сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Итачи едва заметно качает головой, его рука останавливается на ручке двери его кабинета.
— Возможно, как-нибудь в другой раз. Сейчас я займусь всеми нашими документами и отчетами о миссии — это избавит вас троих от этого завтра.
Все трое выражают ему свою благодарность и прощаются, хотя глаза Сакуры слегка сужаются, когда она замечает, как он проскальзывает в свой кабинет, закрывая за собой дверь. Генма просто продолжает вести ее и Шино к лестнице обратно к остальной части Башни Хокаге, беспечно болтая, и они оба с любопытством смотрят на нее, когда она слегка отстраняется.
— Сакура? — спрашивает Шино, хмурясь. — Ты не идешь ужинать?
— Мы возьмем роллы с креветками и суши, — уговаривает Генма, одаривая ее обаятельной улыбкой, достойной самого Наруто. — Твои любимые!
Сакура даже не может притвориться, что это не заманчивое предложение — в конце концов, никто из них не ел с восхода солнца, — но она с сожалением качает головой, глядя в сторону кабинета Итачи.
— Мне нужно поговорить с капитаном.
Как и ожидалось, Шино грациозно кивает, а Генма одаривает ее озорной улыбкой.
— Поговорить?
— Да. Поговорить. — Проклиная свой бледный цвет лица, Сакура скрещивает руки и смотрит на него.
— О, тогда ты не будешь возражать, если мы с Шино пойдем вместе с тобой, верно? — Генма слегка хихикает, делая шаг назад к кабинету Итачи.
— Нет! — Сакура отчаянно вскрикивает, а затем жарко краснеет, увидев, что даже обычно стойкий Шино ухмыляется вместе с Генмой.
— Ну, если ты так сильно переживаешь по этому поводу…— Генма по-волчьи ухмыляется, увидев реакцию, на которую он надеялся.
— Вовсе нет, — слабо возражает Сакура. — Я совершенно апатична. Посмотрите на меня. Я сама апатия.
— Если ты так говоришь, — невозмутимо говорит Шино, в уголках его глаз появляются морщинки, когда он отворачивается и начинает спускаться по лестнице. — Увидимся завтра, Сакура.
— Спокойной ночи, и повеселись там с Ита…— Генма многозначительно поднимает бровь.
Шино моргает, когда видит, как Генма со стоном приземляется у подножия лестницы, а затем снова поворачивается к застенчивой Сакуре, которая поспешно расжимает кулак и невинно засовывает руку за спину.
— Я этого не видел? — покорно спрашивает он.
— Конечно, нет, — улыбается Сакура, затем машет ему рукой и направляется к кабинету Итачи.
Дверь закрыта, и она несколько мгновений тупо смотрит на нее. К своему ужасу, Сакура понимает, что предстоящая встреча может оказаться еще более неловкой, чем кулинарная экспедиция двухдневной давности, а также ее неудачная попытка соблазнения и непреднамеренное признание прошлой ночью вместе взятые. И это было достаточно плохо — этих повторяющихся напряженных неловких встреч, которые она и Итачи имеют, и так достаточно, чтобы почти заставить ее хотеть пойти к Цунаде и взять десятилетний отпуск подальше от Конохи.
Однако затем она думает о Саске. И Наруто. И, конечно же, о плане, который в данный момент полностью лежит на ее голове. Если она не войдет в этот офис и каким-то образом не заставит Итачи прозреть, все безумие, которое Седьмая команда переживала последнюю неделю или около того, будет полностью сведено на нет.
Глубоко вздохнув и преждевременно похвалив себя за смелость, Сакура трижды стучит в старую деревянную дверь.
По другую сторону двери Итачи роняет отчет, над которым работал, когда точно понимает, чья чакра находится за дверью. Проклиная момент нехарактерной легкомысленности, он поднимает отчет, говоря себе, что у него нет абсолютно никаких причин для покалывания трепета, который только что прошел по его спине.
— …Можешь войти.
Во второй раз за столько дней Сакура возносит молитву Ками, завещает свое тело земле, а свои вещи Ино-Свинке, на случай, если что-то пойдет не так, как планировалось, и проскальзывает в кабинет Итачи. Он сидит за своим столом и приподнимает бровь, когда она закрывает за собой дверь и с некоторой осторожностью подходит к столу; она парит в нескольких футах от него, выглядя довольно неуверенно.
— Сакура, — сухо говорит Итачи. — Поскольку я наблюдал за тобой на протяжении всей нашей миссии и не видел, чтобы ты принимала какие-либо алкогольные напитки, я доверяю твоему суждению; можешь устраиваться поудобнее.
Семь лет дружбы Саске предоставили ей достаточно информации о поведении Учих — достаточно чтобы она понимала, что эти его слова настолько близки к нежному поддразниванию, насколько это возможно для Итачи, но, тем не менее, Сакура корчит лицо, садясь перед ним. Она никогда раньше не была здесь без Генмы и Шино — и, может быть, в этом просто виноваты их новые обстоятельства, но она никогда не понимала, насколько мал на самом деле офис. Или насколько пугающим может быть присутствие Итачи; особенно если учесть, что чуть меньше двадцати четырех часов назад она была прижата к стене его спальни…
В темных глазах Итачи мелькает легкое веселье, как будто он может точно сказать, что только что пришло ей в голову, и Сакура борется с желанием закрыть глаза и стряхнуть с себя воспоминания. Определенно не лучшая вещь, о которой стоит думать, пока они одни в его кабинете…
— Эм, — резко выпалила Сакура, прежде чем поморщиться от отсутствия правильной артикуляции. — Я видела твою записку.
— Да, я принял меры предосторожности, чтобы разместить ее там, где ты наверняка заметишь, независимо от твоего пьяного состояния, — невозмутимо говорит Итачи.
Это заявление возвращает все негодование сегодняшнего утра, и Сакура свирепо смотрит на него.
— О, так вот как ты это называешь?
— Что называю? — Итачи элегантно поднимает бровь.
— Облапывание! Неуместные прикосновения! Сексуальные домогательства! — огрызается она в ответ.
Итачи издает тихий веселый звук, откидываясь на спинку стула.
— Сакура, позволь мне заверить тебя, что облапывать тебя не входило в мои намерения. Хотя я советую тебе даже не поднимать эту тему для обсуждения, так как ты можешь обнаружить, что это может иметь для тебя неприятные последствия.
— О, действительно? И какие же? — Возможно, это не самый мудрый образ действий, но Сакура скрещивает руки на груди и сердито фыркает.
Столкнувшись с ее видимым раздражением, Итачи слегка ухмыляется, еще больше развлекаясь.
— Подумай о своем поведении за последнюю неделю или около того, Сакура, а затем скажи мне, кто кого сексуально домогался в эти дни.
Как только смысл его заявления доходит до сознания, Сакуре требуется вся немалая сила воли, чтобы не дать ее челюсти отвиснуть. Как бы то ни было, она теряет дар речи, когда недоверчиво смотрит на него.
— Что… да ты… ты совершенно невыносимый идиот, ты что, совсем не слушал меня прошлой ночью? — Наконец визжит Сакура.
Итачи моргает.
— …Ты только что назвала меня идиотом? — недоверчиво спрашивает он.
— Да, черт возьми, назвала! — Сакура встает и осуждающе указывает на него. — Но дело не в этом — то, что произошло прошлой ночью, для тебя абсолютно ничего не значило?
Итачи снова моргает; он никогда не думал, что у какой-либо женщины когда-либо будет повод сказать ему это.
Сакура делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
— На случай, если ты прослушал это в первый раз, — говорит она строго контролируемым голосом. — Я пытаюсь соблазнить тебя.
— Я не пропустил это в первый раз. — Итачи пристально смотрит на нее. — Я просто принял это за твой пьяный бред.
— Но я не была пьяна, — возражает Сакура, и, прежде чем он успевает ее остановить, она наклоняется через его стол и подчеркивает каждое последующее слово сильным тыканьем в грудь. — Я. Была. Каменная. Холодная. Трезвая!
— Почему? — безразлично спрашивает Итачи.
— Почему я была трезвая? — Сакура кричит изо всех сил. — Потому что я действительно плоха в соблазнении, когда я не под влиянием. Ты можешь себе представить, что было бы, если бы я была пьяна?
— Нет! — рявкает Итачи, прежде чем сделать глубокий вдох и восстановить свой обычный ледяной контроль. — Если ты была действительно трезва, то зачем бы ты сказала… это?
Теперь Сакура моргает, пытаясь решить, какой должна быть соответствующая реакция на это. Через несколько мгновений она делает вывод, что «твой брат хочет встречаться с девушкой, но не может, пока ты не найдешь себе девушку, а поскольку тот день, когда ты попросишь кого-нибудь по собственной воле, станет днем, когда ад замерзнет, он решил, что хорошим планом действий было бы заставить меня соблазнить тебя и встречаться с тобой, чтобы он мог иметь свободу пригласить свою предполагаемую куноичи, » вряд ли было бы благоразумно говорить, поскольку она не хочет, чтобы Саске таинственным образом исчез с лица земли.
Что означает…
Левый глаз девушки дергается.
— Ответ, Сакура. Сейчас же. — Итачи прищуривается, глядя на нее.
Сакура ерзает, понимая, насколько жестким и властным может быть его тон.
— Закрой глаза, — рявкает она.
— Что? Я не собираюсь это делать. — Итачи хмурится в ответ на странную просьбу.
— Ради Ками, я не собираюсь тебя убивать или что-то в этом роде! Просто… сделай это. На все свои вопросы ты получишь ответы через несколько минут, обещаю! — убеждает Сакура, бросая на него щенячий взгляд, жертвой которого стал даже Какаши-сенсей… хотя, к счастью, не совсем в этом контексте.
Невольно Итачи опускает веки, его длинные ресницы едва касаются нежной кожи под его глазами, а Сакура позволяет себе роскошь одного глотка трепета, прежде чем расстегнуть свой зеленый бронежилет и сбросить его, оставив себя в… облегающей оливковой водолазке. То, что она делает это, свидетельствует о том, как сильно она любит Саске и Наруто, и она встает, немного дрожа, прежде чем подойти к его стороне стола. Итачи отодвинул свой стул от стола ровно настолько, чтобы это стало возможным, и, прежде чем она успела прийти в себя и начать убегать без остановки, Сакура проскальзывает к нему на колени, обвивая руками шею.
Глаза Итачи тут же распахиваются, сияя кроваво-красным, но смущенным малиновым цветом Шарингана.
— Сакура, что…
Безмолвно восхищаясь собственной смелостью, Сакура проводит коготком по его затылку, и в награду получает небольшую, хотя и поспешно сдерживаемую дрожь. Близость с одним из самых опасных шиноби Конохи нервирует ее не меньше, хотя Сакура закусывает губу, чтобы убедиться, что нервозность остается скрытой.
— Ты просил ответа, не так ли? — мурлычет она, стараясь прижаться к нему еще ближе.
Если бы Наруто мог стать свидетелем этого, он бы сказал — конечно, после неловкого кашля и бормотания о том, насколько возмутительно близки они двое, — что Учиха Итачи был бы единственным человеком в Конохе, которому удалось бы заполучить Сакуру, несомненно, одну из фавориток Конохи, самую красивую девушку, сидящую у него на коленях… и при этом умудряющимся выглядеть совершенно незатронутыми крайней близостью.
— Боюсь, я не понимаю тебя, — холодно отвечает Итачи, его глаза сужаются с явным подозрением.
Глаза Сакуры тоже сужаются, и, отбрасывая свои сомнения, она наклоняется ближе, касаясь губами его скулы на несколько мгновений, пока не чувствует, что он напрягается еще больше, прежде чем отстраниться.
— Я не думаю, что смогу выразиться яснее, — мурлычет она, пытаясь процитировать по памяти лучшие строки из любовных романов, которые читает Ино. — Я… хочу тебя, — выдавливает Сакура и тут же наклоняет голову, чтобы коснуться губами шеи Итачи.
Это нужно было сделать для того, чтобы скрыть возмущенный румянец, который угрожает растечься по ее лицу, и ощущение того, как его кожа вздрагивает под ее прикосновением несомненно доставляет ей удовольствие. Его пульс ускоряется под ее губами, и Сакура ухмыляется, глядя на его пахнущую огнем кожу; теперь она точно знает, что, как бы хорошо он ни притворялся, Итачи не настолько невосприимчив к ней, как ему бы хотелось.
Однако, к ее удивлению, она скорее чувствует, чем видит веселый звук, который он издает в глубине своего горла, прежде чем Итачи слегка шевельнется, и Сакура вскрикивает, пытаясь изо всех сил выпутаться из него, но уже слишком поздно. Прежде чем она успела осознать, что произошло, мерцающая розововолосая куноичи внезапно опустилась на его стол, и с несколькими ручными печатями и тихим шепотом со стороны Итачи сморщенные железные лозы, слепленные исключительно из темной чакры, обвиваются вокруг запястий Сакуры, прижимая ее к столу в полусидячем положении.
Сакура тщетно борется с путами, выглядя абсолютно испуганной.
— О, Ками! Что за черт! И не ври теперь что ты не домогаешься меня! Когда я вырвусь из это хрени, я отправлю в полет твою жалкую асексуальную задницу отсюда до Суны, ты…
— Пожалуйста, Сакура, — Итачи присаживается на край стола, выглядя так, словно он наслаждается ее беспомощным состоянием. Поскольку она не в состоянии оказать какое-либо сопротивление, теперь его очередь медленно провести своей рукой по ее волосам, и она не может не вздрогнуть, когда они со старшим Учихой встречаются взглядами. — Ты знаешь, я очень уважаю тебя, — спокойно продолжает Итачи, как будто это обычный разговор, и он не приковал ее к своему столу. Но затем его пальцы касаются ее шеи сзади, и Итачи наклоняется ближе, так что Сакура может легко увидеть веселье в его глазах. — Но ты совершенно ужасная актриса.
— …О, — пискнула Сакура, но затем предприняла отчаянную, последнюю попытку спасти этот поступок. — …Но я не…э-э… играю? Я действительно хочу тебя…
Она неуверенно замолкает, и Итачи ухмыляется, наконец, выпутывая пальцы из ее волос; он восхитительно медленно проводит рукой по ее позвоночнику, притягивая девушку ближе к себе.
— В самом деле? Потому что я думаю, что довольно подозрительно, что ты начала хотеть меня всего через день после того, как мой глупый младший брат объявил о своем намерении начать ухаживать за девушкой… и после того, как мой отец сообщил ему, что, если я не найду какой-то романтический интерес, он не может начать ухаживать за предполагаемой куноичи.
Сакура пытается это отрицать, правда, но ее рот просто беззвучно шевелится, и она хмуро смотрит на свое тревожно непослушное тело.
— Не недооценивай мой интеллект, Сакура, — слегка упрекает Итачи, и по тону его голоса она внезапно понимает, насколько темнее становится в кабинете… — Это было просто как сложить дважды два, — продолжает он, и Сакура только сильнее хмурится, дергая неподвижные цепи чакры.
Итачи лишь ухмыляется ее безуспешным попыткам выбраться, прежде чем протянуть руку и почти мягко наклонить ее подбородок к нему. Сакура думает откусить ему палец, но потом понимает, что это было бы очень грубо и грязно; судя по выражению его лица, Итачи увидел отражение желания в ее глазах и убрал руку.
— Но чего я никак не мог понять, — мягко говорит он, не отрывая от нее взгляда, — так это почему предполагаемая будущая подружка моего глупого младшего брата продолжала досаждать мне.
Это заявление больше, чем любые другие его слова или жесты во время этой странной встречи, доводит Сакуру до потери дара речи.
— …Подожди, что ты только что сказал? — она задыхается.
Итачи немного хмурится из-за резкости ее реакции.
— Мне было интересно, почему предполагаемая будущая девушка моего глупого младшего брата продолжала досаждать мне. — Он колеблется на мгновение, просто чтобы убедиться. — У Саске, мм… более чем платонические намерения по отношению к тебе, не так ли?
Сакура лишь недоверчиво смотрит на него.
— Вау, ты действительно идиот, — наконец вздыхает она.
Итачи смотрит на нее таким взглядом, который напоминает ей, что она полностью в его власти.
— Я определенно не идиот, — холодно говорит он.
Сакура снова вздыхает, еще глубже, пытаясь принять более удобное положение.
— Ты ведь помнишь, что мы с Саске-куном встречались, когда нам было по шестнадцать? — резко спрашивает она.
— …Да.
— И что мы расстались после полутора свиданий?
Итачи снова хмурится, не понимая, в чем дело.
— Очевидно. Я просто предположил, что он заинтересован в возрождении связи, теперь, когда вы двое, — и здесь он уж точно не позволяет своему взгляду окинуть ее пленную фигуру, — …повзрослели.
— Ты хоть знаешь, почему мы решили больше не видеться в таком виде? — сердито требует Сакура.
