Текст книги "Синдром дефицита времени (СИ)"
Автор книги: Lampo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)
– Пойдем, проведаем Рона, – сказала она, как только время опять начало ход.
Но поговорить с Уизли они не смогли – только подглядели в приоткрытую дверь, как Лавгуд хлопочет над ним, и спустились обратно на кухню. А Гермионе стало даже как-то легче – выяснять любовные отношения с Роном уже было, по всей видимости, не нужно. А ещё она испытала странную радость от осознания того, что не только у неё голова в военное время была забита совсем не тем, чем надо.
========== 37. Внутренняя гармония ==========
– Мы забыли портрет Блэка на Гриммо, – вспомнила Гермиона.
Наступил вечер. Рон спал, как и мистер Олливандер, Луна общалась с отцом – его забрал из дома Билл, справедливо рассудив, что сбежавшую пленницу будут искать у единственного родственника. Гермиона стыдливо старалась даже не смотреть в сторону Ксенофилиуса, Гарри тоже чувствовал себя неуютно в его присутствии – Лавгуд их обоих совершенно не помнил. Впрочем, на данный момент его тоже никто, кроме дочери, не интересовал, так что неловкого общения удалось избежать.
Чета Уизли готовила ужин, Добби с большой охотой помогал им, а они с Гарри закрылись в комнате и шептались, как неблагодарные нахлебники. Впрочем, Поттер все равно не был способен ни на что вменяемое – его мучила головная боль воландемортовской этиологии, по крайней мере, он был с ним на связи, хотя сознание не терял и даже практически не морщился. Видимо, на сей раз он справлялся с видениями лучше, чем даже сегодня с утра, но причины этих изменений Гермиона не понимала.
– Ага, – без энтузиазма отозвался Поттер.
Его взгляд был как будто направлен внутрь, словно он глубоко задумался, но зрачки при этом двигались. Ей вспомнились провидцы со своими трансами, вот только информация Гарри была точна и на будущее не замахивалась, фиксируя только строго определенное настоящее.
– Все очень плохо?
– Ну, смотря для кого, – чуть погодя ответил Поттер. – Том убил несколько своих людей в припадке ярости, и сейчас пытается понять, что произошло.
– Неудивительно, что он в замешательстве, ведь Нагайна просто испарилась.
– Это понятно. Но как пропали пленники, и помог ли им кто-то, ему тоже не ясно.
– Они нас не видели, – дошло до Гермионы. – Никто не видел.
– А ведь мы не то чтобы сознательно скрывались, больше по привычке, – усмехнулся Гарри. – Том подозревает в предательстве Хвоста.
Тут его голос слегка дрогнул. Конечно, все они Питера презирали, а уж Поттер и вовсе имел полное право ненавидеть, но все же смерть крысы стала, мягко говоря, неприятным опытом для них.
– Можно, конечно, и так сказать, в каком-то смысле, он и предал, – Гермиона задумалась. – И поверить в это проще, чем в то, что Лавгуд и Олливандер вдруг смогли самостоятельно вырваться на свободу, победить в схватке Беллатрису и сбежать, прихватив с собой змею.
– Том не из тех, кто верит в чудесные спасения.
– Ну, Северус же от него сбежал.
– А вот повышенную изворотливость Снейпа он вполне допускает.
– Он больше ничего не предпринимал на счет него?
– Сейчас происшествие в поместье его занимает больше. За Гриммо и так следят.
– Хорошо.
– Хотя метка его тоже волнует.
– В каком смысле?
– Он хотел бы уметь убивать через неё или что-то в этом духе. Я почувствовал его стремление.
Гермиона сглотнула, она ведь и сама рассуждала об этом. Ну, мечтать не вредно, да? Если ещё не прикончил, значит не может. Пока.
– У вас там теперь круглосуточное общение или что? Раньше ты видел все лишь урывками.
– Потому что сеансы связи, – Гарри криво усмехнулся, – сопровождались сильной болью. И я пытался бороться с ними, безуспешно.
– А сейчас полностью открыл свой разум? – ужаснулась она.
– Наоборот. Мне, кажется, все же удалось установить между нами барьер. Теперь его мысли и чувства – только его, они не врываются в мою голову и не заставляют переживать все это. Я все контролирую.
Гермиона не знала, что сказать, и просто приняла информацию к сведению. Если Гарри считает, что справляется, значит, так и есть. У неё нет оснований не доверять его решениям.
К ужину они все же выползли, и даже Рон с Лавгудами подтянулись, а вот Олливандер остался в постели, он был серьезно истощен и не мог сидеть за столом. Разговор велся легкий, все они, безусловно, всеми силами старались не скатиться в мрачность и уныние. Билл поведал им о «Поттеровском дозоре» – секретной передаче сопротивления, и даже подсказал, как можно найти волну. Также выяснилось, что Люпин все же помирился с женой, это согрело ей сердце. Не трудно было заметить, что и Гарри от такой новости отчетливо повеселел. Все было относительно хорошо.
Но все равно Гермиона сидела как на иголках. Поттер уже попросил Добби подкинуть её до Гриммо, но лишний раз тревожить и пренебрегать гостеприимством Уизли не хотелось, так что она честно пыталась вести себя вежливо. Вообще Гарри хотел пойти вместе с ней, но потом, видно, понаблюдав, какие взгляды бросает Рон на Луну, провел аналогии и передумал, решив отправиться спать (и мечтать о Джинни) сразу после ужина. Гермиона не знала, радоваться этому или огорчаться. Вдруг ей потребуется помощь?
Подсознание тут же нарисовало бессознательного Снейпа (представить было не сложно, она же видела его в таком состоянии только вчера), которого она безуспешно пытается втащить на третий этаж Мобиликорпусом и ещё дополнительно роняет с лестницы. Гермиона поморщилась.
– Все хорошо? – взволновано спросила Флёр.
Хозяева действительно переживали за гостей. И внимательно за ними следили.
– Да, просто тяжелый день, – Гермиона попыталась беззаботно улыбнуться. – Я, пожалуй, лягу пораньше.
Луна совершенно спокойно отнеслась к её ночной отлучке – только кивнула и пожелала счастливого пути. Другого Гермиона от Лавгуд и не ожидала. Гарри наложил Муффлиато, чтобы звук перемещения домовика не привлек внимание всего дома.
Гриммо встретил её темнотой и тишиной. Они опять оказались на кухне, видимо, домовику было просто привычнее трансгрессировать туда. Кикимера не было ни видно, ни слышно. Ужасные сцены в её голове начали обрастать подробностями. Она отпустила Добби и стрелой взлетела наверх, врываясь в свою спальню, надеясь застать Северуса в постели.
И он был там. Он, его распахнутый на груди халат, свежие аккуратные бинты на шее и початая бутылка, по всей видимости, огневиски на полу у кровати. Её кровати. Снейп спал, хотя, скорее, лежал в отключке, и от него отчетливо пахло алкоголем.
– Да ты издеваешься! – вспыхнула Гермиона. – Я тут уже чуть с ума не сошла, а он!
– Очень рад видеть тебя в добром здравии, Гермиона, – ровно, но несколько заторможенно отозвался Снейп и приоткрыл тяжелые веки. – Я тоже за тебя переживал.
Она смутилась. В самом деле, Северус-то ничего не знал. Даже то, выжила она или нет, к примеру. Впрочем, характер свой Гермиона унять все равно не смогла:
– И вы решили, что напиться – отличное решение?
– И вот мы снова на «вы», – саркастично протянул Снейп и сложил руки на животе, все ещё расслабленно лежа на подушках. – Простите, что в очередной раз разочаровал вас, мисс Грейнджер. Но, к сожалению, в этом проклятом доме не было больше никаких обезболивающих средств, кроме огневиски.
– О, – он опять её осадил. – Я оставила некоторые зелья…
Но ничего обезболивающего у неё не было в принципе, насколько Гермиона помнила.
– Поблагодарим же Блохастого за прощальный подарок, – Северус усмехнулся. – И местного эльфа за то, что умеет припрятывать вещи.
– Кикимера, – на автомате поправила его она. – А он… нормально к вам отнесся? Не говорил что-нибудь?..
– Говорить он может все, что ему заблагорассудится, – равнодушно отозвался Снейп. – Если бы меня волновало, что обо мне говорят… Главное, что мы договорились.
– Каким образом? – Гермиона нахмурилась.
– Шкатулка.
– В смысле?
– Шкатулка, которую вы, мисс Грейнджер, украли у Наземникуса, которую он, в свою очередь, вынес из этого дома. Кикимер, – Северус фыркнул, – был крайне рад получить её обратно.
Она забыла про неё уже сто лет назад. Её значимость померкла на фоне медальона почти сразу, а потом стало уж совсем не до наследства Блэков.
– Вы подкупили эльфа?
– Можно сказать и так. Впрочем, там не было ничего важного. И опасного. Цацки матери Пса.
Если фамильные украшения снова оказались в доме, то у Кикимера действительно был повод для радости. И лояльности. Да и у Гарри, формально, никто ничего не отнимал, даже наоборот, все вернули назад. Снейп был в своем репертуаре.
Гермиона вздохнула. Жаль, что в шкатулке не обнаружился какой-нибудь древний и очень полезный артефакт. Это было бы очень кстати.
– Болит?
– Сейчас – нет. Но это мои единственные стоящие внимания новости. А у вас как дела?
В процессе пересказа, она села на край кровати, просто для удобства. Северус рассматривал её лицо, почти не комментируя, но выглядя при этом… радостным? Довольным?
– Так вы отрубили этой твари голову?
– Ну, я бы это так не назвала. Скорее отпилила, при чем не с первого удара.
– Жаль меня там не было.
– Вы бы все равно ничего не увидели, я же сделала это в эпизоде.
– Действительно, – его пальцы коснулись её колена, как и днем.
На сей раз Гермиона его не одернула, и сама остановила взгляд на груди, совершенно обычной, ни разу не накачанной. Атмосфера резко стала даже какой-то интимной, хотя вещи, что они обсуждали, никак этому не способствовали.
– Хвост мертв.
Сообщать подробности ей было неприятно, но она хотела узнать побольше о чарах, при помощи которых Воландеморт создал серебряную руку. Снейп сдержанно поделился с ней своими предположениями. Естественно, Темный лорд секретами магии во всеуслышание не делился.
– Очень рад слышать, что он наконец сдох.
– Жестоко.
– Но справедливо. Можете не лить по нему слезы, мисс Грейнджер. Он заслужил такой конец.
– Многие могут сказать точно так же и о вас.
– И они тоже будут правы.
Гермиона закатила глаза.
– К слову, с Роном, Лавгудами и Олливандером все, относительно, в порядке. Если вам интересно.
– Интересно.
– Чтобы вы были таким покладистым и доброжелательным, вас достаточно просто напоить?
– Я не уважаю алкоголь и обычно им не злоупотребляю. Это мешает концентрации, – ну конечно! Легилименция и окклюменция, куда же без них.
– Это хорошо, наверное. Хотя вы совершенно не умеете расслабляться. Все время… думаете.
– Кто бы говорил.
– Я хотя бы пытаюсь держать равновесие.
– Скорее срываетесь.
– А вы нет?
– В моей жизни много стресса. Иногда я устаю.
– Как и все мы.
Снейп усмехнулся. Гермиона фыркнула. Сравнила она их лихо, конечно. Даже если у них были одни цели, то пути их достижения (сроки и уровень нагрузки) несколько различались. Большую часть времени.
– Остался только один крестраж, – гораздо мягче продолжила она.
– И одна маленькая надпроблема.
– Он же не может мучить вас круглосуточно?
– Наверное, нет. Для этого нужно, по крайней мере, сознательное намерение.
Рука Снейпа переместилась выше по её бедру.
– Вы ранены и пьяны, а я все ещё зла на вас.
– Зачем же вы тогда поцеловали меня сегодня?
– Все ещё надеюсь выяснить степень вашего неравнодушия ко мне.
– С такой нежной привязанностью к четким формулировкам вам стоит пойти в юристы, мисс Грейнджер.
– Спасибо за совет, подумаю об этом, когда все закончится.
– А о личной жизни, значит, предпочитаете думать прямо в процессе?
– Это нельзя отложить на потом.
– Но не обесценит ли мое состояние все слова, что я могу сказать сейчас?
– А вы попробуйте.
Он поймал её руку и пригласил наклониться ближе, касаясь губами виска. От горячего шепота прямо на ухо стало щекотно. Сердце предательски застучало, и Гермиона провела ладонью по обнаженной груди. Его пальцы тоже осмелели, и она раздвинула ноги тут же, приглашая его продолжить. Привкус огневиски на языке её нисколько не смутил. Впрочем, Снейп не был бы собой, если бы ничего не выкинул.
– Мисс Грейнджер, я ещё очень слаб, – он улыбнулся почти издевательски, опять откидываясь на подушки. – Поможете мне?
– Может, мне все же наложить на вас Инкарцеро, сэр? Для надежной фиксации.
– Я полностью в вашей власти.
Минус один крестраж. Плюс очередная доза адреналина. И Воландеморт под окнами. Сплошной экстрим.
Вроде как подразумевалось, что на сей раз вести будет она. Но когда Гермиона раздевалась перед ним, краснея из-за преследующего внимательного взгляда, контроль был явно не в её руках. Ей пришлось неловко залезть на кровать и оседлать его, а потом ещё и принять помощь в техническом процессе, потому что самостоятельно у неё ничего не вышло, и она даже причинила ему лишнюю боль (по крайней мере, дискомфорт точно).
Пожалуй, только когда она все же села на колени, приняв его полностью, и Северус откинул голову, прикрыв глаза, можно было сказать, что Гермиона доминирует. Но очень быстро он схватил её за талию, направляя и задавая темп, так что даже эта краткосрочная иллюзия разрушилась. Впрочем, ей самой стало уже не до утверждения авторитета – она беспорядочно хваталась за спинку кровати, стараясь не трогать его плечи, чтобы не потревожить шею, и еле сдерживала стоны, не успевая толком дышать. А потом он решил перехватить инициативу окончательно, и все потеряло какое-либо значение в принципе.
На этот раз Гермиона поняла то, что он кончил, не только по внешним признакам, но и почувствовав это, кхм, изнутри. Снейп вцепился в её задницу и прижал к себе, не давая отстраниться, хотя она и не пыталась. Двигаться вообще резко перехотелось. Во-первых, пульс зашкаливал, во-вторых, кажется, ей надо было почаще заниматься физическими упражнениями. Хотя, наверное, это был один пункт.
Ей пришлось напоить его крововосполняющим прямо так, верхом. Швы, слава Мерлину и мадам Помфри, выдержали, но Снейп все равно выглядел неважно после нагрузки.
– Идиот, – выдохнула Гермиона, все же слезая и садясь на край кровати. Пришлось наложить очищающие чары, чтобы не запачкать постельное белье спермой. – Ведешь себя как…
– А ты?
– Мне можно, я гриффиндорка.
– Отличное оправдание.
*
– Гермиона! – голос Гарри ворвался в её сон.
Она нехотя продрала глаза и перевернулась на спину.
– Да?
– Подразумевалось, что ты вернешься к утру, – он зашел в комнату, как-то даже опасливо поглядывая на неё.
– Кажется, я задремала, – Гермиона неловко поправила ворот футболки – ткань неприятно перекрутилась вокруг тела.
– Она дрыхла без задних ног, – сдал её Снейп, тоже возвращаясь в спальню.
Было понятно, что он только что вышел из ванной – волосы выглядели влажными. Гарри уставился на него с искренним удивлением, но никакие глупости выдавать не стал, а опять проявил вежливость:
– Как вы себя чувствуете?
– Сожалею, что вы не ограбили ещё и мой кабинет в подземелье. Запас ингредиентов сейчас очень пригодился бы.
– Для обезболивающего? – Гермиона проснулась окончательно и села.
– И антипохмельного, – Северус усмехнулся.
Гарри, очевидно, почувствовал себе ещё более неловко. Ей тоже было слегка волнительно. И только Снейп сохранял полное спокойствие. Открыл в себе внутреннюю гармонию что ли?
– Так вы, Поттер, пришли сюда, чтобы забрать Гермиону?
– Да и нет. Я хотел спросить у вас кое-что.
Северус вопросительно приподнял брови и сел на кровать рядом с ней. Ей почудился в этом очередной его приступ собственничества.
– Когда вы… когда Дамблдор умер, вы почувствовали какие-нибудь изменения в своей магии? Стала ли палочка слушаться вас лучше или, может, хуже?
– Нет. Ничего такого.
– Так я и думал.
– Ты что-то опять видел? – Гермиона подобралась.
– Нет, я просто пытался разобраться с Дарами смерти. Перекинулся тогда в Хогвартсе с портретом Дамблдора об этом парой слов. Впрочем, по большей части мы говорили о другом, поэтому сегодня я расспросил Олливандера на счет разницы между боевыми трофеями и теми палочками, что были просто отобраны или переданы.
– Тот-кого-нельзя-называть посчитал, что палочка не подчиняется ему полностью, потому что он заполучил её, эм, нелегитимно. И решил, что для передачи силы нужно убить предыдущего владельца. Но к чему ты клонишь?
Несмотря на её нежелание обсуждать все это, все, что было связано со «смертью» Северуса, некоторые моменты они все же прояснили.
– На первый взгляд все выглядит логично: Снейп убил Дамблдора и заполучил силу Бузинной палочки, если Том убьет Снейпа, то она перейдет к нему, – Гарри, который так и стоял посреди комнаты, развернулся и сделал несколько шагов в сторону, размышляя. – Но это не совсем так.
Гермиона сощурилась и посмотрела на Северуса. Если он не почувствовал изменений… Но ведь само древко лежало в гробнице, и Снейп им не колдовал. Что это за нелепое разделение на «дух» палочки и саму палочку? Разве она не должна была оказаться в его руках ещё и «во плоти», чтобы соблюсти все условия?
– Олливандер говорит, что, чтобы, условно, заслужить покорность палочки, вовсе не обязательно убивать предыдущего владельца. Достаточно его просто разоружить, – Гарри даже улыбнулся. – И в этом плане мастеру я доверяю больше, чем кровожадному монстру. Не волшебник выбирает палочку, а она – его.
То есть Гермиона могла свободно пользоваться палочками егерей, которых победила в почти честном бою. Не самая понятная схема со всеми этими тонкими материями, но допустим. Ко многим магическим предметам и даже целым местам относились, как к живым, и, очевидно, они действительно проявляли собственную волю в определенном смысле. Почему бы и палочкам не быть «самостоятельными»?
– У Дамблдора уже не было палочки, когда Северус появился на башне, – дошло до неё.
Снейп не посчитал нужным это комментировать, просто ждал, когда они, наконец, придут к выводу.
– И сила Бузинной палочки все это время была у Драко, – опять усмехнулся Гарри.
– С ума сойти. Но мы же тоже атаковали его в поместье Малфоев!
– Точно.
– И у кого сейчас?..
– Я разоружил Рона сегодня на всякий случай.
– И как?
– Понятия не имею. Только я смирился с тем, что Дары смерти – это просто очередная проверка моей нацеленности на результат от Дамблдора или что-то подобное, и вот оно как вышло, – пожал Гарри плечами. – Впрочем это все равно только предположение на предположении. Да и что мне с этого?
– Бессмертие? – скептично спросила Гермиона.
– Брось. Тогда Дамблдор просто сам собрал бы их.
Снейп издевательски кашлянул, Гарри посмотрел на него и сел на другую кровать, напротив них.
– Это довольно бредовая история, профессор.
И все же получалось, что Гарри стал, эм, Мастером смерти? Звучало по-дурацки. Да и изменений в нем никаких не произошло, по крайней мере, внешних. Северус тоже скептично отнесся к сказке Бидля и её последствиям. А мысли Гермионы убежали ещё дальше.
– Так, значит, Сам-знаешь-кто не мог убить тебя из-за, эм, партнерства ваших палочек, даже тогда, когда взял чужую, потому что колдовал все равно своей, просто, как бы это сказать, на магическом уровне.
– Полный бред, да? Но, видимо, так и есть.
– И он до сих пор творит волшебство силами своей палочки, а не Бузинной, сила которой находится в данный момент у тебя.
– Ага.
– Но физически она находится в его руках.
Гарри лишь кивнул, не зная, что ещё ответить.
– Чертово волшебство! Иногда даже я думаю, что надо родиться во всем этом, чтобы понимать хотя бы какую-то часть.
– Уверяю тебя, чистокровные о таком тоже вряд ли знают, – не согласился Северус.
– Ну, или ты просто сам не в курсе, Принц-полукровка, – ядовито отозвалась Гермиона.
– Я вообще не в теме, – Гарри поднял руки. – Я мотивы Дамблдора-то не могу понять, какие уж тут всякие метафизические штуки.
– Жаль, что мы не можем сказать Тому, что ему незачем убивать Северуса. Было бы мило с его стороны отвязаться.
– Ну, возможно, сегодня он будет занят другим, – тут же подхватил другую тему Гарри. – Он ищет Нагайну. Беллатрисе опять досталось, как и Малфоям. А буквально час назад он допрашивал Селвина и Трэверса.
Гермиона похолодела. Худшее решение в её жизни опять аукнулось.
– Так что версия о спасательной операции подтвердилась, – продолжил Гарри. – Хорошо, что Ксенофилиус в безопасности. В первую очередь он подумал на него.
– Подставила Лавгуда ни за что.
А ещё ищейки наверняка заглянули и в Нору, хотя бы даже по дороге. Слава Мерлину, что Уизли тоже находились сейчас в безопасных домах.
– Ну, формально… – протянул Поттер, намекая на предательство Ксенофилиуса, которое осталось только в их воспоминаниях.
– Так если все в порядке, может, я просто останусь здесь? – выпалила она, пока не передумала.
И Гарри, и Северус синхронно нахмурились.
– Нам лучше вернуться, Гермиона. Билл и Флёр и так тебя потеряли, не мог же я им рассказать…
– Мы как-то жили все это время самостоятельно, – перешла она на привычный сварливый тон. – С чего бы им за меня тревожиться?
– Если Лорд все же переключит на меня свое внимание, я буду чувствовать себя не лучшим образом, – зашел с другой стороны Снейп.
– Тем более.
– Будешь за руку меня держать? – хмыкнул он.
– Возможно, – Гермиона сощурилась и уставилась ему прямо в глаза. – К тому же, сам свои швы ты не снимешь, а они уже выглядят достаточно зажившими.
– Беспокойся лучше о себе, Гермиона.
– Со мной все в порядке.
– Правда? Ты ведь всю ночь проспала. В реальном времени.
========== 38. Честность ==========
Снейп все же выставил её с Гриммо, не без помощи Гарри. Флёр и Билл опекали гостей со всем радушием. Олливандер быстро шел на поправку, правда, о его запланированном переезде к тетушке Мюриэль речи пока и близко не шло. Рон хоть и встал на ноги, тоже пока нуждался в дополнительном отдыхе. А, может, опять пользовался ситуацией с ранением для улучшения качества своей личной жизни. Лавгуды, казалось, совсем оправились и вели себя, как ни в чем не бывало. Добби помогал хозяевам справляться с возросшим количеством дел и пару раз навещал Снейпа по их с Гарри просьбе.
Впрочем, никаких новостей друг для друга у них все равно не было. Хотя, конечно, Гермиона все равно рвалась к нему, Северус настаивал, чтобы она сидела у Уизли, в большей безопасности и в гораздо более здоровой атмосфере. Это, наверное, было логично и правильно. Однако, третьего дня Гермиона все же нагрянула на Гриммо, поставив Гарри и Добби перед фактом. Хотя напрягать домовика, снова, ей было неудобнее всего.
Воландеморт о Снейпе если и забывал, то ненадолго. Да, собственно, кто из них ожидал другого? Это была настоящая пытка, планомерная, медленная и выматывающая. И Северус нуждался в помощи, но не хотел, чтобы она сидела с ним, видимо, примерно по тем же причинам, по которым ей было сложно плакать у кого-то на плече. А кроме психологической поддержки Гермиона ничего не могла ему предложить.
Все её книжные изыскания приводили только к неутешительному выводу – метку снять нельзя. Чары, которыми Воландеморт клеймил слуг, были высокоуровневыми и завязанными на нём самом. При чем даже не на его существовании, как таковом, ведь тогда все Пожиратели освободились бы после гибели хозяина в Годриковой впадине. Нет, эта магия была завязана на его сути, на его душе, поэтому, можно было сказать, что крестражи не только обеспечивали Тому бессмертие, но и поддерживали эту сеть. Пока Воландеморт не будет упокоен целиком и полностью, вряд ли с метками можно будет что-то сделать. Наверное, он даже сам для себя не оставил лазейки с возможностью снять чары. Да и зачем, когда можно просто убить носителя? Снейп наверняка понимал все это изначально и куда лучше их.
– Ты мне руку отморозишь, – он, осунувшийся и по-прежнему смертельно бледный, даже натянуто улыбнулся, когда она опять пыталась облегчить его состояние.
– На крайний случай у меня есть ещё пол пузырька бадьяна, – Гермиона неловко поддержала его тон.
Но палочку убрала. Левый рукав все того же халата, теперь уже слегка замызганного, стоял колом из-за льда.
– Это хоть помогает?
– Немного.
Она клюнула его в щеку и долго, весьма неумело возилась со швами, как и обещала. Северус морщился, но молчал. По крайней мере, с бинтами уже можно было не заморачиваться. Да и вряд ли укусы Нагайны теперь его в принципе сильно волновали.
– Не хочешь, чтобы я видела тебя таким?
– Дело не в том, как я выгляжу. Полагаю, на своих друзей ты насмотрелась в разных состояниях.
– Не думаешь же ты, что я посчитаю это, не знаю, слабостью?
– Гермиона, как бы ни велико было твое благородство, обстоятельства пагубно влияют на мой характер.
– О, – это развеселило и ужаснуло её одновременно. – Боишься, что будешь на мне срываться?
– И вести себя самым отвратительным образом.
– Мне стоит вырубить тебя и подержать за ручку в безопасности, тишине и покое?
Они усмехнулись, и Гермиона подалась вперед, крепко обнимая его, уже не так сильно переживая за шею. Северус коснулся её спины, конечно, только одной рукой.
– Если я начну терять контроль…
– Если ты позволишь мне перехватить контроль, – поправила его Гермиона. – Но я поняла.
– Все же набралась где-то терпения? – хмыкнул Снейп и неожиданно больно впился пальцами в её кожу. Опять вызов?
– Любовь зла, – хмыкнула она, пытаясь перехватить его ладонь и ослабить хватку. – Я сама в шоке, насколько охотно закрываю глаза на все эти твои выходки.
– Значит, планы на совместное будущее ещё в силе? – тон был почти веселый, но слишком неестественный, изломанный.
Гермиона не видела его лица, но очень ярко представила, как оно исказилось судорогой. Не Круциатус, конечно, но вот так, день за днем разум и подтачивается. И для этого она спасала его? Замотивировала на полную страданий жизнь.
– Конечно. Даже не надейся сбежать от меня.
– Смотри, не сбеги от меня первой.
– Звучит, как романтическая чушь.
– Разве ты не этого хотела?
– Ну не настолько же сопливо!
Дальнейший разговор как-то не задался. Снейп молчал, сжав зубы. Она бессильно гладила его по голове, перебирая волосы. Как специально, случился эпизод, погрузив и её тоже в уныние. Кажется, их клятвы в духе «и в болезни, и в здравии» подверглись испытанию ещё до того, как были произнесены. В «Ракушку» Гермиона вернулась до полуночи.
Надо было думать об ограблении банка, но получалось о чем угодно, только не о нем. Энтузиазм после налета на поместье Малфоев быстро угас, когда до них дошло, что ситуация опять складывается не в их пользу. Воландеморт мог в любой момент решить, что Нагайна пропала не случайно, и отправиться проверять свои крестражи, тем самым отрезая их от цели. Вот что они будут делать, если он перепрячет чашу? И ещё эти его вспышки ярости, которые, мягко говоря, пагубно влияли не только на Пожирателей, но и в принципе на весь магмир Британии. Чем быстрее они доведут конфликт до кульминации, тем лучше, иначе спасать будет уже нечего.
Но одной мотивации оказалось недостаточно. Как бы они ни рвались в бой, если оценивать объективно, то заявиться в жилой дом пусть и самого Воландеморта (особенно в его отсутствие), все же было проще, чем ограбить банк. С учетом, что подходы к поместью Малфоев они имели, а вот по Гринготтсу все оказалось совсем глухо. Это состояние безысходности и так было им слишком хорошо знакомо, так что впасть в уныние получилось легко и просто.
Конечно, они пытались секретничать насчет Гринготтса и, в целом, их дальнейших шагов, но выходило совсем бестолково. Рон все чаще поглядывал на Билла, да и Флёр тоже. Уизли все-таки работали в банке и могли, теоретически, помочь им с ограблением. Но Гарри был не в восторге от идеи втянуть их в эту историю. Крестражи крестражами, но это же откровенная подстава, почти как вышло с Лавгудом. Вот все кончится (ха-ха), и как они смогут вернуться на работу с таким прошлым? По уверениям самого Билла, у гоблинов была своя, довольно жесткая мораль. Ограбления Гринготтса они сотрудникам не простят уж точно. Так что пока Гарри ограничился лишь аккуратными расспросами в духе «как там дела в банке?».
Они даже интересовались у Добби, может ли домовик трансгрессировать во внутренние помещения банка, но он отверг эту возможность. Гоблины, в отличие от высокомерных магов, вполне себе учитывали возможности других волшебных народов.
– Может, используем оборотное и обманем охрану? – с безнадегой спросил Рон.
– И кем мы прикинемся? Беллатрисой? Уж прости, захватить её скальп из поместья Малфоев я не догадалась, – Гермиона ответила ядовито, но внутренне сама себя корила за несообразительность.
– Не обязательно же выдавать себя за Лестрейнджей. Там вокруг есть и другие сейфы, можно добыть волосы кого-то из их владельцев, а уже когда спустимся вниз – Империо на гоблина и дело в шляпе!
– И на кого же нам открыть охоту, Рон? Чьи ячейки находятся на такой глубине? И как нам добраться до их хозяев?
– Это все равно не имеет смысла. «Гибель воров» смоет всю маскировку и снимет внушения, – привел их в чувство Гарри.
Они повторяли этот диалог несколько раз в различных вариациях в течение недели, переливая из пустого в порожнее. А после этого обычно переключались на что-то кардинально иное. Но о приятных вещах разговаривать почему-то не выходило, а обсуждение, к примеру, Хогвартса вообще отдавало мазохизмом. Будущее учебное полугодие рисовалось им в самых мрачных красках.
– Невилл что-нибудь придумает, – убеждал то ли их, то ли себя Рон. – Вы бы видели, какой он стал. Настоящий боец.
Гарри только вздыхал, но наверняка радовался про себя, что Джинни со всем этим адом лично не столкнется. Чего не скажешь об остальных членах Отряда Дамблдора. Кто бы мог подумать, что школа под управлением Снейпа будет отнюдь не самым темным временем в истории Хогвартса.
– Надеюсь, Кэрроу так и не попадет в кабинет директора. Мелочь, а приятно, – такая себе справедливость, но хоть что-то.
– Вряд ли это хорошо повлияет на его настроение, ты знаешь, – у Рона была своя точка зрения на это. – А отыгрываться он будет на учениках.
Помимо всех этих сложных вопросов и безвыходных ситуаций, ещё одна проблема обострилась, как и намекал Снейп. Время опять подшутило над ней. Все к тому и шло, если подумать, но реальность все равно неприятно поразила. Ночные приступы перестали уравновешивать дневные. Как в её кошмарах, эпизоды переваливали за отметку условных пятнадцати минут уже несколько раз. Она попадала в безвременье, утыкалась в книжку, а потом ловила себя на том, что дочитывает уже тридцать шестую страницу, к примеру. Нет, читала Гермиона быстро, но не на столько же! Это делало её нервной и отстраненной одновременно. Гарри, и уж тем более Рон, не знали, чем ей помочь, лишь пытались сглаживать моменты перехода, когда она в очередной раз проваливалась в пустоту и возвращалась обратно. Пока возвращалась.
Это ломало её, без шуток. Хотя, наверное, можно было увидеть в этом и положительную сторону: опять наметилась какая-то динамика. Изменения – это же хорошо, да? Но Гермиона уже до мельчайших деталей продумала свой конец, а события возьми и начни развиваться практически точно по этому сценарию: время планомерно поглощало её, теперь наяву. Не то чтобы она сразу поникла и разнюнилась, но у неё было полно времени на сумрачные размышления и пессимизм. Какие-то несчастные дни в её восприятии начали напоминать почти недели.
