Текст книги "Зачарованный принц Геенны (СИ)"

Автор книги: Лентяй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)

  – Да нет... я просто... – судя по небольшой громкости, Бон все это время сидел в уголке, пытаясь не заржать... но, видимо, вид у Юкио был такой, что хохлатый не выдержал и присоединился к Фудзимото и Шуре. Я фыркнул и разорвал связь. Что ж, тем лучше – если жертв в Академии нет, договориться с Мефисто будет легче.

  Глава тринадцатая. Бесконечное ожидание.

  После сорванных экзаменов прошла почти неделя. Мефисто по-прежнему не появлялся, оставаясь недоступным для звонков и сообщений. Но даже в отсутствие главы, экзорцисты японского филиала Ордена Исинного Креста не ударили в грязь лицом. Утечка информации в прессу была предотвращена, кое-где просто доверительными разговорами, кое-где вульгарным шантажом. Особенно хорошо сработавшим в отношении родителей активисток клуба «Далматинец». Так как их просвещать о потусторонней природе причин столь ужасного поведения их дочерей никто не стал, они приложили все усилия, чтобы не обзавестись дурной репутацией. Тем более, что приглашенные специалисты гарантировали психическое здоровье девушек и невозможность ремиссии... Вдобавок, методы, применяемые экзорцистами при реабилитации, позволили пострадавшим сохранить практически все воспоминания, за исключением того момента, когда демон взял их под непосредственный контроль. Так что женская часть академии ныне являла собой пример смирения и послушания. Мужская же составляющая коллектива была куплена с потрохами получения оценок за экзамен автоматом исходя из формулы «среднее за семестр плюс один». Благодаря чему коэффициент успеваемости по Академии побил все рекорды с момента ее основания, и счастливые студенты отправились на каникулы... А «Сироямой Моеми» оказалась бывшая одноклассница Юкио из средней школы. Ее имя вызвало смутный отклик в моей памяти, перед тем как снова забыться. Похоже, девочка, втрескавшаяся в Юкио чуть ли не с первой встречи, как-то подцепила демона и вместе с ним пробралась в Академию... Где, собрав информацию, выдала себя за президента выдуманного мной клуба. Вот ее воспоминания спасти не удалось, и вроде как она пока лежит в больнице, официально проходя реабилитацию после какой-то экзотической лихорадки.

  Шура и Фудзимото приняли активное участие в сглаживании всех последствий инцидента, вместе с Юкио. Далматинец, то ли из-за устроенного ему стариком промывания мозгов, то ли из-за количества свалившейся на него работы – из-за небольшого размера штата японского отделения всем пришлось пахать в три смены, даже эсквайров, кроме меня и Бровок, запрягли – с кулаками кидаться на меня не стал и вообще тему моего участия в появлении своего фан-клуба не поднимал. Хотя, если верить чутью, ничего не забыл. И при случае собирался вернуть долг с процентами... Причем чисто из любви к справедливости, без лишних эмоций. Что ж, рад, что самоконтроль и рациональность Юкио не подвели, и не позволили нашим отношениям ухудшиться... Тем более, что, как ни крути, а силой я никого в этот дурацкий клуб не затаскивал.

  В нашем общежитии теперь было довольно людно – кроме Икарос, Нимфы, Паку и Изумо к нам присоединились Шура и Фудзимото... И, как ни странно, Бон и Сиеми. Главный сатаноненавистик нашей группы, несмотря на постоянные обломы, продолжал свои попытки вызнать, что за мистическая хрень творится вокруг сына Сатаны. Надо сказать, в отличие от канона, к Юкио он тоже стал относиться с большей настороженностью... Что ж, хоть в чем-то справедливость восторжествовала... Что, впрочем, не отменяло того факта, что вероятность избиения хохлатого мной увеличивалась с каждой новой попыткой настырного засранца вызнать у меня всю подноготную происходящего. Похоже, Шура, Изумо и Фудзимото его просто отфутболивали, ангелоидам он не доверял... Не знаю, много ли узнала Паку, но судя по тому, что попытки не прекращались – даже если Бровки и просветила подругу, то с Боном делиться та не стала.

  Какое участие в происходящем принимает Сиеми, я старался даже не думать. Но, если верить чутью и некоторым косвенным признакам, нахождение в одном здании с нами блондинки и рыжей было еще одним фактором, благодаря которому Юкио было не до выяснения отношений со мной. Правда, мое воображение пасовало при попытке представить, как именно протекает данный конфликт... Но в том, что это именно конфликт, я был уверен на все сто – потому что ехидная лыба с лица старика практически не исчезала. Похоже, старый экзорцист посчитал, что главный пострадавший от одержимых Зепаром тоже нуждается в реабилитации. И я знать не хотел, какими средствами он эту реабилитацию проводит.

  Хоть в мои проблемы не лезет, и на том спасибо... Вообще, надо сказать, на них, моих проблемах то есть, внимания вообще никто не заострял. Уж не знаю, с чем было связано такое редкое в своей коллективности проявление чувства такта, но все вели себя так, будто проживание в нашем общежитии одержимой запечатанной в мече Азулой Изумо – в норме вещей. Словно памятная "тренировочная сессия" во время экзамена на эсквайра несколько затянулась.

  Бровки круглосуточно находилась под присмотром ангелоидов, благо во сне крылатые не нуждались. Эти трое проводили время вместе с Паку, занимались учебой, как обычными предметами, так и преподаваемыми на курсах, ходили на прогулки и по магазинам... Иногда к компании присоединялась Сиеми, а иногда и Шура. Насколько я мог судить, все они более-менее уживались и перессориться пока не успели.

  Так прошло еще несколько дней. Новостей от Мефисто по-прежнему не было.

  Я практически ни с кем не общался, большую часть свободного времени проводя либо в знакомой комнате, где еще со свечками тренировался, либо на крыше. Иногда я появлялся на кухне – точнее, меня практически силой приводила туда Нимфа – съедал приготовленную Икарос еду – под руководством Укобака она готовила все вкуснее и вкуснее! – благодарил и отправлялся обратно. Все мое время было посвящено двум занятиям – сортировке и анализу собственных воспоминаний и синему пламени.

  Время от времени отвлекался на разговоры с заглядывающими "на огонек" стариком, Юкио, Шурой и Боном – хотя последнего просто посылал, постепенно все меньше выбирая выражения. Собственно, драка с хохлатым была лишь вопросом времени.

  У моей нелюдимости было несколько причин. Ощущение хрупкости и иллюзорности привычной действительности не то чтобы преследовало меня – скорее стало частью мировоззрения. Причиной было как пережитое в день экзаменов, так и свободный доступ к силе и постепенное осознание даруемых ей возможностей. Одно дело – умозрительно предполагать, что синее пламя способно сжечь все, что угодно. А другое дело – чувствовать, что ВСЕ в радиусе двух метров от тебя существует только пока ты не пожелаешь это все испепелить. Без шуток, я мог сформировать вокруг себя шар синего пламени диаметром четыре метра... в пределах которого мог сжечь даже само пространство, открывая путь в счастливое ничто. Хорошо еще, что у меня хватило ума так не делать – как выбираться оттуда обратно я понятия не имел. Фактически все, что попадало в сферу моего восприятия, могло быть испепелено моей силой. Что-то с меньшими усилиями, что-то с большими. К чему-то я просто не знал, как подступиться. Например, могу ли я сжечь само время? А мысль? Эмоцию? Воспоминание? Абстрактное понятие? Ну, если с последними двумя вопросами было пару идей – например, сжечь все, что отражает упомянутое абстрактное понятие на физическом уровне, или все материальные носители воспоминания. Хотя мощи на такое у меня не хватит, но теоритически возможно... А что касается времени – похоже, когда я найду ответ на этот вопрос, я окончательно потеряю все, что во мне осталось от человека. Так что, возможно, лучше мне и не искать ответ.

   Кроме того, я мог использовать пламя как заменитель любого из пяти обычных органов чувств, и мое демоническое чутье через него тоже работало. Правда, для передачи вкусовых ощущений часть исследуемого предмета требовалось сжечь... Похоже, данный принцип распространялся и на запахи.... Таким образом, я мог познавать реальность через свою силу. Правда доскональное знание о предмете я мог получить, только испепелив его полностью. Зато в этом случае я узнавал ВСЕ, вплоть до атомарной структуры... Правда, надолго эта информация в памяти не задерживалась, видимо, мое сознание просто не было готово работать с подобным объемом данных. Да и вообще попытки работать с пламенем на микроуровне двигались туго, принося бездну головной боли. Теперь я мог запросто проделать тот фокус, про который как-то шутил с Фудзимото – не повредив человека, сжечь на нем одежду или нижнее белье, на выбор... Правда, с другими типами взаимодействия, кроме испепеления и познавания, ладилось не очень. Я чувствовал, что принцип очень прост, но пока мог только превращать синее пламя в обычное и обратно. И хотя я примерно помнил, как создавал свою нынешнюю печать, на эксперименты все же не решился – Трин в свое время сделала мне очень хорошее внушение на тему техники безопасности и непредсказуемости последствий при пренебрежении оной. А с эффектом ауры синего пламени, увеличивающей мои физические возможности, я еще даже не начинал разбираться.

  Но даже так, от полученного могущества кружилась голова и захватывало дух... Вот только иногда и ненадолго. Потому что хотя бы к пониманию того, как подступиться к основной задаче – разделения Изумо и Азулы с последующим восстановлением тела принцессы – я не приблизился ни на йоту. Не хватало знаний, не хватало навыков и не было возможности поставить нужные опыты. Хотя искушение использовать в качестве морской свинки Бона было очень велико, но подобное претило моему чувству справедливости. Развоплотить одного друга... ну ладно, хорошего знакомого, чтобы найти способ вернуть ту, с кем проделал тоже самое случайно... Нет уж! Я не собирался жертвовать никем из окружавших меня людей... Если только ситуация не станет совсем безвыходной. А безвыходных ситуаций, как известно, не бывает. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

  Да. Неспособность разрешить взваленную на себя задачу была второй причиной моей необщительности. В попытках если не найти ответ, то хотя бы пару зацепок для дальнейшей работы, я раз за разом процеживал свои воспоминания, отключаясь от реальности. Я практически не спал – сложно было назвать сном полубред-полутранс, переходящий в забытье, до которого я себя доводил таким насилием над собственной памятью. Не сказать, что я вспомнил много полезного, но хотя бы сумел выстроить примерную картину попадания Изумо под влияние Азулы. Все началось в ночь перед экскурсией на Ириомоте, когда я отклонился от привычного сценария кошмара с Азулой. До заточенной в печати принцессы, чьи остатки самосознания были ориентированы на борьбу со мной – что проявлялось в виде эффекта "перетягиваемого одеяла" при призыве синего пламени – начало доходить, что что-то изменилось, и что наше сражение – уже не та битва в день кометы Созина. А потом я сунул меч в руки Изумо, позволив Азуле соприкоснуться с другой сущностью... Гораздо больше на нее похожей, чем я. Очень может быть, что наш с Изумо поцелуй стал еще одной зацепкой, поскольку у Азулы имелось сходное воспоминание. Потом был еще один физический контакт, когда Бровки подобрала брошенный мной при бегстве от Шуры чехол... Видимо, взаимодействуя с Изумо, личность Азулы начала постепенно восстанавливаться. То, что она пропала из моих снов, говорит о том, что принцесса перестала зацикливаться на нашем сражении... А потом был Зепар, и объединенная ментальная атака попавших под его влияние девушек, сломивших собственную волю Изумо... Не знаю, подобрала ли Бровки Азулу случайно тогда или уже образовавшаяся связь оказалась достаточно сильна, но именно в тот момент контроль над телом Изумо перешел к еще не до конца восстановившемуся сознанию принцессы... А потом я в порыве ярости потянул "одеяло" на себя, полностью преодолев сопротивление и без того расфокусированной воли принцессы.... и в итоге она смогла полностью сконцентрироваться на подчинении нового тела и восстановлении.

  По крайней мере, в подобную схему укладывались объяснения Нимфы и поведение самой Азулы – у принцессы просто не было достаточно времени, чтобы сориентироваться и составить план – благодаря нашей связи она чувствовала, что я стремительно приближаюсь к ней... Вот только есть ли польза от этих рассуждений?

  Некоторое время я бездумно гонял под потолком пяток огненных шариков, уничтожая заполнивший помещение благодаря моей трубке дым. Кажется, новый провал в беспамятство был не за горами – последние пару дней я потерял представление о времени суток, живя от забытья до забытья. Когда наконец появится этот засранец Мефисто?! Сколько уже прошло? Неделя? Две? Я со вздохом поднялся на ноги. Если продолжать в том же духе, то свихнусь и с целой печатью. Следует на время смириться с собственной неспособностью добиться цели прямо сейчас и попытаться немного расслабиться. Съесть чего-нибудь, принять ванну и поспать... Возможно, выспавшись как следует, я смогу увидеть то, что проглядел... Или, если повезет, выбить какую полезную информацию из кошаков, что мне регулярно снятся... В любом случае, нельзя постоянно долбиться лбом в препятствие... по крайней мере, без всякой передышки... Тем более, когда нужно не дырку пробить, а найти дверную ручку!

  Бредя к лестнице по дороге на кухню, я бросил взгляд на свое отражение в оконном стекле, темноту за которым разбавляли далекие огни города. Немного осунувшийся, растрепанные волосы, неровная щетина и круги под глазами... Да уж, слово "шизофреник" само просится на язык... Уже спускаясь на первый этаж я сообразил, что, похоже, мне пора начинать бриться. Хм, неожиданное напоминание о том, что я только начинаю взрослеть...

  Подойдя к плите, возле которой хозяйничали Укобак и Икарос, я уже было собрался потребовать еды... Но тут что-то царапнуло по сфере моего восприятия. Встрепенувшись, я оглянулся. На кухне, видимо в ожидании ужина, за столом расселись все обитатели нашей общаги. И все несколько настороженно смотрели на меня. Кажется, своим появлением я прервал довольно оживленный разговор... Но было что-то еще. Где-то близко... В полумраке за дверью кухни, которую я забыл закрыть.... Что-то, от чего несет демоном, ненавистью и страхом.. И еще чем-то знакомым.

  Многократно изнасилованная память в ужасе вздрогнула и, не дожидаясь новых издевательств, выдала необходимое.

  – Бон, – спросил я, не отрывая взгляда от сгущающейся темноты за дверью, – ты когда последний раз Конекомару видел?

  Хохлатый помедлил с ответом, но он мне уже и не требовался. Во мраке заалели угольки глаз... Не ожидал, что канон догонит меня даже в том абсурде, в который превратилась моя жизнь после визита в хаос.

  – Отродье дьявола! – голос ворвался в помещение вместе с порывами ураганного ветра. Задребезжала сдвигаемая с мест посуда и загремели стулья вскакивающих из-за стола экзорцистов... Я не обратил внимания на суету, сосредоточившись на определении местоположения демона, сосудом которого, если верить канону, стал проигравший собственному страху невысокий очкарик... Правда, кажется, в аниме тварь была поумнее и не стала бы соваться в помещение полное людей...

  – Впрочем, какой канон? – вздохнул я, наконец раскусив вражескую маскировку, – Я же живу в долбанном филлере!

  С этими словами я резко прыгнул вперед, окутывая все вокруг себя синим пламенем. Ага, вот он, голубчик, не успел слинять, хотя и собирался... Сжечь демона оказалось неожиданно трудно – он сопротивлялся моей силе! То есть, не то что бы он был так силен, но сам факт того, что, оказывается, другие демоны могут противостоять синему пламени, меня удивил. Поэтому вороноподомная тварь просуществовала в сполохах охватившего ее огня лишних три секунды. Хотя чего это я, помниться, Азула тоже не сгорела мгновенно... а ведь приняла на себя всю мощь незапечатанного пламени! Ну да... божественная сила зависит только от воли ее хозяина... то есть, это воплощение этой самой воли, изменяющее реальность... А значит, обладающий достаточно сильной волей может оказать сопротивление, в некотором роде защищая свою картину реальности...

  Информация о сущности сжигаемого демона пронеслась сквозь мое сознание практически не задерживаясь. Мелкая сошка, вообще сумевшая пролезть в академию только благодаря тому, что, после устроенного фанатками Юкио, дыры в барьерах еще латать и латать... Или просто никто раньше не знал, какую адскую работу выполнял Мефисто для поддержки функционирования своего детища на должном уровне?

  В любом случае, ничего необратимого со своим сосудом он не сотворил, а потому его можно совершенно спокойно уничтожить, не беспокоясь за здоровье жертвы. Раздавшийся в прошедшей по пламени волне крик отдаленно походил на вороний, и это было последнее, что тварь успела сделать.

  Я отпустил пламя и поймал оседающего на пол Конекомару за ворот пижамы. Втащил бессознательного очкарика на кухню и сунул его в руки обалдевшему Бону – он сидел ближе всех к выходу с кухни.

  – Шо ты с ним сделал?! – хохлатый обеспокоенно щупал пульс товарища.

  – Уничтожил захватившего его демона, – сообщил я, возвращаясь к плите, где Икарос под одобрительные кивки Укобака как раз закончила наполнять тарелку паэльей, – Мелкую сошку, использовавшую его страх передо мной... Спасибо, Икарос! Пахнет просто потрясающе!

  – Гэйл, – уверенно произнес Юкио, подходя к пострадавшему, – Но, братец, не стоило так безоглядки полагаться только на свою силу...

  Фудзимото согласно кивнул, принимая из рук ангелоида свою порцию:

  – Благодарю, Икарос-тян! Видимо за Зепаром тянется всякая шушера из его легиона...

  – А очкарики всегда были легкой добычей, – добавила Шура, тоже зачем-то подошедшая... Видимо, чтобы опоздавшей встать, но двинувшейся было к нам Сиеми не осталось места. Юкио собрался возразить, но тут до Бона наконец дошло, что именно я сделал:

  – То есть ты шо, сжег демона в теле Конекомару своим синим огнем?! Ты шо, больной?! Ты же мог повредить ему!

  – И вообще, стандартные методы изгнания наименее опасны для самого одержимого, – наставительно заметила Шура, заставив меня приподнять бровь. С каких это пор у рыжей прорезался этот менторский тон? – Конечно, хорошо, что ты так быстро справился, но этим ты подверг парня ненужному риску!

  – Шура-сан абсолютно права, – Юкио одобрительно покачал головой, а собиравшаяся что-то сказать Сиеми поникла. С ума сойти – стоит только ненадолго отвлечься, и они тут мыльную оперу развели! С любовными треугольниками! Я невозмутимо принялся за еду:

  – Да все с ним нормально! Я не изгонял демона, а уничтожил его прямо на месте! Лысый даже сознание потерял только потому, что в беспамятство его погрузили при захвате тела, использовав страх и темные эмоции для выбора цели! Так что ему даже помощь не потребуется!

  – Конекомару не лысый! – вступился за приятеля Бон.

  – Замечательно, – одновременно с ним заговорила Сиеми, – Рин, ты великолепно справился! Правда, немного жаль самого демона... Обязательно было его убивать?

  – Мелкая тварь, практически неразумная, – небрежно махнула рукой Шура, перебивая блондинку, – Они даже при обычном изгнании не выживают..... Но все равно глупо было так рисковать!

  – Спасибо Икарос, было очень вкусно! – я сунул тарелку в раковину, и, в который раз не удержавшись, слегка взъерошил розовые волосы, наслаждаясь исходящими от ангелоида радостью и благодарностью. Нет, я все понимаю, вот только как день ясно, что рыжая продолжает до меня докапываться только чтобы перебить Сиеми. – Шура, да не было никакого риска! Говорю же тебе, я отлично контролирую, что сжигаю!

  – Не стоит слишком полагаться на возможности, которые только начал осваивать, – странно, не припомню, чтоб в каноне симпатия Шуры к Юкио была столь явно обозначена... Хотя да, блондинка ей вроде не нравилась... Нет, однозначно, Фудзимото к происходящему приложил свою уцелевшую руку... А может, старик изначально запудрил мозг одной Сиеми... Ну, что наш далматинец нуждается в комфорте и утешении после пережитого... А Шура, когда просекла план старого развратника, чисто из вредности решила испортить им всю малину? В любом случае, беспокойства за здоровье Конекомару там не было и в помине. К тому же, чувство меры у рыжей хромает... за что она сейчас и поплатится.

  – Вот настырная! – проходя к выходу, я небрежно щелкнул пальцами, и ученицу Фудзимото на миг скрыла синяя вспышка, – Сама смотри!

  Шура сначала настороженно осмотрела себя, а потом до нее дошло... Впервые на моей памяти я ощутил ее эмоции. Очень слабо, но смущение узнавалось.

  – Ах ты маленький...

  – Какой же я маленький, – хмыкнул я, останавливаясь на пороге и демонстративно почесывая щетину, – мне вон уже бриться пора... Зато контроль идеален! Ведь согласись, остальная одежда целая?

  – Рин, – озарило Фудзимото, – неужели ты...

  – Ага... Я же еще тогда говорил, что это только вопрос времени! – пробурчал я, уже покидая кухню, – А избавить Конекомару от такой слабой твари еще проще! Все же человек от демона отличается гораздо сильнее, чем нижнее белье от одежды... Скорее бы Мефисто вернулся, а то я так законченным извращенцем стану!

  Хохот преподобного разнесся по всему коридору, а следом меня накрыла волна эмоций остальных, наконец сообразивших, о чем шла речь. Впрочем, ничего особенного... вот если бы тут был Шима, я бы даже споткнуться мог!

  Странно, правда, что рыжая не бросилась в догонку... Хотя... сделал я ее, что называется, "в сухую", и, видимо, она тоже это поняла... А еще то, что я мог и верхнюю одежду испепелить. Вообще надо все же в дальнейшем от таких номеров воздержаться, а то совсем собственное могущество башню сорвет... И надо перед Шурой извиниться, как-никак, хорошую вещь испортил.

  Я хлопнул ладонями по щекам. Да. Принять ванну – и спать! А утро вечера мудренее!

  ...сквозь дрему до меня смутно долетали голоса и эмоции.

  – И что Рин-кун тут делает? – Паку озадачена и немного смущена.

  – Похоже, что мастер спит, – Икарос спокойна, хотя немного озабочена.

  – А где тогда его одежда? – Нимфа полыхает любопытством, – в шкафчиках пусто!

  – Ой, неужели он... – Сиеми, с учетом ее неспособности делать морду кирпичом, сейчас должна быть красной как рак.

  – Не говори глупости, – фыркнула Изумо, – Мы по дороге сюда встретили Шуру...

  – Так она стащила его одежду! – веселье Паку разлетелось по пространству роем искорок.

  – Но зачем? – спросила блондинка, недоумевающая так же, как и ангелоиды.

  – В отместку, что он сжег ее нижнее белье прямо на ней, – пояснила Бровки.

  – Ой, – судя по реакции Сиеми, до нее только сейчас дошло, что именно тогда произошло на кухне.

  – Она украла одежду мастера, чтобы сжечь? – уточнила Икарос, наполняясь недовольством.

  – Скорее, она хотела, чтобы мы зашли сюда и застали Рина без одежды, – отозвалась Паку, явно наслаждаясь происходящим, – вот только он спит так крепко, что даже не подозревает, в насколько неудобном положении оказался...

  Ну, теперь-то подозреваю. Ай да рыжая! Расплата не заставила себя ждать! Вот только расплата ли? Потому что раз эти пятеро уже миновали шкафчики для складывания одежды, то то, что я увижу, если открою глаза, легко компенсирует все дальнейшие неприятности...

  – А что плохого в том, если мы увидим мастера без одежды? – поинтересовалась Нимфа.

  – Ну, не принято показывать посторонним свою наготу, – протянула Паку. Видимо, о вопросах отношений между полами моих ангелоидов еще не просвещали, – Тем более представителям противоположного пола... Это считается бесстыдством...

  – Правда, я читала, что это благодаря влиянию европейцев, – смущение Сиеми резко контрастировало с тем, что она говорила, – А до этого наготе не придавалось большого значения... Мужчины и женщины даже мылись вместе.

  – То есть, все нормально, – уточнила Нимфа, – или нехорошо, что мы смотрим на голое тело мастера?

  – А.. я.. я вовсе не смотрю! – стушевалась блондинка, причем одновременно с промолчавшей Паку.

  – На самом деле, – заметила Изумо, не позволяя мелькнувшему внутри смущению отразиться в голосе, – совсем нехорошо будет, если это он нас увидит без одежды.

  – Почему? – просто спросила Икарос.

  – Ну... потому что свое тело можно показывать только близким людям... – замялась Изумо. Так, похоже о пресловутой романтике они тоже не говорили. О чем вообще тогда разговаривают эти девушки, хотел бы я знать? Признаться, в более идиотскую ситуацию мне попадать не доводилось! Как теперь выкрутиться, чтобы не пострадали ничьи интересы? Вскипятить воду и скрыться под покровом пара? Ванна в общежитии большая, бассейн минимум на шестерых рассчитан. Места для маневра хватит. Так ведь я тогда ничего не увижу! Или просто встать и выйти? Пусть смотрят – мне не жалко! Но в этом случае бесконечные подколки со стороны Фудзимото мне обеспечены... Тем более, что до своей комнаты тоже придется идти без одежды. Не то чтобы это большая проблема, но...

  – Я принадлежу мастеру, он – самый близкий мне человек, – уверенно произнесла Икарос, – Поэтому, нет ничего плохого, если он увидит меня без одежды.

  – Или мы его, – добавила Нимфа. Сиеми и Паку дружно зарделись. Эмоции Изумо были менее понятны, но равнодушной Бровки тоже не осталась, – Надо его разбудить! Нельзя долго спать в воде – можно простудиться...

  – Стой! Нет! Подожди! – да, а хор из этих троих не получится. Черт, а может, продолжить притворяться до упора? Мне уже становиться интересно, как далеко зайдет этот разговор, прежде чем девушки додумаются вернуться к своей одежде и кинуть мне полотенце. Неужели зрелище голого меня их настолько шокирует?

  – А что такого? – поинтересовалась Нимфа, останавливаясь у края бассейна, в котором я лежал, – Мы же на тело мастера посмотрели! Будет только честно, если и он на нас посмотрит, – на последней фразе в эмоциях ангелоида что-то мелькнуло, но что – не разобрал из-за интенсивности эмоций Бровок и компании.

  – Или вы не считаете мастера близким человеком? – Икарос, вошедшая одной ногой в воду, повергла троицу экзорцисток в еще большее смятение. Или четверку? Вроде бы, я слабо, но ощущаю чувства Азулы...

  – Ну... я... – запинаясь, начала Сиеми, – То есть, я, конечно, сначала испугалась и удивилась, что Рин – полудемон... Но ведь это все равно тот Рин, который мне помогал! Он... добрый... умный... похож на Юки-тяна... – блондинка мямлила все больше, – но.. я... он... мы... у нас не такие отношения! – наконец выпалила она.

  – Не такие, как у меня и Альфы с мастером? – уточнила Нимфа.

  – Э... нет... то есть да... – кажется, Сиеми запуталась окончательно, – то есть, а у вас с ним ТАКИЕ отношения?! У обеих сразу?!

  Кажется, Альфа и Бета переглянулись с легким недоумением.

  – Конечно, у обеих. Рин – наш общий мастер, – словно маленькой, снисходительно пояснила Нимфа.

  – Мы обе исполняем желания мастера, – добавила Икарос, – но я не совсем уверена, правильно ли я понимаю, ТЕ ли это отношения.

  – Ну конечно же те, – внезапно Паку напомнила мне Куроко, – Рин-кун ведь парень, и у него наверняка есть определенные желания... А он... вы выполняли его желания по очереди или обе сразу?

  Так, я думал, только Фудзимото и Шура любят обсуждать интимные темы! Кажется, Изумо уже сообразила, в чем загвоздка, и следит за развитием беседы с не меньшим интересом, чем я. По крайней мере, я ощущаю что-то, напоминающее любопытство...

  – Иногда мастер приказывает только Альфе, иногда только мне, – Нимфа не совсем поняла, что имелось в виду, и честно ответила, – Иногда обеим вместе...

  – А... это... как... – жар на щеках Сиеми ощущался почти на физическом уровне.

  – Ну-у-у-у... Рин-кун ведь парень... – Паку полученный ответ тоже не оставил равнодушной. Впрочем, сами виноваты – не мне же объяснять ангелоидам такие вещи! Хотя, кажется, Икарос что-то такое заподозрила... Проклятье, а ведь надо мной еще висит тот приказ! Так-с, пора прикрывать эту беседу, пока недоразумение не прояснилось, и Паку не объяснила моим ангелоидам, какие-такие желания имеются у парней... Не то, чтобы я был против подобного развития событий, но... во-первых, я не хочу чтобы секс со мной был для Икарос и Нимфы обязанностью. А во-вторых – сначала надо разрулить ситуацию с Азулой и Изумо... Прямо скажем, не совсем порядочно наслаждаться жизнью, пока эти двое по моей вине пребывают в таком положении...

  – Хватит, так мы тут до утра проторчим, – о, а вот эта командная интонация в голосе Изумо явно принадлежит Азуле. Проклятие, а если, как со мной когда-то, у них слияние личностей происходит? Настроение резко ушло вниз. Нашел время в ванной подслушивать! – Спрячьтесь за шкафами, я разбужу его, дам полотенце и отправлю отсюда...

  Похоже, авторитет Бровок был непререкаем в этой компании. После небольшой суеты эмоции остальных отдалились – причем даже мои ангелоиды спрятались, хоть и с явной нехотой – а Изумо вошла в бассейн и наклонилась надо мной.

  – И как давно ты не спишь? – поинтересовалась она тихо.

  – Кажется, с того момента, как Паку спросила, что я тут делаю, – вздохнул я, – Сначала инстинктивно затаился, а потом стало интересно, когда же вы додумаетесь до самого очевидного решения...

  – А мне кажется, ты никак не мог решить, открывать глаза или нет, – ехидно заметила Бровки, набрасывая мне на голову полотенце, – И за то, что ты воздержался от этого неразумного шага, я позволю тебе уйти самостоятельно... Думаю, с твоим чутьем ты выберешься в коридор и с закрытыми глазами.

  – Тут уж кому что, – пробурчал я, вставая и обворачивая полотенце вокруг бедер, – Я вот себя дураком чувствую, что не открыл их... И старик мне тоже так бы и сказал, мол, дурак ты, Рин, такой шанс упустил! И ведь зрелище стоило возможных неприятностей!

  – Мне кажется, ты здорово недооцениваешь уровень этих "возможных неприятностей", – любезно сообщила Изумо, судя по звуку, поудобнее перехватывая чехол с мечом. Ну да, ей же и в ванну с ним таскаться приходится, – Но, если хочешь, можешь обернуться и проверить, такой ли ты дурак, как думаешь...

  Я замер, словно бортик бассейна возвышался стеной до самого потолка. Мысли замельтешили, словно наскипидаренные. Изумо не ходила к шкафчикам, значит, набросила на меня свое полотенце... Значит, кроме чехла с мечом, ей нечем прикрыться... А если верить чутью, пресловутый чехол она собирается использовать отнюдь не как защиту от моего взгляда... От удара я наверняка сумею уклониться... Да в конце концов, даже уклоняться не обязательно... Можно и блокировать... или руку перехватить... а потом... Проклятье!!! Я затряс головой. На этот раз искушение оказалось гораздо сильнее перебороть. Ведь Нимфе и Икарос я могу просто приказать, а Паку и Сиеми меня не то чтобы сильно интересуют... Но вот Изумо... Да еще сама приглашающая посмотреть на нее... Совершенно не ожидал от нее такого... Или это ее Азула надоумила?! Мысль о четвертой, незримой участнице разговора подействовала словно ушат холодной воды.