Текст книги "Зачарованный принц Геенны (СИ)"

Автор книги: Лентяй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

  Раньше я всегда недоумевал, почему в сказках освобожденные из бутылок и прочих сосудов джинны нередко начинали буйствовать. Но на собственном опыте понял – почему. Если бы я каким-то чудом смог хоть на миг высвободить свою силу – то на месте дома семьи Хината осталась бы только дыра в земле, полная пепла.

  Как же я их ненавидел!!! Их всех!!!

  И особенно своего носителя, который все не мог набраться смелости чтобы снова превратиться в человека, хотя прекрасно знал, что Натсуми до сих пор хранит эту дурацкую оброненную на балу туфлю!

  А еще за его сны... точнее, наверное, все же за наши общие сны. Потому что они во многом походили на знакомые мне кошмары с кошаками... вот только теперь они происходили в диких джунглях, полных флоры и фауны с тех планет, на которых капралу довелось повоевать. За два месяца почти еженощных блужданий там я только один раз встретил одного из кошаков, доедаемого довольно подвижной для цветка гигантской росянкой. Поскольку хоть в тех снах я и был в собственном привычном теле, но пламенем по-прежнему не владел, то с плотоядным растением пришлось здорово повозиться. Особенно когда из земли выкопался второй стебель взамен сломанного. Так что когда я, весь перемазанный слизью – что даже во сне было противно – закончил прополку, кошак уже удрал, даже не поблагодарив за спасение... Самого Гироро в тех джунглях я так и не нашел, хотя рыскал по ним словно бешеный зверь.

  И хотя по-хорошему изначально не прав был именно я, так как пытался захватить тело капрала, мне уже было на это глубоко наплевать. Ярость душила меня, и не задыхался я только по той причине, что на дыхание красного керонца влиять никак не мог.

  Исходясь в бессильном исступлении, я грезил о том моменте, когда же смогу разорвать ненавистную лягушачью морду, которую иногда видел в различных отражающих поверхностях. И любого, кто станет у меня на пути к этой светлой мечте.

  Я грезил об этом когда рыскал по джунглям снов, грезил об этом когда мой носитель участвовал в очередном абсурдном и провальном плане придурочного сержанта, грезил об этом когда мой носитель выкидывал очередной идиотизм из-за своей великой межвидовой любви, когда он полировал и пересобирал свое многочисленное вооружение, когда жег костер и пек бататы рядом с палаткой во дворе, в которой жил, когда писал письма и слушал в надежде, что их прочитают, какое-то идиотское радио шоу... кстати, его ведущего я тоже хотел убить, тем более, что если слух меня не обманывал, голос принадлежал старшекласснику, один вид которого заставлял Нацуми краснеть и заикаться... Почему такой очевидной вещи не замечал никто, для меня было загадкой. Особо о которой я не задумывался, продолжая мечтать о жестоком убийстве своего носителя... особенно хорошо было этим заниматься, когда носитель тренировался в стрельбе, что он делал так же регулярно, как и смотр за своим арсеналом. То есть ежедневно.

  Поскольку с учетом физических характеристик керонцев – хотя по некоторым параметрам они превосходили людей, но длина конечностей в этот перечень не входила – ближний бой как правило был не самым лучшим решением, капрал специализировался на дальнем оружии. Любом. От автомата до протонной пушки установленной на тяжелом боевом скафандре. Правда питал некоторую слабость к гранатам, базукам, и импульсным пистолетам-пулеметам. И стрелком меченый керонец был отменным, что я не мог не признать несмотря на всю ненависть к нему. Он стрелял не хуже Юкио... причем из всех видов оружия с равной непринужденностью.

  Ох, как здорово было, чувствуя, как тело без моего участия всаживает в мишень выстрел за выстрелом, представлять вместо мишени эту вечно насупленную красно-белую харю! Воображение оставалось тем немногим, что у меня оставалось... Воображение, память, ярость, желание выбраться и необходимость ждать – вот и все что осталось от прежнего Рина. Источающий ненависть осколок разума, заточенный в голове инопланетного земноводного.... Убью! Порву в клочья! Испепелю! Ненавижу!

  Как же я ненавижу всех! Своего блаженного в своем неведенье тюремщика, всех его товарищей, его безответную любовь и ее долбанную семейку, и весь гребаный паноптикум их друзей и знакомых!

  – Я дома! – раздался от калитки звонкий голос.

  Моя тюрьма на ножках встрепенулась.

  – С возвращением, Нацуми, – приветствовал капрал объект своего обожания, появившийся во дворе через некоторое время из ведущей с кухни стеклянной двери. Голос у него кстати был глубокий и сильный. И казался знакомым, но контраст с внешностью "красной неваляшки" все время сбивал меня с мысли, мешая вспомнить. Это было кстати еще одной причиной, почему капрал меня так бесил.

  – Я вернулась, Гироро! – окликнула победительница инопланетных захватчиков своего поклонника, о чувствах которого блаженно не ведала до сих пор, – А ты опять бататы печешь? Поделись!

  Гироро хмыкнул и принялся ворошить палкой золу. Нацуми, видимо, из-за ее нечеловеческой силы, требовалось огромное количество энергии, поэтому ела она ощутимо больше, чем прочие смертные. И при этом кстати продолжала париться насчет лишнего веса и заморачивалась с диетами... И вообще имела наглость считать себя обычной девушкой. В остальном она была наиболее благоразумной – и наименее благожелательно относящейся к пришельцам, кстати говоря – из своей семьи. Собственно, Гироро постоянно пек осточертевшие мне бататы только ради нее. И на моей памяти не было дня, чтобы он делал это зря.

  То ли стратегия прикармливания была так эффективна, то ли сказывалась некоторая схожесть характеров, но к капралу Нацуми относилась заметно теплее, чем к остальным керонцам. Похоже, она воспринимала его даже не как пришельца, а как чудаковатого соседа-иностранца. И красный гуманоид был единственным из земноводных, у кого "последняя линия обороны Земли" брала еду без подозрений. По иронии судьбы, "этот тип" так же был самым яростным сторонником выполнения приказа о захвате планеты. В те немногие моменты, когда его ксенофилия несколько ослабевала, разумеется.

  Раздумывая над тем, что способность игнорировать две столь явно противоречащие друг другу модели своего поведения в чем-то переплевывают даже Сузухо – не иначе связанна она с тем, что субличностей в голове у капрала аж шесть – я вдруг обратил внимание, что Гироро проткнул палкой и вытащил из золы вовсе не батат.

  – Ложись, Нацуми! – закричал карпрал, едва увидев насаженную на палку в своей руке округлую капсулу с три кулака размером. Видимо, пластик нагрелся и легко проткнулся. Гироро явно видел эту штуку раньше, потому что не теряя ни мгновения, бросил вероятную бомбу в дальний угол двора. Однако было уже слишком поздно – всколыхнувшаяся внутри продырявленной оболочки энергия рванула наружу. Тут керонец совершил, видимо, еще один подвиг во имя любви – понимая, что Нацуми все еще в зоне поражения, он прыгнул вперед, то ли пытаясь пнуть бомбу подальше, то ли предотвратить разлет осколков в сторону любимой.

  Я продолжал давить упрямо не сдающуюся надежду.

  Что-то, рванувшись из капсулы, прошило служащее мне тюрьмой тело, а потом вспыхнул ослепительный свет.

  – Ну вот, я же говорил, – услышал я голос одного из захватчиков. Старшины, местного безумного ученого веселой желтенькой расцветки, – Даже с учетом того, что он все же вытащил ее вместо батата, Натсуми все равно под воздействие не попала. Я выиграл спор!

  – Гироро-кун... – тяжело вздохнул сержант. Я моргнул. Зеленомордый гуманоид со звездой командира на белом пузе стоял за углом дома, всем видом выражая усталость и разочарование, – твоя неуклюжесть сорвала мой гениальный план по вербовке материализованных скрытых Нацуми в армию вторжения... А еще из-за тебя я проспорил Куруру!!

  – Какой-какой план, жабень тупорылая? – от Нацуми повеяло было угрозой, но тут она обеспокоенно повернулась в мою сторону. И с досадой воскликнула, – Ну что такое! Гироро снова размножило!

  Тут я сообразил, что тело мне подчиняется! Нет, чувствовалось какое-то сопротивление, но в сравнении с испытываемым мной ранее шестикратным давлением оно было ничтожно. Я посмотрел на свои... передние конечности, прижимающие к моей перехваченной по диагонали ремнем груди плюшевого мишку. Поднял одну из них и провел по левой половине лица, проследив пальцами грубый шрам с пятью заметными крупными стежками. Я заполучил тело Гироро.

  И в углу двора рядом со мной валялось еще пятеро таких же как я плюс оригинал. Все еще боясь поверить, я медленно сжал и разжал кулак. Да, пусть это только временно созданное тело, я чувствую его некоторую... нереальность, что ли? Но это тело, подчиняющееся моей воле! Наконец-то!

  Пламя ответило на мой зов, пусть и не слишком охотно. Странно, то ли нервная система керонцев отличается, то ли сам источник остался в той бесконечности пламени, которой я был недавно, но никакого выхода из под контроля не было и в помине. Синий огонек заплясал на кончике моего пальца.... потихоньку выпивая из него влагу. Ну да, одной из особенностей керонцев является способность легко принимать и отдавать воду, теряя силы при высыхании. Ну ничего, моей влажности хватит, чтобы испепелить тут все... но, думаю, стоит подойти к делу индивидуально. Иначе я так и не сумею до конца избавиться от душащей меня ярости.

  Плюшевый медведь в моих ладонях вспыхнул и осыпался прахом, а я поднял глаза, наконец обратив внимание на происходящее. Легко определив оригинал, я встал и двинулся к нему. Сначала обездвижить его, потом заставить смотреть как я сжигаю все к чертовой матери. Да. Простенько и со вкусом. Азула бы наверное одобрила, ага...

  Гироро уже успел призвать пару коротких автоматов – благодаря все той же керонской технологии он может в любой момент выхватить из воздуха любой предмет из своего арсенала. Но это ему не особо поможет... я на краткий миг окутал пламенем кулак, коротким ударом убирая с дороги одну из копий. Версию красного керонца в каких-то нелепых доспехах сорвало с места и размазало по стенке дворика, уже после завершения полета окутав синими языками огня.

  – Ты... – ошарашено проговорил Гироро, беря меня на прицел.

  – Эй, это же Гирорин! – изумленно воскликнул сержант.

  – Который олицетворял трусость? – со смешком уточнил старшина. Ох и мерзкий у него смех!

  – Трусость? – переспросила Нацуми – Что-то он не похож...

  А я замер неподвижно, потому что вместе с только что сожженной мной копией сгорел и один из стежков на моем шраме. И какая та часть уничтоженной копии перетекла в меня, сделав более реальным!

  – Секундочку, – подняв руку, попросил я опешившего капрала и повернулся к еще не успевшим расползтись далеко копиям. Даже один в платьице и париком с двумя косичками имеется! Тьфу ты! Ну, благо руку я уже поднял, теперь ее только опустить!

  Огненная волна смыла с берега существования всех четверых. Мой шрам превратился в одну полосу, проходящую через глаз. Я хмыкнул и призвал пламя, окутав им себя полностью и выжигая нежеланного сожителя. Шрам на моем лице рассосался окончательно, а после почти сразу исчезнувшего огня по телу прошла волна жжения, сосредоточившаяся внизу спины. И одновременно с осознанием полной вещественности собственного тела у меня отрос хвост!

  А, ну да, керонцы при взрослении проходят те же стадии развития что и обычные лягушки. То есть я теперь головастик. Убиться можно, как мило!

  Кстати, какая-то связь с Гироро у меня все равно оставалась. Ну ничего, это не надолго, а в Макадемию можно вернуться и керонцем!

  Я медленно развернулся к зрителям, видимо, еще не до конца поверившим в устроенное мной представление. Оскал лез на лицо сам собой. Для полного счастья не хватало только одного.

  – Кто сейчас принесет мне сигарету, останется в живых, – сообщил я будущим покойникам, не особо надеясь на их содействие. Секунд тридцать все переваривали сказанное, а потом, когда Гироро уже поднял оружие и раскрыл рот для отповеди, сержант бросился ко мне, протягивая вскрытую пачку со звездочкой на упаковке.

  – Пожалуйста!

  – Кероро! – ошарашенно просипел капрал.

  – И откуда вытащил? – пробормотала Натцуми, разрываясь между раздражением, досадой и недоумением.Снова задребезжал мерзкий смех старшины.

  – Благодарю, – буркнул я, беря сигарету и мимоходом отмечая, что моя пигментация сменилась с красной на фиолетовую. Призвал огонек и прикурил, обведя взглядом кандидатов на прижизненную кремацию. Пальцы капрала подрагивали на спусковых крючках, но начинать атаку первым он не решался, не зная, чего от меня ждать.

  – Знаешь, одно время я думал, что ты сам себе наказание и убить тебя будет слишком милосердно, – сообщил я, улыбаясь, своему бывшему сосуду, – Но, все же, я слишком зол, чтобы составлять изощренные планы мести. Поэтому я сожгу весь этот дом вместе с вашей базой под ним и всеми жильцами, а напоследок у тебя на глазах обращу в пепел самое тебе дорогое.

  По вспышке в глазах Гироро стало понятно, что он меня понял.

  – Думаешь, я тебе позволю?! – взревел он, нажимая на спусковые крючки. В тот же миг волна синего пламени лизнула керонца, благополучно испепелив оружие в его руках и выпущенные из него снаряды, а самого земноводного гуманоида лишив процентов девяноста содержащейся в его организме жидкости.

  – Позволишь, а куда ты денешься! – сообщил я капралу, оседающему на траву высушенной поблекшей тряпкой.

  – Ах ты! – на меня бросилась Нацуми. Если я правильно оценивал силу замаха, то удара ее тапочка могло с избытком хватить для расплескивания содержимого моей головы по всему дворику. Скорость тоже была на уровне... Но с моими нынешними габаритами уклониться было вполне возможно, что я и проделал. Пока девушка не восстановила равновесие, я создал над ладонью шар около полуметра в диаметре, сжал его до размера яблока.... И кинул в начинающую новую атаку девушку. Из грохнувшего взрыва на противоположную сторону двора выбросило Нацуми, слегка опаленную и контуженную, но большей частью невредимую. Я покачал головой. Сильна! Я хоть и сдерживался, но не ожидал что "последняя линия защиты Земли" сумеет остаться в сознании.

  – Жаль, что она не с Керона и как капрала ее не успокоишь, – задумчиво проговорил я, вытягивая руку в сторону старшины, – впрочем, думаю, так тоже сойдет.. Ах ты ж!

  Желтый оказался довольно проворным, и очень шустро провалился в какой-то телепорт, так что мое пламя только оставило выжженное пятно на стенах и полу, но его достать не успело.

  – Шустрый, – прокомментировал я, двигаясь к дому. Ничего, дальше своего закутка на базе не убежит... И в доме есть вода, а то меня уже изрядно подсушило.

  – Э-э-э... Гирорин-сан? – потирая лапки, обратился ко мне сержант, – зачем разбрасываться столь впечатляющими способностями, нападая на союзников, если их можно применить на завоева.... – зеленый осекся, видимо, правильно истолковав мой взгляд. И сделал приглашающий жест в сторону дома, – прошу вас, продолжайте...

  Я вошел в дом, и, хлестнув пламенем по стене кухни, некоторое время постоял под струей воды, бившей из торчащей в прожженной дыре трубы, чувствуя, как возвращаются силы. Да, сначала нужно сжечь Куруру, его изобретения могут быть опасны... Кстати... сосредоточившись, я потянулся по созданной той непонятной капсулой связи к арсеналу, которым обладала одна из копий Гироро. Все же керонская техника это скорее разновидность магии.... Тем более нужно убрать желтого раньше, чем он сделает какую-нибудь пакость.

  На моей спине возникла и пристыковалась к специальному слоту на ремне серебристая плашка, из которой выросли четыре прозрачно-лиловых лопасти. Эти крылья легко подняли меня в воздух. Благо, капрал тренировался и с ними, и с помощью чутья я сумел сообразить, как это делается... Взлетев невысоко над полом, я сотворил огненный шар метров двух в диаметре, и швырнул его прямо вниз. После чего снова залетел под струю, заполнив кухню паром от испаренной крыльями воды.

  – Что произошло!? – на кухню, спотыкаясь, вбежал самый младший представитель семьи Хината. Я завис над проделанной моей атакой шахтой, опускавшейся к самому сердцу базы инопланетных захватчиков.

  – Пацан, если хочешь попрощаться с сестрой, – сообщил я, – рекомендую с этим поспешить. Я скоро!

  И спикировал вниз.

  Найти лабораторию Куруру оказалось не сложно. Даже если бы капрал тут не побывал ни разу за последние два месяца, не догадаться с первого взгляда было невозможно. Очень уж характерно был оформлен вход. Желтый и с нарисованными очками над стилизованными под зубы дверью. Самомнение у Куруру явно было на уровне.

  Влетев в проделанную в этих зубах дыру, я с ходу хлестнул пламенем во все стороны. Сгорело много всякого непонятного оборудования, но самого керонца мой огонь не нащупал. Я облетел искрящуюся оплавленными кабелями лабораторию.

  Есть, чутьем я зацепился за что-то в остове пустовавшего кресла. Отключив крылья, подошел ближе. И тут мне под ноги подкатился пластиковый шарик, составленный из прозрачной и красной полусфер. В такие капсулы, помниться, были упакованы гатяпоны, которые Балтиа пыталась вывезти контрабандой в мир демонов.

  Когда у меня под ногой что-то хрустнуло, мой взгляд сначала наткнулся на оплавленный и расколовшийся пластиковый корпус автомата, набитого этими капсулами. А уже потом опустился на раздавленную мной сферу. Из которой вдруг брызнул яркий свет! Твою же...

  – Уф, повезло, – услышал я знакомое мерзкое хихиканье, а потом вспышка превратилась в темноту...

  Глава двадцать первая. Бесконечные грезы.

  Начинавшийся у моих ног мост неглубокой дугой провисал над пропастью, дно которой терялось в сумерках. И хотя конструкция из двух веревок с прилаженными к ним дощечками не имела перил да и в целом смотрелось довольно хлипко, пройти около тридцати шагов на ту сторону я не решался вовсе не из-за опасения упасть. Дело было в возвышавшихся на той стороне джунглях, будто съеденных ржавчиной. Вот сильный порыв ветра, заставивший качнуться протянутую над бездной дорожку, прошелся по нависающим над дальним краем листьям, блекло-рыжим и даже на вид хрупким. И во тьму внизу с тихим шелестом устремился едва заметно искрящийся поток пыли из иссохших растений... Интересно. Получается, нанесенный моим пламенем ущерб отразился и на мире снов капрала? Или на самом его разуме? Да уж, не могу сказать, что переживаю из-за превращения этого гадюшника в передержанный гербарий.... Но джунгли все равно были живы.

  И они ждали глупца, который неосторожно сунет нос в переплетение ветвей, рассыпающихся в прах от малейшего дуновения. И капрал тоже ждал. Воображение почему-то упрямо подсовывало мне картину закопавшегося в маленькой землянке Гироро, время от времени поглаживающего ложе лежащего на плече ружья. Красный керонец ждал врага... хотя я и не был точно уверен, полностью ли он в сознании. Да и противопоставить моему пламени капралу было нечего. Но в джунгли соваться все равно не хотелось. Во-первых, там его территория, и как все подчиняется моей воле на этой стороне моста, точно такие же возможности будут у Гироро на той стороне. Во-вторых, поскольку у меня теперь свое отдельное тело даже наяву, начинать суету с новым захватом мне больше не хочется.... Уже один раз назахватывался, благодарю покорно! Конечно, в данный момент, если верить чутью, это тело не то как-то запечатано, не то как-то законсервировано, а потому проснуться не получится. Но все равно захватывать тело Гироро я не буду. Существо, которым я стал, заполучив керонский организм, мне, мягко говоря, не понравилось. И вовсе не из-за внешности! Это, кстати, была как раз третья причина, почему я не собирался снова соваться в разум Гироро. Убивать капрала я больше не хотел.

  Ведь, если по чесноку, бедняга в моих злоключениях был не виноват абсолютно! Ему-то откуда было знать, что я собираюсь захватить его тело? И убивать керонца за то, что я свалился в мною же вырытую – причем отнюдь не с чистыми намерениями! – яму.... Старик не одобрил бы... Но, обретя свободу, я даже мельком об этом не вспомнил! Да и если подумать, вопрос этичности захвата чужого тела вообще ни разу не возник. Впрочем, я вроде бы собирался по-быстрому добраться в Макадемию и там вернуть одолженное, но тем не менее... И я еще удивлялся тому, что Гироро не замечает странностей в своем поведении... А сам-то! Это же было полноценное безумие, вызываемое моим пламенем! Что же получается, силу я применить не мог, а вот "отката" набрал по самое не балуйся? А уж когда и до силы смог дотянуться, крышу мне оторвало, что называется, вместе со стенами.

  И ведь буквально чудом никого не убил! Хотя, кажется, чудеса здесь не при чем... И не то чтобы я становлюсь каким-то особо злобным в том состоянии... Нет, я конечно был зол! Я и сейчас-то к капралу особых симпатий не испытываю, хотя понимаю, что он ни в чем не виноват... Просто, похоже, всместо мгновенного впадания в бешенство, как в каноне, я тупею. И напрочь забываю о том, что существуют другие точки зрения, отличные от моей... При всем получаемом тем отморозком от своего бытия удовольствии, это как-то... примитивно, пожалуй. "Кто принесет мне сигарету, останется в живых", ну да... Хорошо еще, что мне курить захотелось, а не есть. Или, не дай хаос, по нужде. "Первый, кто покажет мне, где тут туалет, останется в живых"... Хорошо себе представляю, какие бы сделались морды у Нацуми и лягушек, услышь они такое.

  Вот только плохо представляю, как теперь вести переговоры с Гироро. "Привет, мужик, извини, что угрожал убить твою возлюбленную! Но меня уже попустило, так что не нужно бояться, я могу все объяснить..."

  Мда. Короче, сначала я решил исследовать собственный мир снов. Вдруг удастся найти либо способ проснуться либо как-то решить проблему с влиянием пламени на мозг! Второе, разумеется предпочтительнее. Не хочу просыпаться таким. Вот честное слово, не хочу! Потому что тому мне решительно плевать на все те принципы, которые составляли основу моей личности раньше... И в том мне меня, уж простите за тавтологию, с каждой секундой становилось все меньше...

  Так что к Гироро я пока в гости не пойду... Только нужно позаботиться, чтобы и он ко мне без стука не завалился... я хмыкнул пришедшему в голову образу и сосредоточился, воплощая его. На моем краю моста возникла дверь. Без всяких стен, просто дверь, стоящая над обрывом. Теперь, что бы ни пришло с той стороны, оно будет вынуждено в нее постучаться, оповещая меня. Так что я спокойно могу отправляться в путешествие.

   Я отвернулся от продолжающих понемногу осыпаться джунглей и смерил взглядом мнущихся рядом кошаков. Видок у них был довольно потрепанный – видимо, увлекательные приключения в недрах сновидений капрала не прошли для хвостатых даром.

  – Ну и что делать будете? Надеюсь, мозгов хватит больше в драку не лезть?

  Кошаки дружно вздрогнули и немного попятились. Потом самый крупный из них, в массивных белых перчатках, словно устыдившись собственной нерешительности, шагнул вперед, гордо вскидывая голову:

  – Мы отступим, чтобы обо всем доложить боссу! Но мы еще вернемся, так что помой шею и жди!

  Соблазн развеять мохнатых гаденышей пеплом по ветру был достаточно силен, но я удержался. Во-первых, лучше контролировать себя даже во сне... потому что если я свихнусь еще и здесь, это уже будет полный финиш. Во-вторых, с ними можно передать весточку этому ихнему боссу. И в-третьих – а чем задуманное мохнатыми ребятами отличается от того, что пытался сделать я? Так что я просто кивнул и напутствовал с достоинством заходящих в какой-то переулок хвостатых не только словами, но и волной сдерживаемой агрессии:

  – И передайте вашему боссу, что если ему что надо, то пусть приходит сам! Таких как вы идиотов с палками буду просто сжигать, надоело!

  А то этих наглых сволочей если не припугнешь, они и внимания не обратят.

  Пара кошаков сбилась с шага, но насколько их проняло, я рассмотреть не успел – стая хвостатых уже скрылась из виду. Да. Может, встреча с этим их "боссом" принесет какую пользу... Но в любом случае пусть приходит в мой сон, на мою территорию. Потеряв кошаков из виду, я побрел через город, никуда не сворачивая, и через некоторое время вышел к пляжу. Посмотрел на режущую глаз бирюзу волн, решая, куда дальше. Пожалуй, наиболее перспективно выглядит та похожая на кристалл штуковина по левую руку от меня. Нужно сходить посмотреть, что это вообще такое, и может ли что-то там пригодиться в моем текущем положении.

  Неспешно бредя вдоль линии прибоя, я не то что бы боролся с муками совести, скорее обдумывал, какая плюха просвистела у меня над головой... Да заодно и у всех остальных. Мое безумие подобно наклонной плоскости с изменяющейся крутизной – сначала ты вроде неспешно идешь вниз, потом незаметно для себя переходишь на бег... А потом пытаешься остановиться, и обнаруживаешь, что поверхность очень и очень скользкая, так что – с учетом набранной скорости – твои потуги бесполезны... А потом вообще понимаешь, что давно уже падаешь в пропасть.

  Хотя в мире снов я в здравом уме... и это странно. Вон, сотворенное с капралом наяву перенеслось и сюда... По идее, я бы должен сейчас, испепелив тех кошаков, вломиться к красной неваляшке в гости... Хм. Или когда меня запечатало, то безумие тоже прошло? Или, может быть, моя неспособность остановиться как-то связана именно с тем, что я так долго был в теле Гироро? Есть у капрала такая особенность – когда у него отказывают тормоза, приструнить его может только затрещина от Нацуми... Или что-то, наносящее сравнимый урон. Не говоря уже о прочих особенностях – если не сказать "отклонениях" – психики этго типа... Я на ходу кивнул своим мыслям. Ведь мы с керонцем делили одно тело, в некотором роде. А такое бесследно не проходит... Для обоих участников... а еще до этого я влез в полудемона с проснувшейся и подавляющей разум жаждой крови, если подумать... Вот ведь! Действительно повезло, что все ограничилось только повреждениями помещений... семейке Хината к такому не привыкать! Зато хоронить никого не пришлось.

  Да. Так что если я проснусь – мне ни в коем случае не стоит призывать пламя. Если конечно я смогу себя контролировать при пробуждении... Хотя, наверное, смогу. Первые дни своего заточения я тоже был вполне рационален, лишь потом впал в исступление от бессилия.

  Кстати, здесь я тоже вроде как в заключении – тело-то мое заклято и проснуться я не могу! Но в сравнении с сидением в голове капрала – это рай. Целый мир снов, который еще исследовать и исследовать, и возможность творить тут все, что хочу!

  И никаких долбанных джунглей с долбанными тварями!

  И пока с моей новой законсервированной физической оболочкой ничего не делают – не пойму откуда, но знаю об этом – можно освоиться тут и, возможно, что-нибудь придумать, дабы выправить ситуацию наяву.

  Постепенно закрывающий все большую часть горизонта – ну и здоровенная это хреновина, оказывается! – кристалл подернулся красноватыми отблесками заката, от которых некоторые грани покрылись легкой рябью и слегка исказились, будто смещаясь. Однако, раньше я никогда не оставался тут столь долго, чтобы застать смену времени суток! Правда, не знаю в какой момент, но солнце в небе перестало быть горящим рыбьим скелетом... хотя когда дверь на мосту ставил, кажется, с ним все было нормально. Доставая сигарету, я невольно хмыкнул. Ага, "солнце – горящий рыбий скелет" это "нормально".... Ну да, нормальность понятие весьма относительное и нестабильное...

  Неожиданно я почувствовал сопротивление. Слабое, но нарастающее с каждым шагом. Воздух загустел, а песок, до этого даже следов моих не собиравшийся хранить, принялся засасывать наступающие на него ноги. Я упрямо продолжал движение, потому что занимающий уже половину окружающего мира лес непонятных полупрозрачных конструкций, заметных в сумерках только благодаря отблескам на гранях, ждал. И, если я не ошибался, ждал именно меня.

  Налетел ветер, и вскоре вокруг закрутился песчаный вихрь, норовя высушить глаза и рассечь кожу. Я прикрылся рукой и, сосредоточившись, попытался унять разбушевавшийся шторм своим желанием. В конце концов, это же мой мир снов! Однако стихия проигнорировала мою волю, вместо это хлестнув по мне с утроенной силой, пройдясь по незащищенным одеждой участкам будто наждачкой. Ах так!..

  Наполовину ослепнув от боли, я зарычал и призвал пламя. Да-да, я вроде собирался быть осторожнее и все такое! Но я не собирался никому вредить, только не дать навредить себе! Да и безумие, видимо, проявляется только наяву... или просто отступило из-за того, что случилось с моей оболочкой... и в любом случае, мне нужно было пройти!

  Сопротивление ветра сразу перестало ощущаться. Окруженный огненной аурой и продираясь сквозь грязно-желтую бурю, я вслушивался в себя, пытаясь поймать момент, когда безумие снова предъявит на меня права. Но ничего подозрительного не ощущалось. Впрочем, наверняка утверждать подобное несколько самонадеянно – еще ни разу я не замечал происходящие со своим сознанием изменения вовремя... Точнее, заранее. В первый раз, я, помнится, успел очухаться до того, как пойти жечь... правда, не сумей тогда Нейгауз сбежать, я бы ни секунды не сомневался перед тем как убить...

  Через несколько десятков шагов ветер начал стихать. Я брел вперед уже по инерции, неожиданно задумавшись, с чего бы это я так резво ломанулся вперед вместо того чтобы отступить и разведать остановку, а может, даже обходной путь найти... Нет, в какой-то момент у меня возникла точная уверенность, что мне нужно туда! Словно зов... хотя нет, не зов а мгновенно захватывающая разум прихоть...

  Остановившись, я поднял взгляд... и огненная аура вокруг меня исчезла с негромким хлопком – я просто выпустил контроль над ней от удивления. Залитый лучами заката лес кристаллов потерял прозрачность. И оказался городом.

  Какое-то время я просто стоял, разинув рот. Словно надеясь, что так увиденное лучше запомнится. Пожалуй, из пяти самых удивительных пейзажей, виденных мной в моих скитаниях по мирам, этот заслуживал пьедестала с циферкой "один".

  Там, где должно было продолжаться побережье, начиналась бездонная пропасть. В паре километров от занимающих самый край обрыва зданий – с моей позиции было точно не видно, но, кажется, некоторые из них продолжались и под обрывом, свисая вниз – морская вода падала в нее гигантским водопадом, расчерченным дугами радуг. А глубоко вглубь суши, почти к самому горному хребту вдалеке от побережья, тянулись к небу шпили башен, блестели пентхаусами огромные "муравейники", переливались в сумерках подсветкой какие-то многоярусные скверы... Я тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и двинулся вперед. До первых строений пришлось идти довольно долго. Причем, по моему субъективному времяощущению, гораздо дольше, чем я шел до того, как попал в бурю. А закат так и не кончался. Хотя солнце уже укуталось в разлитую по горизонту туманную дымку, все пространство вокруг пронизывали неяркие лучи красного цвета, почему-то вызывающие мысли о тяжести и медлительности.