Текст книги "Раннейген (СИ)"

Автор книги: Lauren Danau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Балдер тоже истекал потом, но продолжал усердно работать несмотря ни на что. Иаков заметил, что при работе кузнец часто хмурится. Темные брови тянутся к переносице, образовывая вертикальную складку между собой. Щеки у него красные, а огромные ноздри раздуваются, как у быка.

Юноша в очередной раз вышел наружу, вытирая платком пот со лба. День был ясный. Солнце ярко светило на фоне чистого голубого неба. Он оглядывал деревню. Быть может, ему удастся уйти в ночи? Пока он в очередной раз смаковал мыслями о побеге, к нему незаметно подошла та рыжеволосая девушка, что встретилась им с Хильдой утром.

Сигрид несла корзинку в руках. Иаков заметил в ней яйца, хлеб, банку меда и яблоки. От вида еды он вспомнил, насколько голоден. Девушка подошла к нему и села рядом с ним на ступеньку. От ее лукаво-смеющихся глаз ему стало не по себе.

– На, возьми, – она протянула ему огромное красное яблоко. Парень благодарно кивнул. – Ну, и как тебе у нас нравится? – взгляд ее стал еще тяжелее.

– Здесь… хорошо.

Девчонка игриво ухмыльнулась.

– Не вздумай сбегать, кое-кто уже положил на тебя глаз, – девушка оглянулась по сторонам, забавно улыбаясь.

Иаков от неожиданности едва не подавился яблоком, но быстро надел маску безразличия. Сигрид казалась ему недалекой и болтливой девчонкой, впрочем, как и ее подружка Урсула.

– Правда, и кто же это? – он дерзко глянул ей в глаза, откусив яблоко. Девушка даже покраснела, и немного стушевалась.

Но его попытка видно не увенчалась успехом. Девушка резко вскочила с места и расправила юбки.

– Девушки играют в “поцелуй ведьмы”, когда хотят найти себе жениха. До этого Хильда не играла в эту игру, – Сигрид бросила на него нагловатый взгляд, и быстро ушла, шурша юбками.

Иаков не знал, что ему и думать. Парень откусил яблоко, краем глаза заметив Хильду. Девушка взобралась на ветку и собирала яблоки, бросая их в ведро. Рядом с ней ошивался Кай, что-то с жаром говоря, и активно жестикулируя.

Хильда продолжала срывать яблоки и кидать в корзину, стараясь казаться невозмутимой, но лицо ее выглядело хмурым, а глаза метали молнии. Иаков старался не слишком пялиться.

Пару раз девушка едва не свалилась, но вовремя хваталась за верхнюю ветку. Ведерце было почти полным. Девушка хваталась за самые спелые и красные яблоки, придирчиво осматривая каждое, что удалось сорвать.

Но, постепенно вокруг нее остались лишь не доспевшие, или переспевшие, а самые красивые маняще поблескивали в лучах солнца на самом верху. Хильда осмотрела дерево, в поисках более ли менее подходящей ветки, на которую можно было бы ступить. Кай становился все более раздраженным. Молодой мужчина, оперся рукой об ствол дерева, угрюмо пялясь в землю.

Иаков смотрел на нее, не отрываясь, стараясь ее разгадать. “До этого Хильда не играла в эту игру”, – вспомнилось ему. Так ли это, и действительно теперь для него. Видимо почувствовав его взгляд, девушка взглянула на него. Кай, заметив это, бросил гневный взгляд в его сторону.

Но тут, то ли оступившись, то ли от того что ветка пошатнулась, Хильда с треском и криком упала на землю. Секунду спустя она пронзительно закричала, держась за правую лодыжку. Иаков мигом бросился к ней. На крики и плач собралась вся деревня. Кай в растерянности мотал руками, не знаю, как ей помочь.

– Больно, – ревела она.

– Кажется нога, смотри, – пролепетал Иаков. Кай слегка задрал ее подол, и снял кожаный полусапожек, обнажив ее правую лодыжку. Нога распухла и покраснела.

– Живо, беги за Мархэн! – взревел Кай, но заметил лишь непонимающий взгляд чужака. – Травница! Дом разваленный, беги! – Иаков помчался сломя голову, услышав лишь несколько последних фраз Кайя, предназначенных для Хильды: – Тише, милая, Святая Фрея тебе поможет.

До дома травницы было недалеко. Как только он добежал он громко постучал в старую деревянную дверь. На пороге очутилась невысокая женщина лет пятидесяти. Черные волосы были пронизаны серебряными нитями, а строгое, лицо кое-где украшено возрастными морщинками. В молодости она наверняка была довольно красивой.

Мархэн уже слышала гул толпы, и чьи-то крики, и потому сразу же обеспокоено спросила:

– Что стряслось?

– Там, девушка свалилась с дерева, – затараторил он. – Что-то с лодыжкой.

– Минуточку, – женщина закрыла перед ним дверь, и через несколько минут, вышла с кожаной сумкой, перекинутой через плечо.

Пока он бегал за травницей, Хильду уже успели перенести в дом, и уложить на кровать. На пороге он встретился с Кайем. Тот злобно хлопнул дверью, и гневно оглядел парня, перед тем как уйти.

Хильда лежала на соломенном тюфяке в своей небольшой комнатушке. Иаков на момент остановился, глядя на нее. Вся в поту, она тихо плакала и тяжело дышала. У ее головы сидела мать, успокаивающее, гладя ее по голове. Бьорн стоял в углу, насупившись, он шагал из стороны в сторону.

Мархэн тут же подбежала к девушке. Пошарив у себя в сумке, она достала небольшую фляжку с белой жидкостью. Открыв ее, она поднесла это ко рту девушки.

– Выпей, тебе станет легче, – девушка покорно сделала несколько больших глотков.

Травница тем временем принялась осматривать ногу. Лодыжка распухла, но немного двигать ее Хильда могла, хоть это и доставляло ужасную боль. Мархэн аккуратно касалась пальцами от стопы до голеностопа, спрашивая:

– Здесь больно? Сильно? А здесь, – девушка временами вскрикивала, а порой просто кивала. Наконец травница достала бинты, и очередную флягу. – Принесите мне миску, небольшую, – Астрид тот час же вернулась с небольшой глубокой тарелкой.

Мархэн туда часть жидкости и стала смачивать бинты. Затем женщина достала небольшую баночку с бледно-зеленой мазью.

– Это из мяты, перетертых каштанов, скороцели и семян спорыньи, – сказала она, постепенно смазывая разбухшую ногу Хильды. – Они охладят лодыжку, а компресс, из бинтов пропитанный в мятной воде поможет снять воспаление и сильнее впитаться мази, – женщина аккуратно обматывала бинты вокруг ее лодыжки. – Тебе повезло, что ты ногу не сломала. Здесь только ушиб. Недельки через четыре, сможешь стоять на ногах.

Когда она закончила, Хильда, наконец, уснула под действием макового молока. Мархэн раздавала какие-то указания Астрид.

– Мази у меня немного осталось, – говорила она, надевая плащ. – Вам хватит только недели на две. Я пойду в лес, достану нужные ингредиенты, и приготовлю еще.

***

До захода было еще далеко. Иаков отбивал молотом раскаленный меч. Мышцы на руках ныли при каждом движении, а глаза слипались от усталости. Балдер тоже казался не столь бодрым. Порой он промахивался, а порой его удары были весьма рассеянными.

К полудню, небо затянуло тонкой серой пеленой, и поднялся ветер. Иаков весь день провел в раздумьях. Сначала о побеге, затем о Хильде. “Девушки играют в “поцелуй ведьмы”, когда хотят найти себе жениха. До этого Хильда не играла в эту игру”.

Балдер с тяжким вздохом бросил молоток.

– Пойду, погляжу, как там снаружи, – парень молча кивнул и принялся доделывать работу кузнеца. Свой меч ему осталось только отполировать и заострить.

Снаружи донесся ропот копыт и голоса людей. Иаков отложил щит, и осторожно вышел вслед за Балдером.

Неподалеку от кузни образовалась небольшая толпа людей. Иаков подбирался ближе, но люди заграждали ему вид. Женщины плакали, скрыв лица на груди у мужей. С самого краю стоял и Балдер с любопытством, выглядывающий сверху.

– Ох, Фрея, помилуй, пощади нас, – причитала одна женщина, воздавая ладони к небу.

Мольбы слышались отовсюду, и юношу обуяла тревога.

Наконец, он пробрался к центру событий. Бьорн, Вигге, Ивар и Торнвальд стояли с мрачными лицами. В руках и Ивара была окровавленная кожаная сумка. Иаков заметил, что они во всеоружии. Нильфгаард напал? Чудища? Он не знал, что и думать. Вильфред повел рукой, прекращая всякие причитания и речи среди людей. На минуту его взгляд обратился к Иакову. Неужто его осудят за какое-то преступление?

– Тише, – начал он. – То, что произошло не редкий случай. Но в лес отныне ступать опасно, и пусть это станет отменным уроком для всех.

– Но дайте хоть взглянуть на нее, – взмолилась одна из женщин.

Вильфред обернулся назад, и мужчины позади, расступились. Раемунд вывез тележку перед людьми. Внутри лежало изодранное женское тело. Иакова начало мутить, и он едва не вырвал. Только по некоторым очертаниям, он узнал в несчастной травницу.

Из ее живота вываливались внутренности, над которыми уже летали мухи. Левая рука была оторвана, а половина головы и вовсе отсутствовала.

– Приготовьте костер, – приказал Вильфред.

Староста побрел в свой дом. Несколько человек взялись выполнять поручение. Иаков стоял в немом оцепенении.

– Что случилось? – спросил он у Балдера.

– Волки подрали. Нынче год голодный, теперь они еще свирепее.

Иакову показалось это странным. Труп не был обглоданным, да и с каких это пор волки ломают головы. Но своими сомнениями делиться не стал.

К вечеру все собрались на похороны. Они разожгли небольшой костер, неподалеку от деревни, на чистой полянке. Иаков стал между Иваром и Вигге. Останки собрали и водрузили на кучу хвороста.

– Почему ее сжигают, а не закопают в землю? – поинтересовался он.

Вигге и Ивар переглянулись. Вигге пожал плечами:

– Чтобы падаль не привлекала трупоедов, – заметил он. – Нынче их много, а ведьмака каждый раз нанимать из-за каких-то трупоедов, так это уж простите. Вы на Большой земле любите рыть могилы, и для умерших, и для себя самих, – проговорил он со странною улыбкой на устах. Но глаза его были полны печали, и устремлены на Бьорна, что стоял неподалеку. Черноволосый мужчина был мрачен, как всегда.

Дарвен, крупный юноша двадцати лет с туповатым и некрасивым лицом, зажег хворост. Ульве Безумный начал свою проповедь.

– Узри же, богиня над богами, мы отдаем тебе слугу твою покорную, – голос его то поднимался, то вновь становился тихим. Ульве начал плясать у костра, словно шаман, протягивая каждое слово их молитвы.

– А, кто это сделал? – Иаков на миг встретился глазами с Иваром. Он уже пожалел, что спросил. Он чужак, ему не скажут правды.

– В пламени очищенную, отдаем ее тебе на услужение. О, матерь наша, упокой мертвых и защити живых!

Ивар и Вигге переглянулись.

– Мы нашли ее уже изодранную. Волки, – спокойно ответил Ивар.

– След был один, – тут же признался Вигге, – и огромен, как и в тот раз. Ничего, узнаем, что за тварь! Далин поехал в Рогни. Говорят, там ведьмак остановился. Пора бы нам уже освободить лесопилку, а то видимо скоро она нам понадобиться… и не только из-за черных.

Иаков ничего не ответил, лишь вновь бросил взгляд на Бьорна. Тот был мрачен. Рядом стоял Вильфред и, что-то говорил Бьорну. Иаков обратил свой взор к пламени, что уже почти пожрало останки умершей. Его тошнило от запаха паленой плоти.

Женщины стояли в немом оцепенении. Слез больше никто не лил. Иаков стоял, даже не понимая, что он чувствует. Еще днем она была жива, и лечила травму Хильды, а теперь от нее остался только пепел.

Ночь была темна. Столб дыма вздымался в небо. Лицо Ульве Безумного исказила страшная улыбка, освещаемая светом огня. Зловещий смех раздался среди ночи, вызывая у Иакова волну мурашек.

========== Раннейген ==========

Она отправилась в путь в первый же день. По совету друида она достала одежду, коня и карту. Только от последнего ей было мало проку, ориентироваться она умела лишь в пространстве. Странные рисунки, и надписи были ей непонятны.

Солнце уже было в зените, она ехала верхом на своей гнедой кобылке. Порой девушка пыталась пойти на ногах, но постоянно падала, и оставила эту затею. Она все никак не могла удержать равновесие, и порой старался помочь себе, взмахивая несуществующими крыльями. Свыкаться с телом человека было тяжело.

Капризная, так она назвала свою лошадь, сначала не давалась ей, видимо чувствуя остатки ускользающей сущности девушки. Держаться в седле тоже было довольно странно. За день она ужасно натерла ляжки и ягодицы.

Раннейген брела по пустой дороге уже второй день. Вокруг были только горы да леса. Она еще раз развернула карту сидя в седле, кое-как различив, что едет на северо-запад. Вчера вечером она ехала мимо красивой цветочной долины с огромным дубом по центру. Там сновали люди в темных и старых рясах. Старец тоже ушел туда, пожелав ей удачи напоследок.

Она взглянула налево, где ее взору открывались две не слишком высокие горы, между которыми располагалось укрытое деревьями ущелье. Верхушки были покрыты снегом, и теперь казались ей такими недосягаемыми. Раньше она могла только взмахнуть крыльями, и вмиг оказаться так же высоко. Но теперь все что она могла, это лишь неуклюже ступать двумя ногами. Девица грустно вздохнула.

Все это время дорога была пуста. Изредка перед ней выскакивал, какой-то заяц, случайно выбежавший из леса. Покой, что ее окружал, нарушал лишь слабый щебет птиц, и завывания холодного ветра. Ранни почувствовала одиночество. Раньше она всегда была со своей стаей, они были ее родней, сестрами. Но теперь она в одиночку брела по пустой дороге.

Она всматривалась вперед. Неподалеку, средь верхушек деревьев, она различила высокие разрушенные стены старинного замка. На миг ей показалось, что это было бы отличным укрытием, но идти туда она не решилась. Вместо этого она повернула в сторону небольшой полянки, и слезла с лошади.

За утро она съела только корочку хлеба с кусочком сала. Она села на траву и стала шарить в своей дорожной сумке. Для Капризной, девушка достала зеленое яблочко, а для себя нашла пирожок с мясом и луком. Ранни подошла к своей лошадке, и та вновь забрыкалась, но почуяв запах угощения успокоилась.

Девушка ласково потрепала кобылку за переднюю гривку, что спадала на ее маленькие черные глаза, которые все еще глядели на нее с недоверием. Капризная вдруг заржала, и Раннейген испуганно обернулась.

На обочине стояла такая же гнедая лошадь, а на ней восседал седовласый мужчина с одним мечом за спиной. Другой был в ножнах, привязанных к седлу. Раннейген напряглась. Ее сестры говорили про таких, ведьмаки. Нелюди, что убывают таких как она за деньги. Но ведь она больше не сирена, значит бояться нечего?

– Одинокой девушке опасно останавливаться возле замка с чудищами, – мужчина спустился с коня, и стал, неподалеку скрестив руки на груди и смерив ее подозрительным взглядом. Его молочные волосы были перехвачены тонкой повязкой на лбу.

– Чудищами? – испуганно повторила она, нервно оглядываясь по сторонам.

– Не бойся, – мужчина сделал несколько шагов вперед. Весь в доспехах, и с шрамами на лице. Он присел на траву, то же сделала и она, не отрывая от него своего взгляда. Он выглядел ужасно уставшим. На белом лице, были заметны синие жилки, а зрачки были узкими. Минуту погодя он достал из своего рюкзака флягу со странной оранжевой жидкостью. Она заметила на его кольчуге засохшую кровь. – Я Геральт, из Ривии.

– А я Раннейген, – наивно ответила она. – Вы голодны? – она начала шарить в сумке в поисках чего-нибудь съестного. – У меня есть хлеб, и два пирожка с мясом, – она протянула ему один, невинно хлопая глазами.

Мужчина пристально смотрел на нее, и почему-то коснулся рукой своего медальона в форме головы волка. Он помотал головой.

– Спасибо, но нет. Как ты здесь оказалась?

Ранни растерялась на мгновенье. Она вспомнила слова старика, и его наставление никому не доверять.

– Я искала деревню, но видимо заблудилась. Мне кажется, я прохожу здесь уже в третий раз.

Незнакомец, недоверчиво прищурил глаза, но если у него и были какие-то сомнения насчет этой истории, выказывать он их не стал. Он немного обошел ее, пронизывая недоверчивым взглядом желтых глаз.

– Меня схватили злые люди, я от них сбежала, – выпалила она в страхе. Взгляд мужчины немного смягчился.

– Знаю, видел неподалеку шайку разбойников. У них в плену еще остались две девушки и трое крестьян, – Раннейген от испуга расширились глаза. Он ее поймал, или проверяет? Сердце так сильно забилось, что ей на несколько секунда аж уши заложило. – Не переживай, их больше нет. Здесь неподалеку есть деревня. Я могу отвезти тебя туда, а там уже пристроишься, как-нибудь, – он стоял со скрещенными на груди руками, вперив в нее пристальный взгляд. Она сначала засомневалась, но деваться было некуда.

Они проехали мимо замка, и резко повернули направо. Дорога ложилась меж горами и холмами, укрытыми маленькими розовыми цветочками и высокой травой. Деревьев было немного, и в основном сосны и ели.

Ехали они не слишком долго, и к обеду, были уже в небольшой деревушке. С востока поселок закрывали две небольшие горы и озеро. Деревня была довольно мала. Раннейген насчитала девять небольших домиков.

Девушка с интересом разглядывала местность. В озере купались две обнаженные девицы. От полной наготы их отделяли лишь трусики. Раннейген очень удивилась. На ее наготу друид обрушился сердитыми наставлениями, а здесь девушки спокойно себе купаются, словно русалки.

С правой стороны озера была небольшая деревянная дорожка, по которой туда сюда ходили двое мужчины в броне, и временами глазели на купальщиц. Геральт пришпорил коня, и она не зная, куда ей податься, решила пойти за ним. Перед тем, как направиться в корчму, мужчина снял голову, какого-то чудища.

– Что это за чудное место? – с восторгом спросила она.

– Это деревня Рогни, – ответил он.

Они зашли в таверну, и у Раннейген закружилась голова от стольких запахов. На вертеле жарилась свинина, а из печи доносился сладкий яблочный запах. Люди сидели по четверо за широкими длинными столами, и за едой и выпивкой, громко разговаривали.

Раннейген было сначала страшно. На дне морском тихо, и нет запахов, кроме крови и плоти. Люди временами глазели на нее и ее спутника, отчего ей стало еще страшнее.

Геральт подошел к двум мужчинам, что сидели за столом в углу.

– Сделано, – он кинул на стол голову чудовища, с виду напоминавшего большого ящера.

Один мужчина закрутил свой ус.

– Точно?

– Точно.

Второй, отпил из своей деревянной кружки, и глянул на Геральта горящими глазами.

– Мастер ведьмак? Тот самый? Геральт из Ривии, да? – ведьмак кивнул. – Святая Фрея, как же я рад, что вас встретил, я думал, вы не появитесь, – мужчина схватил его за руку и активно затряс. Геральт оставался невозмутим. Люди часто бывали, дружелюбны к нему только когда нужно было убить стрыгу, или залезть в кучу дерьма, ради риггера. Но стоило ему выполнить заказ, так они тут же старались, то цену сбить, то обмануть, а чаще всего просто плевали под ноги и гнали вон.

– Что случилось?

– Я Далин, из деревни Бландаре. Ох, мастер ведьмак, горе у нас-то стряслось. Рядом с нашей деревней была лесопилка, но потом там появилось, какое-то чудище. Убило всех лесорубов! – Мужчина закрыл лицо ладонями, устало выдохнув. Ранни успела заметить, сколь устало он выглядел. Видимо он не спал всю ночь.

– Что ж я помогу, но не задаром.

– Это-то ясно. Давайте сойдемся на двухстах кронах, а там может, еще добавим, если уж тварь какая страшная.

– Я согласен за двести двадцать, – ведьмак скрестил руки на груди. Далин сначала засомневался, а затем махнул рукой.

– Ай, ладно, идет, – в знак соглашения они пожали друг другу руки.

– В деревню поедем вместе, – сказал Геральт, садясь рядам с ним за стол. – Но мы бы сперва не отказались поесть.

Ранни в подтверждение кивнула, и села рядом со вторым мужчиной. Им принесли мясной пирог, лимонно-грушевые булочки и яблочный сидр. Девушка уплетала с все с большим аппетитом. Еда была очень вкусной. Она удивилась тому, сколь разнообразных вкусов существует в мире, помимо сырой человеческой плоти.

Мужчину, с которым она сидела, звали Гуннар, он был старостой в этой деревне. Гуннар был рослым мужчиной. Рыжая борода с легкой проседью, веснушчатое лицо, глядевшее на мир ярко-голубыми спокойными глазами. За спиной у него висел топор, а на поясе кинжал.

Раннейген с интересом разглядывала своих собеседников. У Далина волосы были густыми и каштановыми, а глаза темно-синие с сеточкой небольших морщинок вокруг. Ей больше всего понравились бы его глаза, но в них виднелась трусость.

Седые волосы Геральта опускались до плеч, а на лбу были перехвачены тонкой повязкой. Но она не могла сказать, что он стар. Плечи его были широки, а лицо хоть и выглядело зрело, но отнюдь не старо. Яркие желтые кошачьи глаза, проницательно осматривали рядом сидящих.

Вскоре им принесли бараньи ребрышки в чесночном соусе и сочные кусочки свинины в томатной подливке с какими-то приправами. Далин взял сочный ломоть свинины, и жадно впился своими пухлыми губами. По его подбородку тут же потек жир и сок с мяса.

– А у нас в деревне травницу волки погрызли, – рассказывал он. – Нашли ее в лесу бедную. Эх, а такая добрая лекарша была.

– Так может вам и волков перебить за дополнительную плату? – предложил Геральт.

– Не-ет, с волками то мы сами разберемся.

Раннейген слушала их разговор без особого интереса. Она думала, где же ей теперь искать того матроса, и пришла в полное отчаянье. Он ведь может быть везде! Здесь столько деревень, столько людей, думала она. Где же я его найду? А между тем, он мог уже давно умереть.

– А я слышал, что у вас в деревне чужак завелся, – Гуннар выпил сидру, и закусил кусочком пирога.

– А-а, да это правда. Иаков, так его кажется, зовут. Вроде недурной малый, не черный, – Далин уже был пьян, речь его и жесты расплывались.

– Ты уверен, что довезешь нас до деревни в таком-то состоянии? – заметил Геральт. Сам он был на удивление трезв, чем вызвал еще больше доверия у Раннейген.

Отправились в путь они уже ближе к вечеру. Далин к тому времени успел прояснеть умом, и держался в седле весьма уверенно. Она ехала вместе с ними, никто не сказал, что-то против, но и одобрения тоже не высказал.

Геральт был удивлен, когда она вызвалась ехать с ними. Раннейген не знала куда ей стоит держать путь, чтобы найти того юношу, а потому она решила объездить по возможности, как можно больше деревень и мест, где он мог остановиться.

В Рогни его не было. Быть может, в этой деревни Бландаре она его найдет? Раннейген разглядывала раскинувшиеся перед нею виды. В Бландаре они ехали через тот же лагерь горняков. Слева от нее, она узнала ту же самую гору, что теперь стеной закрывала ущелье.

Она поняла, что они объезжают эти две горы.

Дорога, где она с Геральтом повернула на право, кое-где была обложена разрушенной каменной стенкой. А вдалеке виднелось небольшое поселение. Далин взбодрился, когда они стали приближаться к деревне.

Раннейген эта деревня понравилась даже больше. Тихая и мирная, она лежала среди цветочных полей, на другом конце ущелья. Пока они ехали, люди провожали их подозрительными взглядами. Больше все глядели на Геральта и Далина, а на нее разве что самую малость бросали безразличный скользящий взгляд.

Они пришпорили коней, и к ним тут же подошли двое мужчин в броне. Маленькие кольчужные кольца, мрачно поблескивали при свете факела. Темный мех на воротниках и по краям их плащей, слабо колыхался под дуновением ветра.

– Далин, мы ждали тебя раньше, – заметил один из них.

– Прости, Торнвальд, – начал Далин, переминаясь с ноги на ногу, – небольшая заминочка вышла.

Торнвальд хмыкнул. Второй поправил шлем, упавший на глаза.

– Мастер ведьмак, наслышаны о вас, – низковатый воин, вежливо кивнул головой, и перевел свой взгляд на Раннейген. – А это кто? Ваша помощница, иль невеста?

Тут все взгляды обратились к ней, и Ранни испуганно бегала глазами по своим спутникам.

– О, – воскликнул Далин, – действительно, кто ты?

Раннейген уже открыла рот, чтобы ответить, но тут вперед выступил Геральт.

– Я встретил ее возле Каэр Гелена, и мы вместе отправились в Рогни.

– А что она делала возле старого замка одна? – Торнвальд подозрительно прищурился, направив факел в ее сторону.

– Я собирала травки… Коня кормила, – начала она, запинаясь, не зная, что сказать в свое оправдание, но Далин ее опередил.

– А-а-а, так ты травница, – протянул он с улыбкою, переминаясь с пятки на носок. – Очень хорошо, нам как раз нужна новая, а то нашу бедную Мархэн волки погрызли.

Торнвальд и Раемунд переглянулись, и Торнвальд вышел вперед:

– Пойдемте к Вильфреду. Поговорите с ним о заказе, мастер ведьмак, и заодно решим, что нам делать с девчонкой.

Вместе они направились к дому старейшины. Люди оглядывались на них. Раннейген растерянно смотрела во все стороны. Ей нужно будет говорить, и от того, что она скажет, будет зависеть ее жизнь. Сердце заколотилось так сильно, что она слышала, как пульсирует кровь в ее голове.

Ноги держали ее слабо, и она рисковала упасть при каждом шаге. Пару раз она действительно упала, буквально на ровном месте. Далин со смехом, оглядывал ее грязное платье. Геральт помогал ей встать, удивляясь ее неуклюжести.

Когда они подошли к дому, ее пропустили вперед. В большой комнате, возле огня, над которым висел котел с каким-то варевом, на деревянном стуле сидел громадный мужчина. Неподалеку хлопотала молодая девушка, очень похожая на него. Раннейген удивилась тому, сколь он велик, и надо признаться ужасно испугалась.

Он глядел на них тяжелым взглядом своих темных глаз, исподлобья. Но Геральта он, кажется, совсем не пугал. Ведьмак скрестил руки на груди и стал, широко расставив ноги. Вильфред положил правый локоть на одно колено, а запястьем левой руки продолжал упираться об другое. Взгляд его немного смягчился.

– Это вы ведьмак? – спросил он бархатным голосом. Вопрос был бессмысленным, но Геральт, все же ответил.

– Да. Далин рассказал мне о лесопилке, но я бы хотел знать больше.

Вильфред раскинул руками, и откинулся на спинку стула. Молодая девушка подошла к котелку, и помешала варево.

– Сколько было лесорубов, и выжил ли кто-нибудь из них?

– Пятнадцать. Погибли все. Когда мы пришли на лесопилку, там были только трупы. Однако после, в лесу завелась огромная стая волков, – он тяжело вздохнул. – Надо было сразу же их, и перебить, а теперь они и к деревне не бояться близко подходить.

– Ладно, посмотрю, что можно сделать.

– Далин уже назвал вам цену? – Вильфред вперил в ведьмака спокойный глубокий взгляд.

– Да.

– Вас устраивает?

– Да, – спокойно ответил Геральт.

Вильфред кивнул, но тут Торнвальд вытолкнул Раннейген вперед, из-за чего она упала, и теперь все внимание было обращено на нее. Геральт, собравшийся уходить, вдруг остановился.

– А это кто? – Раннейген раскраснелась настолько, что Вильфред улыбнулся уголком губ.

– Мастер ведьмак встретил ее у замка Каэр Гелен. Она травница, сударь, – залепетал Далин, из-за чего получил гневный взгляд от Торнвальда и Раемундла.

Старейшина оглядел ее безразлично-задумчивым взглядом.

– А что скажет она сама? – протянул он.

– Я… Раннейген, – спешно заговорила она. Тут-то ее тревога вновь возросла. Перед тем, как разойтись в роще Гединейт, друид сказал ей выдавать себя за дочь рыбака и травницы. “Отец твой умер давным-давно, а мать была лекаршей”, – говорил он ей.

Тоже она повторила и им. Старейшина на это хмыкнул.

– Травница нам все-таки нужна. Поселишься в ее доме. Там ты и ингредиенты найдешь и рецепты, я полагаю.

Воины уже приготовились проводить ее к новому жилью, как девушка вдруг выступила вперед.

– Вы должны знать еще кое-что, – воскликнула она. Староста слегка кивнул. – Я не умею читать, сударь.

– Как же ты узнавала рецепты?

– Я учила на слух, – ответила она.

Вильфред ничего не ответил, лишь усмехнулся и хмыкнул. Геральт стоял в дверном проеме, со скрещенными на груди руками, и тихо наблюдал, как она уходит. Выйдя из дома старосты, он слегка коснулся своего дрожащего медальона.

========== Хильда ==========

Она проспала весь день, но к вечеру действие макового молока закончилось, и тяжело, но она начала приходить в себя. Нога все еще отзывалась глухой болью, но теперь, пожалуй, не так сильно. Однако девушка даже не пыталась встать или хотя бы пошевелить ею. Да и смысл? Помощи от нее в хозяйстве будет мало, а вот повредить ногу еще сильнее, она вполне могла бы.

Несмотря на долгий и крепкий сон чувствовала она себя уставшей и разбитой. По правде говоря, это и сном-то назвать было сложно, скорее вынужденное беспамятство. Хильда приподнялась на локтях, и выглянула в окно. Было уже темно, но неподалеку на полях, она увидела огромную толпу, что стояла вокруг костра.

Слабо, но до нее доносились звуки голоса Ульве Безумного. Интерес обуял ее, ей хотелось узнать, что же такого произошло за один-то день. Быть может и не один? Может она проспала два дня? Однако Хильда только удрученно вздохнула. Она теперь почти месяц будет прикована к постеле.

Девушка вперила взгляд в потолок. Ей не хотелось становиться обузой для семьи. Со смертью братьев, и так стало слишком сложно, а теперь еще и она слегла. Матери будет тяжело. Она коснулась пальцами кончиков своих каштановых волос, что разметались по ее груди, и вдруг ей стало жутко тоскливо.

Девушка не знала, сколько она так пролежала, но за дверью ее комнаты послышались два голоса, и это отвлекло ее от размышлений. Видимо толпа уже разошлась.

– Ей уже семнадцать, Бьорн, – настойчиво говорил мужской голос. В нем она узнала Кая. – Приданное у вас есть, чего же еще ждать?! Я защищу ее! К тому же этот чужак явно не лучшее соседство для вашей дочери.

– Тише, Кай, – спокойно отвечал Бьорн. – Ты прав, ей уже семнадцать, но ты забыл, что она сама вольна выбирать себе мужа. И я сперва прислушаюсь к дочери, – Кай громко вздохнул, и цокнул языком. – Я поговорю с ней об этом, но ее воле противиться не буду.

– Даже если это будет чужак?! – Громко воскликнул молодой мужчина. Больше она ничего не слышала, разве только, как громко хлопнула дверь.

Внезапно взор ее обратился к углу комнаты, где стояло ведерце с теми яблоками. Она залилась румянцем, накручивая на палец прядь своих волос. “Я люблю яблоки. Здесь они хорошие”.

Ей вновь захотелось провалиться в сон, но как она не старалась, сделать этого у нее не получилось. Дверь в родительскую спальню захлопнулась, видимо, отец ушел спать. Ей было одиноко, как было всю жизнь. Хильда лежала, вспоминая тот поцелуй. До этого она никогда не интересовалась подобным.

Да, они с другими девушками любили, посекретничать об этом, где-нибудь на цветочном поле. Они плели друг другу, косы, и вплетали в них цветы, делали красивые венки и весело хохотали.

Она понимала, что ей придется, когда-нибудь разделить постель с мужчиной. Ведь в этом нет ничего постыдного? Ей лишь стоит выбрать мужчину, с которым она будет вольно делить и ложе, и жизнь. Именно так поступали женщины на Скеллиге, так поступила ее мать, выбрав отца…

Для нее это было просто. Раньше она точно знала, что это, скорее всего, будет Кай. Он-то и сам к ней не равнодушен. Супружеская жизнь, и то, что происходит между двумя людьми, представлялись ей скорее долгом, нежели желанием. Но она была готова этот долг исполнять. Разве это сложно?