сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Итачи на мгновение задумывается и с удивлением понимает, что на самом деле это не так — на самом деле никто в семье не знает. На следующее утро после того, как Саске и Сакура расстались, их мать спросила Саске, как прошло его свидание, и Саске просто упомянул, что они двое решили просто поддерживать свою близкую дружбу. Через пятнадцать минут после этого Итачи и Саске впервые начали сотрудничать как братья, так как они оба изо всех сил старались убедиться, что их мать на самом деле не плачет из-за разрыва зарождающегося романа.
— …Нет, — наконец говорит он. — Я не…
Сакура снова вздыхает, многозначительно глядя на него.
— В некотором роде, это причина того, что все в нашем выпускном классе и команде Гая — ну, кроме Ино и Шикамару — стали встречаться вне наших команд. Саске-кун и я решили, что после всего, через что мы прошли… Я имею в виду, что в этом было немного влечения, но мы все равно могли видеть, что нам двоим лучше быть просто лучшими друзьями. Это немного длинная история, но в этом ее суть.
Итачи моргает.
— Итак… куноичи, с которой Саске собирается, э-э, встречаться … это не ты?
— О, точно нет, — вздрагивает Сакура. — Я думаю, что он скорее проткнет себя сто раз ржавым кунаем, чем признается в этом, но Наруто и я — со временем мы стали как братья и сестры, которых у него никогда не было.
— Ты забыла, что я его старший брат? — Итачи слегка хмурится.
— Значит, братья и сестры, которые ему действительно нравятся. — Сакура ухмыляется ему, свесив ноги со стола.
— Это обидно.
Итачи и Сакура несколько мгновений просто смотрят друг на друга, прежде чем откашливаются чтобы скрыть дискомфорт, Итачи подходит ко входу в офис и включает свет, прежде чем снова занять свое место на краю стола.
— Ну, — бормочет он, наблюдая за тем, как она смотрит на него. — Это, безусловно, меняет наши обстоятельства.
— Это значит, что ты развяжешь меня? — с надеждой спрашивает Сакура, прежде чем вздрогнуть от того, насколько неправильно это звучит.
Итачи ухмыляется, улавливая намеки, что неудивительно — в конце концов, они вдвоем в команде с Генмой.
— Еще не совсем, — тихо говорит он. Со своего угла он может легко протянуть руку и убрать несколько выбившихся прядей волос с ее глаз, позволяя своим пальцам задержаться на ее виске, так же, как она делала с ним две ночи назад.
Сакура не скрывает свою злость, теперь, когда нет необходимости даже притворяться соблазнительной.
— То, что я привязана к твоему столу, не означает, что ты можешь прикасаться ко мне, когда захочешь, и все такое, ясно? И…— она морщится. — вообще, почему ты такой обидчивый?
Итачи кашляет, чтобы скрыть то, что, возможно, было смехом.
— Вопреки распространенному мнению, Сакура, я не полностью асексуален… в процедуре извлечения гормонов, которую клан провел со мной, произошел небольшой сбой, и они оставили мне только один функциональный гормон. Похоже, ты его спровоцировала.
Сакура откровенно замолкает.
— Не бери в голову. — Итачи вздыхает.
Немного придя в себя, Сакура качает головой.
— Итак, почему ты держишь меня здесь в заточении? Ты получил ответы, которые хотел.
(В тайниках своего разума Внутренняя Сакура бьет сознание Сакуры ногой в яремную вену и громко сообщает ей, что нет ничего плохого в том, чтобы быть прикованной к столу Учихи Итачи, вообще ничего плохого).
Розоволосая знает, что Итачи на самом деле не может знать о Внутренней Сакуре и ее безумном бреду о нем, но все же он бросает на нее странно понимающий взгляд.
— Сакура. Ты никуда не пойдешь, пока не дашь мне то, чего я хочу.
Сакура полностью замирает, отползая от него настолько далеко, насколько это вообще возможно.
— …Это так? — пискнула она, решив, что если он подойдет еще ближе, она полностью проигнорирует все, что говорит Внутренняя Сакура, и приступит к боевому плану — вырвать зубами яремную вену Итачи, а потом уже задавать ему вопросы. — И чего же ты хочешь?
— Сакура, перестань думать об этом, — растягивает Итачи. — Мои желания связаны исключительно с местью.
Услышав это, внутренняя Сакура падает в депрессивную лужу слизи, хотя Сакура в сознании заметно напрягается.
— …Местью? — осторожно спрашивает она.
— Я не одобряю попытки моего глупого младшего брата вмешиваться в мою жизнь таким образом, — ровным голосом отвечает Итачи. — Ему нужно преподать урок.
— Ты говоришь о моем лучшем друге, — горячо возражает Сакура. — И… не то чтобы у него были плохие намерения или что-то в этом роде. Слушай, если бы Саске-кун не взял все в свои руки, ты бы хоть раз подумал о том, чтобы найти себе девушку?
— Это забавная концепция. — Итачи фыркает.
— Точно! — Сакура сверлит его взглядом. — Итак, э-э, — она смотрит на свою позицию, а затем снова на него, — для Саске-куна было бы лучше, если бы мы вдвоем начали встречаться или что-то в этом роде, по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет пригласить Те… — девушку, которая ему нравится, и на этом остановимся.
Итачи просто смотрит на нее.
— Это предполагает помощь Саске, — наконец говорит он.
Левый глаз Сакуры слегка дергается.
— Да. Это так.
— Зачем мне это делать?
Сакура в ужасе смотрит на него.
— Потому что он твой младший брат, и ты его любишь!
Итачи смеется. Это такой чужой звук, исходящий от него, что Сакура просто смотрит на него и задается вопросом, не страдает ли он конвульсиями гортани в течение добрых нескольких мгновений, прежде чем она понимает, что он на самом деле смеется. Это был бы очень, очень приятный звук, если бы он не был адресован ей.
— Перестань смеяться, — слабо приказывает она. — Я знаю, что это правда.
— Если ты настаиваешь, — спокойно отвечает Итачи, прежде чем в его глазах появляется знакомое задумчивое выражение, и Сакура с опаской смотрит на него. Она знает обоих братьев Учиха достаточно долго, чтобы знать, что всякий раз, когда они смотрят в глаза таким образом, другие люди будут страдать. Очень скоро.
Итачи замечает ее дискомфорт и приподнимает бровь.
— Твое подозрение ранит меня, — невозмутимо говорит он.
— Я не верю в это, — отвечает Сакура, изо всех сил пытаясь отодвинуться на дюйм, чтобы они не были так близко друг к другу. — Это тот же взгляд, что был у Саске-куна до того, как он придумал свой план.
— О, тот, из-за которого ты сейчас прикована цепями к моему столу? — безобидно предлагает Итачи.
— Нет. Другой план. — Розоволосая злобно смотрит на него.
Итачи снова смеется, и Сакура закатывает глаза.
— Знаешь, если бы ты смеялся не только во время пыток невинных людей, это имело бы гораздо более приятный эффект.
Итачи поднимает бровь.
— Я проигнорирую это довольно неуместное оскорбление, чтобы сообщить тебе, что я придумал своего рода компромисс.
— Да неужели? — ласково спрашивает Сакура. — И что бы это означало?
— Саске хотел, чтобы мы с тобой… э… вступили в отношения, чтобы впоследствии он мог запросить компанию предполагаемой куноичи, верно? — спрашивает Итачи тоном, напоминающим сталь, завернутую в шелк.
Сакура моргает.
— …Да, но…
— Сакура, — мягко говорит Итачи, задерживая на ней взгляд. — Я думаю, что пришло время показать моему глупому брату, что ему нужно быть осторожным со своими желаниями…
Ей требуется несколько секунд, чтобы понять, что именно он имеет в виду, но когда она это понимает, Сакура отшатывается.
— Нет! Это не помощь Саске, это воплощение твоей извращенной мести и нанесения ему коронарной болезни!
— На самом деле нанесения коронарной болезни было бы необязательным, — сардонически говорит Итачи. — Но я уверен, что мы сможем это устроить.
Сакура смотрит на него.
— Ну, забудь об этом — я не предам свою команду, помогая и содействуя твоему странному маленькому стремлению отомстить.
— Ты сделаешь это, — скучно отвечает Итачи.
— А если нет? — Сакура ухмыляется. — Да, верно — ты не можешь меня заставить.
— Ты забыла, что полностью в моей власти? — слегка уточняет Учиха, поднимая бровь.
— Вообще-то да, забыла, потому что я чувствую себя здесь как дома, — говорит Сакура своим самым саркастическим тоном, прежде чем мягко обхватить ногами его колени. — Может, тебе стоит напомнить мне.
Итачи лишь приподнимает бровь в своей самой вежливой недоверчивой манере.
— Хех, это был неплохо, не так ли? — Сакура хихикает. — Я должна была использовать это пару ночей назад…
Ее смех быстро превращается в визг испуга, когда Итачи обнимает ее за талию, размещая их достаточно близко, так что, если она чуть-чуть повернет голову, они действительно окажутся на расстоянии поцелуя.
— Что ты делаешь? — она пищит.
Итачи наклоняется немного ближе, так что она может чувствовать его ухмылку на верхней части своего лба, его рука возвращается на свое место на ее верхней части спины.
— Ты просила напомнить тебе.
О, Ками, чем я когда-либо заслужила это?
— Ладно! — Сакура визжит, застав его врасплох. — Я помогу тебе, ты… злое демоническое отродье!
— Хм, — сухо говорит Итачи, хотя и не отстраняется. — Это что-то новое.
Сакура только сердито смотрит, опуская лоб на плечо Итачи.
— Нельзя сказать, что ты этого не заслуживаешь.
— Я горжусь тем, что я делаю, — отвечает Итачи, как всегда спокойно. Затем, к ее удивлению, он отстраняется, прежде чем прокрасться ко входу в свой кабинет и выключить свет.
Это оставляет их в почти полной темноте, за исключением огней окружающей деревни, которые проникают через окно Итачи. Забыв о своем предполагаемом достоинстве зрелого джонина и куноичи, Сакура вскрикивает, совершенно пораженная.
— Какого черта? Я уже сказала, что помогу тебе с твоим маленьким планом или чем-то еще! Нет необходимости поднимать это сексуальное домогательство на новый уровень!
Итачи издает еще один из своих веселых звуков, прежде чем присоединиться к ней за столом.
— Я слышал тебя, Сакура.
— Тогда что ты делаешь? — жалобно спрашивает Сакура, делая мысленную пометку выяснить, что это за глупое маленькое дзюцу, ограничивающее запястья, и сообщить об этом Цунаде-шишоу как можно скорее.
— Разве это не должно быть очевидно? — невозмутимо отвечает Итачи; в темноте его глаза светятся люминесцентным малиновым цветом. — Мы будем тренироваться.
— Тренироваться… в чем?.. — Сакура нервно сглатывает; она совершенно уверена, что столкнулась бы с ниндзя-отступниками ранга S в бою с гораздо меньшим трепетом, чем сейчас.
Итачи ухмыляется, и она моргает, когда понимает, что их носы на самом деле почти соприкасаются, а его длинные волосы даже скользят по ее щеке.
— В том, чтобы развить у моего глупого младшего брата сердечный приступ, разумеется.
Прежде чем она успевает сделать еще один вдох, его пальцы скользят в ее волосы, запутываясь в мягких корнях, а затем опускаются ниже, притягивая ее еще ближе к себе, пока между их губами не исчезает дистанция. Это в миллион раз глубже, чем прикосновение к его губам, которое она сделала ему две ночи назад, и Сакура борется с цепями, даже когда она искренне отвечает взаимностью — не для того, чтобы она могла вырваться из его хватки и ударить его за непрошеный физический контакт, как ни странно, а потому, что быть сдержанным во время поцелуя с ним неприятно во всех смыслах этого слова.
Слишком рано Итачи отстраняется, в его потемневших багровых глазах читается удовлетворение.
— Ты знаешь Саске лучше, чем я, — легко замечает он, нежно проводя большим пальцем по ее нижней губе. — Думаешь, этого было бы достаточно, чтобы вызвать у него небольшой сердечный приступ?
Одновременно с этим заявлением тяжелые железные лианы чакры вокруг ее запястий исчезают, и Сакура выдыхает с облегчением, потирая их, пытаясь восстановить нормальное кровообращение. Итачи просто смотрит на нее, явно находя ее реакцию забавной, но в следующий момент Сакура вскакивает с места, и, прежде чем он успевает даже моргнуть, Учиха оказывается в своем кресле, а снова на его бедрах, ее руки обвивают его шею, запутываясь в его длинном низком хвосте.
— Ну, — отвечает она холодным тоном, полностью противоречащим их позиции. — Это было бы удовлетворительно, но Саске-кун — чрезвычайно стойкий человек. Я думаю, того, что только что произошло, было бы достаточно, чтобы вызвать сильный приступ удушья, не более.
— Так значит, Сакура, — довольно мурлычет Итачи, сжимая руки вокруг ее бедер. — Ты предлагаешь больше практики?
Глаза Сакуры сужаются от мстительного удовольствия, и, дразня, она придвигается ближе, касаясь его губ с мучительной медлительностью. Однако, прежде чем он успевает даже среагировать, она уже вырывается из его хватки и пересекает его кабинет, прислонившись к двери.
— Вообще-то, нам следует поторопиться, — говорит она своим самым невинным тоном, как будто она не была у него на коленях и не собиралась поцеловать его несколько мгновений назад. — Я дам тебе ночь, чтобы придумать настоящий план, хорошо? А потом ты сможешь встретиться с Саске-куном, Наруто и мной завтра вечером в Ичираку.
Итачи моргает, пытаясь осмыслить все, что только что произошло.
— …Очень хорошо, — он делает небольшую паузу, прежде чем ухмыльнуться ей. — Спокойной ночи.
Сакура ухмыляется в ответ, прежде чем открыть дверь и неторопливо выйти.
— Спокойной ночи.
Итачи смотрит, как она уходит, и, увидев, как ее розовая грива исчезает из виду на лестнице, его глаза задумчиво сужаются.
Он до сих пор точно не знает, в какую игру пытается играть Сакура, но одно можно сказать наверняка — он выйдет победителем, когда все это закончится.
Когда Сакура проходит через двойные стеклянные двери Башни Хокаге, она на мгновение останавливается, и когда она смотрит на вершину башни, ее глаза слегка сужаются.
Она до сих пор точно не знает, в какую игру пытается играть Итачи, но одно можно сказать наверняка — она выйдет победителем, когда все это закончится.
========== Часть 6. Смертельная схватка ==========
Немного предыстории:
В первый раз, когда Сакура увидела Учиху Итачи, ей было четыре года, и тогдашний чунин Итачи очень бесстрастно вырвал кусок пирога прямо из хватки рыдающего маленького Саске, говоря ему, что ему нужно использовать успешные навыки шиноби, если он когда-либо намеревался получить его. Зрелище так напугало и ранило Сакуру, что она ушла и пряталась под горкой игровой площадки почти полчаса.
Первые слова, которые Саске когда-либо сказал Сакуре и Наруто, его новым товарищам по команде, восемь лет спустя, полностью состояли из длинной, полукричащей диатрибы о чистой, чистой тьме и зле, которые полностью составляли душу Итачи.
Впервые она работала с Итачи в команде, когда ей было шестнадцать с половиной, но к тому времени впечатление Сакуры о нем уже полностью сформировалось благодаря Саске и ее собственному ограниченному личному опыту. Без тени возможного сомнения, Сакура считала Учиху Итачи очень опасной комбинацией: а) сумасшедшего, б) садиста и в) слишком чертовски непозволительно горячего.
Спустя два года абсолютно ничего не изменилось. Итачи по-прежнему, если не больше, сумасшедший, садист и (к большому разочарованию Сакуры)… слишком чертовски непозволительно горячий.
— Генма, Шино, Сакура — вы хорошо справились с заданием сегодня. Генма и Шино, вы свободны.
Генма радуется, но останавливается на полпути, чтобы с подозрением взглянуть на внезапно побледневшего розововолосого ниндзя-медика.
— А как же Сакура?
Итачи лишь ухмыляется, прислонившись к двери своего кабинета.
— Мне нужно обсудить детали… некой тактической операции… с ней.
После этого грубого напоминания о задаче, которую они должны выполнить позже этим вечером, Сакура подумывает вытащить кунай, который она обычно прячет в левом сапоге, и проткнуть им сонную артерию Итачи, но затем передумала, так как это оставило бы ужасный беспорядок, который придется убирать персоналу.
Шино кивает, как всегда стоически, и Генма, спускаясь вместе с ним по лестнице, злобно поднимает бровь, что сулит верную смерть из-за дразнящих и сексуальных намеков позже.
— Звучит забавно — веселитесь, вы двое!
— О, мы повеселимся, — Сакура в ответ смотрит так, что обещает ему верную смерть от усиленного чакрой удара позже.
Как только они благополучно скрылись из виду, Итачи просто поднял бровь, глядя на Сакуру, стирая с лица все прежние следы того, что могло быть весельем.
— Должны ли мы?.. — он кивает взгядом на двери своего кабинета.
Вероятно, это не самый смелый поступок, но инстинкт берет верх, и Сакура прижимается к противоположной стене.
— Ты что, шутишь? Последний раз, когда я была там с тобой — ну, ты помнишь, что случилось!
— Да, и я надеюсь, что на этот раз ты сможешь удержаться от таких заигрываний с моей невиновной персоной, — сардонически говорит Итачи, а затем хватает ее за запястье и тащит в кабинет, запирая за ними дверь. — В конце концов, это неприлично.
Сакура просто смотрит на него.
— …Только ты мог запереть нас двоих в уединенной комнате, умудряясь говорить о приличиях с невозмутимым видом.
— Да, в конце концов, это своего рода культивируемый навык, — невозмутимо говорит Итачи, прежде чем прокрасться и занять свое обычное место за столом. — Сакура, ты не собираешься садиться?
Сакура строит ему гримасу, крепко прислонившись к стене.
