Текст книги "Агония Титана (СИ)"
Автор книги: Лали Та
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 28
Он озверел, когда увидел ее на балконе рядом с другим мужчиной.
Летел к ней, бл***, разрывая все мыслимые и немыслимые преграды пространства и времени. Мечтал увидеть, почувствовать рядом, а вместо этого ощутил только черное сжирающее марево, когда увидел другого, сжимающего ее в объятиях.
Башку снесло моментально.
Убить. Раскрошить в мясо и смотреть, как они оба истекают кровью. Собрать по частям, а потом разорвать по новой, чтобы смерть не стала для них облегчением.
Посмотрел в глаза мальчишки, Гиба, и сразу там все прочитал.
Он хотел Алиру. Его, бл***, Алиру. И Александр бесится еще больше. Не зная, успел ли этот пацан воткнуть в нее свой член. А как она расплачивалась с ним за побег?
Зубы стискивает, а перед глазами все кровью заливается.
«– Хочешь я покажу тебе ее судьбу, в которой нет тебя? Хочешь я покажу тебе ее мужа, детей, родителей… Хочешь ли увидеть ту счастливую жизнь, которую ты никогда не сможешь ей подарить?..»
Он убьет их. Обоих.
Не будет у нее никакой другой судьбы кроме него. Он просто бл*** не позволит ей больше никогда покинуть спальню.
Гребаная шлюха.
Он дал ей все, а взамен получил кол в сердце и предательство в придачу.
Да еще с кем?!
С этим щенком Гибом, который обладал самым презренным даром в Эвире.
Тессы и Тэры молились о том, что на их дитя не сошла эта Сила.
Быть невидимым. Быть никем. Быть больше, чем никем – предателем. Потому что только самые скользкие и изворотливые ублюдки могли получить Силу, помогающую следить за другими.
Сплевывает от мерзости, понимая, что сам бы сдох скорее, чем жил с этой заразой.
Победить мальчишку оказалось легко до разочарования.
Александр не сумел даже насладиться его агонией, а Гиб уже харкал кровью в ручьи дождя.
Твою мать… И как это ничтожество могло быть сыном Эмира?
Он освободит его семью от унижения, растоптав этот кусок дерьма.
И здесь она:
– Нет… Умоляю тебя…
Она молит его, чтобы он не убивал ее любовника. Глаза наполнены слезами отчаяния.
И его просто с катушек срывает.
Рычит и отпихивает от себя, чтобы убить на месте. Чтобы не разорвать ее плоть на части прямо здесь, подчинившись зверю внутри.
Пугается лишь на секунду, видя ужас в ее глазах, а потом видит, как она приземляется на каменные плиты.
Титаны не могут погибнуть от подобной мелочи.
Он знает это наверняка, а потом возвращается к пытающемуся уползти щенку на полу балкона.
Усмехается, захватывая его голову рукой и расплывается в улыбке, слыша, как трещит его череп.
– Можешь начать умолять меня… – произносит на ухо, ловя болезненный кайф от того, что враг повержен. – Ну же, мальчик, я могу сохранить твою шкуру в целости…
Гиб хрипит что-то нечленораздельное и в какой-то момент Александр даже думает, что в нем проснулся мужик, готовый умереть с достоинством.
– П-пожалуйста… Н-не… Убивай…
И он разражается громким смехом.
Только это он и хотел узнать. Ему нужно было всего лишь подтверждение того, что эта мразь ничего из себя не представляет.
Смерть Гиба была Александру ни к чему. Жалкий кусок мяса.
Он хотел лишь показать Алире, как она ошиблась с выбором.
И поворачиваясь в сторону, где она лежит, Александр просто не успевает среагировать. Не успевает укрыться тьмой сразу, и в его грудь и лицо ударяет ярчайшая вспышка света.
Слыша, как шипит и плавится кожа, он плотнее накидывает на себя тьму, сжимая зубы.
Сила Астарты пробудилась.
Он просто не понимает, как это могло произойти.
Собирает силы и делает рывок к Алире, двигаясь скорее по наитию, чем реально понимая, куда перемещается.
Но ему везет. Правая сторона лица горит и причиняет немыслимую боль, но он заглушает ее, одергивая идиотку Дею, размыкая сплетенные руки девушек.
Сердце лихорадочно бьется в груди, и он думает только о том, что потерял ее.
Но нет. У Алиры, лежащей без движения, обгорела только ладонь. Сумасшедшее везение.
Весь остальной мир просто перестает существовать.
Он поднимает ее на руки, понимая, что больше никогда не отпустит.
– Что с тобой? Алира… Девочка моя… Ты выживешь, даю тебе слово… Слышишь меня?.. Будь здесь… Со мной…
Сам себя не узнает. Не чувствует собственной боли, стараясь забрать ее. Осматривает всю с ног до головы, но понимает, что у нее нет серьёзных повреждений. Тех, с которыми не смогли бы справиться лекари.
На обгоревшей руке Алиры он видит легкий порез, все еще сочащийся кровью.
Ну, разумеется… Яруз.
Стискивает зубы и прикрывает глаза, пытаясь успокоиться.
Правитель Колдора сам находит его, выбегая на балкон в окружении стражи.
– Мой господин, – он с трудом переводит дыхание от страха и бега. – Ты уже здесь! Я думал увидеть тебя много позже.
Александр ничего не отвечает, но видит, как хмурится Яруз, разглядывая его лицо.
Сам чувствует, что что-то не так. Правую часть словно облило раскаленным железом и сейчас оно въедается в развороченную кожу.
– Твоя цена, – спокойно произносит он, желая со всем этим покончить побыстрее.
– Я давно изучал вас, – кланяется Яруз, – даже пожертвовал собственной сестрой, зная, что она может быть вам полезна…
– Прекрати трепаться и назови цену, – рычит он.
– Я… Я хочу быть как вы, – вдруг ошарашивает его Яруз, вызывая удивление и усмешку. – У меня есть вдоволь власти. Есть армия, собственная планета…
– Одна часть которой тебе не подчиняется, – усмехается Александр, чувствуя, что только одна сторона лица поддается мимике.
– У меня есть все, – Яруз пропускает этот укол мимо ушей. – Но я больше не хочу быть диктатором. Я хочу быть богом.
– Я не могу раздавать Силу с древа Хиджи. Не наделен такой способностью, – холодно отвечает он.
– О, да-да, я знаю, – быстро кивает Яруз, осмеливаясь сделать шажок вперед и нервно соединяя кончики пальцев, словно совершает самую выгодную сделку в жизни. – Но я верю в то же, во что и титаны нового времени. – Он расплывается в жабьей улыбке, и Александр испытывает раздражение просто от того, что смотрит на это насекомое, предавшее свою семью ради выгоды. – Что раз вы нашли Сияющую, то сможете перенести древо Хиджи обратно на Эвир, закрыть пролом и восстановить свою былую мощь.
Глаза Яруза светятся алчным блеском, и Александру блевать хочется от одной только мысли, что с ним придется провести вечность на одной планете.
Не стоит говорить о том, что все это лишь догадки, почерпнутые из Древней Книги Мира и из видений Фуллы, которая и вовсе играет по собственным правилам.
Яруз, должно быть, прекрасно обо всем осведомлен и сам.
– Я всегда держу слово, – произносит Александр, даже не пытаясь скрыть своего презрения. – Ты получил свой билет на Эвир.
– Спасибо! Спасибо, мой Тэр! – Яруз валится перед ним ниц, и Александр решает, что с него достаточно.
С силой отталкивается от каменной плиты, чувствуя, как она разламывается в крошку под его ступнями и взмывает вверх, держа на руках ту, ради которой готов был перевернуть весь мир.
***
В Хаяте его ждали удивленные лица и глаза, которые Тэры и послушники стыдливо отводили от него.
Передал Алиру на руки лекарям, рыкнув:
– Шкурой отвечаете за нее. Если что-то пойдет не так, ваши тела и тела ваших близких будут украшать подворотни Хаята. Это ясно?
Они быстро-быстро кивали, унося девушку, в которую он впивался жадными глазами.
Отпустить ее от себя даже на минуту было мучительно. Теперь в нем постоянно жил страх, что Алира может внезапно исчезнуть.
Но он найдет ее.
Всегда будет искать.
И если понадобится, достанет хоть с того света…
– Ты привел ее, – восхищённая Эра вплывает в его комнату. Светлые волосы уложены локонами, а тело облепляет полупрозрачная белая ткань с голубым поясом на талии. Никакого поля для фантазии. Взгляда мельком Александру хватает, чтобы понять, что он видит каждую мышцу, каждую складку на ее теле. – Сдержал обещание.
– Сколько удивления в твоем голосе, – стоит к ней спиной, стягивая с себя испещренную дырами и перемазанную кровью рубашку.
Он надеется, что это намекнет Эре на то, что ему нужно принять душ после всех этих гребаных приключений, но ее голос звучит много ближе, чем в первый раз:
– Ты приятно удивил меня, Александр, – голос принимает бархатные нотки, и он чувствует, как ее рука начинает скользить по плечу, очерчивая подушечкой пальца основания мышц. – Признаюсь честно, я до последнего сомневалась в тебе. – Она подходит так близко, что он сцепляет зубы, чувствуя тепло ее тела. – Но ты доказал свою верность, показал, что мы не ошиблись в тебе, когда приняли обратно в семью…
Руки Эры чуть подрагивают, обхватывая его торс. Она плотно прижимается к нему, впиваясь губами в кожу между лопаток:
– Александр… Почему ты так холоден… Ну, же… Я здесь… Я хочу принадлежать тебе…
Он крепко стискивает зубы, думая о том, что трахнуть Эру было бы не самой плохой идеей. То, как она отирается о его спину грудью с торчащими сосками, даже вызывает в нем легкий интерес.
Но представив, как раздвинет ей ноги, как войдет в нее, испытывает какое-то странное отвращение, рассоединяя ее руки и вызывая ее протяжный протестующий стон.
– Чего тебе еще нужно? – взрывается она. – Что там между ног у этой девки, м? Что ты не можешь никак вылезти из-под ее юбки? Какого черта, Александр! Смотри на меня, когда я говорю с тобой!
Он поворачивается медленно, чувствуя, как правая часть лица все еще пульсирует болью, и Эра затыкается на полуслове.
Она смотрит на него пораженно, делая несколько шагов назад и прижимая руки к груди, словно не веря, что сама просила взять себя еще несколько секунд назад.
– Метка Сияющей, – наконец произносит она, а губы подёргивает злобная усмешка. – Она наказала тебя за все, Александр. Теперь даже шлюха в борделе будет спать с тобой только за тройную цену.
Эра заходится оглушающим, раскатистым смехом, отлетающим от стен комнаты, заставляя Александра сцепить кулаки и зубы.
– Кстати, твоя шавка, Виера, отныне пленница Мулцибера и Зейна Мора. Решила, вдруг тебе будет интересно.
– Бл***! – рычит, делая шаг к ней. – И все это время ты молчала?
– Я была занята, Тэр Александр, – Эра сверкает глазами, скрываясь за створкой двери. – Счастливой вечности в одиночестве.
Рывком надевает рубашку, чтобы пойти за Виерой, которая стала пленницей по его вине. По его, бл***, вине. Потому что свихнулся на белобрысой девчонке и все равно что предал свою воспитанницу.
Бл***.
Хотелось рвать на себе волосы из-за того, что башка окончательно перестала работать, когда Алиры не было рядом.
Проходит мимо зеркала, мельком замечая то, во что превратилось его лицо, и замирает, ощущая, как воздух перестает поступать в легкие.
Возвращается, вращая головой, и усмехается. Но теперь это больше похоже на оскал.
Правая сторона лица, та что была ближе к вспышке света, теперь стала сплошным изуродованным куском плоти.
Шрамы тянулись от скулы к ключице, бугрясь бардовыми пятнами светового ожога.
Александр знал, что эти метки не сможет излечить ни один лекарь.
Горько усмехается, вспоминая реакцию Эры и отводит глаза от зеркала.
Искорёженный кусок плоти.
Вот чем он был теперь.
Это все, что от него осталось.
Алира никогда не захочет быть с ним по собственной воле. От осознания этого сжал кулаки, чувствуя, как гул адской боли нарастает в груди и резко выбросил кулак вперед, заставляя зеркальную поверхность разлететься на осколки к его ногам.
И плевать он хотел на это.
Он больше не хотел ее любви. Алира ясно дала понять, что его чувства ее не интересуют, когда сбежала. Теперь же это невозможно вдвойне. Понимал, что любовь недоступна для такого, как он.
Смотрит еще раз на отражение в разбитом зеркале и кривит губы усмешкой.
Чудовище. Монстр. Отражение его черной души теперь зияло отпечатком и на лице.
Ему было насрать, что придется заставить Алиру остаться подле силой.
Он не хотел ни одну другую женщину. Только ее. По собственной воле или против.
Глава 29
Я просыпаюсь от того, что в лицо светят яркие лучи Хаята.
За окном занимается жаркий день уже накаляющейся пустыни.
Саднящая боль между ног и на запястьях холодной водой окатывает воспоминаниями прошлой ночи.
Ужас от произошедшего сравним только с животным страхом от того, что я все равно была рада вновь находиться здесь.
Хочется рыдать от безысходности, потому что я все равно чувствую нездоровую тягу к Александру. Даже вчерашняя грубость не смогла заставить меня его ненавидеть.
Где-то в глубине души я и вовсе корила себя, что сбежала, спровоцировав его гнев.
Ведь в тот вечер он говорил мне о своих чувствах… Настоящих ли?..
Сентиментальная дура!
Вскакиваю на кровати, запуская пальцы в волосы и только сейчас пропущенным ударом в груди понимаю, что онвсе еще здесь.
Сердце буквально замирает в груди, и я просто не могу поверить в то, что вижу Александра, небрежно прикрытого простыней. Его рука закинута на лицо и скрывает от меня правую часть. Длинные ресницы подрагивают, а полные губы чуть приоткрыты. Мощная грудь с перекатывающимися от дыхания мышцами мерно вздымается.
Я замираю, не в силах отвести взгляд от того, как он прекрасен. Боюсь даже моргнуть, думая, что он проснется и навсегда разрушит этот момент, в котором я почти люблю его…
О, господи…
Я просто невменяемая маразматичка.
Что меня в нем привлекает? Идеальное тело? Лицо, словно высеченное из камня? Грубая сила, с которой он вчера подчинял меня себе?
Прикусываю губу до крови, ощущая солоноватый привкус на языке.
Боль помогает заглушить ощущение глубокой бездны в грудной клетке.
У нас ничего не выйдет. Никогда.
Он убийца Эмира. Он с легкостью психопата чуть не прикончил Гиба. Если тот вообще когда-нибудь сможет оправиться от ран. Что он сделал с Деей? С Зохом?..
Ощущая себя самой последней идиоткой в галактике из-за того, что любуюсь тем, кто сеет только боль и разрушение.
Так не может больше продолжаться.
Он насилует не только мое тело, но и душу. Подчиняя их себе, потихоньку превращая меня в наркомана, сидящего на игле. И мой наркотик – это он.
Словно слыша мои мысли, Александр начинает ворочаться, мерно вдыхая и откидывая руку с лица вдоль туловища.
Мне словно в голову выстреливают.
Ужас мурашками по телу, несколькими волнами. Я зажимаю рот ладонью, чтобы не заорать. Глаза распахиваются от ужаса так, что причиняют мне боль. Тело свело судорогой, а пальцы превратились в лед.
Правая часть лица Александра выглядит так, словно ее освежевали. От скулы до основания плеча. Содрали кожу заживо, и теперь я вижу мышцы и плоть, скрывавшуюся под пергаментной кожей.
Сердце бьется как сумасшедшее, отдаваясь в ушах, а к глазам подкатывают ручьи слез, которые я просто не могу сдержать, и они падают тяжелыми каплями на белые простыни.
Это я сделала с ним.
Знание приходит отчетливо, потому что точно такие же шрамы и на моей правой руке.
Дар Сияющей, оказавшийся проклятием, способным наносить увечья людям.
Я изуродовала его лицо и тело…
Из-за меня он стал таким…
Я ничем не лучше Астарты.
Зажимаю рот рукой, чтобы не заорать от отчаяния, и в этот момент Александр резко распахивает глаза, заставляя меня упасть на спину от неожиданности.
– Бл***.
Он матерится, резко вскакивая, но вспышки гнева не следует.
За это он наказывает меня? За то, что я сделала с ним?
Я жду, что он опять причинит мне боль. Возможно, даже хочу этого, думая, что это будет моим искуплением, но Александр рывками натягивает на себя брюки и рубашку, становясь так, чтобы я не могла видеть его изуродованную часть.
– Что ты делаешь?.. – шепчу я, скорее, чтобы разрушить напряженную, немыслимую тишину. – Куда ты уходишь?..
Он ничего не отвечает. Хмурится и тяжело дышит, застегивая пуговицы на рубашке.
Я замечаю, как сильно трясутся его руки и не могу понять причину этого.
Мозг просто парализован ужасом происходящего.
– Александр…
– Я пришлю к тебе послушников, – рычит он, становясь спиной ко мне и лицом к окну. – Сегодня тебя представят всему свету Хаята. Теперь, когда Яруз открыл твой дар, прятаться больше не получится.
– Что вы хотите со мной сделать? – шепчу я, подползая к краю кровати. – Сделать оружием массового поражения? Я скорее умру, чем соглашусь на эту роль.
Слышу, как он громко фыркает, вставая на бетонный подоконник:
– Возможно тебе придется умереть, Алира. Но для убийств в Хаяте есть сила помощнее, можешь не беспокоиться на этот счет.
– Ответь мне! – кричу я, срывающимся голосом. – Скажи мне, для чего я нужна вам!
Александр чуть склоняет голову, но так и не поворачивает ко мне лица. Солнце играет бликами в его серебряных волосах, а ветер вздымает их.
– Ты закроешь пролом в Эвир. Исправишь то, что сделала Астарта.
– И тогда вы отпустите меня? – хриплю я.
Кажется, он усмехается, но больше ничего не произносит. Делает шаг вперед и в моменте я пугаюсь того, что Александр проваливается в пустоту.
В голове запоздало появляется страх перед той ролью, что он озвучил.
Закрыть пролом.
Астарта погибла, когда открывала его…
Эту участь и приготовили мне титаны. Этого хочет и Александр.
«Возможно тебе придется умереть, Алира.»
Хладнокровие, с которым он сказал это, недвусмысленно дало мне понять, что плевать он хотел на мою жизнь.
Он знал это с самого начала…
С самой первой встречи я была для него постельным развлечением и животным на убой.
Эти мысли словно пробивают брешь в моей груди. Огромную, размером со вселенную.
Еще никогда мне не было так больно.
Я не понимала смысла метафоры «разбитое сердце».
Но сейчас именно это происходило со мной.
Александр растерзал и размазал сапогом не только мое сердце. Он сделал это со всеми внутренними органами. С моей душой…
Глава 30
– Уже собираешься? – Виера просовывает голову в створки моей двери, и я едва ли не визжать начинаю от восторга. – Тессы и Тэры жаждут узреть истинную Сияющую. Они уже отошли от прошлого разочарования, и готовы все простить Александру за то, что он принес им новую надежду.
Да, она пособница Александра. Да, я практически ничего о ней не знаю. Но Виера казалась открытой, словно на ладони. Она всегда говорила то, что думает, и покоряла своей прямотой. И именно сейчас мне было просто необходимо увидеть знакомое лицо. Понять, что хоть что-то в моей жизни остается неизменным.
– Ты похудела, – произношу я, видя, что ее лицо и правда осунулось.
– Пустяки, – отмахивается Виера. – Так, несколько дней в сырой тюрьме, да и только.
Я не понимаю, шутит она или нет, но Виера не развивает эту тему, деловито проходя в мою комнату и распахивая створки шкафа.
– Так-так… Белый с голубым, белый с голубым и… Белый с голубым. Фасоны монахинь. Ты действительно собираешься надеть что-то из этого? – она чуть отклоняется, смотря мне прямо в глаза, и я пожимаю плечами.
Вот уж, что надеть на прием сейчас меня волнует меньше всего.
– Отлично, – он захлопывает шкаф и возвращается к входной двери, распаивая ее. В комнату тут же вбегают два послушника, держа в руках чудеснейшее творение, от которого даже у меня загораются глаза.
Черное платье в пол полностью расшито золотыми нитями и причудливыми узорами, от чего кажется приятно-тяжёлым. Талию перехватывает вышивка стежками по всему периметру, а вместо лифа две широкие полоски, которые, я уверена, скорее открывают грудь, чем прикрывают ее.
– Что? – произносит Виера, ловя мой хмурый взгляд. – Твою броню, знаешь ли, тоже не фригидные делали.
– А цвет?
– Что цвет?
– Не прикидывайся, Виера.
– Ладно, – поджимает губы она. – Выбор у тебя невелик. Можешь надеть цвета правящей семьи, Эры и Дэуса, а можешь надеть цвета Александра.
– Чтобы меня приняли за его собственность, – горько усмехаюсь я, уже начиная понимать, что цветам в одежде в Хаяте уделяют особое внимание.
– Тебя в любом случае посчитают собственностью, – Виера пожимает плечами, укутанными в черный с золотым шелк. – Твой выбор лишь в том, чьей именно ты станешь, Алира.
Мне не нравится эта роль.
Ужасно не нравится.
Но больше Александра в этом дворце меня пугает только Эра. А потому, поджав губы, я киваю в сторону черного с золотым платья, вызывая улыбку Виеры:
– Умница.
Не позволяя сказать больше ни слова, она отправляет меня в купальни, сама начиная готовить какие-то диковинные штуки для завивки волос.
– Они запомнят тебя на долго, – хохочет она, продолжая щебетать про то, как именно будет наряжать меня.
Чувствую себя примерно куклой, которой у нее никогда не было.
– Виера, – тихо зову я, погружаясь в бирюзовую воду. – Ты знаешь что-нибудь о Дее, Гибе и Зохе?
По тому, как все внезапно стихает, я понимаю, что Виера взвешивает то, что может мне рассказать и при этом сохранить голову на плечах.
– Они живы, – произносит она, заглядывая ко мне и вызывая сильнейшее сердцебиение. – Все они, – повторяет, видя напряжение в моем взгляде.
– Спасибо, – шепчу, и она кивает, вновь скрываясь в комнате.
Кажется, я и так это знала.
Теперь, когда мои глаза загорелись неоново-голубым пламенем, я словно могла чувствовать на расстоянии тех, кто мне дорог.
Ничего конкретного. Только бледные тени эмоций. Но именно благодаря ним я понимала, что пока я буду играть роль послушной куклы, мои родные и близкие останутся невредимы…
***
Величественный зал пестрит многообразием красок. Я зачарованно оглядываю куполообразный свод, расписанный картинами, изображающими древних титанов.
Эра уже успела произнести очень пафосную речь, из которой я поняла лишь то, что все они отправляются домой, чтобы занять свое место на вершине богов. Мне же отведена скромная роль проводника.
Который должен будет умереть ради общего блага. Вот только об этом Эра умолчала. Она все время указывала на меня руками, словно демонстрируя новую побрякушку, а ее муж, Дэус, поглядывал на меня ленивым пьяным взглядом.
Последнее на кого он был похож, так это на правящего мужчину титанов.
Смотря на него, я думала о том, что Дэус на самом деле – и есть олицетворение упадка их расы.
Хотела ли я помочь им вернуться домой? Возможно. Но не ценой собственной жизни.
– Вам бесподобно идет это платье, – улыбается женщина с неоново-зелеными глазами в оранжевом платье.
– Его выбрал Тэр Александр, – отчеканивает Виера со сладостнейшей из улыбок, и женщина вся как-то сразу сникает, делая несколько шагов назад.
– Это правда? – шепчу я, видя, как все собравшиеся, несколько сотен человек, смотрят на нас и перешептываются.
– Нет разумеется. Он даже не знает, что я подготовила его для тебя, – усмехается Виера, не замечая того, как меняется мое лицо.
Мне уже не нравится то, что мы сделали. Хочется содрать с себя чертову тряпку, прежде чем сам он заметит меня. Я почти уверена, что ему это не понравится. Наверняка Александр посчитает насмешкой то, что я нацепила на себя его цвета.
Бокал в руке начинает дрожать, когда я улавливаю его фигуру, появившуюся в дверях.
Шепот становится таким осязаемым, словно я нахожусь в центре улья. Все присутствующие изучают Александра. Его новый образ.
– Боги… – шепчет Виера рядом совсем тихо, но мне удается расслышать. – Эра до конца жизни будет припоминать нам это…
Знает ли Виера о том, что произошло? Винит ли в этом?..
Сердце стучит так громко, что кажется этот гул перекрывает музыку, струящуюся из арф в руках умелых девушек.
Александр кланяется Эре и Дэусу. Александр принимает поздравления Тесс и Тэров, разряженных в парные цвета своих семей. Александр ищет кого-то глазами в толпе, и сталкиваясь взглядами со мной, он завешает этот поиск…
Колени слабеют, когда он уверенной походкой направляется к нам с Виерой, больше не останавливаясь, когда кто-то пытается с ним заговорить.
Чувствуя, как грудь сводит спазмом боли, я изучаю каждый изгиб черной маски, закрывающей правую часть его лица, словно вторая кожа. Она скрывает уродливые шрамы, нанесенные мной, но не прячет ненависть в его лице, направленную на меня.
Он оглядывает мой наряд так, что плечи сводит. Слишком глубокий и слишком откровенный вырез. Это говорят его глаза. Я одета бесстыдно. А высокая прическа, открывающая плечи и руки, только усугубляет дело. То, что ноги скрывает длинная юбка платья, украшенная золотом по подолу, сейчас кажется мне очень кстати.
– Твоя идея? – зло произносит он, смотря аккурат мне в лицо.
– Вообще-то моя, – Виера пытается втиснуться между нами ширмой, но Александр отодвигает ее уверенно, одним движением.
– Кто позволил тебе выряжать ее в мои цвета?
Я стискиваю зубы, чувствуя немыслимую злость на него. Такую, что щеки начинают алеть бешенством.
– Если тебя так раздражает то, что я в твоих цветах, то пересели меня поближе к апартаментам Эры и Дэуса, уверена, они не будут против того, чтобы я носила их цвета.
Резкий шаг вперед, вплотную, и меня обдает запахом сандала. Голова идет кругом от адреналина и нехватки кислорода. На нас все смотрят. И то, что Александр начинает полыхать тьмой привлекает только еще больше внимания.
– Я не давал тебе слова, – хрипит он.
– А я не спрашивала твоего позволения высказываться, – цежу сквозь зубы, неотрывно смотря в его полыхающие бешенством глаза.
Он хватает меня за руку, и я выдыхаю болью от того, что золото браслета металлом впивается в кожу под его железной хваткой.
– Мне больно, – хриплю я.
– Мне плевать, – отчеканивает он, но почему-то кажется, что хватку Александр ослабил.
– Александр… – Виера бессильно окликает его, но он не реагирует. Тащит меня сквозь толпу, идя быстрым шагом.
– Что ты творишь? – шиплю я. – Куда ты меня тащишь?..
Ничего не отвечает, продолжая вести за собой, как провинившееся животное. И хоть бы кто-нибудь попытался остановиться его.
Все эти Тэры и Тессы прячут взгляды, отводя глаза в другую сторону, когда Александр тащит меня через весь зал, выпихивая на балкон, скрытый за тяжелым голубым бархатом занавесок.
Мне удастся вырваться только, когда мы оказываемся на улице. От неожиданной свободы я влетаю на полном ходу в заграждение балкона, переваливаясь через него наполовину. От высоты тут же начинает кружиться голова, но Александр уже здесь, рядом, он удерживает меня, прижимая к своей груди за живот.
– Ты не смеешь так обращаться со мной! – хриплю я, чувствуя, как все тело погружается в уже знакомое состояние бессилия перед Александром.
– Я обращаюсь с тобой так, как сам того захочу.
В голосе больше не сквозит злость. В нем появилась хрипотца и он стал на несколько тонов ниже.
Мы не шевелимся. Дышим так тяжело, словно пробежали на полном ходу с десяток километров.
Свет звезд окутывает нас, а голоса в зале приглушаются. Мы словно отрезаны ото всего мира, здесь, когда горячий воздух Хаята оплетает наши тела. И в моменте, когда Александр проводит по моим волосам, перекидывая тяжелую копну на другое плечо, это почти нежность.
Его раскаленные губы касаются кожи на моем плече, и я до боли в пальцах сжимаю поручень балкона.
Рвано вдыхает, касаясь моей талии, а я почему-то боюсь обернуться. Боюсь посмотреть в его светящиеся голубые глаза. Незнакомое, неведомое напряжение расползается по телу, и мне хочется только одного – чтобы он отошел, исчез, и в то же время… Хочется, чтобы он стал еще ближе.
Я поворачиваюсь к нему лицом, смотря глаза в глаза и тяну руки к его лицу.
Магия тут же распадается, когда он грубо перехватывает мои запястья, рыча:
– Какого хрена ты творишь, Алира?
– Я… Я просто…
Сама не могу объяснить, что пыталась сделать, зачем хотела снять его маску, скрывающую лицо…
Я не могу найти подходящих слов, потому что знаю, что любой намек на жалость взбесит его до черной ярости.
Но губы Александра сжимаются все плотнее. Он и так все понял, без моих слов. И я леденею до ужаса, когда он толкает меня к стене, приказывая:
– Выгнись.
– Пошел к дьяволу!
Его руки сталью сжимаются на моей талии, грубо прижимая к своему возбужденному паху.
– Я думал, ты поняла правила игры, – хриплым шепотом на ухо. – Я хочу, – ты даешь. Это отведенная тебе роль, Алииира… – кусает в шею, перемещая одну руку на грудь, и я порывисто выдыхаю, чувствую, как его пальцы начинают поглаживать сосок сквозь тонкую ткань.
– Я никогда не стану твоей шлюхой!
– Ты уже моя шлюха, Алира… – дергает ткань, и я вскрикиваю, слыша, как тонкая материя расходится, оголяя меня по пояс.
– Ненавижу тебя! – шиплю, чувствуя, как слезы подкатывают к глазам, а Александр грубо пихает меня к стене, тяжело дыша начиная возиться с застежкой на брюках. – Отпусти меня! Сейчас же! – пытаюсь отпихнуть его, заехать руками по лицу, но он легко перехватывает мои запястья, задирая платье, и проходя жадными касаниями по ягодицам. Вскрикиваю, когда его пальцы чуть отодвигают белье, проникая вглубь, а он начинает тихо материться.
– Бл***… – утыкается лбом мне в затылок, и я чувствую, как предательские мурашки расползаются по спине от его горячего дыхания. – Ненавидишь меня, но твое тело хочет, чтобы я его трахал… Тебе нравится, Алира?.. Нравится, когда я имею тебя жестко?..
– Гори в аду! – ору я из последних сил, чувствую, как жесткие пальцы сменяет его член, утыкающийся в меня.
– Я уже в аду, Алира, – шепот на ухо битым стеклом, а потом его ноги раздвигают мои, и Александр резко дергается вперед под мой вскрик, наполняя меня собой, растягивая до боли. – Ты отправила туда нас обоих…
Он сильно наклоняет меня вперед, отпуская руки и перехватывая за талию, начиная натягивать меня на себя грубо, пользуясь моим телом так, как ему хочется. А я чувствую, как слезы ожигают щеки, и стараюсь хоть как-то удержать равновесие, хватаясь за стену впереди.
Буквально в нескольких шагах от нас стоят люди. Стоит лишь одному из них обернуться, и они увидят эту картину, где Александр, крепко держащий меня за талию и бедра, долбит мое тело, ускоряясь с каждым толчком.
– Ненавижу… Тебя… Проклятый… Ублюдок… – хриплю под его рывки, и слышу злой смех.
– Мне насрать, Алира, – хватает за шею, выпрямляя и впечатывая в стену всей мощью своего тела. – Плевать на твои чувства… Запомни это…
А потом с каким-то остервенеем и звериным рыком пронзает меня еще глубже, впиваясь ртом в уголок рта.
И я горю, схожу с ума, чувствуя, как каменная стена холодит грудь, а спину ожигает жар его тела. Становлюсь на цыпочки, закусывая губу, чтобы он не растягивал меня так глубоко, но это не помогает.
Александр рычит, перемещая руку на мою возбужденную плоть и начинает поглаживать ее, заставляя мои глаза закатываться от этого болезненного кайфа.
– Я хочу, чтобы ты кончила… Хочу, чтобы ты знала, что твое тело принадлежит мне… Что оно предает тебя, как только я его касаюсь…
– Ненавижу… Ненавижу тебя… – это единственное, что звенит в моем мозгу, когда я чувствую, как внизу живота начинает расползаться ураган оргазма. Он охватывает все мое тело. И когда Александр толкается в меня еще грубее, на всю глубину, я вскрикиваю, чувствуя, как внутри меня разливается его горячее семя.
Разворачивает резко, все еще оставаясь внутри, захватывает мой рот своими губами, сжирая мои крики, хватая грубыми пальцами за влажные волосы на затылке и делает последние толчки, заставляя меня сокращаться вокруг себя.
