Текст книги "Ведьма-Хранительница (СИ)"

Автор книги: Lait_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Понятия не имела, что для дома и соблюдения дизайна нужно такое количество вещей, мелочей и прочего…

И, наконец, у меня не было ни малейшего представления о том, как в конце дня будет болеть и отниматься все тело.

Верлафам, которые поехали со мной, а это были Макс, Богдан, Демид и Злата, и одному обращенному вампиру приходилось куда как легче, нежели мне, обычной человечке.

Хотя на самом деле все было не так уж и плохо. Это я просто ною…

– Ты довольна покупками? – радостно спросила Альбина, у которой энергии от каждой новой вещи, похоже, только прибавлялось.

– Более чем. Спасибо, что съездили со мной и помогли с выбором, – улыбнулась я сидящей рядом девушке. Впереди, около водителя, ехала Злата, третьим с нами сидел Богдан, а Демид мужественно терпел тряску в багажном отделении, сидя на специальном стульчике. – Никогда не думала, что свой собственный дом – это настолько хлопотно…

– Это ты в нем еще не убиралась, – буркнул Богдан, хитро переглядываясь с братом. Очевидно, их родители такой мерой наказания не гнушались.

– Потом еще много чего придется докупать, – все также беззаботно продолжила Альбина. – Посуду, какие-то картины, постельное белье и так далее…

Она говорила что-то еще, но я не услышала.

В ушах зашумела кровь, я тяжело выдохнула, словно на грудь положили пресс. Такое бывает только от одного.

– Макс, тормози! В россыпную! – приказным тоном рявкнула я, резко отстегивая ремень безопасности, который на мне педантично застегнул лично Фадеев.

К счастью, он не задавал тупых вопросов, рефлекторно сначала исполняя приказ, а потом уже думая. И это, возможно, спасло нам жизнь.

Мы брызнули из машины, как газировка из смятой банки. То есть быстро и с напором. Очень вовремя, к слову сказать.

Внедорожник Макса сплющило прямо в воздухе, и меня непроизвольно замутило, когда я представила, что бы случилось с нами, задержись мы там хоть на секунду.

– Я всегда считал тебя ребенком, Ярослава. – Давно знакомый голос сейчас отчего-то пробрал до костей, хотя его владельца я никогда не боялась. – Шаловливым, дерзким, непослушным, но все же ребенком. – Ко мне пристроилась Альбина, а впереди полукругом выстроились уже обернувшиеся верлафы. – Знаешь, как поступают с непослушными детьми?.. – Чернов для усиления эффекта медленно опустился на дорогу в двух десятках метров от нас. – Их наказывают, Яра. Строго наказывают…

Те, кто был вместе с ним, ударили одновременно. Но парни были готовы – они не зря являлись лучшими – и вокруг каждого уже сияла моя защита, поэтому сила Охотников прошла над ними, не причинив вреда. Я чуть глумливо фыркнула, любуясь сквозь собственный щит делами рук своих. Глаза Кирилла сузились, глухой рык, слышный даже мне с такого расстояния, вырвался из груди, и мужчина пригнулся, как перед прыжком.

– А я смотрю, ты времени зря не теряла. Умница! – Его ласковый тон сменился на игривый шепот, и оборотни вздыбили шерсть.

Ведущий Охотник с каким-то садистским удовольствием разглядывал мой собственный щит-сферу, который укрывал и меня, и Альбину. Не сомневаюсь, ублюдок уже просчитывал, как уберет его и сломает мне все, до чего сможет дотянуться. А дотянуться он сможет до многого – до всего.

Злата – блестящая черная пантера – ринулась в бой первая, сразу же метя в горло Чернову. Я оценила ее героизм, но что такое для него – жившего уже не одну сотню лет вампира – девчонка-студентка?.. Так, плюнуть и растереть… Причем растереть в прямом смысле – тонким слоем по асфальту.

Здоровенный черный волчара зарычал так, что у меня волосы зашевелились на затылке, и Демид с Богданом – один темно-серый, другой рыжеватый (понятия не имею – кто какой) – подхватили его рев, набрасываясь на ближайших к ним вампиров.

Я резко повернулась к Альбине.

– Ты что, впервые Охотников увидела?! – немного резче, чем требовалось, вопросила я. Что поделать – ситуация и меня изрядно нервировала, но ее белое, как мел, личико совсем не обрадовало.

– Нет, но…

…сейчас с ней не было ни Марка, ни Елизара. Понимаю, милая, очень даже.

Я почти чувствовала вкус ее страха и паники, но позволить им заразить и меня, означало сдаться без боя. А обратно в клетку я не хочу.

– Слушай меня, Аля, внимательно, хорошо? – Я наклонилась вниз, чуть подвинула ее деревянную фигуру в сторонку и быстро, пальцем, начертила в холодной грязи фирменный знак, которым раньше активировала щиты. Поставила девушку обратно. – Не вздумай сходить с этого знака. Что бы ты не увидела, что бы я не делала, какая бы фигня вокруг не творилась, ты должна – обязана! – стоять на этом символе. Ага?!

Иначе Ланбин меня на молекулы распылит, если с тобой что-то случится, про себя подумала я.

– Ага, – слабо кивнула девушка Марка.

Я искренне надеялась, что она меня все же услышит.

– Ну вот и ладушки… – сказали мы одновременно с… Черновым.

Он брезгливым жестом, словно коснулся чего-то мерзкого, стряхнул рыжеватого волка в дерево. Послышался мерзкий хруст, волк взвизгнул и затих. Я машинально прижала ладонь к губам, полностью сосредотачиваясь на Кирилле и надеясь, что такое повреждение, как перелом позвоночника, для верлафа не смертельно. Сзади судорожно вздохнула вампирша, но с метки не сошла – умничка.

Рыжий волк был еще жив, я ощущала его бессильный гнев, жуткую боль и отчаянье, с которым он смотрел на нас, застывших под сиреневым куполом.

– Ты соскучилась по мне?.. Мне столько времени не с кем было поговорить…

Щит Ведущего уже не просто светился – он сиял, как лампочка Ильича. Наши защиты столкнулись, и мужчина начал напирать, пытаясь оплавить мой щит. Я сцепила зубы, физически чувствуя, как вздуваются вены и гудит в крови чистейшая магия, уходящая в защиту. Моя сфера загудела, волосы горели почти так же ярко, как и щит мракаура, и начали электризоваться.

В меня со всей поляны стекались эмоции: страх, боль, гнев, бешенство, отчаянье, безысходность, торжество, триумф, жажда крови и смерти. Все чувства, не важно чьи – верлафа или мракаура – я начала ощущать, как свои собственные. Они застилали глаза и мешали сосредоточиться, скручиваясь внутри жгутом раскаленного до бела железа.

Напротив глаз Чернова в моем щите начала образовываться маленькая дырочка… Нет, не хочу обратно в Ад…

– Вот и все, милая, вот и все, – ласково улыбнулся Кирилл, наступая сильнее. По его виску текли капельки пота, но он не сдавался, и мой щит начал оплавляться чуть быстрее.

Паника набатом ударила в голову и кровь. Магия внутри вскипела, схлестываясь с моими и чужими эмоциями, становясь похожей на коктейль Молотова…

– Врешь – не возьмешь! – бешено зарычала я, успевая увидеть, как глаза Кирилла расширились, и он метнулся назад, пропуская вперед более ретивых Охотников.

Чужие эмоции с ревом необузданного пламени вырвали наружу, расходясь от меня жгучей волной, как все разрастающийся купол цвета огня. Твари, что спешили на помощь командиру, шипели, но им уже не жить: костер из страха и боли – самых сильных чувств – выжигал их изнутри.

Чуть придя в себя, я быстро обернулась к Альбине. Девушка была цела и невредима, ее ровным столбом света охранял активирующий символ – крест. Символично, да.

– Ты стала сильнее, Яра, – улыбнулся Чернов с ветки ближайшего дерева и небрежно передернул плечами, стряхивая клочья пепла, бывшие когда-то его подчиненными. – И вот тебе подарочек.

В его руке сверкнуло нечто, послышался грохот, как от выстрела, а передо мной вдруг возник Макс.

Спина Фадеева прогнулась дугой, и парень медленно начал оседать.

На лице мракаура блеснула милая, чуть лукавая усмешка. Он иронично склонил голову, прощаясь, и исчез.

– Макс! – Крик Златы привел меня в чувство, и, опустив голову вниз, я забыла обо всем на свете.

Непробиваемый костюм для трансформации можно было выбрасывать на помойку. А вот отправлять туда же своего охранника мне не хотелось…

– Эй, Макс?.. – тихо позвала я, отодвигая Альбину и склоняясь над раной. Она была рваной, из нее обильно вытекало что-то темное и вонючее, некогда, очевидно, бывшее кровью. Плохо и… очень плохо.

– Что это за дрянь?! – прошептал Демид. – Верлафа нельзя убить обычными пулями.

– Кто тебе сказал, что они обычные? – чуть истерично вопросила я, отрывая манжет на рубашке, пока Злата своими когтями разрывала ткань костюма. – Это паразиты. По крайней мере, сами ученые так их называли…

– Ты знаешь, что это?! – хрипло переспросила Демина.

– Нет, блин, просто так ляпнула, что в голову пришло! – огрызнулась я, злостью прикрывая рвущийся наружу обед. – Говори с ним, он нужен мне в сознании.

– Зачем?!

– Выполняй! – рявкнула я так, что спугнула птиц где-то в лесу. Девушка злобно зыркнула на меня зелеными, кошачьими глазищами, но послушно заговорила с Фадеевым. – Аля, воду… Не знаю, в машине была! Или снега набери, только что-нибудь принеси… Демид, как Богдан? Ты…

– Почти восстановился. Уже едут, Яра, – верно понял парень. – Что делать?!

– А черт его знает… – буркнула я. Охранник тяжело дышал, и рана в груди булькала гадко пахнущей мерзостью. – Эй, Макс, слышишь меня?.. Макс, ты сейчас должен собраться и показать мне, где эти твари у тебя внутри… – Парень что-то прохрипел, и от этого жижа из раны потекла обильнее. – Я знаю, что больно, ребенок, но надо, иначе я не смогу их вытащить… Да есть тут у кого-нибудь фонарик?!

– Есть, – послышался совершенно незнакомый глас со спины, и меня оттеснили в сторону. – При всем уважении, Ярослава, вы не сможете здесь ничем помочь! – самодовольно проговорил какой-то верлаф, даже не оборачиваясь ко мне.

– При всем уважении, – звенящим от ярости голосом высказалась я, – вы понятия не имеете, с чем столкнулись!

– Яра? – К нашей кучке подлетел Елизар и первым делом обнял невесту, а потом и меня. Ланбин сжимал в руках Альбину, глазами быстро проверив нас с Деминой на предмет ранений. – Что такое?!

– Это паразиты, Елизар. И ни один вампир не сможет их коснуться, потому что… – Послышался вскрик от того наглого доктора. – …он получит ожог на неделю его чудесной регенерации.

– Яра, – ко мне подошел неизвестно откуда взявшийся Юрий Петрович, – верни мне моего лучшего Хранителя Света. Я знаю, ты можешь. Я не могу его потерять.

Уверенный взгляд волчьих, желто-зеленых глаз дал мне сил собрать все свое мужество и выдержку, чтобы снова взглянуть на ужасную рану. Верлаф в белом халате презрительно фыркнул, но отошёл и помощников своих не отозвал.

– Спирт. – Мне щедро плеснули на руки. Жидкость быстро испарилась. – Есть что-то, чтобы убрать с груди костюм? – Один из подмастерьев убрал лишнюю ткань… мини-пилой?! – Рентген вас берет? Светите вот сюда.

– Яра… – захрипел Макс, пытаясь поднять голову.

– Молчи, волчара. Помереть всегда успеешь! – огрызнулась я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы и вновь подступает тошнота.

Перчатки из латекса хоть и защищали, но ощущения не перекрывали. А потому все прелести копошения в грудине живого верлафа я прочувствовала в полном объеме!

Пинцетом я орудовать побоялась, предпочитая лишний раз сглотнуть желчь, чем повредить Максу что-то еще. Поэтому когда пальцы коснулись чего-то скользкого и – без сомнений! – живого, я с ужасом глянула на экран рентгена.

Фадеева дернуло вслед за пальцами, когда я извлекла на свет что-то, очень похожее на рисунок вируса из учебника биологии. У этой дряни слабо шевелились и металлически поблескивали щупальца, а головка была пуста.

Всего таких тварей в охраннике было пять. Остальные три я вытащила сравнительно быстро, нежели первую и… последнюю. Ибо она засела рядом с сердцем.

– А если… – начала я, и передо мной возникли темные глаза Елизара.

– Никаких «если», Ярослава! Вытаскивай из моего лучшего недруга эту тварь! – в приказном порядке отчеканил друг. Он не пытался воздействовать на мои эмоции, потому что мы еще в детстве выяснили: со мной эта штука не работает. Вот сейчас конкретно было очень обидно от этого… – Больше некому.

– Смотрите, она… движется! – воскликнула Альбина, указывая в экран.

– К сердцу лезет, елдыга захухренная! – прошипела я, снова запуская руку внутрь охранника. После предыдущих четырех раз этот показался уже почти привычным.

– Яра, быстрее… – напряженно высказался Фомин.

Я зашипела, посрамив всех королевских кобр, но ускориться все равно не могла – грудные мышцы не позволяли. Надо будет сказать Максу, чтоб поменьше качался, а то фиг пролезешь сквозь его железобетонные мышцы.

В итоге мои пальцы коснулись живучей дряни за секунду до того, как она доползла до сердца.

Я уже без всякого почтения дернула рукой назад и бросила фигулину с полной головкой чего-то черного в приготовленный медиками мешочек. Встала с колен, подставляя руки под спиртовую струю и желая поскорее оказаться дома, вот только…

– Макс?! – Злата тряхнула парня за плечо. Голова с темным ежиком волос мотнулась туда-сюда, а рана не спешила затягиваться. – Его сердце… Оно не бьется! Он не дышит!..

– Злата, отойди! – Тагашев за плечи оттащил невесту и передал ее с рук на руки Вязину, который, судя по всему, уже довольно давно наблюдал за всем. – Почему он не регенерирует?! – Это уже с рыком и в сторону врачей.

– Я… Мы… – залепетал верлаф в халате, явно опасаясь за свою жизнь, ибо да, Елизар в гневе страшен.

– Наверное, потому, что сердце не качает кровь, – предположил Фомин, опускаясь рядом с Фадеевым и принимаясь за массаж сердца на уцелевшем участке грудины.

Я сжала полотенце в руках, мысленно костеря охранника. Если он сейчас изволит отойти на тот свет, то я что, получается, зря только руки марала?!..

Третий и четвертый подходы ничего не дали. Подключенные аппараты показывали ровную красную линию. Послышались всхлипы Альбины и Златы, судорожный шепот Николая и Демида с Богданом.

– Юрий Петрович, отойдите, пожалуйста, – попросила я, вновь подходя к раненному и уже, похоже, решившему отбрасывать коньки парню.

– Что ты задумала? – подозрительно поинтересовался Елизар, и я услышала его эмоции: он отмечал мою бледность и темные круги под глазами, прекрасно понимая, сколько мне пришлось колдовать во время нападения Охотников.

– Сердце, говоришь, остановилось?.. – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотала я, чувствуя что-то ледяное на щеках. – Так я попробую запустить… – В своей идее я была уверена процентов на двадцать, а потому… – Отойди отсюда, Елизар.

Вместе с ним все, кто были здесь, сделали шаг назад. Послушные какие… Всегда бы так.

Сиреневый круг вспыхнул так, что мне самой стало страшно. Магический стабилизатор реагировал на эмоции, которых сейчас было выше крыши, а потому и светился контур словно звезда.

– Мерлин, помоги мне… – тихо прошептала я, поднимая голову и руки к небесам, которые стремительно затягивались грозовыми тучами.

Очевидно, великий волшебник меня все-таки услышал, потому что нападение произошло за пределами даже моего купола.

Молния ударила прямо в сцепленные руки, и краем сознания я поймала чей-то вскрик.

– Значит, так! Ты – со своими дурацкими манерами! – Сверкающий сгусток, который я держала в руках, прошил тело верлафа насквозь. Оно вздрогнуло, но парень оставался неподвижен. – Ты – со своим невозмутимым взглядом! – Еще одна молния, еще один импульс, и снова ноль реакции. – Ты – со своими идиотскими обидами! – Еще раз. – Вставай! – И еще… – Вставай же! – И еще раз. – Ну же, Макс!.. – проскулила я, последний раз пропуская через него чистое электричество.

Опустив голову на сцепленные руки, я все-таки поняла, что такое холодило мои щеки. Слезы. Только теперь они были горячими.

Чужие горе, отчаянье, боль и гнев затопили меня, вытесняя собственные эмоции. Альбина уже не скрываясь расплакалась на плече Марка, а Злата вырывалась из рук Елизара, чтобы зачем-то оказаться рядом с Фадеевым. Какая ему уже разница?..

– Мне показалось… – вдруг прошелестело где-то рядом. – …что ты обвиняла меня в чем-то… многократно…

– Макс! – пискнула я, кидаясь полумертвому парню на шею. Он захрипел, и я тут же испуганно ойкнула, отпуская бедолагу.

– Носилки! Срочно! – очень вовремя среагировал главный медик.

А кровавая рана на груди моего охранника начала медленно, но верно затягиваться.

***

Меня уговаривали поехать домой и отоспаться, но Юрий Петрович сказал, что кто-то очень важный хочет со мной побеседовать на тему того, что я извлекла из Фадеева. Был соблазн поддаться уговорам, но… Ответственная я, чтоб меня!

«Кем-то важным» оказался главный биохимик верлафов – Лев Колесников. Такой же молодой, как и все вокруг меня, но какой-то… другой. Что-то такое в его манере держаться и говорить выдавало в нем человека глубоко ученого, если не сказать гениального.

– Мой помощник сказал, что вы точно знали, с чем столкнулись, – мягко проговорил Лев, когда нам – а кроме меня, еще прибыли директор и глава клана с Елизаром за компанию – подали чай, и я обхватила маленькую фарфоровую кружечку обеими лапками. Пальцы после операции на холодном воздухе покраснели и почти лишились чувствительности.

– Сами ученые, которые их создали, называли эту дрянь паразитами. Нечто, являющее собой сплав человеческих нанотехнологий и биотехнологий мракауров. Пакость, попадая в кровь, начинает выделять всем своим телом токсины, которые, когда до них дотрагивается вампир, оставляют ему ожог на память. Спросите у того дядьки, который, как самый умный, полез выколупывать их из Макса, он вам в подробностях расскажет. – Сидящий рядом Елизар фыркнул над моей манерой давать людям разные названия, но от комментариев воздержался. – Так вот, токсины не самое страшное. Вверху они полые, как вы успели заметить, и работают по принципу молекулы вируса: находя объект, впрыскивают то, что у них в головке. А вот что это такое, я не могу сказать. Но знаю, что последние месяцы ученые бились над тем, как запрограммировать паразитов так, чтобы они искали путь к сердцу. Очевидно, яд в головке такой, что может остановить сердце даже вампиру.

– Почему кровь поменяла цвет и запах? – спросил чуть бледноватый Вязин.

– Я вытащила пять паразитов, и четыре уже были полыми. Заметьте – лишь одна дрянь ползла к сердцу, и могу вам по опыту сказать – эта мерзость точно знала, в какую сторону надо копать.

– Может ли быть такое, что в обойме пять пуль с паразитами, но лишь одна должна достичь сердца? – почти риторически поинтересовался Елизар.

– Вполне, – синхронно кивнули мы с главным биохимиком.

– А остальные впрыскивают яд куда попало, чтобы размягчить плоть и облегчить путь главной тварюге, – добавила я от себя. – Это имеет смысл. К тому же, ткани, которые попадались мне под руку, действительно были поразительно мягкими… Вот только ученые прокололись в одном.

– Ну же, юная леди, – поторопил меня Лев.

– Они не учли регенерацию. Да, ткани становились мягкими, но стоило мне вытащить одну и начать лезть за другой, сопротивление было большим. Но сообщать господам мракаурам о том, что они облажались, думаю, не стоит. – Я чуть улыбнулась, разминая пальцы, которые покалывало чайное тепло. – Могу я идти?

– Ты к Максу? – спросил Фомин. Я, чуть подумав, кивнула. – Привет ему. И скорейшего выздоровления.

– Передам, – улыбнулась я всем и сразу, поднимаясь.

– Я отвезу. Заодно и Злату до дома доброшу, – следом за мной, попрощался Елизар.

– Ревнуешь? – когда мы оказались в машине, лукаво спросила я.

– Не знаю. Кто из нас двоих чувствует эмоции? – передразнил друг детства.

– Ревнуешь и боишься, – констатировала я. – Зря, кстати. Ты для Златы самый лучший.

– А Макс для тебя? – Тагашев хохотнул, увидев мой открытый рот: чего-чего, а сватовства от него я никак не ожидала. – Перестань, уже весь город шепчется, что у Фадеева патологическая предрасположенность к своим подопечным.

– М-да?! – злобно протянула я. – А будь на моем месте парень – тоже бы шептались?! С каких пор ты вообще собираешь сплетни?! Заняться больше нечем на посту советника клана?!

– Яра, Яра, тормози! – пуще прежнего развеселился мракаур. – Я же просто спросил…

– Ты просто спросил, я сложно ответила! Все, отвали, Елизар, пока проклятьем в тебя не засветила!

– Ух ты, ах ты, какие мы нервные… – ничуть не убоявшись моего праведного гнева, покачал головой парень. – Значит, тебе он нравится…

– Елизар!..

Ответом мне был раскатистый хохот.

Паразит!

***

Дом у Макса оказался огромным особняком, располагающим к себе снаружи и идеально чистым – внутри. Я шла вслед за Елизаром, стараясь не сильно глазеть по сторонам. Но камин я все же не могла проглядеть.

– Хочу себе такой же, – почему-то шепотом выдала я.

– Без проблем, – кивнул Тагашев, так же, как и раньше, разбрасываясь деньгами на манер «забирай, я себе еще нарисую!».

– Интересно, что там справа висело? Видел, дерево темнее…

– Не знаю, – пожал плечами друг, и я поняла, что ему вообще по барабану, что там у Макса висело. Если Фадеев ненавидел Тагашева, то мракауру было абсолютно наплевать на верлафа. – Может, портрет какой.

Комната парня была выдержана в темных, благородных тонах. Я завистливо оглядела огроменную кровать с балдахином цвета темного шоколада. Всегда себе такую хотела!..

На ней с гордым и несломленным видом возлежал раненный. Они со Златой о чем-то очень тихо переговаривались: охранник хмурился и злился, а Злата была растеряна и недовольна.

– Смена караула, – чуть улыбнулся Елизар, кивнув Максу. – Домой поедешь? – Это к Деминой.

– Езжай, Злата. У тебя патруль сегодня, – немного хрипло ответил за девушку Макс. – Со мной же самая сильная ведьма останется… Мне точно нечего бояться.

– А вот злыдней невмиручих надо будет пожалеть! – ехидно ухмыльнувшись, сказал Тагашев, пользуясь моей фразочкой, прилипшей к нашей троице еще в детстве.

– Иди уже, «тьмы отвратное порождение»! – усмехнулась я, кивая парочке на прощание. И присела на кресло, которое до этого занимала девушка. – Ну как ты, герой?

– Я должен сказать спасибо. Ты спасла мне жизнь, – серьезно посмотрел на меня Фадеев.

– Как и ты мне. – Я пожала плечами. – Попади пули в меня, я бы умерла на месте – с пробитым сердцем люди не живут.

– Я твой охранник. Я обязан тебя защищать.

– Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. – Я чуть ниже опустила голову, рассматривая все еще красные пальцы.

– Донесли уже? – прищурился Макс. – Надеялся, что до тебя эти слухи не дойдут.

– Да мне-то что?.. Это тебе с этими людьми работать, – чуть улыбнувшись, сказала я. – А спасибо все же мне тебе говорить стоит.

Фадеев молча приподнял бровь.

– Я боюсь крови. Но когда увидела рану – даже не вспомнила об этом…

– Тогда в хранилище, – припомнил парень. – Тебе стало плохо, потому что ты…

– …я увидела кровь на всем, что там было. На каждой золотой монетке. Такое иногда бывает: магические вещи имеют свойство открываться. Но, как правило, это редкость.

– А почему боишься? – По хитрому прищуру можно было подумать, что он что-то знает.

Я лишь саркастично улыбнулась: на того, кто чувствуют любые ваши эмоции, подобные трюки не действуют. Парень пожал плечами, намекая, что за попытку денег не берут, и тут же сморщился.

– Однажды я… видела, как убили человека, – чуть запнувшись, по возможности спокойно сказала я. – Я не могла ничем ему помочь, хотя пыталась всеми силами.

– Его убили мракауры? – тихо спросил Макс. Сочувствие – вот, что я уловила от него. Мило, конечно, только поздно уже.

– Да. Выпили больше половины. А остальное… Труп просто бросили так, чтобы кровь медленно подтекала ко мне. Как напоминание о том, кто виноват в его смерти.

Я уже так давно об этом не вспоминала, что сейчас даже слез не было. А за окном, словно насмехаясь, садилось солнце, окрашивая небо в кроваво-красный цвет.

– Это был он, да? – Голос Фадеева резко напомнил мне, где я.

– Он? – подняла я бровь.

– Тот парень. Которого ты любила.

Я усмехнулась.

– Благодаря этому, я усвоила урок. За все нужно платить. Особенно за магию. Особенно за любовь.

– Ты слишком циничная, – недовольно поморщился парень, скребя повязку.

– Неужели? – ехидно ухмыльнулась я. – А ты все веришь в прекрасных принцесс, волшебных пони и Деда Мороза?

– Принцессы – неплохо, поменять пони на крутую машинку типа Феррари, отобрать у Деда Мороза мешок с подарками – вот тогда да, жизнь удалась. Вот в это я верю! – ярко улыбнулся охранник.

– Ужас, Господи! – воздела я руки к небесам. – Кого мне послали в охранники?.. Помощника Сатаны, который отбирает у детей подарки!.. И не стыдно?!

– Не-а! – нахально мотнул головой раненный.

– Кошмар какой, – закатила я глаза, надеясь, что ушла от неприятной темы.

– Так ты не расскажешь? – Фадеев чуть приподнялся на локте, не сильно, но достаточно, чтобы словить мой взгляд.

– Ты узнал более чем достаточно, – чуть резковато ответила я. И вздохнув, смягчила: – Я не хочу об этом вспоминать, но… Могу сказать, что можешь собой гордиться, приспешник Дьявола: даже Елизар ничего не знает.

Охранник самодовольно усмехнулся, мол, что еще от такого хорошего меня ждать, но быстро снова посерьезнел.

– Почему?

– А зачем?.. Намного проще, когда все думают, что у тебя все хорошо.

– Но ведь не все хорошо…

– Все хорошо, Макс, – с нажимом отчеканила я. – Теперь действительно все хорошо. А о чем вы тут говорили со Златой? Когда мы пришли, ты был зол, а она… растеряна.

– Она просто запуталась, вот и все, – тут же ощетинился парень и отвернулся к окну.

– А по-моему Злата просто дурью мается. Девчачья гордость в неподходящем месте заиграла, вот она и дергается.

Верлаф глянул на меня, и отчего-то мне стало неуютно под этим взором. Он смотрел так, словно… пытался прочитать эмоции.

– Она тебе не нравится, – констатировал он.

– Если честно, то мне просто тебя жалко, – пожала я плечами. – Тебе всего… сколько? Двадцать два? У тебя впереди вечность, а ты поставил крест на своей жизни, потому что какая-то девчонка, у которой до сих пор ветер в голове, тебя отшила?! Ой, перестань. В жизни бывают вещи куда хуже, а магия… не всегда и не всем может помочь.

– Скажи ты мне это раньше, я бы тебя выпорол… – усмехнулся охранник и захохотал, глядя на мое возмущенное лицо. Он, без сомнений, прекрасно понимал, что ударить раненного у меня просто рука не поднимется, но… Вот уж погоди, зараза! Выздоровеешь – обратно на покой отправлю! – А сейчас… Иногда мне кажется, что ты намного старше своего возраста. И это тоже плохо.

– В смерти вообще редко находится что-то хорошее, – пожала я плечами.

Но Фадеев меня, кажется, даже не услышал. Я чувствовала его задумчивость и странные сомнений. Он что-то хотел сделать, но пока не решался.

– Убери их, – вдруг посмотрел парень мне в глаза.

– Нет, – без колебаний ответила я, уже прекрасно понимая, чего этому… старче от меня надобно.

– Но Наталье ты помогла! Она буквально светится! – возмутился охранник.

– Она не справлялась с собой и скорбью. А ты что?.. Злата – живая и счастливая, вон перед тобой ходит. Какого гоблина тебе еще надо?! – внезапно разозлилась я, резко вставая с кресла и подходя к окну. – Мне нечего у тебя забирать, Макс. Ты уже не любишь ее. Просто… цепляешься, как дурак.

– Откуда ты знаешь, ведьма?! – Парень внезапно оказался напротив, и синие глаза стали какого-то странного – страшного – цвета. – Откуда ты все и всегда знаешь?!

Огромные ладони схватили за плечи и стиснули так, что у меня заболели кости. От Фадеева пахнуло бешенством и насилием, в этот момент он чем-то отдаленно напомнил мне Виктора, когда тот уже не мог себя контролировать.

Это сравнение настолько поразило меня, что я мгновенно пришла в себя.

Парень зарычал и мгновенно отпустил меня, глядя на руки, на которых быстро затягивались волдыри от маленького электрического ожога. Воздух в комнате мгновенно загустел, а волосы у нас на головах трещали от магии, которую излучало тело очень злой ведьмы.

– Остерегись, мой милый! – тихо, но четко проговорила я, глядя оборотню в глаза. – Не забывай, с кем разговариваешь, верлаф, и кому вопросы задаешь! И что бывает за неправильные вопросы.

– Ярослава? – Ярость Макса отпустила также быстро, как и нахлынула. Теперь он раскаивался. Вот же ж мужчина, а! Нелогичное создание!.. – Я… не хотел пугать.

– Правда глаза колит? – тоже остывая, ехидно бросила я.

Парень присел на кровать.

– И не только глаза. – И снова поскреб повязку.

– Да сними ты ее уже, что ли?.. Смотреть на тебя не могу! Как чесоточный, честное слово…

Получив почти официальное разрешение, Макс с облегчением стянул бинты. На груди поблескивал новенькой кожей розовый шрамик.

Что ж, с первым боевым ранением во имя меня, Макс Фадеев. Да будет оно последним…

…и я буквально слышала, как хохотнула надо мной Судьба…

========== Девять. Когда все хорошо. ==========

Если ты найдешь кого-то, с кем будешь счастлив, просто держась за руки, все остальное будет уже не важно.

Все было хорошо. Впервые за долгие годы все действительно было хорошо и правильно.

Все было так, как должно быть у нормальных людей. А также верлафов, пары мракауров, одного созданного вампира и двух ведьм.

Я просыпалась в своем собственном доме, в котором наконец-то закончился ремонт, расставили всю мебель, доставленную из города, и довезли всю посуду, кухонную утварь, вазы, горшки с цветами, картины и прочую мелочь, без которой не может существовать ни один нормальный дом.

В школе Альбины мы начали готовиться к концерту, посвященному Дню Последней крови – празднику великой победы верлафов над мракаурами в какой-то их жутко древней и памятной войне. Мне объясняли, но я все забыла, как только прекратился поток информации из уст Николая. Мое дело было маленьким: подготовить номера и танцоров, а не подрабатывать лектором в их Академии, поэтому на вопрос главы клана «Запомнила?» я кивнула без зазрений совести.

Девушка Марка настояла на том, чтобы отобрать несколько наиболее растянутых и подготовленных девушек и сделать чисто женский танец – грациозный, красивый, соблазнительный. Я тогда покивала, прекрасно понимая, что главная проблема будет не в самой постановке, музыке или подборке костюмов, а в выборе танцоров и их количестве.

Мягкая и дружелюбная Альбина осознала это только на кастинге, когда в живую столкнулась с проблемой отказа. В итоге сия незавидная учесть легла на мои плечи. Всего, как мы решили, в постановке будет восемь девушек, мы с Альбиной и Златой – не обсуждается, остается выбрать еще пять. И вот эти пятеро за те шесть часов, что длился кастинг, вымотали все мои и без того дефицитные нервы.

Все выбранные девушки были из тех, кто ходил к нам на занятия, причем ходил регулярно. А потому меня искренне поражала наглость тех, кто начинал оспаривать наши решения – я многих дамочек вообще впервые видела, и это притом, что память на лица у меня отменная – выживание обязывает всех врагов в лицо помнить.