Текст книги "Раннейген (СИ)"

Автор книги: Lauren Danau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Однако, к ночи, когда он все для себя наконец уразумел, сердце его преисполнилось, такой благодарностью и вместе с тем печалью, что казалось, вот-вот, лопнет внутри. Ему было жаль всех, кто оказался, каким-то ужасным способом втянут в эту историю. Словно злой рок прошелся по их жизням, сведя всех вместе.

Холодной дождливой ночью, он лежал на своем соломенном матрасе, и не мог заснуть, думая обо всех. Дождь тарабанил по земле и по дереву. Крыша протекала, и в доме стало неприятно сыро и холодно.

Геральт был прав, он не мог дать ей того, ради чего она пожертвовала всем, и все же он мог оказать ей последнюю милость, в благодарность за свое спасение.

С этой мыслью он, наконец, заснул.

========== Севрин ==========

Они уходили в темноте. Геральт зашел за ней рано, еще до рассвета. Она не спала всю ночь, и когда он постучал в дверь, сразу же открыла.

– Скорее, – сказал Геральт, держа в руке светильник. – Будет лучше, если мы уедем до рассвета.

Раннейген послушно кивнула, и в слабом свете лампы, начала собирать вещи. Девушка взяла только самое необходимое, а принадлежности своей предшественницы оставила на месте. Накинув серый дорожный плащ, она перекинула сумку и через плечо, и выпрямилась перед ведьмаком:

– Я готова.

Они направились к Вильфреду, где он и ждал их в компании Ульве, Ивара и Вигге. Преступницу осудили быстро и без лишних слов, с тяжелым камнем над сердцем. Когда ей на шею повесили цепь, она едва ли не упала под ее тяжестью, но Геральт вовремя подхватил ее.

– Ведьмак, мы надеемся на тебя, – сказал Вильфред, стоя прямо перед ним. – Избавь нас от монстра и приезжай за наградой, – он крутанулся на пятках, и, взмахнув черным плащом, направился к стулу. – В ином случае – лучше тебе здесь никогда не появляться, – темно-серые глаза отчаянно блеснули в полумраке.

Геральт лишь кивнул. Перед выходом Ульве протянул ведьмаку ключ от цепи:

– Когда вы выедете отсюда, в ней не будет смысла.

– Верните коней, когда все закончится, – сказал Вигге, тяжело вздохнув. – Удачи, ведьмак.

Он кивнул им на прощание, и они поспешили к конюшне. Небо постепенно светлело – синева сменила непроглядную чернь, и Геральт понял, что нужно торопиться. Он шел настолько широким и быстрым шагом, что Раннейген, едва поспевала за ним, постоянно спотыкаясь и ойкая.

Плотва, почуяв хозяина, забавно шевельнула ушами. Геральт потрепал ее по загривку, и принялся крепить тюки. Раннейген стояла рядом без дела. Она смотрела в дверной проем конюшни, с грустью наблюдая за рассветом.

Воздух и земля все еще были влажными от ночного дождя, а над деревней опустился легкий туман. Небо голубело, приобретая все более светлые оттенки, и Ранни с грустью отвернулась. Не так она хотела, не такого конца ожидала.

А теперь, ей приходиться уходить отсюда не по своей воле, и никто не посочувствует ей и не пожелает удачи в пути, пусть даже она и идет на верную смерть.

Геральт уже заканчивал. Внезапно, они почувствовали присутствие кого-то третьего, и когда оба обернулись, повинуясь этому чувству, то увидели Иакова, который неуверенно топтался у двери.

Геральт скрестил руки на груди, и устало помотал головой:

– Иди домой, Иаков, – сказал он строго, – сейчас не время для сентиментальности.

Иаков вдруг выпрямился. В зеленых глазах блеснула решительность.

– Я и иду домой, ведьмак, – сказал он, поправляя ремень от сумки. Геральт ничего не ответил, и пару мгновений между ними стояла молчаливая борьба.

В конце концов Иаков сдался и, обратился к Раннейген:

– Я знаю, это не то, что ты ожидала получить. Я… я знаю, что ты для меня сделала и это единственный способ, которым я могу тебя отблагодарить. Позвольте мне ехать с вами, прошу, – взмолился он, смотря то на Геральта, то на Раннейген.

– Геральт, – Раннейген оглянулась на него, молящим взглядом.

– Хорошо, – сдался ведьмак. – Бери себе лошадь.

Иаков выбрал ту, гнедую, на которой хотел сбежать еще тогда. Он накинул капюшон на голову, стараясь скрыться от стыда и позора. Иаков был уверен в своем намерении уехать, да вот только ему не хотелось, чтобы его запоминали вот так: удирающим втихую, как вор. Не теперь. Он тяжко вздохнул. Они сели на коней, и направились в путь.

Вильфред, Ивар, Ульве и Вигге, стояли в ряд, наблюдая за исполнением приговора. Они удивились, тому третьему, но Геральт взмахнул рукой, и никто не попытался узнать кто это, и уж тем более остановить.

Большинство еще спало, но некоторые, особенно жадные до мести, вышли поглядеть на узницу и ее палача, искренне удивляясь неизвестному человеку на лошади в капюшоне. И только Хильда, вышла ради того третьего всадника.

Иаков заметил ее у дома. Когда он проезжал мимо, Хильда легонько взмахнула ему на прощание. Иаков остановился и кивнул ей в ответ. Они смотрели друг на друга.

– Эй, нам некогда, – сказал Геральт, отставшему спутнику.

Иаков пнул лошадь и, та рысью поскакала вперед. Некоторые люди расходились, некоторые, кто вышел слишком поздно, раздосадовано, махали руками и шли спать дальше. Хильда же продолжала смотреть трем всадникам вслед, пока они не скрылись из виду насовсем.

Ясные солнечные лучи постепенно рассеивали розово-золотистый туман. Скоро все проснутся и будут обсуждать изгнание травницы. А Балдер, придя на кузню, не увидит там Иакова, и тогда все вспомнят о чужаке, что так внезапно появился, и так же внезапно исчез, словно его и не было здесь никогда.

Их путь пролегал по южной дороге, через лес и Палисад. Иаков вспомнил этот путь, когда они проезжали озеро. Туман рассеивался, и зеленая листва на деревьях, купалась в золотой дымке. Он бросил взгляд на озеро, которое загадочно искрилось отблесками. Иаков вздохнул – все дальше они шли, вглубь этого красивого золотого тумана.

Иаков вспоминал, тот роковой день, в который он приехал по этой дороге в Бландаре. Тогда все не казалось таким безнадежным, как сейчас, и эти воспоминания грели ему сердце. И вот, солнце казалось, чуть-чуть померкло, туман стал прохладнее.

Они въехали в дремучий лес. Здесь Геральт снял с Раннейген цепь, и они двинулись дальше. Вскоре все вернулось: и солнце, и тепло. Впереди показалась знакомая преграда. Вот и Палисад. Иаков был рад, вновь увидеть это место.

– Смотри, Раннейген, – воскликнул он, – здесь так красиво, а воздух… – в подтверждение он глубоко вздохнул, прикрыв глаза.

Раннейген сделала также. Воздух шел с севера, и проходил в Палисад между горами. Ранни чувствовала, как морозная свежесть опаляет легкие. Она оглядела местность, которой так восхищался Иаков, но не почувствовала никакого трепета перед красотой долины.

Печаль поглотила все ее чувства, а затем и сама исчезла, и Раннейген впервые испытала пустоту. Только безразличие у нее и осталось. А ведь совсем недавно сердце ее разрывалось от переполнявших его эмоций.

Геральт всю дорогу шел молча, задумавшись о чем-то своем. Изредка он давал им знак остановиться или притихнуть, но больше и словом не обмолвился. Так и теперь. Они шли шагом, ведьмак спереди. Он бросил измученный взгляд на долину, но она не смогла украсть ведьмака из плена его мыслей, и он отвернулся.

Один Иаков искал утешения и отвлечения во всем, что их окружало. Он вертелся по сторонам, пару раз пытался заговорить то с Раннейген, то с ведьмаком, но его спутники были неумолимы. Казалось, они оба грустны своим мыслям, но мысли эти в чем-то сходятся, да вот только Иаков их понять не мог. И он почувствовал себя лишним, как тогда в день смерти Бьорна.

Солнце поднималось все выше и выше, и было уже в зените, когда они пересекли Палисад. Тут Геральт словно оживился, выпрямился, и обратился к своим спутникам:

– Неподалеку деревня Фирсдаль. Сделаем остановку и отобедаем.

Ранни и Иаков кивнули, чувствуя наступающий голод. Корчма была полная, и все же им удалось выхватить себе место, и не какое-нибудь, а неподалеку от костра, на котором поджаривалась толстая свинья. Судя по коричневатой корочке и стойкого запаха жареного, она должна уже быть готова.

– Вы как раз вовремя, – к ним подошел невысокий мужчина с добродушным выражением лица, – свининка вот-вот сготовится.

– Спасибо, но это кажется не совсем нам по карману. Мы бы не отказались выпить чего-нибудь, – Геральт отвечал с легкой улыбкой.

– Пива иль медовухи, у нас даже водка и вино есть, но я бы посоветовал вам пива.

– Пива, – согласился Геральт, – и чего-нибудь на обед, – он кинул на стол небольшой мешочек крон.

– Без проблем, – корчмарь откланялся, слабо подкидывая мешочек в руках.

В сторонке заиграла лютня, а затем бард завел приятную песню. Был бы здесь Лютик, он бы сказал, что песня простовата, да и голос фальшивит, но Геральту нравилось и его спутниками кажется тоже.

Заслушавшись, они и не сразу заметили, как им подали еду. Корчмарь подал им по тарелке рыбного супа и кружке пива.

Еда выглядела не вполне аппетитно, но делать было нечего. Раннейген подозрительно набрала ложку супа, а затем вылили обратно в тарелку.

Вязкий, с маленькими косточками, рыба к тому же невкусная, ужасно жирная. Чтобы хоть как-то скрыть несъедобность этого блюда трактирщик накрошил в суп сухарей и щедро посыпал солью. Они не располагали достаточными средствами, чтобы полакомится чем-нибудь более приличным, а потому тоскливо ковырялись в тарелках, временами поглядывая на веселую компанию неподалеку.

Те заказали себе свининку, пиво и еще что-то. Они сидели за столом сбоку, у окна. С их стороны пахло вкусно, а самим им было несказанно весело за кружкой дорогого пива.

Геральт попробовал супа. Гадость. Попробовал запить пивом. Еще хуже. Лучше морской воды напиться, чем этой ссаниной.

– Мда-а, – со вздохом протянул Иаков. Конечно, он как простой крестьянин может и не пробовал изысканной кухни, где-там ему. Но Астрид готовила вкусно, пусть это и была простая пища. Вспомнив о семье Бьорна, он почувствовал укол совести.

Пятеро весельчаков за столиком неподалеку, вдруг притихли, и бросали на них короткие взгляды. Геральт уже было напрягся, но тут один из них прикрикнул:

– Да это ж Геральт Ривийский! Это он с Хьялмаром на великана с Ундвика ходил!

Остальные весело загудели.

– Эй, садитесь к нам! Выпьем вместе!

– Да, чего ты, Увэ, – вскрикнул бородатый мужчина, хлопнув Увэ по спину, – мы сами щас подсядем!

Иаков, Раннейген и Геральт переглянулись, и ведьмак кивнул:

– Добро.

Пятеро человек взяли стол за края, и с грохотом уселись рядом. Один из весельчаков с соломенными волосами и крючковатым носом взглянув на их еду, воскликнул:

– Святая Фрея, что это за помои вы едите! Ничего, сейчас, корчмарь принесет вам нормальной жратвы, а это можете вылить в выгребную яму.

Черноволосый юноша, вдруг выхватил кружку пива у Раннейген, выпил и тут же выплюнул:

– Ну и дрянь! Рори, – корчмарь отвлекся от протирания стола, – неси им тоже, что и нам! – Сказал он и бросил на стол тяжелый мешочек с деньгами.

– И на десерт чего-нибудь, – прикрикнул низенький мужчина с круглыми как монетки глазами.

Корчмарь повеселел, подкинув мешочек в руке, и мигом помчался резать свинью. Затем принес Геральту, Иакову и Раннейген тарелки с хорошо зажаренным куском свининки, немного хлеба, темное пиво и пообещал черничный пирог на десерт. Иаков почти как зверь накинулся на свинину.

Корочка хрустнула, а на тарелку закапали капли жира. Он довольно отер рот рукою и сделал несколько больших глотков пива.

– Ооо, вот это по-нашему! – Воскликнул мужчина в шлеме с рогами.

– Ну, будем знакомы! Я Хенрик, – он хлопнул черноволосого юношу по плечу, – это мой сын, Рикард.

– А я Увэ, – крикнул низенький, что спрашивал за десерт, и протянул Раннейген руку.

– Стиг, – скромно кивнул, тот, что с соломенными волосами, поднес кружку вверх, и тут же разом осушил.

– Меня Энок звать, – спокойно молвил рыжеволосый мужчина. Лицо у него все было в веснушках.

Раннейген деликатно оторвала кусочек и положила в рот. Геральт попробовал пива, отметив про себя, что вкуснее мало где пробовал.

– А я Иаков, – Геральт взглянул на юношу, отметив, что тот уже напился.

– Раннейген, – скромно представилась девушка. Рикард бросил на нее веселый взгляд, и задержал чуть дольше, чем следовало.

– Геральт, – ведьмак вел себя сдержаннее всех, но все же дружелюбно.

– Ну, так выпьем за знакомство! – Крикнул Хенрик, подняв кружку вверх. Все остальные присоединились и чокнулись чашами, так, что у некоторых половина питья оказалась на столе и свинине. У Раннейген от количества выпитого, немного закружилась голова.

– Ведьмака-то мы знаем, а вы откудова? – спросил Энок, отпив пива.

Иаков и Ранни переглянулись.

– Я-я, м, из Темерии, вот так – сказал юноша. Язык у него немного заплетался, и Геральт решил, что пареньку уже хватит. Кабы чего лишнего не сболтнул. – А она – русалочка наша.

Ведьмак внутренне напрягся, но, кажется зря – их спутники приняли это за шутку, и потому вся корчма сотрясалась от громкого гогота. Рикард глянул на девушку смеющимися глазами.

– Я из Бландаре, – ответила она, когда все немного успокоились.

– Бландаре? – воскликнул Увэ. – А встречала ли, золотце, Ивара? Рыжие патлы у него такие и морда страшная, но то ничего.

Раннейген растерялась, но прежде чем она смогла, что-нибудь ответить, в разговор встрял Иаков:

– Я з-знаю. И Вигге, и Бьорна и Ивара, конечно. Ах, да, Кай там ще, мъесть, ой, есть то бишь – договорив, он сделал еще несколько глотков.

– О-о-ох, давно я там не был, – протянул Увэ, расстегивая ремень на штанах и громко выдыхая. – Так-то лучше. Наведаться надобно будет.

– Верно, верно, – поддержали остальные.

– А вы чем занимаетесь? Воины? – неуверенно спросил Иаков.

– Нет, мы наемники, – ответил Стиг. – К чудищам мы конечно не лезем – это робота для ведьмаков, но вот, перебить стаю расплодившихся волков – это по нам. Бывает шкуры людям нужны иль кости, чаще такое друиды из леса просят, ну, мы им и помогаем.

– Но, это все такое, – вмешался Увэ. – Мы-то по большей части на бандитов охотимся. Слишком уж много развелось их поганцев. Мы все из разных деревень, но как-то встретились, и задумали такое вот дело, а там и завертелось. Потом к нам присоединились и Хэнок с Рикардом. Так вот мы и познакомились. Таскаемся по всему Скеллиге. Если кто хочет к нам, так мы всегда рады, токмо лишь бы человек честен был.

– Хорошее дело, – отметил ведьмак и разом осушил свою кружку. Ему долили еще.

К одинокому барду, присоединились еще двое певцов, и музыка стала живее, а песня веселей. В центр корчмы вышли две пары, и закружились в танце. Рикард встал, и слегка склонившись над Ранни, протянул ей руку:

– Пойдем, потанцуем.

Девушка покраснела и бросила застенчивый взгляд на Геральта. Ведьмак подбодрил ее одобрительным кивком, а Иаков так и вовсе повеселел:

– Давай, Ранней-йегн!

Ранни взяла Рикарда за руку и с его помощью встала с места. Юноша закружил ее в танце. Через несколько минут плясок, ей стало немного стыдно за себя. Ходить она уже научилась, и бегать тоже, но эти сложные человеческие танцы, где нужно было скрещивать ноги, подпрыгнуть, потом руки как-то сложить и кружиться, кружиться, были ей не понятны.

Рикард же, напротив, оказался удалым танцором и вежливым напарником. Не смеялся с ее неуклюжести, и показывал как правильно. Пока она танцевала, остальные принялись за еду и питье.

На стол как раз подали черничный пирог. Раннейген, утомленная сложными и активными танцами, сочла это за хороший повод отдохнуть.

Они вернулись к столу. Иаков с жадностью набросился на свой кусок пирога.

– Во дает, – прыснул Энок. – Ну, ниче, я, когда пьяный, тоже как волк голодный!

– Да ты и когда трезвый много жрешь! – Вставил Хенрик и громко заржал.

Вскоре от черничного пирога осталась лишь пара крошек, пиво допили, а мясные объедки сложили в одну большую тарелку. Постепенно веселье куда-то уплывало, и Геральт понял, что их маленькая пирушка подходит к концу. Он, бросил взгляд на окно, заметив золотистые отблески приближающегося заката. Время идти.

Иаков, кажется, к этому времени немного протрезвел, и теперь сидел, немного стыдясь самого себя. Хэнок допил остатки пива и оглядел своих спутников. Он заметил посерьезневший взгляд ведьмака, и хмыкнул. «Вечно спешат, – подумал он». Но делать было нечего, у каждого была своя дорога.

– Ну, что ж, – вздохнул он, хлопнув себя по ногам, – пора нам, наверное, и прощаться, да ведьмак?

Геральт привстал, а за ним и Раннейген с Иаковом. Хэнок и компания тоже встали. Вместе они вышли из корчмы, и сели по коням:

– Бывай, ведьмак, свидимся, быть может, еще когда-нибудь! – Крикнул Хэнок, обернувшись.

– Счастливого пути, – спокойно ответил Геральт.

Они дернули за поводья, и умчались прочь. Когда они уехали, Геральт, Иаков и Раннейген почувствовали, что к ним вернулась их прежняя грусть. Иаков хотел сесть на коня, но Геральт остановил его:

– Здесь недалеко.

Они вели коней за поводья, и наконец, вышли к берегу, где стояли развалины. Солнце начинало садиться. Они привязали коней к деревьям. Ветер переменился, за время в корчме, и теперь дул с моря.

– Что теперь, – испуганно спросила Раннейген.

Геральт хотел сказать, что им придется подождать, но почувствовал присутствие кого-то знакомого, и вскоре Черный Морок явил себя. Он шагал спокойно и размеренно, не обратив внимания, ни на Геральта, ни на Иакова. Он шел к воде, рядом с которой стояла Раннейген.

– Геральт, сделай, что-нибудь! – Воскликнул Иаков.

Но ведьмак только приказал стоять ему на месте. Из кармана он достал медальон, и осторожно подошел к Мороку. Тот взглянул на него, и Геральт надел ему на шею медальон. Ветер дул все сильнее и холоднее. Раннейген укуталась в свой дорожный плащ, боязливо поглядывая на Морока.

Колдовство развеялось, и перед ними стоял бледный светловолосый мужчина с черными глазами. Рогвальд, но это был лишь его призрак. Иаков от удивления громко вдохнул и открыл рот. Раннейген стояла у моря, больше не сдерживая слез.

Рогвальд медленно подошел к ней, и взял ее ладошку в руки.

– Я долго ждал, – сказал он вдруг, целуя ей руку, – спасибо, ведьмак. Ингрид, – он ласково отер слезу со щеки Раннейген.

– Прощайте, – сказала она, окинув их печальным взглядом.

Ей вдруг вспомнился друид, Миккель. «Жаль, что его здесь нет, – горестно подумала она». А затем, она отвернулась, глянула на Рогвальда, и обреченно вздохнула, примирившись со своим концом. Вместе с ним она ступила в море и исчезла навсегда.

В небе сверкнул яркий луч зеленого света, и вскоре наступила темнота. У берега лежала шкура, черная. Геральт взял ее и спрятал в тюки, как трофей за выполненный заказ. Иаков стоял на месте, не зная, что же ему теперь делать. Теперь он вновь предоставлен сам себе, но отнюдь этому не рад.

– Что мне делать, Геральт? – спросил он, в надежде на хоть какую-то подсказку.

– Не знаю, – честно ответил Геральт, сидя на коне. – Возвращайся домой.

Он ударил лошадь по бокам, и та, помчалась вперед. Иаков простоял на том же месте еще несколько минут. Стало темно, и на черном полотне неба сияли маленькие звезды.

Он подошел к своей лошади. Рядом стояла теперь ненужная лошадь Раннейген. Он погладил обеих по голове. «Что ж, теперь я возвращаюсь домой, – сказал он себе, не веря в то, что это конец».

Иаков отвязал обе лошади и повел обратно в корчму. Там он продал лошадь Раннейген, и провел ночь. Он испытывал странную грусть и тоску, надеялся, что утром и Раннейген, и ведьмак вернутся. Но ничего не изменилось, когда он проснулся.

Утром, на рассвете он сел на лошадь и направился к Каэр Трольде. А там продал и свою гнедую, и взялся матросом на торговый корабль, что держал путь в Новиград.

Долгий был его путь домой, но через полтора месяца он, наконец, прибыл в свою деревню. Уставший, изрядно исхудавший и даже немного больной, он все-таки шел домой. Люди бросали на него испуганные взгляды, не признавая в этом постаревшем осунувшемся человеке, знакомого юношу.

Тяжелый путь домой действительно наложил на него свой отпечаток, и голод на корабле, и болезнь, что мучила его с Новиграда, и постоянная грусть, которой он ни с кем не желал делиться.

Он постучал в дверь маленькой хаты. Ему открыла немолодая, женщина с обильной проседью в волосах.

– Вернулся! Вернулся, сынок, – воскликнула она, и бросилась осыпать его поцелуями, зажав в своих объятиях. Иаков обнял ее в ответ. – Ганна, Пиошка, сюда идите, Иаков вернулся.

В тот же вечер он уже спал на родном матрасе, в углу, и все пережитое казалось ему каким-то далеким сном. Со временем, ему стало легче, и он вспоминал пережитое с легкой улыбкой.

И все же иногда, сидя вечером у сеновала, он мечтал, как здорово было бы повидать Хильду или Геральта. Но Хильда была далеко, а ведьмак-то верно давно уже и позабыл его. Жалел он только об одном: что не осталось ему ничего на память от них, кроме воспоминаний.

========== Кай ==========

Миккель промучился от своей болезни около трех недель, а потом, внезапно проснулся, не ощутив ни боли, ни тяжести. Он встал с кровати и взглянул на себя в зеркало. Стар. Еще старее, чем был. Хворь забрала у него последние силы, высушила старое тело, и теперь ему оставалось просто ждать своего часа.

Миккель больше не занимался ни ворожением, ни колдовством. Он только ходил и наблюдал за всем, что его окружало. Временами к нему заглядывал Мышовур, посмотреть, как он себя чувствует. Тогда они сидели за бутылкой вина, вспоминая прошлое.

Так прошло два года, и со временем Миккель все-таки почувствовал свой близкий конец. И однажды, когда землю покрывал тонкий слой снега, он больше не проснулся.

Незадолго до этого Геральт, Йенниффер, Лютик и Цири приехали погостить у королевы Кэрис. Геральт теперь жалел, что не успел навестить Миккеля. Днем или двумя раньше, он бы мог приехать к нему, но не сделал этого.

Бард положил лютню рядом с собой, а сам улегся на землю. Геральт потушил костер. Ночь стояла ясная и светлая. Огромная луна, сияла как ночное солнце, обволакивая мир серебром.

– Печально это, Геральт, – сказал Лютик, когда ведьмак закончил все рассказывать.

– Да, – сухо ответил Геральт и сам лег.

Лютик закрыл глаза и положил руки под голову, пытаясь представить, как выглядела Раннейген или этот Иаков. «Эх, жаль я с ним не поехал, – думал он, – как в старые добрые времена».

С первыми лучами солнца, они встали, быстро позавтракали солониной с пивом, сложили сумки и отправились в путь. В рощу друидов они прибыли к полудню. Шел маленький снег, и вскоре вся земля была укрыта тонкой белой пеленой.

Солнце светило бледно, и уже не так грело. Их встретил Мышовур.

– Геральт, Лютик, рад вас видеть друзья мои, – он слабо улыбнулся. Мышовур тоже был стар, но в нем все еще чувствовалась внутренняя сила. – Пойдёмте, скоро все начнётся, вы как раз вовремя.

В роще было много людей, и не все друиды. Красиво здесь было. Несмотря на наступающие холода, травы, цветы и деревья в роще, оставались зелеными и цветущими круглый год.

Толпа людей собралась вокруг сооруженного деревянного пьедестала. Геральт и Лютик, кое-как пробрались сквозь толпу, и вышли вперед. Там лежал Миккель, белый, как снег, который уже успел припорошить его.

Одет он был белые одежды. Молодые служители полили его маслом, а Мышовур вместе с еще несколькими друидами, завел песнь на старшем наречии. Наконец, Гремист, Мышовур и Кальберн взяли свечи, и зажгли плот.

Лютик почтительно встал, и опустил голову. Геральт заметил в толпе несколько знакомых лиц. Увэ, Хэнок, Рикард, Стиг и Энок, поочередно подняли на него свои глаза. Рядом он увидел еще одного юношу. Он был одет так же, как и они, из чего он сделал вывод, что он часть их группы. Пронзительно голубые глаза, глянули на него и лицо мужчины, прояснело.

Он знал ведьмака, но вот Геральт нет. Он также заметил, как Рикард проскользил глазами возле него ища его спутников, а затем удивленно уставился на него. Плот уже горел полностью и Миккель тоже. Сквозь огонь проглядывалась обугленная кожа.

Со временем огонь угасал, и вскоре на месте, где был Миккель, осталась лишь груда обугленного дерева. Тогда пепел перенесли в небольшую ямку и закопали, посадив красивые цветы.

Хэнок уже ждал Геральта. Лютик пошел с ним.

– Вот так встреча, ведьмак! – весело сказал заметно потолстевший Хэнок, и зажал ведьмака в медвежьих объятиях. – А это кто?

Лютик немного надулся, так ожидал, что его узнают без всяких представлений.

– Это мой друг Лютик, бард…

– Менестрель, талантливый певец, великий сочинитель и автор около сотни баллад, – продолжил Лютик, недовольный тем, как его представил Геральт, и пожал руки всем присутствующим.

– А еще бабник, гуляка и трус, – Геральт скрестил руки и недовольно покосился на друга.

Но Хэнок и компания ничуть не смутились бахвальству Лютика. А только весело засмеялись.

– В прошлый раз, когда мы встретились, с тобой была девушка и юноша. Куда же подевались твои спутники? – напрямую спросил Рикард с надеждою и боязливым любопытством глядя на ведьмака.

– Долгая история, – холодно ответил Геральт.

– А давай, ты нам ее расскажешь за кружкой пива и вкусным обедом, – предложил Стиг.

Лютик уставился на друга умоляя того согласиться.

– Кстати, ведьмак, ты незнаком, у нас новый член команды, – сказал Увэ.

Вперед вышел тот голубоглазый мужчина со светлыми волосами. Теперь и Геральту он показался знакомым.

– Кай, – протянул руку воин.

– Я помню тебя, ты был в Бландаре, – наконец ответил Геральт, пожимая ему руку. – Как там дела?

– Все идет своим ходом, ведьмак. Но жизнь с тех пор наладилась, – серьезно ответил он. Геральта поразила в этом человеке какая-то твердость и холодность.

– Так, ну все, – прервал их Стиг. – В корчме все обсудим, нечего тут на голодный желудок болтать.

Все согласились, и через минуту оседлали коней, отправившись в путь. Сначала хотели отправиться в Бландаре, но Геральт и Кай наотрез отказались, и тогда они решили посетить Рогни. Таверна там всегда была хорошая.

В Рогни они прибыли много позже полудня, и аппетит к этому времени разгулялся не на шутку. В корчме было немного людей, но и не пусто. В этот раз Геральт угостил всех за свой счет. На стол им подали вкуснейший рыбный суп, толченую картошку со специями и мясным котлетами. На закуску принесли вареных раков в меду, а на десерт творожную запеканку.

Все чувствовали себя хорошо, в тепле сыты и напоены и беседа шла, как и тогда: весело и живо. Геральт нехотя рассказывал про свои приключения, и то и дело переглядывался с Кайем.

Кай в отличии от остальных, не был слишком весел, сохраняя привычную угрюмость. Он то и дело поглядывал на ведьмака, словно хотел спросить, но никак не решался.

– Так что же ведьмак случилась с твоими спутниками? – вновь спросил Рикард, давно интересующий его вопрос, когда его друзья выговорились.

Неожиданно Кай вроде как оживился, и, пригубив пиво, вопросительно уставился на Геральта.

– О-о-о-о, – вмешался пьяный Лютик, – это долгая и прекрасная история, когда-нибудь я напишу про это гениальную б-балладу, кхммм.

Рикард удивленно уставился на Геральта. Ведьмак уже хотел было сказать правду, но затем быстро переменил свое решение.

– Умерла она. Я вез ее домой, к семье. Вернул ее из плена бандитов к матери, а где-то через полгода узнал, что она умерла от болезни. А Иаков, вернулся домой, – сказал он, и задумался: А что же стало с Иаковом?

Он-то не шибко часто об этом вспоминал, и когда сказал парню возвращаться домой, мало волновался о его дальнейшей судьбе. Рикард расстроенно опустил голову, и залпом выпил остатки пива. Кай же, с подозрением глядел на ведьмака, и на миг в голубых глазах появилась толика печали и грусти. И стыда, какого-то личного, известного только Кайю.

– Жаль, – сухо молвил он.

После этого беседа вновь вернулась в веселое русло, и ею завладел Лютик. Он направо и налево разбалтывал и про Цири, и про Дикую охоту, и про Весемира, что пал в битве с ней. Все так упились, что не заметили, как стол покинул сначала Кай, а за ним и Геральт.

Геральт нашел Кайя, сидящим на камне у озерка с трубкой в руке. Ведьмак удивился, тому, как быстро пролетело время, ибо вот уже проявлялись звезды и луна, небо темнело. Геральт сел на соседний камень.

– Так Иаков и вправду вернулся домой? – спросил Кай, пуская вперед себя облако дыма.

– Не знаю, – честно ответил Геральт. – Надеюсь, что так.

Кай хмыкнул и печально поглядел под ноги, буцая какой-то камешек.

– Хильда его так любила, – вдруг сказал он. – Знаешь, ведьмак, если бы я только знал чем все закончиться, я бы все переиграл.

– А чем же… все закончилось? – осторожно спросил Геральт.

– Я женился на ней через три дня после вашего отъезда. Я был рад, несказанно рад. Долго я ждал ответного чувства. И она тоже, кажется, начинала любить меня. Или хотя бы видеть во мне друга и близкого человека, родных-то у нее не осталось.

Она все чаще улыбалась, и начала мне рассказывать, то, что было у нее на уме, что интересовало ее. Все стало налаживаться. А потом пришла какая-то хворь. Полгода спустя, быть может чуть больше. Травницу-то нашли, да вот только, та и сама потом заболела. Тогда я просто молился на Раннейген. Я был в бешенстве. Как бы ее там не обвиняли, она спасала многих.

Потом Хильда слегла, стала бредить. Никакие настойки и амулеты не спасали. Постоянно кашляла кровью.

Глаза его наполнились слезами, но что-то было в них оторванное. Словно и сам Кай не здесь:

– И вот, сижу я одной ночью у ее ложа, глажу ее по волосам, пытаюсь уложить спать. А она бредит, и в этом бреду шепчет: Иаков, Иаков. Быть может раньше, я бы взбесился от ревности, но в тот миг, до меня будто бы дошло – это я ее убил. Это кара мне за то, каким я был.

А через неделю она умерла, – он закурил трубку.

Геральт припомнил эту девушку, и ее семью.

– Что было с тобой дальше? – спросил он.

Кай откликнулся не сразу:

– Дальше? Дальше я прожил там еще с месяц, а затем в Бландаре пришли Хэнок и компания. Я не хотел оставаться там, и присоединился к ним. Конечно, иногда я все равно туда возвращаюсь. Но стараюсь не задерживаться.

Он умолк, и вновь задумался о чем-то своем. Геральт смотрел на луну, что вздымалась прямо над озером, и блики, которые отбрасывала на воду.

– Каким бы ты человеком ни был раньше, сейчас ты иной. Не кори себя за то, что случилось, иногда судьба заводит нас на странные дорожки, – он ободряюще пнул Кайя по плечу, и тот слабо улыбнулся:

– Наверное.

Они остались в Рогни до утра, а на рассвете снова попрощались.

– Прощай, Геральт, славно было свидеться, – крикнул ему Хэнок напоследок. – Надеюсь, это была не последняя наша встреча.

Геральт кивнул им:

– Также как и я.

Лютик только кивнул головой, ибо вообще не был в состоянии, что-либо делать. Кай бросил на Геральта прощальный взгляд, и кивнул: