Текст книги "Синдром дефицита времени (СИ)"
Автор книги: Lampo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц)
– Интересный опыт, – её слова сочились ядом. – Но, к сожалению, не сработало.
– Аккуратнее, мисс Грейнджер.
Снейп применил контрзаклинание, но, видимо, дополнительно наложил на пол под ней амортизирующие чары, так как упала она мягко и совсем не ударилась. Он вышел из-за стола и подал ей руку.
– Признайтесь, это все-таки была месть за тот случай в коридоре, – касаться его после такого перерыва и со всеми этими мыслями в голове было очень-очень волнительно. Сердце зачастило мгновенно, а в голове словно бы ниоткуда возник ворох лишних мыслей, хотя он сразу же отпустил её пальцы.
– Возможно.
– Раз уж вы сегодня такой честный, то, может, ответите мне на пару неудобных вопросов?
– Ради приступа или чтобы удовлетворить ваше любопытство?
– И то, и другое, – не моргнув глазом, ответила она.
– Спрашивайте, а я подумаю.
Гермиона собралась с мыслями. Лучше начать с малого, наверное.
– Почему вы не рассказали Слизнорту, как Гарри добился своих успехов в зельеварении?
– Не хотел, чтобы он знал про мои записи.
– Почему?
– Это не его дело, – бессодержательно ответил он. Но, вероятнее всего, проблема касалась скорее его матери, чем самого учебника, как такового.
– Почему вы стали преподавать Защиту от темных искусств в этом году?
– Я давно просил эту должность.
– Чтобы попасть под проклятие и покинуть школу?
Он уставился на неё своими черными глазами с выражением явного неудовольствия, но ответил ровно:
– Уход с должности не означает, что я перестану работать в Хогвартсе.
– Вернетесь к преподаванию зельеварения?
– Возможно.
– Какой приказ у Драко?
– Не понимаю, о чем вы.
– Почему Дамблдор не остановит его?
– Отстранит от учебы, вы хотите сказать? – явный сарказм. – На каком основании?
– Что он делает в Выручай-комнате?
– Где? – слишком очевидно насмешливо.
Гермиона вгляделась в его лицо и сделала пол шага ближе. Задирать голову, конечно, было не очень удобно, но что есть, то есть.
– Что ждет Дамблдор?
– Полагаю, он хочет научить мистера Поттера думать самостоятельно до конца учебного года. Остается только пожелать ему удачи.
– А думать все равно придется мне, – фыркнула она. – Вот только меня никто ничему не учит.
– Не хватает признания, мисс Грейнджер? Ощущения собственной важности?
– Временами, да. Когда люди меня не слушают и делают глупости.
– Считаете себя самой правой, идеалом?
– Нет, изредка я тоже делаю ошибки. А иногда даже хочу их сделать намеренно.
– Например?
– Я все-таки наслала сглаз на Маклаггена, – она улыбнулась, и Снейп задержал взгляд на её губах. – А ещё на Браун, но то было секундное помешательство.
– Поразительно, что мистер Уизли все ещё жив.
– Сама удивляюсь.
– Помните, что я говорил вам про то, что могу обезвредить вас и физически? – Снейп оскалился вполне себе угрожающе и шагнул к ней, разом сокращая расстояние между ними вдвое.
Ей бы испугаться, выставить руки, кинуться прочь, отступая, или вообще напасть первой. Не то чтобы она владела какими-то приемами самообороны, но очевидные слабые места знала – шея, пах, глаза, голени, ступни, можно было бы что-нибудь придумать. Но вместо этого Гермиона замерла, как кролик перед удавом и даже рот приоткрыла. Снейп, наверное, тоже не ожидал, что она встанет, как вкопанная, потому что просто приблизился и схватил её за плечи, ничего очевидно злодейского не делая.
– Мисс Грейнджер, вы мне не помогаете.
– Простите, сэр, – пролепетала она, мгновенно куда-то растеряв весь свой боевой дух, как только ощутила тепло его рук сквозь тонкую ткань футболки. – Я же говорила, что не очень ловко действую в критических ситуациях. К тому же вы…
– Не особенно вас пугаю? – с ухмылкой продолжил Снейп.
– Да, наверное.
Какой там испуг! У неё уже дыхание перехватило, и пульс подпрыгнул до двухсот, да вот только совсем не от страха. Он наклонился ближе к ней, вглядываясь в глаза.
– А что если я посмотрю в ваш разум?
Гермиона зажмурилась.
– Вам есть, что скрывать? – насмешливо спросил он.
– Всем есть, что скрывать.
– Я посмотрю только поверхностные воспоминания.
– Нет.
– Вам же все равно рано или поздно придется открыть глаза.
– Я никуда не спешу.
– Мне нет смысла потрошить ваши воспоминания, нужна просто защитная реакция. Больно не будет.
Его пальцы чуть сдвинулись, как будто он хотел погладить её плечи. Или переместить руки куда-нибудь в другое место.
– Когда так говорят, всегда больно.
– А если я скажу, что не буду этого делать без вашего разрешения, вы ведь все равно не откроете глаза? – Снейп при этом наверняка издевательски улыбался.
– А у меня есть веские причины вам доверять?
– Тогда вы крайне легкомысленно относитесь к своей безопасности.
– Наверное. Но Дамблдор считает вас своим человеком, – вслепую, не видя его лица, говорить подобное было легче. – Мне бы тоже хотелось…
– Все же решили разобраться в политике?
– Нет, это личный вопрос.
– Очередная подростковая драма?
– Почему бы и нет, не все же об одной войне думать? Не факт, правда, что мне удастся впихнуть её в свое расписание между учебой и попытками не умереть от рук людей с красивыми татуировками.
– У вас странные вкусы.
– Очень.
Гермиона подняла руки, натыкаясь на его мантию и цепляясь за неё.
– Делайте, что вы там хотели.
Стоило ей поднять веки, как она почувствовала странное воздействие, которое затягивало её куда-то вглубь, заставляя подчиниться. Сознание тут же послушно выдало воспоминание. Правда вот не про поцелуи или Снейпа, как она ждала и опасалась, а совсем про другое, но, наверное, тоже в тему.
Это была короткая и совсем не впечатляющая сценка её провала в Отделе тайн. Вот двое мужчин в масках сбивают их всех с ног, отправляя в недолгий полет. Гермиона налетает на шкаф с книгами, и они падают на неё градом, превратившись вдруг из верных друзей во врагов. Она неловко закрывает голову рукой, слыша звон в ушах и чувствуя привкус крови на языке, но все же приходит в себя и накладывает Силенцио на, как она потом узнала, Долохова. Гарри разбирается со вторым Пожирателем, и ей даже удается почувствовать радость успеха, но лишь на мгновение. Оказывается, Долохов прекрасно владеет невербальными чарами. Грудь обжигает резкой болью, она кричит, но выходит как-то тихо и полузадушено, пол неуклонно приближается и наступает темнота.
Гермиона отшатнулась бы, но Снейп все ещё крепко держал её за плечи, поэтому она просто подняла одну руку выше, отпуская его мантию, и потерла шрам на груди. Уже ничего совсем не болело, но, конечно, до сих пор тревожило её. Бесполезная. Пролежала в отключке все веселье. Снейп моргнул и ослабил свою хватку, отмирая.
– Приступ длился около пяти секунд, – бесцветным голосом доложила она, отведя взгляд. – Вас удовлетворяют такие показатели?
Он так и не убрал свои ладони, хоть теперь они лежали свободно, даже не стягивая ткань футболки.
– Вполне.
Вряд ли Снейп умел утешать или как-то подбадривать, впрочем, мальчикам это тоже никогда не удавалось. И все же он спросил:
– Поэтому вы так старались в изучении невербальных чар?
– Я старалась бы в любом случае, но да.
Гермиона опять посмотрела на его лицо, но благоразумно остановила взгляд на губах. Хотя сложно было сказать, что тут было опаснее.
– Вы делаете успехи.
– Надеюсь, что так.
А потом все опять разрушилось. Он отпустил её, и ей пришлось разжать свои пальцы, чтобы не тянуть его к себе, как канючащий ребенок, требующий внимания.
– Останьтесь в больничном крыле на выходные на всякий случай. Если почувствуете какие-то изменения, сообщите мне.
– Хорошо.
Она кивнула, обогнула его, стоящего на месте, забрала свою палочку со стола и вернулась в палату, слыша, как ревет стадион то ли от радости, то ли от разочарования.
*
Победа Гриффиндора заинтересовала её куда меньше, чем официальное начало отношений Гарри и Джинни. Наконец-то! Хоть кто-то решился и получил то, что хотел. Рон, правда, теперь тоже посматривал на неё искоса, и это слегка тревожило Гермиону. Но он так же пялился на неё и раньше, так что это ещё ни о чем не говорило.
Незаметно наступило лето, стало совсем тепло. Даже ей хотелось оторваться от учебников и прогуляться, что уж говорить об остальных. Хорошо хоть кубок был разыгран и ажиотаж по квиддичу спал. Правда, приходилось отчитывать Гарри, чтобы он не отвлекал Джинни уж слишком сильно – в этом году у неё как раз были СОВы.
Но Гермиона и сама была увлечена сверх меры, снова начав бегать отчитываться Снейпу каждый удобный момент. Он тоже на этом настаивал, стараясь проследить динамику её состояния после приема зелья – в начале июня ей пришлось выпить ещё один тоник. Правда, никаких изменений не было ни с эпизодами, что было хорошо, так как теперь они проявлялись преимущественно только во время сна, ни в их отношениях, точнее, в том, что Гермионе между ними мерещилось. Снейп не прикасался к ней с десятого мая. Сейчас был конец июня. Она поражалась, как ещё не чокнулась со своими фантазиями. А, может, и чокнулась, но не заметила. И что она будет делать на каникулах?
Впрочем, долго голову ломать не пришлось. Гарри ввалился в гостиную после отбоя, суматошно сбегал в спальню и не менее запальчиво вывалил на них с Роном план действий. Они с Дамблдором уходят за крестражем, а им поручено проследить за Малфоем и Снейпом, которые, как он считает, должны что-то выкинуть сегодня ночью. Объясниться они не успели. Гарри просто сунул ей в руки Карту мародёров, Рону отдал пузырек с Феликсом Фелицисом и поспешно ушел.
Гермиона растерянно посмотрела на Уизли, тот пожал плечами, рассматривая зелье удачи на просвет.
– Тащи зачарованный галеон, – заключил он. – Будем организовывать патруль.
Началось. На зов отозвалась Луна, Невилл и Джинни, конечно же. Дамблдор вызвал в замок членов Ордена Феникса заранее. Они действительно организовали что-то вроде обороны. От напряжения у Гермионы подрагивали руки.
– Я сейчас, – шепнула она Рону, будто отпрашивалась в туалет, но сама умчалась в подземелья.
Когда это «сейчас» было не ясно, но Гермиона чувствовала острую необходимость обсудить все со Снейпом. Она понимала, что история, о которой им ничего не рассказывали, подходит к финалу, который им не понравится.
– Профессор Снейп, – она ввалилась в кабинет, тут же захлопывая за собой дверь. Он был тут. – Что происходит?
– О чем вы, мисс Грейнджер? – ничего не выдало его волнения, но она чувствовала, что что-то не так.
– Расскажите мне, – в её голосе прорезались умоляющие нотки. – Расскажите мне хоть что-нибудь.
– О чем? – скучающе отозвался он.
Гермиона вытянулась струной и прошла вперед, к столу, не отрывая взгляда от его лица.
– Сегодня что-то произойдет, – твердо выдала она.
– Что-то плохое? – теперь ещё и насмешка.
– Определенно. И вы знаете, что.
Снейп откинулся на спинку стула, оставив руки на подлокотниках, и тоже начал разглядывать её.
– Почему бы вам не задать свои вопросы Дамблдору, мисс Грейнджер? Не кажется ли вам, что он знает обо всем происходящем гораздо лучше меня?
– Он не будет со мной…
– А я, значит, буду? Или вы все же считаете, что я могу нарушать его прямые приказы?
– Нет, сэр, но мне нужно знать правду…
– Правду? – зашипел он и встал так резко, что едва не уронил стул. – Какую правду вы хотите знать?
– О Драко и…
– Малфой – бесполезный мальчишка. Он ничего не решает и ни на что толком не способен. Не о нем вам стоит беспокоиться.
– А о ком?
Снейп изогнул губы в ухмылке, которая выражала скорее боль, чем радость или насмешку.
– Полагаю, вы больше ни разу не говорили с профессором Дамблдором о своем состоянии, и эта его отрешенность от ваших проблем вас весьма задевает. Думаю, вам сразу стало ясно, что у него имеются дела поважнее провалов во времени отдельно взятой ученицы. Но я хочу успокоить вас, мисс Грейнджер. Дамблдор не бросал вас на произвол судьбы, он просто изначально знал, что ничем не может вам помочь.
Гермиона не ответила, он вышел из-за стола и приблизился к ней.
– Причины и следствия вашего недомогания известны ему в куда большей степени, чем он пытался показать. Может, вы и поразили его тяжестью своего состояния, – он оперся рукой на стол рядом с ней и наклонился ближе, – но не более того. Дамблдор, вероятно, и сам сталкивался с подобными эффектами во время и после своих экспериментов с маховиками.
– Но, сэр, он сказал…
– Молчите и слушайте, раз уж вы так этого хотели, – зашипел он, Гермиона непроизвольно опустила взгляд. – Дамблдор знает, что из вашего состояния есть только два выхода: либо эффект спадет со временем, либо безвременье поглотит вас полностью.
Она замерла из-за его слов, будто сама стала жертвой своего эпизода, и на сей раз уж точно не смела раскрыть рта.
– Но, конечно, ему не нужно было, чтобы вы и ваши проблемы отвлекали Поттера от важных дел, которыми они занимались. Поэтому он приставил меня следить за вашим состоянием и, по возможности, сглаживать его. Впрочем, мисс Грейнджер, вы оказались весьма удобной подопечной. Безропотно пили все, что я вам давал, слушали все…
– Те успокоительные? – она хотела бы ахнуть, возмутиться, но голос был тих и невыразителен. Кофе, возможно. Да и в принципе вся её еда и лекарства в больничном крыле, почему бы и нет.
– Именно. Боюсь, даже ваши проблемы со здоровьем возникали из-за моих действий. Но не спешите обвинять меня и в этом. Думаю, из альтернатив: немного отравиться или выпадать из жизни по десятку раз на дню, вы бы и сами выбрали первое.
– Так почему вы просто не сказали мне сразу, как есть? Я бы…
– Устроили очередную драму?
Она нашла в себе силы посмотреть ему в лицо. Снейп ответил: в его глазах читался гнев и отвращение.
– А сейчас уже не важно, как я отреагирую?
– Нет.
– Почему?
– Потому что сегодня наше с вами общение прекратится. И мне больше не нужно будет проявлять заботу о вас и ваших, – он скривился, будто она нанесла ему оскорбление, – чувствах.
Гермиона заморгала, стараясь собраться с мыслями, но вдруг почувствовала, что ноги её не держат. Она вцепилась в столешницу, но не удержалась. Впрочем, упасть ей не дали – Снейп схватил её, не особенно церемонясь, в охапку, и прижал к себе. Очередной приступ, точнее, побочный эффект его зелий? Но крови она не чувствовала, значит, с носом все было в порядке.
Зато её начали обуревать совсем другие ощущения, новые, странные. Ей вдруг стало так легко, тепло и уютно. Она все же дернулась в его объятьях, стремясь освободить руки, и Снейп отпустил её, предварительно практически усадив на собственный стол.
Оторвав от его груди свой лоб и оглядевшись, Гермиона с замешательством отметила, что краски, в этом мрачном, слабоосвещенном месте, вдруг стали ярче и насыщеннее. Все вокруг светилось и блестело. Мимо неё в воздухе пропорхала бабочка. Птицекрылка королевы Александры, Ornithoptera alexandrae, одна из самых крупных бабочек в мире, она читала. Не без труда, Гермиона сосредоточилась на лице Снейпа, которое теперь было похоже на маску и ничего не выражало.
– Что вы… Я…
– Яд перуанской огневки. Вызывает эйфорию и галлюцинации. Это не причинит вам никакого вреда и не вызовет потерю сознания. Я распылил его в воздухе и принял антидот.
Наркотик? Факты лениво складывались в цепочки.
– Это не даст эпизоду начаться? – она смогла сформулировать предложение, но его смысл практически сразу же ускользнул от неё.
– Да.
Снейп все ещё придерживал её торс, сдавливая ребра. Видимо, она не так хорошо управляла своим телом, как ей казалось. Гермиона протянула руки, казавшиеся как будто чужими и слишком длинными, и ухватилась за шею, то ли притягивая его ближе, то ли пытаясь притянуться самой.
– Вы пожалеете об этом, – выдохнул он, но сам подался вперед.
– Да, – наверное, уже пожалела.
Она первая прикоснулась к нему, но ничего больше, как и в случае с парной трансгрессией, ей делать не пришлось. Снейп прихватил её нижнюю губу, провел по ней языком и сразу же, в явном нетерпении, ворвался внутрь рта. Гермиона поняла, что совершенно не умеет целоваться, а, может, слишком одурманена, но это была последняя законченная мысль в её голове. Все остальное превратилось во вспышки, ощущения и цвета. И нос действительно мешался, и пальцы запутались в волосах, и было так жарко, и приятно, и хотелось обхватить коленками его бедра, но все вдруг прекратилось. Гермиона поняла, что лежит на столе, а над ней летают бабочки. Сотни бабочек. Хлопнула дверь.
Комментарий к 14. Поцелуй Иуды
Автор берет перерыв на пару дней. Не переключайтесь, скоро будет продолжение!
========== 15. Прощания ==========
Она опять все пропустила. И опять была сама в этом виновата. Не стоило ей к нему идти. Надо было стоять плечом к плечу со своими друзьями и соратниками по Ордену Феникса, а не искать правды у обманщика.
Гермиона пыталась поддерживать других, но могла лишь сочувственно смотреть на раненного Билла и плачущую Флёр да что-то отвечать на вопросы Гарри. Никакого толку от неё не было. В скором времени она поняла, что лучше всего у неё получается сидеть молча и смотреть в стену. Мадам Помфри дала ей общее противоядие, но симптомы отравления это едва ли сгладило. Он наврал ей и тут – вред Гермиона вполне ощущала. Ей было так тошно, так отвратительно, как никогда в жизни.
Бабочки ползали по её лицу, шевеля своими мерзкими чешуйчатыми лапками, забираясь в рот, нос, под веки. Их крылья ломались, хрустя, как сломанные кости, и она вдыхала их прямо в легкие, сглатывала в желудок, пока вся не наполнилась этими обломками былой красоты.
В кои-то веки её способность пригодилась – она избегала любого лишнего контакта до самых похорон Дамблдора, используя все доступные средства. Замок был погружен в такую беспросветную печаль, что её внезапные исчезновения и нежелание общаться никого не взволновали. Заходя в библиотеку, в которой, естественно, никто не сидел в такое время, она лишь коротко кивала мадам Пинс. Та молча кивала ей в ответ.
Впрочем, сидя там, прячась за стеллажами, читала она совсем не библиотечные книги. Точнее, они были когда-то библиотечными, но Дамблдор уже давно изъял их из публичного доступа. То была та самая литература о крестражах, что она так долго искала в Запретной секции. И нашлась она в кабинете директора, да ещё и отозвалась на обычные манящие чары. Видимо, Дамблдор помогал им даже с того света, хоть и во все той же своей странной манере, полной недосказанности.
Ну, по крайней мере, напоследок Снейп был с ней честен, практически откровенен, насколько она могла судить. Удовлетворил её просьбу и дал ответы на некоторые вопросы. Даже обозначил свой, кхм, интерес. И, как он и предупреждал, эта правда ей совершенно не понравилась. Куда теперь девать свои чувства, которые вдруг стали ещё более неуместными, откровенно запретными, не с точки зрения морали, а с позиции здравого смысла? Теперь Гермиона не могла даже просто сказать «нет» и сделать вид, что ей просто почудилось их взаимное притяжение. Сделал ли Снейп это специально, чтобы причинить ей боль, или просто сам не сдержался? Почему не было тумблера в голове, который отключал бы все это? Гермиона не хотела думать об этом.
Но ещё больше ей не хотелось рассуждать о своем состоянии. Что если заболевание продолжит прогрессировать, как она и боялась, и время поглотит её полностью, оставив умирать в застывшем мире? Гермиона вздрогнула, представив это, и начала с притворным энтузиазмом листать книгу, которая выглядела как стереотипное пособие по вызыванию демонов из маггловских фильмов. Она же все равно ничего не может сделать, так зачем дергаться? Более того, ни Снейп, ни Дамблдор, судя по всему, тоже не могли помочь ей. Даже «сглаживать» симптомы не выходило без последствий для здоровья. В общем, надо просто жить и надеяться. Что ещё остается?
– Да зачем тебе эта записка? – вспылил Гарри. – Медальон уже уничтожен, а его похититель в этом, очевидно, не преуспел, так какая разница, кто он?
– А Дамблдор стаскал тебя туда просто так? За бесполезной фальшивкой? – она специально назвала имя, зная, что это встряхнет его. – Думай, Гарри, думай. Этого он добивался от тебя целый год.
– Да думаю я! – он вскочил с кресла и начал расхаживать по гостиной туда-сюда. – Я только об этом и думаю, вся эта хрень мне уже снится.
Они старались не упоминать никаких конкретных названий в обсуждениях, чтобы не привлекать лишнего внимания к крестражам. Впрочем, негласно было принято решение продолжать использовать Муффлиато. В конце концов, полезность его была неоспорима, несмотря на авторство.
– Но в одном ты была права, – опять взял слово Гарри, хотя она уже решила, что разговор окончен.
– В чем? – в плане опасности Принца-полукровки?
– Малфой был жалок. Там, на башне. Не смог…
Гермиона не ответила, да и не знала, что сказать. До Драко ей на самом деле не было никакого дела, даже сейчас. Все они марионетки. Она опять уткнулась в учебник, по привычке, хотя смысла в этом уже не было – студентов спешно отправляли по домам, так что никакие экзамены и несданные письменные работы никому не угрожали.
Похороны прошли. Кажется, она плакала. Наверное, ей даже стало легче, но это было не точно.
*
Приехав домой, Гермиона отчетливо почувствовала удушье. Родители видели, что что-то не так, но никто из них не мог начать разговор. Они не виделись почти год, переписывались поскольку-постольку (в её письмах не было и десятой доли правды), а волшебство так и осталось в их понимании чем-то вроде фокусов. Безобидной Левиосой, которой поднимают перья с парт, как она рассказывала им на первом курсе. У этого были объективные причины: до прошлого сентября ей нельзя было использовать магию дома, а объяснять это все на пальцах быстро стало бесполезно. Ими волшебный мир воспринимался скорее, как аттракцион, чем что-то реальное, живущее своей жизнью и со своими проблемами. Они до сих пор спрашивали её, в какой университет она хотела бы пойти после школы.
Про все эти опасности, с которыми она сталкивалась в магическом мире, также болтать не особенно-то хотелось. В детстве Гермиона опасалась, что мама и папа заберут её из Хогвартса. И с возрастом даже признала это родительское желание защитить своего ребенка вполне справедливым. Но жить как маггла она все равно уже не смогла бы. Тем более не могла уйти сейчас, когда все так обострилось, а Гарри, и всем её друзьям, и членам Ордена Феникса нужна была помощь. Особенно после такой очевидной её ошибки. Правда, как сказать родителям, что она отправляется на войну, Гермиона тоже не представляла.
– Дорогая, расставь тарелки, – мама была занята – доставала противень из духовки.
– Хорошо, – отозвалась она, не отрываясь от книги.
И взмахнула палочкой, с которой теперь не расставалась. Как только Гермиона переступила порог родного дома, на который, конечно, не было наложено ни одного заклинания, то вдруг отчетливо поняла, насколько же они беззащитны. Черная метка могла в любой момент взвиться и над этой крышей.
Мама проследила за летящей посудой.
– Это какое-то… заклинание? – судя по её сдержанному тону, она была скорее смущена, чем заинтересована.
Гермиона подняла голову, разглядывая раскладывающиеся сами по себе приборы.
– Нам надо поговорить. Позови папу, это важно.
Она старалась, правда. Может, не перебарщивала с деталями – ну что им все эти пророчества? Но уж то, что в их школе учитель убил директора, преследуя интересы враждебных сил, было понятно и без всякой магии. Про свою влюбленность в этого преподавателя Гермиона, конечно, умолчала. Даже реши она вдруг посоветоваться с мамой (что делать в принципе не стала бы), то не смогла бы сформулировать мысль. Ведь сначала все ощущалось слишком эфемерным, а сейчас превратилось в ядовитый пар над котлом, который отравлял её мысли и душу. Каждый раз, когда она думала о Снейпе, у неё как будто вышибало весь воздух из легких. Было бы проще, если бы она могла просто ненавидеть его, как Гарри.
– Гермиона, – мама растеряно переглянулась с отцом, – если ты беспокоишься, что из-за этих террористов, – название Пожирателей смерти ей явно не пришлось по вкусу, – мы можем пострадать, то, конечно, мы переедем. Мы давно собирались открыть филиал в Ливерпуле…
– Нет, мам, ты не понимаешь. Вам надо уехать из страны, желательно, куда-нибудь подальше, – но Каркарову и это не помогло, а ведь он был магом. – В Америку, например.
– Да что ты такое говоришь? – возмутился отец. – У нас работа, дела, связи. Из-за вашего локального конфликта…
– Локальный он или нет, но, боюсь, я под ударом, а, значит, и вы тоже. Это не шутки. Они придут за вами и убьют или сделают что-нибудь похуже.
– Похуже? – мама опять встревожено глянула на отца. – Гермиона, что ты имеешь в виду?
– Магия позволяет делать и прекрасные, и совершенно ужасные вещи. Они могут заставить вас содействовать им. Использовать, чтобы добраться до меня и моих друзей. Они… Они будут пытать вас, мама. Вы не сможете защититься от них. И я не уверена, что смогу защитить вас. Даже если я попрошу помощи и вас спрячут тут, в Англии, мне будет неспокойно.
– Спрячут… – повторила она эхом, будто и не слыша всего остального. – А ты собираешься вернуться в школу?
– Нет. Нет, я не смогу. Я буду помогать Гарри, – Гермиона понимала, что едва ли этот разговор окажется продуктивнее, чем споры с Макгонаггал, но все же продолжала.
– Если все хоть вполовину так серьезно, как ты говоришь, то мы уезжаем как можно быстрее. И уезжаем все вместе, – жестко отрезал отец.
– Нет, – она поджала губы и расправила плечи. Это было ожидаемо. – Я нужна здесь. Я буду сражаться и защищать то, что мне дорого. Но рядом со мной вам едва ли будет безопаснее.
– Гермиона, тебе восемнадцать только через два месяца, – голос папы был строг, но уже совершенно не впечатлял. – Твое мнение…
– Боюсь, тут решать мне, – вышло твердо, но как-то печально. – По законам магической Британии я уже совершеннолетняя…
– В этом доме действуют законы Соединенного королевства, – раздраженно заметил отец.
– …и могу свободно пользоваться магией. Поэтому я остаюсь, чтобы отстаивать свои интересы. Этот мир мой, я не собираюсь бежать от него.
Гермиона сидела прямо, жестко и сжимала в руках древко. У этого изначально был лишь один выход, но она никогда ничего подобного до этого не делала и тянула время. Так бессердечно, так бескомпромиссно. Перед её глазами встали все те списки убитых, о которых сообщали в газетах в течение года.
Время остановилось вовремя, давая ей возможность перевести дух и собраться. Гермиона встала и прошлась по комнате, остановившись у окна. Её перемещение напугает их, конечно, но они ведь и должны бояться магии, в конце концов.
Отец дернулся, не обнаружив её на прежнем месте. Мама просто как будто и не отмирала, глядя на неё с тревогой. Гермиона сглотнула и подняла палочку.
– Если я выживу, – её голос дрогнул, – я верну вас.
Она наложила чары Незримого расширения (незаконно) на сумочку, собрала вещи и подготовила отход, списавшись с Уизли, ещё вчера. Весь этот разговор был всего лишь её попыткой вести себя правильно, когда всё вокруг уже давно стало неправильным.
*
План был слабым. Очевидно рисковым. И кто его придумал? Наземникус! Почему он вообще до сих пор был членом Ордена Феникса?
Но, с другой стороны, никакой удобоваримой альтернативы они придумать не смогли. Точнее никакой альтернативы не видел Грюм. Гермиона вообще подозревала, что ему эта идея понравилась в первую очередь из-за своей дерзости, а вовсе не потому, что другие варианты были ещё хуже.
Справедливости ради, все пришлось переиграть в последний момент, потому что люди Воландеморта подсуетились в министерстве, и слежка за домом Гарри была усилена во сто крат. Надзор исключал использование магии почти подчистую: трансгрессия, портал и уж тем более камин, который отследить было раз плюнуть, отпадали. Попытайся они что-то выкинуть, и тут же по тревоге был бы поднят весь аврорат, а Поттеру выдвинули бы обвинение в незаконном использовании волшебства. Так подставляться Ордену и давать министерству рычаги давления на Гарри сейчас было никак нельзя.
Можно было бы попытаться пройти по-тихому или вообще уехать, к примеру, на машине, как Дурсли. Но ведь за домом, очевидно, приглядывали не только чиновники, но и Пожиратели. И вычислить того же крадущегося человека даже под мантией-невидимкой не составит им большого труда. А оказаться на земле, в окружении, без поддержки – что может быть хуже? Грюм рассуждал так, и переспорить его вчерашней школьнице (да и вообще кому бы то ни было) не представлялось возможным.
Мерлин, как же она ненавидела летать. Благо, её нелюбовь и неумение держаться на метле учли и выдали фестрала. Принимать Оборотное зелье тоже не очень хотелось. Неудачный опыт знакомства с ним запомнился на долгие годы. А перевоплотиться в парня, тем более Гарри, и вовсе оказалось весьма странно. Но вся эта неловкость быстро улетучилась, когда их атаковали. Сразу, превосходящими силами противника. Зеленые лучи уже летели в них, хотя они ещё не успели толком подняться в воздух.
Правда, и у них было маленькое преимущество. Гермиона не делала на него большую ставку, но все же в ситуации прямой угрозы жизни, оно сработало, как надо. Наконец-то! Как она и предполагала с самого начала, это должно было пригодиться в схватке. Она крутанулась на месте, ослабляя хватку, с которой вцеплялась в Кингсли (по инерции Гермиона слишком сильно навалилась на него, но, вроде бы, с места не сдвинула), и подняла палочку. Пришлось на глазок прикидывать вектор движения противников, надеясь ударить на упреждение и не промазать. То ли под воздействием эмоционального раздрая, то ли потому, что Снейп перестал поить её своими зельями, длительность приступов опять стала нестабильной и, зачастую, достаточно продолжительной, так что возможностей защититься у неё оказалось море. Может, хорошим бойцом Гермиона и не была, но училась прилежно и на ЗОТИ, и на занятиях Отряда Дамблдора.
Кто есть кто среди нападающих разобрать было сложно – их лица скрывали капюшоны. Да и расстояние, кутерьма, разница высот не особенно способствовали видимости даже в зависшем состоянии. Где-то тут, наверное, был Снейп. И, возможно, даже сам Воландеморт, хотя вряд ли он ринулся в атаку в авангарде. Использовать Сектумсемпру Гермиона все же не решилась, опасаясь попасть в своих и, в каком-то смысле, выдать себя под личиной Поттера. Для Снейпа это стало бы очевидным маркером. Правда, о заклинании она могла рассказать и мальчикам, когда все её договоренности с профессором потеряли свой смысл. Но стал бы его кто-то применять в бою? Вряд ли.
Да и Снейп, наверное, поймет, что это она, просто проследив направление шквального огня заклинаний, выпущенных одномоментно из одной палочки. Если она, конечно, не попадет в него первой и не вырубит. Додумать ей не дали – время опять заскользило вперед, и она мертвой хваткой вцепилась в Кингсли. Оценить, насколько успешна была её контратака, Гермиона тоже банально не успела. Фестрал гнал вперед из всех своих сил. Поттеры и их сопровождающие устремились в разные стороны.
