Текст книги "Агония Титана (СИ)"

Автор книги: Лали Та

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Глава 37

Настоящее время

Нас нашли Дея и Гиб.

Я не помню этого, но Дея рассказала, что испытала непередаваемый ужас от того, что увидела.

Погребенные под камнями, словно мы сами стали им, мы с Александром крепко переплелись телами и почти не дышали. Словно и собирались провести в этой тишине остаток своей вечности.

Потом я еще много раз буду думать об этом исходе. Возможно, судьба и ждала от нас этого? Возможно, она хотела, чтобы, исполнив свою миссию, мы перестали существовать?..

– Ты готова, дочь? – вздрагиваю перед зеркалом, надевая на себя беззаботную улыбку.

– Да, отец, – смотрю на него через отражение. – Сегодня ты говоришь со мной?

– Думаю, в вечности моей отцовской злости можно сделать небольшую паузу на важный обряд для дочери.

Расплываюсь в улыбке, пряча глаза, и чувствую, как Мулцибер поправляет огромный белый цветок в моих волосах:

– Ты прекрасна, девочка моя.

– Спасибо, папа, – шепчу я, чувствуя, как начинает щипать в носу, и не выдерживаю. Разворачиваюсь к нему и крепко-крепко прижимаюсь к плечам. – Я очень скучала по тебе…

– Ну-ну, детка, – он гладит меня шершавой ладонью по волосам. – Не нужно плакать…

Мулцибер никогда не был мастаком в утешениях.

Однозначно, чтобы прожить с ним жизнь, нужно обладать единственным складом характера – как у моей матери, Дианы. Других вариантов и быть не может.

Сегодня Мулцибер заговорил со мной впервые со дня нашего прибытия на Эвир.

Шестьдесят дней полного игнорирования и злых взглядов.

Он даже не орал на меня. Не выяснял отношения. Он разочаровался во мне, поняв, что я самолично решила его судьбу и бесился от этого.

Я понимала его. Понимала испытываемую злость. И никакие мои оправдания не могли смягчить его. Никакие рассказы об убийцах, выдрессированных Эрой, не могли убедить в том, что я сделала правильный выбор.

– Я защитил бы тебя! – грохотал отец. – Защитил бы всех вас!

– Ты не смог бы, – плакала я, в очередной раз пытаясь хоть как-то наладить наши отношения. – Они фанатики, папа! Ты должен знать, что они выполняют приказы не за деньги, а из веры! Это самые страшные преступления!

– Мы никогда уже не узнаем этого, Алира, – горько усмехался отец. – Потому что ты лишила меня этого выбора. Лишила любого выбора. И теперь мы все заключены на чужой планете, с которой никогда не вернемся домой.

На этом наши перепалки обычно заканчивались.

Мне нечего было сказать ему. А Мулцибер просто не мог простить меня.

Эвир оказался просто огромной планетой с растительностью, очень похожей на Землю. Возможно, именно поэтому моя мать оттаяла быстрее всех. Она откровенно наслаждалась, гуляя по зеленым полям, делая пометки в тетради под надзором кого-нибудь из Тесс, записывая названия животных и растений. Аиша была рядом с ней. Она сильно изменилась после смерти Эмира, от которой еще не до конца оправилась. И все же, здесь на Эвире, рядом со своими детьми, она помогала выстраивать нашу новую жизнь.

Мы, выжившие, заново познавали заброшенную планету, которая существенно восстановилась после того, как титаны ее покинули. Время лечит все. И Эвир принял нас в свои объятия с теплом.

Жилищ, пригодных для жизни, практически не было.

Каменные постройки поросли плющом, а все остальное давно истлело.

Древо Хиджи, изъятое из Эрлис Луванга, было помещено на то место, где росло при рассвете цивилизации титанов. Чтобы понять, приживется ли оно и будет ли одаривать Силой жителей Эвира, требовались десятилетия.

Всему нужно время.

И мы сделали все, что могли. Теперь оставалось только ждать.

После того, как заботливые лекари привели нас с Александром в порядок, он забрал меня с собой, приведя на край живописного леса с очень высокими деревьями, каких я никогда не видела ни на одной планете Альянса.

– Только руины, – усмехнулся Александр.

– О чем ты? – нахмурилась я, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в закатных лучах.

– Раньше здесь стоял дом, в котором я вырос, но похоже, время унесло его.

Приглядываясь к высокой траве, я действительно замечаю серые глыбы камней, с которыми безжалостно расправилась природа.

– Мне очень жаль, Алекс, – я провожу ладонью по его плечу.

– Нет, – улыбается он, поворачиваясь ко мне, перехватывая руку и целую в запястье. – Мы возведем новый. Если ты только захочешь…

Он смотрит на меня светящимися глазами, в которых я отчётливо читаю страх.

Страх моего отказа.

И от этого так сладко ноет сердце, что я буквально чувствую, как оно разрывается на части.

– Я… С удовольствием… – подхожу, проводя рукой по тонкой рубашке, сквозь которую чувствую обжигающий жар его тела. – С удовольствием буду жить с тобой здесь… Или где угодно… Мне все равно, честно. Я просто хочу быть рядом…

Кажется, я даже не успеваю договорить.

Александр подхватывает меня на руки, прижимая к себе до остановки дыхания. Его губы находят мои, начиная терзать их жадно, настойчиво.

Он укладывает меня на прогретую дневными лучами землю, накрывая собой, и я тут же чувствую, как закатываются глаза, когда он проводит губами по моей шее.

– Я скучал по тебе, Алира… – хрипло шепчет Александр мне на ухо. – До одури скучал… Словно целую вечность провел без тебя…

– Всего несколько дней, – счастливо смеюсь я, обхватывая его за широкие плечи, чувствуя, как он освобождает мою грудь из плена платья и накрывает горячим ртом сосок. – Да… Пожалуйста… Вот так…

Его руки разжигают огонь на моем теле. Мне наплевать на все, когда Александр вот так накрывает меня собой. Когда мы соединяемся, становясь единым целым. Если это неправильно, то я вообще не знаю, что такое правильно.

– Ты готова?.. Уверена, что полностью восстановилась?.. – Александр нависает надо мной, проводя по волосам и обеспокоенно заглядывая в глаза.

– С тобой восстановлюсь быстрее, – улыбаюсь я, сама приникая к его губам и обхватывая ногами торс, чувствуя, как в меня упирается его напряженный член.

Трясущимися руками Александр расстегивает ширинку и тут же погружается в меня, заставляя вскрикнуть от ощущения разрывающей наполненности. Он двигается, явно сдерживая себя, заглядывая мне в глаза расширенными от страсти зрачками, а я просто не могу оторвать от него взгляда. Я до сих пор не верю в то, что этот мужчина – мой.

– Я больше никогда не позволю тебе уйти, слышишь?.. – рычит он, словно в полубреду. – Ты сама пошла за мной. Я дал тебе возможность уйти… Больше никогда, Алира… Никогда… – толчки во мне становятся все грубее, Александр проникает все глубже, хватая меня за ягодицы и соединяя нас до громких неприличных хлопков. – Ты моя, слышишь?..

– Да… – хриплю я, чувствуя, как по венам, раскаляясь, начинает пробегать судорога.

– Повтори это… Скажи, что ты моя…

– Я твоя, Александр… Всегда только твоя…

Его мощное тело сотрясается на мне, а плоть внутри вибрирует, извергаясь вглубь. Я закатываю глаза и кусаю его в плечо, чтобы не заорать на всю округу, когда начинаю сокращаться вокруг него. Из глаз просто сыплются звезды, а Александр растягивает мое удовольствие, жадно облизывая грудь и продолжая оставаться внутри. Я словно становлюсь частью его, здесь, на Эвире, его родной планете.

– Алира… – он поворачивает меня к себе за лицо, заглядывая в пьяные глаза. – Я хочу, чтобы бы понимала, что я не шучу…

– Я понимаю это… – шепчу, обхватывая его лицо руками и притягивая к себе, но обиженно свожу брови, когда он не дает мне соединить наши губы.

– Я хочу, чтобы ты прошла со мной Обряд соединения Судьбы.

В груди словно что-то ломается.

На мгновение мне кажется, что эти слова и вовсе померещились мне здесь, в густой траве, где нас окутывает мерное стрекотание насекомых и музыка природы.

– Александр… – в голове просто нет мыслей. Я даже не представляю, что вообще можно сказать. – Ты… Ты уверен?..

– Конечно, я уверен, – усмехается он, видимо, только сейчас понимая, с чем связано мое замешательство. – Я хочу делить вечность только с тобой… – он нежно захватывает губами мочку моего уха, и я понимаю, что вновь начинаю проваливаться в негу какой-то непередаваемой эйфории.

– Тогда… – хриплю я, чувствуя, как Александр вновь начинает двигаться во мне мучительно-медленными толчками. – Я согласна… Я тоже хочу этого… Всегда хотела…

Он заглядывает мне в глаза и на его лице играет совсем мальчишеская улыбка, когда он произносит:

– Как же долго я тебя ждал… Ты соткана из моих фантазий, Алира…

Эпилог

Дни летели так быстро, что он давно потерял им счет.

Александр чувствовал себя самым счастливым идиотом во Вселенной, и ему было плевать на это.

Одного взгляда на эту, ставшую уже женщиной, его женщиной, девушку, становилось достаточно для того, чтобы ему хотелось не просто жить, а совершать что-то великое.

Он не хотел власти.

С того самого момента, как ступил на Эвир, решил, что сыт по горло. Пусть другие Тессы и Тэры решают, кто их возглавит. Александр же проследит за тем, чтобы царил порядок.

Больше никакого хаоса и грызни за власть. Теперь ему было ради чего поддерживать мир…

Помимо титанов и послушников на планете оказались и другие расы. Люди Яруза с Аркануума, успевшие влететь в пролом до того, как его закрыла Алира, а также около двухсот человек из тех, кто сопровождал Мулцибера.

Демон общался с ним сцепив зубы, но приглашение в Совет все-таки принял.

Теперь Сотня возглавляла Эвир и принимала решения, как в далекие времена процветания планеты.

Оставалось лишь выбрать правящую чету путем голосования.

Александр принимал во всем этом участие нехотя.

Куда больше ему нравилось участвовать в постройке новых жилищ, наблюдая за тем, как Алира сидит неподалеку, любуясь ландшафтом зеленой планеты или же собирает ягоды, которые одобрила Энже. Браться за работу ей категорически запрещали, чем заставляли Алиру кривить лицо, а у него от этого выражения раскаленная магма в груди разливалась. Потому что он любил ее. Как безумец, как одержимый. Готовый ради нее на все.

Энже…

Оказалось, что она и вовсе не покидала Хаят, укрывшись во дворце у своих покровителей, прямо у него под носом. С собой же ее взяла Виера. Она всегда восхищалась Энже, а потому Александр даже не стал спрашивать причину. Он и так знал ее.

Перед ними открылся совершенно новый мир. Он мог начать его с кровопролития и наказания тех, кто предал его в прошлом, но… Не стал. Во имя будущего, начавшегося заново здесь, на Эвире.

Он вдыхал аромат цветов, вспоминая почти забытые запахи своего детства и юности, мечтая о том, что сможет быть достойным наследия титанов. Того, что от них осталось. Перед всеми ними стояла великая миссия – возродить былое. И каждый относился к ней очень серьезно.

Всего горстка людей. И теперь каждый чувствовал свою ответственность за общее будущее. Даже самые избалованные Тессы и Тэры присмирели. Иерархия не имеет никакого смысла, когда вас всего тысяча человек во всей галактике.

Самую сильную головную боль доставлял ему Мулцибер. Демон никак не желал смириться с тем, что дочь «предала» его, заманив на чужую планету. Он полыхал яростью и общался только со своей женой, Дианой.

Александр усмехается, вспоминая тот день, когда предложил Алире пройти Обряд соединения Судьбы.

Они радовались как безумные ровно до того момента, пока не вспомнили о том, что придется провести разговор с ее отцом.

И если Диана была настроена по отношению к Александру довольно радушно, то отец показывал всем своим видом, что ему понадобится еще примерно тысяча лет для того, чтобы простить то похищение.

Александр не винил Мулцибера. Но и не боялся его гнева. А потому буквально потащил Алиру к родителям в тот же день.

– Хорошо. Через мой труп. – Отчеканил Мулцибер, скрещивая руки на груди и заставляя Александра потемнеть лицом.

– Папа, прошу тебя… – Алира едва ли не плакала, разрываясь между двумя любимыми мужчинами.

– Я все сказал тебе, – отрезал Мулцибер, поднимаясь из-за стола. – Мы на Эвире. Мы не можем выбраться отсюда. Мы не знаем, каким будет наше будущее. И все это, – он сверкает неоново-зелеными глазами, – из-за того, что этот… – Александр уже чувствует, как сжимаются кулаки и зубы.

– Замолчите оба, – вдруг тихо произносит Диана, хранившая молчание до этого.

Удивительно, но Мулцибер тут же замолкает, поворачиваясь к жене:

– Что такое?

Диана хмурит лицо, смотря куда-то перед собой, и так происходит еще несколько секунд.

А потом вдруг мышцы на ее лице разглаживаются, а губы трогает легкая улыбка. В ту же секунду Александр поражается тому, как не замечал сходства между и ней и Алирой до этого. Она почти полная копия своей матери, не считая белых, словно горные вершины, волос.

– Диана…

– Ты больше не имеешь права не давать свое благословление, – строго произносит она, заставляя мужа потрясенно сесть на деревянный стул в их небольшом доме, наспех приведенном в порядок до постройки более подходящего жилища.

– О чем ты? – хмурится Мулцибер.

– В твоей дочери бьется два сердца, – Диана расплывается в хитрой улыбке, смотря на Александра. – И что-то мне подсказывает, что он в этом тоже замешан.

Ему словно вырвали легкие, и он разучился дышать.

Словно провернули через мясорубку и собрали заново.

Он ничего не соображает, слыша только, как кровь стучит в ушах.

Алира беременна.

Алира беременна от него.

В Алире живет его ребенок…

Он переводит пьяный взгляд на любимую женщину, и видит, как она с не меньшим удивлением прикладывает руку к еще совсем плоскому животу, смотря на него испуганно, потрясенно.

– Мать твою… – хрипит Мулцибер. – Этого только не…

– Замолчи немедленно, – Диана вскакивает на ноги, удивляя всех своим напором и злостью, обрушившейся на мужа. – Ты благословишь союз Александра и твоей дочери. Это дитя должно вырасти в любви и заботе.

– Диана… – рычит Мулцибер. – Ты не смеешь…

– Смею и буду, – отрезает она. – Иначе будешь коротать свою жизнь в одиночестве, в этой лачуге. Я больше никогда не заговорю с тобой. Слышишь? Я видела, как ты измучивал Алиру всю жизнь своим характером, но сейчас этого не позволю. У нас будет внук или внучка. И я клянусь богом, что оставлю тебя, если ты попробуешь недовольно воротить нос.

После этой тирады в комнате повисает такая тишина, что кажется, Александр слышит звук падающей с листьев росы.

Усмешку сдерживает только усилием воли.

Он и подумать не мог, что в этой маленькой женщине заключен такой боевой дух.

– Папа, – очень тихо произносит Алира. – Я люблю его… Я все равно буду с ним, но я бы хотела, чтобы ты благословил наш союз.

Мулцибер кривит лицо:

– Бабье царство… Сговорились против меня… – он переводит взгляд с Дианы на Алиру, а потом резко вскакивает ноги. – Черт с вами, – рычит он. – Раз вы все лучше меня знаете…

А потом он протягивает руку Александру.

И этот жест вызывает в нем полное обрушение лавин.

Его приняла семья Алиры. Несмотря на все то, что пережили по его вине…

Александр горячо жмет руку Мулцибера, и они дарят краткие кивки друг другу, словно заключая негласный испытательный срок.

– Мы пойдем, – шепчет пораженная Алира, прильнув к предплечью Александра, а он в ответ обнимает ее, замечая, как трясутся руки.

– Вам нужно многое обсудить, – кивает Диана, проводя рукой по спине все еще недовольного Мулцибера.

***

И вот, он стоит подле нее, смотря сверху вниз, видя, как бледной от волнения Алире наносят неоново-голубую татуировку на запястье с древними символами Эвира, обозначающими род Александра.

Алира даже не кривится, восхищая его своей мужественностью. Потом и Александру делают точно такую же.

Жрец произносит над ними слова о вечной любви, и Александр краем глаза замечает, как всхлипывает Дея, утыкаясь в грудь Зоха. Он готов держать пари, что не пройдет и года, как эти двое тоже пройдут Обряд Соединения Судьбы.

С Гибом у него так и не наладились отношения.

Впрочем, никто из них к этому и не стремился.

Александр был рад тому, что Гиб больше не совал нос в их с Алирой жизнь. Этого было вполне достаточно.

Возможно, это как-то было связано с тем, что последнее время он частенько заставал Виеру в обществе этого паренька. Ничего особенного, но они оба как-то странно смущались, заметив Александра…

– Теперь ты должен поцеловать ее по нашим обычаям, – выкрикивает Диана, стоящая рядом с аркой из цветов.

Здесь собрались все сегодня.

Первый Обряд с момента нового основания Эвира.

– Это мы запросто, – усмехается Александр, властно притягивая к себе чуть покрасневшую Алиру. Ей, похоже, немного неловко от стольких глаз, прикованных к ним. Александру плевать. Он хочет, чтобы все они видели, что Алира – его женщина.

И он целует ее чуть более откровенно, чем это принято, слыша повсюду характерные смешки и позвякивание колокольчиков.

– Теперь ты моя, – шепчет он ей в губы, и Алира расплывается в улыбке.

– А ты мой.

Теперь они связаны навеки.

Другого ему и не надо.

Они оставляют всех желающих поздравить их очень скоро.

Легкое голубое платье, четко очерчивающее грудь Алиры, ставшую еще соблазнительней, сводят его с ума.

Он с самого начала церемонии не мог дождаться того, чтобы крепче прижать ее к себе и высвободить тело от этой ненужной тряпки.

Белые цветы, вплетённые в ее белые волосы, источали дурманящий аромат.

И Александр просто не выдержал.

Схватил ее за руку и потащил в сторону дома, который они уже начали возводить.

– Алекс, это невежливо, – смеется Алира, едва поспевая за ним. – Они все хотят поздравить нас и порадоваться с нами.

– Потом поздравят, – усмехается он, – сейчас мне нужна моя суженая.

– Алекс, стой, – задыхается Алира. – Мне тяжело…

Она прикладывает руку к уже заметно округлившемуся животу, и он замирает на месте.

Здесь, в густой траве, достающей ему почти по плечи, она смотрится словно нереальное мистическое видение. Кожа Алиры теперь источает Свет постоянно, и он буквально задыхается от того, как она прекрасна. Она – само совершенство, сочиненное для него.

– Что? – улыбается она, глядя на него снизу вверх своими невозможными голубыми глазами.

– Любуюсь тобой, – хрипло произносит он, притягивая ее к своей груди.

Она пахнет так, что пьянит. Свет, источаемый ей теперь всегда – любовь. Алире не надо больше сдерживать свою Силу. Она исключительно созидает.

– Знаешь, что я так и не смогла понять? – шепчет она, возвращая его из эйфории.

– Мм?

– Тебя избрали правителем Эвира после голосования, – осторожно произносит Алира. – Но ты… Отказался?..

– Отказался.

– Почему?

Отодвигает чуть от себя, и понимает, что не может насмотреться. Она прекрасна так, что слепит глаза.

– Меня давно перестала интересовать власть. В ней только дворцовые интриги и жополизство. А мне и так этого хватает в повседневной жизни. Хватало… в Хаяте.

– Но…

– Я не хочу говорить об этом сейчас, Алира, – произносит он, резко поворачивая ее спиной к себе и дергая шнуровку на платье под ее испуганный выдох. Оголяет грудь и заключает полушария в ладони. – Я хочу сейчас говорить только о нас…

Целует в шею, продолжая ласкать грудь и чувствует, как пах почти разрывается от того, как сладко Алира выдыхает.

– Что ты делаешь… Мы ведь… У нас там теперь кровать…

– Ей мы тоже воспользуемся, – шепчет он, укладывая ее на толстый ковер травы. – Чуть позже…

– Алекс, – заливисто смеется Алира. – Нас могут увидеть…

– Думаю, вот это, – он подтягивает к ее лицу запястье, где теперь будет вечно красоваться татуировка, означающая их союз, – извиняет нас.

Она вновь смеется, а Александр задирается ее платье, оголяя ноги и жадно проводит пальцами по нежной коже.

Ложится сзади нее, подтягивая к себе, и улыбка пропадает с лица Алиры, когда она чувствует его возбуждение.

– Алекс…

– Да, детка, я здесь…

– Я люблю тебя…

– А я тебя…

Ему башку сносило от ее влажных губ, от тугого горячего лона, в которое он скользнул, тут же чувствуя, что готов разорваться оргазмом.

Его.

Только его.

Теперь навсегда…

Трахал ее еще более остервенело, погружая пальцы во влагу нежных складочек между ее ног, и чувствуя звериную радость от того, что ее живот раздуло его семенем. Что теперь эта женщина полностью принадлежит ему. Что капельки пота на ее идеально-белом теле от четвертого оргазма за этот день, доставленным им.

Его жажда обладания ей становилась все только больше. Моментами он пугался своей непрекращающейся агонии по Алире, но она всегда брала его в свои ладони в эти секунды и нежно прижималась губами к губам, забирая все сомнения.

Его душа навсегда принадлежала ей. Даже через сотни жизней он всегда будет искать только ее.

– Александр… – хрипит она, заглядывая в его лицо пьяными глазами, когда их обоих накрывает оргазмом. – Теперь ты – знак бесконечности на моем теле, – улыбается она, прогибаясь в спине.

Она сводит его с ума.

У него мурашки по телу от близости между ними.

– А ты – символ того, что я существую, Алира, – произносит он, жадно накрывая ее губы своими.

Конец