Текст книги "Синдром дефицита времени (СИ)"
Автор книги: Lampo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)
– Да, – выдохнула Гермиона, не зная, как ему помочь и дать лучший доступ. Кажется, своими движениями она только мешала. – Северус, – звучало то ли извиняющееся, то ли умоляюще.
Он продолжил фрикции, но очень скоро остановился, выдыхая сквозь зубы. Но ласки свои не прекратил, заставляя её издавать все эти пошлые звуки и биться под ним, словно у неё судороги. Очень приятные судороги. Гермиона задохнулась, голос просел:
– Сев… – она, наконец, вдохнула, – …верус.
Он все ещё был в ней и на ней, и все эти запахи, и ощущения. Гермиона притянула его настолько сильно, насколько смогла, и даже лизнула солоноватую кожу плеча просто от переизбытка чувств, просто чтобы коснуться ещё как-то.
========== 22. Доверие ==========
Она все же отцепилась от него, и Снейп перекатился на бок. Давление исчезло, Гермиона почувствовала, как саднит кожа, и погладила живот.
– Мне все же придется дать вам кое-какие зелья, – его голос звучал глухо, но так низко и сексуально…
– Которые вы чисто случайно взяли с собой, позвав меня в отель для встреч на одну ночь? – фыркнула она.
Снейп наверняка хотел нагрубить или даже встать и оставить её, но Гермиона тоже повернулась, утыкаясь ему в грудь и производя захват всеми свободными конечностями. Честно говоря, не только от желания побыть ещё немного вместе, но и с меркантильными целями тоже – влажная кожа высыхала, и ей быстро становилось холодно. Почувствовал это и Снейп. Он подтянул свободный край одеяла и накрыл их, насколько смог.
– Нам надо уходить?
– Не прямо сейчас, – с небольшой заминкой ответил он. – Если хотите…
– Хочу, – отозвалась она, даже не дослушав.
– Мисс Грейнджер…
– Гермиона.
– Я сам решу, как вас называть, – выдал он с раздражением.
– Как скажете, господин директор, – она прикоснулась губами к его груди.
– Вы слишком много дерзите.
– Вам не нравится?
– Слишком нравится.
Он очевидно резко осекся, будто сказал лишнего, и провел рукой по её волосам, остановившись на затылке.
– Как вы постоянно находили меня в школе? – Гермиона не могла удержать язык за зубами.
– Гомункуловы чары.
То есть он сделал Карту мародёров персонально для неё? Хотя, наверное, не только для неё, но не важно. Она все равно не удержалась от смешка и потянулась выше, целуя кадык, кожу над сонной артерией, линию нижней челюсти.
– А как действует ваш тоник?
– Дробит приступы на множество более мелких. Они такие быстрые, что вы их просто не замечаете, – Снейп сглотнул, когда она скользнула ещё выше, прижимаясь своей грудью к его и тоже зарылась пальцами в волосы. – Но, по всей видимости, частые эпизоды дают слишком большую нагрузку на организм.
– Поэтому вы так переживали из-за тех моих приступов недомогания? – Гермиона улыбнулась, он ожидаемо не ответил. – Почему оба раза это случилось на ваших уроках?
– Совпадение, – выдохнул Снейп, она опять возилась, прижимаясь к нему.
Они помолчали какое-то время, но, конечно, Гермиона не могла не спросить:
– Значит, мне действительно остается только надеться, что эффект спадет сам по себе?
– Да. Насколько хуже вам стало?
– Не так, чтобы очень. Не совсем катастрофа, – она перестала перебирать пряди и поцеловала его в кончик носа, о чем думала, наверное, со времен того же больничного крыла. – Но теперь я проваливаюсь и чаще, и, в целом, на дольше. Все очень нестабильно.
– А сон?
– Все по-прежнему.
– Это хорошо, он уравновешивает ваше состояние.
– Почему… – у неё было так много «почему» к нему и один вопрос другого тяжелее, но все же Гермиона решила отложить большую часть из них до более подходящей обстановки. – Почему это со мной происходит?
Она не хотела разрушить момент разговорами о Дамблдоре и Пожирателях. Снейп был такой спокойный, расслабленный, ему явно нравились её прикосновения и вся эта обнаженная близость.
– Маховики времени не воздействуют на пользователя каждый раз, они гораздо ближе к проклятым вещам, чем может показаться. Даже после единичного использования на человеке остается темпоральный след, и в дальнейшем артефакт выступает только как катализатор, позволяет соблюсти необходимый ритуал, чтобы переместиться в прошлое.
– То есть маховик проклинает чарами времени? – Гермиона даже приподнялась от негодования, чувствуя, как его ладонь практически успокаивающе гладит её лопатки. – Почему никто меня об этом не предупредил? Мое состояние возникло из-за последствий этого?
– Не совсем так. Как Дамблдор и говорил, само по себе это не должно вызывать проблем. Но с этими чарами может вступить в конфликт другая магия. Например, защитные заклинания, не позволяющие использовать маховики непосредственно в Отделе тайн.
То есть защита у них все же была. Черт! Гермиона вцепилась в плечи и опять прильнула к его груди, стараясь уложить в голове информацию.
– Из-за разбитых маховиков магия нарушилась и решила, что я пытаюсь использовать один из них и…
– Остановила вас. Буквально.
– Что-то я сомневаюсь, что это должно было сработать именно так.
– Конечно нет, но не ищите большую логику в забарахливших чарах.
– А ведь Гарри тоже попадал под все это волшебство и перемещался во времени, но с ним ничего не произошло, – осенило её.
– Поэтому Дамблдор и спрашивал вас о лавке, где вы были одни и заметили эффект сразу. Вполне возможно, что Горбин тоже наложил подобную защиту на свой магазин. Не ясно, правда, почему она так некорректно сработала, – его ладонь нырнула под одеяло и переместилась на поясницу, прижимая её ещё чуть ближе. Гермионе показалось, что он не прочь пойти на второй заход. – Но нельзя списывать со счетов и то, что временной сдвиг, который возникает из-за того, что человек, использующий маховик, проживает на несколько часов дольше, чем должен был, в вашем случае куда больше, чем у мистера Поттера. Вполне возможно, что у него последствия были просто куда мягче, и он не обратил на них внимание. С подобными эффектами сам Дамблдор и сталкивался неоднократно. Ваше положение, конечно, гораздо серьезнее.
– Любое волшебство оставляет след, – нахмурилась она. – Так я что, должна пробыть в безвременье весь тот срок, что «пережила» во временных петлях, чтобы магия наконец успокоилась?
– Думаю, вы уже использовали это время, учитывая, сколько часов спите в эпизодах. Сразу было ясно, что это дало…
– Каскадный эффект, – помертвевшим голосом прошептала Гермиона.
Она что, и правда растворится во времени? Зависнет однажды в очередном эпизоде и не сможет выбраться? Снейп перевернул её на спину и начал целовать, вырывая из размышлений. Она почувствовала волну возбуждения, но и неприятное тянущее чувство внизу живота тоже. Снейп и сам быстро отстранился.
– Идите в душ.
– А вы?
– Сразу после вас.
– Можно и вдвоем.
– Слишком тесно, – хотя дело было явно не только в ограниченном пространстве.
Пришлось все же сползти с постели. Он встал вместе с ней и подтолкнул к нужной двери, как будто в темноте видел гораздо лучше её. Яркий свет ослепил Гермиону, дурацкое время, как издеваясь, застыло. Вода, естественно, не включилась, поэтому она, для начала, осмотрела себя – следы, кхм, половой связи присутствовали, и вымыться действительно было не лишним. На шее и бедрах краснели отметины. Синяки не синяки, но какие-то микротравмы точно. Впрочем, Снейп же и так предупреждал, что не лучший кандидат в первые любовники. Хотя, она бы оценила его на Выше ожидаемого, как минимум.
Гермиона приоткрыла дверь и украдкой выглянула наружу. К её величайшему сожалению, он уже успел поднять с пола штаны, поэтому картина ей открылась практически целомудренная. Помнится, подглядывать за Роном она не желала категорически, но все течет, все меняется. Гермиона не удержалась и подошла ближе.
Снейп смотрел куда-то в пол, лицо его было спокойным. А вот волосы лежали в полном беспорядке. Она поправила несколько прядей и провела кончиками пальцев по рукам и торсу. В глаза сразу бросилась излишняя худоба, которая была очевидна и на ощупь. Рельеф не самых выдающихся мышц, проступающий сквозь белую, она бы даже сказала, бледную кожу, едва ли скрашивал картину. Четко вырисовывался узор вен, ключицы казались очень хрупкими, а во всех этих воротничках она и не замечала, какая у него практически изящная для мужчины шея.
Гермиона опустила взгляд и ниже. Штаны он хоть и поднял, но все ещё просто сжимал в руках, держа перед собой. Поэтому вблизи ей были видны и совершенно обычные, вполне себе прямые, мужские ноги, все такие же худые, и темная дорожка волос, спускающаяся от пупка вниз, и да, то самое тоже. По какой-то странной логике, трогать его и заниматься с ним сексом ей было даже как-то менее волнительно, чем рассматривать. Все-таки свет он погасил не зря.
Она потянулась к его губам, Снейп моргнул и схватил её, опять роняя свои брюки. Звякнула бляшка ремня, он понял, кто перед ним, и чуть ослабил хватку.
– Ауч, – возмутилась Гермиона.
– Вы сами подкрались.
– Вы так делаете постоянно даже без остановки времени.
– Ты, – неожиданно выдал Снейп.
– Гермиона, – добавила она и все же опять потянулась к нему, заставляя наклониться, и неловко чмокнула в уголок рта.
Но он схватил её за затылок и поцеловал, как следует. И опять очевидно сдержал себя и отступил.
– Иди, – его руки замерли, так и не опустившись ниже поясницы, он развернул её и толкнул к ванной.
Приводила себя в порядок она ещё быстрее, чем обычно. Уложилась, наверное, минут в пятнадцать, кое-как пригладив растрепанные волосы, но когда выскочила из душа в одном полотенце, то поняла, что Снейпа в комнате нет. Гермиона растерянно осмотрелась. Постельное белье так и лежало разворошенным гнездом, его пальто висело на вешалке, её вещи были аккуратно положены на край кровати. Наверное, он просто вышел на минуту.
Включатель не реагировал на нажатия, видимо, сама лампочка перегорела. Она оставила дверь в ванну приоткрытой и дополнительно засветила Люмос. По-быстрому натянула нижнее белье, но как только взялась за джинсы, вернулся Снейп с бумажными пакетами в руках. Гермиона подскочила и прикрылась одеялом, просто испугавшись, что он не один (хотя тут надо было бы скорее хвататься за палочку).
– Еда, – ровно прокомментировал Снейп, и, поставив свертки на кровать, скрылся в ванной.
Света резко поубавилось, Гермиона оставила в покое простыни, застегнула пуговицу на штанах, но проигнорировала свитер – все же тут было довольно жарко. Да и возрастающая неловкость, которая наверняка вызовет отчужденность, тревожила её. Она потянулась к тому, что принес Снейп.
– Сомневаюсь, что это, – он тоже быстро вышел обратно и уперся в неё взглядом, – вкусно…
Гермиона как раз в этот момент засовывала эдак пятнадцатый кусок картошки с сырным соусом в рот, а дешевая бумажная подложка была уже почти пуста. Ей резко стало стыдно.
– Очень. Фастфуд, он такой, – начала оправдываться она. – У Кикимера все такое классическое, традиционно английское…
– Молодой, растущий организм, – с сарказмом заключил Снейп. – Поппи все же была права.
Он присоединился к ней. И Гермионе показалось, что они оба тянут время, чтобы не расходиться каждый на свою сторону баррикад. Хотя есть действительно хотелось. Снейпу, видимо, тоже, потому что ел он с гораздо большим аппетитом, чем за преподавательским столом в Хогвартсе. Или обстановка тут была более располагающая, или после секса действительно просыпается голод.
– Зелья, – без конкретики сообщил Снейп и приманил из кармана пальто пару пузырьков.
Гермиона с сомнением повертела их в руках.
– Считаешь, что я до сих пор хочу тебя отравить? – он приподнял бровь.
– Это был бы очень странный план, – Гермиона фыркнула и выпила содержимое одно за другим, поморщившись. – А с этим можно что-нибудь сделать?
Она отвела волосы в сторону и указала на шею. Ей показалось, или глаза Снейпа действительно стали темнее?
– Оставь.
– Но Гарри…
Снейп нахмурился и уставился на неё, как в старые-добрые времена, когда она опасалась только одного – потерять факультетские баллы.
– Это собственничество, – фыркнула Гермиона.
– У меня нет на тебя никаких реальных прав.
Она посмотрела на него исподлобья и поняла, что он тоже её рассматривает. Даже грудь (отсутствующую) в простом белом бюстгальтере.
– А у меня на тебя? – спросила она раньше, чем додумала мысль.
– Рассчитываете на серьезные отношения, мисс Грейнджер? – Снейп саркастично усмехнулся. Конечно, в их положении это звучало смешно и нереалистично.
– Да, – она кивнула. – Да. И чтобы никаких других женщин. И подобных мест.
Вряд ли он был здесь впервые. Она же не дура. По крайней мере, не совсем наивная.
– А шафером на нашу свадьбу мы позовем мистера Поттера или Темного лорда? – все так же издевательски продолжил он.
– Я бы пригласила обоих, – поддержала она его злой и насмешливый тон. – Но, боюсь, они устроят безобразную сцену.
Они нахмурились и уставились друг на друга. Гермиона подловила себя на мысли, что была бы не против, если бы он накинулся на неё прямо сейчас за продолжением. Кажется, это была уже третья подобная мысль за последние полчаса.
– Гермиона, – вместо этого вкрадчиво начал Снейп, явно прилагая усилия, чтобы назвать её по имени, – мы не можем себе позволить строить какие-то планы.
Она скривилась.
– Точнее, я не могу. Если меня не убьют на войне, то поглотит время.
– Ты считаешь, что мое положение надежнее?
– А разве не так? Ты на хорошем счету у господина и при должности. А у меня какие шансы дожить до лета?
– Если вы не будете высовываться…
– Ты прекрасно знаешь, что этого не случится. Да и что мне, прятаться в подполье до конца времен? Я магглорожденная подружка Поттера, они прикончат меня в любом случае, – она перешла на повышенные тона.
– Я не могу оставить Хогвартс, – ответил он не менее яростно. – Я обещал ему.
Волна гнева спала. Они оба сидели поникшие и пристыженные, по крайней мере, так себя чувствовала Гермиона.
– Почему… – ей было трудно сформулировать мысль.
– Дамблдор умер бы в любом случае. Проклятие едва не прикончило его, он держался на одних зельях, и времени почти не осталось.
Как-то вдруг оказалось, что никаких дополнительных объяснений ей и не требовалось. Она, наверное, всегда это знала, просто не решалась признать.
– Но это же не… – что «не» Гермиона опять придумать не успела. Все, наверное.
– Ему в любом случае нужен был свой человек среди Пожирателей. И в школе. Я подходил идеально, – яда и боли было через край.
Гермиона подалась к нему, опираясь на кровать, и неловко уткнулась в плечо. Сейчас на нем была только рубашка, и это тоже нарушало привычный образ всегда собранного и злого профессора Снейпа. Он ведь был всего лишь обычным человеком, как и она. Обычным человеком в ненормальных обстоятельствах.
– По крайней мере, – Гермиона вздохнула и отодвинула упаковки с едой в сторону, чтобы сесть ближе. – По крайней мере, я хочу увидеться снова. И не через две недели, за которые может произойти все, что угодно.
– Это будет крайне сложно устроить.
– Тебе нельзя покидать школу, но я к Гриммо не привязана.
– Это бессмысленный риск, – отрезал он.
– В Годрикову впадину тоже не надо было соваться.
– Я запрещаю тебе, Гермиона, – уже отчетливо угрожающе проговорил Снейп.
– Ты не можешь мне запретить, – спокойно ответила она. – Какая там охрана?
Он схватил её и тряхнул, не сильно, но ощутимо.
– Глупая девчонка, – зашипел Снейп, будто она уже пробиралась в Хогвартс, – какую ещё ерунду ты собираешься…
– Я хочу ещё, – она провела руками по его груди.
– Нам надо уходить, – по-прежнему с неприязнью в голосе заявил он.
Но вместо того, чтобы отпустить её, лишь подался вперед, резким движением задирая ей бюстгальтер и сразу же вбирая в рот темное полукружье соска, сминая грудь нетерпеливыми пальцами. Она тоже хотела бы прикасаться к нему, но приходилось опираться руками на кровать, чтобы банально не свалиться. Снейп, теперь уже совершенно сознательно, прикусил кожу и тут же оставил засос. Гермиона ахнула, но он не стал продолжать и сразу же отпустил её.
– Доволен? – она усмехнулась, пытаясь вернуть белье на место.
– Нет, – он встал и начал активно собираться.
Магия уничтожила все следы их присутствия. Пожалуй, только Репаро на перегоревшую вольфрамовую нить никто из них так и не стал пытаться наложить. Они вышли, как и пришли, трансгрессировав прочь из все того же переулка. Поцелуй напоследок все равно чувствовался как последний.
Когда она вернулась, Гарри снился кошмар. Гермиона разбудила его то ли чтобы успокоить, то ли чтобы погасить это странное чувство нереальности происходящего. Она тайком сбегает от своего друга, за которым фактически поклялась следовать в любой ситуации, чтобы переспать с Северусом Снейпом. Ну что за бред!
Но её тело все ещё ждало прикосновений, а сердце никак не желало успокаиваться. Гермиона хотела бы, чтобы он был здесь с ней, но Гарри… и Темный лорд, и Дамблдор. То, как директор, бывший директор, поступил со Снейпом, было бесчеловечно. Условия, в которых он должен был и, собственно, оказался, не считая маленького исключения – её вовлеченности, не оставляли простора для маневра: одиночество, долг и бесконечная ложь.
«И ты вот так сразу ему поверила?» – раздался в её голове язвительный голос Гарри, пока настоящий Поттер пил чай, сидя перед ней на кухне и выглядя скорее несчастным и потерянным. Действительно, разве что-нибудь изменилось? Он все ещё мог обманывать её. Ни парочка их разговоров, ни даже секс, как бы не перехватывало у неё дыхание от одного воспоминания, ничего, наверное, не меняли. Он все ещё был предателем, она все ещё была гриффиндорской заучкой. Гермионе хотелось кричать от внезапно накатившего бессилия.
– Может, навестим мистера Лавгуда? – решила она переключить свои размышления на другую тему. – Пусть это и слабая ниточка, но все же символ может быть важен. Смотри…
Она протянула ему «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», где в факсимиле письма, которое ещё юный Альбус писал Геллерту, наткнулась на тот же знак, но Гарри только взглянул мельком и отмахнулся.
– Мне надоело гоняться за призраками, – горько ответил он. – Все эти тайные смыслы, загадочные намеки… Гермиона, ты-то должна понимать, что все это выглядит, как полный бред.
– Но, Гарри, Лавгуд никак не связан с Дамблдором или Гриндевальдом, но откуда-то знает про этот знак. Уверена, он может рассказать нам про него что-то и, возможно, с совершенно неожиданной стороны.
– Ага, – Поттер поднес кружку к губам, но так и замер, скривившись. – А ещё адекватно и без шизоидных теорий.
– Ну, не без этого, – демократично заметила Гермиона. К Луне она практически привыкла. – Но очевидно же, что Ксенофилиус не поклонник Темных искусств, – и добавила, как железный аргумент: – Не просто же так Дамблдор оставил мне книжку.
– А мне не просто так оставил снитч, а Рону – делюминтор. Брось, Гермиона, все это хождение в темноте просто заведет нас в очередные проблемы. Опять попадемся в ловушку или ещё что похуже, – то, что он потащил их в Годрикову впадину и ошибся, так и гложило его. – Я не хочу наступать на одни и те же грабли раз за разом, – о, а сейчас Гарри вспомнил про Отдел тайн.
– И что ты предлагаешь делать? – не выдержала она. – Сидеть тут и ждать, что Вол… Том сам откинется?
– Надо узнать, как там Рон. Вполне вероятно, что нам в скором времени придется заглянуть в Хогвартс.
Хотя она сама рвалась в школу (пусть вовсе не к Рону) всего, может, полчаса назад, но все равно опешила от такого заявления.
– То есть к Лавгуду идти опасно, а забежать в Хогвартс проведать друзей кажется тебе отличной идеей?
– Если он найдет крестраж, нам все равно придется его забрать. И добыть те же зубы василиска. И устроить там переворот, прикончив хотя бы Снейпа.
– Нет! – рявкнула она. – Снейп не…
– Брось, Гермиона, – он будто и не заметил её вспышки. – Мы это уже сто раз обсуждали.
– То есть ты усомнился в непогрешимости Дамблдора, но до сих пор не видишь очевидного?
– Он убил его.
– И наверняка не просто так.
– Тебя там не было! Дамблдор умолял его, а Снейп, этот сукин сын, он…
– Умолял пощадить или умолял убить? – прошипела Гермиона.
– Зачем бы ему…
– А почему он не сражался? Почему дал Пожирателям разгуливать по школе?
– Малфой выбил у него палочку из рук!
– Шестикурсник выбил палочку из рук одного из сильнейших магов современности? А вместо того, чтобы обдурить его, он с ним разговоры разговаривал и тянул время?
– Он был отравлен, Гермиона, и едва стоял!
– Он и до этого был не в лучшей форме, Гарри. Вспомни его руку! Разве было похоже на то, что все нормально? Что он идет на поправку?
Гарри молча встал и ушел в свою комнату.
========== 23. Охотники и жертвы ==========
В первый день не произошло ничего особенно примечательного. Во второй тоже. На третий ей показалось, что один из приступов – слава Мерлину, Гермиона была в ванной одна – продлился значительно дольше, чем все предыдущие. По застывшей воде засечь срок было не сложно. Но это не так уж взволновало её: динамика с увеличением средней продолжительности безвременья уже с начала осени прослеживалась очевидная.
К концу недели она поняла, что что-то все же идет не по плану. Частые и нестабильные эпизоды выводили её из себя, бесспорно. Однако, когда за день вдруг опять случилось всего три приступа, это не добавило ей счастья. Их стало меньше и они стали длиннее. Гораздо. Она сказала бы, что в отдельных случаях дело идет к десяти, а то и к пятнадцати минутам.
– Да вы что, издеваетесь надо мной? – кто «вы» и почему её удивляло происходящее, о котором она была вполне себе предупреждена, осталось не ясным.
Но все равно возникало ощущение, что, как только Гермиона узнала наконец кусочек правды, время как будто решило, что теперь-то можно не сдерживаться и мучить её по полной. Она скрывала провалы в Хогвартсе, избегала внимания в Норе, дурила обоих мальчиков, пребывая практически круглосуточно на виду на Гриммо, а тут, вдруг, оставшись наедине с Поттером почувствовала реальные сложности в том, чтобы маскировать эпизоды. Кажется, она накликала ту самую катастрофу.
– Гермиона, – аккуратно начал Гарри. Они помирились, конечно, но оба были дерганными, и это не могло не сказываться на их отношениях, – с тобой все в порядке?
– Нет, – вспыхнула она и захлопнула книгу по истории.
Артефакты Основателей существовали и весьма занимательные, но они были либо давным-давно утрачены, либо наоборот никуда не исчезали и оставались на виду, как тот же меч Гриффиндора. То есть Воландеморт мог и потерянное отыскать, и известное осквернить, но не могли же они тыкаться вслепую, рассчитывая, что рано или поздно угадают, что ему приглянулось.
– Я тоже не больно понимаю, что делать…
Видимо, Гарри захотел поделиться своей болью, и, возможно, даже в каком-то роде поддержать её. Но Гермиона практически его не слушала. Она представляла, как безвременье объединяется в кластеры, и они становятся все крупнее и крупнее. Вот все вокруг застывает на полчаса, вот на час, вот она бодрствует в эпизоде столько же, сколько и спит. А в один непрекрасный момент начинает проводить во временной яме больший срок, чем в «реальности». Как будто тонет, успевая на краткий миг вынырнуть из-под воды, чтобы глотнуть воздуха, лишь продлевая свою агонию.
Гермиона помотала головой. Гарри осекся и уставился на неё. Видимо, посчитал, что она выразила несогласие с одной из его реплик. Лучше бы Поттер болтал сейчас с Роном. К Уизли Гермиона уже не могла ничего толком чувствовать: после обжигающих прикосновений Снейпа, её недооформившаяся любовь к другу детства казалась такой инфантильной и даже какой-то бессодержательной. Но все же Рона ей не хватало, хотя бы как громоотвода для Гарри – дружить между собой мальчикам явно было проще, чем с ней, занудной заучкой.
– Прости, я просто… Думаю обо всяком, нехорошем.
– Да, – он вздохнул. – Только о плохом думать и остается. Ни черта у меня не выходит.
Она отодвинула свои тревоги в сторону и, подойдя к Гарри, порывисто обняла его. Время временем, а ему все ещё приходилось тащить на своих плечах непосильную ношу этой дурацкой избранности.
– Давай все же сходим к Ксенофилиусу, – прошептала она ему в плечо. – Пока мы его найдем, пока осмотримся… Если заметим что-нибудь подозрительное, то просто уйдем.
– Где он вообще живет? – сдался Гарри.
– Миссис Уизли говорила, что дом Лавгудов неподалеку от Норы, в холмах.
– И как мы будем его искать? Издали-то он наверняка скрыт чарами, чтобы не привлекать внимания магглов.
– Прогуляемся, – с энтузиазмом отозвалась она.
Гулять под открытым небом по узким тропинкам в промозглую октябрьскую погоду оказалось весьма сомнительным удовольствием. Да и оценка расстояния у них с Молли явно серьезно различалась. Они натыкались на парочку отдельно стоящих домов, но то были просто обычные маггловские жилища. И вот тут им пришлось поблагодарить Мерлина за эксцентричность Лавгудов – их дом все же удалось заприметить издали. Правда, тащиться на холм, где он располагался, оказалось не самым приятным опытом вдвойне.
– Мы определенно на месте, – заключил Гарри, немного отдышавшись.
Он рассматривал растение с висящими на ветках теми самыми редисками, что так часто носила Луна в ушах. Мантию-невидимку Поттер уже снял, но внутрь они пока не спешили, стараясь определить, не ждет ли их и тут засада. Если в Годриковой впадине это, в целом, было ещё логично, то поджидать их у чудаковатого мага выглядело бы откровенно странно со стороны Воландеморта.
Внутри вроде бы никого не было. И, действительно, как минимум Луна находилась сейчас в школе. Но стоило только Гермионе постучать в дверной молоток, не прошло и десяти секунд, как дверь открылась.
– Я же сказал вам… О, – Ксенофилиус замер и уставился на Гарри. Один его глаз сдвинулся практически к переносице, словно волшебное око Грюма, а второй смотрел точно на знаменитый шрам.
Лавгуд оказался сильно взволнован их визитом, точнее, визитом Гарри, конечно. Он, не переставая, вещал о страшных заговорах в министерстве (и в кои-то веки это была чистая правда), совал им в руки свой журнал, раскрывающий глаза на происходящее в магмире, и поминал Луну через предложение. Пока Гарри скромно поддакивал ему, пытаясь сделать вид, что пьет предложенный, эм, чай или что-то вроде того, Гермиона пролистала «Придиру». Оказалось, что на сегодняшний момент она действительно содержала больше правдивой и полезной информации, чем насквозь политически ангажированный «Пророк». Как удивительны повороты судьбы! Впрочем, положительный опыт общения с Лавгудами у них и так уже имелся – вспомнить хотя бы то интервью, которое она заставила Скитер взять у Поттера. Напечатал его как раз Ксенофилиус.
– Мистер Лавгуд, я бы хотел кое-что у вас спросить, – все же вклинился Гарри в поток сознания хозяина дома. – Вы узнаете этот символ?
Он протянул Ксенофилиусу кусок пергамента с тщательно скопированным знаком из сборника сказок.
– Конечно! Это символ Даров смерти.
С каждой фразой Лавгуда Гермиона мрачнела все больше и больше, но Гарри, казалось, спрашивал его с интересом, так что она старалась погасить свое раздражение, как могла. Грубая, буквальная интерпретация сказки, выворачивающая её смысл и мораль наизнанку, казалась ей настолько глупой, что даже морщерогий кизляк на этом фоне смотрелся почти адекватно. Мерлин, да люди, что магглы, что маги, всегда хотят верить во всесильные артефакты, дарующие непобедимость или даже бессмертие. Но, не считая Философского камня, что-то никто ничего подобного не находил. Даже крестражи едва ли можно было считать залогом бессмертия, что бы там Воландеморт не думал, настолько сильно они извращали природу человека.
Все это было аналогично историям, которые окутывали артефакты Основателей, и которые ей уже порядком надоело разбирать на составляющие, чтобы вычленить в них хоть какое-то рациональное звено, которое не факт, что там вообще было. По большей части все это воспринималось, как… как сказочки. Гарри взял у Лавгуда экземпляр сборника Бидля, написанный по-английски, а не рунами, и принялся с интересом листать. Гермиона фыркнула и сложила руки на груди. Время замерло.
Она закатила глаза, встала и прошлась по комнате, просто чтобы размять ноги. Поглазела на странный печатный станок, на женский бюст с идиотским украшением на голове (Лавгуд утверждал, что это его интерпретация диадемы Когтевран), на стопки разнообразных книг. Впрочем, сильно наглеть Гермиона не стала и вскоре вернулась на диванчик. Но проторчала в безвременье ещё кучу времени, пока Ксенофилиус опять не открыл рот. Она пришла сюда за зацепкой, хотя бы какой-то надеждой, а получила очередную порцию то ли лжи, то ли расплывчатой полуправды. И как это все должно было помочь им найти крестражи и уничтожить Воландеморта?
– Это полный бред, Гарри, – прошептала Гермиона, когда они засобирались на выход.
– Но моя мантия действительно сохраняет свойства уже на протяжении нескольких десятков лет, – горячо ответил ей Гарри. – Все сходится.
По крайней мере, хоть кто-то извлек из их визита к Лавгудам пользу. Наверное.
– Гарри, нам нужно искать крестражи, а не фантазировать о каких-то…
– Но Воландеморт ищет её! Бузинную палочку!
– Гарри!
Видно, он не сообразил сразу, но, заметив её искаженное тревогой и неуклонно бледнеющее лицо, понял, что сделал. Гермиона бросилась к Лавгуду, который только спускался со второго этажа с какими-то бумагами в руках, видно, хотел отдать им свежий выпуск «Придиры».
– Обливиэйт! – выпалила она, наводя на него древко.
Ксенофилиус застыл, некрасиво приоткрыв рот. За окнами промелькнули тени. Гарри уже набрасывал на себя мантию-невидимку, правильно, как она надеялась, оценив её задумку. Они проскочили мимо Лавгуда, так и пребывающего в трансе, на второй этаж. Снаружи послышалась возня и мужские голоса.
– А ну на выход! – раздалось прямо под окном, которое Гермиона пыталась открыть. Пожиратели обходили здание.
– Окружили? – одними губами спросил Гарри, высунувшись из-под мантии.
Она кивнула и наложила на себя дезиллюминационные, чтобы по крайней мере снаружи её не заметили.
– Тут отряд егерей, – продолжил раздраженный голос, уже другой. – У вас нет шансов.
Дверь едва не слетела с петель от удара, но, видно, сразу не поддалась. Смотрите, какие нетерпеливые. Послышался звон разбиваемого стекла. Скорее всего от звука Лавгуд пришел в себя и поспешил навстречу нападающим. Гермиона завозилась с рамой активнее, стараясь не шуметь – дерево слегка рассохлось.
– Чем могу помочь?.. – очевидно, от воздействия Обливиэйта Лавгуд ещё не отошел полностью и не мог адекватно оценить обстановку.
Судя по шуму и звукам возни, Ксенофилиуса схватили и кинули на пол. Пожиратели или, как они там назвались, егеря вошли в дом.
