Текст книги "Раннейген (СИ)"

Автор книги: Lauren Danau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Он упал на землю и смеялся, словно безумный. Злая ли это шутка, насмешка над ним? Несколько часов назад, он рыдал, думая сколь жестоки боги, что решили наслать несчастье на охотников, и прервать его побег тем самым. Но теперь он смеялся. И чувствовал, как его распирает от счастья.

Как бы он разобрал дорогу? Как бы он скрылся от бандитов и монстров, что шастают и днем и ночью?

– Иаков, – услышал он позади себя обеспокоенный голос Хильды. – Что с тобой?

– Садись, Хильда, садись со мной. Посмотрим на звезды.

Девушка к его удивлению не ушла, а приняла его предложение, пусть немного неуверенно. Хильда села совсем близко, и возвела глаза к небу. Иаков глянул на нее искоса. Какой красивой она была в этот момент, или это просто счастливый хмель вдарил в голову.

Неожиданно он притянул ее к себе, и поцеловал, слегка клоня на землю. Хильда не отпрянула, неумело, она ответила. Они отвлеклись от поцелуя. Хильда легла на его плечо, а он приобнял ее. Они вместе смотрели на звезды.

========== Ведьмак ==========

Геральт стоял, облокотившись о стену, и наблюдал, как травница копошится возле раненых. Ему бы тоже не мешала помощь, но он ведьмак, выдержит то, от чего бы обычный человек уже умер. Они были в доме старосты.

Он ехал через лес, хотел добраться до какой-нибудь деревни, а попутно, быть может, и пришить насмерть какое-нибудь чудище. “Идти бесцельно, истребляя всякое зло на пути”, – вспомнил он слова Региса, и странная тоска обуяла его. Увидеть бы их всех хоть еще раз. Мильва, Регис, Ангулемма и Кагыр – нильфгаардец, который не нильфгардец.

День был не слишком ясный, солнце затмевала тонкое полотно серых туч. Плотва шла не спеша, но ведьмак и его лошадь были бодры. К обеду они с Плотвой достигли Палисада. Перешли через тонкие потоки воды, и оказались на другой стороне, а там он двинулся на север.

Но далеко он не дошел. Дорогу перекрывал лагерь, пустой. Геральт, осмотрев место, услышал звуки боя в лесу рядом с лагерем. Ведьмак долго не раздумывал. Он схватил меч, и побежал, ориентируясь на слух. Поначалу он думал, что то просто бандиты напали на лагерь купцов, услышав рык, подумал на животное иль чудище какое-то.

Там-то он и нашел их. Бьорн, лежал за деревом, придерживая руку на животе. Одного из стражей на входе в деревни огромное чудище схватило за ногу, и мотало из стороны в сторону. Человеческий крик прекратился. Ногу оторвало, а человек с истошным криком, отлетел в сторону.

Чудище скалилось, смотря на ведьмака, но не нападало. Геральт был удивлен. В первые секунды ему показалось, что это волколак иль еще какой-нибудь оборотень. Но рассмотрев чудище внимательней, он понял, что ошибся. Медальон его просто с ума сходил.

– Убежала, скотина, – сплюнул один воин, слезая с дерева. Геральт удивился, но ничего не сказал.

Геральт помог водрузить раненых на телегу, и вместе они отправились обратно.

Вильфред поднес ему кружку с пивом.

– Нужно поговорить, ведьмак, – Геральт кивнул, уходя он заметил взгляд того воина, что слез с дерева.

Они вышли на двор, и сели вокруг костра, сзади неподалеку от дома. Ночь была ясная, небо, усыпанное миллионами звезд, но все равно было темно. Новолуние. Геральта темнота не пугала, а вот Вильфред один раз, да взял и споткнулся.

– Не буду я, – начал Вильфред тяжело садясь на бревно, – ходить вокруг да около, да и тебе оно, ведьмак, видно тоже не интересно. Помощь нам твоя нужна.

Геральт отпил пива. Крепкое, но с приятным сладковатым привкусом.

– Я задаром не работаю, – сухо ответил он.

Вильфред задумчиво поболтал питье в кружке.

– Это-то я знаю, и не рассчитываю на дружескую услугу. Денег у нас немного, но я думаю, мы сможем договориться. Камни, золото – это можно выгодно обменять на деньги, и немалые.

Геральт задумчиво глядел на костер.

– Сколько?

– Мы дадим четыреста двадцать пять крон, плюс пять унций золота. Ну, так, что ведьмак? – Вильфред протянул ему руку.

Геральт поразмыслили немного.

– Рассказывайте все, что знаете про это чудище, – он пожал руку старосты, видя явное удовлетворение.

– Я-то знаю немного, – он сделал пару больших глотков и стер остатки пива с усов и бороды. – Я его впервые увидел-то именно на охоте этой, проклятой. С месяц назад мы заметили в лесу следы. Я тогда приказал Бьорну, Вигге и еще паре вояк, отправиться в лес и наставить ловушек. Потом, мы наняли тебя. Лесопилку нужно было освободить, да и травницу подрали. Мы-то думали, что ото чудище, что ты там убил, оно и было виновато. Не знаю, оборотень, какой-то иль еще какая-нить хрень, – он громко харкнул вбок. – Да не тут-то вышло. Сдается мне, прав был Ульве. Ну, больше ничего я не знаю ведьмак, однако, тебе стоит расспросить Ульве.

– Ульве – это тот, что с дерева слез? – спросил Геральт вставая.

– Да. Я могу дать тебе ночлег, бадью, еду и питье, только не затягивай. Отправляйся завтра же, – сказал Вильфред.

– Так и сделаю, – кивнул ведьмак.

Он не сразу пошел спать, или расспрашивать Ульве. Ему хотелось осмотреться. Ночь уже была глубокая. Он шел не спеша. Люди в основном сидели уже по хатам, но молодежь еще гуляла. На встречу Геральту шел паренек с девушкой. Геральт почувствовал запах сильного зелья. Вербена, мирт, еще травы и магия, магия чудища. Завидев его, парень подбежал к нему:

– О, ведьмак. Прошу извинить, но я бы очень хотел спросить, насчет отряда, то есть, – помотал он головой, старясь собрать мысли воедино, но не слишком уж это удалось. – Вы были с ними? Видели, что на них напало? – парень и девушка воззрились на Геральта круглыми глазами.

– Где здесь можно выпить? – спросил в ответ Геральт.

Юноша растерялся на миг:

– В чертоге, конечно же.

– Не желаете составить мне компанию? – спросил ведьмак. – Не много я знаю про здешние обычаи, боюсь показаться невежей за столом. А так заодно и расскажу, про чудище в лесу.

Парень и девушка переглянулись, а затем девушка сказала:

– Я бы с радостью составила вам компанию, но поздно уже, да и отец приехал с охоты и…

– Тогда давай мы проведем тебя до дому, у тебя ведь до сих пор нога болит. Хильда, ну? – парень выглядел чересчур взволнованным и взбудораженным, а вот девушка напротив, только поникла, когда ее спутник повстречал ведьмака.

Проведя девушку домой, они направились в чертог.

– Да я-то и сам не местный, – смущенно проговорил Иаков, сидя с кружкой в руках. – Я попал в кораблекрушение, а несколько человек из деревни выловили меня и спасли. Вот и вся история. Потом меня приютил Бьорн, отец Хильды, – тут он вдруг умолк, и взглянул на ведьмака горящими глазами.

Геральт глотнул темного пива с густой пеной. “Парниша ждет не дождется, когда ты расскажешь ему о чудище, – заметил мысленно Геральт. – Ну, пускай”. Этот Иаков, показался Геральту слишком взволнованным. Глаза горели туманным блеском, словно мыслями, парень был не здесь. Еще и запах. Какое-то зелье было у него, но он никак не мог понять.

– И в правду, интересная история, – заметил Геральт.

В чертоге было многовато людей, как для такого часу. Геральт с интересом разглядывал лица посетителей, попивая пиво.

– Ну, теперь твоя очередь, сударь ведьмак, – Иаков перестал скрывать свое любопытство и сделал несколько больших глотков.

– Ну, что ж, – загадочно протянул Геральт, раздумывая, как ему начать историю. Остановился на более коротком и менее содержательном варианте. – Я проезжал мимо их лагеря, услышал звуки боя. Чудище было черным, здоровым, на волка похоже, но слишком уж большой как для волка, – Геральт заметил странный блеск в глазах Иакова. Тот нахмурился, словно вспоминая, нечто знакомое. – Но заметив меня, оно ушло.

– Вот как, – угрюмо заметил парень. Геральт отпил пива, ожидая продолжения его собственной истории. – У нас-то, ведьмак, недавно резня была. Это же чудовище было.

– Это же? – переспросил Геральт. Иаков кивнул.

– Особо никого не грызло, так, бегало по деревне, словно искало что-то. Едва травницу не погрыз, но его смогли отогнать от ее дома. Некоторым все равно здорово досталось, – с сожалением заметил парень.

– Травнице? Как она кстати поживает? – Геральт откинулся на спинку стула, и взял кусочек вяленой рыбы, что они заказали к пиву. – Я встретил ее в опасном месте. Она сбежала от бандитов, – Иаков округлил глаза.

– Она не говорила, – изумленно пробормотал он. – Но, в общем-то, недурно. Она поселилась в доме покойной травницы. Хорошо врачует. Хильда пару недель назад ногу повредила, так Раннейген ей помогала все это время. И мне вот, зелье от болей в голове дала, – парень откупорил фиал, и Геральту вдарил в ноздри приятный травяной запах.

Теперь он отгадал все ингредиенты. “Любовное зелье, – пронеслось у него в голове”. О том, что в этом замешана травница он уже догадывался, хоть и не был полностью уверен. Но о том, что это за зелье, он решил не говорить. Мало ли, чем может обернуться. А стать свидетелем очередного самосуда, он не хотел. И все же он решил немного помочь.

Геральт допил свое пиво уже с твердым намерением наведаться к травнице. Что-то подозрительное было в ней. К тому же Геральт еще не забыл, как его медальон сходил с ума при встрече с ней. Да и сейчас чувствовалось слабое волнение.

– Что ж Иаков, спасибо за компанию, – сказал он, вставая. – Кстати зелье лучше выпей дня через три, так действие будет сильнее.

– Спасибо. До встречи, – протянул Иаков, осоловевшим голосом.

Девица как раз заканчивала. Он осторожно присел неподалеку, и внимательно рассматривал ее. Лицо у нее было детское, и вообще она больше напоминала, какую-нибудь нимфу или русалку. Большие глаза, маленький вздернутый носик и маленький ротик.

Она сильно выделялась среди благородных, и веснушчатых девушек островитянок. Те, были высокие статные, не все, но если брать красивых. Геральт выделил для себя в них эти черты. Но при этом травница была красивой, по-своему, но красивой. Все это время его медальон дрожал, и он все никак не мог понять, что же в этой девчонке такого странного. Раннейген, так ее кажется, зовут.

Закончив перевязывать одного из мужчин девушка, подошла к нему. Медальон его задрожал сильнее.

– Разрешите осмотреть вашу руку, милсдарь, – Геральт подчинился. От плеча до локтя у него тянулся порез, полученный, однако в другом бою.

Ведьмак внимательно смотрел на девчонку.

– Как тебе тут живется, Ранни? – спросил он, стараясь быть дружелюбным.

– Хорошо. У меня тут свой дом есть, раньше… – она осеклась и замолчала.

Раннейген перематывала его рану.

– Дай свою руку, – неожиданно попросил он, – на минутку.

Девушка очень странно на него покосилась, щеки ее запылали огнем. Геральт взял ее ладошку, и пристально разглядывал ее. Исподтишка он глянул на небольшую сумочку, что она носила на бедре. Из-под нее выглядывало маленькое звено жемчужного ожерелья.

Она выдернула у него свою ручку, вся смущенная и оконфуженная. Инстинктивно поправив ожерелье, обратно в сумку, она быстро перевязала его и ушла.

От размышлений его отвлек подсевший рядом человек. Геральт догадался, что это Ульве.

– Вильфред с тобой уже говорил, да? Ко мне послал, – сказал он, дергая лицом. Что-то Геральту подсказывало, как его здесь кличут, и не зря, ибо Ульве сразу же представился.

– Я раньше-то занимался колдунством. В друиды хотел податься. С духами любил общаться, живыми, мертвыми…

– Живыми?! – Удивился Геральт.

– А тут нечему удивляться, ведьмак, – возразил Ульве Безумный. – Душа, она-то не токмо после смерти появляется. Вот спит человек, а его дух, бух, из тела вылазит, и бродит по свету.

– Умно.

– То-то же. Так вот, я однажды наворожил, себе, да так, что ума-то и лишился. Но не будем о печальном, тебе надо о том чудище узнать, я прав?

Геральт молча кивнул.

– О-ох, ну тогда садись и слушай, это тебе, быть может, и пригодиться, раз уж даже Вильфред прислал тебя ко мне.

Геральт сел поудобней, а Ульве тем временем начал свой рассказ про Рогвальда Черного.

– Ну, вот так оно и закончилось. А, ты, знаешь ли, лучше наведайся к друидам, они-то побольше всякого такого знают. Они подскажут.

– Спасибо, – Геральт встал и направился в свою комнату.

В комнате ему залили бадью и принесли сытный ужин, состоящий из рыбного супа, пирожков с ягодами, груш и яблок, и вкусной медовухи. Он быстро искупался и охотно принялся за ужин. Проверив оружие и осмотрев броню, он лег спать, перед сном подумав о том, что следует найти хорошего бронника и кузнеца.

К друидам он поехал на рассвете. Он знал, что те начинают свою службу рано и потому не слишком беспокоился о том, что его ранний визит кого-то разбудит. День обещал быть хорошим. Солнце светило ясно, и было даже относительно тепло.

У Геральта почему-то было хорошее настроение, да и Плотва, кажется, его тоже разделяла.

– Хорошо спалось тебе, Плотвичка? – спросил он, весело потрепав лошадь за гривку.

Плотва ответила радостным ржанием, немножко взметнув головой.

Добравшись до рощи, он увидел Мышовура, который сидел на коленях перед дубом. Рядом с ним был еще один друид. Они молились. Геральт подошел и стал сзади, не решившись их прерывать.

– О, Геральт, – воскликнул Мышовур, когда закончил молиться, – рад тебя видеть.

– Как поживаешь, Мышовур? – спросил он, похлопывая друга по плечам.

Второй друид тоже встал, и внимательно смотрел на Геральта. От этого взгляда ведьмаку стало не по себе, однако он этого не выдал.

– Да вот, все тут как обычно, – радостно ответил Мышовур и оглянулся на второго друида. – Это Миккель.

Геральт пожал ему руку. Касание Миккеля было легким почти невесомым. Старик явно доживал свои последние дни, хотя держался стойко.

– Есть кое-что, о чем я бы хотел с тобой поговорить, Мышовур, – сразу перешел к делу ведьмак, избегая нелюбимых фамильярностей, – наедине.

– Касательно Йеннифер? Знай, Геральт, я всегда приду на помощь и тебе и ей, но только если буду знать, что это действительно серьезное дело, а мне даже не объяснили…

– Не о том я, – сухо отрезал Геральт. – У меня заказ. И есть кое-какие подозрения. Вообщем, ты когда-нибудь слышал о Рогвальде Черном?

Мышовур помолчал минуту, нахмурился, задумался. Глаза Миккеля загорелись интересом.

– Да, слышал, – протянул Мышовур, – в основном россказни людей. Не самые приятные. Но я думаю, кое-что да найдется в наших записях.

– Если ты позволишь, Мышовур, – неожиданно встрял друид, – и ты, ведьмак, я помогу. У меня, кажется, есть кое-что.

Геральт скрестил руки на груди. Лицо его ничего не выражало. Мышовур же удивленно взглянул на старика.

– Что ж, пожалуй, – согласился Мышовур, – а я пока займусь своими делами. Геральт?

– Ведите.

Геральт слегка наклонился, проходя в небольшую землянку, чтобы не удариться головой. Жилье друида было сырым и темным. Горели лишь несколько свечей, и этого было явно недостаточно.

Геральт ожидал, что Миккель станет шариться в книгах в поисках каких-то сведений, но тот к его удивлению сел за стол, предложив сделать Геральту то же самое.

– Видишь ли, ведьмак, – начал он, тяжело вздохнув, – в том, что ты здесь есть доля и моей вины.

Геральт удивленно приподнял брови, но прерывать не стал.

– Это случилось с-месяц назад. Я шел по лесу, ворожба предсказала мне встречу там, какую я тогда еще не знал. Я обратился за подсказкой к Лешему, и тогда в стае заметил огромного волка. Черного полностью. Потом через несколько дней ко мне явилася русалка, сирена то есть.

– И ты превратил ее в человека, – докончил ведьмак.

Миккель дернулся, глаза его расширились от испуга, а бледное доселе лицо стало еще белее.

– Как… неужто ты убил ее? Пожалуйста, не молчи и не издевайся надо мною, ведьмак!

– Нет. Встретил ее, когда она блуждала вокруг гор. Мой медальон задрожал еще за одно стае. Видимо, тогда хоть физические изменения и прошли, аура, окружавшая ее, да и атрибут сирены, имели сильное магическое поле. Я ожидал увидеть чудище, а встретил девушку с лошадью на полянке. Однако медальон с ума стал сходить.

Поначалу, я думал, что то брукса иль альп, но с птицами она не общалась и не пела. Она никак себя не выдавала, и уже решил, что медальон сломан. Но я посмотрел на ее руку. Заметил лишние складки кожи между пальцами, а еще жемчуг. Тогда-то все и стало на свои места. Она сейчас в Бландаре, в безопасности. Относительной.

– Знаю, – тяжело ответил друид. – Что ж, коль мы все уразумели друг для друга, я расскажу, что мне удалось узнать о Рогвальде. Тебе известна общая легенда, и чем она заканчивается?

Ведьмак кивнул.

– Ну что ж, – вздохнул Миккель. – Рогвальд, а точнее Севрин, был сыном простого скелиггского рыбака и крестьянки. Мальчик мало чем отличался от своих сверстников со своими мечтами о воинской славе и благородных подвигах. Однако, его судьба совсем не соответствовала его мечтам, но об этом даже не догадывался. А судьба, и не давала о себе знать, до одного случая.

Однажды к ним в деревню пожаловала группа скоморохов, и главным выступлением, было пророчество ведьмы. Во всех деревнях люди ждали их приезда. Каждый раз, ведьма выбирала нескольких из толпы, и звала в свой шатер. И Севрин стал одним из них.

Ведьма, старая и сморщенная, поредевшие седые волосы, были так длинны, что безжизненно лежали на полу. Севрин стоял перед ней, затаив дыхание.

– Не бойся, мальчик, – молвила она, протянув ему свою руку, – подойди ближе.

Севрин повиновался. Мальчик подал ей руку, и она резко схватила его ладонь, так, что вскрикнул.

– Я вижу смерть, пепел… – она вдохнула полной грудью, – да-а, огонь и пепел. А ты станешь монстром, убивцей!

– Я не хочу! – запротестовал он, но ведьма лишь рассмеялась.

– Неважно чего ты хочешь, важно то, что будет.

Севрин выбежал из шатра, никому и ничего не говоря. Жизнь в деревне, однако, мало чем изменилась, и Севрин старался делать вид, что уже и забыл о предсказании, хотя сам, вспоминал ведьмины слова каждую ночь. И в одну из таких ночей, полный страха перед будущим и вместе с тем решительности, Севрин пообещал себе, что никогда не даст предсказанию сбыться.

Но вот, летом 11.. года, на деревню напала известная и самая жестокая банда на тот момент, ганза братьев Дага и Ларсена. О них много говорили, а их набеги всегда отличались особой жестокостью. Детям рубили головы, на глазах у матерей, а с мужчин снимали заживо кожу на лице, и цепляли на свое, насиловали женщин и девушек.

Севрину довелось стать свидетелем сего ужаса. Мальчик спрятался, где-то в зарослях, когда его мать выволокли из дому четверо мужчин и изнасиловали прямо у него на глазах. Отца зарезали там же. Время шло, и скоро крики и плач стали утихать. Слышались лишь сдавленные стоны и жалобное скуление, бедных девушек, что остались в живых.

Севрин тихонько выбрался из зарослей и снял медальон с трупа своей матери. Неподалеку он заметил, как Иву – самую красивую девушку в деревне, обнаженную тянут в кусты двое бандитов. Севрин тяжело выдохнул и направился к главарям, сжимая руки в кулаках. Наконец Даг и Ларсен его заметили.

– Ты гляди, Даг, – мужчина с редкой бородкой пнул сообщника по плечу и громко заржал, – чего тебе, малец?

– Я хочу к вам, – ответил Севрин.

Бандиты на это лишь рассмеялись, но пленных было мало в этот раз, и им пришлось уступить. Так Севрин стал частью этой банды, и вскоре прошел обряд посвящения, приняв новое имя – Рогвальд, а затем взял себе кличку Черный. Вместе с Севрином, были еще Хотар Острый Клык, Манс Длинное копье и Балдур Белый. Последние трое очень быстро приняли бандитский уклад, стали такими же насильниками и убийцами.

Он надеялся, что однажды сможет отомстить им, и даже предпринимал пару неудачных попыток, после которых едва не погиб сам. Но время шло, и Севрин постепенно менялся. Жестокость, которой наполнилась его жизнь, изменила его. Ужас, который мальчик пережил тогда, надломил, что-то в нем. И только медальон матери, временами напоминал ему о том, кто он. В конце концов, тот человек в нем, получил свой последний шанс отомстить за семью.

Уже несколько недель они были без добычи. Банда начала выражать недовольство против Дага и Ларса, и тут выступил Рогвальд с предложением отправиться в одну старинную эльфскую пещеру, которую он случайно нашел. Все согласились, соблазнившись столь легким способом наживы. Никто даже не подумал, что он заманил их в ловушку, а не в эльфскую пещеру.

– Логово чудища, – догадался Геральт. Друид кивнул.

– Вот тут, и начинается история банды Рогвальда. Он набрал новую, свою, разумеется, скрыв тот факт, что предыдущие умерли по его вине. Это было не сложно, достаточно было переждать некоторое время, а затем на всякий случай придумать иную версию событий. Так он и сделал.

Но после всего этого, он не смог вернуться. Севрин умер, а Рогвальд победил. Медальон матери затерялся где-то, и уже ничего не могло вернуть его. Его банда оказалась еще хуже, еще кровожаднее. Набеги были регулярными, пытки стали изощреннее.

Он впадал в безумие, и понимал, что пророчество ведьмы сбывалось. Он даже пытался искать старуху, думая, что она прокляла его, но к тому времени она уже давно умерла. Рогвальд было, уже отчаялся. Воспоминания еще жили в нем, и пускай он никогда не смог бы стать человеком, он помнил, что был им.

Отчаяние и безумие повергло его в мнительную религиозность. Рогвальд стал искать утешения в алкоголе, затем женщинах, и, в конце концов, нашел его в древних обрядах и обычаях. Он искал знак, и тогда волей случая, давно утерянный медальон вернулся к хозяину. Рогвальд воспринял это как божественный дар, ответ на его долгие молитвы.

Он придумал кодекс для своей банды, определенные правила и законы. Банда сначала принимала это, но затем, когда правила стали запрещать привычные насилие и пытки, прошелся неприятный душок.

В банде стали поговаривать о смещении главаря. Рогвальд стал перед выбором. Вновь в нем боролись человек и монстр, и тогда, человек окончательно проиграл. Чтобы вернуть авторитет они совершили набег, как в старые добрые времена. Банда успокоилась, но Рогвальд, окончательно потерял рассудок.

Видя, что их командир чем-то обеспокоен, но понимая почему, его сообщники привели ему в подарок пленницу, надеясь, что это утешит их главаря. Это была Ингрид.

Рогвальд помешался на ней. Считал ее воплощением чего-то божественного, думал, что она его ключ к спасению от душевных мук. Он действительно любил ее, но любил как зверь: жадно, неистово и жестоко. Но Ингрид ждала лишь мести. И, в конце концов, ей это удалось.

Продолжение ты-то и сам знаешь, верно?

– Верно, – спокойно ответил ведьмак, вставая со стула. Миккель тоже встал. – “Зверь в человечьем обличье! Прими же свой истинный облик навеки! И никакие чародеи, ни древние силы не помогут тебе вернуться в тело человеческое вновь. Но станешь ты им, когда жизнь здесь родиться и в море умрет!”, – проговорил он.

Друид кивнул.

– Теперь ты понимаешь, – молвил он спокойно. – Знаю, Геральт, не смотри так, знаю, и не буду просить. Выбор тяжелый, и он уже сделан за тебя. Поверь, ведьмак, это будет меньшее зло и я на него согласен, как бы тяжело мне не было на сердце за Раннейген.

Геральт кивнул, но вдруг остановился перед самым выходом:

– Сколько тебе лет, Миккель?

Друид на это лишь усмехнулся.

– Догадался, значит. Сто пять, Геральт, – спокойно ответил он.

Геральт развернулся к нему полностью. Миккель провел ладонью перед глазами, прошептав заклинание. Теперь на Геральта смотрели такие же желтые неяркие глаза с кошачьими зрачками.

– Ты ведьмак и чародей?

– Нет, Геральт, больше не ведьмак, – помотал головой друид. – Я тоже раньше был таким, как и ты. С самого начала мне талдычили: “Защищай мир людей от зла, от чудищ”. Я так и делал, но чем больше я встречал зла, чем больше я видел деревень, несчастий, людей, тем больше понимал, что не все чудища имеют хвост иль клыки. Порой они удивительно напоминают людей. Ты-то меня понимаешь.

У меня был выбор, и я его сделал. Когда мне было девятнадцать, я только начинал. У меня был друг, Фэрванхал аэп Теворийх, Фритвор. Он был эльфом, самым страшным чудовищем в глазах людей. Однажды, мы проезжали мимо одной деревни, очень не вовремя, как оказалось. Один эльф убил там трёх детей и сбежал. Они знали, кто он и как выглядит, но жажда крови была сильней, и когда они увидели Фритвора, то решили осудить.

Я хотел вступиться, но он остановил меня, сказал, чтобы я не лил лишнюю кровь. Они поволокли его на костёр тотчас же, а мне староста предложил уйти не медленно и не устраивать поножовщину. Я ушёл. Не хотел смотреть, и все же это не уберегло меня от кошмаров. Через год я повстречал одну чародейку, она помогла скрыть глаза. Не смотри так на меня. Сам знаю, я сбежал.

Но я, как и ты, был создан защищать мир людей от монстров, вот только никто мне не сказал, что чаще всего придется защищать людей от них же самих. А теперь поздно что-либо менять. Я стар и я умираю. Совсем один, с кучей запоздалых сожалений.

Друид склонил седую голову. Геральт понимал его, но ничего не чувствовал, как бы не хотел, и от этого становилось еще паршивее.

– Не суди себя, Миккель. Иногда, выбор уже давно сделан за нас, – сказал он.

Миккель поднял на него свои глаза, в которых блеснули давние слезы. Миккель достал из кармана рясы, медальон в форме волчьей головы.

– Возьми, Геральт, – сказал он, протягивая медальон дрожащей рукой, – пусть это будет у тебя. – Хочу, чтобы ты помнил и знал, что выбор есть. Но нет, выбора без последствий.

Они кивнули друг другу на прощанье, и Геральт ушел. Перед уходом он попросил Мышовура помочь Йеннифер.

========== Чье-то Предназначение ==========

Этот день не понравился Геральту с самого начала. Мрачный и тихий. Он не любил его вспоминать. Тяжело было у ведьмака на душе в тот момент, тяжело было и сейчас, ехать к знакомому тех дней, чтобы проводить его в последний путь.

Лютик задел струну, и лютня издала короткий звук. Бард отложил ее, откинулся на бревно, задумчиво накручивая усы на палец. Геральт отпил ржаной, и передал бутылку Лютику, продолжая рассказ.

Раннейген практически не сомкнула глаз, за эти два дня. После похода ей едва удавалось присесть, дольше, чем на минуточку. Время свое ей пришлось посвятить раненым.

Большинство, хоть и получило серьезные ранения, но будет жить. Двое из отряда будут, мучатся перед смертью. Она видела их лица, искаженные ужасной болью и страхом. Она могла бы сделать их смерть легкой, но едва ли их семьи согласятся.

Утро только-только начиналось. Небо медленно светлело после ночи. Ранни потушила пару свечей на столе. Взгляд ее вновь упал на флакон с розоватой жидкостью. Кай, она обманула его, разве нет?

Она спрашивала себя снова и снова, что же плохого, в том, что она дала это зелье Иакову? Ведь она так любит его. Но его же слова и поселили в ее душе сильное сомнение. Честно ли это? Внезапно раздался стук дверь.

Сердце ее замерло, и она искренне надеялась, чтобы это был не Кай. К ее удивлению, на пороге стоял ведьмак. Два дня его не было в деревне, и его отсутствие сеяло в ней беспокойство и страх. Она ощущала себя беззащитной, не находя ведьмака рядом. Ей следовало бы чествовать себя наоборот, но она ничего не могла поделать с собой.

В том, кто чудовищ убивает, она видела спокойствие и милосердие. Встретившись взглядом с ведьмаком, она находила понимание. Она догадывалась о том, что он знает, но ждала, что же из этого выйдет.

Раннейген шагнула в бок, приглашая Геральта войти. Дверь осторожно закрылась. Травница приникла у входа, продолжая напряженно сжимать ручку. Ведьмак заговорил первым:

– Милый у тебя дом, – сказал он, медленно шагая к столу.

– Желаете выпить чего, сударь ведьмак? – тихонько спросила она, осторожно двигаясь к столу. – У меня есть только травы для чая. Прелестные, надо сказать, но если вам по нраву другие напитки, – она запнулась на минутку, стоя перед ним, – могу угостить. Медовухой, например.

– Я бы выпил чаю, – спокойно ответил Геральт.

Раннейген беспокойно закопошилась у стола и маленького котелка. Когда вода вскипела, она залила травы в кружках и поставила их на стол. Девушка выглянула в окно, из-за шторки. Скоро идти к Бьорну и Раемунду.

– Вы, что-то хотели? Раны опять беспокоят? – спросила она, стоя у окна. Алые лучи рассвета освещали ее лицо.

– Нет. Я все знаю, Раннейген. Нет смысла притворяться, будто ты не понимаешь, зачем я пришел, – ведьмак поднял на нее свои глаза.

Раннейген задернула шторку. Комната светилась красным светом. Утро было тихим и зловещим.

– Сегодня прольется кровь, – спокойно заметила она. – Моя ли? – она обратила взгляд на Геральта, такой холодный и глубокий. Ведьмаку казалось, что мыслями она где-то далеко.

– Нет, – ответил он. – Я пришел не убивать, а помочь, – голос его стал низким и тихим, словно он и сам боялся нарушать загадочную тишину этого утра. – Кое-кто идет за тобой. Уже пришел я бы сказал.

Она бросила на него испуганный взгляд и невольно обняла себя за плечи. «Знаю, ведьмак, давно знаю, – мысленно отвечала она ему, – но разве есть от него спасенье?». Она знала, что он поблизости. Ощущала его присутствие с того дня, как пришла сюда.

– Ты его уже встречала раньше, – продолжал Геральт, говоря вкрадчивым голосом. – Он даже помог тебе. Я прав?

– Да, – очнулась, наконец, она и резко опустилась на стул, напротив ведьмака. – Да, ты прав, ведьмак. Я не просила его, он пришел вместе с друидом. Он заставил Миккеля мне помочь, он нашел мне имя. После того, я его давно не видела, но шесть дней назад. Он пришел в деревню, и учинил резню. А затем, позже, я встретила его, – она глубоко вздохнула, с сожалением опустив глаза. – Я знала, что он вернется, и все же надеялась, что смогу прогнать его. Тогда я сказала уйти ему, и он действительно ушел, но ненадолго как оказалось.

Она замолчала, ожидая реакции Геральта, но тот сидел с задумчивым видом.

– Скажи, ведьмак, – неуверенно начала она, – есть ли способ от него уйти? Избавиться, чтобы он не донимал меня больше?

Девушка уставилась на Геральта с искренней надеждой в глазах, но постепенно она угасла в ответ на изменившееся выражение глаз ведьмака. Она поникла. «Значит это все, – думала она. – Все было напрасно».

– Есть только один способ избавиться от него. Ты должна пойти с ним, – он взглянул ей прямо в глаза.

– Пойти с ним… – задумчиво протянула травница. – Нет, я уеду со Скеллиге…

– Ты не сможешь, – твердо перебил ее ведьмак. – Он пойдет за тобой, ты подвергнешь опасности людей, что будут с тобой. И остаться здесь ты тоже не сможешь. Он будет приходить сюда, убивая всех на своем пути.

Геральт замолчал, глядя на покрасневшие щеки и глаза, наполненные слезами.

– Он ждет тебя, – продолжил ведьмак, через какое-то время, – он верит, что ты придёшь к нему сама. Пока. А если же он поймет, что ты обманываешь, то заберет тебя силой.