Текст книги "Излеченные души (СИ)"

Автор книги: Li-Catarine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

22. Хардин.

– Какого чёрта тут происходит? – крикнула Лидия, как только закрылась дверь за её сестрой и Макс. Я не мог понять, что её так взбесило, поэтому сначала тупо моргал, пытаясь понять причину её гнева.

– Что с того, что Соф немного посидела с нами? – всё же смог выдавить я из себя.

– Я не хочу, чтобы ты близко подходил к ней.

– А что так? – спросил я и сделал шаг к ней. – Ревнуешь?

– Тебя? – презрительно фыркнула она. – Не смеши, – но она покраснела, а, значит, отчасти это было правдой.

– Тогда что? – я подошёл еще ближе и уже стоял прямо перед ней. – Что не так?

– Просто Софии нужна компания получше твоей.

      Значит, она считала меня не достойным своей сестры. Она брезговала этим. Брезговала тем, что ей приходиться общаться со мной. Она была не моего круга. Вся такая роскошная, с большими планами на жизнь. А всё, что было у меня – гитара и моя музыка. На этом к такой девушке не подкатишь.

– Раз ты так презираешь мою жизнь, то какого хрена согласилась помочь? – прорычал я.

      Я знаю, что люди думают обо мне. Знаю, что порой они шугаются меня. Знаю, что пирсинг и многочисленные тату отпугивают их. Знаю, что они считают меня козлом и уродом. Я привык к этому. Привык ко всему.

      Но почему тогда мне так важно, что обо мне думает Лидия. Почему-то, что она считает меня не достойным себя, отдаётся такой странной тупой болью где-то в груди?

– Я не презираю тебя! – крикнула она.

– Знаешь, что, – я грубо схватил её за руку и повёл к двери. – Катись отсюда, – прорычал я. – Скажу родителям, что у тебя появились мозги, и ты поняла, что не собираешься тратить время с таким куском дерьма, как я. Фактически это не далеко от правды, и они в это легко поверят.

– Больно! – крикнула она и схватилась за мою руку.

– Хардин отпусти её, – сказала Джин.

– Вали! – прорычал я, глядя на неё.

      Гнев застелил мне глаза красной пеленой. Я ничего не видел. Лишь зелённые и напуганные глаза, как у маленького напуганного Бэмби.

– Ты дурак, – сказала она, а в глазах стояли слёзы. – Я не презираю тебя. И вовсе не считаю хуже себя или сестры. Я не хочу, чтобы она вообще общалась с мужчинами.

– Почему?

– Её изнасиловали! – Лидию буквально трясло, а по её красивому лицу текли слёзы. – Доволен? Ее изнасиловали четыре здоровых мужика, когда ей было всего четырнадцать. И это всё случилось из-за меня.

      Это больше, чем просто шокировало меня, а Лидию еще сильнее вывело из равновесия, поэтому она едва не упала, но я поддержал её и прижал к себе, позволив плакать у себя на груди. Гнев быстро прошёл, словно его не было вовсе. Теперь было только чувства стыда. Я был самым настоящим моральным уродом.

– Прости, – прошептал я в её волосы.

– Это было больше восьми лет назад, – тихо сказала она. Так тихо, что я едва мог услышать. – И виновата я. Я поссорилась с родителями. Из-за пустяка. Такого глупого и незначительного, что уже даже не помню, какого именно. Я разозлилась и убежала из дома. Было темно, но я всё равно убежала. Но я была трусихой, поэтому не убежала далеко. А просто спряталась в домике на дереве и сидела там. Мама с папой не знали этого, поэтому послали Софию искать меня, ведь только её я бы послушала.

      Лидия замолчала, потому что ей больше не хватало воздуха. Она уткнулась мне в грудь и начала глубоко дышать, чтобы немного успокоиться. Я думал, что она больше не заговорит, потому что прошло уже минут пять, но она продолжила. И снова так тихо, что я едва мог услышать её.

– Она не знала, где меня искать, поэтому пошла к Рейчел. Нашей общей подруге, у которой мы проводили почти всё время. Они нашли её в трёх кварталах от нашего дома. Над ней издевались несколько часов. Она была избита и едва дышала, когда её нашли. Потом провела в коме около двух недель. Но даже когда она проснулась, лучше не стало. Она постоянно кричала и плакала. Ей поставили капельницу с успокоительным, что не давала ей пошевелиться. Фактически София стала овощем, потому что она перестала на что-то реагировать.

      Лидия снова взяла паузу, а потом оторвалась от меня и посмотрела своими заплаканными глазами.

– Она вечно кричала при виде мужчин, – продолжила она. – Стоило мужчине появиться в радиусе метров двадцати, она орала так, что стёкла чуть не трескались, поэтому ей давали лошадиную дозу снотворного. Маме было так плохо из-за этого. Она впала в депрессию. Не ела, не говорила, не выходила из комнаты. И вскоре…

– Умерла, – догадался я. Вот, что случилось. Помню, она упомянула о том, что что-то случилось с её сестрой и именно это повлияло на её маму.

– Да, – прошептала она и снова уткнулась в мою грудь, а её руки сильнее стиснули футболку. – Месяц. Всего месяц после маминых похорон. София была всё еще в больнице, потому что никак не могла отойти от изнасилования, а тут новость про маму. В общем, папа привёл новую жену, которая была уже на пятом месяце беременности. От него! У него была новая семья. Идеальная семья. Он сразу же избавился от Софии, запихнув её в клинику для душевнобольных. То есть для психов.

– Она кажется вполне нормальной и здоровой.

      Это было так. Она смеялась, улыбалась, рассказывала что-то про Лидию. Даже пыталась флиртовать со мной и пару раз её рука оказывалась на моём колене. Она не казалась девушкой, что начинает орать, стоит кому-то мужского пола заговорить с ней.

– В тот раз она тоже казалось такой, – Лидия снова посмотрела на меня. – Первой время мне запрещали любые контакты с ней. Потом можно было звонить, когда ей стало немного лучше. Через пару лет я смогла впервые навестить её. А года два назад мне разрешили привезти её домой, потому что ей стало заметно лучше. И я была так рада, потому что ужасно скучала по ней. Мы пошли прогуляться. Одна минута! Я отошла всего на одну минуту, чтобы купить нам мороженное, а какой-то парень начал подкатывать к ней. У Софии случилась истерика. И последние пару лет мне запрещали даже приезжать к ней. А звонки позволили лишь месяцев семь назад.

      Неожиданно Лидия схватила меня за руки и сильно сжала их.

– Понимаешь, почему это так важно? – с жаром спросила она. – Я не могу потерять её снова! Еще раз я просто этого не вынесу. Поэтому я хочу, чтобы с ней всё было хорошо.

– Тихо, – я снова прижал её к себе. – Всё будет хорошо. Я обещаю, что этого больше не случится. И сам буду присматривать за ней. Обещаю.

– Я верю тебе.

      С трудом, но я смог оторваться от Лидии, потому что еще секунда и я бы поцеловал её. Боже, её губы должны быть запретными. Они слишком идеальны.

      Я заметил, что Джин уже не было в квартире. Видимо в один момент она просто поняла, что сейчас у нас был довольно личный и эмоциональный момент с Лидией, поэтому решила оставить нас одних. И я был ей очень благодарен за это.

– Присядь на диван, – сказал я и подтолкнул Лидс в сторону дивана. – Я принесу тебе воды.

      Она всхлипнула, но подчинилась мне и поплелась к дивану. Я быстро налил ей в стакан воду и почувствовал, что телефон в кармане начал вибрировать. Это оказалось сообщение от Джин.

«Потом мы должны поговорить об этом. Но сейчас ты нужен ей. Позаботься, чтобы с ней было всё хорошо»

      Да знаю я, знаю. Не думаю, что я именно тот, кто сейчас нужен ей, но я точно уверен в том, что о Лидии нужно позаботиться.

      Я вышел из кухни и подошёл к ней. Стоило мне остановиться рядом, она вскочила и встала вплотную ко мне.

– Я не стесняюсь тебя и не презираю. И уж точно не думаю, что ты лучше меня. Ты хороший и мне нравится то общение, что есть между нами. Мне нравится говорить с тобой, потому что ты весёлый, забавный и умный. И еще… когда с твоими родителями всё закончится, я бы хотела, чтобы мы были друзьями.

– Мы что-нибудь придумаем.

      О, как бы я хотел этого! Мне нравится время проведённое с этой девочкой, что помешана на чистоте и контроле, не видит своей сексуальности, поэтому носит консервативную одежду, с рыжими волосами и глазами, как у напуганного оленёнка. Только мысли, что посещали меня, были далеки от дружеских. Желание, которые я испытывал рядом с ней, были слишком греховными, а возбуждение невыносимым.

– Мне нужно идти, – сказала она. – Хочу проверить Софию.

– Ладно. – Выдохнул я.

      Мне хотелось крикнуть «Нет, не уходи. Я должен убедиться, что ты будешь в порядке». Я не мог отпустить её в таком состоянии. Просто не мог, потому что больше всего хотел сейчас прижать к себе Лидию, чтобы утешить её, чтобы на её прекрасном лице появилась улыбка, а слёзы исчезли полностью.

      Но я понимал, что не могу так поступить. Сестра для неё весь мир, и я не мог просто удерживать её.

      Лидия развернулась и пошла к выходу, но неожиданно остановилась. Она развернулась и подошла ко мне, а потом к моему удивлению, обняла меня, крепко прижавшись. Несколько секунд я был шокирован этим, а потом обвил свои рук вокруг неё и уткнулся носом в её волосы, которые пахли шоколадом.

– Дышать нечем, – пропищала она, и я сразу отпустил её.

– Прости.

– Я пойду, – снова повторила она и спиной пошла к выходу из кухни. – Пока.

– Пока, – она улыбнулась и стала разворачиваться, но ударилась плечом о дверной косяк и сразу покраснела. Я улыбнулся, увидев её смущение, а она помахала мне рукой и побежала к выходу.

      Этим вечером я долго думал о Лидии и никак не мог выкинуть её из головы. Не мог перестать вспоминать её заплаканное лицо, то, как она прижималась ко мне, как вкусно пахли её волосы, как мило она краснела, какой ранимой выглядела. Лидия не была похожа ни на кого из всех моих знакомых. Она словно вышла из какой-то сказки. И мне всё больше и больше кажется ненастоящий.

      Но я всё же могу трезво посмотреть на ситуацию. Такая девушка, как она, может быть только в фальшивых отношениях со мной. Видно, что Лидия из хорошей семьи, что она ждёт многого от жизни и ставит перед собой большие цели. А я? Я не знаю, что со мной случится завтра. Буду ли я трезвым, или снова мертвенно пьян? Что я могу предложить? Быстрый хороший трах? А нужно ли ей это? Конечно, нет.

      Лидия не из тех девушек, что позволит отыметь ей только за то, что угостил парой коктейлей. Её нужно добиваться. Дарить ей цветы, водить по роскошным ресторанам, делать изысканные комплементы и шикарные подарки. Но я не умею этого. Вот Алекс бы смог. Он всегда был слишком правильным. Они бы с Лидией классно смотрелись.

      Но это почему-то только взбесило меня, поэтому я вскочил и опрокинул журнальный столик, стоящий перед диваном, а потом вскочил и сорвал эти дурацкие занавески, что подарила нам мама, а Лидия повесила. Это бесило. Тот факт, что она создавала тут семейное гнёздышко для нас. Мне не нравится такой идеальный порядок, когда мои джинсы выглажены со стрелками, когда мне нужно использовать специальные штуки, что нужно ставить под стаканы, чтобы не испачкать стол. Это всё слишком для меня, но прекрасно для Лидии.

      Я достал телефон и позвонил Мэг.

      Конечно же, она с радостью согласилась приехать.

23. Лидия.

Я повесила ярко-розовое платье обратно на вешалку и отошла от стойки. Все эти платья были для меня слишком яркими и вызывающими. А вот София взяла уже пять похожих платьев и пыталась уговорить меня хотя бы померить их. Но всё это было не для меня. Не люблю привлекать к себе внимания, не люблю, когда мужчины смотрят на меня дольше двух секунд. Мне сразу становится страшно. Но почему-то взгляд Хардина заставляет меня трепетать не от страха. От чего-то другого. Нового и непонятного.

      Мысль о Хардине болью отдалась в сердце, а на глаза навернулись слёзы, но я быстро одёрнула себя. Я не имею права ревновать его. Но ночью, когда он устроил фестиваль крика с кем-то, я не спала и просто смотрела в потолок, представляя его там с какой-нибудь девушкой. И это было очень больно. София крепко спала, поэтому не заметила ничего, но я всё равно боялась разбудить её, поэтому прокралась в ванную, где проплакала до самого утра и не могла успокоиться.

      Сегодня с утра мне пришлось краситься полчаса, чтобы привести себя в порядок, ведь меня ждал день с Софией и мамой Хардина. Почему-то именно сейчас мне стало противно от того, что я обманываю её. Она была такой доброй и милой женщиной. Печально, что, возможно, мы больше не увидимся. Сомневаюсь в том, что Хардин будет оттягивать наше расставание.

– Лидия, – позвала меня Карла. – Как тебе эти джинсы?

      Джинсы с низкой талией и слишком заужены, но я вполне могла надеть такие.

– Очень симпатичные, – улыбнулась я. Так хорошо, что хоть кто-то здесь на моей стороне.

– Карла, ты должна быть за меня! – возмутилась только что подошедшая София. – Эти джинсы её обычного стиля. Нам нужно что-то говорящее «Привет! Я сексапильная красотка».

– Неужели, ты сказала «сексапильная»? – рассмеялась я.

– Да! – ответила она с широко открытыми глазами. – Я считаю, что «сексапильная» вполне нормальное и приемлемое слово. Или ты что-то имеешь против него?

– Я думала, оно вышло из обычного употребления.

– Дамы, хочу напомнить, что вы стоите рядом с пожилой женщиной, – сказала миссис Стоун, а я сразу покраснела до кончиков ушей.

– Простите, – виновато произнесла я.

– Да ладно! – невозмутимо ответила София, смеясь. – Ты красивая женщина и сама еще очень сексапильная.

      От слов Софии я только сильнее покраснела и виновато посмотрела на маму Хардина. Мне хотелось извиниться перед ней за всё это, но, к моему удивлению, она рассмеялась в голос.

– А то! – ответила она и подмигнула нам.

      Через час блужданий по магазинам мы устали и проголодались, поэтому я предложила перекусить где-нибудь. София, как и ожидалось, заказала очень мало, и едва справлялась с этим. Но миссис Стоун начала рассказывать о своих соседях, поэтому не обращала на это внимания.

– Когда они только переехали, – начала рассказывать очередную историю Карла. – Мальчики сразу же влюбились в Мэй, пятилетнюю дочку Клинтов. Они постоянно бегали за ней, дарили цветы, мороженное, конфеты. На руках носили. А однажды чуть не подрались.

– Но у Хардина тут был большой плюс, – рассмеялась София. – Он же старше Элиота… на сколько? Лет на семь-восемь?

– О, Элиота тогда и в планах не было, – сказала миссис Стоун. – Я говорила про Хардина и Алекса.

– Алекса? – переспросила София, а мне захотелось увести разговор от всего этого. Не думаю, что Хардин обрадуется, узнав, что мы говорили о его покойном брате.

– Да, брат-близнец Хардина. – ответила его мама.

– И где он сейчас? – я пнула Софию под столом, но она лишь хмуро и с вопросом посмотрела на меня и отвернулась.

– Он погиб, когда ему было шестнадцать, – печально сказала она, а её взгляд стал каким-то отсутствующим. – В автокатастрофе.

      Я протянула руку через стол, чтобы взять Карлу за руку, показывая тем самым свою поддержку. Я просто хотела показать, что я рядом, что она не одна. Я знаю, как порой это нужно. Но она отшатнулась от меня и закрыла лицо руками. А потом начала плакать и кричать на всё кафе.

      Все сразу повернулись, чтобы посмотреть на нас, а я попыталась успокоить маму Хардина, но у меня ничего не получалось. Её крики было трудно разобрать. Я пыталась говорить с ней, приобнять, но у меня ничего не получалось.

– Ей нужно увести отсюда, – громко сказала София.

      Я помогла миссис Стоун встать, начала толкать ее к выходу. Она почти не шла. Всё хваталась за меня и чуть ли не падала. Мы вышли на улицу, и я надеялась, что здесь ей станет лучше, но ничего не помогало. Она упала на асфальте на колени, и начала еще сильнее плакать и кричать.

      Я увидела, что София с нашими вещами и сумками выбежала на улицу.

– Нужно отвезти ей домой, – сказала я. Она кивнула и пошла ловить такси. – Всё хорошо, – пыталась я успокоить Карлу. – Всё в порядке, вы в порядке.

– Мой мальчик… – плакала она. – Мой бедный мальчик… мои малыши… они же… он не виноват…

– Всё хорошо, – повторяла я.

      Я не могла понять смысла слов миссис Стоун. Она что-то продолжала повторять про своего мальчика и про то, что он не виноват. Я никак не могла её успокоить. В такси Карла продолжала плакать у меня на плече и что-то бормотать про себя. Я не знала, что мне делать, поэтому послала Хардину сообщение. Но я не хотела сильно волновать его.

      Вскоре мы подъехали к дому. Я помогала маме Хардина подняться наверх, она едва могла стоять на ногах и вся тряслась. В квартире Хардина я повела её в комнату, чтобы она могла прилечь и отдохнуть, но как только она пересекла порог начала кричать.

– Нет! Нет, я больше не могу! – кричала она, а я не могла понять, что еще произошло. – Всё должно быть не так! Не так!

– Карла, – позвала я её. – Что случилось? Скажите мне, прошу.

– Всё должно быть не так, – я проследила за её взглядом и заметила, что он был направлен на старую гитару Хардина, что постоянно стоит в углу на подставке.

– Хардин звонит, – сказала София, появившись в комнате.

– Иди наверх, – ответила я и взяла из её рук телефон.

– Но…

– Не спорь, – шикнула я. Соф недовольно посмотрела на меня, а потом развернулась и быстро выбежала из квартиры. Я знаю, что у Софии мог начаться приступ, если она будет смотреть на всё это, поэтому пыталась оградить её от всего этого. – Да, – сказала я, когда приложила телефон к уху.

– Что с ней? – сразу спросил Хардин.

– Я не знаю… она говорит неразборчиво, я ничего не понимаю.

– Где она?

– В твоей комнате.

      Я заглянула в комнату Хардина и увидела, что его маме стало лучше. Кажется, она спала, лёжа на кровати Хардина. Сейчас она была умиротворённой и спокойной. И не скажешь, что еще недавно она кричала и плакала, готовясь крушить всё.

– Я скоро буду, – бросил Хардин и отключился.

      Я еще раз посмотрела на маму Хардина. Она была спокойной, и я решила оставить её одну, пока не услышала, как она звала кого-то.

– Алекс? Где ты?

24. Хардин.

Я был в панике. И такого не было уже давно. Больше всего сейчас хотелось что-нибудь разбить или кого-нибудь ударить. Но я понимал, что сначала мне нужно узнать, как мама, а уже потом можно бить и крушить всё вокруг, пока не станет легче.

      Пока я шёл домой, я не мог понять, что случилось. У мамы уже давно не случалось приступов. Врач говорил, что она полностью оправилась, что была здорова. Конечно, некие выбросы могут случаться, но очень редко и вероятность мала. Она же больше двух лет уже не принимала таблетки. И всё было хорошо. Так что же могло случиться в Торговом Центре? Глупо было гадать. Нужно просто увидеть маму и поговорить с Лидией. Сомневаюсь в том, что она могла что-то такого сказать или сделать. Лидия была идеальна. Мягкая и нежная. Она сглаживала любую ситуацию.

      Я быстро поднялся по лестнице к своей квартире и вбежал внутрь. Лидия сидела на диване, но при виде меня тут же вскочила.

– Она в комнате, – быстро сказала Лидс, кивнув в сторону моей спальни.

      Я быстро подошёл к спальне и заглянул внутрь. Мама спала. Она выглядела спокойной, словно всё было хорошо и у неё только что не было очередного приступа. Некоторое время я просто смотрел на неё, просто вспоминал то время, когда всё было хорошо, а мне не нужно было волноваться из-за каждого её шага. Но это время давно ушло. Сейчас всё не так, как когда-то в детстве.

– Алекс? – тихо позвала мама, когда я уже закрывал дверь.

      Это заставило меня остановиться и снова посмотреть на неё. Её лицо нахмурилось на пару секунд, но потом на нём появилась небольшая улыбка, и она отвернулась к противоположной стене так, что я больше не мог её видеть.

– Она звала его пару раз, – сказала Лидия, которая теперь стояла у меня за спиной. Я закрыл дверь и повернулся к ней.

– Что случилось?

– Не знаю. Она… всё было нормально. Она говорила о ваших соседях, рассказывала старые истории. А потом…

– Что? – прорычал я, потому что это начало бесить меня. Она отводила взгляд, теребила свои пальцы, лишь бы оттягивать разговор и не смотреть на меня. я схватил её за плечи и сжал их. Лидия поморщилась, но посмотрела на меня.

– Она упомянула Алекса, – быстро выдавила девушка. – А потом начала кричать и плакать, говоря что-то непонятное. Мне жаль.

– Это не твоя вина, – выдавил я и отпустил её. В зелёных глазах Лидии стояли слёзы, и я понимал, что она может расплакаться в любую минуту. Я пошлее на кухню, надеясь, что там будет, что выпить.

– Что случилось с твоим братом? – тихо спросила Лидия, пока я наливал себе виски. – Я не хочу влезать в это, – тут же быстро сказала она. – В смысле, если ты не хочешь говорить, я не заставляю, я понимаю, как это больно…

      Я прервал Лидию, сунув ей в руку наполненный стакан, а сам пошёл к дивану, чтобы присесть. Я быстро осушил свой стакан и наполнил его еще раз. Лидия присела рядом со мной, по-прежнему держа в руках полный стакан. Я посмотрел на неё, приподняв бровь. Она быстро сделала небольшой глоток и поморщилась, а я не смог удержаться и не рассмеяться. Она была такой милой, что мне иногда становилось плохо от тех чувств, что она вызывала в моей душе.

– Алекс был гордостью родителей, – начал я. – Я знаю, что они любили его больше меня. Но я никогда не переживал из-за этого, потому что понимал. Алекс был примером для подражания. Всегда лучшие оценки, море похвалы, кучи наград с разных олимпиад. Во всём он был лучшим из лучших. Он бы и тебе понравился очень. Я уверен в том, что вы смогли бы поладить. Ты бы влюбилась в него.

– Почему ты говоришь так? – тихо прошептала она.

– Вы как копии друг друга. Положительные, правильные, нравитесь людям. Такой как я всегда отталкивает людей. Вы же притягиваете. Иногда, когда я говорю с тобой, я вспоминаю его. У него была такая же манера разговора, как у тебя. Немного с высока, но не высокомерно. Предельно правильно, мягко и нежно.

– Что случилось с ним?

– Как я уже говорил, родители любили его больше, – я быстро выпил то, что было у меня в стакане, и заметил, что Лидия сделала еще один маленький глоток. – Они гордились им, пророчили большое будущее. В то время, как я постоянно пропадал в гараже со своей гитарой. Пока он участвовал в школьных политических дебатах, я напивался на вечеринках. Однажды я пошёл на одну вечеринку. Тогда мне впервые дели попробовать травку. После этого мне было так плохо, что я не знал, как добраться домой.

      Иногда у меня снова начинали трястись руки, когда я вспоминал, как плохо мне было в тот вечер. Если бы я только знал, как всё обернётся, я бы остался спать в этом доме в ванной, я бы лучше получил от родителей.

– Мне было страшно звонить отцу, – продолжил я. – Он и так постоянно меня попрекал всем. Не хотелось получить еще. Поэтому я позвонил Алексу. Он тут же примчался. Я помню, как сидел рядом с ним, – на глаза навернулись слёзы от воспоминаний о том последнем нашем разговоре. – Там в машине. Помню, как сидел рядом с ним, как смотрел на него. Помню, как он ругал меня. Снова и снова повторял, что мне пора взяться за голову или из меня так ничего и не выйдет. Помню яркое свечение фар, а потом темноту.

      В ушах был скрежет металла, а перед глазами окровавленное лицо Алекса. Я слишком далеко ушёл в это своё воспоминание, поэтому не сразу понял, что Лидия начала обнимать меня. Я сразу же притянул её к себе. Она уткнулась мне в грудь, крепко обвив руками за талию.

– Я знаю, что ты делаешь, – прошептала она мне в грудь. – Ты берёшь всю вину на себя. Пытаешься сделать так, чтобы не только ты, но и все считали тебя виноватым. Но это не так.

– Говоришь ты. Та, кто до сих пор винит себя в том, что случилось с её сестрой и матерью.

– Мы никогда не поймём друг друга, – Лидия приподняла голову и её губы коснулись моей шеи. Это послало импульс по всему моему телу, и я не мог сопротивляться тому, что дыхание сбилось. – Наши истории слишком разные. Но мы вдвоём так и не можем отпустить прошлое.

      Она была права. Никто из нас не мог отпустить своих демонов. Не мог бороться с ними. Но здесь, на этом старом диване, держа в руках самую прекрасную и израненную девушку на планете, я чувствовал, что мне становилось легче. И я знаю, что она чувствует то же самое. Я знаю, что никогда не смогу отпустить то, что гложет меня. Эта боль никогда не уйдёт. Но я могу найти ей противовес. И он сидел в моих руках.

      Не знаю, как долго мы так сидели. В одно время казалось, что уже долго, но в другое слишком мало. Но Лидия неожиданно отпрянула от меня, вытирая глаза.

– Мне нужно проверить Софию, – сказала она. Я лишь кивнул, потому что понимал, что значит для неё сестра.

      Лидия взяла стакан и нерешительно посмотрела на него.

– Я уже жалею об этом, а ведь даже не выпила. Боже, когда я перестану так часто анализировать себя?! – пробормотала она, а потом быстро выпила всё, что было у неё в стакане. Она вновь поморщилась, а я не удержал улыбку.

      Лидия помахала мне и быстро вышла из квартиры. Некоторое время я так и сидел в гостиной, пытаясь понять, что мне делать. Потом я снова посмотрел на маму. Она вновь казалась спокойной и умиротворённой. Словно ничего не было и ничего не случилось.

Я взял телефон и некоторое время думал, прежде чем позвонить. Потом всё же понял, что мама для меня важнее, чем какие-то старые детские обиды.

– Пап? – сказал я, когда он ответил. – Не мог бы ты приехать?