Текст книги "Quid pro quo (Услуга за услугу) (СИ)"

Автор книги: Liara_Hawke

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)



========== I. Джон Ватсон ==========

Ближайший самолет до родного Лондона вылетит через шесть часов – еще есть время собрать все свои скромные и немногочисленные пожитки и попрощаться c сослуживцами. Он долго смотрел на песчаные барханы, что расстилались пеленой вокруг небольшого военного лагеря, из просторной палатки, в которой прожил последние несколько недель.

Его долгая служба – шутка ли, участвовать в боевых действиях больше пяти лет – заканчивалась, и он мог вернуться в родные края. Мужчина улыбнулся своим мыслям, кинув в небольшой потрепанный рюкзак несколько старых книг, зубную щетку, бритву и небольшое количество одежды. Вот он и готов пожать на прощание руки друзьям, среди которых стал живым воплощением легенды, и с легким сердцем сесть в небольшой внедорожник, что отвезет его к аэропорту.

Мужчины, среди которых были и старшие по званию, стояли возле палатки, желая попрощаться с дружелюбным и обаятельным хирургом, спасшим не один десяток жизней и ставшим верным и надежным товарищем.

Нескольких человек не было, его хороших знакомых, которых из-за находящихся рядом альф старались не выпускать. Опять же, из-за некоторых особенностей омег, альфы теряли голову, напрочь забывая о своих основных обязанностях. Джон, к своему собственному везению, был достаточно психологически и физически стойким человеком и омегой, что не раз сослужило ему хорошую службу. Конечно, было время, когда он надолго покидал отряд, пережидая очередную течку, но потом возвращался и продолжал исполнять свой долг.

Многие омеги не были способны на такое, и Джон стал для них легендой, идеалом, на который хотелось равняться и которому хотелось подражать. Доктор не считал это даром свыше и отдавал должное только своей крепкой воле, своеобразной подготовке, выдержке и умению контролировать свои естественные желания.

Внедорожник стоял неподалеку от лагеря, и Джон, обнявшись с парой хороших приятелей на прощание, закинул рюкзак на спину и быстрым шагом направился в сторону машины. Дорога обещала быть долгой, и доктор, пристегнувшись и кинув рюкзак на заднее сидение, закрыл глаза, чувствуя теплый ветер в светлых волосах и на загорелой коже.

Солнце стремительно скрылось за линией горизонта, когда до ближайшего аэропорта оставалось больше половины пути. Темно-синее небо с нежными фиолетовыми переливами разбавлялось красным пятном уходящего солнца. Вокруг были равнины с редкой растительностью и еще более редкими лагерями, а на самом небосводе появлялись первые сиротливые звезды, скромно украшавшие собой темное полотно неба, словно драгоценные камни на мягком бархате.

Вокруг была приятная и давно позабытая тишина, которую нарушал лишь звук мотора и ветер, гуляющий по равнине. Джон смотрел на небо, которое отражалось в его ярких, небесно-голубых глазах, напоминающих собой Средиземное море или нежно-голубые топазы, переливающиеся потрясающими оттенками на ярком солнце.

Он улыбнулся, замечая знакомые созвездия, и мечтательно прикрыл тяжелые веки, думая о том, что будет делать в Лондоне. У него не было родных, кроме сестры Гарри, но соваться к ней в нелегкий период жизни не хотелось. Небольшая военная пенсия могла покрыть собой съем какой-нибудь небольшой квартирки, пока он не найдет себе работу. Быть врачом, талантливым и искусным, – это его призвание, которому он посвятил долгие годы своей жизни.

Многие омеги в его возрасте уже становились счастливыми родителями, обзаводясь заботливым альфой и создавая семью, но Джон не хотел никаких отношений. Конечно, в его жизни было много мужчин, но он никогда не желал заходить дальше секса: ему это было неинтересно. Сослуживцы дали ему звучную кличку «Три континента» из-за обилия связей и отношений, но все знали, что на самом деле этот человек никогда не был ветреным или легкомысленным.

Одна сплошная самостоятельность, которая стала основной привычкой, крепко удерживала свои позиции, не уступая место естественным инстинктам. Кроме одного-единственного, с которым доктор, как ни старался, ничего не мог поделать. Он видел много смертей, более того – Смерть стала его верной спутницей на протяжении этих долгих пяти лет службы. Он видел, как умирали молодые омеги, пытался спасти их и неизменно слышал с их уст одно и то же – они никого после себя не оставили. Многие, действительно многие, умирали с мыслью, что после них не останется продолжателей рода, воспоминаний и фотографий, что храбрые солдаты канут в вечность, потерявшись в бесконечных списках погибших.

Джон впервые задумался об этом четыре года назад, когда прибыл в горячую точку в сопровождении еще нескольких врачей. Тогда молодой офицер, приятный брюнет с глубокими карими глазами, говорил, что он один и так и не успел создать семью с любимым альфой, который остался в Брайтоне. Два разбитых сердца, одно из которых было за тысячу миль, надолго оставили свой отпечаток в душе доктора. Тогда он, наверное, впервые задумался о том, что судьба может отвернуться и от него, подставив под пулю.

Впрочем, так и вышло. Пуля, угодившая в плечо, разбила собой кость и задела подключичную артерию. Тогда он долгое время провел в военном госпитале, но быстро пошел на поправку, а через несколько месяцев получил разрешение продолжить исполнение своего врачебного долга. Лежа на больничной койке, он много думал о том, что мог погибнуть, если бы не преданность молодого омеги Мюррея, который доставил его до ближайших английских частей. И впервые в жизни почувствовал животный страх, который скручивал живот и сжимал горло ледяными тисками. Страх того, что он не оставил после себя ничего, кроме нескольких фотографий, хранящихся у его сестры.

Тогда мысль о детях впервые посетила его голову, сопровождаясь инстинктами, свойственными каждому омеге – инстинкт продолжения рода. Как бы он себя не мучил и не пытал, это было сильнее его в добрую сотню раз. Джон пообещал себе, что подумает о семье, но только после того, как сможет вернуться в Лондон.

С тех пор прошло много лет, но обещание неизменно напоминало о себе и сейчас, сидя во внедорожнике и вдыхая свежий прохладный воздух, он снова подумал о том, что нужно, в конце концов, осесть, а не вести этот цыганский образ жизни, кочуя из города в город. И все же, никаких отношений с властными альфами он не желал, не хотел быть таким, как те нежные и ранимые омеги, что с неиссякаемым обожанием трещали о семье и бесконечной преданности своему альфе. Джон не был таким и не хотел таким становиться. Но партнер был необходим.

И у доктора были свои критерии насчет этого самого партнера, образные и расплывчатые, но все-таки были. Но ни один альфа, которого он встречал за свою жизнь, никак не соответствовал этому призрачному идеалу с не менее фантастическими генами. Джону, как и любому уважающему себя омеге, хотелось здоровых, хорошо развитых и смышленых детишек, и, как говорилось ранее, подобных альф ему не встречалось.

Последние ставки Ватсон делал на туманный Лондон, город с огромным количеством как одиноких омег, так и свободных альф, среди которых он и намеревался найти того самого, кто станет идеальным биологическим отцом.

Вдалеке начали виднеться огни аэропорта – и очень скоро машина мягко затормозила возле военной базы. Джон, взяв свои вещи, поблагодарил водителя и вышел из внедорожника, направляясь к своему предпоследнему пункту назначения. Вместе с ним своего отбытия ожидали несколько омег и альф и одна связанная пара. Одного из присутствующих Джон знал и, дружелюбно улыбаясь, поздоровался со старым знакомым.

Молодой, но прославившийся на долгие годы снайпер Себастьян Моран оставался для доктора забавным и хвастливым парнем, с неизменной улыбкой на губах и горящими синими глазами, в которых горел настоящий огонь бесконечной энергии и нескончаемой храбрости.

– Моран! – Джон пожал протянутую сильную ладонь. – Тоже едешь домой?

– Да было бы куда, Джон. Ты знаешь, я волк-одиночка, так что в Лондоне не задержусь и поеду путешествовать или запишусь в контрактники, – с улыбкой ответил снайпер, перекинув сумку за плечо. – А ты куда подашься? К родным?

– Думаешь, я поеду к Гарри? Она так и ждет моего возвращения, – Моран понимающе кивнул, грустно улыбнувшись. – Так что сниму квартиру и продолжу заниматься врачебной практикой.

– У тебя золотые руки, Джон. С такими ты точно не пропадешь.

– Да, надеюсь, – ответил Джон, одаривая снайпера теплой улыбкой.

– Кстати, как твое плечо? Говорят, тебя не слабо задело в той перестрелке.

– Временами болит и тянет, но ничего, я уже приспособился.

– Я не сомневался, что для тебя это будет сущий пустяк, – весело отозвался Себастьян, глядя на других омег и альф. – На личном-то как?

– Тихо, как в морге, – ответил Джон, усмехнувшись. – А у тебя?

– Ну, есть кое-кто на примете, но я пока ни в чем не уверен.

– О, понятно.

Свой разговор они продолжили уже в небольшом самолете, который спустя несколько часов доставил их в аэропорт Гатвик, находящийся в сорока шести километрах к югу от Лондона. Несколько кэбов стояло возле самого аэропорта и, подойдя к одному из них, Джон с Себастьяном попросили доставить их в Мэрилебон – квартал, расположенный на севере Вестминстера, известный своим сравнительно недорогим жильем и большим количеством медицинских учереждений.

Машина не спеша ехала по ночной дороге, Моран мирно спал, изрядно вымотавшись за последние несколько суток, а Джон, глядя в окно на проносящиеся мимо силуэты деревьев, думал, где можно найти подходящего альфу. В голову ничего не приходило, и Ватсон, вздохнув, закрыл глаза, пустившись в глубокие размышления, которые мгновенно сменились не менее глубоким сном.

Себастьян, улыбаясь, тряс Джона за рукав тонкой куртки, говоря, что они приехали. Мужчины вышли из машины и огляделись по сторонам: знакомый район, в котором Моран ориентировался, словно хищник на своей территории. Он быстро нашел небольшой дом, и хозяйка, облаченная в простенький халат, удивленно окинула нежданных посетителей взглядом изумрудных глаз, сверкающих в свете настенного фонаря.

– Простите, мэм, за столь поздний визит, – начал Себастьян, приветливо улыбаясь женщине. – Моему другу нужна комната, он только что прибыл с военной службы и плохо ориентируется в городе. Вы не могли бы ему помочь?

– Конечно, – заулыбалась женщина, сменив удивление на безграничное дружелюбие. – У меня есть небольшая комната наверху с чудным видом на улицу.

– Спасибо большое, – поблагодарил Джон, улыбнувшись хозяйке, а затем повернулся к снайперу. – А ты?

– Мне есть, к кому ехать, – загадочно ответил он, протягивая руку. – Ну, мой друг, надеюсь, мы еще увидимся.

– Надеюсь. Удачи тебе, Себ.

– Удача – мое второе имя, Джон «Три континента», – смеясь, отозвался Моран и сел обратно в кэб, на котором они только что приехали.

Машина мягко тронулась с места, уезжая куда-то прочь, и Ватсон, вздохнув, проследовал за домовладелицей, которая неторопливо объясняла, где находились ванная, кухня и гостиная. Затем, остановившись возле нескольких дверей, пояснила:

– У меня тут живут еще две студентки и молодой паренек, компьютерщик, – Джон кивнул, на что женщина снова улыбнулась. – Вы сюда надолго приехали?

– Думаю, да.

– Тогда обращайтесь, если что-то понадобится. Вот ключ, – худая ладонь протянула ключ с алым брелком в виде граненого рубина. – Смотрите, не потеряйте!

– Обещаю, – улыбнувшись, заверил доктор и вставил ключ в замочную скважину.

Дверь бесшумно распахнулась, открывая вид на вполне уютную небольшую комнату. Стол из темного дерева, мягкая полутороспальная кровать, небольшое кресло, накрытое мягким разноцветным пледом, торшер, платяной шкаф, деревянный стул и пара розеток. На широком и единственном окне висели узорчатые занавески приятного персикового цвета.

Джон вздохнул, кинув свой рюкзак на кровать.

Тут можно начать новую жизнь с чистого листа, найти работу, обустроиться или поселиться в более комфортабельном жилье, завести ребенка, которого так требовали его инстинкты и сердце, позабывшее силу любви и заботы, которую хотелось дарить кому-то дорогому и важному.

Положив книги на стол, а одежду – в шкаф, Джон лег на кровать, закрывая тяжелеющие веки и проваливаясь в беспокойный сон.

Война не отпускала его, неизменно снясь в кошмарах, которые оставляли после себя горький неприятный осадок. И в этот раз ему снился тот день, когда они ворвались в Кандагар – колыбель движения талибов. В тот день на руках Ватсона погибло множество людей, непомерное и непростительное множество. Этот черный день надолго остался в его памяти, больно и глубоко ранив душу и оставив на ней свой незатягивающийся шрам.

Утром Джон проснулся, поняв, что даже не разделся и не снял свои высокие военные ботинки, в которых приехал. Он долго смотрел в потолок, думая о том, что нужно срочно найти какую-нибудь работенку, но для начала – позавтракать.

Наскоро переодевшись в обычные светлые джинсы, темную обтягивающую футболку и кроссовки, он вышел из комнаты, столкнувшись с молодым парнем, компьютерщиком, который жил напротив него.

– Простите, вы тот военный, что заселился сегодня ночью?

– Да, – ответил Джон, внимательно глядя на парня.

Молодой, ничем не примечательный, обычный студент-программист, который, судя по бледной коже, часто сидит в четырех стенах своей комнаты.

– Из Афганистана? Простите, но, может быть, вы знаете моего отца? – паренек смотрел с искренней надеждой, и Ватсон понял, что отец мальчишки на войне и от него, вероятно, нет вестей.

– Как его зовут?

– Чарльз Нортон.

Нортон… Отец парня погиб во время операции «Мангуст», Джон сам подписывал свидетельство о смерти и хорошо помнил это имя.

«Бедный парень, даже не знает, что отец погиб, сражаясь за бессмысленные цели правительства, желая послужить родине», – подумал Ватсон, с грустью глядя в серо-зеленые глаза.

Парень несколько секунд смотрел в лазурную бездну, полную бесконечного сочувствия и сожаления, и молча кивнув, зашел в свою комнату. Джон тяжело вздохнул, долго смотря на закрытую дверь, а затем спустился по лестнице, оказываясь в уютной и милой гостиной, из которой можно было попасть на кухню. В самой кухне сидела девушка, видимо, студентка, что снимала с подругой комнату.

– Доброе утро, – приветливо отозвалась брюнетка, оторвав взгляд от книги и надкусывая зеленое яблоко. – Вы прибыли вчера ночью, верно?

Джон кивнул, открывая холодильник и замечая свежие овощи и сок. Спросив, можно ли их взять, и получив утвердительный ответ, доктор приготовил себе салат, чувствуя на себе внимательный изучающий взгляд.

– Вы ведь омега, верно? Я учусь в медицинском колледже по новой программе и немного знаю об особенностях людей, как вы.

– Насколько немного? – улыбнувшись, спросил Джон, садясь за стол и делая глоток яблочного сока.

– Вы сильный омега, но склоны к воздержанию, – констатировала девушка, и доктор кивнул, подтверждая сказанное, на что она продолжила: – Простите, если лезу не в свое дело, но вы ведь один?

– Да, а что?

– Вам бы найти себе кого-нибудь. Тут в округе много довольно представительных альф.

Джон благодарно наклонил голову, и девушка, улыбнувшись, попрощалась и скрылась в дверях гостиной. В доме было тихо и спокойно, и доктор, от нечего делать, включил небольшой телевизор, что висел напротив небольшого обеденного стола.

На канале, который включился, показывали утренние новости. Ватсон с интересом слушал их, неспешно съедая салат и задумчиво глядя в экран. Преступления, политические осложнения, выборы, преступления – казалось бы, ничего интересного, если бы не срочное сообщение, которое только что поступило на студию.

– Как только что стало известно, известный преступник Джексон Скотт, терроризировавший Лондон уже более месяца и обвиняемый в убийстве двадцатичетырехлетней Клары Хантер и девятнадцатилетней Сью Джонсон, а так же в пропаже еще нескольких девушек, был только что пойман на пересечении Станхоп и Роберт-стрит. Наш корреспондент находится на месте задержания. Том?

– Николь. Только что произошло задержание преступника, известного как Джексон Скотт, которое провели инспектор Грегори Лестрейд и небезызвестный детектив Шерлок Холмс. Как сообщают, именно ему Лондон снова обязан поимкой опасного преступника и убийцы, державшего город в длительном волнении.

На экране мелькнула толпа зевак и других корреспондентов, которые окружили собой двух мужчин. Один был высокого роста с загорелой кожей и седыми короткими волосами, и он отвечал на основные вопросы, а чуть позади него стоял высокий статный брюнет с кудрявыми волосами и пронзительными серыми глазами. Мягкие черты лица, форма глаз и губ, выразительные точеные скулы и высокий лоб – без сомнения, этот человек был очень умен. И он, как это ни странно, казался Джону именно тем, кого он искал уже несколько лет среди песков и скал Афганистана.

По его манерам поведения и неторопливому, но холодному и строгому голосу было ясно, что он чистокровный альфа. Сильная волевая личность с прямолинейным нравом и сложным характером, он был неким воплощением всех тех качеств, что Ватсон искал в подходящем альфе.

Корреспондент говорил что-то еще, но Джон уже не слушал, заворожено глядя на идеальный набор генетических данных. Быстро бросившись наверх и оставив завтрак недоеденным, Ватсон постучал в комнату программиста. Через пару секунд дверь открылась – и парень удивленно уставился на своего соседа.

– Прости, у тебя есть интернет?

– Конечно! – парень улыбнулся, пропуская доктора в свою комнату. – Что-то нужно найти?

– Да, что-нибудь о Шерлоке Холмсе.

Программист задумчиво посмотрел на соседа, а затем сел на кровать, указывая рукой на стул возле стола.

– Присаживайтесь. О нем я могу рассказать лучше любого поисковика.

Джон сел на мягкий стул с высокой спинкой и, сложив руки на коленях, приготовился внимательно слушать краткую биографию одного из самых знаменитых людей Лондона – таинственного консультирующего детектива Шерлока Холмса.

Через двенадцать минут парень, изложив доктору все возможные факты и перечислив то небольшое количество дел, что были каплей в море, с довольным видом смотрел на удивленного и пораженного соседа.

– Стало быть, Бейкер-стрит? Это совсем рядом, – Ватсон поднялся со стула и, поблагодарив компьютерщика за помощь, направился в свою комнату.

Понятное дело, что мистер Шерлок Холмс был крайне занятым человеком, следовательно, его можно застать дома ближе к вечеру. Адрес уже был в кармане, но самое сложное было только впереди: найти детектива и поговорить с ним, высказав свою странную для омеги просьбу.

Джон долго ходил по комнате, обдумывая свой план действий, пока время медленно шло к вечеру. Нужно было действовать крайне осторожно и доброжелательно, чтобы не показаться омегой-фанатиком, готовым продать душу ради общества альфы. Да ему и не нужен был сам альфа, только биологический материал, не более того.

Стрелки часов приближались к пяти часам вечера – и Джон, наскоро одевшись, покинул дом и поймал проезжающий мимо пустой кэб, который должен был привести его в пункт назначения. Волнение волнами растекалось по всему телу, и доктор пытался взять себя в руки, твердя про себя, что это самая обычная встреча.

Встреча, которая раз и навсегда изменит его жизнь.

========== II. Услуга за услугу ==========

Кэб не спеша ехал по вечерним оживленным улицам Мэрилебона, и через несколько минут остановился возле высокого белого дома. Джон, оплатив проезд и поблагодарив водителя, вышел из машины и остановился на тротуаре, глядя на черную деревянную дверь с позолоченными 221b. В окнах горел мягкий золотистый свет, и доктор, вздохнув, постучал в дверь.

Послышался приглушенный звук шагов, и дверь распахнула светловолосая женщина, удивленно глядя на невысокого блондина и улыбаясь ему дружелюбной улыбкой.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Простите, Шерлок Холмс здесь живет? – спросил Джон, надеясь, что не ошибся адресом и что детектив, если это его дом, находится внутри.

– Да, он дома, – ответила она, жестом приглашая зайти внутрь. – Вверх по лестнице, первая дверь направо.

Доктор кивнул, поднимаясь по ступенькам и разглядывая все вокруг. Довольно уютный старый дом, не лишенный английского очарования и простоты. Узорчатые обои, обшивка из темного дерева, несколько шкафов, зеркал и китайский фонарик, освещающий собой темную лестницу. Светлая дверь, первая по счету, была слегка приоткрыта, и из щели в коридор проникал золотистый свет. Джон прикрыл глаза, считая до трех, и постучался.

– Входите! – раздался приятный низкий голос, и Ватсон, открыв дверь, зашел в квартиру.

Высокий мужчина, одетый в халат поверх классического костюма, ходил кругами по гостиной, глядя в дисплей смартфона и что-то печатая длинными изящными пальцами. Его движения, его голос и вид дикого зверя, мечущегося по клетке, не могли не завораживать и приковывать к себе взгляд топазовых глаз, которые внимательно смотрели на брюнета. В нем чувствовалась бесконечная энергия, и было очевидно, что он ярый энтузиаст своего дела, с острым и решительным взглядом, а также с резкими и энергичными движениями.

Миндалевидные глаза с серо-голубой радужкой внимательно посмотрели на вошедшего, а на губах появилась легкая полуулыбка.

– У вас важное дело? Вы приехали несколько минут назад и не решались зайти, и вас явно что-то сильно беспокоит. Хотя, я пока не могу понять, что именно. Позволите узнать ваше имя? – он протянул ладонь, сделав несколько шагов навстречу гостю.

– Джон Ватсон, – ответил доктор и пожал протянутую ладонь, чувствуя силу, которую не ожидал встретить у такого человека, как детектив, и слабо улыбнулся, не представляя, с чего начать.

Изначально в его голове все было предельно просто – прийти, все объяснить и, если повезет, получить то, зачем пришел. Но уверенность, с которой он ехал сюда, медленно растворялась, словно пар в воздухе, уступая место странной озадаченности и даже некой растерянности под внимательным взглядом серых глаз.

– Шерлок Холмс, будем знакомы, – брюнет отпустил руку и указал на пару кресел. – Присаживайтесь и расскажите мне, чем могу быть полезен.

«Сама доброжелательность», – восхищенно подумал Джон, садясь на небольшое темно-коричневое кресло и наблюдая за детективом, который сел напротив, изучая проницательным взглядом своего гостя.

– Должен сказать, ко мне не часто приходят омеги. Это что-то совсем новенькое, но не менее любопытное, – задумчиво произнес Шерлок, а затем улыбнулся. – Итак, чем могу помочь?

Ватсон сглотнул, собирая мысли в кучу и пытаясь сложить их в одну единственную просьбу, с которой он сюда и прибыл. Он вздохнул, а затем, молясь всем высшим силам, чтобы все прошло хорошо, быстро изложил свою необычную просьбу.

– …поэтому я решил обратиться именно к вам, – закончил он через несколько минут, глядя на спокойное выражение лица собеседника, который сидел, внимательно слушая и сложив пальцы в молитвенном жесте.

– Мне льстит, что мой набор генов кажется вам настолько удивительным, – начал Холмс, прикладывая пальцы к аккуратным губам. – Но вы должны понимать, что моя сперма не товар из магазина, и просто так прийти и взять ее невозможно.

Джон молча кивнул, думая, что это означало мягкий, но категорический отказ, но Шерлок молча поднялся с кресла, замирая возле камина, в котором горели поленья, освещая огнем небольшую уютную гостиную. Детектив долго и задумчиво смотрел на рыжие языки пламени, а затем улыбнулся и посмотрел на гостя, что ни на секунду не сводил с него внимательного взгляда.

– Но вы, Джон, отличаетесь от многих знакомых мне омег и, возможно, именно вы сможете помочь с одной проблемой, которая давно не дает мне покоя.

– К вашим услугам, – ответил доктор, готовый выполнить любое поставленное условие.

– Видите ли, Джон, моя семья пользуется большим уважением у общественности. Мой дорогой брат уже пару лет назад обзавелся семьей, однако я предпочитаю влачить свое одинокое существование. Разумеется, это не устраивает ни моего брата, ни мою горячо любимую мать, которая спит и видит будущих внуков. Как понимаете, я человек одинокий и не склонный к каким-либо отношениям, однако, в свете недавних событий вынужден идти на крайние меры, чтобы облегчить не только свою жизнь, но и жизнь моей семьи. Вы можете оказать мне услугу за услугу.

– Что именно вам требуется? – спросил Джон, теперь по-другому глядя на этого человека.

Они были в схожих ситуациях – Шерлок не хотел отношений, посвящая себя целиком и без остатка своей работе, а Джон хотел детей, но совершенно не нуждался в альфе, который, как ему было известно, требовал бы безграничного и безраздельного внимания к себе любимому. Доктор даже проникся к Холмсу, который был озадачен своей проблемой и готов идти на многое, чтобы с ней разобраться.

– Все предельно просто – я предоставлю вам биологический материал, разумеется, без какого-либо физического контакта, но вы на период своей беременности останетесь в этой квартире, чтобы я мог усыпить бдительность своей семьи. Формально, как отец, я могу содержать вас на протяжении всего этого периода, а после мы можем разыграть разрыв, и каждый останется в выигрыше.

Джон долго молчал, задумчиво глядя на языки пламени в камине, пока детектив терпеливо ожидал ответа на свое предложение.

– Хорошо, я согласен, – ответил он, посмотрев на Шерлока, который улыбнулся ему теплой улыбкой.

– Превосходно! Можете перевезти свои вещи, миссис Хадсон подготовит верхнюю спальню, – он подошел к камину и взял с полки небольшой ключ. – Держите, откроете дверь сами, потому что меня сегодня, скорее всего, не будет. Надеюсь, за завтраком мы успеем обсудить все детали нашей сделки.

Проводив доктора, Шерлок поднялся в свою квартиру, скептически осматривая ее – это жилье одинокого альфы и никак не приспособлено для молодого омеги. В холодильнике почти пусто, вокруг – стопки папок и прочих документов, в углу была груда газет, от которой нужно было избавиться еще много месяцев назад, множество колб и реторт, а также химикаты и прочие предметы для опытов. О том, что творилось на кухне, Шерлок не желал даже вспоминать. И вывод, что придется сделать уборку, нехотя закрался в гениальную голову.

– Позже, – сказал он сам себе, направляясь в свою спальню, чтобы переодеться. – У меня еще много важных дел.

Джон сидел в машине, глядя в окно на темно-синее небо, на котором ярким кругом светилась белоснежная луна. Мысли о том, как ему необычайно повезло, вызывали легкую безмятежную улыбку на губах и трепет в душе от предстоящего соседства. Нужно было признать, что Холмс был человеком крайне необычным и интересным, что обозначало довольно приятное времяпрепровождение. И хотя предложение детектива казалось доктору несколько необычным, он не мог отказаться от такой уникальной возможности.

Машина припарковалась возле дома, в котором Джон остановился прошлой ночью, и он, попросив водителя подождать, вышел из машины, доставая ключ из кармана. Быстро собрав немногочисленные вещи и заплатив хозяйке комнаты, доктор вышел из дома и снова поехал на Бейкер-стрит.

В квартире было пусто, как и сообщила милая домовладелица миссис Хадсон, предупредив, что мистера Холмса, возможно, не будет всю ночь. Джон поднялся в верхнюю спальню и улыбнулся – здесь явно успел побывать детектив перед своим уходом.

Просторная двуспальная кровать с алым постельным бельем, широкий шкаф из красного дерева, письменный стол, мягкий стул, несколько горшков с цветами и яркая картина над кованым изголовьем постели. Обои теплого песочного цвета и мягкий ковер на полу, длинные занавески до пола и небольшая хрустальная люстра – все это складывалось в уютную комнату, в которой доктор чувствовал себя как дома.

Он долго ходил по квартире, перебирая книги своего нового соседа, читая его записи о каких-то старых делах и пытаясь понять, что за человек этот Шерлок Холмс. Заглянув в спальню детектива, Джон сидел на мягкой кровати, перелистывая страницы семейных альбомов и удивляясь, как такой забавный мальчишка с черными кудрями вырос в столь серьезного и привлекательного мужчину. На фотографиях был еще один мальчик, старше Шерлока примерно на пять лет и, насколько Джон понял, это был упомянутый детективом брат.

На других фотографиях на Джона ласково смотрела высокая женщина с какой-то королевской грацией, но необычайной нежностью в глазах. Темные волнистые волосы, прямая осанка, тонкая шея и изящная фигура. Серые глаза и аккуратные пухлые губы – такие знакомые черты лица, в которые Джон долго вглядывался, улыбаясь. У Шерлока была потрясающая наследственность, доставшаяся ему от не менее удивительных родителей. Фотографий отца доктор так и не нашел, но это не мешало представить себе гордого, сильного и волевого мужчину с ястребиным взором и фантастическим умом.

На часах было около девяти вечера, а Шерлок должен был вернуться только ближе к утру. Ватсон ходил по квартире, заглядывая в комнаты и думая, что все-таки некоторые альфы ужасно небрежны. Вокруг был беспорядок и, решив, что стоит сделать полезное дело, Джон принялся облагораживать небольшую квартиру.

Через несколько часов квартира сияла от чистоты, а Джон с довольной улыбкой на губах пил ароматный ягодный чай из темно-синей кружки. Из окна на кухню мягко падал свет уличного фонаря, освещающий собой небольшой участок тротуара и черную иномарку, которая на пару секунд привлекла внимание Ватсона.

В дверь постучали и Джон, поставив кружку на стол, пошел в коридор, чтобы открыть дверь. На пороге стояла заплаканная девушка лет двадцати пяти и хриплым сдавленным голосом спросила, дома ли детектив Холмс.

– Простите, но его не будет до утра, – ответил доктор, и девушка хотела было уходить, но он попросил ее зайти и предложил кофе.

Через двадцать минут в квартиру ворвался Шерлок, проклиная все живое и ругаясь с кем-то. Этим «кем-то» оказался инспектор Лестрейд, которого Ватсон видел по телевизору в утренних новостях. Мужчины о чем-то оживленно спорили, пока они с Джейн, так звали девушку, сидели на кухне.

– Она может быть в опасности, – взвыл низкий голос, а затем послышался раздраженный и быстрый топот ботинок.

– Мы не знаем, куда она могла уйти, и… – голос затих, а на кухне показался Шерлок, который с удивлением переводил взгляд с девушки на соседа, и обратно.

– Грег, сообщи в Ярд, что свидетельница у нас, – мягко сказал детектив, и инспектор, попросив Джейн пройти с ним, вышел в гостиную.

– Джон, вы не представляете, в каком я долгу перед вами, – сказал Шерлок, улыбаясь и сделав глоток из чашки доктора. – Ее показания могут спасти десяток жизней и это невероятная удача, что вы оказались здесь и впустили ее. Это дело очень важное для меня и я действительно рад, что вы приехали ко мне. Думаю, вы не откажетесь поужинать в каком-нибудь ресторане и отметить закрытие одного из крупнейших дел за последнее время.