Текст книги "Ведьма-Хранительница (СИ)"

Автор книги: Lait_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Что вы собираетесь найти в хранилище? – спросил он, идя по левую руку от меня. Справа вышагивал Макс.

– Любую книгу, содержащую хоть крупицу магии. – Я встретилась с его желто-зелеными глазами. – Вряд ли та девушка, которая впервые поставила щит, была верлафом. А ведьмы всегда сохраняют удачные заклинания, записывают их. И книги хранят в себе магический отпечаток.

– Что ж, тогда попробуем.

Его неуверенность мне не понравилась.

Оборотни провели меня сквозь библиотеку, огромное роскошное помещение с хрустальными люстрами и совершенно необычными часами. Рядом с ними я, каюсь, задержалась неприлично долго, как ребенок рассматривая девушку с песочными часами, которая была как живая. Она была такой красивой и… совершенно нереальной. Почему-то из-за этого я расхотела ее рассматривать, хотя статуя явно была невиновна.

Дальше был ход в хранилище, который нам открывал Макс. Поняла, что у меня сегодня день потрясений, когда, отвлекшись на разговор с Юрием Петровичем, повернулась к охраннику и обнаружила скалящегося на меня огроменного, черного, как ночь, волчару! Зверь глухо зарычал, и замок пиликнул, среагировав на звук. Хм, идея, конечно, гениальная, запись здесь не прокатит, да и первый попавшийся оборотень – тоже.

– Что, испугалась? – довольный произведенным эффектом, хохотнул Макс.

– Конечно! – буркнула я. – Мало ли, сколько блох с тебя могло перепрыгнуть!..

Фомин едва заметно улыбнулся, показывая, что оценил шутку и не одобрил поведения своего лучшего Хранителя.

– Язва! – обиженно выдал парень, снова оборачиваясь. Замок на второй двери открылся, пропуская нас на темную лестницу, ведущую вниз.

– Завидуй молча, волчонок, – отмахнулась я от него и заметила кое-что любопытное. – Зачем вам датчики движения? Неужели были прецеденты воровства?

– Не было, конечно, но лучше перестраховаться, согласитесь, – глянув на меня, ответил директор Академии.

Ну да, лучше перебдеть, чем недобдеть. Знакомая стратегия, которая позволила мне выжить.

Когда мы шли к хранилищу, мое внимание привлекла картина с девушкой и призраками.

– Почему вы верите в Царство Аида, но не верите в призраков? Это одно и то же, – удивилась я.

– Это всего лишь легенда, Ярослава. – Юрий Петрович шел на шаг впереди, а теперь поравнялся со мной. – Девушка-верлаф потеряла семью и, веря, что она бессмертна, пошла за ними в мир мертвых. Но призраки не пустили ее обратно, и она погибла.

– Мертвые должны оставаться мертвыми. Им после смерти нет места в мире живых. Таков закон! – кивнула я, чем снова заработала этот его странный изучающий взгляд. – Что?

– Вы слишком взрослая для своих двадцати лет.

– Возраст – всего лишь число. – Я не стеснялась смотреть ему в глаза. Возможно, верлафы и трепещут перед ним, боясь, что он узнает что-то тайное, прочитав это в их глазах. Но в нашем случае – он был раскрытой книгой, не я. И мужчина это прекрасно осознавал. Поэтому почти сразу повернулся к дверям.

Заседание как раз началось. Из шести мужчин сидящих за огромным столом я знала только Николая, с которым мы обменялись приветственными кивками. Остальные разделились на два лагеря: одни выражали своими красивыми лицами дружелюбие, другие – нейтральность. И первые, и вторые в одинаковой степени были лжецами, понятия не имеющие, с кем связались, а потому опасающиеся этого вдвойне.

– В чем дело, Ярослава? – спросил Вязин, слегка подаваясь ко мне, когда меня усадили на кресло рядом с ним.

– Я хочу найти в вашем хранилище любые книги, в которых содержится хоть что-то про создание щита…

– Невозможно! – воскликнул один из мужчин, блондин с непонятного цвета глазами.

– Мы не можем пропустить ее в нашу святая святых! – поддержал его второй, с галстуком, который не подходил к его дорогущему костюму.

Оставшиеся трое от комментариев воздержались, но их страх неизвестного вырос в геометрической прогрессии, прибавив к этому еще и подозрительность. Они поглядывали на главу клана, который внимательно изучал мое спокойное лицо.

– Зачем?

– Я надеюсь, что смогу найти записи других ее заклятий, – честно призналась я. Николаю – можно.

– Что это даст? – продолжил он расспросы, и я чувствовала его интерес и пока еще слабую, но крепнущую надежду.

– Мой уровень недостаточно высок, чтобы вплетать заклинания в предмет, как делала эта девушка, построив ваш щит на ноже. Но если я найду ее записи, то смогу повторить нечто подобное с другими заклинаниями. Например, с охранными.

– То есть?.. – подтолкнул меня к развитию Макс.

– То есть – сейчас утрирую, конечно, – если ты повесишь себе на шею заговоренную мною какую-нибудь штучку, то сможешь, к примеру, три раза использовать левитацию. Или пять фаерболов. Да мало ли, какое заклинание можно привязать к предмету, там уж разберусь на месте. Понимаете? – обратилась я к Вязину.

Он понимал. Еще как. Я чувствовала, как его воображение рисует ему уже почти неуязвимых верлафов. Рядом похожие эмоции излучали Фомин и Макс.

– Довериться непрофессионалу – что может быть опаснее? – презрительно скривил губы тот мутноглазый.

– Не иметь даже такого непрофессионала, – осадил его Николай.

– У вас есть претензии к моей работе? – подняла я бровь, в упор глядя на мужчину. Ему стало явно неуютно под столь пристальным взором моих слишком странных даже для оборотней глаз.

– Пока нет. Но мало ли, что может случиться с вашим хваленым щитом? Вдруг он не так хорош, как вы нам расписали?..

– Николай, – я повернулась к главе клана, которого явно забавляла моя реакция и вся ситуация в целом, – мне не очень понятно, что вообще происходит. Я, кажется, стараюсь вам помочь, а вот этот товарищ, судя по всему, обвиняет меня в некомпетентности?

– Очевидно, Дмитрий просто не точно выразился, – попытался сгладить неловкость Юрий Петрович. – Он переживает, что вы ничего не найдете.

– Это уже моя забота, не ваша, – отрезала я, все так же глядя оборотню в глаза. Его злила и пугала моя смелость и дерзость. Как политик, он понимал, что я не с пустого места такая уверенная в себе хамка. – Я всегда возвращаю долги, уважаемый. И делаю свою работу хорошо.

– В это сложно поверить, – выдал вдруг тот, с ужасным галстуком.

В комнате наступила такая оглушающая тишина, что мы услышали, как по верхним ярусам ходят студенты. Все мужчины разом напряглись, не зная, чего ждать от ведьмы.

В помещении резко похолодало, а мои волосы и глаза слегка засветились, как бывало всякий раз, когда я и магия не могли договориться. Я редко позволяю себе подобные фокусы, но сейчас это получилось непроизвольно – меня вывели из себя. Очень быстро и качественно.

– Что?

Один простой вопрос, но даже Николай рядом со мной закаменел. Как любые животные, они прекрасно ощущали границу той опасности, с которой уже не смогут справиться. И сейчас инстинкт самосохранения подсказывал каждому оборотню, что он подобрался к этой черте непозволительно близко.

Я поднялась и уже собиралась уйти, дабы не совершить чего-то такого, после коего этого урода могли вынести отсюда вперед ногами, когда ладонь Вязина придержала меня за руку. Он был зол на своих советников и на меня. На первых, потому что не могут держать язык за зубами, а на вторую – потому что не пожелала уйти от конфронтации.

Почему-то я почувствовала себя виноватой перед ним. Я опустилась обратно в кресло, и хоть свечение пропало, но ненависть в странно золотых глазах заставила эту парочку идиотов заерзать.

– Именно из-за таких, как вы, мракауры считают всю вашу расу лишь тупыми псами! – вырвалось у меня. Макс опасно сузил глаза, намекая на месть за такие слова, но как-то не впечатлило – я слишком разозлилась сама. – Безвинные парни и девушки, которым еще жить и жить, гибнут за ваше благополучие, а вы запрещаете оказывать им помощь! И после этого вы еще смеете говорить, что мой щит не работает?! Да на черта он нужен, когда в клане есть оборотни, что хуже мракауров и преспокойно уничтожат его и так?!

Когда я пила кровь у Елизара, то он случайно вспомнил кое-что. Позже я спросила, и это оказался бой во время Бала Хранителей. Я видела его глазами, как одному за другим Охотники отрывают головы верлафам – огромным волкам. А те ничего не могут противопоставить их телекинезу, скорости и силе. У оборотней только клыки и когти. Но что они могут, когда одно движение руки – и у тебя сломан хребет?..

Поэтому сейчас я разозлилась. Я никогда не любила кровь и смерть, но благодаря Коншину, я возненавидела все это. Я ненавижу боль. А убивая тех охранников лаборатории, мракауры приносили боль не им, а тем, кто ждал их с патруля.

И теперь мне запрещают хоть немного оградить оборотней от любой боли те, кто даже не участвует в охране территорий, а просиживает свою задницу в безопасном кабинете, под надежной защитой купола!..

Есть ли этому оправдание?!

Нет.

– Как ты смеешь, девчонка?! – зарычал мутноглазый.

– Хватит! – резко высказался Николай, не давая мне и рта раскрыть, что, впрочем, к лучшему. – Дмитрий все понял. Сейчас он кивнет, разрешая тебе зайти в хранилище, а потом уйдет по своим, несомненно, очень важным делам.

– Ты потакаешь этой девке?! – взвился сторонник этого Дмитрия.

– «Эта девка», чтоб ты знал, Михаил, могла умереть, выставляя новый щит над нашей территорией. Она – то, что поможет сохранить жизни нашим Хранителям, которые гибнут десятками против единиц Охотников Коншина. Я ей доверяю так же, как и Елизар Тагашев. Я все сказал. – Вязин поднял бровь и положил руки на стол. Жест безобидный, по сути, но весьма красноречивый: вякни что-нибудь, и вякать тебе будет уже нечем.

Оскорблённый мужчина поднялся и почти бегом покинул зал совета. За ним ушел и его соратник. Остальные со странной смесью любопытства и недоверия смотрели на меня, но эти безоговорочно подчинялись воле главы клана.

– Вот и прекрасно, – бодро произнес Фомин, жестом показывая мне на дверь хранилища.

Стоило ему открыть ее, как меня ослепило от блеска золота и драгоценных камней. Макс едва слышно хмыкнул, глянув на мои выпученные глаза, и это помогло мне поднять челюсть с пола и двинуться за директором.

Но стоило переступить высокий порог, как меня замутило. Горы золота заплясали перед глазами, мешаясь с цветными, яркими пятнами. Кровь зашумела в ушах. Я пошатнулась, взмахнув рукой и ища опору, но оборотни уже ушли вперед, поэтому оперлась я на косяк. Непроизвольно опустила голову вниз, а когда подняла…

Золотые монеты, кубки, слитки, браслеты, короны, книги в серебряных переплетах и обернутые кожей фолианты… ВСЕ это было в крови!..

– Господи Иисусе!..

– Яра?! Ярослава?.. – Как сквозь толщу воды донеслось до меня, и я увидела перед собой желто-зеленые глаза Юрия Петровича и синие – своего охранника.

– Кровь… Так много крови! – Я закрыла лицо руками и попыталась взять нахлынувший ужас под контроль.

– Что?! Яра, тебе показалось. Здесь нет ничего такого! – тихо проговорил Фомин.

Спокойно, Ярослава, спокойно. Ты сильная, ты сможешь успокоиться. Возьми себя в руки! Эта не та кровь, другая! Ее не может быть здесь. Это невозможно…

Возможно-возможно-возможно, эхом отдалось в сознании, и я резко распахнула глаза.

Золотые горы были стандартно золотыми и весело подмигивали мне блестящими гранями в свете лампочек.

– Все в порядке? – озабоченно спросил Макс, и я почувствовала его опасения, потому что перед главой клана он умудрился лопухнуться в роли моего телохранителя.

– Да, но… – Я хмуро глянула на парня, и тот без слов протянул мне руку помощи, чтобы поднять с порога.

– Как ты собираешься найти то, что тебе нужно? – посмотрел на меня Николай.

Я лишь усмехнулась. В голосе Вязина явно проскользнула надежда на то, что сейчас я жестом великой магини сплету заклинание, и нужные книги сами лягут передо мной, открытые на требуемой странице. К сожалению, такого заклинания не было, но меня порадовало, что в хранении своей истории верлафы были абсолютными педантами.

Все книги стояли в высоченных шкафах, закрытые за пуленепробиваемым (и, что греха таить, вампиронепробиваемым) стеклом, дверцы которых закрывались замками с биометрическим ограничением доступа. Маниакальное стремление защитить свои тайны я оценила, чем заставила сурового главу клана слегка стушеваться.

Работа предстояла долгая и нудная, поэтому Вязин, чтобы не терять времени, сразу открыл все четыре шкафа и вышел из хранилища вместе с директором, оставив меня на попечение Фадеева. Мне предстояло прикоснуться к более двум тысячам книг, и, глядя на мое скорбное лицо, парень решил немного развлечь разговором.

– Давно ты знаешь Марка? – когда я залезла на самый верх лестницы, спросил он.

Я ухмыльнулась, скользя кончиками пальцев по корешкам книг. Ни одна не фонила и не светилась, как положено всем приличным артефактам при соприкосновении с ведьмой.

– Вопрос с подвохом?

– Нет.

– Врешь.

Он фыркнул и сложил руки на груди, намекая, что даже если я буду падать, ловить меня никто не собирается. Пф, не очень-то и надо.

– Хорошо, как давно ты знаешь Марка и этого… мракаура? – слегка недовольно осведомился Макс, когда ему надоело пялиться снизу на мою пятую точку.

– С детства. С самого своего первого дня, когда меня нашёл Виктор Коншин и привез к себе в поместье. – Я улыбнулась, вспомнив, как восьмилетний мальчик бесстрашно подходит к грязной пятилетней девочке в рваной одежде и протягивает для знакомства свою руку – чистую, ухоженную, обрамленную накрахмаленным манжетом рубашки. Тогда меня подкупила его улыбка, дружелюбная и искренняя, и прелестные ямочки на щечках. С возрастом ничего не изменилось: даже будь я сто раз уверена, что никто и ничто не заставит меня делать то, чего я не хочу, стоит Тагашеву пару раз улыбнуться, показав мне ямочки, и все, готово! – Я понимаю, что ты его ненавидишь из-за Златы, но Елизар – хороший. По крайней мере, я не знаю никого, кто вынес бы столько и не озлобился на весь свет. Я вот так не смогла.

– Ты считаешь себя злой? – ухмыльнулся верлаф, глядя мне в глаза, когда я спустилась, чтобы отдать ему книгу, ответившую на мое прикосновение, и явно намекая, что знает сотню существ, которые в десятки раз хуже меня.

– Ну… Я не так добра, как Альбина, и не так зла, как Виктор. Я – что-то среднее. Что-то… другое.

Я быстро отвернулась и полезла наверх.

Только Елизар и Марк знали, как я ненавидела это слово. Не человек, не верлаф, не мракаур, не полукровка. Я была чем-то непонятным и, судя по всему, единичным. Нет, я не жаловалась им. Но и не радовалась. Просто иногда становилось очень тяжело от невозможности поговорить с кем-то об этом. Да, друзья кивали и выслушивали, но при этом хорошо, если понимали едва ли половину из сказанного.

– Я не думаю, что ты злая или плохая, – произнес парень. Я с интересом глянула на него вниз. – Просто слишком… взрослая. Фомин не зря спросил, сколько тебе лет.

На какое-то время наступила тишина. Я успела спуститься почти до уровня оборотня, когда молчание стало надоедать.

– А что у тебя со Златой? – спросила я, отдавая ему очередную книгу.

К моему удивлению, Макс не стал злиться или отмалчиваться.

– Ничего. Она счастлива со своим мракауром, скоро выйдет за него замуж, и будет у них целая орава маленьких Елизарчиков. – Он передернул плечами, как если бы съел что-то мерзкое. – Для меня в ее жизни места нет. Ты что-то сломала во мне, когда сказала, что хватит мучиться несчастной и невзаимной любовью. – Фадеев вымученно улыбнулся мне, присевшей на ступеньку лестницы напротив него. Это было очень прикольное чувство – быть с ним одного роста, когда обычно я ему в прыжке до подбородка доставала!.. – Я весь день потом об этом думал. И глядя на Злату, бегающую с тобой по магазинам, неожиданно понял, как устал. Я устал бороться, Ярослава. Я просто устал. Мне надоела боль. Я хочу… отдохнуть. – Он вдруг резко нахмурился и как-то возмущенно уставился на меня. – Ты что, заклинание какое-то применила, что я тебе тут душу изливаю?!

– Поздравляю, Макс, – улыбнулась я. – Ты только что стал взрослым.

– Издеваешься?! – гадюкой зашипел оборотень, и его синие глаза сверкнули.

– Нет, – поднимаясь со своего насеста, ответила я. – Ты научился отпускать людей из своей жизни. Ты повзрослел. Ты уже не парень – мужчина. Я рада за тебя, Макс. Правда.

Улыбнувшись недоверчиво глядящему на меня парню, я перешла к другому шкафу и снова полезла на самый верх. Книга, стоящая посередине, мягко засветилась, реагируя на ведьму, и я вытащила ее, спускаясь к верлафу.

– Ты любила когда-нибудь? – вдруг поинтересовался он, когда я протянула ему книгу.

Пальцы непроизвольно сжались сильнее, и я удержала ее дольше нужного.

– Нет, – ответила я, залезая повторно.

– Врешь, – уличил Фадеев.

– Да.

И оставшиеся два шкафа мы работали молча.

***

Книг набралось прилично – штук двадцать так точно. Я не пересчитывала, чтобы не пугаться еще больше.

– И что теперь? – скрестив руки на груди, поинтересовался Макс.

– Будем магичить, – ответила я, раскрывая первую книгу.

Внутри она была испещрена какими-то непонятными рунами. Оказалось, древний язык верлафов (спасибо, Макс!). Еще охранник ехидно предложил мне почитать сии мелкие фигулинки, за что получил кулаком в живот (после чего долго хохотал, глядя, как я потираю несчастную руку, отбитую о железобетонный пресс). Решив демонстративно не реагировать на мелкого… то есть крупного паршивца, перелистала книгу до середины, положила пятерню на разворот и коротко скомандовала:

– Откройся! – Рукопись меня прицельно игнорировала. Но я упорная! – Проявись! – Видимо, книженция была патриотом, а потому встала на сторону забавляющегося оборотня. – Яви мне чудо магии?.. – уже менее уверенно предложила я, но этой заразе все было по боку.

– Попробуй «Атрэм», – вдруг посоветовал Фадеев.

– Ат-куда?! – не поняла я.

– «Атрэм», – как для умалишенной, четко повторил парень.

– «Пять» тебе по риторике! – буркнула я. И уже громче и обращаясь к книге: – Атрэм!

И – о чудеснейшее из чудес! – эта бумажная вредина слегка засветилась. Буквы, писанные старинными чернилами, засияли и начали стремительно меняться местами. На пустых местах стали проявляться рисунки, по стилю очень похожие на те, что я видела в своем ведьмовском талмуде. А спустя минуту передо мной уже лежала книга в той же обложке, но с совершенно иным содержанием.

– Круто! – прокомментировал оборотень, закрыв рот раньше, чем я успела захлопнуть его пальцем.

– А то! – ехидно усмехнулась я. – Вот тебе еще фокус…

К первой руке добавилась вторая, заклинание полилось, как ручеек – тихо и мелодично, мои глаза и волосы засветились, зрачки вытянулись в узкую кошачью щелку, а письмена в книге начали переливаться и… переползать на мои руки, поднимаясь все выше.

Я словно отключилась от мира, выплетая заклятье как венок, сдабривая каждое слово строго определенным количеством силы и ни каплей больше. Я проговаривала заклинание до тех пор, пока последняя буковка не добежала до моего виска, чтобы с тихим шелестом исчезнуть в нем.

– Два-два, – неожиданно сказал стоящий рядом оборотень. Я подняла бровь. – Часы и превращение – у меня, и распечатывание книги и… вот это – у тебя. Сегодня у нас равный счет по удивлениям.

Я улыбнулась и махнула рукой: книга захлопнулась и полетела на свое место. А я взялась за вторую…

– Это, наверное, очень удобно – не нужно тратить время на прочтение. Раз – и все! – когда я закончила с десятой книгой, сказал Макс, сидящий рядом в кресле.

– Меня всегда забавляли люди, которые думают, что магия – это просто. – Я взяла протянутую им бутылку с водой и одним махом опустошила ее на половину. – Ничего не бывает просто так. За все приходиться платить. То, что ты видишь, на самом деле очень энергоемкое и достаточно сложное заклинание. К тому же, огромное количество информации аукнется мне примерно сутками нескончаемой головной боли, а может – и обмороком… Но это вряд ли, – отмахнулась я, когда парень недовольно поглядел на меня, мол, опять ты компрометируешь меня как охранника.

– То есть?..

– То есть когда я закончу, ты отведешь меня в столовую, потому что до шашлыков я не доживу.

Я оказалась права. Когда книги закончились, я чувствовала себя, как лимон, который не только через соковыжималку, но еще и через терку пропустили.

Последняя рукопись встала на место, шкаф закрылся, замок пискнул, подтверждая это, и я начала выбираться из-за стола. Меня ощутимо качнуло, но «врагу не сдается наш гордый “Варяг”!»

– Может, тебя отнести? – предложил парень, с таким видом наблюдая за моим передвижением, словно вообще не понимал, как это я без него двадцать лет прожила. Нормально прожила, и даже выжить умудрилась!..

– Нет. Я сама.

В итоге по лестнице из хранилища я поднималась, держась за стеночку, а спускалась из библиотеки около десяти минут, опираясь на перила. Фадеев ворчал, преувеличенно раздраженно вздыхал и вообще всем своим видом показывал, что, кабы не мое глупое упрямство, мы уже пять раз бы были в столовой и мирно обедали, а не тащились с черепашьей скоростью.

Когда я наконец преодолела это пыточное сооружение, то прозвенел звонок, и коридор наводнили голодные студенты. Меня едва не снесли, благо, инстинкт заставил шарахнуться к стенке. Охранник глухо выругался и, буркнув, чтоб не орала при его учениках, подхватил на руки. Я сжалась, стараясь стать еще меньше и незаметнее. Верлаф лишь поднял бровь, явно отнеся мое поведение к реакции на гневные, возмущенные и откровенно презрительные взгляды шикарных красоток-вампирш, которые, судя по долетавшим эмоциям, искренне желали мне гореть в Аду.

Выдохните, болезные, я уже оттуда. И не вернусь обратно.

Сгрузив меня за свободный столик (он стал пустым только при приближении Макса, который коротко рыкнул «Брысь!», и студенты брызнули из-за него, как мыши из норки), охранник направился за едой. Минут десять прошли в море женской ненависти и злобы, потому как каждая уважающая себя девушка, сохнущая по Фадееву (а здесь их было, как тараканов на помойке), считала своим долгом прожечь меня взглядом, сказать своим подружкам какую-то гадость, глядя мне в глаза, и мерзко захихикать. Я философски пожимала плечами, ожидая, когда же я, наконец, смогу поесть.

Когда передо мной поставили тарелку с отбивной и запеченной картошкой, а также горячий чай с сахаром и лимоном, накрытый сверху булочкой с вишней, я готова была расцеловать своего охранника.

– А еще говорят, что к сердцу мужчины путь лежит через желудок! – хохотнул он, тоже принимаясь за еду. Я только отмахнулась от его сарказма, ловко орудуя вилкой и ножичком.

Чуть позже, лениво помешивая остывающий чай, я рассматривала очередь и просто студентов, которые были как на подбор: стройные, красивые, подтянутые. Оборотни, одним словом.

Макс что-то рассказывал об устройстве системы Хранителей, когда моя голова резко дернулась в сторону очереди.

Глаза мгновенно выхватили из нее невысокую, хрупкую фигурку девочки-подростка, с короткими темными волосами, в которых виднелись мелированные прядки. Она была в костюме для трансформации, как и большинство, и прижимала к груди поднос, словно щит, закрываясь им от высокой, темноволосой красотки.

– Кто это? – Я некультурно ткнула пальцем в девицу, нависшую над девочкой.

– Елена Размаева. Местная стерва и сердцеедка – больше половины парней Академии душу продадут, лишь бы оказаться с ней в… – Макс запнулся, глянул на мою приподнятую бровь и продолжил со странной смесью насмешки и смущения: – Короче, просто оказаться с ней. И она, больше чем кто-либо, ненавидит Злату.

Я кивнула и поднялась, направляясь прямиком к скандалистке. Удивлённый оклик охранника был проигнорирован.

– То есть ты, малявка, хотела пролезть вперед меня?! Совсем страх потеряла? Забыла, кого надо бояться?! – прошипела Елена, еще ниже склоняясь к девочке.

– А вы, уважаемая? – холодно спросила я, вставая рядом с напуганным подростком. При ближайшем рассмотрении я дала бы ей лет пятнадцать, не больше. Сущий ребенок, судя по ее реакции на суровые реалии жизни. – Сходите к психологу, побеседуйте на тему вашей самооценки. Не от большого ума вы отыгрываете свои комплексы на ребенке.

– Ты кто такая?! – переключилась на меня Размаева, сверкая темными глазищами.

– Ведьма, – усмехнулась я и краем уха услышала, как по ближайшим к нам рядам пробежался ропот. «Та, что купол ставила…», «Я видел ее…», «Сразу узнала…», «Говорят, она изгоняет призраков…». Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. – Иди, твоя очередь уже прошла, – обернулась я к девчушке. Та смотрела на меня огромными карими глазами, в которых светилось едва ли не обожание.

– Она никуда не пойдет, пока я не скажу! – рявкнула красотка, и теперь я заметила за ее спиной еще одну девушку – блондинку. Шестерка?

– Не стоит спорить с ведьмой, уважаемая. Это, как правило, чревато, – сухо бросила я, подталкивая девочку вперед так, чтобы она оказалась от невменяемой красотки как можно дальше.

– Ты даже пискнуть не успеешь… – Она вдруг оказалась перед моим лицом, и я поняла, что теперь ее враг номер один вовсе не Демина.

– А вас, – я голосом выделила свою вежливость, – уже хватит столбняк. Или, что куда интереснее, проклятье острого по… чрезвычайного опустошения желудка. Я еще раз предупреждаю – не стоит спорить с ведьмой. Особенно в тех случаях, когда вы действительно не правы.

Я пошла вслед за девочкой с подносом с четким желанием серьезно поговорить. Все же я не могла ошибиться, и она действительно была…

– Обернись! Осторожно! Елена, стоять! – заголосили вдруг вокруг, и я машинально обернулась.

– Боль!

Это вырвалось на автомате. Я просто не успела придумать чего-то другого, среагировав на занесенную на меня руку Размаевой так, как привыкла.

Девушку скрутило так резко, что она даже вздохнуть не успела, открыв рот в беззвучном крике и судорожно падая на пол. Ее спина выгнулась, руки неестественно заскребли по полу. Студенты шарахнулись от нас, и только сейчас я услышала такой ядреный мат, что тут же отменила заклятье. Елена вздохнула, медленно приходя в себя, а Фадеев наконец-то прорвался ко мне.

– Что ты делаешь, твою мать?! – зарычал на меня парень, стискивая мое предплечье в своей руке. – Ты не имеешь права!

– Отпусти, мне больно. Я не буду оправдываться, – отрезала я. – Если у вас в Академии содержатся такие невменяемые имбицилки, то это только ваш косяк.

Верлаф задохнулся от гнева, но руку убрал. Я видела, как в нем борется желание свернуть мне шею и приказ Вязина защищать меня от любых угроз. Победил, естественно, приказ, поэтому он резко повернулся к уже отряхивающейся красотке.

– Ты посмела поднять руку на ту, которой обязан весь клан?! Ты осознаешь, что тебя могут исключить за это?! – зарычал парень, сверкая синими, злющими глазами.

– Я ее не трогала! – вякнула девушка, мгновенно ссутулившаяся под взором Хранителя.

– Ты замахнулась на нее, и еще секунда – и она бы осталась без головы! – выступил из толпы какой-то парень, по росту и телосложению ничем не уступающий моему охраннику, но по лицу – сущий мальчишка.

– Заткнись, ублюдок! – прошипела та блондинка, но парень лишь продемонстрировал ей средний палец.

– К Фомину, Размаева! – прошипел Макс и снова повернулся ко мне. – А ты…

– А мне нужно поговорить с ребенком, – отмахнулась я от его ярости и, найдя девочку глазами, пошла к ней.

Народ меня не задерживал, разойдясь просторным коридором, в котором не только я, но и пять таких, как Макс, пройдут и друг друга не заметят.

***

Девочку-подростка звали Святослава Гордеева. Красивое, славянское имя; милая, умная, сообразительная девчушка. Она мне понравилась.

Мое заявление о том, что она – ведьма, приняла достаточно спокойно, я бы сказала – стойко. Без криков, истерик и чего-то в этом роде. Спросила только, не опасен ли дар для нее и окружающих. На что я ответила, что дураков в маги не берут, и подмигнула ей. Ребенок быстро сообразил, о чем я, и улыбнулся.

– А я смогу, как ты? – В темных глазах Святы до сих пор стоял тот момент – подлое нападение Елены.

– Я многое смогу рассказать тебе, но научиться чему-то ты сможешь только сама. Я – что-то типа волшебного пенделя на твоей дороге к развитию дара. Буду направлять тебя на поворотах. – Я увидела в дверях столовой Макса. От него прилетела глухая злоба, граничащая с яростью. И я даже знаю, на кого оная сейчас прольется. – Но, Свята. Ты должна быть очень осторожной. Никому про свою способность не рассказывай и береги эту тайну. Потому что если Коншин узнает о тебе и поймает…

– …я умру, да?

– Да, – кивнула я, не видя смысла скрывать правды. Или ее часть. Она, как мне кажется, сможет послужить не хилым стимулом для девочки.

– А маме можно?

– Можно. Я сама скажу главе клана и Фомину, а также Елизару Тагашеву и Марку Ланбину. Но больше никто знать не будет.

– А Максу Фадееву? – При упоминании имени парня, девочка слегка порозовела. – Он ведь твой… охранник.

– Ему, пожалуй, тоже можно. Он не предаст, – подумав, согласилась я и проказливо ей улыбнулась. – Красавчик, да?

– Это точно, – вздохнула девчушка. – По нему половина Академии сохнет. А вторая – по Елизару…

– Вспомнишь зара… солнце – вот и лучик, – вовремя исправилась я, когда парень уже был в шаге от нас. Святослава смущенно потупилась, глядя на свои руки, лежащие на столе.

– Тебя к Фомину, – далеким от спокойного или хотя бы вежливого тона бросил Макс.

– Познакомься, это Святослава. – Я прицельно игнорировала его гнев. – Свята, это крутой Хранитель света, Макс Фадеев.

Гнев телохранителя при упоминании прозвища, данного Златой, мгновенно перерос в ярость. На грубость нарывались, драгоценный? Получите, распишитесь. Я так гадко ухмыльнулась, что парень сжал кулаки, чтобы сдержаться.

– Я знаю так-то, – выдала пунцовая Гордеева.

– Слушай, давай я тебе вечерком позвоню, насчет тренировок договоримся. Чтобы ты и уроки делать успевала. А то что ж за ведьма такая будет, неграмотная?.. – Я улыбнулась, и мы вместе вышли из столовой.

Фадеев держался на шаг позади меня, но когда девочка ушла в правый коридор, он тут же оказался рядом.

– Она ведьма?

– Фломастеры дать? – Его преотвратное настроение, потасовка с Еленой и вообще всеобщая женская ненависть не улучшали моего душевного равновесия.

– Зачем?! – не понял верлаф.

– Чтобы ты плакат нарисовал и приклеил Святе на спину. А то, не дай Бог, Охотники Коншина ее пропустят! – разъяснила я. – Потише орать не можешь?!

– Про нее никто не узнает, – тут же возразил парень.

– Конечно. И крысы в вашем клане нет. Как и информатора у Чернова.

Не дожидаясь от него ответа, я мимоходом отстучала ритм по темному дереву двери директорского кабинета и вошла внутрь.

– Здравствуйте, Юрий Петрович. – Вежливость – наше все.