Текст книги "Зачарованный принц Геенны (СИ)"

Автор книги: Лентяй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

  Я передернулся. Слава Хаосу! Мысль о возможном появлении Хапсиэля в мире Аватара была заглушена еще до того, как успела полностью оформиться.

  – Уборщиком? А разве он не был преподавателем? – уточнил я, прогоняя дурные воспоминания.

  – Был, – кивнул Сагами, – Но его уволили... что и не удивительно! Самовольная отлучка на двадцать лет! Студенческое заклятие он мог разбить в любое время...

  – Мог, – согласился я, – Но сказал, что впервые испытал что-то подобное и никак не мог насытиться этим все эти годы...

  Профессор потер лоб. И сменил тему, к моему огромному облегчению:

  – Ладно, в любом случае, поздравляю со столь скорым возвращением! Но что тут было только что? Приборы показали сильные всплески божественной энергии!

  – О... ну, вы же в курсе про Синклавию и Мияби? – уточнил я. Маг кивнул, – Я снимал с них ограничительные печати, поставленные Сакумой. Решил забрать своих фамильяров обратно, ну и захотел попробовать сначала сам...

  Глава дисциплинарного комитета вздохнул и повернулся к своему воинству:

  – Отбой, парни! Ложная тревога! – пока големы разворачивались к вновь распахнувшемуся порталу, Сагами снова повернулся ко мне, – Окумура-кун, я понимаю что ты только вернулся и возможно подзабыл правила Академии, но постарайся их больше не нарушать, хорошо? Поскольку ущерба вы никакого не причинили, я закрою на это глаза... И так из-за этого Маюкона все бурлит, – кукольное детское лицо мага скривилось словно от зубной боли, – так что нарушений посерьезнее хватает... Не говоря уже о твоей младшей сестре!

  – Виноват, профессор! – покаянно кивнул головой я, – Постараюсь больше ничего не натворить, чтобы не усложнять вам работу!

  – Ну, хоть с одним из Окумур можно иметь дело, – вздохнул профессор. Приняв во внимание его немного помятый вид, я решил не сообщать, что Окумур теперь в Макадемии трое. Сагами даже не обратил внимание на посторонних на газоне! Впрочем, они стояли тихо и внимания не привлекали, но все равно... Да, чем бы ни был этот Маюкон, но на механоида явно свалилась просто гора проблем из-за него, – Ладно, до встречи, Окумура-кун!

  – Всего доброго, профессор! – попрощался я с захлопнувшимся за спиной мага порталом. Облегченно вздохнул и вернулся к своим:

  – Только что вы лицезрели дисциплинарный комитет в действии, – сообщил я прежде, чем кто-либо успел озвучить очевидный вопрос, – В уставе Академии есть пункт о допустимой мощности применяемой вне полигонов магии, про который я, честно говоря, забыл.Но, кажется, оно того стоило, не правда ли, старик?

  – Более чем, Рин, более чем, – Фудзимото шагнул ко мне и крепко обнял, – спасибо.

  Пару секунд я наслаждался исходящими от моего приемного отца чувствами – теплом и благодарностью – а потом мысленно встряхнулся и осторожно освободился:

  – Да ладно... Главная заслуга принадлежит Мияби, ведь именно благодаря ей тебе вернулось потерянное из-за меня, – старик собрался было возразить, но я продолжил, повысив голос, – в любом случае, мы тут и так слишком засиделись, так что если Мефисто уже закончил, то предлагаю все же посетить моего куратора!

  – Согласен, Рин-кун, – поддержал меня Мефисто, – Тем более, что госпожа Трин рекомендовала мне обратиться к нему для дальнейших переговоров!

  – О сотрудничестве двух академий? – поинтересовался я, уже начиная двигаться в нужном направлении.

  – Вроде того, мой друг, вроде того, – хитро улыбнулся Мефисто, вызвав смутное чувство тревоги. Которое я впрочем сразу выкинул из головы. Чтоб там Фелес не задумал, я буду разбираться с этим после того, как решу свои проблемы... Но сначала надо все же поздороваться с куратором...

  – А вот и я! – стуком в дверь я утруждаться не стал.

  – О, Рин-кун! – приветствовал меня Сакума, без особого, впрочем, энтузиазма и не отрывая взгляда от экрана ноутбука, – быстро ты обернулся, однако. Что ж, поздравляю с завершением учебного путешествия!

  – Ага, "учебного", конечно-конечно, – я вложил в интонацию столько сарказма, сколько был способен, – чем интересно, ты подмазал профессора Сагами, чтоб так складно все оформить?

  – Здравствуйте, Рин-сан, с возвращением, – вежливо кивнула мне подошедшая Энея, – Вы немножко заблуждаетесь. "Неограниченное учебное путешествие" это просто сложившаяся официальная формулировка. Когда студент в силу каких-либо известных преподавателям обстоятельств переносится далеко за пределы Академии, и его невозможно вернуть сюда из-за недостатка информации или ресурсов, во всех документах такой пропавший значится как совершающий неограниченное учебное путешествие. Как правило речь идет о попавших в Хаос и имеющих защиту или способности, позволяющие там выжить. Ведь найти в Хаосе вообще что-либо конкретное очень сложно, и пропуск очень часто не срабатывает... Отчислять таких "потерявшихся" не принято, ведь это значит лишить их места, куда они должны вернуться. Но и на занятиях эти студенты не присутствуют, причем это не прогул, не отпуск и не больничный. Поэтому была изобретена такая бюрократическая уловка.

  Я нервно хмыкнул. Да уж, хоть Макадемия и кажется временами доброй магической сказкой, но нравы тут на самом деле те еще... фамильяр Сакумы спокойно наблюдала за входящими в кабинет людьми. С учетом того, что нас, "туристов из Ассии" было одиннадцать человек, плюс мои фамильяры, перешагнувший порог последним Бон прикрыл за собой дверь как раз к концу ее монолога.

   – Спасибо за разъяснения, Энея-сан. И – здравствуйте, рад вас снова видеть! – искренне улыбнулся я. Хотя на Сакуму я небольшой зуб затаил, причем не за себя, а за тигрицу с гарпией... Да. Но вот к Энее у меня нет никаких претензий. А ведь по идее она могла остановить своего мастера в любой момент, а, значит, в некоторой степени тоже причастна... Но почему-то при взгляде на эту муфточку на хвосте пропадает всякое желание ее в чем-то обвинять... Или дело в излучаемой фамильяром моего куратора спокойной благожелательности?

  – Не стоит благодарности, Рин-сан. Могу я узнать, кто наши гости и какие у них намерения?

  – О, видите ли, поплутав по Хаосу, я сумел вернуться в свой родной мир. А уже оттуда – в Макадемию... Ну и взял с собой друзей, можно сказать, на экскурсию... – я почесал в затылке, испытывая легкую неловкость. Ведь, если подумать, народу со мной притащилось немало... – Кроме того, думаю, многие захотят тоже стать студентами здесь. Кроме того, ректор... – я поискал глазами упомянутого ректора Академии Истинного Креста, и не обнаружив его сразу, завертел головой.

  Мефисто стоял за спиной Сакумы, нависая над его плечом, и внимательно смотрел вместе с ним в экран ноутбука. Преподаватель Макадемии на подобное соседство не реагировал.

  – Эм... да, – вернулся к разговору я, не прекращая глазеть на странную в своей естественности картину, – так вот, это ректор Академии Истинного Креста, в которой я учусь в своем мире, и он прибыл договариваться о сотрудничестве этих учебных заведений. Трин порекомендовала ему обратиться к Сакуме...

  – Какой левел? – спросил Мефисто неожиданно, не дав мне начать следующее предложение.

  – Восемьдесят седьмой, – отозвался Сакума, не оборачиваясь, – Теперь восемьдесят восьмой! Ну-ка, ну-ка...

  Двое придвинулись к экрану еще ближе.

  – Вот это неплохо! – уверенно ткнул пальцем Мефисто.

  – Да ну-у-у-у, – скептически протянул Сакума, – Гадать постоянно, прокнет-не прокнет!

  – Тоже верно, зато... – палец Мефисто переместился по экрану, показывая на что-то другое.

  – О-о-о-о!!! – скептицизм моего куратора испарился мгновенно, – Это совсем другое дело! Отлично! Тогда качаем для начала это! Ну все, теперь – точно в данж!

  – В этот? А не рано, в соло-то? – усомнился Фелес, но тут уже Эйтаро ткнул пальцем в экран, – ... Ого! Тогда да, с таким шмотом в самый раз!

  – А то!– Сакума уверенно защелкал клавишами, – Зря что ли столько на точку угробил... Да и лут тут дропается хорошо и часто...

  – Тогда тем более, – одобрительно кивнул Мефисто, – фарм и гринд...

  – Наше все! – хором закончили эти двое таким тоном, что мне невольно захотелось добавить "Аминь" к этому своеобразному кредо.

  – Мне кажется, Рин-сан, – произнесла Энея после нескольких секунд созерцания не отводящих взгляда от экрана мужчин, – что упомянутые вами переговоры пройдут успешно.

  Все остальные дружно кивнули. Я от кивка воздержался, но тоже не собирался оспаривать очевидное.

  Глава шестнадцатая. Возможность уйти.

  В итоге, мы оставили Мефисто и Сакуму в кабинете – эти двое весьма вяло реагировали на внешние раздражители. «Фамильяров? Угу, забирай» – вот и все что я услышал от своего куратора по поводу конфискации у него гарпии и тигрицы. Мефисто тоже вяло отмахнулся от Фудзимото, и на экскурсию мы отправились в сопровождении Такуто и Энеи. С Гаремом-один мы столкнулись прямо на пороге. Как ни странно, сопровождала его только Фальче. Поинтересовавшись местоположением сестренки – все равно уши надеру! – я узнал, что она будет моделью профессора Штайна на Маюконе. Заодно Такуто объяснил, что это за Маюкон такой и почему из-за него такая суета.

  Как оказалось, так называется конкурс, традиционно проводимый в Макадемии каждые пять лет. Любой желающий может выставить участницу-модель, одетую в созданный или выбранный конкурсантом костюм, и в случае победы, данный наряд становился стандартной формой одежды Макадемии. До следующего Маюкона. Нынешняя, бело-зеленая композиция за авторством профессора Хаварова удерживала свои позиции целую декаду. И многие в серьез собирались не дать профессору выиграть и в третий раз. Ну да, я даже предвижу, что за костюмчик будет представлять на конкурсе сестренка – Штайн небось спит и видит, как бы заставить всю Академию носить ушки. Думаю, если бы Сакума не завис в своей игре, Энея бы тоже участвовала, ей бы даже другого костюма шить не пришлось... Кстати, Сузухо рядом с Такуто не наблюдалось по той же причине – в данный момент кто-то из однокурсников убеждал ее стать моделью для своего варианта формы. Такуто полагал, что конкурс будет чем-то вроде конкурса моделей, но, думаю, он заблуждался. Чтобы в Макадемии так суетились из-за какого-то дефиле? Да и то, что творилось с профессором Сагами намекало на то, что испытывать в конкурсе будут отнюдь не внешний вид костюмов, а вложенные в них заклятия. Оттого все стремящиеся выиграть колдовали много и спешно, нередко ошибаясь или нарушая устав Макадемии... Короче, думаю, конкурс этот будет далеко не так безобиден, как думается Такуто. Ну и ладно, за сестренку я все равно спокоен. Поэтому просвещать Гарема-1 я не стал – пусть поудивляется в сласть.

  Так что наша экскурсия прошла весело, но не буйно. Такуто просто светился спокойным счастьем, и я невольно посочувствовал ему... С другой стороны, он сам виноват что ничего не делает для исправления ситуации, так почему я должен за него волноваться? Думаю, если бы выходки сестренки и Сузухо стояли у него поперек горла, он бы уж что-нибудь придумал! Да и в любом случае, это не мое дело, мне бы мои заморочки с Азулой и Изумо решить.

  Находившись и насмотревшись, мы наскоро перекусили и приступили к тестированию. Надо ли говорить, что желание поучиться в Макадемии, хоть немного, высказали все? Дольше всех корчил морду Бон, но когда Фудзимото и Шура в один голос заявили, что никакие навыки лишними не бывают, прекратил изображать патриота экзорцизма. Так что Трин раскидала нас небольшими группками по разным полигонам. Моя правда была не такая уж маленькая – Я, Изумо, и четверка моих... подручных. Когда мы расходились, старику стоило чудовищных усилий промолчать. И даже догадываюсь, что вертелось у него на языке – это читалось по его ехидной физиономии.

  Бровки была задумчива. Если чутье меня не обманывало, то она о чем-то спорила с Азулой. Я не рискнул начинать разговор – думаю, Изумо нужно какое-то время, чтобы переварить все впечатления... Да и часть полученной обо мне информации тоже. Тесты затянулись до самого вечера. После чего наша компания собралась снова – к нам присоединился даже Мефисто. Видимо, наблюдать за чужой игрой ректору наскучило. Посовещавшись, народ решил возвращаться в Ассию, и снова прийти уже за результатами тестов, когда они будут готовы. Все равно именно от этих данных зависит дальнейшая учебная программа... Я и Изумо остались в Макадемии... Ну, и, разумеется, четверо девушек, официально занесенных Трин в базу данных как мои фамильяры.

  Конечно, легко убедить остальных в таком распределении не получилось, но я справился. Как ни крути, а наибольший приоритет в данный момент имеет освобождение Изумо от моего меча... И возвращение Азуле тела, но одно без другого все равно не выгорит. Причем поскольку нет гарантий, насколько стабильно текущее состояние нашей троицы, то чем быстрее будет найдено решение – тем лучше. Так что тратить время на курсы экзорцистов и перемещения в Ассию и обратно – неосмотрительная расточительность. В итоге с этим согласились все, хотя Бона я чуть было не поколотил. Порой хохлатый ни с того ни с сего упирается на ровном месте и напрочь игнорирует логику и здравый смысл!

  Но, так или иначе, в итоге нас осталось шестеро. Девушкам дали комнаты недалеко от той, что до сих была закреплена за мной. Кстати, стипендия совершающим "учебное путешествие" прекращала начисляться только через полгода после, так сказать, "отбытия". Кроме того, Трин поинтересовалась, разрешу ли я своим фамильярам время от времени выполнять задания на благо Макадемии. Особенно ее интересовали способности Нимфы, что не удивительно – по словам забавно задравшей нос Беты, уровень информационных технологий тут позволял ей полноценно использовать свои способности, а не опускаться до примитива типа взлома торговых автоматов... В целом, мои фамильяры отнеслись к идее с одобрением, тем более, что работа на благо студенческой общественности оплачивалась. И это было очень кстати, так как шансов выбить из Мефисто еще две стипендии было катастрофически мало... Впрочем, как только я увидел, что особых проблем с этой стороны не предвидится, то тут же выкинул финансовый вопрос из головы.

  Вняв моим настойчивым просьбам, Трин предоставила мне результаты нашего с Изумо и Азулой обследования сразу, а не через положенный по бюрократической процедуре срок. Хотя я здорово устал, но хоть общее представление о том, насколько все плохо, следовало получить уже сейчас.

  При беглом просмотре я отметил несколько интересных моментов. И пару плохих. И заодно понял, почему Трин не стала затягивать с предоставлением результатов. Но обо всем по порядку.

  Во-первых, мой уровень магии поднялся с нуля до ста двадцати. Зато божественной силы – упал до трех тысяч. Мда, это, впрочем, не удивительно, я и запечатать-то себя сумел больше благодаря везению, чем умению. Кстати, уровень этот относился к мощности, которой я могу добиться при полном освоении возможностей нынешней конфигурации печати. Максимальный результат я продемонстрировал при снятии заклинания Сакумы с фамильяров – почти две тысячи, однако на тестировании повторить рекорд самостоятельно не смог, кое-как выжав из себя пламя на тысячу с хвостиком как максимум. Однако же... То ли я делал что-то не так, то ли неосознанно использовал расколдовываемых в качестве проводника... а может, даже усилителя. Что кстати объясняет их состояние во время и после проведенной мной процедуры.

  Во-вторых, теперь некоторая часть полученных при тестах данных анализу не поддавалась. Причем речь шла как о физической, так и энергетической составляющей моего организма...То есть, о частях моего существа, не так уж сильно связанных с источником синего пламени и печатью. Трин объясняла это "аномалией Хаоса", и сообщала, что на данный момент шанс дальнейших преобразований невелик. Покопавшись в справочных материалах, я узнал, что большинство магов, побывавших за пределами порядка, так или иначе подвергаются воздействию. Эффекты от пребывания в хаосе разнообразны и многочисленны. И моей аномалии, разумеется, в списках раньше не значилось... Что было не очень хорошо, потому что последствия изменений могли всплыть в любой момент, особенно в неподходящий. Ну, хоть дальше мутировать не буду, хоть какое-то утешение... Трин, правда, отмечала некую "размытость" не поддающихся анализу данных, особенно в ментальных и энергетических проекциях. Но что под этим имелось ввиду, я так и не понял. Мда. В общем-то, на ум приходило сравнение с Гу – оставалось только жить как жил и надеяться что пронесет.

  В-третьих, моя прошлая проблема с самоидентификацией оказалась решена, но это я и так знал. Интересен был другой момент – поскольку моя личность теперь была не так плотно интегрирована в печать, удалось выяснить некоторые особенности механизма контроля моего сознания над стихией. И, к общему моему с Трин удивлению, довольно большую роль в этом играло, так сказать, "железо". То есть мозг, и происходящие в нем электрохимические процессы, определяющие мышление. Причем это был обоюдоострый клинок – безумие было наглядным доказательством. Так же важную роль играло восприятие окружающей реальности – то есть та информация, что поступала в мой мозг от органов чувств. Трин предполагала, что эксперименты в этих двух направлениях могут позволить мне найти новые способы применения своей силы, кроме испепеления и усиления. На практике это означало изменение процесса мышления влиянием на химические и электрические взаимодействия в моей голове и расширение сферы восприятия путем приживления новых рецепторов.Я сдержал нервный смешок. То есть наркотики, электрошок и хирургическое вмешательство. Однако же... Как-то не так я себе магию представлял.

  Так же стоило отметить, что "откат" от проходящей сквозь печать силы принимал на себя разум Азулы, одновременно регулируя мощность потока. Однако поскольку сознание принцессы органического носителя не имело, безумие ей не грозило. Но и возможности манипулировать пламенем практически отсутствовали, роль "оператора" принадлежала мне...

  На этом интересное кончалось и начиналось плохое. Во-первых, личности Азулы и Изумо хоть и имели некоторое сходство, но различий было слишком много, чтобы нынешнее их объединенное состояние было стабильным. В слишком тонкие детали я вникать не стал, но понял, что вмешательство Нимфы превратило их в бомбу замедленного действия. Возвращение доминирующего положения личности Бровок лишь обеспечивало временный статус кво. Те части их разумов, что были схожи, использовались как связующее звено между самой Изумо и заключенными в мече разрозненными частями разума Азулы. Таким образом, в данный момент восстановившееся сознание принцессы было распределено между двумя носителями. Чем больше времени проходит, тем крепче становится связь и сильнее притяжение между элементами этой пока еще равновесной системы. Рано или поздно равновесие должно сместиться в сторону более подходящего сосуда, то есть, тела Изумо. Причем рывком. Душа принцессы, кстати, при этом осталась бы в мече, а личность Азулы не смогла бы сохранить целостность. Если единственную поглощенную мной душу в свое время потащило сквозь печать, которая выполнила функции амортизатора и абсорбента для личности и памяти поглощенного, обеспечив меня на долгое время иллюзией собственного попаданства, то в данном случае будет иметь место обратный процесс. И в голове Бровок образуется такая каша, что то раздвоение личности, которое было бы без вмешательства Нимфы, покажется легким недомоганием. Что самое противное, первые симптомы появятся только когда будет слишком поздно. Придется проводить проверку каждый день... если не два раза в день. И хотя Трин дает еще четыре месяца, лучше перестраховаться.

  И, наконец, самое "замечательное". В процессе нашего с Азулой "перетягивания одеяла", оное благополучно порвалось. Меньший кусочек, доставшийся принцессе, был использован ей в качестве моста к разуму Бровок. То есть в данный момент некоторые элементы печати служат для поддержки связи между мечом и Изумо, причем именно из-за них Бровки, потеряв контакт с мечом, впадет в кому. Но самое паршивое в том, что оставшаяся печать деформировалась, и течение энергии в получившемся плетении не сбалансировано. Оная энергия постепенно накапливается в некоторых узлах – а именно, в тех самых выдранных мной из-под контроля Азулы "регуляторах мощности" А поскольку моя печать – это плетение, сотканное из моего же пламени, и текущая по нему сила – тоже не что иное как синий огонь, который я заставил ограничивать самого себя... Короче, когда оно рванет, мало не покажется. Да уж, выдержка Трин поражает. Если бы дело было в ордене, к живой бомбе уже ехал бы отряд хорошо подготовленных "саперов". Убив меня заранее, масштабы предполагаемого буйства стихии можно было бы значительно сократить...

  Самое забавное, что хотя точный срок неизвестен, пока я не перешагну порог в две с половиной тысячи, использование мной силы на скорость накопления критического количества не влияет. Что ж, хоть что-то хорошее... Если в положении танцующего чечетку на бочке с нитроглицерином вообще может быть хоть что-то хорошее.

  Но это одновременно означает, что времени у меня в обрез. Потому что либо Изумо с Азулой будут первыми жертвами, а дальше я и все кто не успеет убежать... Либо мы все сгорим вместе. Что конечно довольно романтично, но явно не входит в мои представления о том, чего я хочу от жизни.

  Усилием воли я подавил начинающуюся панику. И выставив будильник, лег спать.

  ... за кошаками я гонялся довольно долго, но хвостатые засранцы будто чуяли, что в этот раз все гораздо серьезнее, и удирали со всех ног, даже не помышляя о нападении. Отчаявшись схватить хоть кого-то в лабиринте переулков и площадок с проступающими из-под песка деревянных настилами, я выматерился и взлетел с твердым намерением спикировать на мелких гаденышей аки сокол.

  Поднявшись на довольно приличную высоту, я позабыл, ради чего сюда забирался, рассматривая открывшийся вид. Картинка была слишком четкая для сна. Засыпанный песком городок был как на ладони, и сверху переплетение его улочек напоминало пинбольный автомат. Песок окружал городок со всех сторон, но с одной стороны он простирался до самого горизонта, с другой – обрывался золотистой дугой пляжа, на которую накатывались кислотно-бирюзовые волны. Море заполняло бесконечность дальше. Блики лениво скользили по его поверхности, размывая грань между водой и воздухом.

  Я повернул голову направо, и увидел, что чем дальше от городка, тем больше камней выглядывает из песка, которые постепенно превращаются в скалы, за которыми высится громада горного хребта, из-за окутывающей ее дымки кажущаяся призрачной, полупрозрачной...

  По левую руку скал было гораздо меньше, и они примыкали к чему-то, похожему на гигантский кристалл кварца, воткнутый прямо на границу между сушей и морем. Какая-то смахивающая на раструб тень внутри кристалла казалась смутно знакомой, но из-за преломляющихся и отражающихся в почти невидимых гранях солнечных лучей глаза заслезились и картинка размылась. Я опустил голову, чтобы проморгаться, и заметил внизу движение. Слегка подергивался хвост, выглядывающий из-под торчащих в песке обломков одного из домов.

  Точно! Кошаки!!!

  Заложив вираж, я рухнул вниз словно кара небесная, подняв тучу песка, которая осыпалась обратно на город шуршащим дождем. Приподнял за шкирку оглушенного серого кота – что характерно, в сапогах и шляпе – и встряхнул:

  – Эй, хвостатый, очнись, дело есть!

  Проблеск разума в зеленых с вертикальным зрачком глазах появился довольно быстро.

  – Чего тебе надо? – спросил кот таким тоном, будто это он держал меня за шкирку.

  – Мне-то? – я решил повременить с воспитательными мерами, – Любая информация, которая поможет мне освободить Изумо, вернуть Азуле тело... ну и исправить собственную печать.

  – Парень, ты что, с дуба рухнул? – глаза у кота стали больше раза в три, – Мне-то откуда это знать?!

  – Ну как... ты с друзьями регулярно мне снишься, значит вы либо воплощение какой-то части моего разума, либо обитающие в снах духи, – объяснил свою позицию я, – В первом случае ты должен олицетворять голос подсознания и указать мне на что-то важное, что я пропустил наяву. А во втором – поделиться мудростью духов... Так что колись, пушистик, а то хуже будет!

  Кот посмотрел на меня долгим, почти сочувственным взглядом:

  – Хреново там все у тебя, если ты за такие бредни как за последнюю надежду цепляешься, – с чувством произнес он. Я вздохнул:

  – Ты даже не представляешь, насколько... но я помогу тебе получить хоть примерное представление, – у моих ног появилась довольно глубокая лохань с водой. Кот задергался, пытаясь вывернуться:

  – Эй, погоди ты что делаешь! Зачем вода? Не на.... – конец предложения перешел в бульканье. Продержав чуток под водой, я вытащил хвостатого обратно на воздух:

  – Ну что, услышу я от тебя что полезное?

  – Изверг! Да мы тебя... – на этот раз я не доставал пытаемого чуть подольше.

  – Садист! Демон! Спасите!!!

  Сплюнув, я возобновил водные процедуры. Кот орал, едва оказывался на воздухе, но кроме угроз, оскорблений и призывов о помощи, ничего полезного его речи не содержали. И я макал его снова. После пятнадцатого захода кошак прекратил всякое сопротивление и свисал с моей руки словно мокрая половая тряпка на поднятой швабре.

  – Ну что? Будешь говорить? – поинтересовался я.

  – Да делай что хочешь, дьяволово семя, – устало ответил кот, – вот только не знаю я ничего. И никто из наших не знает. Мы сами в этом сне дальше улиц города выйти не можем...

  На краткий миг мне стало совестно, но этот миг быстро прошел. Хвостатые всей толпой гонялись за мной с палками, и явно не с добрыми намереньями. Так что нечего их жалеть.

  – Значит, таки ничего полезного ты не знаешь? – уточнил я просто на всякий случай.

  – Да чтоб тебе провалиться! – кот даже приободрился немного, – Человеческим языком тебе говорю, не знаю я! Это все ваши, из реальности заморочки! Тем, кто в снах живет, до них дела нет!

  – Жаль, – вздохнул я, разжимая хватку. Кот рухнул обратно в лохань, подняв тучу брызг. Я же сел на какой-то камешек и закурил.

  Больше похожая на унылую двуногую выдру, чем на гордого хищника или даже домашнего питомца, моя жертва выбралась из лохани и понуро побрела куда-то в сторону.

  – Садюга... – донеслось его обиженное бормотание, – Нет, больше я сюда ни ногой! Буду этого придурка Юмедзи гонять... А сюда босс пусть кого хочет посылает.. да хоть сам идет и исследует этот свой тройной сосуд!

  Тройной сосуд?! Я вскинул голову. Это что же, получается печать соединят мои с Азулой и Изумо миры снов?!

  – А ну стоять! – рявкнул я, но кошак, естественно, поступил с точностью до наоборот. Я бросился было в погоню, но тут с неба посыпались, оглушительно дребезжа, какие-то металлические миски. Я прикрыл руками голову, заметался в поисках укрытия...

  И упал с кровати.

  Выключив противно пиликающий будильник, я вздохнул. Мда, идея изначально была глупая. Ну что эти кошаки могут в магии понимать? Так что отбросим ложные надежды, придется принять жесткую реальность такой, как она есть.

  Факт первый – Моя печать превратилась в бомбу с неизвестным сроком детонации.

  Факт второй – безумие Иумо и Азулы, чьи разумы затянуты в нее – лишь вопрос времени.

  Факт третий -чем больше времени проходит, тем больше вероятность внезапного коллапса.

  Факт четвертый – у меня слишком мало знаний и опыта... а все по-любому придется делать мне, поскольку все завязано на моей силе.

  Факт пятый – риск провала довольно велик.

  Да уж. И нужно во всем разбираться самостоятельно...

  Потому что, во-первых, это моя сила, моя печать и моя ошибка... и, во-вторых, мне надоело ничего не понимать в том, что творю! Но сначала нужно сделать несколько дел, чтобы, так сказать, по максимуму ограничить радиус поражения.

  Поскольку было еще довольно рано, я успел уточнить некоторые детали, договориться обо всем необходимом с Трин. Малая эмоциональность богини сильно помогала мне держать себя в руках. Да и еще понимание, что в моей жизни пЉ;%:ц – явление непрерывное, причем плавно нарастающее. И только это в некотором роде оправдывало то, что я собирался сделать.

  Мои фамильяры нашли меня на полигоне, рассматривающего огромную трехмерную голограмму. Конечно, это была несколько искаженная модель, но в целом происходящие в моей печати процессы и потоки были отражены верно.

  – Доброе утро, Мастер! – хором поздоровались все четверо.

  – Привет! – отвлекся от своего занятия я, – А где Изумо?

  – Изумо-сан в данный момент в библиотеке, – сообщила Нимфа и после небольшой паузы добавила, – Ищет информацию по ритуалам призыва.

  – Хм... не думал, что при возможностях Трин тут вообще построили библиотеку, – почесал подбородок я, – Странно только, что она изучает призывы, а не способы избавления от вышедших из-под контроля артефактов...

  – Изумо-сан сказала, что с Азулой и печатью разбираетесь вы, а потому она не будет тратить на это время и будет изучать то, что интересно ей, – пояснила Икарос, – И еще она сказала, что хочет побыть одна...

  – Что ж, ее право – усмехнулся я, – Однако польщен таким доверием... Да уж, Бровки – Укротитель до мозга костей... Ну да ладно.

  Я прошел на дальний конец зала и взял в руки футляр, который по моей просьбе прислала Трин. Вернулся к своим фамильярам, скользнул чутьем по их эмоциям:

  – Синклавия, Мияби, вы что-то хотите от меня? – гарпия и тигрица вздрогнули, и дружно замотали головами. Я вздохнул, – Ну, не хотите – не говорите, но скорее всего я полностью уйду в работу и потом мне будет уже не до того. Да и не съем же я вас, в самом деле...

  – Дело в том... – начала Синклавия, опустив глаза и постукивая кончиками указательных пальцев друг об друга... И незаметно пихнула ногой Мияби. Я терпеливо ждал.

  – Дело в том, мастер Рин, – наконец заговорила беловолосая, тоже потупив взор. Да что за эпидемия застенчивости такая? – что мы теперь официально ваши фамильяры...

  – Но контракт вы с нами не заключили! – выпалила Синклавия, и мотнула головой в сторону ангелоидов, – А с ними заключили!

  – Они нам завидуют, – добавила Нимфа снисходительно. Мияби на нее зыркнула, но промолчала. Я кивнул своим мыслям:

  – Как раз вовремя... Я и сам собирался обсудить этот вопрос.

  – Правда? – встрепенулись богиня и демонесса.

  – Правда, – снова кивнул я, – Но, думаю, совершенно в другом смысле.... Ничего, сейчас поймете, – слабо улыбнулся я, увидев недоумение на лицах всех четверых.