Текст книги "Между долгом и честью (СИ)"

Автор книги: Langsuir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Но каким бы боевым ни оставался настрой Джеймса Олдри, стоило заметить открытую дверь в покои Андриэля, он испытал облегчение. Великой схватки с дверью суп мог бы и не пережить. Впрочем, облегчение было секундным, потому что на смену ему сразу пришло беспокойство. Джеймс закрыл дверь за собой – мысли о покушении, либо о похищении Андриэля, запрыгали в голове Джеймса, заставляя прибавить шагу. Но, судя по всему, сноровка все-таки какая-никакая у него была, и за длинный и тяжелый путь от кухни до третьего этажа суп все-таки не расплескался. А когда Джеймс оказался в дверном проеме и увидел, что Андриэль стоит и смотрит в окно, то не заметил, как облегченно выдохнул. Он поставил поднос на стол, вышел в коридор, чтобы осмотреться по сторонам, а после зашел в покои и плотно закрыл за собой дверь.

– Андри, Мэдисон запретила тебе вставать. Ты еще слишком слаб. – Джеймс подошел к Андриэлю и постарался говорить как можно мягче.

В последние дни тот сам на себя не походил. Почти не разговаривал, много читал книги, принесенные Рикасом, мало напоминал заносчивого и самоуверенного парня, с которым так приятно было флиртовать. Зато о таком Андриэле хотелось заботиться. Вот и сейчас хотелось обнять за плечи, отвести в кровать, укрыть теплым одеялом, ведь Андриэль постоянно мерз, стоило случайно прикоснуться к нему, как тут же хотелось отдернуть руку, – такой ледяной была кожа. А он еще удумал стоять на полу босыми ногами, пусть и на пушистом ковре, но все же. И в одной ночной рубахе.

– Рикас сказал точно так же, – не поворачивая головы, произнес Андриэль. – Огненные цветы. – Он кивнул на распускающиеся за окном ярко-оранжевые цветы. – Их очень много в саду. А еще – белых роз. Мама посадила их… Первые, когда пробудился дар Рикаса, а вторые в день пробуждения моего дара. Сказала, что они будут напоминать ей о нас, пока мы далеко. После этого я видел ее всего четыре раза. Всего четыре. – Андриэль опустил голову и обхватил себя руками за плечи, словно пытался согреться.

– Я знаю, как больно потерять кого-то. – Джеймс все-таки решился и положил руки на плечи Андриэля, накрыв его ледяные ладони. Тот вздрогнул, но попытки вырваться не предпринял.

– Я убил его. Не хотел, но убил. Может, они были правы… Я действительно монстр.

Джеймс не хотел уточнять, кто такие «они» – это казалось совершенно не важным. Нужно было переубедить Андриэля, а еще узнать, что именно он видел, пока оставался без сознания, что заставило его думать так.

– Он бы убил нас. Знаешь, скольких убил я?

– На войне, в бою, а не в переулке мирного города. Разве сам ты не боишься меня? – Андриэль развернулся и посмотрел Джеймсу в глаза. – Разве не думаешь о том, по собственной воле ты здесь или я тебя заставил?

Джеймс несколько секунд всматривался в лицо Андриэля. Тени под глазами, потухшие глаза, черные волосы, спадающие на глаза, подчеркивающие невероятную бледность. И взгляд потерянный, перепуганный, отчаянный. Джеймсу хотелось сказать тысячи слов, переубедить. Как вообще Андриэль мог думать о таком, после всего, через что они…

Он.

На этой мысли Джеймс осекся. Андриэль прошел через все один – там, в глубине сознания, в полной темноте. И Джеймс прошел через все один – здесь, сидя у постели Андриэля. И для него, Джеймса, все это было по-настоящему, для Андри же – нет. И об это «нет» разбились все слова, все доводы, которые он мог бы привести. И поэтому Джеймс решился на отчаянный и, по его мнению, безумный шаг – он поцеловал Андриэля. В этот момент он рассчитывал на что угодно: удар по лицу был бы самым благоприятным исходом, быть расплющенным об стену всплеском магии Андриэля – самым жутким, но и самым ожидаемым. Однако Андриэль замер лишь на секунду, а затем крепко обнял Джеймса и ответил на поцелуй.

– Я думал, что ты разобьешь мне нос, – прервав поцелуй, улыбнулся Джеймс. – Это доказало бы, что твоя магия в моем порыве неповинна.

– Но скорее всего… – Андриэль попытался вывернуться из объятий Джеймса, но он ему не позволил, крепче прижал к себе.

– Я не верю ни в одного бога, я никогда не ходил в храмы, только в детстве, когда заставляла мама. Но я сидел возле твоей постели, держал твою руку и молился, чтобы они вернули мне тебя. И твоя магия ничего для этого не сделала.

Джеймс почувствовал, как Андриэль несколько раз дернулся, а потом затих и крепко прижался к нему. Они простояли так несколько минут, а после Джеймс слегка отстранил Андриэля от себя.

– И я приготовил тебе суп, поэтому ты ляжешь в постель, а я притащу этот дурацкий поднос и наконец-то сделаю то, что должен – накормлю тебя.

– Ты хотел сказать – отравлю тебя? – направляясь к кровати, усмехнулся Андриэль.

Джеймс лишь фыркнул и пошел за подносом. Все-таки язвительность Андри никуда не делась, но сейчас Джеймса это только радовало. Ему нравилось заботиться о таком Андриэле, но влюбился он все-таки в прежнего.

***

– Это же шелк из Анталии, – усмехнулся Дрейк и провел ладонью по покрывалу, которым укрылся, когда Рикас бесцеремонно сдернул с него одеяло и объявил, что уже утро и пора бы вставать.

– Ты же не предлагаешь мне отказаться от всего прекрасного, что есть в Анталии, лишь потому, что мы с ней воюем?

Дрейк внимательно наблюдал за тем, как Рикас одевался, расправляя каждую складку на одежде, как тщательно подбирал перстни, запонки. Как создавал идеальный образ, словно не он несколько часов назад с таким неистовством и страстью занимался сексом на этой самой постели. Дрейк смотрел, как Рикас снова запирает все чувства, эмоции, желания под замок. И не мог припомнить, было ли время, когда он таким не был?

– Но, как я понимаю, ты планируешь перестать с ними воевать, а еще прогнуть под желания и нужды Остовии?

– Магов. Я хочу сделать свой народ свободным, разрушить оковы, сдерживающие нас долгие годы. Я хочу, чтобы с нами считались.

Рикас говорил спокойно, ровно, без каких-либо чувств в голосе, но Дрейк ощущал скрытую ярость, ненависть, а еще – боль.

– С тобой и так считаются. Зачем тебе что-то менять? – спросил он. – Ты можешь погибнуть.

– В замке предатель. – Рикас словно пропустил вопрос мимо ушей, но Дрейк привык не обижаться на такие вещи. Он знал, что Рикас расскажет тогда, когда сам будет готов поднять эту тему.

– Испепели его взглядом, а потом скажи, что это тут и валялось. – Дрейк пожал плечами .

Рикас повернулся и окинул его красноречивым взглядом, показывая, что его шутки сейчас не совсем уместны, а еще – пора бы и встать с постели. На этот взгляд Дрейк отреагировал в излюбленной манере: раскинулся на подушках и сильнее натянул покрывало на себя.

– В этом и дело, я не уверен в том, кто это. Но слухи о приезде Джеймса и Элайджи очень быстро просочились за пределы дворца. А болезнь Андриэля посеяла настоящую смуту. Ирвинг засыпал меня требованиями отдать брата ему, чтобы он убедился, что он не представляет угрозы. Ты знал, что несмотря на все наши усилия, он прознал о том, что именно сделал Андри?

– Я не понимаю, как ты еще не превратил Ирвинга в старую жабу? Зеленый цвет его мантии все время напоминает мне о жабах.

– Ты можешь хоть на секунду стать серьезным? – поинтересовался Рикас, бросил очередной взгляд в зеркало и поправил и без того идеальную прическу.

– Я сделаю все, что нужно. – Дрейк пожал плечами .

Порой ему хотелось хорошенько вмазать по равнодушной физиономии Рикаса, чтобы рядом с ним он не натягивал на лицо идеальную маску, не уничтожал в голосе все чувства. Но ночь закончилась, а вместе с одеждой вернулся и прежний Рикас Вайт, холодный, недосягаемый и чужой. Дрейк невольно поежился от этих мыслей, убеждая себя, что рядом с ним по-прежнему его Рикас, а в нем сейчас говорила разыгравшаяся фантазия.

– Ты должен меня предать, – спокойно сказал Рикас.

– Ты что, уже с утра перебрал с вином? Когда успел, ведь я все время был здесь. Это грех, Рикас, пить вино в тайне от… – Дрейк осекся, потому что уже не знал, кто он Рикасу после этой ночи и таких слов.

– Ты прекрасный актер. – Рикас подошел к постели и сел на край. – Пусть в замке поверят, что ты ведешь игру против меня, тогда Николас придет к тебе.

– И я стану шпионить для тебя? Неужели ты думаешь, что после того, что случилось около дома Мэдисон, он поверит, что я решил предать тебя? – Дрейк сел в кровати как можно ближе к Рикасу.

– Он тщеславен, поэтому есть шанс, что он решит, что заставил тебя передумать. Ты однажды ушел, потому что не хотел быть моей тенью, так почему бы тебе не решить занять мое место?

– Значит, так ты обо мне думаешь? – Дрейк отвернулся от Рикаса и уставился в стену. – Ты сам знаешь, что я все сделаю. Я же чувствую, что все идет к завершению, поэтому не брошу тебя.

– Я хочу, чтобы больше ни одному ребенку не причинили боли за его дар, – тихо сказал Рикас, а следом склонил голову и коснулся губами шрама на плече Дрейка. – Чтобы нас слушали и слышали, а не запирали, как скот. – Он дотронулся до подбородка Дрейка и развернул его к себе. – Я знаю, кто ты, Дрейк, и всегда знал, но ты забываешь, что почти все люди любят судить по себе. А кто из них отказался бы вонзить кинжал мне в спину, если бы я этой спиной к ним повернулся?

– А мне ты не боишься и кинжал в руку вложить?

– А что я только что сделал? Но настаивать и заставлять я не стану. Это не твоя война, Дрейк.

– Совершенно верно, Рикас, она наша, – ответил Дрейк и притянул Рикаса для поцелуя, а заодно, чтобы испортить его до тошноты идеальный вид.

***

– Что ж, Алеф, – улыбнулся Николас. – Мой сыночек все-таки добрался до сердца Рикаса Вайта. – Николас швырнул письмо в камин, а Алефу стоило больших трудов не закатить глаза.

То, что его учитель узнал сейчас – он сам знал еще неделю назад. Осведомители Николаса работали очень плохо. Но Госпожа считала, что этот старый пень, мечтающий лишь о мести Рикасу Вайту, да о куске хлеба пожирнее возле королевского стола, еще может пригодиться. А теперь ценность Николаса возрастала в ее глазах. Хоть госпожа пока еще и не верила в то, что Дрейк способен на предательство, сам Алеф считал, что собственная шкура всегда ценнее, да и кто не грезит богатствами и славой Вайтов? Избавься от Рикаса, а младшенький и вовсе не доставит проблем. Но воздействовать на Дрейка на самом деле мог, пожалуй, только Николас. Все-таки папочке удалось посеять в сердце этого верного щенка раздор, да еще так быстро разросшийся. Неужели мозги встали на место и дошло, что подыхать во имя Вайта – сомнительное удовольствие? В любом случае, не Алефа это дело – его задача смотреть подобострастно в рот Николаса, ловить каждое слово, да убеждать Грегора, что ему давно нужен маг помоложе. И в свое время просто устранить Николаса как ненужную помеху.

– Отнесешь письмо к дому Мэдисон, там тебя будет ждать эльфийка, она служит у Вайтов. Она передаст письмо моему сыну. И нам останется только ждать его ответа. Знаешь, Алеф, а я и не думал, что все может оказаться так просто.

– Вы так уверены в этих слухах?

– Нет, конечно, но попробовать всегда можно. К тому же ты сам знаешь, что для нашего основного плана все еще не хватает нескольких фигур.

Алеф взял письмо, послушно кивнул и поспешил удалиться из комнаты. Николас любил, когда его приказы исполняются быстро.

========== Ритуал крови ==========

Дрейк провел пальцами по темной поверхности дерева. В кабинете Рикаса все было в темных тонах, хотя сам он был ярким, как настоящее пламя. Порой Дрейку казалось, что, окружая себя черными, темными цветами Рикас хотел погасить огонь, сделать его не таким ярким и завораживающим. Или, что вероятнее всего, хотел защититься таким образом от собственной силы. Дрейк сел в кресло и открыл верхний ящик стола, где лежала стопка бумаг, нужная Рикасу. Идеальный порядок, полная концентрация, постоянное спокойствие. Рикас никогда не позволял себе лишних эмоций. Но почему-то в противовес собственным мыслям Дрейк вспомнил глаза, загорающиеся огнем страсти. Поцелуи, обжигающие, настоящие, полные желания. Желания брать и отдавать.

– Верный пес должен принести что-то хозяину? – Голос Мэдисон заставил Дрейка дернуться и вынырнуть из приятных воспоминаний.

– В отличие от тебя, у меня нет даже малейших признаков бешенства, – усмехнулся Дрейк и достал бумаги из ящика.

– Поэтому тебя пустили ночевать у постели хозяина?

– Лучше: в ней. Завидуешь? Тебе не нашлось места даже на коврике возле двери? И тебе пришлось спешно сбегать в Анталию. – Дрейк встал, закрыл ящик на ключ и спрятал его в карман.

– Неужели ты не понимаешь, что и тебя он в итоге вышвырнет за ненадобностью? Как сделал уже однажды. Или может, ты это прекрасно понял, и болезнь Рикаса не случайна? – Мэдисон подошла к Дрейку вплотную и заглянула ему в глаза.

Дрейк знал Мэдисон очень долго. Еще в школе ее называли «верным хвостиком Рикаса», многие даже не помнили ее имени, воспринимали как довесок к знаменитому Вайту. Рикас оберегал ее от любых нападок, помогал с учебой, а она исцеляла его раны. Они были прекрасной парой, пока в их отношения не влез Дрейк. Он пытался подружиться с Мэдисон, но она сразу восприняла его в штыки. Пару раз он даже слышал, как она пыталась настроить Рикаса против него. Дрейк этой ревности не понимал, даже посмеивался, ведь считал, что Рикас предпочитал исключительно серых мышек, заглядывающих ему в рот с подобострастием. Правда, эту уверенность разрушил первый поцелуй. Их с Рикасом поцелуй.

Сейчас он думал, что недооценил Мэдисон и силу ее любви. Она выглядела человеком, готовым перегрызть ему горло, если он хоть как-то покажет, что причастен к происходящему с Рикасом.

– Рикас перетрудился. Ты сама знаешь, что магия – очень нестабильная штука, вот она и вышла из-под контроля. Но не переживай, я его буду выхаживать и через пару дней он будет, как новенький, даже лучше, чем прежде. – Дрейк обошел Мэдисон и направился к выходу из кабинета. Отчитываться перед ней он не собирался. А то, что ее так волновала болезнь Рикаса, означало, что все идет по плану. Идеальному плану Рикаса.

– А я слышала, что его отравили. – Ее слова заставили Дрейка остановиться и вновь развернуться к Мэдисон. – А еще я видела, что тебе передал письмо слуга, а после ты сжег его в камине. Верные псы тоже умеют кусать хозяев?

– Не стоит лезть не в свое дело, Мэд. – Дрейк подошел к ней и провел пальцами по щеке, наблюдая, как она дрогнула, щеки покрылись румянцем, но взгляд остался твердым и непоколебимым. – Пес ведь может и загрызть. – Его рука опустилась, и он провел пальцами по ее шее, чувствуя, как Мэдисон сглотнула. – Не стоит лезть в игру, где ты заведомо проиграешь.

Дрейк усмехнулся, развернулся и быстро покинул кабинет. Сегодня ему предстояло еще несколько неотложных дел, выполнить которые было необходимо до того, как он вернется в покои Рикаса. Пожалуй, того обрадует, насколько сильно преувеличено его состояние.

***

Мэдисон несколько секунд смотрела на закрывшуюся за Дрейком дверь. Слухи, бродившие по замку Рикаса, ее беспокоили, но она не могла решить, насколько им можно верить. Она прекрасно знала, какими зельями и как могли отравить Рикаса, чтобы его магия взбунтовалась, обернулась против него самого, но также понимала, что если кто и способен с этим справиться, то только он. Если честно, то за жизнь Рикаса она не переживала. Пока, во всяком случае. Важнее было понять, действительно ли за всем этим стоит Дрейк или нет. Какую роль он играет во всей этой истории.

Впрочем, сейчас ее больше волновало, какие бумаги Дрейк отнес Рикасу. Может, именно среди них крылся секрет Древнего ритуала крови, детали которого считались утерянными? Рикас сказал ей, что не смог ничего о нем откопать, но Мэдисон упорно отказывалась в это верить. Она понимала, что упоминания о ритуале, позволяющем лишить мага силы, скорее всего, действительно пытались уничтожить, но не верила, что это удалось.

– Какая разница? Рыцари Ордена и так могут лишить нас силы, забрать способности. Что такого важного в этом ритуале? – поинтересовался Рикас.

– Рыцари Ордена платят за это немалую цену. Ты сам знаешь, что сила не дается им просто так. А ритуал позволяет отнять у мага силу, но сохранить душу. И сделать это может любой мало-мальски умелый маг. – Мэдисон не понимала, почему Рикас не видит очевидного преимущества данного ритуала. Не понимала, как он не видит в нем надежду для Андриэля.

– Ценой жизни другого мага. Ты сама знаешь, что ритуал замешан на жертве.

– Разве ради Андриэля ты не нашел бы того, кто с радостью отдаст жизнь? Или не заставил бы? О добровольной жертве речь вроде не шла.

– Никогда не смей даже думать об Андриэле и этом ритуале. – Голос Рикаса был спокоен, но в нем чувствовалась такая сила, что Мэдисон невольно поежилась. – Если будет нужно, то я сам отдам за брата жизнь, но никому не позволю забрать его силу.

– Даже если это значит нормальную жизнь для него?

– Только если он сам попросит. Разговор окончен, Мэдисон, я не стану искать описание этого ритуала. И тебе не советую, – добавил он после нескольких секунд молчания.

Мэдисон не верила, что Рикас не предпринял попыток найти упоминания о ритуале. Найти и присвоить себе. Как он старательно уничтожал мират, так мог уничтожить и записи. Но что-то подсказывало Мэдисон, что от такого Рикас не отмахнулся бы. Он бы не стал лишаться возможности использовать его в крайнем случае. Но где найти эти бумаги? Она облазила уже каждый уголок замка, просмотрела почти все книги, но ничего не нашла.

Вайты умели хранить секреты.

Эти слова отца невольно всплыли в ее памяти. Если Рикас хотел, чтобы она чего-то не нашла, то шансов мало. А вот Дрейк… Дрейк вполне мог получить доступ не только к постели, но и ко всем секретам. Отделаться от этой мысли не получалось. Но вряд ли Дрейк станет делиться тайнами Рикаса с ней. Мэдисон понимала, что сейчас она действительно в невыгодной позиции, но у нее была цель, а значит, она пойдет до конца.

Мэдисон села за стол Рикаса и взяла пустой лист из аккуратной стопки, лежащей с правого края.

Спустя час, а еще пятнадцать испорченных листов, письмо было готово. Мэдисон не любила просить, но порой иного выхода не было.

***

Дрейк открыл дверь в покои Рикаса, отметил, что слуги уже доставили сюда обед, но он и не сомневался в их расторопности. Впрочем, Рикас к нему еще не притронулся. Он лежал на кровати и читал книгу. Стоило Дрейку войти, как Рикас мгновенно подскочил, явно ожидая новостей. Таким Рикас нравился Дрейку еще больше – взлохмаченный, в мятой одежде, не беспокоящийся о том, что его увидят неидеальным.

– Мэдисон пыталась перегрызть мне глотку. Она уверена, что именно я отравил великого и могучего тебя. Знаешь, вариант, что ты просто заболел, никто даже не рассматривает. Как я понимаю, болезни всегда разбегаются от тебя в страхе?

– Примерно так оно и есть. Ну раз все уверены, что я пал жертвой твоего коварного плана…

– Пал жертвой моего обаяния. Так мне нравится больше. – Дрейк подошел к столу и положил на него письма и бумаги из кабинета Рикаса. – Тут отчеты, да письма королевы. Знаешь, ты очень много переписываешься с Дейдре. Я понимаю, почему Марджери ты не нравишься.

– Кстати, о Дейдре. – Рикас было направился к столу с обедом, но остановился и в нерешительности посмотрел на Дрейка.

Видеть Рикаса растерянным, чувствовать, что он старательно подбирает слова, оказалось слишком непривычно. Это почему-то сильно напрягало.

– Что? Мне тоже стоит биться в припадке ревности? Неужели все-таки… – Дрейк прищурился и сложил руки на груди.

– Я попросил тебя помиловать. – Рикас подошел к столу, вытащил из стопки бумаг одну и протянул ее Дрейку. – Тебя больше не разыскивает вся стража Остовии.

– Конечно, иметь в любовниках преступника – это пагубно для репутации Рикаса Вайта? Верно? – Дрейк даже не мог точно сказать, что вывело его из себя. То, с каким спокойствием Рикас сказал, что решил его проблемы, или просто мысль о том, что Рикас решил его проблемы. Дрейк был с ним не ради этого.

– Дело не в этом. – Рикас оказался возле Дрейка и посмотрел ему прямо в глаза. – Если они придут сюда, если решат забрать тебя, то я смогу их разве что убить. Защитить тебя я могу только таким образом. – Рикас швырнул бумагу на стол. – Ты решил остаться со мной. Ты ввязался в войну ради меня. И я… – Рикас запнулся, – не хочу снова тебя потерять. У меня нет никого, кроме тебя и Андриэля. И мне не нравится слово любовник.

– А кто тогда? Друг? Приятель? Чуть круче, чем Мэдисон?

– Семья. – Рикас снял с пальца кольцо с семейным гербом Вайтов. Дрейк знал, что оно осталось ему от отца, второе было его, а еще такое же имелось у Андриэля. – Я бы тебе и фамилию Вайт предложил, но боюсь, ты разобьешь мне лицо. Решать тебе, Дрейк.

– А к «части семьи» прилагается ключ от винного погреба? – Дрейк надел кольцо на палец и улыбнулся.

– Тебя волнует хоть что-то, кроме вина? – усмехнулся Рикас.

– Ты, а еще остывающий обед. И, к слову, я вижу на столе вино. Нам есть, что отметить. Ворам свободу даруют не каждый день, – рассмеялся Дрейк и направился к столу.

Он уже видел, что вино его ждет отменное.

***

Алеф наблюдал, как лицо Николаса с каждой прочитанной строчкой письма становится все более счастливым. Он сам говорил с госпожой буквально час назад, и ее сомнения в предательстве Дрейка стали несколько меньше. Во всяком случае, Рикас Вайт был болен, а это играло им на руку. И неважно, причастен к этому Дрейк или нет. А если Николас еще и уедет на несколько дней…

– Я должен отлучиться дня на четыре. – Николас словно прочел мысли Алефа и наконец-то оторвался от письма. – Дрейк назначил мне встречу.

– И вы уверены, что вам стоит на нее идти? А если это ловушка? Если вас там встретит Рикас?

– Опасность есть всегда, но рискнуть стоит. Плюс я уверен, что успею воспользоваться порталом. Ты же поможешь мне его зачаровать? Ты прекрасен в этом искусстве. – Николас пожал плечами и поднес письмо к свече.

– Я сделаю для вас все. Вы и так это знаете. Я не хочу, чтобы вы пострадали.

– Вот и отлично. Тогда начинай работать, а я пока свяжусь с Грегором. Ему тоже стоит знать, что мы несколько продвинулись в возможности избавить его от проблемы по имени Рикас Вайт. – Николас поднялся из кресла и направился к двери.

Алеф лишь согласно кивнул и достал из ящика стола камень. Камни лучше всего подходили для того, чтобы сделать их порталом. Один такой он совсем недавно отправил в Остовию. А теперь, когда Николас не являлся помехой, встреча с Грегором обязательно состоится.

Госпожа будет довольна, что все идет по плану. По их личному плану, а еще у него был для нее небольшой подарок. Кто мог подумать, что Николас окажется тем магом, которому известен секрет Ритуала крови? И кто мог предположить, что он будет слишком труслив, чтобы это знание использовать.

========== Деловые соглашения ==========

Дрейк долгое время просто лежал на кровати и смотрел на Рикаса. Редко можно увидеть великого Рикаса Вайта таким расслабленным. Дрейк знал, что Рикас не проснется, ведь зелья Ивена еще никогда не подводили. Если он сказал, что тот, кто его выпьет, проспит до полудня, то так и будет. Дрейк провел пальцами по лбу, убирая волосы Рикаса в сторону. Тот слегка поморщился, но не проснулся. Интересно, он поймет, что Дрейк подмешал в вино зелье или нет? А если поймет, то скажет об этом или промолчит? Дрейк не знал ответа, но понимал, что больше всего на свете не хочет, чтобы Рикас видел, как он уходит. Уходит, чтобы предать. Дрейк склонился над Рикасом, внимательно вглядываясь в его лицо. Что видел Рикас во снах? Отпускал ли он себя хотя бы в них? Позволял ли непомерному грузу ответственности и проблем оставаться в реальности? Почему-то Дрейк был уверен, что нет. Что даже во сне Рикас искал решение всех насущных проблем.

– Любых, кроме своих собственных, – произнес Дрейк вслух и провел пальцами по щеке Рикаса. – Ты словно ответственен за весь мир. За весь, кроме себя. Я не хочу смотреть, как ты приносишь себя в жертву. Не хочу. – Он склонился над Рикасом и поцеловал в уголок губ.

Тот что-то промычал во сне, но разобрать слов не удалось. Дрейку хотелось верить, что Рикас чувствует, что он рядом. Всегда рядом. Даже тогда, когда ушел и занимался разбоем и грабежами – сердцем он все равно оставался верен Рикасу Вайту. И ведь он готов был доказать эту верность, но Рикас никогда не просил. Никогда и ничего не просил.

– Надеюсь, ты сможешь меня простить, – прошептал Дрейк и поднялся с постели.

Сперва он хотел воспользоваться порталом, но позже решил, что до места встречи на лошади всего часа четыре. Это время позволит ему развеяться, привести мысли в порядок. И подготовиться ко встрече с Николасом. Отцом его назвать язык не поворачивался. Дрейк не раз думал о том, где бы был сейчас, если бы Рикас не вытащил его из пучины ненависти к самому себе. Окружающие уже тогда мало волновали Дрейка, но он свято верил в то, что они говорили. «Гнилая кровь» стала его наследием, отчаянием, болью. В то время Дрейк не научился отделять себя от поступка Николаса. И неизвестно, научился бы вообще, если бы не Рикас. И вот сейчас его снова ждала встреча с прошлым. С человеком, запросто разрушившим его жизнь. С человеком, наплевавшим на родного сына. А не будь Дрейк силен, не будь он приближенным Рикаса Вайта, захотел бы Николас с ним встретиться? Увидел бы толк в забитом, ненавидящем себя мальчишке? Дрейк понимал, что эта встреча простой не будет. А еще осознавал, что больше всего на свете хочет доказать, что чего-то стоит. Действительно стоит. Он оделся и бросил последний взгляд на Рикаса. Он не ожидал, что тот его поймет. Но хотел верить, что простит.

Дрейк на секунду задержался, прежде чем открыть дверь. Хотел обернуться, но не стал. Он недаром подлил в вино Рикаса зелье. Он знал, что если Рикас этим утром с ним заговорит, то Дрейк точно не сможет сделать то, что планировал. Ему просто не хватит сил.

***

– Миледи, сэр Дрейк покинул замок на рассвете.

Мэдисон обернулась и посмотрела на эльфа, не решавшегося разогнуться, пока она не позволит. Слуги в замке Рикаса были вышколены до идеала, хотя он никогда не был с ними по-настоящему строг. Они словно впитали верность Вайтам с молоком матери. Найти того, кто в этом замке согласился бы шпионить за Рикасом, оказалось практически нереальным. Почти все слуги остались еще со времен, когда в замке всем заправляли Зевран и Кендра. Все слуги буквально боготворили семейство Вайтов. Но слабые звенья есть всегда. Интересно, а подарки Рикасу в виде умелых поваров и прекрасно вышколенных слуг выбирала Дейдре или все-таки Марджери? Мэдисон ни капли не сомневалась, что королева старалась быть в курсе всего, что происходит в замке первого советника. Но и была уверена, что Рикас прекрасно знал, кто и о чем докладывает Дейдре. Слишком уж очевидной была слежка.

Но догадывался ли Рикас, что и Мэдисон старалась быть в курсе всего, что происходит за дверьми его спальни? Доверял ли Рикас ей так, как Дрейку? И главное, кто отравил Рикаса, что тот уже четыре дня не появлялся на людях? Насколько болезнь Рикаса серьезна?

Мэдисон не могла с точностью сказать, радует ли ее мысль, что предателем оказался Дрейк или нет. Она испытывала какое-то злорадство. Так и хотелось заглянуть в глаза Рикаса и спросить, уверен ли он до сих пор в своем выборе? Верил ли сам в непогрешимость и верность Дрейка? Она так и представляла, как бросит ему на стол доказательства измены. Как сердце Рикаса разобьется точно так же, как когда-то разбилось ее.

– Ты знаешь, куда он поехал?

– Нет, миледи. – Служка наконец-то распрямился. – Он никому и ничего не сказал. Не потребовал сопровождения. Я знаю только, что путь его лежал на восток. В сторону Эдмина.

– И не воспользовался порталом, – задумчиво протянула Мэдисон. – Спасибо… – Она замерла, вглядываясь в лицо слуги, усиленно пытаясь вспомнить, как его зовут.

– Ридж, – услужливо напомнил эльф.

– Ридж, конечно, я помню. – Мэдисон не было нужды врать, ведь слуги привыкли, что их имена для господ зачастую остаются неизвестными.

Но Рикас помнил каждого, знал все про их семьи, спрашивал о делах и самочувствии. Он добивался верности не кнутом, а хорошим отношением, готовностью помочь, потратить дорогущее лечебное зелье на заболевшего сына прачки. И Мэдисон хотела того же. Если ей нужно знать каждый шаг Рикаса Вайта, то стоит научиться завоевывать сердца людей. И делать это не только при помощи звонкой монеты.

Но пока все, что ей оставалось – опустить в протянутую ладонь эльфа три золотые монеты. Его глаза загорелись алчным блеском, что Мэдисон не могла не отметить. Тот, кто верен за звон монет, всегда с легкостью отдаст верность тому, кто заплатит больше. А Мэдисон не хотелось терять такой ценный источник информации. Порой Мэдисон казалось, что этот Ридж обладает магическими способностями. Уж очень незаметным он мог быть, если хотел.

– Я рад служить вам, миледи, – улыбнулся Ридж и поспешил покинуть покои Мэдисон.

Она же лишь озадаченно смотрела в окно, пытаясь понять, как лучше отследить Дрейка. Ей необходимо узнать, куда он направился и насколько успешно пройдет его встреча. Она еще докажет отцу, себе и Рикасу, что стоит чего-то. Что очень зря ее не воспринимали всерьез.

***

Николас сидел и всматривался в дверь, словно гипнотизируя ее взглядом. Он пришел намного раньше, выпил уже несколько кружек эля, но все равно не смог до конца унять дрожь в руках. Встреча с Дрейком казалась ему еще тем испытанием. Он и поверить не мог, что все удалось. Что он не зря потратил кучу времени, денег и сил, чтобы купить зачарованные талисманы. Ведьма уверяла, что ошибок не бывает: человек либо подчиняется вашим мыслям, либо умирает.

Николаса устраивали оба варианта. Дрейк либо поверил бы, что Рикас тщеславен, опасен и его стоит предать, либо умер. В первом случае Николас получал союзника, а во втором Рикас его терял. Беспроигрышная ситуация. Сначала Ридж не присылал никаких хороших вестей. Дрейк умирал, боролся с магией, пытавшейся его поработить, внушить те чувства, которых он на самом деле не испытывал. Николас даже возгордился, что его сын настолько силен. Настолько верен и предан Рикасу, что его тело скорее умрет, чем позволит сознанию предать того, кто так важен хозяину.

Но все-таки жажда жизни победила, хоть Рикас и приписывал исцеление Дрейка магии. Николас знал правду. И пусть Алеф считал его чересчур наивным, чрезмерно рассчитывающим на счастливую случайность и Дрейка, Николас знал, насколько точны и верны его расчеты. Но кем бы он был, если бы доверял ученику полностью? Кем бы был, если бы считал, что и шпионка в стане Остовии будет верна им беспрекословно? Нет, Николас понимал, что рассчитывать стоит только на себя, а еще совсем немного на магию.