Текст книги "Синдром дефицита времени (СИ)"

На «утро», ожидаемо, ничего чудесным образом не изменилось. Мир снова встретил её невыносимым молчанием. Она подавила очередной приступ слез и поплелась на прогулку. Проходить мимо заложенной и активированной взрывчатки было слегка волнительно, но не более того. Как скоро она совсем потеряет связь с реальностью?

Теперь стало попросту скучно. Возможностей в безвременье у неё так и не прибавилось, а все моральные рубиконы уже были пересечены. После дела рассуждать об этом стало как-то легче. Да и, честно говоря, воспользовалась она имеющимися шансами действительно спустя рукава – не смогла даже честно перерезать Тому и Пожирателям глотки. С того момента, как они с Гарри попались егерям, казалось, что-то изменилось в ней, но, вероятно, недостаточно. Правда, с другой стороны, подложить бомбу – тоже тот ещё добросердечный поступок. С учетом, что с антитрансгрессионным барьером над территорией (и частичной пропажей палочек) никто из присутствующих на площади сбежать мгновенно не успеет, а сила взрыва будет такова, что заденет наверняка не только Воландеморта. От мыслей о крови и всем сопутствующем, эм, ущербе её чуть не стошнило. Но что сделано, то сделано: вернуть под стабилизирующие чары рог она все равно уже не сможет – сдетонирует, как пить дать, как только мир отомрет. Ну, можно, конечно, отнести его на пустырь для всеобщей безопасности, но Гермиона себя вроде пацифисткой не объявляла, просто духу раньше не хватало. И вот поди ж ты! Все же смогла выкинуть что-то действительно смертельно опасное.

И поступила правильно! Хоть теперь ей и придется повторять это себе почаще, чтобы не скатиться во тьму сомнений и сожалений. Да и, по крайней мере, на данный момент никто ещё даже не умер, так что начинать страдать из-за своего поступка определенно рановато. Правда, переживала она вовсе не за благосостояние Тома, а за свою гипотетическую душу, что было даже несколько лицемерно и определенно эгоистично. Но эй! Дамблдор, помнится, защищал Драко от перспективы стать убийцей, а на что обрек их? На практически самоубийство, в случае с Гарри, и бесплодные попытки сделать все правильно, в случае всех остальных членов Ордена и сочувствующих. Они же представители сил добра, они не могут кидаться Авадами направо и налево!

Если бы Северус был здесь с ней (не только физически, понятное дело), Гермиона хотя бы могла обсудить с ним массовое применение Сектумсемпры без страха получить ушат неодобрения в ответ, что вполне могло бы случится в разговоре с Гарри или даже с Роном, и вздохнуть чуть свободнее от своих нравственных оков. Наивные идеалисты, все они. Снейп не стал бы её осуждать, наоборот, поддержал бы. В конце концов, сам он давно уже перешел черту, а «только что» вообще пытал человека. Использование рога взрывопотама в военных целях его тоже явно до глубины души не поразило бы. Возможно, он даже поворчал бы, что она слишком нерешительная и мялась с единственным логичным выходом из ситуации непозволительно много времени. А вдруг эпизод кончился бы ещё на той «неделе»? Да, тело Гарри Гермиона вытащила и уберегла от надругательства, но сам Воландеморт просто ушел бы и продолжил бы свои бесчинства, как ни в чем не бывало, так получается? Нет, допустить такого она никак не могла. Если уж и отправляться в ад (или в безвременье с концами), то только в компании.

И ей действительно пора кончать с этой бесполезной рефлексией по любому поводу. Все равно от переживаний никакого толку. И так понятно, что ей жаль всех вокруг и себя в первую очередь. Так ведь и не успела пожить, да ещё и насмотрелась на всякое. И увидела, почти собственными глазами, смерть близкого человека, как боялась. Все самое страшное уже случилось, можно просто плыть по течению, пытаясь выхаживать полумертвую надежду на возвращение в мир реального времени.

Впрочем, отчаяние почти не распространялось на её «повседневную» жизнь. Тут Гермиона все ещё старалась придерживаться определенных рамок, даже в магазинах вела себя аккуратно: возвращала ненужные вещи на место, закрывала холодильники и двери, чтобы не пугать и не ставить в неудобное положение людей, которые отомрут в будущем. Хотя, конечно, со всеми этими пропавшими товарами она все равно нехило так подставляла продавцов и администраторов залов – убытки могли повесить на них, но что Гермиона могла поделать? Даже если она отдаст все свои маггловские деньги (а наличных у неё было совсем немного) в качестве компенсации, то сам факт воровства и беспорядков все равно не скрыть, а это тоже повлечет за собой разборки и увольнения. Правда, учитывая, что она уже ограбила несколько заведений в округе, беспокоиться надо было скорее за статут – такая череда происшествий явно привлечет внимание магглов, а за ними и магов. Вроде бы бытовые, но такие необъяснимые случаи. Слава Мерлину, никаких доказательств и улик они все равно не найдут. Да и Воландеморт к сохранению тайны существования волшебства относился крайне легкомысленно, так что вряд ли Министерство прямо бросится с этим разбираться.

Вообще, для полноты картины, чтобы не оставлять никаких следов, можно было бы остановить запись на камерах слежения. Тогда никаких материальных свидетельств мгновенного исчезновения и перемещения вещей не останется уж точно. Современная система безопасности была, как минимум, в том крупном супермаркете, где она шарилась на прошлой «неделе», но, когда она вернулась туда с проверкой, двери в комнаты охраны оказались ожидаемо закрыты. Да и к черту! Нашла тоже, чем разбавить свою скуку.

Гермиона открыла йогурт, сидя прямо на прилавке перед замершим кассиром. Наверное, он был вкусным (йогурт, не кассир), но в эпизоде, который был уже каким-то совсем не эпизодическим, её от всего воротило. Чувство голода притупилось ещё в первые «дни», так что приходилось заставлять себя есть, чтобы не терять физическую активность. Хорошо хоть, что не выворачивало. Да и всегда можно было просто отложить недоеденное на потом – испортиться ничего не имело возможности. Даже мороженое не таяло. Её старые теории об отсутствующем в безвременье теплообмене находили свое подтверждение.

А вот читать себя она так и не принудила – было просто невмоготу. Ни маггловские книги, ни магические, как будто что-то в ней перегорело. Даже всякое действительно легкое чтение, вроде художественной литературы невысокого пошиба, не шло. Гермиона начинала подсознательно завидовать персонажам, у которых вовсю кипела жизнь. Но, в основном, она просто пролистывала пару страниц и, не найдя ничего интересного, захлопывала обложку.

Примерно по этой же причине, Гермиона почти сразу плюнула на культурное обогащение и прочее эстетическое наслаждение – сплошная статика не будила воображение ни капли. Хотя, казалось бы! В детстве ей очень даже нравилось ходить в тот же Музей естественной истории, а из-за учебы она давно там не бывала, но никакого интереса к экспонатам так и не появилось. Она уныло побродила по залам и вернулась на улицу.

А ведь именно ради этого Гермиона даже устроила поход в центр Лондона. Ушла с Гриммо на несколько «дней», болталась, где придется. Но какое-то странное удовольствие получила только от «ночи» в мебельном магазине. Ради этого мимолетного энтузиазма она даже задержалась там на подольше, но быстро разочаровалась и двинулась обратно домой. Если уж смотреть на замерший мир, то хотя бы видеть родные лица.

На Гриммо, естественно, ничего не изменилось. Она давно уже не тянулась к Снейпу, а просто пододвинула к нему стул – так целовать его в щеку и страдать на плече было куда удобнее. Перешагивать Рона тоже было привычно, как и смотреть на Гарри. Почти. Вот измятая постель, которую Гермиона даже не удосужилась заправить перед уходом, едва ли привлекала. Она вздохнула и отправилась в ванную, чтобы освежиться с дороги. Открыла краны просто на автомате, закатила глаза от собственной тупости и села на бортик, тоже по привычке. Вот бы заставить грязную воду утекать в слив.

Сейчас ей, наверное, полагалось подключить всю свою логику и знания и искать выход из замкнутого круга. Но она билась над проблемой эпизодов все время до, Снейп тоже хотел ей помочь, и все впустую. Дамблдор опять же. Даже если он видел в её положении какую-то гипотетическую выгоду изначально и помалкивал, то уж сейчас с портрета мог и дать полезный совет, все равно дело уже шло к развязке. В общем, никаких идей у Гермионы не возникло, а стрессовая ситуация не открыла в ней удивительные интеллектуальные резервы и тайные знания. Как и в случае с меткой, чуда не случилось.

Гермиона опять тяжко вздохнула, разделась, распустила волосы и намочила чистое полотенце, чтобы обтереться. Лить на себя воду было неудобно и, по большей части, бесполезно. С кожи-то она стекала, а вот в воздухе просто застывала, так что приходилось потом ещё и «приземлять» её хотя бы на дно ванны. Очень раздражающе и долго.

Честно говоря, у неё были эти странные мысли и безосновательные надежды, что если она выполнит определенные действия – покусится на жизнь Воландеморта, к примеру, то это как бы активирует время. Наверное, подобные умозаключения закрепились в её мозгу из-за фильмов и книг, мол, всё не просто так, есть какая-то внутренняя логика, причинно-следственные связи. Но нет! Всё вокруг оставалось по-прежнему бессмысленным. Что там дальше по списку? Смирение? Это уже что-то из области веры и духовных практик.

Волосы едва ли стали чище, но тело хотя бы немного посвежело. Гермиона убрала, по мере сил, бардак, что устроила, и опять села на край ванны, настраиваясь на ещё один бессмысленный «день» или, скорее, «вечер», учитывая, что сейчас ей полагалось лечь отдохнуть. Может, поужинать? Она натаскала, как приличный мародёр (и почему отец Гарри и его друзья так себя называли?), кучу всякого вкусного из разных магазинов в центре Лондона, чтобы хоть как-то побуждать себя более-менее регулярно питаться. В конце концов, попробовать изысканное пирожное стоимостью в несколько десятков фунтов стерлингов, которое она никогда в жизни не купила бы просто так, можно было чисто из любопытства. Но её ленивые размышления по составлению меню на вечер грубо прервали.

На площади раздался взрыв. Не то чтобы какой-то оглушительный, все же она была достаточно далеко от улицы, за несколькими дверями, да и окон в ванной не имелось. Но после такого количества времени в полной тишине, это дезориентировало её не хуже мощного Конфундуса в голову. Осознание пришло с опозданием, вместе с шумом воды – краны она так и не закрыла. Гермиона неверяще сунула руку под струю и с недоумением посмотрела на мокрые пальцы. Эй, она тут вообще-то к смерти готовилась или, по крайней мере, к длительному ожиданию, что за шутки?

========== 44. Кутерьма ==========

Радость на грани с опьяняющим восторгом заполнила её, но вместе с ней пришел и страх. Это же не навсегда, да? Просто краткая передышка, подарок или, скорее, издевка судьбы. Гермиона вытащила палочку и наложила парочку заклинаний. Очищающих в основном, раз уж она как раз находилась в ванной. Все, естественно, работало, как надо.

Она схватила ближайшее полотенце, прикрываясь, и, как была, неодетая и босая, выскочила из комнаты, жадно прислушиваясь. Из гостиной доносились причитания Кикимера – он переживал за Беллатрису, дом и, что радовало, молодого хозяина. С улицы раздавался какой-то треск, крики и завывание сигнализаций машин, хотя она не помнила, чтобы поблизости стояла хотя бы одна. Гермиона бросилась на первый этаж и на лестнице столкнулась со Снейпом.

– Северус, – выдохнула она и вцепилась в него, сразу прижимаясь всем телом.

Мерлин, вселенная решила подбодрить её? Напоследок или просто так, по доброте душевной? Снейп провел рукой по обнаженным лопаткам и, видимо, быстро осмотрел все остальное, сразу сопоставляя одно с другим.

– Сколько длился эпизод?

Как она любила его голос. И запах. И эту чертову мантию. Удивительно, что дыру в ней не протерла в безвременье – столько раз цеплялась с отчаянной надеждой.

– Не знаю. Месяц? Может, больше, может, меньше, – зачастила Гермиона, пытаясь одновременно «наслушаться» биением его сердца. – Я… Я думала, что уже не вернусь.

– Все хорошо, – Снейп обнял её крепче.

Даже эта банальность показалась ей очень милой. Но все же позитив сохранить не удалось.

– Ни черта не хорошо, – просипела она, поняв, что плачет. И когда успела? – Мне так страшно…

– Ты мылась? – перебил он.

Наверное, хотел отвлечь и переключить внимание, дошло до Гермионы. Да, это было бы очень кстати. Она явно не могла справиться со странным клубком из нежности, эйфории и почти животного ужаса, который плотным пологом окутывал разум. Только не застывай, только не застывай!

– Что? Да, вроде того, – она подавилась собственными слезами и закашлялась.

Северус дал ей восстановить дыхание, пока Гермиона вжималась в него, не в силах даже голову от груди оторвать. Но все же отцепил от себя, несмотря на сопротивление, чтобы снять мантию и укутать. Она переступила с ноги на ногу, вдруг поняв, что действительно замерзла – в эпизоде было не так холодно что ли.

– Дыши, Гермиона, – он гладил её по щекам и смотрел прямо в глаза. – Тебе надо успокоиться.

– Но Гарри… и взрыв, – она растеряно посмотрела на него и нервно сжала полы мантии слишком длинные для неё. Все это было таким далеким по времени, но, в тот же миг, ошеломляюще близким.

– Я со всем разберусь.

– Нет, не уходи!

Паника тут же накрыла её, но она действительно сразу постаралась продышаться, как Северус и просил, сдерживая рвущиеся наружу чувства. Где-то у неё оставалось немного самоконтроля, пару крупинок на донышке.

– Я только проверю, как там дела, и верну Уизли в сознание, – Снейп говорил тихо и не давал ей отвести взгляд. – Это займет пару минут, не больше.

Пару минут… Да за это время может произойти все, что угодно! Уж, как минимум, впасть в эпизод она точно успеет. Гермиона всхлипнула и потянулась к Северусу опять, отпуская несчастную измятую ткань. Он дал ей уткнуться себе в шею.

– Я быстро, – прошептал Снейп ей на ухо, гладя по голове.

– У меня истерика, – созналась она, как будто это не было очевидно.

– Это нормально.

– Но я… ничего, сейчас возьму себя в руки.

Раньше между приступами в любом случае проходил какой-то срок, хотя бы минут десять, но обычно гораздо больше. Время у неё есть, немного, но есть. Так что, действительно, надо перестать рыдать и хотя бы узнать последние новости, от которых её так эффективно отделял эпизод, да?

– Я затащила Гарри в прихожую и подложила рог взрывопотама Тому. Не знаю, прикончило ли это его, но убить его напрямую я не смогла, – отчиталась Гермиона, стараясь придерживаться сдержанного тона. Выходило не очень.

– Понял. На улице был кто-то еще?

– Пожиратели. Шесть человек, я никого не узнала, – от возможности хоть как-то участвовать в жизни стало чуть-чуть спокойнее.

– Хорошо, – он помолчал немного, все ещё перебирая её спутанные волосы. – Если хочешь, давай сходим вместе.

– Да, – Гермиона нехотя отстранилась, чтобы было удобнее идти.

Снейп взял её за руку и помог спуститься с лестницы. В одиночку он справился бы быстрее и, вероятно, действительно вернулся бы к ней за пару минут. Но ей было необходимо действовать, а не ждать. Да и разрывать физический контакт оказалось поистине невыносимо.

В прихожей Гермиона старательно отводила глаза, чтобы не смотреть на тело Гарри, которое так и покоилось на полу без движения, но подошла к двери вслед за Северусом. Он медленно и осторожно приоткрыл дверь, нацелив в проем палочку. О! Рог взрывопотама оказался действительно опасной штукой. Не то чтобы она сомневалась, но все же едва ли представляла последствия заранее.

Крупная пыль уже, видимо, успела осесть, но воздух все ещё был наполнен запахами земли и раскрошенного камня. Хотя Гермиона затруднялась описать эти, эм, ароматы, но почему-то была уверена, что это они и есть. Ни малейшего намека на обычный дым она не заметила, горелым почти не воняло, но сам факт взрыва, конечно, был неоспорим. И без того не самая ухоженная и гостеприимная площадь стала походить на место боевых действий. Впрочем, так и было. Больше всего пострадала брусчатка да забор у парковой зоны, у которого и стоял Воландеморт. В соседних домах вышибло стекла, и только на Гриммо, 12 окна остались целыми. Судя по всему, сработала какая-то защита, наложенная Орионом Блэком.

Кое-где на земле виднелись темные следы. Кровь? Посередине, в самом эпицентре, тоже была жидкость, уже частично впитавшаяся в обнажившуюся под разрушенной мостовой почву – то, что осталось от Воландеморта. Ни изуродованного трупа, ни оторванных кусков тела нигде не валялось. Так что либо он все же каким-то невероятным образом сумел остаться в живых и сбежал, либо отступающие Пожиратели не поленились забрать с площади все, что осталось от их повелителя. Возможно, кто-то ещё из свиты держался поблизости, не на площади, а поодаль, и вовремя среагировал на угрозу жизни хозяина? Тех, кто был рядом, явно хотя бы частично потрепало, да и палочки остались не у всех, а убрались восвояси они весьма оперативно.

Гермиона почувствовала почти облегчение. Странно, но, пожалуй, она могла порадоваться как смерти Воландеморта, что было логично, так и его спасению. Это уже в нормы жизни в условиях военного времени не очень вписывалось, но все же приятно было представить, что она до сих пор не убийца. Она дала им шанс уйти, в конце концов, а могла бы, к примеру, связать всех и подтащить к эпицентру взрыва, раз уж на более прямые методы воздействия не решилась.

На улицу они со Снейпом, естественно, выскакивать не стали, а вернулись с крыльца обратно в прихожую. Но и в ней не задержались, а сразу отправились на кухню. Северус, очевидно, не хотел, чтобы из-за Гарри она опять потеряла и без того хрупкое самообладание.

– Какого хрена?

Рон вскочил мгновенно, как только Северус отменил свои чары, но отчетливо пошатнулся и схватился за стол. Он и так был зол до того, как отрубиться, а сейчас и вовсе пошел некрасивыми красными пятнами от возмущения.

– Все уже кончилось, – выпалила она сразу.

– Что?

Уизли недоуменно уставился на Снейпа, который, в общем-то, никак не изменился, не считая того, что стоял теперь в рубашке. А потом перевел взгляд на неё и, видимо, что-то у него в голове щелкнуло. Хотя по её заплаканному лицу и тому, что она куталась в мантию Северуса, прижимаясь к нему самому, было не сложно догадаться, что он пропустил некоторую часть событий.

– Гарри, он?.. – начал Рон.

– В порядке, – крикнул кто-то сверху.

Они все застыли в длинной немой сцене, пока Поттер, к слову, не особенно спеша, спускался в подвал. Северус нахмурился, она побледнела, открыв рот, Рон улыбнулся. Конечно, для Уизли вообще прошла секунда, он и понять ничего не успел, у Снейпа, возможно, тоже была причина верить в живучесть Поттера (мало ли на что делал ставку Дамблдор). Она одна жила со всем этим целую вечность и уже все глаза выплакала, пытаясь свыкнуться с мыслью, что Гарри больше нет. Гермиона сжалась инстинктивно, сильнее запахивая мантию и заморгала. Северус притянул её ближе к себе.

– Эм, – протянул Поттер, подойдя, наконец, к ним. – И снова здравствуйте.

Конечно, она была рада, что её надежды на Дары смерти, или сверхъестественную удачу Поттера, или все эти странные финты с палочками полностью оправдались. И на самом деле не надо было хоронить надежду на его спасение, какой бы нежизнеспособной она не была. Но все же Гермиона чувствовала отчетливую растерянность – она же только что видела его, казалось, труп. Слишком много эмоциональных всплесков за последние десять-пятнадцать минут. Да и предыдущее безвременье сплошного стресса давало о себе знать.

– Гарри, ты же умер, – только и смогла выдавить Гермиона.

– Я передумал, – он хмыкнул.

Опять установилась тишина, но ненадолго. Рон взмахнул руками и бросился к другу, заключая его в медвежьи объятья:

– Ну ты и придурок!

Ей бы тоже поддержать Гарри, но лучше Северус в руках… В общем, Гермиона замешкалась и так и осталась на месте, упустив момент.

– Мистер Поттер, вы в очередной раз не смогли обойтись без показухи? – как-то совершенно беззубо хмыкнул Снейп.

– Я не специально, – отозвался Гарри из захвата Рона. – Вообще, я думал, что все, но потом… Не знаю, оно просто умерло во мне.

– Крестраж? – выдохнула она.

– Ага, – чуть более отчетливо ответил Поттер, отодвигаясь от Уизли в смущении. – А я остался.

– Чертов Дамблдор, – пробурчала Гермиона, не сомневалась, что он замешан во всем этом напрямую.

– Да, он мне, – Гарри смутился, – как раз снился.

– Неудивительно, – нахмурилась она.

Поттер явно не хотел это обсуждать. Наверное, что-то личное – подсознание, все такое. Про свое состояние она тоже не больно горела желанием рассказывать в подробностях, так что понимала его.

– Кстати, это ты обеспечила мне комфортное пробуждение? – Гарри тут же разулыбался, видимо, слишком радостный из-за собственного возвращения, чтобы заметить, что она не вполне в порядке.

И тут же, как назло, выдержка опять её подвела. Гермиона хотела было уже ответить, но так и застыла, понимая, как готовые сорваться с языка слова превращаются вдруг в какую-то малопонятную кашу. Собраться оказалось все же сложнее, чем ей казалось, с такими-то лихими поворотами событий. Снейп ответил вместо неё, в паре предложений объяснив произошедшее. Поттер уставился Гермионе прямо в глаза с большим пониманием, отмечая, видимо, как и Рон ранее, и её видок, и эмоциональную нестабильность.

– Так что с Тем-кого-нельзя-называть? – Рон был самым бодрым и здравомыслящим из них, судя по всему. Ну, кроме необычайно заботливого Снейпа.

«Хорошо отоспался», – не без язвительности в очередной раз отметила Гермиона, хотя, понятное дело, вины Уизли в этом не было никакой.

– Сложно сказать, – Снейп начал возиться со своим рукавом.

Она заставила себя немного отстраниться, чтобы дать ему больше свободы, но все равно касалась спины, как будто от этого зависела её жизнь. И до метки тоже дотронулась кончиками пальцев. Кожа вокруг неё была воспалена (ведь, опять же, в режиме реального времени Северуса вызывали буквально полчаса назад, если не меньше), но сам рисунок казался выцветшим и расплывшимся, как очень старая татуировка.

– Это плохо или хорошо? – нахмурился Гарри.

– Так же было и после событий в Годриковой впадине, – Северус поймал её ладонь и отвел от метки.

– То есть он не умер?

– Или это тело погибло, но он наделал себе ещё крестражей, – поморщилась Гермиона. Она с самого начала думала о таком варианте развития событий.