Текст книги "Между долгом и честью (СИ)"

Автор книги: Langsuir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Тебе все равно не хватит сил меня уничтожить. Твой огонь потухнет, скоро потухнет совсем. – Мэдисон металась в круге, стараясь прорваться к порталу, но у нее не выходило.

– Огонь – это не единственное оружие. – Пламя расступилось перед Рикасом, а сам он достал из-за пояса кинжал.

Одно быстрое, неуловимое движение руки, и Мэдисон рухнула на пол. Огонь погас, Рикас стоял над трупом, а его лицо не выражало ровным счетом ничего.

– Прошу простить меня, – обратился он к гостям, – но обстоятельства вынуждают покинуть вас. Андриэль, я думаю, ты справишься с ролью хозяина дома.

Дрейк видел, что Андриэль больше всего хотел кинуться к брату, да и сидящий рядом Андрас сдерживался еле-еле, но тот лишь кивнул, поднял бокал и заговорил. Он говорил тост за Остовию, будущие победы и прочее. Гости сперва не отрывали взглядов от Рикаса, но вскоре увлеклись словами Андриэля. Видимо, увлекать людей у Вайтов в крови.

– Уберите здесь. – Рикас кивнул слугам, вытер руку платком с таким видом, словно прикоснулся к чему-то омерзительному и отвратительному, хотя, впрочем, именно так и было.

Слуги моментально кинулись исполнять приказ, платок упал рядом с телом Мэдисон, а сам Рикас направился к выходу.

– Спасибо, – проходя мимо Дрейка, произнес он, – и не вини себя. Я должен был это предвидеть.

Дрейк не нашел в себе сил ответить. Рикас знал его прекрасно, понимал, что сейчас Дрейк занимается именно тем, что съедает себя чувством вины. Его не было рядом, он не успел, не увидел, не понял раньше. А ведь Николас светился уверенностью, что Рикас Вайт уже побежден. Дрейк недооценил врага.

Слуги суетились, убирали тело, вытирали кровь, кинулись к бокалу с вином, лежащему возле стола. Дрейк видел это все, но словно не замечал. Он смотрел вслед Рикасу.

Рикас открыл двери зала, огонь в камине возле дверей вспыхнул и потух, а вместе с ним потухло и все пламя Рикаса Вайта.

В этот раз оно потухло навсегда, и Дрейк не знал, что с этим делать.

========== Марионетки ==========

Винный погреб встретил темнотой, прохладой и легким сладковатым запахом. Андрас знал, что по углам этого помещения Рикас распорядился расставить специальные травы, необходимые для различных зелий. Рикасу нравился их запах, а в винном погребе он когда-то проводил слишком много времени. Днем уверенный, сильный, собранный, по ночам – рыдал здесь в одиночестве среди полупустых бутылок, пробуя один сорт вина за другим. Спал по три часа в сутки, но благодаря целебным зельям Андраса никогда от этого не страдал.

Сильный и несгибаемый Рикас Вайт, как самый настоящий ребенок, оплакивал родителей. И Андрас считал, что он имеет на это полное право, а еще хранил это в тайне, потому что знал, что Рикас не хотел показывать слабость даже Дрейку.

Рикас удивился бы тому, что позже в этом погребе стал прятаться уже сам Дрейк. Вино стало его вечным спутником. Андраса сперва это беспокоило, потому что он видел боль в глазах неунывающего и готового всегда прийти на помощь Дрейка. Рикас не был тем, кто мог дать то, о чем мечтал Дрейк. Но Рикас стал тем, без кого Дрейку вовсе не нужно было все, о чем он мечтал.

Дрейк напоминал птицу, добровольно сковавшую себе крылья. Это позже Андрас понял, что именно в возможности быть рядом с Рикасом Дрейк действительно нашел свободу. Такие, как Вайты, меняют историю. Такие, как Дрейк, просто стоят рядом. И мало кто знает, что на самом деле без них Вайты давно бы сломались.

Поэтому, когда Андрас нашел Дрейка с полупустой бутылкой и какой-то потрепанной книгой в углу погреба, не удивился.

– Рикас пьет в покоях, а ты – сидя на полу? – Андрас устроился рядом и взял бутылку из рук Дрейка.

Сказать, что Андраса потрясло, с какой холодностью и сдержанностью Рикас убил Мэдисон, – не сказать ровным счетом ничего. Он бы на его месте впал в ступор, потом рвал и метал. И точно не нанес бы всего один удар кинжалом.

– Я сейчас ничем ему помочь не могу, а осознавать, что это я виноват… – Дрейк уронил голову на руки.

Этого Андрас и ожидал – самобичевания. Ведь он сам ехал в замок с мыслью, что не оказался рядом с Андриэлем тогда, когда был действительно нужен. Все они знали, что рано или поздно Андриэль сорвется. Что невозможно держать хищника на привязи.

– И что ты думаешь делать? – спросил Андрас.

Он не собирался утешать или сочувствовать – он собирался помочь. Подошел бы любой, даже самый нелепый план, позволяющий Рикасу снова почувствовать силу, а Дрейку – хоть немного искупить вину. Ведь слов Рикаса о невиновности Дрейка оказалось недостаточно. По крайней мере, для самого Дрейка.

– Вот. – Дрейк взял с пола книгу и протянул Андрасу.

– Гримуар Морганы. И откуда он у тебя? За этой реликвией гонялись многие, но не все верили даже в ее существование.

– Папочка нашел. С его помощью Рикаса и лишили сил. А у меня в должниках совершенно случайно оказались вороны – помогли выкрасть. Как видишь, сработали очень быстро.

– Лучшие наемные убийцы были тебе должны? Не думаю, что хочу знать эту историю.

– Я бы и не рассказал.

– Ты же понимаешь, что это безумие? – глядя на страницу гримуара, спросил Андрас.

Сейчас Андрас уже не был согласен с мыслями насчет любого плана, хотелось ударить Дрейка чем-нибудь потяжелее и зарыться в библиотеку, чтобы найти другой выход. Но в глубине души Андрас понимал, что другого выхода нет.

– Ты мне поможешь? – спросил Дрейк.

– Все ради Вайта?

– А ты бы не сделал на моем месте то же самое? – усмехнулся Дрейк.

– Я надеюсь никогда не оказаться на твоем месте. – Андрас встал с пола и еще раз взглянул на страницу гримуара. – Я сделаю все, о чем ты меня попросишь, пусть я и не одобряю твоих действий.

– Я не жду одобрения. – Дрейк подхватил бутылку и сделал очередной глоток.

Андрасу хотелось сказать что-то еще, но он прекрасно понимал, что Дрейка лучше оставить в одиночестве. Уменьшить его боль он не мог, исправить ошибки тоже, отговаривать от глупостей не стал бы даже при всем желании. Ему здесь делать больше было нечего, а вот Андриэлю он нужен, поэтому Андрас положил гримуар возле ног Дрейка и вышел из погреба. Эти Вайты могли напиться и сами по себе.

***

Николас пил вино. Казалось, что время тянется слишком медленно. Мысли в голове крутились одна за другой, перескакивая от Мэдисон к Дрейку, а после к Алефу, затем к Марджери. Каждый казался фигурой на шахматной доске. И сейчас расстановка сил была явно не в пользу Рикаса.

– О чем задумался? – Дверь в комнату открылась и на пороге появился Алеф, тщательно перевязывающий запястья.

– О том, что ты слишком долго спишь, – фыркнул Николас, затем встал, подошел к Алефу и забрал лоскуты из его рук.

Раны на запястьях были не глубокими, да и мазь Мэдисон работала прекрасно, поэтому через пару дней от этих порезов не останется и следа.

– Слишком хорошие травы. Мэдисон мертва, раз ее здесь нет?

– Ты сомневался?

– Слишком самонадеянно было рассчитывать, что она уйдет от Рикаса живой. – Алеф посмотрел на перевязанные запястья и отошел от Николаса к столу, чтобы налить себе вина.

– Как и верить в то, что ты умрешь ради нее?

– Николас, только не начинай. Ведь я провел и тебя, а ты так свято верил, что я ни на что не годен. Но я обманул тебя, Грегора, обвел вокруг пальца Мэдисон, которой просто хотелось немного любви.

– Как понимаю, той эльфийке тоже ее хотелось?

– Для ритуала нужна добровольная жертва, Николас, и она ей стала. Правда, она верила, что я потом верну ее к жизни, – усмехнулся он и сел в кресло. – Но кто не ошибается? Дрейк поверил в наш спектакль?

– Да. И теперь после этого Марджери точно не будут подозревать в шпионаже. Мэдисон сыграла роль, как ты и хотел. Лишила магии Рикаса, подставила себя перед всем двором. Ты для них мертв, а я ни на что не годен. И гримуар у Дрейка.

– То есть все идет по плану?

– Но откуда тебе знать, что Дрейк пойдет на это? Что он сыграет так, как нужно тебе? – поинтересовался Николас и сел в кресло напротив Алефа.

– Ты же повел себя так, как нужно мне в свое время? Грегор, сам того не ведая, раскрывает мне практически все секреты. Мэдисон была уверена, что крутит мной, как хочет. Вы все верили, что главные, но я обыграл всех вас. И теперь ты вынужден слушаться меня, потому что без меня ты никто. Так почему Дрейк не сделает так, как надо? Я знаю твоего сына лучше, чем ты.

– Он не так глуп, как ты хочешь думать.

– Он влюблен. Он умрет за Рикаса, а это – слабость. Любить – удел слабых. Любовь делает нас уязвимыми. Не магия – слабое место Рикаса, а Дрейк и Андриэль. Туда мы и ударим, – улыбнулся Алеф. – А если не выйдет, то мы все равно в выигрыше. Рикас опасен и без огня, но уже не так.

Николас внимательно изучал красивое, но такое отстраненное лицо Алефа. Его ученик вырос, а он этого не заметил. Алеф стал хитрее, мудрее, опаснее. Конечно, идея использовать Мэдисон принадлежала Николасу, но именно Алеф смог сделать все красиво и правильно. Мэдисон ни на секунду не усомнилась, что она правит балом, но именно Алеф нашел слабое звено в виде Марджери, готовой на все, лишь бы уничтожить Рикаса и всех магов Остовии вместе с ним. Именно Алеф придумал, как использовать Дрейка и незаметно подвести его под удар. Алеф умело носил маску глупца, способного следовать только чужим планам, но при этом умудрился с легкостью провернуть свой собственный. Вспомнив о том с каким раболепием он произносил «Госпожа», Николас невольно усмехнулся. Он сам бы поверил Алефу, впрочем, он и поверил, пока два дня назад Алеф не раскрыл правду.

Николас хотел сблизиться с сыном, восхищаться им, уважать. В одержимости Дрейком он упустил, как рядом с ним выросла настоящая змея. Сейчас Николас понимал, что гордиться он действительно может, только другим сыном.

***

Элайджа зашел в библиотеку. В последнее время он часто встречался тут с Дейдре. Да и в целом библиотека Рикаса впечатляла настолько, что он, с радостью, остался бы здесь жить. Именно в библиотеке.

Их разговоры с Дейдре становились все продолжительнее и откровеннее. На удивление она тоже чувствовала себя лишней и потерянной. Рикас решил слишком многое, а Дейдре ощущала, что власть в ее руках держится лишь для виду. Элайджа был с этим согласен, но также понимал, что политик из Дейдре действительно никакой. Слишком мягкой, наивной и доверчивой была королева. Ее обмануть не составило бы труда даже для него, а Элайджа не привык врать и юлить.

Но сегодня в библиотеке оказался Джеймс. Видеть его где-то вне покоев Андриэля было странным. При этом было видно, что мысли Джеймса далеки от книги, которую он держал в руках.

– Странно видеть тебя здесь. Разве не твой долг утешать Андриэля? – поинтересовался Элайджа и сел в кресло напротив.

– Ему нужно побыть одному. Ну, или в компании Андраса, лучше понимающего его силы, – ответил Джеймс и отложил книгу. – Совсем скоро нам предстоит проникнуть в замок Грегора, попытаться найти союзников, а я не уверен, что мы сможем действовать вместе.

– Я уже и сам не уверен, что знаю, к чему это все должно нас привести, – ответил Элайджа и достал шахматную доску. – Как насчет сыграть? Мы давно этого не делали.

Джеймс лишь согласно кивнул и принялся расставлять фигуры на доске. Элайджа внимательно наблюдал за его движениями, размышляя о том, что слишком многое изменилось между ними за столь короткий срок. И Элайджа нисколько не был этим расстроен. Да, сейчас они не могли знать, что их ждет дальше, вся их жизнь оказалась в подвешенном состоянии, но они хотя бы рискнули, решились попытаться что-то изменить, пусть и с подачи Андриэля.

– Мы многого давно не делали, – усмехнулся Джеймс и протянул сжатые в кулаки руки.

Элайдже, как всегда, выпало играть белыми. Он с трудом мог припомнить партии, когда было иначе. Его словно магией тянуло к белым фигурам. Может, потому что в их отношениях с Джеймсом, всегда именно он был тем, кто принимает решения. Джеймсу было проще с ними просто согласиться.

– Ну, у тебя было полно других дел, но я не хочу, чтобы ты страдал, – сказал Элайджа и сделал ход.

– Думаю, твои желания сильно запоздали, – печально усмехнулся Джеймс. – Маги – слишком сложные ребята. У них какое-то свое ощущение жизни, силы. Мне никогда ее не понять.

Элайджа откинулся в кресле и задумался над словами Джеймса. Действительно, он не раз ловил себя на мысли, что Рикас, да и Дрейк, несколько другие. Они словно видели мир в других красках, ощущали его совершенно иначе. При этом не восхищаться Рикасом не удавалось. Его сдержанности, холодности, расчетливости. А уж случай с Мэдисон и вовсе убедил Элайджу, что вывести Рикаса из равновесия не сможет ничто. Это было полезным навыком, при этом Элайджа мог то же самое сказать и про себя. Он великолепно контролировал мысли и чувства, но все равно казалось, что ему это дается в разы легче, чем Рикасу.

– Думаю, со временем ты справишься, – сказал Элайджа.

Джеймс лишь пожал плечами, сосредоточенно глядя на доску. Остальную часть партии они молчали. В этот раз выиграл Джеймс…

========== Жертва ==========

Андриэль ходил из одного угла комнаты в другой. Раздражение ощущалось слишком явно, казалось осязаемым, хотя Андрас не удивился бы тому, что так оно и есть, ведь силы Андриэля были огромны. Может, материализовывать чувства тоже в его власти?

– И ты его не отговорил? Ты просто помог ему сделать зелье? Ты три дня врал мне, что не знаешь, где он.

– Не врал. Ты спрашивал, где Дрейк, но ни разу не спросил, что он собирается делать. Я до сих пор не знаю, куда он уезжал.

Андриэль обхватил голову и закрыл глаза. Андрас прекрасно понимал его чувства, ведь и сам больше всего на свете хотел остановить Дрейка. Хотел, но не мог. Добровольная жертва, истинная любовь… Это было решение Дрейка и никто не имел права на него влиять. Именно поэтому и Андриэль до сих пор здесь, а не сорвался в покои Рикаса. Магия не терпит вмешательства, судьба не прощает, если у нее отнимают то, что ей уже положено.

Дрейк решил. Это было только его право.

– То есть мы тут строили планы, как проникнем в замок Грегора. Мы тут переживали за молчаливого Рикаса, говорящего только по делу. Мы тут ругали Дрейка, потому что он сбежал, когда был нужен Рикасу, а он просто решался принести себя в жертву?

– Собирал ингредиенты для зелья, решился он сразу. И это ничего не изменит – завтра мы так или иначе отправимся в замок Грегора. Войну никто не отменял.

– Ты ведь знаешь, что с ним будет?

– Я знаю, что они оба себя не простят, – тихо сказал Андрас, а следом подошел к Андриэлю и положил ладонь на его щеку, – но я знаю, что умер бы за тебя. Завтра мы отправимся туда, откуда можем не вернуться. И если я не вернусь, то прошу тебя об одном – не вини себя.

– Вернулся, чтобы снова уйти, – усмехнулся Андриэль, – ты похож на Дрейка: бегаешь от трудностей, но готов принести себя в жертву.

Андриэль отошел к камину и уставился на огонь. Андрас встал рядом, пытаясь понять, о чем тот сейчас думает. Огонь был холодным, казалось, весь замок в момент стал пустым, холодным и враждебным, словно тепло и жизнь покинули его навсегда. Раньше Андрас никогда не задумывался, насколько важен огонь Рикаса для замка и его обитателей. Наверное, никто не задумывался, что обычным дровами и каминами такую громадину согреть получается не так уж хорошо. Огонь Рикаса, да и сам хозяин, способный решить любую проблему, воспринимался обыденно. Так, словно иначе не может и быть, а когда «иначе» все-таки случилось, то вышло в полной мере оценить, как много Рикас делал для окружающих.

– Ты и сам знаешь, как сложно бывает с Вайтами. Ты ведь все время нарывался на неприятности. Думаешь легко было смотреть на то, как тебя снова изуродовали ударами плетей? Или на то, как ты с упорством осла пытаешься вляпаться во что-то похуже? А про темную магию и демонов я даже вспоминать не хочу.

– Потому что сам никогда бы не решился принять у них помощь? – Андриэль повернулся к Андрасу, а в глазах его вспыхнул гнев. – Ты сам знаешь, что они могут дать.

– А еще знаю, что попросят взамен. – Андрас схватил руку Андриэля, повернул ее ладонью вверх и провел пальцами по едва заметным шрамам. – Даже я не смог до конца их залечить.

Андрас крепче сжал руку, хоть и понимал, что причиняет Андриэлю боль. Но та ночь, когда он нашел его с порезами на запястьях, проводящего магический ритуал, навсегда врезалась в его память. Андрас успел, остановил, отговорил, но смотреть дальше, как Андриэль гробит себя, пытаясь сломать барьеры магистров школы, не мог. И сейчас жалел, что трусливо сбежал, благо, как целитель он мог обучаться при монастыре богини Целинды.

– Он не испугался моей силы. Он меня не оставил, – с вызовом и обидой в голосе сказал Андриэль.

– Будешь с ним из чувства благодарности? – усмехнулся Андрас и сделал шаг вперед, чтобы встать вплотную к Андриэлю. – Он нравится тебе. Джеймс – смелый, веселый, простой. – Андрас провел кончиками пальцев по щеке и губам Андриэля. – Но ты сам знаешь, что тебя он не поймет.

– Я забыл тебя, и это тебя злит.

– Ты не забыл меня, и это тебя злит.

Андриэль лишь сделал шаг назад, вырвав руку из пальцев Андраса, и снова отвернулся к камину. Андрас понял, что продолжения разговора не будет, но и уходить так просто не собирался. Андриэль не ушел к Джеймсу, а значит, еще не все потеряно. И Андрасу было достаточно этой надежды.

***

Джеймс сидел в тренировочном зале и точил меч. Все эти три дня он если и встречался с Андриэлем, то только во время советов, где он, Джеймс, Андрас, Элайджа, Рикас и Дейдре выстраивали план проникновения во дворец Грегора и решали, с кем именно Джеймсу стоит поговорить в первую очередь, а главное – что предложить. Джеймс в основном согласно кивал, а сам больше внимания уделял изучению Андриэля, чем самому совету. Тот казался спокойным и умиротворенным, держался достойно, принимал непосредственное участие в составлении плана. Казалось, за эти три дня он вырос лет на пять, не меньше.

Все-таки потеря магии Рикаса сказалась сильно на всем его окружении. Андриэль словно осознал, что больше защищать его некому, хотя, глядя на Рикаса, Джеймс не сомневался, что он уничтожит любого и без магии. И то, как Рикас держался в целом, не могло не восхищать.

– Я написал письмо Лорасу. Думаю, мысль изначально обратиться к нему – самая правильная. Грегор очень зря его недооценивает. Этот старикан переживет и его власть, и его самого. – Элайджа сел рядом и протянул письмо Джеймсу.

Если и было что-то приятное в стене, выросшей между Андриэлем и Джеймсом, то это Элайджа. Их отношения снова вернулись на круги своя, а вечера за вином и партией в шахматы стали ежедневными. Джеймс и не предполагал, что ему так сильно не хватало друга.

– Лораса многие недооценивают. Но если вспомнить, то последний турнир показал, что это играет только против них.

– Скучаешь по Анталии? Я даже не думал, что буду тосковать так сильно, – признался Элайджа.

– Скоро мы вернемся домой. Вернемся победителями, – улыбнулся Джеймс. – Если кто и сможет стать достойным королем, то это ты. – Он положил руку на плечо Элайдже и слегка сжал его.

– Ты главное вернись живым.

Джеймс лишь кивнул и вернулся к мечу. Дальше слова были бессмысленны. Джеймс понимал, что если их поймают, то головы ему не сносить, но без риска у них не было шансов. Они оба рискнули всем, пусть и не по собственной воле, но сейчас переигрывать партию уже слишком поздно. Джеймс не знал, что ждет его дальше, но был уверен, что у Элайджи все сложится замечательно, потому что он действительно достоин править Анталией.

***

Рикас чувствовал холод и пустоту. Он смотрел на огонь в камине, чувствовал, что огонь тянется к нему, но никак не отзывается. Тот все еще признавал в нем хозяина, но не встречал отклика, не сталкивался с привычной силой, поэтому становился меньше. Этот огонь не мог согреть и заполнить пустоту. Огонь был мертвым, как и сам Рикас внутри.

Рикас продолжал вести себя как обычно, его распоряжения не оспаривались. Войска не терпели сокрушительных поражений, потому что он сразу призвал дополнительных магов, заканчивающих обучение. Но даже пятеро новоиспеченных магов огня не могли заменить силы, ранее принадлежащей ему. Он развивал магический дар, концентрировал в себе силу, учился ею управлять. Изначально сильный дар стал в его руках еще мощнее, сокрушительнее. Одним появлением Рикас мог переломить ход битвы в пользу войск Остовии. Его боялись, уважали, стремились быть на него похожими. Но разве в этом была заслуга самого Рикаса? Все боготворили мага огня, но кто знал его самого? Кто хотел видеть его, а не отголоски дара?

Не сила определяет тебя, а поступки.

Рикас помнил слова отца, но все-таки понимал, что, потеряв магию, потерял очень многое. И он не осуждал Дрейка, сбежавшего из замка в тот же день. В свое время Рикас оттолкнул и прогнал его сам. Знал, что в Дрейке так много жизни и желания проживать эту жизнь на полную, что ему не место в замке, скорее напоминающем клетку. За это Рикас и любил Дрейка, ведь рядом с ним он словно оживал сам.

Переставал быть закованным в броню сдержанности и безразличия, а снова становился мальчишкой, воровавшим из кухни булочки с малиной и сахарной пудрой.

А потом он отдал всего себя долгу, мести, стране. Стал политиком, перестал быть человеком. И только огонь внутри напоминал, что он все еще жив. Все еще существует. Теперь же этого огня не осталось, а если копнуть глубже, то не осталось ничего.

Убийцы родителей мертвы, а тех, кто стоял за этим, найти так и не удалось. Месть не принесла удовлетворения, хотя Рикас просто смотрел, как убийцы горят заживо. Их крики он слышал до сих пор, а запах горящей плоти преследовал во снах. Рикас выплеснул всю боль на них. По сути ни в чем особо неповинных исполнителей. Они просто любили деньги, но Рикасу было все равно. Он хотел, чтобы они страдали так же, как он.

Страна так и будет принадлежать Дейдре, а при идеальном раскладе они объединятся с Анталией, а значит, трон достанется Элайдже и Дейдре. Пусть они об этом пока не задумывались, но не догадываться о планах Рикаса не могли. Он просто не считал нужным обсуждать это, пока они не победили. Трон делить они будут после того, как будет что делить.

Долг. Все, что делал Рикас, – ради страны и народа, ради брата, но ничего и никогда ради себя. И сейчас с потерей магии Рикас остро чувствовал, что у него ничего нет. Ничего не осталось, даже его самого. Маска так плотно приросла к лицу, долг так легко заменил желания, что Рикас уже не понимал где он, а где «граф Вайт».

– Я почему-то был уверен, что ты предаешься унынию в компании вина.

Рикас обернулся и встретился взглядом с Дрейком, держащим в руках два бокала с вином. Сперва он даже не поверил глазам, потому что был уверен, что Дрейк больше не вернется. Ведь тот не был любителем решать проблемы и брать на себя ответственность. Но Рикасу не хотелось даже задавать вопросы, где был Дрейк и что делал. Он просто радовался, что здесь и сейчас он рядом. Показалось, что в комнате даже стало немного теплее, чем до этого.

– Тебя тоже странно видеть всего с двумя бокалами, а не двумя бутылками, – усмехнулся Рикас.

– Не волнуйся, скоро слуги притащат сюда пару ящиков. Я решил, что бегать в погреб – это бесполезная трата сил и времени. – Дрейк протянул Рикасу бокал, тот его принял и на пару секунд их руки соприкоснулись.

Рикас почувствовал, как на кончиках пальцев Дрейка искрится магия. Сам Дрейк всегда считал свой дар бесполезным и ненужным, ведь он мог лишь считывать воспоминания, да слегка корректировать события. Еще проникать в сны, но он никогда не мог их изменить, лишь забрать чувства себе. Он сумел развить навыки боевого мага, но назвать их серьезными было нельзя. Дрейк не был плохим магом, но и лучшим не был тоже. Сейчас Рикас даже немного этому завидовал, потому что жизнь Дрейка не строилась вокруг его дара. Дар был дополнением, главным все-таки оставался сам Дрейк.

– Думаю, в моих покоях хватит места для вина. – Рикас одним глотком выпил вино в бокале. Почему-то резко появилось желание напиться.

– Не думал, что ты так спокойно возьмешь вино. – Дрейк отставил свой полный бокал на столик и улыбнулся.

– Из твоих рук я взял бы что угодно, – лишь ответил Рикас, а потом почувствовал жжение внутри.

– Надеюсь, что ты не пожалеешь о своих словах.

Рикасу стало трудно дышать, жжение нарастало, словно пыталось прорваться наружу. Рикас обернулся на камин, почувствовал, как пламя в нем взметнулось вверх, рвануло навстречу к нему. Еще секунда, и на кончиках пальцев заиграло пока еще слабое пламя.

– Дрейк. – Рикас резко развернулся и заметил слабую улыбку на губах Дрейка. Он видел, как искры магии тухнут, как аура Дрейка исчезает. Он чувствовал, как все это уходит из него. – Что ты наделал?

Дрейк лишь пожал плечами и пошатываясь опустился в кресло. Рикас бросился к нему, рухнув возле кресла на колени. Пламя внутри Рикаса разрасталось с огромной силой, снова заполняя его целиком.

Только теперь Рикас не был этому рад. В это самое мгновение он четко осознал, что магия никогда не была главной в его жизни.

Жаль, что исправить Рикас уже ничего не мог.

========== Маски сброшены ==========

Алеф внимательно следил за Марджери, явно чувствовавшей себя не очень уютно от его взгляда. Она то теребила край платья, то хваталась за кубок с вином, то резко отдергивала руку. Да и сам ее вид был не особо цветущим: прическа растрепалась, на лице виднелись синяки, не скрытые косметикой или магией, к которой так любили прибегать женщины Остовии. Платье местами измялось. Алеф даже разглядел крохотное пятно от чернил на красном, как гранатовое вино, рукаве.

– Ты же понимаешь, что ответ «в скором времени они придут в замок Грегора» меня не устраивает? Королева больше не допускает тебя до разговоров с Рикасом, а может, и до постели тоже?

– Как ты?.. – Марджери вскинулась, подняла на него глаза, полные бессильной ярости и злобы.

Алеф усмехнулся, понимая, что попал в точку. Марджери потеряла соратницу в лице Мэдисон, ее влияние на королеву таяло, подобно прошлогоднему снегу на улицах Остовии, а сама она казалась загнанной в ловушку мышкой. Она ведь тоже не рассчитывала, что трепещущий перед ней и Мэдисон Алеф окажется не таким уж наивным юношей, ослепленным любовью.

– Не пускает. Я пытаюсь узнать больше, но сейчас это практически невозможно. Я вообще боюсь оставаться в замке. – Марджери продолжала смотреть на Алефа, но теперь во взгляде читалось столько неприкрытой мольбы, что на крохотный миг ему даже стало почти жаль ее.

– Ты нужна в замке. Но если ты перестанешь приносить хоть какую-то пользу, то боюсь, что не только Грегору, но и мне ты будешь бесполезна. А ты знаешь, что делают с ненужными вещами? – Алеф встал, обошел стол и провел пальцами по ее щеке, заставляя неотрывно смотреть себе в глаза. – Тебя же учили этому в борделе?

– Я постараюсь узнать больше, но сейчас разговоры о вылазке к Грегору вроде затихли, ведь весь замок Рикаса готовится проводить Дрейка в последний путь.

– О Дрейк, – Алеф рассмеялся, – участь влюбленных глупцов незавидна. Хотя я надеялся, что он сделает иной выбор, но он всегда казался слабаком. А что Рикас?

– Укрепляет армию, недавно нанес визит в школу магов. Он снова силен, порой мне кажется, что стал еще могущественнее. От него исходит жар.

– Неконтролируемый, несдерживаемый огонь. Думаю, Дрейк оказал нам даже две услуги. Скоро, очень скоро Рикас совсем потеряет контроль. Его пламя сожжет владельца. Ты не видишь в этом иронии? – Он сел на край стола, чтобы быть к Марджери совсем близко.

– Любовь сделала слабым и его?

– Сила, Марджери, побеждает не всегда. – С пальцев Алефа сорвался порыв ветра и еще больше растрепал ее прическу. – Слишком большая сила всегда уничтожает владельца. А любовь лишь ускоряет этот процесс. Не думал, что великий граф Вайт попадется на таком.

– Тебе совсем на нее плевать? Она ничего не значила? – Голос Марджери дрогнул, и Алеф заметил блеснувшие в глазах слезы.

– А я для нее? Для тебя? – Он взял ее за подбородок. – Для Николаса? Глупый мальчишка, которого можно использовать и выкинуть. О, я сам порой верил, что я такой. Ведь с магами нужно играть не только на публику, но и не допускать иных мыслей здесь. – Он указал второй рукой на голову. – Но я переиграл вас всех. – Алеф приблизил лицо к Марджери, он хотел, чтобы она ощущала, что полностью находится в его власти. – Всегда выигрывает тот, кто умнее. И тебе стоит решить, на чьей ты стороне. – Эти слова он произнес ей на ухо, а затем провел языком от мочки уха до уголка губ.

– Ты можешь не сомневаться в моей преданности. – Марджери пыталась говорить это твердо и уверенно, но Алеф чувствовал исходящий от нее страх.

– Преданность шлюхи? – Он отстранился и зашелся в приступе хохота. – Ты с той рукой, которая сулит больше денег. Вытащить шлюху из борделя можно, но бордель из шлюхи уже не вытравить. Предала Рикаса, спасшего тебя. Предала Дейдре, подарившую тебе место в обществе. – Алеф встал, сел на стул напротив и сделал глоток вина. – Такую, как ты, я даже бесплатно трахать бы не стал, слишком много грязи. Но пока ты полезная вещь, можешь рассчитывать на мою благосклонность.

– И ты не боишься, что я могу раскрыть правду Дейдре? – с вызовом спросила Марджери.

– Дрейк, конечно, мертв, но он был посредственным магом. – Алеф наблюдал, как ветер играет с локонами Марджери, касается ее лица. – Но думаю, что более сильный маг с легкостью увидит в твоей прекрасной, но такой пустой голове правду. Как думаешь, ты сильно будешь кричать, когда ярость Рикаса уничтожит тебя? Когда он поймет, кто приложил руку к смерти его верного пса, греющего кровать?

– Всегда ненавидела магов, – выплюнула Марджери, пытаясь за презрением спрятать беспомощность.

– Но при этом продолжала есть с их рук. Не стоит скалиться на того, кто остался твоим последним шансом быть хоть кем-то. Я не боюсь тебя, Марджери, а вот тебе меня – стоит. Ты уже не можешь повернуть назад.

– Я буду тебе полезна. Обещаю.

– Я не сомневался в твоем ответе. – Алеф сделал движение рукой и порывы ветра слегка сжали горло Марджери. – Помни, что об тебя я марать руки не стану, но есть куча способов не пачкать их в крови.

Ветер стих, а Марджери схватилась за горло, пытаясь отдышаться. Алеф прекрасно знал, что эта игрушка будет с ним до конца, потому что выбора он ей попросту не оставил.

И это маленькая, но очередная победа. Он еще всем покажет, что не стоило его недооценивать.

И Грегора заставит стонать по-настоящему.

***

– Мы выступим через несколько часов после заката. Портал будет максимально близко к замку. – Андрас неотрывно смотрел на карту столицы Анталии и прилегающих к ней земель. – Здесь.