Текст книги "Излеченные души (СИ)"

Автор книги: Li-Catarine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

4. Хардин.

Она была странной. Нет, это не то слово. Для меня она была странной. Но для всех остальных она была правильной. Я знаю, что мы соседи уже больше года. Или уже полтора? Не суть. Просто давно. Но я ничего о ней не знаю. Не знаю, почему она тут живёт, учится ли она в колледже или еще в школе, сколько ей лет. У неё достаточно молодое личико, поэтому я не дал бы ей больше семнадцати-восемнадцати. Я не знаю, где и кто её родители, есть ли у неё друзья, жила ли она тут или переехала из другого города. Я даже не знаю, как её зовут.

      Но я знаю, что она обожает шоколадное мороженное. Когда я вижу её в магазине, то замечаю, первое, что она берёт – это мороженное. Не продукты, не предметы гигиены, ничего важного. Мороженное. Знаю, что она пьёт чёрный кофе, но без сахара, а с разными пряностями и сливками. Я замечаю это, когда встречаю её в кофейне. Знаю, что она любит Шекспира. Уже не раз видел её в парке, читающую его пьесы. Она кажется такой идеальной, что меня бесит один её вид. Но, тем не менее, я не могу оторвать от неё взгляд, когда встречаю.

      Я подождал, когда услышал её шаги, а потом вернулся в гостиную, сделал стерео тише и плюхнулся на диван рядом с Мэг.

– Зачем? Классная же песня, – с ней я согласен. У Голливудов нет плохих песен.

– Соседям мешает, – я потянулся за пивом и сделал глоток.

– Идиоты без вкуса, – уука Мэг опустилась ко мне на колено и начала медленно подниматься наверх, а губы начали исследовать шею.

      Я убрал пиво на стол и повернул Мэг к себе лицом, чтобы поцеловать её. Ей не нужно было что-то говорить или делать намёки. Она пришла, чтобы её трахнули. Поэтому, как только я углубил поцелуй, он забралась ко мне на колени и сняла свой топ. Перед моим лицом появилась её грудь с проколотыми сосками. Вначале это дико меня возбуждало. Но теперь это как-то… не знаю… обыденно.

      Я отбросил эту мысль и взял один её сосок в рот. Она начала расстёгивать мои штаны, а потом решила снять футболку. Я не сопротивлялся, а позволил ей сделать это. Мэг сразу начала водить руками по моим татуировкам. Я продолжил целовать её грудь. Но теперь меня прервал телефон. Я потянулся за ним в задний карман. Когда увидел, кто звонит, не смог удержаться от ругательства.

– Дерьмо! – я отодвинул Мэг, чтобы она не мешала мне. – Привет, мам.

– Привет, милый! – радостно сказала она.

      Я не разговаривал с ней около месяца. Не помню точно. Теперь я почувствовал вину за это. Я очень люблю её, хоть и веду себя всегда, как урод, и редко ей напоминаю, как она важна мне.

      Мэг слезла с меня и встала передо мной на колени. Она быстро стравилась с ширинкой и сразу же взяла мой член в рот.

– Как ты? – спросила мама. – Я так соскучилась! Давно не слышала твой голос.

– У меня всё хорошо, – откинулся на спинку дивана.

– Как с учёбой? Как друзья? Надеюсь, ты не угробил квартиру тёти Карол. О, как твоя девушка?

      Учёбу я бросил еще два года назад. Друзья вечно пьют. Квартира теперь напоминает помойку. А девушки, которую ты хочешь видеть с сыном, не существует.

      Что я мог сказать родителям про Мэг? Что трахнул, даже не знаю имени? Это очень расстроит маму, и она снова может попасть в больницу, а я этого не хочу. Поэтому я сочинил историю про то, что в университете я встретил девушку, которая не могла найти библиотеку. Я помог ей, мы разговорились, и я пригласил её на свидание.

      Когда я сочинял это, то понял, какой идиот, и что с родителями нельзя говорить пьяным, потому что можно ляпнуть что-то не то.

      Мэг начала работать рукой активнее, и я невольно представил её в библиотеке. Наверное, она даже не знает что это, своим видом распугала бы всех, а библиотекаря бы довела до сердечного приступа.

– Всё хорошо, мам, – я решил хоть как-то успокоить её.

– О, я только сейчас вспомнила, – сказал Мэг, и посмотрела на меня. – Когда мы перевезём мои вещи?

– Вы съезжаетесь?! – сразу громко и радостно спросила мама.

– Занимайся своим делом, – я опустил голову Мэг к своей промежности

      Знаю, что это отвратительно говорить с мамой в то время, как твоя девушка делает тебе минет. Урод. Знаю. Я настолько грешен, что меня бы в Ад не пустили.

      Наверное, мама была где-то рядом с папой, потому что я услышал, что он попросил поставить на громкую связь. Чёрт! Только этого не хватало.

– У вас всё так серьёзно? – строго спросил отец. Я хотел огрызнуться, но потом вспомнил, что рядом мама и решил промолчать.

– Какая разница? Мы просто обсуждаем это.

– В смысле? – возмутилась Мэг. – Ты же сам предложил.

– Мы потом поговорим, – Мэг закатила глаза и снова принялась за дело.

– Боже, я так хочу с ней познакомить, – радостно сказала мама. – Девушка, что так очаровала моего сына, должна быть просто прекрасной.

      Если бы мама увидела Мэг, то расплакалась, а потом у неё снова бы случился приступ. Я не хочу этого. Поэтому я нарисовал ей девушку её мечты. Милую, скромную, умную.

– Какая она? – снова начала спрашивать мама. Она любит задавать целую тонну вопросов. – Красивая? Боже, да, конечно, красивая, – я услышал её смех. – Расскажи о ней. На кого учится? Чем занимается? Как давно вы вместе? Кто её родители? Боже, но не молчи.

– Солнце, ты сейчас сама с ней познакомишься, – ласково сказал отец.

– Что? – я сразу же напрягся.

– Мы через десять минут подъедем к тебе! – радостно сказала мама. – Здорово?

      Ни хера!

      Я оттолкнул Мэг. Она что-то возмущённо проговорила, но я не прислушался. Я зажал телефон между ухом и плечом, чтобы застегнуть ширинку. Стояка, как и не бывало.

– Что это значит? – довольно грубо спросил я, но потом отдёрнул себя. – То есть, как это вы через десять минут будете у меня?

– Мы решили устроить тебе сюрприз, – весело продолжила мама. – У тебя вечно, то дела, то мало времени, то одно, то другое. И мы решили устроить тебе вот такой сюрприз.

– Мама, не стоило…

– Перестань. Я скучаю по тебе. Элиот просился. Да и больно хочется познакомиться с твоей девушкой.

– Я не думаю, что сейчас для этого подходящее время.

– Мы только что заселились в отель, – Строго произнёс отец. – Сейчас заедем в магазин, купим вина и приедем к вам, ждите.

      Урод!

      Мне захотелось ударить его, но я нажал отбой, чтобы не сказать глупость, которая расстроит маму.

– Блядь! – снова выругался я.

– Что-то случилось? – спросила Мэг. Она так и сидела с голой грудью перед диваном.

      На секунду я представил, что бы было, познакомь я её с родителями. Ярко-красные волосы, вульгарный макияж, юбка такой длины, что ей не обязательно наклоняться, чтобы можно было рассмотреть её трусики, топики, которые всегда давали хороший обзор её груди. Нет, я не могу этого сделать. Да, я предложил ей переехать. Чисто случайно и необдуманно, но я это сделал, но с родителями точно познакомить её не могу.

– Тебе нужно уйти, – сказал я, а сам начал натягивать футболку.

– Что? Почему?

– Сейчас приедут мои родители. Или ты хочешь с ними познакомиться?

– О, нет, – она сразу встала на ноги и начала натягивать топ. – Предки – не круто.

Мэг села на диван и стала обувать свои чёрные сапоги на тринадцати сантиметровой шпильке. Когда она встала, я понял, что этот топ даёт хороший обзор татуировкам на животе и руках, а еще показывает пирсинг в пупке. Да, её определённо нельзя знакомить с мамой и папой.

– Когда твои родоки свалят, позвони и скажи, когда можно вещи перевести, – сказала она, а потом скрылась за дверью.

      Дерьмо!

      Этот момент я как-то не обдумал. Что им сказать? Что она стеснительна? Вызвали на работу? Мама… у неё больна мама. Нет, лучше бабушка. Да, бабушка в больнице и ей срочно нужно туда.

      Нет, это бред. И папа сразу поймёт, что что-то не так, а мама жутко расстроится. Может, позвать Джин? Или какую-нибудь знакомую? Но у меня нет ни одной приличной знакомой. Чтобы без татуировок, пирсинга, приличная, милая, и про которую сразу можно сказать, что она любит быть в библиотеке.

      Соседка!

      Я сразу понимаю, что ответ на мои проблемы живёт прямо подом мной. По внешним параметрам она полностью соответствует. Хотя не факт, что она согласится помочь. Точнее точно откажется, потому что я отвратительный сосед по всем параметрам. Но была не была.

      Я выхожу из квартиры и спускаюсь на этаж ниже. Стучу в её дверь и надеюсь, что она не спит. Хотя, когда она пришла ко мне, у неё были красные от слёз глаза, и она могла лечь раньше. Я задумался, что с ней могло случиться, но она открыла дверь, и мысли развеялись.

      Она была в коротеньких шортиках, которые давали прекрасный обзор её ног, зеленый топ с длинным рукавом, который показывал тонкую полоску её плоского живота и ложбинку между грудей. Я растерялся от такого её вида, а её голос привёл меня в чувство.

– Что-то случилось?

– Да. Мне нужна твоя помощь.

– И в чём же?

– В общем, – чёрт! Я всегда вёл себя с девушками уверенно, потому что знал, какое воздействие оказываю на них. Но сейчас я растерялся так, словно мне снова тринадцать, и я боюсь сказать девочке, которая мне нравится, что она мне не безразлична. – Ко мне приезжают родители. И мне нужно, чтобы ты притворилась моей девушкой.

– Зачем? – её брови нахмурились, и между ними появилась милая складка в виде треугольника.

– Просто я не хочу огорчать маму, а она ждёт от меня, ну-у… что-то типа тебя. Милая и скромная девочка. Ели я покажу им Мэг, их удар схватит.

– А от твоего вида удар их не хватит?

А может я ошибся, и она не такая тихая и кроткая. У неё дерзкий язычок.

– Прошу тебя, – умолять мне не свойственно. Далеко не свойственно, но выбора нет. – Я тогда больше не буду проводить вечеринки. И музыку громко включать. То есть, вообще не буду включать.

      Мне показалось, что я заметил на её губах улыбку, но она быстро исчезла, и её лицо снова стало бесстрастным.

– Ладно. От такого предложения я не могу отказаться.

– Хорошо. Переоденься и поднимайся ко мне.

– Подожди, они будут тут уже сейчас? – теперь на её лице был явно написан шок.

– Да.

– Почему ты не сказал раньше?

– Сам только узнал. Давай быстрее.

Я развернулся и хотел пойти к себе, но вспомнил об одной детали.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Лидия, – красивое имя, и почему-то мне показалось, что идеально ей подходит.

– Хардин, – ответил я, а потом пошёл наверх.

5. Лидия.

Чёрт, во что я ввязалась?! И чем только я думала? Очевидно, что не тем местом. Но перспектива хорошего и здорового сна взяла верх. Только еще нужно будет намекнуть, что не только музыка и вечеринки мне мешают. Еще он каждый день занимается сексом. И я не могу запретить ему это, просто он делает это слишком громко.

      Я вздохнула и поняла, что уже не отвертеться. К тому же, это хорошая практика для актрисы. Поэтому я должна справиться с этой ролью. Я пошла в комнату и надела тёмно-фиолетовое платье с рукавами до локтя и юбкой до колен. На ноги я выбрала простые балетки. Я быстро пошла в ванную. Хардин сказал, что его родители приедут уже скоро, поэтому не было времени на причёску и макияж. Я просто расчесала волосы и подкрасила глаза тушью, чтобы сделать их более выразительными.

      Неплохо. Но для знакомства с родителями ненастоящего парня – просто отлично. Я еще раз посмотрела на себя, взяла ключи, чтобы закрыть дверь, и пошла наверх. Хардин оставил дверь открытой, как и обещал. Сам он был в гостиной. Когда я зашла, он поднял на меня взгляд и усмехнулся.

– Ты сто процентов понравишься моим родителям.

– В смысле? – я поняла, что он намекнул на мой наряд, но я не поняла, что в нём было не так.

– Забудь, – сказал он и начал убирать мусор. – Чёрт! Они уже через пару минут будут тут, а мне еще нужно переодеться.

– Ну, так иди и переодевайся, а я пока приберусь.

– Ладно, – Хардин развернулся и отправился в комнату.

      Я осталась в его гостиной и начала осматриваться. Боже! Двух минут, чтобы прибраться мне не хватит. Повсюду коробки от пиццы и китайской еды. Банки от пива. На полу разбросана обувь, на диване одежда. Да одежда тут практически повсюду. У него есть шкаф? Я решила хотя бы со стола убрать мусор. Тут стояло несколько пустых коробок из-под пиццы, я подняла их, а под ними на столе лежали чёрные стринги. На столе! Чьи-то трусы! Фу-у! Какая же это гадость.

      Я кинула коробки на стол и пошла на кухню. Тут было еще хуже, а запах стоял такой, словно уже что-то сгнило, а потом сгнило еще раз. В раковине гора немытой посуды, на кухонном островке пустые бутылки от пива, пачки от чипсов и сухариков. В холодильнике была бутылка текилы, огрызок яблока и заплесневевший сыр. Я сразу захлопнула дверцу, так как меня обдало этим ароматом. Порывшись в ящиках, я нашла несколько пакетов для мусора и с одним из них вернулась в гостиную.

      Я скидывала туда весь мусор со стола, со стула, с комодов, все бутылки от пива, хотя все не получится. Их тут сотни! И они повсюду. Как можно пить так много пива? И как можно так загадить квартиру? И как можно оставить чьи-то трусы на столе?! На столе, где едят. Боже, теперь я не смогу сесть туда! Это же отвратительно. И мерзко. Какой свиньёй нужно быть для этого!

– Не свиньёй, а обычным мужчиной.

      От голоса Хардина я вздрогнула и уронила одну из бутылок на пол. На сто процентов уверена, что стала красной, как рак, но я переборола себя и повернулась, чтобы посмотреть на него. И потеряла дар речи.

Хардин вытащил весь пирсинг с лица и из уха. Надел чёрные облегающие джинсы и чёрную рубашку, которую застегнул на все пуговицы, видимо для того, чтобы закрыть татуировки. Я бы и не узнала его. Он стал таким красивым. Я имею в виду, что он красивый всегда, и его татуировки мне нравятся, но сейчас он стал более взрослым. Зрелым.

– Спасибо. Родителям понравится.

– Чёрт! Я опять размышляла вслух?

– Это твои мысли?

– Со мной такое иногда случается. Я думаю о чём-то, а потом понимаю, что не думаю, а говорю. И порой попадаю в неловкие ситуации, как сейчас.

– Миленько, – усмехнулся он. Мне захотелось развернуться и уйти, но я сдержалась.

– У тебя есть тряпка?

– Что?

– Тряпка. Стол протереть.

– А, ты про нижнее бельё Мэг? – хмыкнул он и пошёл на кухню. Меня чуть не стошнило оттого, что я держала мешок, где были её трусы, но сдержалась. Хардин вернулся, неся в руках мокрую тряпку.

– Куда мусор? – спросила я и показала на мешок.

– Пока на кухню, – меня передёрнуло от этого. Боже, тут нужна санобработка.

      Хардин взял пакет и понёс на кухню, а я протёрла стол, стулья, журнальный столик перед диваном, полку из-под телевизора, комод. Жёлтая тряпка стала чёрной от такого количества грязи, а чище в квартире не стало. Вернулся Хардин, и я отдала ему тряпку.

– Куда одежду? – спросила я.

– Брось на кровать в комнате.

      Я хотела, чтобы он сам этим занялся, потому что опасалась увидеть еще предметы одежды его девушки (или девушек), но всё-таки я переборола себя и начала собирать его футболки, джинсы и кофту. В комнате всё было еще приемлемо. Хотя тоже беспорядок. Мусор, одежда на полу и на кресле, а на столе целая куча листков, а одежда, которую он снял, валялась на кровати. Но меня поразило, что в углу комнаты стояла подставка, а на ней гитара. И она выглядела так, словно это единственное, за чем Хардин тут следит. Что он холит и лелеет.

      Чтобы перетащить всё из гостиной мне понадобилось три подхода. Женской одежды было не так много. Из нижнего белья лишь лифчик, но его я запихала под диван. Не хочу трогать! Как Хардин и сказал, я скидала всё на кровать и решила всё-таки сложить это. Когда я складывала очередную футболку, Хардин позвал меня.

– Лидия, они приехали.

      Лишь сейчас я осознала, что познакомлюсь с родителями парня. Не настоящего, но они будут думать, что мы вместе. Сейчас у меня задрожали руки, но я всё-таки собралась и напомнила себе, что я актриса и должна с этим справиться. Эта просто роль. Роль, которую мне нужно сыграть. И я справлюсь.

      Я вышла из спальни Хардина и закрыла дверь, чтобы туда не зашли. Я подошла к нему, а он обнял меня за плечи. Сначала я растерялась, но потом положила свою руку на его талию и почувствовала, какие у него мышцы.

– Расслабься, – шепнул он и как раз в этот момент дверь открылась.

      Сначала появилась невысокая женщина. Она была очень худой с милым лицом, на котором была такая добрая улыбка, что я резко успокоилась. У неё были голубые глаза, как у Хардина, а волосы тёмно-рыжие, в которых просвечивалась редкая седина.

– Привет, милая! – добродушно сказала она и подошла, чтобы обнять меня. Я немного смутилась от такого резкого порыва чувств, но обняла её в ответ.

– Здравствуйте… – и вот сейчас я поняла, что за полтора года я впервые узнала имя соседа. Но фамилию он мне так и не сказал. И что сейчас я должна говорить? Я улыбнулась и сказала первое, что пришло в голову. – …мама.

      Женщина передо мной просто просияла от счастья, а рука Хардина переместилась мне на талию и сдавила её. Мама Хардина подошла к нему и протянула руки.

– Милый, обними меня. Мы так редко видимся.

Он отпустил меня и позволил ей обнять себя. Я думала, что он будет раздражён, но он спокойно позволил ей это сделать, и обнял её в ответ. Я перевела взгляд на дверь и увидела там мужчину. Он был такой же высокий, как Хардин, и черты его лица были такими же, как у парня. Я словно смотрела на Хардина в старости, только с карими, а не голубыми глазами.

– Здравствуйте, сэр, – почему я не назвала маму Хардина просто «Мэм»? Потому что я идиотка.

– Приятно с тобой познакомиться…

– Лидия, – быстро сказала я.

– Лидия, – он протянул мне руку, и я пожала её. – Привет, сынок, – мужчина протянул руку Хардину, а тот пожал её. Но такой же улыбки, с которой он встречал маму, у него на губах уже не было.

      Сначала я подумала, что со знакомством покончено, но потом увидела в дверях мальчика лет пятнадцати. Он чем-то походил на Хардина, только был гораздо ниже и худее.

– Привет, – сказала я ему и улыбнулась.

– Привет, – ответил он и подошёл. – Я Элиот, – слава Богу, он представился!

– А я Лидия.

– Иди сюда, чувак, – Хардин улыбнулся и расставил руки в стороны, чтобы обнять мальчика. Я неожиданно поймала себя на мысли, что это брат Хардина.

– Мы купили вина, чтобы отпраздновать знакомство и наш приезд! – радостно сказала мама Хардина. – Еще тортик.

– Отлично, – сказал Хардин. – Мы принесём бокалы, а вы располагайтесь.

      Хардин схватил меня за руку и утащил на кухню. Он закрыл дверь и сразу развернул меня к себе лицом.

– Ты с ума сошла? – Спросил он. – Ты какого хера мою маму мамой назвала?

– Ну, ты просто забыл сказать мне свою фамилию или хотя бы их имена! – огрызнулась я в ответ.

– Ты права, – чуть помолчав, сказал он. – Карен Стоун и Скотт Стоун. Мой брат Элиот Стоун. Мы с тобой познакомились в библиотеке, встречаемся четыре месяца и собираемся съезжаться.

– Что?! Жить в этой помойке?

– Ты не переезжаешь сюда, идиотка, – грубо ответил он. – Ты просто должна сказать так.

– У тебя хоть есть бокалы? Или вино по баночкам пивным разливать?

      Хардин закатил глаза и потянулся за какой-то коробкой, которая стояла на самом верхнем ящике. Когда он открыл её, я увидела там шесть бокалов, несколько ложек и вилок, тарелки.

– Мама подарила, когда я сюда переехал, – произнес Хардин и достал четыре бокала, пять тарелок и пять вилок.

– Почему не пользуешься?

– Я же свинья, – сказал он с усмешкой. – Зачем мне тарелки и бокалы?

      Я покраснела и отвела взгляд. Дурацкая привычка вечно думать вслух.

      Я вернулись в гостиную. Родители и брат Хардина уже сидели за столом. Я начала расставлять тарелки и бокалы, а Хардин открыл вино и разлил его, потом он нарезал торт и сел рядом со мной.

– Вы так слаженно всё делаете, – сказала мама Хардина и улыбнулась. – Словно уже давно вместе живёте.

      Нет, мы знакомы всего десть минут. Но я улыбнулась и положила свою руку на руку Хардина.

– Просто такое чувство, что мы знакомы уже сто лет, – я улыбнулась Хардину.

– А где ты учишься? – спросил мистер Стоун.

– В Университете Темпл. На актёра и режиссера-постановщика.

– Ух, ты! – сказала мама Хардина. – Это здорово.

– Актёрство – не самая серьёзная профессия, – пренебрежительно вставил мистер Стоун.

– Я бы так не сказала. В Голливуде сейчас крутятся большие деньги, поэтому актёрство сейчас одна из самых выгодных профессий. И плюс сказать, что он актёр может каждый, но не каждый может им быть.

      Мистер Стоун внимательно смотрел на меня, а потом удовлетворенно кивнул, словно мой ответ его полностью устраивал.

– А твои родители, Лидия, – миссис Стоун начала есть торт, но до вина не дотрагивалась. – Они тоже актёры?

– О, нет, – я улыбнулась и чуть не рассмеялась представив, как папа пытается исполнить чью-то роль. Скажем Себастьяна из «Двенадцатой ночи» или Хитклифа из «Грозового перевала». – У моего папы своя компания, а мама была детским врачом.

– Была? – спросил Элиот. Все остальные за столом уже поняли, но он еще ребёнок.

– Да, она умерла.

– А как это случилось? – спросил он.