Текст книги "Quid pro quo (Услуга за услугу) (СИ)"

Автор книги: Liara_Hawke

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Шерлок?

– М-м-м?

– Знаешь… – Джон по-привычке облизнул губы, впившись взглядом в серые глаза. – …раз уж мы все решили, то я хочу знать, с чем буду иметь дело.

Шерлок часто говорил, что у него нет сердца, но кусочек льда, мгновенно оттаявший от тихого и чуть взволнованного тембра голоса, провалился куда-то в пятки, оглушительно стуча, словно товарный поезд. Да что там, он был готов поклясться, что стоял с раскрытым ртом, впервые ни о чем не думая, как будто все его гениальные мысли вмиг разбежались, как напуганные тараканы. Даже череп на каминной полке взволнованно и с интересом наблюдал за происходящим. По крайней мере, детективу именно так и показалось, когда он бросил мимолетный взгляд на гладкую кость, пустыми глазницами следящую за просторной гостиной.

– И что ты… Кхм, что ты предлагаешь?

– Для начала… – Джон замялся, тихо смеясь. – Прости, я чувствую себя очень глупо, как будто мне снова семнадцать.

– Ничего. Продолжай.

– Просто поцелуй, – наконец, взяв себя в руки, закончил доктор, лицо которого медленно краснело от непривычного смущения.

И Шерлок, находясь в полусознательном состоянии, не мог не упиваться чувством, что этот очаровательный румянец вызывал именно он и то, что Джон хочет попробовать поцеловать его. Сколько раз Шерлок мечтал коснуться этих мягких, чуть влажных губ своими, зарыться пальцами в золотистые волосы, кусая нежную кожу шеи и покрывая ее своими метками?

«Сто тридцать семь», – мгновенно отозвался его «жесткий диск».

– Хорошо. Давай, да. Это… будет правильно.

– Да-да… Так правильно, я думаю. Да. Кажется, – Джон запинался, продолжая смотреть в эти пепельные глаза и утопая в их холодном омуте.

Он медленно положил ладони на худые плечи, прикрытые тонкой тканью синего халата, и несколько секунд смотрел на свои руки, затем перевел взгляд на Шерлока и улыбнулся. Сам детектив едва ли не подпрыгивал на месте от охватившего его нетерпения, и облизывал губы, не сводя заинтересованного взгляда с омеги. Тот лишь тихо вздохнул и придвинулся ближе, замерев лишь тогда, когда их носы почти соприкоснулись. Теплое дыхание приятно ласкало кожу и губы, легкий запах яблок и молока обволакивал собой, принося чувство умиротворения и защищенности, в котором Джон сейчас так отчаянно нуждался.

Губы замерли всего в нескольких сантиметрах от губ детектива, как омега снова замер, вздыхая:

– Я не могу… Когда ты смотришь.

– Могу закрыть глаза.

– Да. Пожалуйста.

Шерлок послушно прикрыл веки, снова облизнув губы и замерев, не смея даже дышать, чтобы не спугнуть такую странную и удивительную возможность. И боясь, что сможет спугнуть собственную мечту, которую долгое время желал схватить за хвост. А эта мечта стояла на месте, судорожно дыша и сжимая пальцами ткань его халата. Так прошла почти минута, и детектив, выдохнув и не выдержав, предпочел идти на крайние меры, зная, что на докторе это должно будет сработать с восьмидесяти процентной вероятностью.

– Выходит, «Три континента» – миф? Может, ты еще девственник? – подло, но Шерлок твердо решил растормошить эту смущенную пташку и, судя по тому, как сила сжатия пальцев и дыхание изменились, он не промахнулся.

– Я? Девственник? – выдохнул Джон, сменив тон на решительный и почти оскорбленный. – Зря ты так, Холмс.

Удивленное «Ох» было заглушено последующим глухим стоном, когда Джон притянул к себе детектива, с силой впиваясь в его губы, кусая их почти до крови, лаская языком и ловя сдавленные выдохи и стоны. Ладони переместились с плеч на затылок и талию, когда оба мужчины с грохотом упали на мягкий ковер. Шерлок изучал подтянутое тело, скользя руками по изгибам спины, прессу, поднимаясь к груди и мысленно проклиная плотную материю, не дающую в полной мере насладиться изучением желанного тела. Джон же пытался взять свое тело под контроль, который, кажется, давно помахал ему рукой. Кто-то невидимый сломал тормоза, сместил поезд с рельс, остановил движение планеты вокруг ее оси и само время.

– Шерлок, я… Черт, я, кажется, слишком увлекся, – сказал Ватсон, отстраняясь и извиняющееся глядя на Холмса, в глазах которого мелькнуло вселенское разочарование.

– Все нормально.

– Нет, не все нормально.

Шерлок осторожно обхватил ладонями лицо Джона, глядя ему прямо в глаза и медленно произнося каждое слово:

– Джон. Поцелуй меня.

– Что?

– Я вполне ясно выразился.

– Шерлок…

– Поцелуй меня. Пожалуйста, – Холмс продолжал прожигать доктора взглядом дымчатых глаз, ожидая ответа.

«Он откажется. Для него это слишком неправильно. На что я только рассчитываю?»

– Мне это нужно.

Джон слегка улыбнулся, накрывая влажные губы своими, делая это мягко, не спеша, нежно скользя языком по контуру губ. Длинные пальцы перебирали темные завитки волос, получая в ответ едва различимое мурчание, вызывающее приятную дрожь по всему телу. Шерлок же, отвечая на поцелуй, продолжил изучение тела, нависшего над ним, проводя руками по спине и бокам и продолжая ненавидеть темную плотную ткань. Его пальцы замерли возле перламутровых пуговиц, а глаза неуверенно взглянули на Джона:

– Можно?

– Я сам.

Ватсон привычными движениями высвобождал пуговицы из петель, обнажая гладкую кожу. Она была светлой, почти такой же, как и у самого детектива, и контрастировала с кожей рук и лица. Джон говорил, что бронежилет закрывал лишь грудь и спину, поэтому руки были часто покрыты шрамами и царапинами, и всегда загорали на ярком афганском солнце.

Шерлок же молча наблюдал, как расстегивалась последняя пуговица, и как рубашка мягко соскользнула с плеч, падая на пол. Затем в комнате повисло молчание, и мужчины безмолвно смотрели друг на друга, не зная, какой шаг предпринять дальше.

– О-о-о, – неожиданно и многозначительно протянул Шерлок, шумно втягивая воздух через нос.

– Что «О-о-о»?

– Ты не чувствуешь?

Джон замолчал, прищурив глаза, а затем вздохнул, качая головой:

– Мы ошиблись.

– Немного, – Шерлок говорил медленно, втягивая аромат, исходивший от Джона, словно сильными волнами. – Полагаю, раз мы начали…

– Подожди, – бляшка на ремне звонко щелкнула, и Джон снова вздохнул. – Итак?..

– Знаешь, в более нелепой ситуации я никогда не оказывался, – отозвался Холмс, пальцами выводя узоры на животе омеги. – И впервые не знаю, что делать.

– Замечательно. Просидим на полу, пока нас не найдет миссис Хадсон.

– Ох, Джон! Просто заткнись и поцелуй меня.

Джон усмехнулся, освобождая руки из рукавов рубашки и впиваясь в чувственные губы поцелуем, заглушая крики всего своего существа, которое бессильно молило прекратить, остановиться и уйти, чтобы в одиночестве пережить очередную течку. Детские глупые страхи, обида и ненависть, что переплелись между собой и прочно обвились вокруг сердца Джона, медленно сгорали, превращаясь в пепел. Сейчас он был готов отдаться целиком и без остатка в эти надежные руки, скользящие по его животу и перемещающиеся к ширинке джинсов, которая через несколько мгновений расстегнулась с характерным звуком.

Бледная кожа плавилась под теплыми ладонями, а яростное желание обладать сменилось желанием дарить ласку этому мужчине, покрыть его тело тысячей поцелуев, не оставив ни одного участка кожи без легкого прикосновения губ. Шоколадный запах, с примесью апельсинов и ягод, мягко обволакивал легкие, а пепельный взгляд утопал в топазовом, растворяясь в нем без остатка. Ладони Джона скользнули к плечам, сбрасывая ткань халата, и Шерлок, приподнявшись, стянул с себя и серую футболку, бросая ее куда-то вглубь комнаты.

Воспоминания и обрывки сна смешивались с реальностью, переплетаясь между собой в шипучий коктейль, и Холмс, улыбнувшись хитрой улыбкой, выбрался из-под Джона, вставая на ноги.

– Я предпочитаю свою спальню, – сказал он, продолжая улыбаться и протянув руку.

Через пару минут все продолжилось, стоило только белоснежной двери закрыться.

Шерлок мягко прижимал к себе Джона, устроившись на просторной постели, скользил ладонями по его спине и мягким коротким волосам, и целовал податливые губы, охотно отвечающие на поцелуи. Его язык хозяйствовал во влажном рту, переплетаясь в жарком сумасшедшем танце с другим языком. Казалось, что их тела горели пожаром и медленно сгорали от желания, которое постепенно сводило с ума. Губы с упоением и страстью изучали каждую клеточку других желанных губ. Сердце Джона оглушительно громко билось в грудной клетке, кровь прилила к лицу, окрашивая его в чувственный румянец, пока руки Шерлока мягко ласкали спину, спускались ниже, сжимая ягодицы, и скользили по внутренней стороне бедер.

Джон чуть улыбнулся, встречаясь взглядами с альфой и кусая его аккуратные губы, и сильнее обвил руками длинную шею. Шерлок, не прекращая целовать желанные губы, ловкими движениями стянул плотную ткань джинсов, бросив их на пол. Свои пижамные штаны он снял еще тогда, когда они ввалились в спальню, падая на кровать и смеясь, словно подростки, которых едва не застукали родители. Расправившись с джинсами, длинные пальцы потянулись к темным боксерам, скрывающим собой самое интересное. Но сон отличался от реальности тем, что настоящий Джон сам привык обладать, доминировать и опережать желания партнера. Его руки стянули белье раньше, вызвав лишь довольную улыбку детектива и очередной жаркий поцелуй. С необычайными страстью и желанием Шерлок ласкал руками стройное тело, желая наяву почувствовать жаркую тесноту вокруг своего налитого кровью члена и не менее отчаянно желая полностью овладеть этим телом, беззащитным и обнаженным. Алеющие губы, влажные и приоткрытые, меж которых мелькал кончик языка, вызывали еще большее желание, лишь сильнее распаляя.

Сладкий запах распространился по всей комнате, смешиваясь с другими, цитрусовыми и фруктовыми. Светлые волосы, с бронзовым оттенком в полумраке спальни, были взъерошены, а в небесно-голубой бездне глаз читалось уже не сдерживаемое желание, растекающееся по жилам и распространяющее тепло по всему телу. Джон, тяжело дыша, кусал губы и плавился в мягких и теплых ладонях Шерлока, словно кубик льда на солнце, пока эти самые ладони с силой сжимали влажные от проступающей смазки ягодицы. Приглушенный стон сорвался с покрасневших губ, когда губы детектива мягко коснулись темных сосков, посасывая и лаская их языком. Джон лишь раздвинул ноги шире, выгибаясь в спине и запуская длинные пальцы в темные шелковистые кудри. Скользя ладонями по желанному телу, Шерлок поднялся выше, целуя шею, ключицы, плечи, оставляя на нежной коже засосы и укусы и желая украсить тело Джона мириадами своих меток, стерев старые шрамы и заменив их своими. Желая создать это тело заново, словно скульптор, добавляя свои детали в уникальное и потрясающее изваяние.

Желая сделать их двоих грешниками, перейдя все черты и грани.

Длинные пальцы, влажные от смазки, осторожно погладили сжатое колечко мышц, вырывая протяжный стон с губ Джона, который чуть заметно толкнулся бедрами в сторону пальцев. Казалось, что в воздухе витал приторный запах желания и похоти, который окутывал собой, как плотной пеленой, а тишина нарушалась лишь сбитым дыханием и приглушенными стонами. Пальцы, двигающиеся внутри него, ласкали мокрые от смазки, горячие и тесные стенки, набирая темп, а серые глаза зачарованно смотрели, как омега стонет и сжимает пальцами белоснежную простыню, двигаясь бедрами навстречу искусным пальцам, почти насаживаясь на них и едва не срываясь на крик. Восхитительное и не передающееся описаниями зрелище представало перед его глазами, когда он задевал самую чувствительную точку, получая в награду стоны, ласкающие слух.

Все в точности также, как и в его сне, но явь была неизменно лучше в миллионы раз. Он чувствовал этот запах, эту горячую влажную тесноту вокруг своих пальцев, он слышал эти стоны и свое имя, срывающееся с алых от бесконечных поцелуев и ласк губ.

Шерлок вынул пальцы и, раздвинув ноги Джона чуть шире, плавно вошел в разработанное и мокрое отверстие, на мгновение прикрыв веки от разом нахлынувших на него ощущений и чувств, которые были неповторимыми, непередаваемыми и реальными. С приоткрытых губ омеги раздался оглушительный и протяжный стон удовольствия, который должны были услышать даже за несколько кварталов, а пальцы с силой вжались в белоснежную гладкую спину, оставляя короткими ногтями небольшие царапины и покраснения.

Он был со многими омегами, количество которых заходило за несколько десятков, но ни одна живая душа не могла сравниться с этим удивительным, восхитительным и потрясающим мужчиной. Он мог за мгновение превратиться из строго волевого солдата в добродушного весельчака и душу компании. Он мог стать искусным любовником, а мог стать надежным и верным другом, готовым отдать жизнь за дорогих и близких людей. О лучшем подарке судьбы Шерлок не мог и мечтать даже в самых смелых грезах и снах. И казалось, что разум, недавно бунтующий против любых отношений с Джоном, теперь слился с чувствами, живущими в сердце, сливаясь воедино. Разум, как и тело, растворялся в ни на что не похожей гамме ощущений, переплетающихся в один шипучий коктейль и вызывающих дрожь по всему телу, горящему жарким огнем.

Руки Джона ласкали мраморную грудь, а тишину разрезали его крики и протяжные стоны Шерлока, который почти сходил с ума от этой невероятной близости тел, двигаясь в сумасшедшем ритме и покачиваясь на волнах наслаждения, окутывающих собой его тело. Джон двигался ему навстречу, пытаясь найти единый темп и ритм, ловил губами воздух и утопал в ощущениях, уже не пытаясь сдерживать стоны, крики и его, Шерлока, имя. Возбужденный член, вгоняемый до упора и каждый раз задевающий чувствительную точку, еще больше растягивал стенки мышц, увеличиваясь в размерах. С темных висков скатывались прозрачные капельки пота, которые также проступали по всему телу, словно утренняя роса, слабо переливаясь под золотистым светом фонарей, заглядывающем в просторное окно и запутывающемся в полупрозрачных занавесках.

Продолжая двигаться и приближаясь к краю, Шерлок бездумно целовал тонкие губы, ловя губами стоны и отвечая тем же. Тела, слившиеся в одно целое, в безумном страстном ритме двигались на просторной белоснежной постели, найдя идеальный темп движений и лаская друг друга руками и губами, еще сильнее усиливая ощущения, еще быстрее приближаясь к пику, оставляя еще больше отметин своей страсти друг на друге. Мириады царапин, укусов и кровоподтеков, словно замысловатые узоры, украшали собой загорелую и мраморную кожу.

Достигая пика и кончая во влажную тесноту, разум детектива окончательно растворился в оргазменной неге, что растекалась по жилам, вызывая сладостную боль на грани безумного наслаждения, а затем – чувство бесконечной расслабленности и удовлетворения. Крики и стоны, хриплые от своей продолжительности и протяжности, звучали для него, словно самая невероятная мелодия на свете, которая уносила сознание за грани и ласкала, словно теплые воды Средиземного моря.

Обессиленно упав на кровать, Шерлок закрыл глаза, пытаясь перевести сбившееся дыхание. Джон лежал рядом, не двигаясь и глядя на белый потолок. В комнате царила умиротворяющая тишина, в которой растворялось тяжелое дыхание мужчин. Холмс хотел что-то сказать, но повернувшись набок и взглянув на омегу, лишь тихо вздохнул и улыбнулся, любуясь расслабленными чертами лица и скользя взглядом по узорам из укусов и засосов, оставленных после довольно бурной ночи. Джон, насколько позволял себе судить детектив, казался довольно счастливым и довольным, что давало призрачную надежду, что после этого их отношения изменятся в лучшую сторону. Однако пессимистичная часть кричала, что после этого Джон будет избегать его, как открытого огня, если не покинет Бейкер-стрит вовсе. Холмс снова вздохнул, бросая взгляд на спящего омегу, и осторожно поднялся с постели, ища глазами свои штаны.

Джон проснулся от того, что солнечные лучи настойчиво заглядывали в приоткрытое окно, падая прямо на подушку, словно само Солнце целилось именно в эту точку. Он лишь фыркнул, положив руку туда, где по идее должен был быть Шерлок, но холодная половина говорила о том, что детектив давно покинул эту постель. Джон сначала открыл один глаз, затем другой, а после – начал осматривать комнату на предмет нахождения этого невыносимого брюнета. Из гостиной доносились приглушенные голоса, и Ватсон, поднявшись с постели, замер около белоснежной двери, прислушиваясь.

– Сан-Франциско? Это слишком далеко, я не могу взять, и уехать, – голос Шерлока звучал раздраженно и с нотками досады, словно он жалел, что не может отправиться в Америку.

– Я тоже не могу, меня, знаешь ли, дела держат, – второй голос Джон слышал впервые, но в нем было что-то властное, а высокие нотки придавали ему некую изюминку.

– Решил напоследок сделать больше «добрых» дел?

– Нужно многое доделать, сам понимаешь. Но это такая скука! – теперь раздражение слышалось во втором голосе, и Джон не мог не заметить до боли знакомое слово «скука», которое Шерлок употреблял едва ли не каждый день.

– Отправь за ним Морана.

Джон напрягся, услышав фамилию своего друга, с которым прибыл в Лондон пару месяцев назад. Какое отношение Себастьян имеет к Шерлоку и к этому таинственному мужчине, не спеша пьющему чай в их гостиной?

– Ты действительно полагаешь, что я отправлю Себа к этому ублюдку, когда тот только этого и ждет? Нет, я дождусь, когда он вернется и собственноручно вырву его сердце.

– Почему ты думаешь, что он вернется?

– Потому что я с Басти здесь и ему нужны мы оба. Так что вернется.

– Ты знаешь, что я не могу позволить тебе вершить самосуд.

– Не нужно нравоучений, Холмс! Не забывай, что мы оба живы только потому, что нужны друг другу.

Повисла тишина, затем скрипнуло кресло и послышались тихие неспешные шаги.

– Как только с Селденом будет покончено, мы продолжим нашу игру, – раздался спокойный голос незнакомца. – И я выжгу тебе сердце.

– У меня нет сердца.

– Но мы оба знаем, что это не совсем так, – равнодушно отозвался мужчина. – Спасибо за чай!

Послышался хлопок двери и тяжелый вздох Шерлока, откинувшегося на кресло.

Джон шумно выдохнул, понимая, что только что узнал то, чего ему явно не стоило знать. Но теперь вопросы теснились в его голове, не находя ответов, хоть немного похожих на истину. Он думал, что знал о Шерлоке все, что было возможно знать, а выходит, он знал только вершину огромного айсберга, который на много километров уходит под воду. Ватсон снова вздохнул, держась за ручку двери и думая, что самое интересное в его жизни, видимо, только начинается…

========== IX. Записи из дневника. «Все, что после» ==========

26 июня.

Проиграть, чтобы выиграть. Кажется, теперь это ключевая концепция нашей с Джоном жизни. Сдаться, чтобы в результате стать победителем на поле боя. Джон сдался, позволив мне сделать нас обоих грешниками, и этим обыграл меня в моей же игре.

Сантименты губительны, чувства – разрушительны. Плохая новость для мозга, хорошая – для сердца. Кажется, теперь я понимаю людей, готовых на все ради того, кого любят.

Кажется, я люблю.

27 июня.

Среда.

Ожидание.

Скука.

Джон сейчас в кафе с Молли и Грегом, обсуждает какую-нибудь обыденную ерунду, смеется. Сейчас он улыбается своей улыбкой, я уверен. Джон очень часто улыбается, особенно в последнее время. Надеюсь, что я хоть немного причастен к этой перемене настроения.

Кто бы мог подумать, что Джеймс Мориарти, паук, создавший огромную криминальную сеть, будет так трепетно оберегать второго самого опасного человека в Лондоне. Джон много рассказывал о снайпере Себастьяне Моране, своем сослуживце и друге, но даже я не мог предположить, что между ним и Джеймсом что-то есть.

Селден покинул Лондон несколько дней назад, что стало невероятным облегчением для Мориарти, Майкрофта, всего Скотланд-ярда и населения Альбиона.

Но он вернется.

Уверен, что вернется.

28 июня.

Он выглядит счастливым.

[Прикрепленное фото Джона с золотыми рыбками в банке]

И он дал им имена. Самую социопатичную рыбу, что плавала в «гордом одиночестве», он назвал Шерлок. Кажется, он особенно симпатизирует этому водному позвоночному существу. Но должен признать, это весьма приятно и даже забавно. Особенно, когда он стучит пальцем по стеклу, улыбаясь и разглядывая своих безмолвных питомцев.

Все началось с Майкрофта, который за разговором сказал – цитата – «Я живу в мире аквариумных рыбок». После этого Джон загорелся желанием приобрести парочку таких.

Заметка: Заказывать все на дом. Хождение по магазинам – сущая пытка, даже если Джон рядом.

29 июня.

Проводник света. Пожалуй, это самое точное определение для Джона Ватсона.

С его появлением в моей жизни появился некий интерес. Стало интереснее ломать голову над очередной загадкой, зная, что в ответ получишь привычное и необходимое «потрясающе», стало интереснее мчаться через весь город посреди ночи, стало интереснее сидеть в засаде и следить за потенциальным преступником. Думаю, мне стало интереснее жить, зная, что он рядом.

В кинематографе у полицейских часто есть напарники, которые становятся хорошими или лучшими друзьями.

В моей жизни есть Джон, ставший этим самым незаменимым напарником.

И теперь этот «напарник» начал вести в интернете блог, в котором он расписывает все наши небольшие «приключения», всячески разбавляя их своими мыслями и переживаниями.

«Я делаю тебя человечнее в глазах других людей»

Плевать я хотел на мнение окружающих меня людей, они идиоты, которые далеки от методов дедукции так же, как и, например, Андерсон.

Напоминание: перестать читать этот блог. Из-за этого искажается манера моего повествования в собственном дневнике.

2 июля.

– Сжечь ту черную рубашку.

– Спрятать повседневные вещи.

– Спрятать бритву (и свою тоже).

– Можно «случайно» пролить кофе на его на брюки.

– Или опрокинуть колбу с той жидкостью, запах которой просто тошнотворен.

– Можно подсыпать снотворное и он все проспит.

Если Майкрофт думает, что я позволю Джону уехать с ним на его очередную конференцию в Шеффилде, то он сильно заблуждается. Никто не виноват в том, что Грег не может составить ему компанию из-за нового дела. Джон никуда не поедет. Он нужен мне здесь, в Лондоне.

Он нужен мне.

Джон очень зол из-за исчезнувшей рубашки, которая потом обнаружилась в мусорном баке. Еще очень недоволен, что потерял свою любимую бритву. Но вечером, собрав все свои свитера и водолазки, он все же уехал.

*****

– Шерлок, меня не будет всего два дня.

– Долго.

– Переживешь, – вздохнул Джон, улыбнувшись и взъерошив ладонью темные кудри. – Можешь писать мне сообщения, если сильно заскучаешь.

– Одно смс в минуту?

– Нет, это слишком много. Уверен, ты даже не заметишь, что меня нет дома, – примирительно отозвался доктор, закинув дорожную сумку за плечо. – Что же, нам пора. Постарайся не сжечь квартиру и не пострадай сам.

– Ничего не обещаю.

Джон лишь улыбнулся, бросив быстрый взгляд на Майкрофта, что терпеливо ожидал его около черного «Ягуара», крутя в руках свой неизменный серый зонт. Его дымчатые глаза были обращены на брата, который прожигал его ненавидящим взором, а на губах была едва заметная усмешка.

– Джон, я… – Шерлок замялся, прикусив нижнюю губу, – …буду писать тебе.

– Хорошо. Не скучай, Шерлок.

– Ничего не обещаю…

*****

Миссис Хадсон пообещала, что включит в счет простреленные обои на стене.

3 июля.

Скука.

Ску-ка.

Ску-у-у-ука.

Прошло около десяти часов.

Проверил состав яда, которым был отравлен священник. Сильный яд, вызывающий у жертвы приступы агонии и неконтролируемого безумия. Подумать только, пастор смог откусить одному из нападавших палец.

Кстати, о пальце…

Прошло уже четырнадцать часов.

Джон говорит, что у него все хорошо, он выспался, Майкрофт ему не досаждает.

Веревка, с помощью которой были связаны ноги убитого, была стерта с одной стороны, а найденная земля, скорее всего, могильная. Следовательно, один из злоумышленников работает на кладбище, расположенной напротив больницы. Скука. Слишком просто.

Спустя шестнадцать часов и двадцать восемь минут Джон напомнил мне, что рыбам нужно насыпать корм в аквариум. Полагаю, что меня долго не будет дома – высыплю все прозапас.

Через двадцать три часа от Джона пришло менее дружелюбное сообщение:

Вся банка? Ты высыпал в аквариум всю чертову банку? Миссис Хадсон сказала, что она пуста.

Корм покупаешь ты. Сам. В магазине.

4 июля.

Ночью я спал в комнате Джона. В ней спокойнее, тише, теплее. Не знаю, почему, но в ней я могу позволить себе расслабиться, просто глядя в потолок и позволяя телу перейти в состояние сна.

Иногда мне кажется, что я действительно скучаю по нему. Глупо и слишком по-человечески. Поддаться процессам тела, выбросам эндорфина, собственным фантазиям. Подумать только, как один человек и одно обстоятельство способны изменить привычный уклад повседневной жизни.

В квартире непривычно тихо и пусто, пришлось включить телевизор для создания фонового шума.

У Джона все хорошо, конференция скучна, но Майкрофт настаивает, чтобы он сидел там до конца. Не понимаю, что они там вообще делают и с каких пор брат покидает свой кабинет в правительстве?

Миссис Хадсон зашла утром, чтобы проверить, в порядке ли питомцы Джона.

Кажется, она очень недовольна.

Какая досада, Шерлок умер от обжорства.

Напоминание: Срочно найти золотую рыбку, чтобы Джон не заметил смерти любимца, иначе он первым делом схватится за свой «Браунинг».

5 июля.

*****

(09:17) Грег Лестрейд

RE: Молли Хупер: Джон: Дела не очень, тут шумно, полно людей, да еще и Шерлок умер.

Надеюсь, что сейчас я не пишу сообщение покойнику.

(09:18). Я не умер. Это рыба Джона. ШХ.

(09:20) Грег Лестрейд

Мило, а рыбка Джон еще жив?

(09:20) Очень смешно. ШХ.

(09:23) Грег Лестрейд

Шерлок, я хочу сказать, что тебе стоит над этим задуматься. Тебе еще о детях заботиться, а у тебя рыбы умирают.

(9:23) Приму к сведению. ШХ.

*****

Заметка: Принять к сведению. Купить рыбку.

Джон не отвечает на сообщения, обижается. Никто не виноват, что эта глупая рыбеха по видному только ей принципу ела корм до самой смерти.

Я даже извинился и пообещал купить нового Шерлока, но Майкрофт сказал, что он все равно дуется на меня.

Заметка: Пожалуй, нужно купить что-нибудь еще, помимо этого хордового.

6 июля.

Сказать, что Джон был рад меня видеть, когда вернулся домой, это значит сильно преувеличить.

*****

– Ты убил мою рыбку, – с порога, снимая куртку и ботинки, буркнул Джон.

– Я не убивал твою рыбу. Она сама себя убила.

– Еще скажи, что у нее была склонность к суициду.

– Я не настолько хорошо разбираюсь в рыбах. Джон, послушай, я куплю тебе новую рыбку, да хоть сотню таких Шерлоков, – детектив сложил пальцы в молящем жесте. – Прости, что не уследил.

– Не нужно. С тебя ужин, потому что я чертовски голоден, но не думай, что я так легко прощу тебе эту рыбку, – Ватсон улыбнулся уголками губ, глядя на этого счастливого и довольного брюнета, который стремглав умчался заглаживать свою вину.

*****

Джон никогда мне не простит того, что на ужин в тот вечер была жареная рыба.

10 июля.

*****

(15:36) Джон

Шерлок, какого черта происходит?

(15:36) А что происходит? ШХ.

(15:37) Джон

Спроси у своего брата, который опять меня куда-то везет, выловив в магазине.

(15:38) Майкрофт был в магазине? ШХ.

(15:39) Джон

Тебя волнует только то, что он был в Теско?

(15:40) Не волнует. Удивляет. ШХ.

(15:41) Джон

Отлично. Так и скажу ему, что он может везти меня куда угодно.

(15:41) Не будь паникером. ШХ.

(15:43) А теперь начинай паниковать. Он везет тебя к нашей маме. ШХ.

(15:44) Джон

Да нет, я рад. Твоя мать, Шерлок, очаровательная женщина.

(15:45) Ладно. Могу приехать, если хочешь. ШХ.

(15:45) Джон

Хочу. Приезжай:)

(15:45) Что это? ШХ.

(15:46) Джон

Где?

(15:47) Это -> :) ШХ.

(15:47) Джон

Это просто смайлик, Шерлок. Знаешь, люди так передают свои эмоции. Этот значит, что я сейчас улыбаюсь.

(15:48) О, понятно. :) ШХ.

(15:49) Джон

Боже:D

(15:51) Что? ШХ.

(15:51) Джон

Я могу отыграться за «Триста пятьдесят видов ядов, способных отравить или убить». Расскажу тебе о смайликах.

(15:52) Боже… ШХ.

*****

В этот вечер я узнал о смайликах и их значениях больше, чем мне стоило знать. Забавно, сколько эмоций люди вкладывают в эти точки и скобки, но странно, что Джон умолчал об этом (:3).

Это ведь тоже что-то значит, верно?

Напоминание: найти информацию в сети.

14 июля.

На Бейкер-стрит сейчас чудовищный туман – даже окон соседних домов не видно. Джон погрузился в изучение музыки Средневековья, а я перебираю свои справочники и старые дневники.

Как удивительно сильно меняется образ мышления человека даже буквально за один год. Мои старые записи похожи на пустой лепет, набор названий, слов и терминов. Сейчас в моем дневнике появились чувства. Наверное, так на меня влияет соседство с Джоном.

Он говорит, что ему очень нравится моя семья, особенно мама. Странно, они даже мне не очень-то нравятся. Братец точно не радует.

Кстати, о брате.

Майкрофт просит заняться делом о пропавших чертежах, украденных Уэстом. Все слишком просто, и я уже знаю ответы на вопросы, но, думаю, Джону понравится это дело.

Как я и ожидал, дело пришлось Джону по вкусу, но из-за плохого самочувствия он не смог в нем поучаствовать, так что пришлось убить пару часов, вспоминая и рассказывая все детали преступления.

16 июля.

Мориарти сообщил, что наш Потрошитель все еще находится в Сан-Франциско. Пускай. Теперь это дело тамошних полицейских и детективов.

Я начал следить за состоянием Джона – он доволен, держит себя в форме, хотя частенько его можно застать с едой в постели. Должен заметить, что сейчас, проведя замеры, невозможно ничего сказать – фигура в прежнем состоянии, но уверен, процессы в его организме протекают в нужном направлении.

Думаю, через пару недель мы будем знать наверняка, удалась ли та… задумка.

Джон держится особняком: он дружелюбен, улыбается, что-то рассказывает, помогает, но не более того. По ночам его мучают кошмары, и я сам просыпаюсь в холодном поту, слыша его крики.

Я должен придумать, как ему помочь. Так дальше продолжаться не может.

19 июля.

Сверхъестественное.

Не понимаю, почему Джону нравится этот сериал? Это же глупости, придуманные сценаристами, дабы люди проводили свое свободное время перед экранами телевизоров, а не занимались чем-то действительно полезным.

Джон говорит, что все не так плохо, как мне кажется, и даже убедил меня посмотреть с ним одну серию. После этого мы поспорили, что я не смогу произнести перед зеркалом «Кровавая Мэри».

Что же, эту ночь я провел без сна, сидя в комнате с включенным светом. Впрочем, в одиночестве я был не долго – Джон тоже не мог уснуть, боясь, что вместо Мэри к нему приду я. Полагаю, он тонко намекал на то дело, после которого я катался в метро весь в крови и с гарпуном в руках.