Текст книги "Quid pro quo (Услуга за услугу) (СИ)"

Автор книги: Liara_Hawke

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Капли дождя били по стеклу, исполняя свою ни на что непохожую мелодию, когда Шерлок вернулся домой, тихо пройдя до гостиной, бросив свое твидовое пальто на спинку кресла и сев на пол, прямо напротив Джона, устало глядя ему в глаза.

– Что происходит?

– Шерлок… – шепотом отозвался Джон и замолк, не в силах выдавить из себя ни слова.

– Скажи мне, что с тобой происходит? Чем я заслужил такое пренебрежение? – голос повышался с каждым словом, а длинные пальцы с силой сжимали края черного пиджака.

Джон лишь сглотнул, зажмурив глаза и потерев переносицу. Что он мог сказать? Очередную ложь? Ты этого желаешь, Шерлок, очередную ложь вместо старой? Он покачал головой, открывая глаза, и также устало посмотрел на Холмса, во взгляде которого читалась незнакомая мольба.

«Прошу тебя, Джон, скажи мне правду»

– Не могу, прости.

– Пожалуйста?..

– Шерлок… – Джон мягко соскользнул с кресла, сев на пол и обхватив лицо альфы в свои ладони, и долго смотрел ему в глаза. – Я скажу тебе все, что захочешь. Не скрою от тебя ни одной детали, но не сейчас.

«Я не хочу тебя потерять»

Холмс удивленно моргнул, а затем едва заметно кивнул головой, касаясь влажными губами внутренней стороны ладони. Джон же облегченно вздохнул, улыбаясь и поднимаясь на ноги.

– Ужин?

– Да, я чертовски голоден, – улыбнувшись уголками губ, отозвался Шерлок, садясь на кресло, в котором совсем недавно много часов подряд сидел Джон.

Ватсон, чувствуя лишь отдаленное подобие облегчения, увлеченно готовил ужин, нарезая овощи, жаря мясо и найдя любимое вино Шерлока, и по-прежнему пытался загладить свою вину. Но чувство того, что он предал человека, так неожиданно ставшего ему самым дорогим и необходимым, вовсе не желало покидать его сердце, занимая в нем прочное место и отравляя мысли жгучим ядом.

«Предатель», – в сотый раз прозвучало в его голове, и теперь он был полностью согласен.

И доктор никогда не узнает, что детектив, известный во всем мире своей бессердечностью, скрывающийся за глухой стеной насмешек и сарказма, вытирал предательскую прозрачную слезу, обещая самому себе, что больше никогда не позволит себе ни единой слабости.

Что больше никогда не позволит себе любить Джона Ватсона…

*******

Два дня тяжелой, невыносимой тишины. Два дня, которые каждой секундой отпечатались в совершенной памяти и которые доставляли лишь мучительную боль, протекали слишком медленно. Секундная стрелка на часах двигалась, словно литосферная плита, и Шерлок снова вздохнул, переворачиваясь на постели и устремляя свой взгляд в окно. Воспоминая вновь нахлынули, словно ледяные волны, накрывая с головы до ног. Громкий крик на мгновение огласил пустую квартиру, а потом затих, и Шерлок понял, что кричал он сам только через несколько минут, когда к нему постучалась напуганная миссис Хадсон.

– Оставьте меня одного! – в девятый раз попросил он и слушал, как тихие шаги постепенно растворялись в тишине.

Она сведет его с ума, пьет целиком и без остатка, словно дорогое вино, наслаждаясь изысканным вкусом и равнодушно глядя на его корчащееся в агонии тело. Она уже два дня смотрит на него, выжидая, когда он, наконец, сломается. Ждет, когда он, ловкими движениями надев на себя лучший костюм и темное пальто, выйдет на улицы Лондона и оправится в путь. Но Шерлок с завидным упорством продолжал лежать в постели, приходя в себя от первой за последние несколько месяцев дозы, которую нашел в тайнике под половицами.

Зрачки расширены, дыхание замедленно, тело расслабленно.

«Решил себя угробить?»

– Прочь из моей головы, – равнодушно ответил детектив галлюцинации, ради которой все это и затевалось несколько часов назад.

«А вот и не уйду. И мы оба знаем, почему ты это делаешь»

– И почему?

«Потому что ты идиот»

– Я высокоактивный социопат, – возразил Шерлок, но галлюцинация лишь усмехнулась, сложив руки на груди.

«Сейчас ты идиот, накачавшийся метиламфетамина, чтобы заглушить то, что у тебя вот здесь», – образ ткнул пальцем в грудь Шерлока и растворился в воздухе, словно мираж, которого никогда и не было.

– У меня нет сердца… – прошептал он и погрузился в беспокойный сон.

На утро Шерлок Холмс был бодр и невероятно резко отличался от самого себя вчерашнего, желавшего уснуть и больше никогда не проснуться, пуская все на самотек. Утренний теплый душ, бритва и любимый махровый халат, затем пара бутербродов и кружка горячего кофе, и вот он, довольный жизнью и сияющий Шерлок снова пришел в себя. И пришел ради того, чтобы одеть свой черный костюм, твидовое пальто, и сесть на поезд до Кардиффа.

Туда, где сейчас должен был быть Джон.

*****

– Шерлок, я уезжаю на три-четыре дня, – сообщил Джон во вторник вечером, занося пакеты с продуктами на кухню.

В тот вечер на улице был сильный дождь, который упрямо стучал в окна домов и тарабанил по крышам, и ветер, разгуливающий по опустевшим улицам вечернего Лондона. Редкие прохожие торопились оказаться в своих домах, прячась под зонтами, куртками, папками – всем тем, что могло хоть немного защитить от холодных капель дождя.

Джон только что вернулся на Бейкер-стрит, рискнув в такую непогоду оправиться в Теско, когда несколько часов назад обнаружил совершенно пустой холодильник, в котором стоял разве что небольшой контейнер с образцами человеческих тканей. Его мокрые волосы, ставшие почти бронзовыми, слегка блестели в тусклом свете лампы, а прозрачные капельки, скатывающиеся по атласной коже, привлекали к себе заинтересованный взгляд пепельных глаз.

– Куда на этот раз? – спросил Шерлок, отвлекаясь от лицезрения крошечных бисеринок влаги.

– В Кардифф. Я приготовлю тебе что-нибудь и оставлю в холодильнике. Миссис Хадсон я уже предупредил, она присмотрит за тобой. И не забудь завтра оплатить счета за интернет, ладно?

– Зачем тебе в Кардифф? – явно проигнорировав все наставления омеги и зайдя следом за ним на кухню, спросил Холмс и сел на высокий стул.

– Я расскажу, но позже.

– Обещаешь?

Джон улыбнулся, чувствуя легкое ощущение дежавю, и согласно кивнул:

– Обещаю.

*****

(19:03) Я в Кардиффе с Джоном. Вернемся через пару дней. ШХ.

Кому: Молли; Грег Лестрейд; Майкрофт;

Шерлок не спеша шел по вечерним улицам Кардиффа, которые украшали аккуратные ряды таких типичных и похожих друг на друга двухэтажных коттеджей. Темное небо с лиловыми оттенками у линии горизонта с каждой минутой становилось все темнее, окутывая город в сумерки, изумрудные листья деревьев мягко шелестели от дуновений ветра, а редкие машины проезжали мимо, уносясь куда-то прочь. Благодаря Майкрофту и его «скромной» должности в Британском правительстве, Холмс уже знал номер дома, в котором два дня назад остановился Джон Ватсон. И вот, теперь он стоит напротив небольшого двухэтажного дома, с ухоженным садом и газоном, возле которого были припаркованы две машины и мотоцикл, и впервые боится сделать хотя бы шаг. В окнах мягко горел золотистый свет, падающий на лужайку перед домом, а если прислушаться, то можно было услышать музыку, звучащую из гостиной. Сделав несколько небольших шагов, Шерлок снова замер на подъездной дорожке, заметив знакомый силуэт в окне, судя по всему, кухни. Джон что-то кому-то говорил, жестикулируя руками, затем достал большую коробку с полки и скрылся в другой комнате, исчезнув из поля зрения детектива.

Холмс вздохнул и, на пару секунд прикрыв веки, быстрым шагом двинулся в сторону дома. Постучав в дверь и подождав буквально несколько секунд, он увидел перед собой молодую девушку, которая с не меньшим интересном смотрела на него.

– Простите, что отвлекаю, – ослепительно улыбнулся Шерлок, вновь вживаясь в проверенную роль, – но я хотел бы поинтересоваться, дома ли Джон Ватсон?

– Джонни? Конечно дома. А вы, простите?..

– Шерлок Холмс, его… эм, друг. Старый добрый друг.

– Консультирующий детектив и друг моего братца? – Гарри Ватсон звонко рассмеялась, впуская Шерлока в дом. – Думаю, вы-то и вытащите эту «занозу в заднице».

– Простите?

– Проходите и сами увидите. Мам, – крикнула она, заглядывая в гостиную, – у нас еще один гость.

Сняв пальто и повесив его на свободный крючок, Шерлок прошел следом за сестрой Джона, очаровательной голубоглазой девушкой с темными густыми волосами. Она была очень похожа на своего брата, разве что ей достался курносый носик и пухлые губы, но дружелюбная манера разговора и поведение у них были очень даже схожи.

Зайдя в уютную и просторную комнату, Шерлок замер в дверях, впервые желая не верить своим собственным глазам.

Её руки в его руках, её губы целуют его, она прижимается к нему всем телом, плавно двигаясь под ритм играющей мелодии…

*****

Джон неотрывно смотрел на Шерлока, не моргая и не двигаясь, словно его застали на месте самого тяжелого и зверского преступления. Он – орудие убийства, его жертва – последние, самые теплые и светлые чувства Холмса.

Казалось, что в воздухе искрит от создавшегося напряжения, но ощущали его только эти двое, женщины же недоуменно переводили взгляды с виноватого Джона на удивленного гостя, на лице которого отражалось несколько эмоций, плавно сменяющих друг друга. Удивление, неверие, поражение и смирение. И последнее пугало Ватсона больше всего.

«Зачем ты приехал, идиот? Зачем ты все рушишь?», – безмолвно вопрошал Джон, сжимая и разжимая кулаки, чтобы немного успокоиться и придти в себя.

Девушка, блондинка и «Подружка» Ватсона, осторожного коснувшись его плеча, шепотом спросила, кто этот человек, что вызвал такую радикальную перемену в настроении только что улыбающегося Джона.

– Это… Кхм… Это Шерлок Холмс, мой друг. Шерлок, это Мэри Морстен, моя девушка.

Шерлок молча смотрел в одну точку и Джон, достаточно хорошо изучив поведение детектива, был удивлен такой затянувшейся паузой. Но Холмс продолжал стоять на месте, лишь изредка моргая. Так продолжалось больше минуты.

– Приятно познакомиться, мисс Морстен, – неожиданно сказал Шерлок, приветливо улыбаясь и протянув ей свою руку. – Простите за эту немного неловкую ситуацию. Признаться, я весьма поражен такой новостью.

– Ох, мы почти никому не говорили, что стали парой, – ответила девушка, пожав протянутую руку детектива и улыбнувшись непринужденной улыбкой. – Может, останетесь с нами на ужин?

«Мы обречены», – подумал Джон, усмехнувшись и наблюдая за Шерлоком. – «Не вздумай согласиться, Холмс»

– С огромным удовольствием.

Мэри снова улыбнулась и, решив оставить мужчин наедине, ушла на кухню, чтобы помочь миссис Ватсон и Гарри. Холмс же начал вальяжно расхаживать по гостиной, рассматривая детские и семейные фотографии, обложки книг на стеллажах и несколько рисунков, вероятно, нарисованных Гарри. Джон в свою очередь наблюдал за Шерлоком, скрестив руки на груди.

– Зачем ты приехал?

– А зачем ты уехал? Между прочим, Джон, ты мог сказать сразу, что уезжаешь отдыхать с подружкой.

– Она не… – Ватсон запнулся, по привычке прижав руки к животу. – Слушай, давай обойдемся без преждевременных домыслов?

– Домыслы? Лично для меня, мой друг, все более чем очевидно.

– Ты понятия не имеешь о том, как все обстоит на самом деле.

– Так удиви меня, Джон, – Шерлок сделал несколько шагов к омеге, сжав его плечи своими ладонями. – Но ты столько раз лгал, что я едва поверю твоим словам…

– Убери руки.

– А если не уберу?

Джон устало смотрел в глаза Холмса, чувствуя его горячее дыхание на своей коже. Недопустимо потерять контроль, нельзя позволить чувствам взять верх над разумом. Нельзя… Он едва ли не подался вперед, как тонкий голос Мэри заставил Шерлока отойти на шаг назад, убрав руки в карманы брюк.

– Ужин будет готов через пару минут, мальчики.

– Спасибо, милая, – улыбнулся Джон ослепительной улыбкой, но стоило только Мэри послать воздушный поцелуй и исчезнуть обратно на кухню, как лицо доктора приобрело равнодушное выражение.

– Без фокусов, Шерлок. Я не хочу потом тащить твой труп через весь город.

– Конечно, мамочка, – отозвался детектив, улыбаясь и садясь за стол. – Только вот труп мы потащим вместе…

========== XII. Сказка на ночь ==========

Несколько слов от Автора: Хочу извиниться за задержку, глава писалась не один день и то, единственной здоровой рукой. Все происходящее в главе может сильно отходить от представления о “правильном омегаверсе” – смиритесь, так приказала написать Муза. Следующая прода появится не скоро, запаситесь великим терпением. Ну, ни пуха, ни пера, и приятного прочтения.

Звон бокалов, веселый и непринужденный разговор женщин, болтающих обо всем на свете, мягкий золотистый свет, разбавляемый яркими разноцветными огоньками гирлянд, и легкая музыка, звучащая из музыкального проигрывателя. Казалось бы, теплый семейный вечер, как у любой нормальной семьи в этом тихом городке, но Джон не мог разделить создавшуюся идиллию, буравя взглядом ненавистную картину над камином.

Серое небо, лазурные оттенки бушующего океана и одинокий маяк, стоящий на высоком берегу, о скалы которого разбиваются волны. Эти цвета плавно смешивались друг с другом, напоминая своей гаммой глаза Шерлока – эти неповторимые оттенки серого и голубого, которые Джон мог бы узнать из сотни тысяч других. Идеальные миндалевидные глаза, обрамленные густыми темными ресницами, аккуратные губы, недовольно сжатые в тонкую линию, острые скулы и волнистые каштановые волосы, к которым хотелось прикасаться губами.

Джон устало вздохнул, переводя взгляд с картины на детские рисунки Гарри, но его мысли бесконтрольно кружились вокруг альфы. Он чувствовал себя влюбленным идиотом, который просто напросто боялся сказать правду. Или боялся быть отвергнутым… Ватсон не мог решить, чего он боялся на самом деле – разоблачения, собственного «Я», которое каждую минуту обдумывало способы хладнокровного убийства, или боялся увидеть неодобрение в глазах детектива. Шерлок же больше семи минут не выпускал из рук бокал с алой жидкостью, которую он подолгу разглядывал, иногда улыбаясь и отвечая на редкие вопросы о том, кем он работает и чем занимается в свободное время.

– Я консультирующий детектив. Более того, я изобрел эту профессию. В свободное время провожу химические опыты над трупными останками и играю на скрипке.

– В три часа ночи, – добавил Джон, слабо улыбнувшись.

– Джон рассказывал о вас, – улыбнулась Мэри, поставив бокал на стол. – Вы гений, причем, цитирую: «Единственный в своем роде».

– Приятно слышать. Есть еще что-то?

– Вы социопат, одиночка и, кажется, что бежите за преступниками, чтобы сбежать от собственного одиночества.

Шерлок откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и внимательно глядя на девушку, словно изучая ее, собирая информацию и анализируя. Джон же напряженно переводил взгляд с Мэри на Холмса, надеясь, что у этих двоих не дойдет до открытого конфликта.

– Думаете, я бегу от одиночества?

– Мне просто так кажется, – Мэри пожала плечами, слегка улыбнувшись. – Но давайте не будем говорить о грустном? Шерлок, вы умеете танцевать?

– Не очень хорошо. Танцы это… не моя стихия.

– А вот я с удовольствием подвигаюсь, – отозвалась Гарри и, поднявшись со стула, направилась к проигрывателю. – Надеюсь, никто не против, если я прибавлю громкость.

Мэри ослепительно улыбнулась и, протянув Джону свою изящную ладошку, вышла с ним в середину комнаты, плавно двигаясь в такт песне и положив голову на плечо. Гарри же, немного виновато улыбнувшись, приглашающе протянула свою ладонь Шерлоку.

– Заодно и поговорим.

Холмс осторожно положил ладонь на талию девушки, плавно и изящно двигаясь под музыку, пока та пристально наблюдала за братом.

– Это неправильно, – отозвалась она, презрительно фыркнув. – Почти все в этом доме знают, что он омега, но братец уперто ищет причины не быть самим собой.

– «Почти все»? Разве Мэри не знает?

– Конечно нет, он не сказал ей. Вот только она не такая дура, чтобы не заметить его беременность. Пусть даже через пару месяцев, – Гарри вздохнула, положив голову на плечо детектива. – Я не понимаю, зачем он это делает?

– Признаться, я тоже теперь не понимаю.

Шерлок осторожно наклонил Гарри, улыбнувшись, а затем прижал к себе, продолжая двигаться по гостиной и находясь на расстоянии от танцующих Джона и Мэри.

– Это ведь ты отец… будущего ребенка?

– Да.

– Тогда почему ты ничего не делаешь?

– Потому что он попросил, – почти шепотом ответил Шерлок, встречаясь взглядом с топазовыми глазами. – Ему нужно время, не знаю, зачем, но нужно.

– Ты веришь ему? – осторожно спросила девушка, изучая карими глазами непроницаемую маску детектива.

– Да, верю.

– Тогда не стой столбом. Пригласи его на танец, поговори в конце концов.

– Ладно-ладно, – Шерлок поднял руки, словно сдаваясь, и улыбнулся. – Спасибо за продуктивный разговор.

– И тебе спасибо за танец, дружок, – Гарри улыбнулась в ответ и села за стол, допивая вино из своего бокала.

Джон внимательно наблюдал за Шерлоком и Гарри, кивая и улыбаясь, будто он слушал то, что говорила ему Мэри. Это было эгоистично по отношению к ней, но перед глазами проносились списки убитых – те многочисленные невинные жертвы, из-за которых он здесь, на этом трижды проклятом семейном ужине, разрываемый на части меж двух огней.

– Вы не в той ситуации, Джон, чтобы решать, кто имеет право знать истину. Ваша обязанность заключается в устранении цели и защите Шерлока Холмса. Вам понятно?

– Да, сэр.

– Тогда отправляйтесь по адресу и охраняйте объект. Он не должен пересечься с нашим Потрошителем.

– Так точно, мистер Холмс…

«Встречу Майкрофта – убью», – раздраженно подумал Джон, чувствуя, как напряженно сжимаются пальцы, удерживающие ладонь Мэри.

Но раздражение, которое смешивалось с желанием достать пистолет и завершить весь этот глупый и жалкий спектакль, исчезало по мере того, как к ним подходил Шерлок, непринужденно улыбаясь и, как казалось, чувствуя себя в своей тарелке.

– Мэри, позволите ненадолго похитить вашего спутника?

– Ох, конечно, – она растеряно улыбнулась, уступая своего партнера детективу. – Веселитесь, мальчики.

Шерлок взял Джона за руку, начиная медленно двигаться, плавно раскачиваясь из стороны в сторону и пристально смотря в яркие топазовые глаза.

– Прости, что испортил тебе вечер, Джон.

– Не извиняйся, ты тут не причем.

Jason Walker – Echo

Hello, hello/ Алло,алло

Anybody out there? Cause I don’t hear a sound/ Кто-нибудь есть там? Потому что я не слышу ни звука

Alone, alone/ Один, один

I don’t really know where the world is but I miss it now/ Я действительно не знаю, где мир, но я скучаю по нему

– Почему ты не сказал мне правду?

– А почему ты не дал мне время, о котором я просил? Ты делаешь выводы из того, что видишь, но не знаешь, насколько глубок этот айсберг.

– Потому что…

I’m out on the edge and I’m screaming my name/ Я стою на краю и кричу свое имя

Like a fool at the top of my lungs/ Как дурак на вершине своего легкомыслия

Sometimes when I close my eyes I pretend I’m alright/ Иногда, когда я закрываю глаза, я притворяюсь, что я в порядке

But it’s never enough/ Но этого никогда не достаточно

– …я сходил с ума там, в нашей квартире. Без тебя.

Джон замер, глядя в пепельные глаза и слыша лишь оглушительное биение собственного сердца. Вокруг не было ничего – ни матери, ни сестры, ни Мэри и этой гостиной. Не было ничего, абсолютно, кроме единственного человека, который одной-единственной фразой мог заставить сердце нестись сумасшедшим галопом, ударяться о грудную клетку и разносить по венам приятное чувство влюбленности. До чего же глупо терять контроль именно сейчас, поддаваться собственным чувствам и пускать все на самотек.

Плевать, будь что будет…

Cause my echo, echo/ Потому что мое эхо

Is the only voice coming back/ Единственное, что возвращается

My shadow, shadow/ Моя тень

Is the only friend that I have/ единственный друг, которого я имею

– Шерлок, я…

– Прости, думаю, мне стоит вернуться в Лондон. Надеюсь, вы хорошо проведете время вдвоем.

Listen, listen/ Слушай, слушай

I would take a whisper if that’s all you had to give/ Я услышу даже шепот, если это все, что ты можешь дать

But it isn’t, isn’t/ Но это не так, нет

You could come and save me and try to chase the crazy right out of my head/ Ты можешь прийти и спасти меня, пытаясь угнаться за сумасшедшим из моего сознания

– Шерлок, послушай меня. В этом чертовом мире есть только один человек, с которым я могу провести все свое время… Это ты…

I’m out on the edge and I’m screaming my name/ Я стою на краю и кричу свое имя

Like a fool at the top of my lungs/ Как дурак на вершине своего легкомыслия

Sometimes when I close my eyes I pretend I’m alright/ Иногда, когда я закрываю глаза, я притворяюсь, что я в порядке

But it’s never enough/ Но этого никогда не достаточно

– Джон… Я не понимаю.

– Я объясню, позже, когда этот чертов ужин закончится.

Cause my echo, echo/ Потому что мое эхо

Is the only voice coming back/ Единственное, что возвращается

My shadow, shadow/ Моя тень

Is the only friend that I have/ Единственный друг, которого я имею

– Нет, ты можешь не говорить, если не хочешь.

– Ты действительно не хочешь знать, кто я?

I don’t wanna be down and/ Я не хочу быть подавленным

I just wanna feel alive and/ Просто хочу чувствовать себя живым

Get to see your face again / Увидеть твое лицо, снова

– Ты – Джон Ватсон, единственный человек, ставший для меня большим, чем просто другом. И по которому я действительно скучал.

– Хэмиш…

– Прости?

– Джон Хэмиш Ватсон – это мое полное имя.

I’m out on the edge and I’m screaming my name/ Я стою на краю и кричу свое имя

Like a fool at the top of my lungs/ Как дурак на вершине своего легкомыслия

Sometimes when I close my eyes I pretend I’m alright/ Иногда, когда я закрываю глаза, я притворяюсь, что я в порядке

But it’s never enough/ Но этого никогда не достаточно

– Уильям Шерлок Скотт, раз на то пошло.

– Начнем наше знакомство заново?

– Если только ты не против, Джон.

But ‘til then/Но до тех пор

Just my echo, my shadow/ Только мое эхо, моя тень

You’re my only friend and I’m/ Вы мои единственные друзья

Hello, hello

Anybody out there?

– Дай мне немного времени, – прошептал Джон на ухо, отстранившись и вернувшись к Мэри, которая беззаботно болтала с Гарри и миссис Ватсон. – Кто-нибудь еще будет вино?

– Еще немного, – отозвалась Мэри, продолжая улыбаться. – Не хочу утром мучиться от похмелья.

– Сейчас принесу.

Джон быстрыми шагами направился на кухню, чувствуя на себе внимательный взгляд Шерлока. Конечно, теперь он пытался понять, что происходит или может произойти, но бывший военный был уверен, что гениальный детектив сразу поймет, почему бодрая и бесконечно яркая Мэри так неожиданно уснула. Лениво высыпав снотворное в бутылку, Джон позволил себе глубоко вздохнуть и, наконец, перевести дух. Открыв ящик стола, он вытащил два пистолета и охотничий нож с острым, совсем недавно наточенным лезвием. Первая мысль – применить и заметно облегчить себе жизнь, но последующие мысли отрезвили, давая вспомнить, что необходим другой способ устранения цели.

Стук пальцев по деревянному столу приводил мысли в порядок, но Джон все еще разрывался между выполнением приказа и собственной спокойной жизнью в уютной квартирке на Бейкер-стрит.

– Потом, – сам себе прошептал он, убирая нож и пистолеты обратно, и взял в руки бутылку дорогого красного вина.

Словно завороженный, он наблюдал, как алая жидкость разливалась по прозрачным стенкам бокала, чувствуя себя злой ведьмой, вздумавшей отравить прекрасную Белоснежку. Джон мельком оглядел Мэри с ног до головы. Не такую прекрасную, как Шерлок, а если вспомнить тот внушительный список, то она ничем не отличалась от злой ведьмы, а может, была намного темнее и ужаснее.

Чувствуя облегчение и наблюдая, как Мэри делает глоток вина, Джон снова почувствовал на себе внимательный взгляд дымчатых глаз. Теплая ладонь несильно сжала его ладонь, переплетая пальцы, и Джон был благодарен матери, которая накрыла на стол любимую белоснежную скатерть с золотистыми узорами. Сейчас ему это было необходимо – прикосновение, тепло и чувство внутреннего спокойствия, которого он лишился, как только в его жизнь ворвалась Морстен…

…Морстен. Конечно, это не ее имя, но мысли о том, что об этом никто, кроме нее, не знает, позволяли Мэри ни о чем не волноваться. Джон казался ей тихим паинькой, побитым войной и который отчаянно нуждался в любви и заботе, и Мэри, несмотря на всю внутреннюю тьму, окутавшую ее сердце, пыталась подарить Джону хотя бы часть того, чего он действительно заслуживал. Но Шерлок, неустанно наблюдающий за своим другом, становился проблемой и мог даже разоблачить ее, но он был слишком увлечен собственными мыслями, которые даже для проницательной женщины оставались загадкой. Друг… На мгновение, когда эти двое танцевали и разговаривали между собой, ей показалось, что между ними что-то большее, чем просто дружба, но она отмела эту мысль, как только мягкие ладони слегка сжали ее плечи, а горячее дыхание опалило нежную кожу шеи. Полусладкое вино, кажется, совсем расслабило ее, приятная усталость накатывала волнами, и Мэри, попросив Джона проводить ее до спальни, провалилась в забытье, как только уставшее тело легло в мягкую постель. И на границе между сном и ускользающей реальностью ей показалось, что она слышала свое имя. Настоящее имя…

Джон отсчитывал минуты, перелистывая страницы книги и зная, что незваный гость все же заявится в его комнату. Прошло уже двадцать три минуты с того момента как, пожелав всем спокойной ночи, он покинул гостиную и вернулся в свою старую комнату. Здесь каждая вещь имела собственную историю, которую Джон знал наизусть, и каждая могла рассказать о нем больше, чем он сам. Фотографии, медали, дипломы, постеры музыкальных групп, вроде Nirvana, No Doubt и Queen, и небольшой ящик, в котором Джон хранил свои старые дневники. Иногда он перечитывал их, поражаясь, сколько глупостей успел натворить, во скольких историях засветиться и сколько всего он успел сделать перед тем, как отправиться на войну. И он не жалел ни об одной истории, почти ни об одной…

– Можно? – Шерлок постучал в приоткрытую дверь и заглянул в спальню.

– Конечно, заходи, – ответил Джон, отложив книгу на прикроватную тумбочку.

Шерлок зашел в небольшую комнату, прикрыв за собой дверь, и внимательно посмотрел на лежащего в просторной постели Джона. Расслабленный, спокойный, родной и одновременно ставший чужим. Незнакомый, другой, но не менее притягательный и желанный, до сладкой дрожи по всему телу, до глухих всхлипов и громких стонов, до пожара во всему телу и желания, опасно граничащего с агонией. Может, он слишком долго ждал или терпел, может, что-то изменилось в самом Джоне, делая его таким. Любая тайна, скрывающая истинное лицо плотной вуалью, делается намного загадочней и сложней, вероятно в этом и заключается ответ. Желание разгадать Джона, того, что живет за пределами Бейкер-стрит, распаляет и другое, более животное желание обладать, всецело и без остатка, растворяться в ощущениях и стонах, но все же, что-то изменилось.

Обладать, верно. Обладать во всех общеизвестных смыслах, не подпуская к Джону никого, словно лев, отпугивая жалких шакалов от своей добычи. Но у медали всегда две стороны. Обладать и отдаваться. Глядя в голубые глаза Джона, Шерлок с удивлением для себя понял, что желает отдаться, желает почувствовать налитый кровью член внутри себя, понять, каково это – отдать тело и душу?

Нужно отвлечься, обдумать, решить и выбрать правильную тактику боя. Взгляд скользнул по книге, которую Джон положил на тумбочку – она подойдет. Холмс сдвинулся с места, глядя на омегу и задумчиво улыбаясь, сел на мягкую постель и потянулся к книге.

– Хоббит? Майкрофт читал мне эту книгу, в детстве.

– Ты ведь знаешь, что я люблю читать в свободное время, особенно фэнтези, – ответил Ватсон, улыбнувшись и освобождая половину кровати.

– Не знал. Видимо, удалил эту информацию из Чертогов, – извиняющееся отозвался Шерлок, устроившись на кровати и чувствуя приятное тепло, исходящее от Джона, которое смешивалось с легким ароматом яблок, корицы и красного вина.

– Ты засранец.

– Зато с приятным голосом, – Шерлок вздохнул и, перелистнув страницы, остановился на заинтересовавшем его фрагменте:

«Старина Смауг устал, спит, – подумал Бильбо. – Видеть он меня не может, слышать тоже. Не унывай, Бильбо!» Он не знал или же забыл об остром нюхе драконов. Кроме того, у них имеется весьма неудобное свойство – спать с приоткрытыми глазами, если что-то возбуждает их подозрение.

Бильбо заглянул в пещеру. Смауг, казалось, крепко спал и лежал, как мертвый, в темноте, потушив свое пламя, даже дымок не вырывался из ноздрей. Бильбо только хотел спустить ногу на пол, как вдруг из-под опущенного века драконова левого глаза блеснул тоненький красноватый луч. Смауг только притворялся, что спит. Он наблюдал за входом. Бильбо отпрянул и еще раз благословил судьбу за кольцо. И тут Смауг заговорил:

– Ага, пожаловал вор! Я тебя чую, я слышу твое дыхание. Милости прошу, бери еще, тут всего вдоволь, не стесняйся!

Однако Бильбо был не таким уж невеждой по части драконов. Если Смауг думал заманить его внутрь, то он просчитался.

– Спасибо, о Смауг Ужасный! – ответил он. – Я пришел не за подарками. Я просто хотел взглянуть, так ли ты огромен и страшен, как рассказывают. Я не очень верил сказкам.

– И как ты меня находишь? – спросил дракон, невольно польщенный, хотя и не поверил ни одному слову Бильбо.

– Поистине песни и сказки далеки от действительности, о Смауг, Приносящий погибель, – ответил Бильбо.

– Для вора и лжеца ты очень воспитан, – заметил дракон. – Ты, оказывается, знаешь мое имя, но мне твой запах что-то незнаком. Кто ты такой и откуда?

– Я из-под Холма; мой путь лежал через горы, под горами и по воздуху. Я тот, кого никто не видит.

– Это-то я и сам вижу, – ответил Смауг. – Но вряд ли это твое настоящее имя.

– Я – Разгадывающий загадки и Разрубающий паутину, я – Жалящая Муха. Меня избрали для счастливого числа.

– Прелестные прозвища! – фыркнул дракон. – Но счастливое число не всегда выигрывает.

– Я тот, кто живыми хоронит друзей, топит их и достает живыми из воды. Я тот, кто невредимым выходит из костра, из воды, из-под земли.

– Что-то с трудом верится, – усмехнулся дракон.

– Я – друг медведей и гость орлов. Находящий кольца, Приносящий счастье, Ездок на бочках, – продолжал Бильбо, очень довольный своими загадками.

– Это уже лучше! – одобрил Смауг. – Но не очень-то увлекайся! Придержи свое воображение.

Разговаривать с драконами нужно именно так, когда не хочешь раскрыть свое настоящее имя (что весьма благоразумно) и не хочешь разозлить их прямым отказом (что тоже весьма благоразумно). Никакой дракон не устоит перед соблазном поговорить загадками и потратить время на их разгадывание. Смауг не все понял, но кое-что сообразил и, довольный, посмеялся в своей гнусной душе.