылял по первое число. Хотя… Понимал. Со вздохом, положа руку себе на сердце, Синдарилл вынужден был признаться себе, что терпит их потому, что совсем не ощущает во всех этих пошлых шуточках и намеках вульгарности. Они все, несмотря на их грубость и пошлость, были искренними… и чистыми, что ли? Они не оскорбляли и не унижали его достоинства. Потому что Лойт, простой солдат и грубый моряк, не знал иных способов выразить восхищение и любовь своему капитану.
До Айлина, кажется, дошло, о чем толкует Лойт, и он хмыкнул. Подавшись вперед, к уху Себастьяна, шепнул ехидно, обдав своим дыханием, и у капитана волосы на затылке встали дыбом, хотя и так стояли:
– Надолго ли тебя хватит, Лорд Каменное Сердце? Этот парень горячий, отказа не потерпит…
Себастьян упрямо сжал челюсти. На языке вертелось что-то колкое и язвительное, но ответить он не мог. Впрочем, его мысли Смерть видела ясно, как на ладони, так что вполне могла узнать, что он думает по поводу его слов.
– А что Лойт?! – с наигранным возмущением воскликнул здоровяк. – Чуть что, так сразу Лойт! Уж на других вы так не рявкаете, капитан! – И тут он выдавил такие обиженные нотки, что Себастьян чуть не поверил. – Я ж к вам с открытой душой, искренне…
Вроде бы и шутливо говорил, однако Себастьян ощущал за его дурашливым тоном настоящую обиду, отчаяние, легкую горечь и безумное… желание. От этого сумасшедшего коктейля чувств ему становилось крайне неловко. И свое незнание того, что с этим делать, бесило его. Но не бегать же ему от Лойта, в конце концов?!
Сцепив зубы так, что желваки на челюстях заходили, Себастьян предпочел промолчать. Да и нечего ему было на это сказать. Над ухом ехидно захихикала Смерть. Ну не Смерть, а наказание прямо!
Отодвинув от себя тарелку с недоеденной кашей и залпом опрокинув в себя стакан с безвкусным чаем, Синдарилл поднялся из-за стола.
– Вот и я говорю, дерьмо, – закивал Лойт, замяв разговор шуткой. – Нечего в рот всякую гадость тянуть, капитан.
Себастьян хмыкнул.
– Син, ну ты что, действительно каменный? – снова дала о себе знать Смерть. – Ты же посмотри, как он тебя глазами пожирает… Вот я бы не устоял, будь на твоем месте…
Тут Себастьян не выдержал и прошипел:
– Так сам с ним и трахнись!
– Капитан? – Лойт смотрел на него круглыми от удивления глазами.
Айлин пакостно захохотал.
Себастьян начал медленно закипать. Не сказав ни слова ошеломленному Лойту, он развернулся и быстрым шагом направился к выходу из зала. Айлин неотступно следовал за ним по пятам, продолжая гаденько хихикать. Лойт поднялся из-за стола, намереваясь пойти за ним и выяснить, в чем дело, но тут случилось неожиданное для всех троих.
Со своего места решительно поднялся Рэм, сжимая кулаки и отчаянно краснея. Видимо, набирался храбрости.
– Капитан! – тоненько пискнул он и тут же испуганно захлопнул рот.
Но дело уже было сделано, и теперь Себастьян медленно оборачивался ему навстречу.
Прикусив нижнюю губу, паренек, ссутулившись и отчаянно робея от сотен взглядов, устремленных на него, сделал несколько неуверенных шагов к Себастьяну.
Он шел всего несколько секунд, но Рэму казалось, что целую вечность. Так безумно стучало его сердце. Не спать ночами, ловить его взгляд, краснеть, мучиться, страдать, терпеть чужие насмешки и ехидные подколки и жутко ревновать к этому… медведю! К Лойту. Это выматывало. Так выматывало… А когда дошло до того, что от одного только воображаемого Себастьяна он начинал жутко возбуждаться, Рэм вовсе отчаялся. Все. Это был конец его терпению, предел его скромных возможностей… И еще эта мнимая смерть капитана… Проклятье, а ведь он мог умереть, так и не узнав о его чувствах! Нет, он должен, он обязан, иначе другой возможности могло больше и не представиться… И плевать, плевать на всех этих здоровяков, что сидели сейчас за столами и насмешливо наблюдали за ним! Он скажет, сейчас или никогда…
Но сделать легче, чем думать.
Вот он поравнялся с ним, и сердце замерло, когда внимательный, выжидающий взгляд светло-карих, почти золотистых глаз остановился на его лице. Кровь прилила к щекам, заставляя их полыхать, и голос вдруг куда-то пропал.
Он с отчаянием прикусил губу. Прошла минута, а он молчит… А капитан… стоит и терпеливо ждет. Смотрит выжидающе, вскинув свои соболиные брови, слегка наклонившись к нему, смотрит… О боги, как же он смотрит!
– Рэм? – Бархатный голос ввинтился в уши, посылая по телу армию мурашек, ноги подкосились…
Проклятье! Нет, он же сейчас в обморок не упадет?! Нет, только не сейчас, когда ему предстоял такой ответственный шаг…
Он открыл рот, набрав в грудь побольше воздуха.
– Ка… капитан… Я…
Смерть за плечом Себастьяна с интересом наблюдала за разворачивающимися действиями, затаив дыхание.
– Си-и-ин… Да малыш же сейчас в обморок грохнется. Не буравь его таким свирепым взглядом, ты его пугаешь.
Себастьяну с трудом удалось сохранить бесстрастное выражение лица.
– Такими темпами ты никогда не сможешь постигнуть смысла жизни! – фыркнул Айлин. – Лицо как маска! Хоть немного участия, хоть чуточку тепла в глазах! Да ты бездарный актер! Неужели улыбаться разучился? У тебя такие красивые теплые глаза, а ты их используешь совсем неправильно!
Себастьян выпрямился, стараясь дышать равномерно и спокойно. Свирепый взгляд вовсе не был предназначен Рэму, но у парнишки затряслись поджилки. Постаравшись пустить в голос немного тепла, он мягко произнес:
– Я слушаю тебя, Рэм.
– Уже лучше… – шепнул Айлин на ухо. – Ты с чувством, Син. С чувством, с толком, с расстановкой…
Синдарилл понял, что сейчас озвереет.
Парень же опустил глаза, беспомощно кусая губы и судорожно сжимая кулаки.
– Я… Капитан… Я вас люблю, – выпалил наконец Рэм и жутко покраснел, приобретая схожесть со свеклой.
========== Лицемерие ==========
Себастьян замер на какое-то мгновение. Он, конечно, знал о чувствах Рэма, но знать и слышать – разные вещи. Вздохнув, он запустил в волосы пятерню и растерянно посмотрел на мальчишку. Это признание… Такое чистое, такое искренне, такое… От всего сердца! И даже он, Лорд Каменное Сердце, был не в силах его вот так холодно и равнодушно отвергнуть. Сказать, что оно оставило его безразличным, – значит соврать. Нет, к удивлению Синдарилла, слова этого мальчишки всколыхнули в нем смутные чувства. Это было так удивительно, так странно и… приятно? Знать, что его кто-то любит. Точнее, услышать. И как будто что-то потеплело в душе, но Себастьян проигнорировал это ощущение.
– Рэм… – стараясь говорить как можно мягче, произнес он. – Ты заблуждаешься…
Паренек смотрел на него во все глаза, прикусив нижнюю губу и дрожа всем телом. Такой робкий, такой застенчивый, такой… чистый. Не тронутый ни фальшью, ни обманом, ни притворством, ни ложью, ни интригами. Ребенок. Темно-карие глаза смотрели с надеждой, мягкие каштановые локоны придавали лицу щемящей трогательности. И Себастьян ощутил себя настоящим ублюдком, когда понял, что собирается сказать «нет». Хоть и мягкое, но все же «нет». Что-то оттаяло в его сердце после этого робкого, очаровательного признания, но этого было недостаточно, чтобы до конца растопить весь лед.
– Рэм, – выдохнул он, проклиная себя за виноватые нотки, подступившие в голос, и за ту ложь, что сейчас произносил. – Это не совсем правда. Просто… просто симпатия, увлечение, благодарность, но ты заблуждаешься, принимая желаемое за действительное.
– Придурок… – почти беззвучно пробормотал на ухо Айлин и прикрыл глаза.
Себастьян его проигнорировал.
– Пойми, мы на морской границе… Здесь нет места таким… таким чувствам. Мы должны сосредоточиться на службе Дайлату. – Синдарилл сцепил зубы, но заставлял себя продолжать, глядя, как на карие глаза наворачиваются слезы. В эти минуты он ненавидел себя за собственное лицемерие, но ничего не мог с собой поделать.
– Трус, – мягко прошептала на ухо Смерть. – Боишься впустить в свое ледяное сердце такие сильные чувства, боишься с ними не справиться, поэтому и отвергаешь этот дар любви.
Капитан прикрыл глаза на мгновение, еще сильнее поджал губы и заставил себя закончить, стараясь не обращать внимания на слова Смерти:
– Ты скоро забудешь обо мне, Рэм. Вот увидишь. – Он протянул руку и похлопал парнишку по плечу. – Выкинь это из головы, хорошо?
Он заставил себя развернуться и выйти из обеденного зала, оставляя за спиной разрушенные надежды и юные мечты робкого мальчика.
– У тебя действительно камень вместо сердца, – холодно произнес Айлин, неторопливо шагая рядом.
– Заткнись, тварь, – прошипел Себастьян, наконец давая волю чувствам. В коридоре никого не было, кроме них. – Думаешь, лучше было бы дать ему ложную надежду, а потом бросить?!
– А ты уверен, что смог бы бросить этого малыша? – ехидно поинтересовалась Смерть. – Кто знает, может быть, ты полюбил бы его всей душой.
– Нет.
– Почему ты в этом так уверен, глупец? Месяц истечет быстро. Я не вижу, чтобы ты прилагал хоть какие-то старания для своей жизни. Я ведь могу и разочароваться, Син.
Себастьян круто остановился и развернулся к нему.
– Какого демона… что ты от меня хочешь?! – разъяренно прорычал он. – Я не могу заставить себя чувствовать насильно!
– Ты можешь, – процедил Айлин уничтожающе. – Но не хочешь. И в этом большая разница.
Синдарилл поджал губы.
– Что, нечего сказать в ответ, Син? – Смерть оскалилась в ироничной усмешке. – Ты трус, разве нет? Ты боишься. Скажи мне, что просто боишься пустить незнакомые чувства в свое сердце и душу, боишься потерять над собой железный контроль. Но лучше не сдерживать своих эмоций и быть счастливым, чем являться ходячей железкой с камнем вместо сердца.
Себастьян задохнулся от такой уничижающей тирады и в бешенстве уставился на блондина.
– Возьми свои слова обратно, – холодно проговорил он.
– Только тогда, когда ты признаешь мою правоту, Син.
– Это неправда!
– Тогда что произошло только что в зале?! – прорычала Смерть, становясь сразу как-то выше и опаснее.
У Себастьяна холодок пробежался по коже, заставив его волосы на затылке просто встать дыбом. На него повеяло чем-то потусторонним и темным. Могильной сыростью и холодом умерших душ.
– Я не смог, – едва слышно ответил он, отворачиваясь и направляясь дальше.
Его догнали, развернули и со всей силы швырнули об стенку, припечатав к ней. У него воздух вышибло из легких, а голова закружилась от боли.
– Вот именно, – прошипел Айлин разъяренно, впившись своими сапфировыми глазами в его глаза. – Ты трус, и не смей этого отрицать, Себастьян Синдарилл! И я желаю, чтобы ты эту трусость переборол.
– Какого демона?! – процедил капитан. – Зачем тебе это нужно, Бездна тебя поглоти?! Чего ты добиваешься? Почему тебе так хочется, чтобы я кого-то любил?
Блондин внезапно взял себя в руки, мгновенно отстраняясь и холодно глядя на него. Его синие глаза сверкнули полярным льдом. Скрестив руки на груди, он одарил Себастьяна привычной уже ироничной усмешкой.
– Хочу увидеть тебя другим. Хочу увидеть, какие чувства и эмоции ты на самом деле скрываешь под этой каменной маской. Хочу видеть тебя живым, порывистым, импульсивным, не задумывающимся над каждым своим решением. Не взвешивающим каждый свой шаг. Действующим под влиянием чувств и порывом эмоций. Горячим. Страстным. Человеком, Син.
Себастьян не удержался и прикусил нижнюю губу, отворачиваясь и закрывая глаза, чтобы не видеть этих насмешливых синих глаз, чувственной холодной усмешки, полной высокомерия и иронии.
– А единственный способ увидеть тебя таким – сделать так, чтобы ты влюбился. И я не успокоюсь, пока не добьюсь этого.
– Разве можно заставить человека полюбить насильно? – хрипло пробормотал Себастьян.
– Я – Смерть. Для меня нет ничего невозможного, – ледяным тоном ответил Айлин. – В моих руках твоя жизнь, Себастьян Синдарилл. Я могу дать, а могу забрать. Ты прав, я не могу заставить тебя полюбить… Но в моей власти создать такие обстоятельства, которые позволят этому чуду случиться. – Слово «чудо» Айлин выделил с едким скепсисом. – И когда ты так безрассудно отвергаешь чужую любовь, даже не вкусив ее сладости… Это выводит меня из себя!
– Я должен действовать по твоей указке? – рявкнул капитан раздраженно. – Должен трахнуться с Лойтом и Рэмом, чтобы ты успокоился?
Айлин злобно сверкнул глазами и неожиданно молниеносно выставил вперед руку. И хотя Смерть находилась почти в метре от Себастьяна и не могла достать его, капитана пришпилило к стене невидимой силой, да так, что ему показалось, словно придавило мощным прессом. Воздух вышибло из груди с громким свистом, в глазах потемнело, снова закружилась голова. А пресс все давил и давил, пока Себастьяну не показалось, что сейчас его ребра треснут, не выдержав такого чудовищного давления.
И только тогда его отпустило.
– Смерть не любит глупцов, Син, – мягко произнес Айлин. – Не стоит тебе намеренно опошлять мои слова и передергивать их смысл. Не притворяйся идиотом. Очень быстро это начнет меня раздражать, а я знаю, что ты далеко не глупый человек. Когда я говорю, я говорю только один раз. И не люблю повторять. Поэтому тебе лучше с первого раза понимать все правильно. Итак, вернемся к теме нашего разговора. Когда я сказал, что не стоит отвергать любовь, не вкусив всей ее прелести… я имел в виду, что ты должен дать себе шанс. Себе, Син, а не Рэму или Лойту. Это в первую очередь касается тебя. Ты даже не позволил цветку, который только-только дал ростки, распуститься. Раздавил его, уничтожив в зародыше. Это не так больно, когда ты наступаешь на живые лепестки, Син. Не так больно, когда слышишь хруст ломающегося тонкого стебля. Но все же это отвратительный поступок… Лорд Каменное Сердце.
– И что, демоны тебя забери, ты предлагаешь мне сделать? – задыхаясь от ярости и бешенства, прорычал Себастьян. – Пойти к Рэму? Лживо улыбнуться, заключить в объятия, одарить фальшивостью несуществующих чувств вместо искренней любви?!
– Похвально, что ты не хочешь лгать, Син, – уже совсем успокоившись, произнесла Смерть. – Но все, что мог, ты уже сделал… и теперь поздно что-либо менять, колесо Судьбы сделало свой круг. Рэм теперь не твоя забота. Иди на плац. Уже прозвенел колокол к тренировкам. Помаши мечом… Остынь… Снова надень ледяную броню, заглуши чувства, спрячь эмоции под идеальной маской, превратись в совершенную, недосягаемую и прекрасную статую, задуши на корню все угрызения совести, успокойся и снова прими на веру свое лживое «я».
Каждое слово хлестало плетью, выбивая воздух из легких и болью отзываясь где-то в груди.
– Лживое? – хрипло повторил Себастьян.
Айлин отвернулся, не глядя на него и рассматривая свои ногти. Словно он был тут один.
– Да, Себастьян. Насквозь лживое и прогнившее. Обманывая себя, долго не проживешь. Ты прячешь свои истинные чувства – а это и есть то самое лицемерие, которое ты так ненавидишь. Ты фальшивый. Внутри же ты пустой. Есть только красивый фасад особняка, радующий глаз, внутри же пусто и темно, на потолках паутина, пыль покрывает пол толстым слоем. Ты лжешь самому себе, лицемеришь с самим собой. И ты, отказываясь признавать этот факт всю свою жизнь, еще больше погрязаешь в паутине этой лжи. И именно поэтому тебе так плохо, ты так холоден и чувствуешь пустоту на душе. Как странно, что она у тебя все еще есть.
Подавшись вперед и обдав его губы своим дыханием, Смерть заглянула в его глаза. И из синих ее глаз на Себастьяна посмотрела сама Вечность. Истина. И Мудрость.
– Одумайся, пока не поздно, Син, – мягко шепнул Айлин и исчез.
*
Делек раздраженно мерил комнату шагами. Он так метался уже почти час. В паху сладко ныло, а мысли плавали в мутном тумане. Только что он отпустил одного солдата. Все же утро, у него есть свои обязанности. Но даже самая страстная и долгая ночь жаркого, выматывающего секса не могла заменить ему Себастьяна Синдарилла. С момента появления этого придворного красавчика в их форпосте он ночами не спал. Проклятье, да он не успокоится, пока не завалит его в койку! Жутко свербело в паху и томительно отзывалось где-то внутри, стоило только представить полуобнаженного Синдарилла на плацу, размахивающего мечом. Впрочем, зачем представлять?
Делек кинулся к окну, услышав характерный звон стали о сталь, и прищурился, выделяя из толпы тренирующихся солдат капитана Восточной базы. Вот он. Во всей своей красе. И мечом машет так яростно, что уже начинаешь сомневаться, сможет ли он остановиться вовремя и не снести голову очередному солдату по-настоящему, а не понарошку? Что же его так разозлило? Обычно всегда такой бесстрастный, а сейчас… Скалится как волк, хмур, словно туча. В каждом движении столько звериной грации и пылкого, неудержимого огня, неутомимой ярости! Боги, в постели он такой же? Хотелось бы верить, что да. Определенно. Сколько же страсти таится под этой ледяной коркой? Что, если ее вскрыть, расколоть, выпустить наружу весь этот огонь? Что произойдет? Какой он, настоящий Себастьян Синдарилл?
Желание узнать… это засело в душе Делека основательно, не давая ему ни о чем думать. Ни днем, ни ночью. А как же он хотел его! Боги, как хотел! Но заполучить неприступного капитана Восточной базы в свою гостеприимную постель честным путем явно не получится. Делек наконец придумал способ сделать это по-другому. Две недели он ждал этого подарка из столицы…
Кошачьей походкой подступив к своему шкафчику, юноша открыл его и достал бутылку, любовно огладив ее бока. Только представив себе последствия действия афродизиака, Делек едва слышно застонал. Демоны! Синдарилл с мутными от неудержимой страсти глазами предстал перед ним как наяву, заставляя мгновенно, до болезненной твердости, возбудиться. Золотисто-карие глаза опьянели, влажные соблазнительные губы, манящие к поцелуям, раз за разом исторгали томные стоны…
– Проклятье! Чтоб тебя, Синдарилл! – прорычал Делек, вцепившись в край стола. – Выпьешь всю бутылку до дна, как миленький. Я на тебе за все ночи отыграюсь, капитан…
========== Шанс ==========
Тем же вечером Лойту вздумалось наведаться в Гумбарт – соседний городок, что находился близ форпоста. Надо же потратить свое скромное жалование на бутылочку вина или простого эля? Зайдя в местный трактир и выбрав, как обычно, себе место за столиком в углу, Лойт подозвал к себе пышнотелую добротную официантку и потребовал кружку пива. Он огляделся. За соседними столиками сидели немногочисленные посетители. Взгляд зеленых глаз, обводивший полутемный зал, неожиданно споткнулся о белокурого юношу, о чем-то шептавшегося с высоким (насколько можно судить о сидящем человеке) темноволосым мужчиной. Наряд этого незнакомца был весьма роскошен, к тому же на шее его висела золотая цепь с геральдикой. Лойт прищурился. Помощник капитана Южной базы беседовал с посланцем из Анкалимэ. Золотая звезда – символ рода Диалле. Делек чуть ли не сидел на коленях у мужчины, являвшегося человеком его отца. Весьма симпатичный, с утонченными, но резкими чертами лица, серыми глазами и суровым выражением губ.
Даже отсюда до Лойта доносился их разговор.
– Дилан, – промурлыкал блондин. – Я тебя просто обожаю. Я так долго ждал, пока ты привезешь мне это вино! Спасибо, что прислал его утром.
Невольно Лойту стало интересно дальнейшее развитие их разговора, и он стал слушать внимательнее.
– Так зачем тебе афродизиак? – спросил Дилан с усмешкой. – Что-то я раньше не замечал, чтобы тебе кто-то отказывал… Стареешь, Дел?
Делек стукнул его легонько по плечу, надув губы.
– Шуточки у тебя, Дилан! – Он пригрозил ему кулаком. – Просто по-хорошему у меня не получается.
– На кого ты на этот раз положил глаз?
Блондин хищно улыбнулся и облизнул губы.
– На Себастьяна Синдарилла… – хихикнул он. – Я уже отослал ему бутылку вина. Так что у меня намечается веселый вечер… И ночка. Прости уж, Дилан, что не смогу с тобой остаться.
Мужчина не сумел скрыть удивления, услышав имя, названное Делеком.
– А не слишком ли далеко ты замахнулся? На Синдарилла… Ты переоцениваешь свои возможности. Я не думаю, что даже таймин согреет кровь этой ледяной статуи.
– Таймин способен растопить любой лед, – промурлыкал Делек, прищурившись в предвкушении. – Это вино, сделанное на основе природных афродизиаков, самый сильный стимулятор желания. Так что я уверен на сто процентов.
Дилан только головой покачал.
– Мне кажется, Синдарилл тебя в два счета раскусит.
Блондин фыркнул.
– Дилан, таймин не отличается от обычного вина ничем. Даже запахом. Так что…
– С чего ты взял, что он вообще его выпьет?
– Выпьет! – расхохотался Делек. – Я сказал, что это кентерлейское вино, а кентерлейское вино – самое лучшее во всем Дайлате. Он, как истинный аристократ и лорд, не сможет не оценить прелесть такого щедрого подарка. Тем более здесь, в этом захолустье, где приходится пить всякую кислятину.
Дальше Лойт дослушивать не стал. Бесшумно поднялся со своего места и выскользнул из кабака. Теперь нужно срочно предупредить капитана… Он отвязал лошадь от деревянной балки и уже хотел вскочить в седло, как вспомнил, что Делек намеревается наведаться к Сину сразу после кабака… В груди заклокотало тихое рычание. Ну и скользкая же он тварь, этот блондинчик. Если Лойт прямо сейчас избавит капитана от этой проблемы, то потом будет лучше.
Притаившись в тени раскидистого дерева, Лойт принялся ждать. Сейчас капитан наверняка тренируется на плацу, отбой-то уже дали. Так что вина он еще не выпил. Значит, время есть. Лойт знал, что Себастьян заканчивает тренировку ближе к одиннадцати вечера, а сейчас было только десять.
Через двадцать минут Делек вышел из трактира и направился за угол. Видимо, лошадь оставил за кабаком. Лойт ухмыльнулся. Плевать, что потом его отстегают плетьми за то, что осмелился тронуть самого капрала. За Себастьяна он готов был получить хоть сотню ударов розгами. Зато потом эта тварь не будет руки распускать на чужое добро.
Бесшумно последовав за блондином, Лойт вырос за его спиной, словно призрак. Тронул его за плечо.
Делек обернулся с недовольным лицом.
– Что за…
Договорить он не успел. Последнее, что помощник капитана Южной базы видел, прежде чем провалился в забытье – здоровенный кулак Рыжего.
Оттащив бесчувственное тело блондина в подсобку, которая удачно подвернулась рядом с сараем, Лойт сел на свою лошадь и пустил ее во весь дух обратно в форпост. Теперь бы успеть предупредить капитана…
Хотя… Он даже зажмурился. Проклятье, если бы капитан выпил это вино… Демоны, таймин может сделать многое. Какой бы он стал? Каково это – слушать его стоны, вздохи и вскрики? Каков он в постели? Этот вопрос мучил Лойта не первый раз. Он шумно выдохнул, представив себе последствия возбудителя, но тут же затряс головой. Нет, это будет нечестно по отношению к Себастьяну. У него ведь не будет выбора! А Лойт хотел, чтобы капитан сам, по доброй воле стал его. И он обещал себе, что когда-нибудь этот день обязательно настанет. А если он сейчас позволит Синдариллу выпить таймин, то потом не сможет сам к себе относиться хорошо. Это будет отвратительным поступком с его стороны, хотя искушение так велико… Ох, демоны!
Всю дорогу до форпоста Лойт боролся с собственной совестью. Отведя лошадь в конюшню, солдат взметнулся в восточный корпус по винтовой лестнице и поспешил в комнату капитана. Ему одновременно хотелось успеть и не хотелось. Даже не постучавшись, Лойт распахнул дверь и ворвался в комнату капитана Восточной базы. Его взгляд мигом охватил всю обстановку. На столе стояла эта злополучная бутылка… рядом бокал. Капитана нигде не было. Лойт закрыл за собой дверь и подошел к столу. Взяв бутылку в руки, он вытащил пробку. Принюхался и тут же различил едва уловимый запах пряности и мяты. Оно. Бутылка была наполовину пустая.
– Ох, Бездна! – выругался рыжеволосый матрос.
Дверь, ведущая в ванную, скрипнула и отворилась. Он обернулся. На пороге стоял Себастьян в одном полотенце вокруг бедер, с влажными волосами, блестевшими в свете огоньков от свечей. По его бледной обнаженной груди стекали капельки воды. Взгляд Лойта невольно заскользил вдоль всего его тела от ног, пока не остановился на золотисто-карих глазах.
– Лойт? – Синдарилл вскинул брови. – Что ты тут делаешь?
Он перевел взгляд на бутылку в его руках и снова поднял его.
– Капитан… – горло моряка внезапно пересохло. – Вино… Это…
Он замолчал, не зная, как продолжить.
Себастьян внезапно ухмыльнулся.
– Отравлено, что ли?
Лойт замотал головой.
– Хуже, капитан. Это таймин.
Поднявшись на стену, Рэм сел на холодный пол и прислонился к камню. На душе было паршиво. Он все никак не мог заставить себя забыть слова капитана. Каждое из них эхом отзывалось в его голове и больно резало сердце. Как он там сказал? Это не любовь, а просто симпатия и увлечение, да? Что он принимает желаемое за действительное?
