сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
— Я не буду говорить с тобой о своих чувствах, женщина! — Саске отступает на шаг, Шаринган мигает в его глазах в режиме автоматической защиты.
Рука Сакуры поднимается, и она хватает его за воротник джонинского жилета, притягивая ближе.
— Нет, ты будешь, — спокойно отвечает она. — Или я найду девушку, с которой ты собираешься встречаться, и расскажу ей об одной миссии в Песке, когда ты…
— Я был прав — ты идеально подходишь для Итачи! — Саске дергается, вырываясь из ее хватки и сердито отряхиваясь.
Сакура улыбается, снова садясь на стул.
— Зная тебя, я не должна воспринимать это как комплимент, но, — она слегка вздрагивает, — все равно странно это слышать от тебя. А теперь продолжай.
Саске обиженно смотрит на нее и что-то бормочет себе под нос.
Сакура моргает, глядя на него.
— Скажи это, Саске-кун.
— Хорошо! — Саске почти кричит, но затем вспоминает о пациентах в соседних комнатах и немного понижает тон голоса. — Всё это дело — не в том, чтобы желать тебе худшего… а в том, чтобы желать для Итачи самого лучшего. Даже если он, вероятно, не заслуживает этого — не заслуживает тебя — в конце концов, он всё ещё мой старший брат, и, может быть, я сильно люблю его. Кроме того, если кто-то и может сделать его счастливым, или лучшим, или что-то в этом роде… так это ты.
Затем брюнет закрывает глаза, страстно желая, чтобы вся эта сюрреалистическая встреча могла быть не более чем галлюцинаторным сном, вызванным сомнительным качеством вчерашнего рамена. Как только он решает, соответствующий льготный период прошел, он слегка приоткрывает левый глаз.
Чтобы наткнутся на Сакуру, смотрящую на него, ее глаза были полны слез.
— Черт, — бормочет Саске.
— Саске-кун, — всхлипывает ирьенин, вытирая уголки глаз и вставая. — Возможно, это была одна из самых приятных вещей, которые ты когда-либо говорил мне…
— Да, да, как угодно, — осторожно говорит младший Учиха, прежде чем просунуть стул на колесиках стул между ними. — Подожди, Сакура, не надо… ты же не собираешься обнимать меня или делать что-то в этом роде раздражающее, не так ли?
Сакура легко убирает стул с дороги.
— Не надо так отталкивать меня, Саске-кун.
— Я ненавижу объятия, — Саске отступает, хватая брошенный скальпель в попытке вооружиться.
Сакура ласково закатывает глаза, хватая свою легкую черную куртку.
— Хорошо, тогда я оставлю это на потом — и заодно обниму тебя вместе с Наруто. Пошли, скоро мы должны встретиться с ним и Какаши-сенсеем в Ичираку.
Они вдвоем покидают больницу в дружеской тишине, прежде чем Сакура прочищает горло и поднимает на него взгляд.
— …О, кстати, я не собираюсь это делать. Все эти свидания с Итачи.
— Что? — Саске на самом деле задыхается от самого прохладного утреннего воздуха.
— Послушай, твои чувства там были действительно задумчивыми и милыми, — Сакура поднимает руки, защищаясь, — но факты таковы, что Итачи даже не любит меня и не заинтересован во мне больше, чем в товарище по команде, медике… и своего рода друге.
— Не сходи с ума, — ворчит Саске. — Итачи любит тебя больше, чем меня и остальных членов клана — за исключением, может быть, матери и отца — вместе взятых.
— Мы говорим об одном и том же Итачи? — Сакура бросает на него недоверчивый взгляд. — О том, кто жестоко издевается надо мной за каждую мою уникальную маленькую особенность?
Саске слегка вздрагивает, понимая, что этот небольшой разговор вот-вот перейдет в очень, очень, очень неудобную область.
— Ты знаешь, что он социально отсталый — в болезненном, извращенном психологическом царстве Итачи-лэнда это, вероятно, код для ежедневных признаний в бесконечной любви. Но давай немного сменим тему… Сакура, тебе нравится Итачи?
Сакура останавливается как вкопанная, едва не столкнувшись с торговцем капустой.
— Мне… мне — что? — К своему ужасу, она чувствует, как ее лицо окрашивается как минимум в пять различных оттенков красного, достаточно сильно, чтобы излучать тепло.
Несмотря на все усилия, Саске не может сдержать ухмылку от ее ощутимого дискомфорта.
— Тогда я буду считать это как «да»?
— Нет! — Сакура взвизгивает, теперь совершенно взволнованная, и изо всех сил старается не смотреть Саске в глаза. — Я имею в виду, да, он… интересный. И исключительно умный. И талантливый.
Саске стонет, борясь с быстро нарастающей мигренью, которая угрожает захлестнуть его. Он может быть одним из лучших джонинов Конохи и подавляющим фаворитом для вступления в АНБУ в следующем сезоне вербовки, но никоим образом он ни эмоционально, ни ментально не способен понять точную природу чувств Сакуры или их отсутствие к его Демоническому отродью старшему брату. Пришло время стать более прямолинейным, хотя ответ на этот вопрос может оказаться чертовски более тревожным, чем предыдущий.
— Сакура. Ты находишь Итачи… — он борется со словом, словно пытаясь выдавить его из своих предательских губ, — … привлекательным?
Саске вздрагивает, как только он говорит это, словно готовясь к смертельному удару.
На этот раз Сакура действительно сталкивается с торговцем арбузами, и пока она помогает пожилому человеку собрать разбросанные арбузы, с улыбкой и несколькими извинениями, выражение ее глаз настолько убийственно, что Саске на самом деле благодарит Ками за то, что на многолюдной улице слишком много свидетелей, чтобы она могла разбить один из арбузов о его драгоценную голову.
— Что это, черт возьми, за день «Двадцать вопросов об Учихе Итачи»? — Сакура шипит себе под нос, как только они с торговцем благополучно очистили дорогу от арбузов. Затем она понимает, огорченная, что краснеет еще сильнее при одной мысли об Итачи. Честно говоря, никому, столь невыносимо неприятному и высокомерному, не следовало бы давать почти неприличную степень привлекательности, которая есть у него…
Внутренняя Сакура довольно громко кричала в ответ на вопрос Саске, что, черт возьми, да, Итачи, вероятно, самый душераздирающе сексуальный мужчина, которого она знает. Сознательный разум Сакуры пинает ее обезумевшее от гормонов подсознание в яремную впадину и быстро начинает отрицать этот факт.
— Сакура, ты краснеешь, — клинически замечает Саске, прежде чем выражение ужаса скользит по его лицу. — Это значит, что ты считаешь его привлекательным? Или ты просто находишь его слишком ужасно уродливым, чтобы даже думать об этом?
Сакура делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, прежде чем заставить себя посмотреть Саске в глаза.
— Да, — бормочет она.
— Да, что? — растерянно спрашивает Учиха. — Да, он безобразно уродлив, или да, ты думаешь, что он самый привлекательный мужчина из всех кого ты знаешь? — Проходит несколько мгновений и по их истечению Саске выглядит еще более возмущенным, чем раньше. — Не могу поверить, что я только что сказал это.
Сакура жарко краснеет, засовывая руки в карманы.
— И последнее. При всем уважении, твой брат просто великолепен. Злой, да, но тем не менее горячий. Я совершенно уверена, что чувствовала это с тех пор, как мне было около… пяти? Тогда я еще не знала какой он злобный.
Между ними снова воцарилась полная тишина. Есть некоторые вещи, которые определенно не следует говорить даже лучшим друзьям, и заявление о том, что один из них считает ненавистного старшего брата другого горячим, является одним из них.
— Сегодня вечером я напьюсь до беспамятства, — заявляет Саске, потирая ноющую голову. — Или, может быть, пойду и ударю Хинату, чтобы Неджи отправил меня в кому. Что угодно, лишь бы стереть это ужасное, ужасное, ужасное утверждение с поверхности моей слуховой коры.
Сакура извиняюще морщится, хотя ее щеки все еще розовые, и не совсем от холода.
— Извини… но ты спросил.
— Ну да, — хмурится Учиха, когда они приближаются к Ичираку, и он бросается на один из барных стульев перед столиками на улице. Когда к нему присоединяется Сакура, официантка Аяме улыбается и весело приветствует их, прежде чем поставить два дополнительных стакана ледяного лимонада и третий для Наруто, потому что это общеизвестный факт, что Саске и Сакура никогда не приходят сюда без Наруто.
— Значит, ты думаешь, что Итачи… ммм, горячий, — продолжает Саске, когда они снова остаются одни.
Сакура не может не бросить параноидальный взгляд по сторонам, размахивая руками.
— Ш-ш! Не говори так громко! И… может, вообще перестанешь это говорить. Это заставляет тебя выглядеть так, будто тебя сейчас стошнит.
— Все в порядке, — говорит Саске с видом мученической покорности. — В конце концов, то, что ты говоришь, означает, что… ну… гм…
— Выкладывай, — прагматично говорит Сакура. — Хуже того, что ты вбежал в мою комнату для осмотра, прежде чем закричать во все горло «ты будешь встречаться с Итачи» и полностью застать меня врасплох, уже не будет.
Саске вздыхает, проводя ладонью по своим торчащим на затылке волосам; они не такие длинные, как у Итачи, скорее той же длины, что и у их отца.
— Если ты так говоришь. Сакура… — он колеблется, чувствуя себя неловко. — Ты знаешь, что ты очень красивая и все такое, верно?
— Ты никогда не говорил мне этого, когда мы встречались! — Сакура моргает, контуженная и совершенно ошеломленная. — Два комплимента за один день… хех, ты, должно быть, в отчаянии, Саске-кун.
Саске ухмыляется: и здесь у него есть скрытые мотивы.
— Ты, э-э… уверена в своей внешности, Сакура?
Внутренняя Сакура кричит, что это ловушка, должна быть ловушка, но Сакура не может не клюнуть на удочку; она прихорашивается, убирая челку с глаз.
— Конечно я уверена.
— Достаточно уверена, чтобы соблазнить и впоследствии начать встречаться с моим братом? — Глаза Саске сузились, как у хищника, нацелившегося на добычу.
— Черт, да — подожди… что?
Пять минут спустя, когда Узумаки Наруто прибывает в Ичираку Рамен, он резко прекращает насвистывать свою веселую мелодию восторга-от-рамена-на-завтрак, увидев, как его любимая ниндзя-медик безутешно скулит, обхватив себя руками, в то время как его любимый темноволосый красноглазый ублюдок бесстрастно смотрит на это.
— Эй, ублюдок, что ты сделал с Сакурой-чан? — Наруто встревожено взвизгивает, прежде чем перетащить ближайший стул и утешительно обнять Сакуру за плечи.
Сакура просто немного покачивается взад и вперед, бессвязно бормоча что-то похожее на соблазнение, Итачи и так чертовски облажалась.
Наруто отпрыгивает назад, словно обожженный, а затем указывает на свою единственную напарницу, явно обеспокоенную.
— Какого черта она только что сказала «соблазнение», «Итачи» и «облажался» в одном предложении?! Это совсем нехорошо! Я проспал всего один день, а ты уже умудрился испортить всем жизнь, сволочь? Что здесь происходит?
Саске глубоко вздыхает, прежде чем пихнуть громкого блондина в плечо, чтобы заставить его заткнуться. В свои почти двадцать лет Наруто с каждым днем все больше походит на своего отца, Четвертого Хокаге — но, к сожалению, ему все еще предстоит достичь такой эмоциональной зрелости.
— Короче говоря, — начинает он. — Возможно, я захочу чисто гипотетически пригласить девушку на ужин в какой-то момент в отдаленном будущем. Возможно. Однако, когда я сформулировал это чисто гипотетическое намерение своим родителям, мой уважаемый отец счел это — неприличным — что я могу начать встречаться с кем-то раньше чем Демоническое Отродье. Поэтому наша дорогая товарищ по команде Сакура очень любезно согласилась сначала соблазнить, а затем начать встречаться с Итачи, тем самым предоставив мне возможность чисто гипотетически, возможно, запросить компанию определенной куноичи на ужин. Когда-нибудь.
Наруто моргает.
— Вау, это, должно быть, самая ебанутая вещь, которую я слышал по крайней мере за две недели, понимаете?
— Да что ты говоришь, Наруто! — Сакура вскрикивает, выходя из своего травмированного состояния. — Ты не тот, кто должен… соблазнять… Итачи!
— Ах, но видите ли, Сакура-чан, Саске-сволочь, — Наруто мудро хлопает себя по подбородку, — вы оба упустили один очень важный момент в этом, э… плане игры.
— И что же это, тупица? — Саске рычит, хотя и он, и Сакура наклоняются ближе, явно слушая.
— Видишь ли, — начинает Наруто с совершенно невозмутимым выражением лица.
— Сакура-чан, ты знаешь, я думаю, что ты самая красивая девушка во всей Стране Огня, но дело в том, что ты просто не можешь соблазнить Итачи.
Сакура моргает, пытаясь решить, оскорбил он ее или нет.
— Почему нет? — осторожно спрашивает она.
Вместо этого Наруто поворачивается к Саске, дружески обнимая за плечи съежевшегося Учиху.
— Ты же знаешь, что твой брат был похож на вундеркинда-машину-для-убийства-шиноби, верно? — спрашивает он приглушенным, заговорщиским тоном. — Окончил Академию в пять лет и стал капитаном АНБУ в тринадцать… ненормальный, правда?
Саске и Сакура завороженно кивают, несмотря ни на что. Какими бы ни были другие недостатки Наруто, он отличный рассказчик.
— На самом деле, некоторые скажут, что это просто ненормально, — Наруто еще больше понизил голос. — Некоторые говорят, что клан Учиха что-то сделал с ним… что-то, что изменило его… что навсегда изменило его человеческий состав и выделило его среди всех других шиноби нашего времени…
— Ни за что, — шепчет в ответ Саске, хотя и не выглядит полностью убежденным.
— Итачи — это много чего, но я уверен, что он не генетически изменен.
— Ты тот, кто всегда говорит, какой он ненормальный… и в любом случае, ты был бы всего лишь ребенком в то время, Саске, — продолжает Наруто бесплотным тоном.
— Продолжай! — Сакура хватает его за руку.
— Да, продолжай говорить, тупица.
— Клан Учиха знал, что они должны сделать из Итачи абсолютное оружие, превратив его в человека, не похожего ни на кого другого, — драматично заявляет Наруто. — Они знали, что то, что они сделают, будет чрезвычайно радикальным, но для них расплата полностью стоила того.
Левый глаз Саске слегка дергается.
— Переходи уже к делу, придурок!
— Клан, они… — Наруто замолкает, многозначительно глядя на обоих своих товарищей по команде.
Сакура едва сдерживала нетерпение.
— Да?.
— Извлекли…
Саске осторожно достает кунай из кармана своего джонинского жилета.
— Клан Учиха извлек гормоны Итачи! — радостно заканчивает Наруто. — Они убрали их! Сделали их полностью неактивными! Удалив основное, что могло дать ему нормальные человеческие импульсы, они превратили его в совершенно эффективную машину для убийств с однонаправленным разумом, сосредоточенным только на благополучии Конохи и самом клане Учиха! Гениально! Так что он никогда не будет отвлекаться от своих целеустремленных целей на «тривиальные» вещи, такие как необходимость дружить, или быть хорошим, или получить общественное одобрение, или пообщаться с красивой девушкой, такой как Сакура-тян.
Лоб Сакуры издает твердый звук, ударяясь о стол.
— Эй, придурок, в этом действительно есть смысл. — Саске, по необъяснимой причине, выглядит охваченным благоговением.
— Я знаю. Идеальная теория заговора, да? — Наруто ухмыляется.
— Нет, идиоты, — недовольно рычит Сакура, снова выпрямляясь. — С медицинской точки зрения было бы невозможно извлечь гормоны Итачи.
Саске и Наруто синхронно моргают.
— Но…
— Это так много объясняет, — скорбно говорит Саске.
Сакура вздыхает, прислоняется к стойке и делает глоток лимонада.
— Что более вероятно, так это то, что Итачи просто, э-э, — она колеблется, пытаясь подобрать для этого подходящий термин, — …очень подавлен.
— Гормонально подавлен? — спрашивает Саске. — …Или социально репрессированый?
— Или дорогой Итачи сексуально подавлен? — Наруто хихикает, многозначительно шевеля бровями и толкая Сакуру локтем.
— Ты использовал производное от слова секс и имя Итачи в одном предложении… ха-ха, это забавно… — Саске хихикает вместе с ним.
Сакура стонет, закрывая голову руками.
— Честно говоря, я не знаю, зачем вообще заморачиваюсь с вами двумя. И, просто для протокола, вполне вероятно, что Итачи — все трое.
— Бедный Итачи, — довольно хихикает Наруто, вытирая уголки глаз.
— Мне его почти жалко, — мудро говорит Саске.
— Не будь таким, Саске-ублюдок. В конце концов, Сакура-чан здесь, чтобы помочь ему решить его маленькую проблему с сексуальным подавлением! — Наруто зло ухмыляется и приобнимает Сакуру за талию.
Сакура сразу же бьет Наруто в челюсть, хотя он слишком сильно смеется, чтобы обратить на это внимание. Куноичи глубоко вздыхает, плотнее запахивая куртку.
— Вы двое такие незрелые. И этот небольшой разговор только подтверждает, что я все равно не смогу соблазнить Итачи. Так что ты должен просто поговорить со своим отцом и покончить с этим, Саске-кун.
