Текст книги "Падающие огни (СИ)"
Автор книги: Lacysky
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Так. Так, – он вскочил. – Езжай за Мируной. И привези её обратно в Бухарест, нельзя оставаться в том доме. Я пока действительно попробую найти кого-то знающего. Ни дневники, ни записи Анки не помогают. Что-то не работает.
– Я бы сказал, ничего не работает.
– Значит, мы что-то неправильно делаем. Не понимаем, а как должно быть. Главное, возвращайтесь. Оба.
Себастьян кивнул, но встал не сразу, словно ещё собирая рассеянную по комнате былую уверенность, а потом сорвался с места, на ходу набирая Мируне. Бенджамин слышал только отрывки фраз и не торопился на кухню, хотя сейчас хотелось обжигающего виски, чтобы разогнать ошметки призраков, засевшие в крови.
На телефоне повисли несколько не отвеченных звонков, в том числе от Вероники. Бен решил, что самое время встретиться с ней и прямо сказать, что сейчас совсем не время для продолжения романа. Не с тем грузом, который кружит вокруг.
Он проводил Себастьяна, который снова казался серьёзным и скованным, только опущенные уголки губ выдавали тревогу. Скорее всего, ему хотелось сейчас мчаться на мотоцикле – сдержанный в жизни, он предпочитал стремительный транспорт, но не на такие расстояния. Всё ещё дождило, так что Себастьян наверняка возьмёт проходимую и надёжную машину.
На всю семью Альбу хватало всех видов транспорта, какие душе угодны.
Сам Бенджамин предпочитал по городу прогулки пешком, хотя в огромном гараже Себастьяна стояли и две его машины. На всякий случай.
Вероника ждала его прямо на улице, закутанная в свитер с длинными рукавами и дым сигареты. Только сейчас он понял, как соскучился по ней и подхватил, стоило ей радостно обнять его.
– О, ты сделала новую татуировку!
– Нравится?
Бенджамин провёл кончиками пальцев по шее с узором цветка.
– И в каких ещё местах у тебя новые татуировки?
– Я с удовольствием тебе покажу, только после ужина, не против? Умираю с голода. Как у тебя дела? Какие новости?
Бенджамин смотрел на неё серьёзно, как бывало редко, а потом вздрогнул. В тенях улицы прямо на него смотрела Делиа. Шагнула к нему, но её тут же окатила вода из лужи от проехавший мимо машины.
Улица была пуста.
– Бен? Всё хорошо?
– Совсем нет. Не уверен, что ты рассчитывала на такой вечер.
– Так, давай ты для начала расскажешь мне всё, а потом я сама решу, подходит ли мне такой вечер.
– Скажи… ты веришь в призраков?
Вероника посмотрела на него как-то странно – то ли с недоверием, то ли ожидая продолжения шутки. А потом вздохнула:
– Кажется, история и правда долгая. Но я хочу знать.
========== -9– ==========
Комментарий к -9-
Музыка:
Covenant – Sound Mirrors (https://music.yandex.ru/album/3855967/track/31755684)
Каждый раз, когда Себастьян видел дом бабушки Анки, ему становилось не по себе.
Пусть деревня находилась не так далеко, а в окнах сейчас виднелся свет, его всё равно не оставляло ощущение, что эти стены так и остались в другой эпохе и времени. А скрипы и звуки – всего лишь их эхо.
Всю дорогу до дома его не отпускало жуткое ощущение, что ещё немного – и он бы опоздал к Бену. Несколько мгновений, и что бы он тогда обнаружил в ванне? Тут точно поверишь в семейное проклятие.
Себастьян ехал под ритмичный тёмный индастриал, который помогал сосредоточиться на дороге и занять мысли. Мелькали за окнами тёмные деревья, деревни и чужие поля, а вокалист Covenant пел про сломанные души и голоса сожженных домов. Но Себастьян торопился и даже пару раз превысил скорость.
Плевать. С парой штрафов он точно справится. Машину тряхнуло на подъезде к дому на ухабах, а стоило выйти в сырой осенний день, как ему показалось, что в полях он видит мелькающую фигуру.
Себастьян только поднял вверх воротник шерстяного пальто и поспешил в дом.
Он сразу понял, что здесь что-то не так.
Везде стояли свечи, оплывшие, толстые и тонкие, с магическими символами и простые таблетки из Икеа с запахом яблок и апельсина. Воск, который стекал на пол и становился самим домом, впитываясь в доски. Себастьян позвал Мируну, но никто не откликнулся. Возможно, она просто спит.
Взбежав по ступеням старой лестницы, чьи перила хранили прикосновения так многих рук, Себастьян стал проверять комнату за комнатой. Мируны нигде не было, она не отзывалась на имя, а её телефон настойчиво звонил под кроватью.
Его жена исчезла. Раздумывая, пора уже звонить в полицию или ещё нет, Себастьян выглянул в окно и замер в растерянности и даже испуге. Даже провёл ладонью по холодному стеклу, чтобы стереть дымку чужого дыхания, которая искажала то, что он видел.
В тёмных осенних полях двигалась именно Мируна.
Под неслышную мелодию, в четком ритме, с распущенными волнистыми волосами. Видимо, он слишком поспешил войти в дом, чтобы сразу увидеть ее, или не поверил, что ей может прийти такое в голову.
Себастьян чертыхнулся и помчался вниз. Лунный свет и так уводил его брата в сны наяву, а теперь и жена поддалась его завораживающему колдовству.
Воздух показался слишком холодным, а кожа быстро покрылась мурашками. Послышалось, что где-то вдалеке воет пёс, а ещё кто-то копает землю. Лопата с характерным звуком входила в землю и шуршала камушками. Странно, пусть в полях звуки хорошо разносятся, но кто бы стал копать что-то ночью?
Мируна замерла, стоило ему окликнуть её, и оглянулась, вся омытая ночью, порывистым ветром и прикосновениями колдовства, которое жило в этих землях.
Себастьян подбежал так быстро, как мог, и взял её лицо в свои руки, но её равнодушный взгляд блуждал за его спиной.
– Прости, – тихо шепнул он, заглядывая в тёмные глаза, – прости, пожалуйста. Я не должен был уезжать. Что ты здесь делала? Ты в порядке?
– Я видела её.
– Кого?
– Делию. Она приснилась мне. Себастьян, я думаю… она живёт теперь в этом доме. Холодно. Идём внутрь, ладно? И…. я рада, что ты вернулся. Спасибо.
У Себастьяна упало сердце. Они стояли вдвоём в пустоте ночи среди шелеста призраков этих земель и дома, которые касались сухих трав и земли ртами, приникали к их душам, желая подслушать слова и вздохи. Даже ему так казалось, и он поспешил отогнать эти дурные мысли. Только кивнул, надеясь, что в тепле дома, когда он рядом, Мируна придёт в себя. И он сможет уговорить её уехать из этого проклятого дома.
Она казалась безвольной и слабой, когда шла за ним. Тягостное молчание тлело между ними, а дом теперь казался совершенно неуютным и заброшенным. Пришлось несколько раз щёлкнуть выключателем, чтобы вспыхнул свет в гостиной, но Себастьян прошёл в кухню. Здесь ещё вились запахи еды и кофе, на одном стуле повисла шаль Мируны, а Бен так и не убрал кружку, из которой пил, обратно в шкаф.
Кухня уже обрела черты обжитого места.
Остальные комнаты дома принадлежали мёртвой Анке – или призракам.
Себастьян сел прямо на стол, хотя так обычно делал Бенджамин, и мягко позвал Мируну.
– Расскажи, что здесь случилось. Ты просила приехать.
– Да ты только с дороги! Все призраки подождут. Давай поужинаем. Ночь будет долгой.
– Почему?
– О, тут все ночи долгие. Но никто не помешает хорошей порции карбонара.
Мируна вела себя, как обычно. Собрала волосы наверх и подколола крабом, зашуршала пакетами со спагетти, достала из холодильника бекон. Просто семейный ужин на двоих – что в этом особенного? Старый дом, похожий на тот, о котором рассказывают страшные истории, запах трав, никого на пару километров.
Себастьян не мог отпустить от себя мерзкое ощущение, что всё не так просто.
Но разве он сам не твердил, что никаких призраков нет?
А Бен просто так полез в ванну в одежде и едва не утонул. Дома!
– Ты приехал один. С Беном всё в порядке?
– Когда я вернулся домой, я нашёл его в ванне в крови и едва ли не тонущим. Так мне показалось.
– И он?..
– Сказал, что его одолели призраки. И хочет теперь найти медиума, чтобы выяснить, что не так.
Себастьян замолк и нашарил рукой брошенную пачку сигарет. Его пальцы дрогнули, когда он чиркнул спичкой о коробок, и та сломалась. От досады на такую мелочь хотелось даже смять эти проклятые спички и выкинуть их в окно. Не в силах оставаться на месте, Себастьян уже хотел подойти к окну, но его остановила Мируна. Мягко взяла сигареты из одной руки, положила на стол, осторожно стянула пальто, которое он так и не снял.
– Главное, он в порядке. Вода его не забрала.
– Ты его не видела…
– Тш-ш. Не объясняй. Уверена, он не хотел тебя напугать. Только не Бен. Он бы никогда не сделал ничего, чтобы причинить тебе боль.
Мируна прильнула к нему и коснулась кончиками пальцев лица, прохладными и с запахом томатов, которые только что нарезала. Сейчас, когда они остались только вдвоём, казалось, что вся боль растворилась в темени за окном.
– Ужин сгорит, – спокойно кивнул Себастьян и сам подошёл к плите – ему хотелось себя чем-то занять, чтобы стереть из памяти вид Бена, такого неживого под водой, в тонких кровяных нитях. Дорожки для призраков.
– А знаешь, может, и правда стоит обратиться к медиуму? У мамы была одна знакомая, возможно, сейчас она тоже практикует. Я попробуй найти её контакты.
– Отлично, а то он уже собирался развешивать объявления в Гвоздике.
– Подумай об этом. Добавит антуража.
– Вот и он так сказал. Ещё предложил доску Уиджи повесить на стену.
– Ну, это слишком. Вдруг кто-то захочет воспользоваться. Кому нужны призраки в кофейне? Они даже вряд ли отличат растворимый кофе от сваренного.
Ужин вскоре был готов, и аромат базилика и бекона торопил устроиться за столом с порцией спагетти. Себастьян коротко написал Бену, всё ли хорошо, а тот только прислал в ответ смайлик, который закатывал глаза с припиской «ни лунатизма, ни призраков, я даже начинаю ощущать, как скучна эта жизнь».
«Только не ищи сам неприятностей».
«Ни за что! Тебя же нет рядом, а иначе неинтересно».
Себастьян бы и хотел расслабиться, но слова Мируны не давали покоя.
– Что ты имела в виду «она живёт в этом доме»?
– Я видела её здесь. Это был сон, и она тянулась ко мне…. и здесь я всё время ощущаю чьё-то присутствие. Легкие шаги, смех, неуловимые, но всегда так рядом. Стоит подняться по лестнице, заглянуть в гостиную – и поймаешь призрака.
– Зачем тебе столько свечей?
– Перебои с электричеством – а я не хотела блуждать в темноте. Сейчас всё в порядке.
Себастьян оглянулся – ему показалось, что за спиной мелькнуло какое-то движение, но в кухне были только они вдвоём. Есть сразу расхотелось. Смутное чувство тревоги поселилось внутри и никак не отпускало. Дом притих, но это была злая тишина, из которой выскальзывают все внутренние демоны. Мируна казалась на удивление спокойной. Они закончили ужин в молчании, каждый погруженный в свои мысли, и Себастьян не знал, как начать разговор о возвращении в Бухарест.
И тем больше удивился, когда она сама предложила:
– После этих снов… я не хочу здесь оставаться.
– Ты же говорила, что Делиа стала частью дома. И теперь хочешь уехать?
Они как раз закончили с мытьём посуды, и теперь на столе осталась только начатая бутылка сухого красного вина, хотя Себастьян порылся в шкафах и вытащил виски, от которого утром точно не будет раскалываться голова. Мируна натянула поверх платья старый свитер, который был немного велик, но в нём было и какое-то очарование. Кажется, его вязала ещё её мать.
– Я вернусь. Но мне нравится идея с медиумом. Никто из нас не умеет общаться с призраками, а после того, что ты рассказал про ванну и Бена, не стоит никому оставаться одному.
– Тогда утром вернёмся в Бухарест.
– Хорошо, – Мируна кивнула, – прямо с рассветом. Я соберу вещи. Нет-нет, сиди, отдыхай. У тебя и так слишком много дорог.
Она поднялась со стула и вышла из кухни, оставив после себя аромат пачули – её любимые духи, пузырёк с которыми она всегда брала с собой. Себастьян плеснул виски и потёр руками лицо. Он не верил, что всё так просто. И сам не знал – верить ли в призраков или нет. Позволить им просочиться в жизнь настолько, чтобы они вели его за собой или нет?
Показалось, что в кухне сейчас душно, и Себастьян подошёл к окну, чтобы распахнуть его и впустить немного свежего воздуха. Рама никак не поддавалась, а потом распахнулась слишком резко, и ветер с запахом сырых листьев ворвался в кухню. Себастьян перенес стакан и бутылку с виски на широкий подоконник и устроился на нём, вглядываясь в ночь.
Пока сверху не зазвучала шероховатая мелодия и не раздался детский смех.
Топот маленьких ножек, быстрые шаги.
Себастьян прищурился и посмотрел на потолок сквозь дым сигареты, словно тот мог утихомирить эти звуки, но, конечно, не смог. Музыка нарастала и становилась оглушительнее, наполняя собой стены и перекрытия, становясь плесенью и отравой дома и его обитателей.
Так казалось ему самому.
Себастьян отставил стакан с виски и слез с подоконника – ему хотелось проверить, как Мируна наверху.
В гостиной мерцали свечи, и их такие разные запахи смешивались в удушливый густой аромат, и даже электрический свет казался лишним, пока не моргнул несколько раз и не погас совсем.
С тихими ругательствами Себастьян вынул телефон из кармана брюк и подсветил комнату, тут же вздрогнув – в мерцании свечей темнел силуэт.
– Папа, почему ты не веришь в меня?
Тонкий голосок буквально сбил, впился всеми воспоминаниями, и Себастьян шарил фонариком по силуэту, но любой свет будто бы обтекал его, не давая увидеть целиком.
Мёртвые остаются мёртвыми.
А призраков не существует. Он просто слишком часто вспоминал Делию в последние дни, к тому же, вся эта нездоровая атмосфера дома. Себастьян вздохнул и загасил фонарь, отвернулся в сторону. Закрыть глаза. Представить семь огней, которые выводят из снов и видений, от призраков и всей чертовщины, как говорила Анка.
Шаги приблизились, казалось, ледяное дыхание коснулось кожи.
Не открывать глаза. Видеть огни.
– Папа…. – голос истлел и истаял.
Себастьян понял, что взмок с головы до ног, на рубашке расползлось противное пятно от пота, а кожа покрылась мурашками. Вот только вокруг были лишь свечи и блики, запах яблок с корицей и подтекший воск.
Когда он вошёл в комнату, Мируна уже собрала свою небольшую сумку и улыбнулась при его виде.
– Всё готово. Я встану завтра пораньше и сварю в дорогу кофе. Кстати, вот, я нашла адрес медиума.
– Отлично, – ему показалось, голос не его, слишком хриплый и низкий. – Нам точно надо уехать. Этот дом сводит с ума.
– Что ты видел? Там, внизу, что ты видел?
– Воображение разыгралось.
Мируна села на край кровати и покачала головой, в её взгляде сквозил упрек.
– Признайся хоть самому себе. Неужели это так сложно – поверить в собственную дочь?
Себастьян не хотел причинять боль Мируне, как бы ему самому ни было тяжело. Весь его мир за последние дни превратился в бесконечную панихиду по мертвецам, которые уже похоронены и зарыты. Их тела – в гробах, через стены которых медленно сыпется земля, как песчинки в часах, вместо времени – тишина и копошение червей.
От этих мыслей мир расплылся, и Себастьян отвёл взгляд.
– Сложно поверить, что она теперь живёт здесь. Бен видел её и в Бухаресте.
– Куда ты?
– Покурить. Ложись без меня, ладно? Я не смогу сейчас уснуть.
– Только не ходи в поля. У меня дурное предчувствие, что их дорожки могут завести слишком далеко.
Себастян спустился в кухню и зажёг свет, который тут же вспыхнул. Допил одним глотком виски и закрыл окно, отрезая осень и холод от дома. Сверху опять послышалась музыка – но теперь просто из колонки Мируны, её любимый плейлист.
А в голове эхом звучало «папа».
Бенджамин не любил дом родителей, в котором выросли они с братом.
По крайней мере, после смерти отца, где всё казалось не таким, как было прежде, а мать оставалась вечно отстраненной и холодной, а он сам не понимал, как так можно? Если она потеряла мужа, то они с Себастьяном – отца. А Пауль – брата.
О своём визите, как мысленно его назвал Бенджамин про себя, он сообщил ещё вчера вечером, сразу после разговора с Вероникой. Она отнеслась к его историям про призраков и старый дом весьма прохладно, пусть и с легким любопытством. Пожала плечами и предположила, что стоит поискать в интернете охотников за привидениями. Обычно готовый подхватить любую шутку, в этот раз Бен юмора не разделял. Ещё слишком свежо было в памяти, как он откашливался водой и бледное испуганное лицо Себастьяна.
Даже во снах ему казалось, что он тонет, так что утром проснулся до звонка будильника и долго лежал в сумерках в каком-то пустом оцепенении без сил подняться. Ему всё казалось, что сейчас снова нависнет какой-нибудь призрак. А когда Себастьян написал, что они возвращаются в Бухарест, он почувствовал облегчение и всё-таки поднялся.
Теперь после прогулки через парк, который как раз располагался рядом с домом родителей, Бенджамин чувствовал себя бодрее и готовым действовать.
Эйш Альбу встретила его в коридоре, и он подумал, как она удивительно подходит этому дому. В изысканном платье, со сложной укладкой, где-то в глубине играла музыка с пластинок. Она улыбнулась так, словно он – званый гость, которого стоит вежливо приветствовать и проводить к столу.
– Доброе утро, Бенджамин. На удивление ты вовремя.
– Я вообще редко опаздываю.
– Да, скорее, просто не приходишь, – укор в спокойном голосе. – Ты завтракал или присоединишься ко мне? Свежий кофе, круассаны с маслом, овсяная каша. Или тебе сразу налить джин? Как принято у тебя в баре?
– В моём баре отличные завтраки, между прочим. Загляни как-нибудь.
– Между прочим, твой брат…
– Не приплетай Себастьяна! Ему и так тяжело, ладно?
Эйш поджала в недовольстве губы и вздохнула:
– Как же с тобой непросто. Ты всегда таким был. Только отец мог с тобой сладить, уж не знаю, как. Ладно, идём.
Бенджамин почувствовал, как начинает злиться, но только натянуто улыбнулся и только резче, чем хотел бы, кинул кожаную куртку на вешалку. Он не устраивал её во многом – не пошёл в семейный бизнес, досаждал лунатизмом, а потом ввязывался в дурные компании. Так она считала, хотя Бенджамин никогда ничего крепче травки не употреблял.
Столовая в светлых тонах утопала в запахе роз, которые так любила мать и выращивала в саду вокруг дома. Бенджамин сел напротив матери за широкий обеденный стол и налил себе крепкий чёрный кофе. Тонкий бледный фарфор, рисунок птиц, золотые ободки, серая льняная скатерть, свежие круассаны – всё так аккуратно, благопристойно.
Эйш во всём предпочитала светлые тона и летние мотивы. Возможно, как раз после того дома, в котором ей пришлось расти в глубине Румынии с матерью, которая сама приманивала призраков.
Бенджамин выделялся – с его татуировкой черепа, в чёрной футболке с кожаными вставками и джинсах. Тёмный ноябрь с налипшим следом призраков за спиной.
– Так о чём ты хотел поговорить?
– О призраках. И доме бабушки Анки.
Ему показалось, мать едва не вскочила, но быстро взяла себя в руки и только помешала тонкой ложечкой сахар в чашечке с птицами.
– Не хочу ничего об этом знать. Этот дом всегда меня пугал. Может, стоит его продать…
– Нет. Пока мы не разберёмся с проклятием и злом. Ты не можешь об этом не знать! Отца точно одолевали призраки, я знаю. И всегда забирали одного из братьев. Как и отца. А теперь пророчат нам с Себастьяном.
– Бенджамин, ты бредишь. Знаешь, когда ты был маленький и впервые начал бродить во сне, некоторые врачи высказывали предположение о том, что ты… болен иначе. Что твоя нервозность провоцирует приступы, а она, в свою очередь, проистекает от внутреннего расстройства. Возможно, стоит сдать анализы….
Бенджамин медленно отложил круассан, который мазал маслом, и пристально посмотрел на мать, не зная, хватит ли у него сил сказать сейчас ей хоть что-то. Но его взгляда хватило. Даже она подалась немного назад и крепко сжала чашку руками так, что стукнули кольца о фарфор.
– Вот как. Поэтому ты и бабушку Анку так редко навещала? Она тоже выделялась, да? Или ты просто боялась, что тебя это затронет? Я же не Себастьян.
– Пойми, – в её голосе даже появилась мягкость, – я всегда желала тебе добра. Но ты не отличался послушанием.
– Что ж, возможно, ты обрадуешься, когда проклятие семьи Альбу заберёт меня. Придёшь ли ты тогда на похороны или предпочтёшь торжествовать за чашкой крепкого чая?
Скрипнули ножки стула по паркету, когда Бенджамин рывком поднялся и одним глотком допил кофе. Лицо Эйш покрылось пятнами, а сама она медленно встала, едва касаясь кончиками пальцев скатерти.
– Бенджамин, ты груб. Так нельзя. Ты разбиваешь мне сердце. Я только что…
– Упивайся своим горем. Я предпочту жизнь.
Он вышел из гостиной, даже не обернувшись, и чуть не столкнулся в коридоре с дядей, который как раз собирался выходить. Ему даже не надо было ничего объяснять, он и так всё понял, так что вместо лишних вопросов только спросил:
– Как Себастьян? Уже вернулся?
– Скоро должен. Вечером мы заглянем к медиуму, может, удастся что-то узнать.
– Только осторожней. Твоя мать может считать, что угодно, но никто из нас не хочет вас терять.
– Поверь, я тоже.
Бенджамин даже не стал накидывать куртку, когда выскочил в хмурый непогожий день, который отлично подходил под его настроение. Такое же медленное, унылое и полное дурных предчувствий, а ещё – тихой боли от так и не затянувшихся ран на груди.
Успокаивало только то, что Себастьян с Мируной вернулись. Возможно, теперь, вдали от дома, они смогут втроём со всем разобраться.
========== -10– ==========
Комментарий к -10-
Для тех, кто ещё читает: по моим расчетам, осталось две главы. Может, будут чуть побольше по объёму, но я хочу уложиться именно в них.
И здесь последний спиритический сеанс) Дальше будет чутка другое.
Себастьян никогда не бывал у медиумов или даже гадалок, так что теперь с интересом оглядывался по сторонам.
В маленькой уютной комнате пахло земляничным чаем и яблочным пирогом, на стенах висели морские пейзажи, а между подушек дивана свернулся большой серый кот.
Никаких призраков, доски Уиджа или черепов.
Если в доме бабушки Анки всё дышало таинством смерти и выставленной напоказ мистикой, то тут витало безмятежное тёплое спокойствие. Медиум оказалась милой старушкой, которая подкрашивала уже седые волосы в сиреневый, бодро суетилась в своей маленькой квартире и стучала каблучками домашних туфель. Она представилась Родикой и искренне обняла Мируну.
Бенджамин с удовольствием отвечал на все вопросы и казался не унывающим. А Себастьян до сих пор вздрагивал, когда вспоминал, как нашёл его в ванне, едва не захлебнувшимся – или так казалось.
Себастьян сделал ещё глоток чая, признавая, что тот удивительно хорош. То ли с добавлением трав, то ли просто разительно отличался даже от того, что продавалось в чайных магазинах, но ягодный вкус с легкой горчинкой немного бодрил. Даже голова, которая ныла ещё с обеда, прошла. Себастьяну казалось, он даже немного расслабился, как и Мируна, которая придвинулась к нему ближе на диване и положила голову на плечо.
Он даже не помнил, когда они последний раз вот так сидели вдвоём и никуда не торопились. Себастьян перебирал этот год через размытые воспоминания и понимал, что после того, как первое, самое ядовитое горе, отступило, он всё равно не вернулся из него до конца. Ни к дому, ни к Мируне, только заменил пустоту внутри работой, которой всегда хватало. Это было удобным оправданием… для всего. Даже для его рациональности и практичности, в которой не было места призракам.
Может, поэтому и Мируна так вцепилась в призрака Делии. Она просто осталась в одиночестве, пусть никогда не упрекала в этом самого Себастьяна. Если у него всегда был брат, готовый встряхнуть и высказать прямо все мысли, то Мируна привыкла хранить свои печали и мысли внутри самой себя, только медленно распадалась внутри.
– Давно я не пила такой вкусный чай, – негромко призналась Мируна.
– О, мой любимый сбор! – Родика вошла с кухоньки, за ней Бенджамин с подносом с домашним печеньем и сыром. – Осталось ещё на несколько чайничков. Ну так что, с чем же вы пришли? Думаю, теперь после пары чашек можно и о деле поговорить.
Родика устроилась удобнее в кресле и поставила свою чашечку на соседний круглый столик. Она всё так же мило улыбалась, но теперь её взгляд изменился, стал более внимательным и сосредоточенным. А они втроём даже растерялись и неловко переглянулись друг с другом, не зная, как начать.
Родика разочарованно вздохнула и покачала головой.
– Так не пойдёт, дорогие мои. Вы пришли за ответами, но пока не расскажете, я не смогу помочь. Но если вам так сложно, я попробую кое-что сказать сама. Минутку.
В комнате стало очень тихо, только мерно стучали часы с маятником, пока Родика подолгу смотрела на каждого из них. Когда дошла очередь до Себастьяна, он невольно напрягся, но не почувствовал ничего, кроме взгляда Родики за стеклами очков в роговой оправе.
– Ага, – она откинулась на спинку кресла. – Вы знаете, что вокруг вас буквально густо от смерти и снов? Подожди, Мируна, не перебивай. Ты – паутинка, через которую могут просочиться призраки, а они и не заметят, как порвут. А вот с вами двумя всё сложнее.
Себастьяну стало не по себе, но он только молча продолжил пить чай, надеясь, что странные ответы им всё-таки помогут, а не запутают ещё больше. Бенджамин весь подался вперёд, натянутый, как струна, ему действительно было интересно.
– Ты блуждаешь в снах и лунном свете, Бенджамин. Это тоже дорога для призраков. Вот только дело в том, что идут они к твоему старшему брату, а не к тебе.
– Они выбрали не того брата, – горько усмехнулся Бен. – Себастьян далек от призраков.
– Только близок к смерти.
– Он умирает?
– О, нет! Не воспринимайте всё так буквально. Но вы же знаете историю вашего рода? Мируна рассказала про вашего предка, и я изучила вашу семью. Всегда два брата, которые связаны кровью и даром.
– Пока смерть не заберет одного, – протянул Себастьян. – Видимо, всё-таки меня.
Мируна промолчала, но сильнее сжала его руку и немного подалась вперёд, внимательно вслушиваясь в каждое слово, как верный прихожанин в воскресную проповедь. Себастьяна не оставляло ощущение, что она всё ещё далека от него, выскальзывает из пальцев в более близкий её взволнованной душе мир призраков и ледяных костей.
К их дочери.
Закралась противная мысль, что раз мёртвые души текут к нему самому, то теперь Мируна будет убеждать и его к ним обратиться. Смятение проникло в его сердце и сдавило неприятно грудь – казалось, он сам то ныряет в глубины тёмных вод с тайной посмертия Делии, то выплывает в четкий реалистичный мир, где им нет места.
Родика со вздохом поднялась – то ли понимала, что ей достались сложные клиенты, то ли от сомнений, что же со всем этим делать. Бормоча себе под нос, она подошла к шкафчику, набитому самыми разными книгами, и стала перебирать их. То и дело поправляла очки и хмурилась, когда быстро пролистывала страницы.
Бенджамин поднялся и прошёлся по комнате, с любопытством вглядываясь в обстановку. Между цветочными горшками на подоконнике примостились чёрно-белые свечи, по стенам – фотографии семьи Родики на осеннем барбекю, на каминной полочке ряд прозрачных баночек с надписями бисерным почерком. Во всём аккуратность и старание, чтобы детали не бросались в глаза. Не только сам потусторонний мир скрыт от простых людей, но и инструменты для прикосновения к нему.
– Ага! – обрадованно воскликнула Родика и постучала пальцем по странице книги. – Нашла. В узких кругах младший брат слыл некромантом. Но что важно, всегда был баланс. Некромант и врач. Сумрачная смерть и пульсирующая жизнь. И где-то эта цепочка прервалась, потому что сейчас вокруг каждого из вас осталась только смерть.
– И что дальше? – хрипло выпалил Бенджамин, который уже подошёл к Родике и заглядывал через плечо.
– Тут уж я не знаю. Но мы можем спросить у призраков. Если каждый готов услышать ответ. Они не всегда приятны.
– Да, хотим!
Мируна впервые подала голос – уверенно и решительно, её щёки порозовели, казалось, даже волоски на коже поднялись. Себастьян даже с некоторым удивлением взглянул на жену – сейчас в ней была болезненная страсть, а глаза темнели дурным огнём, который пробуждается внутри от прикосновения к чёрным тайнам, или когда собственное сердце омывается темнотой, из которой нет выхода на свет. Остаётся только идти вперёд.
Бенджамин только покачал головой и с неодобрением цокнул языком, и Мируна обожгла его взглядом, но он быстро завладел вниманием Родики:
– Я хочу защитить брата. Раз эти чёртовы призраки так и тянутся к нему, но через меня, хрен им. Что надо, чтобы они от нас отстали? Как с ними вообще справиться?
– Могу я поговорить с Делией?
– Как это всё связано с домом бабушки Анки?
Родика медленно посмотрела на каждого из них, и на короткий миг Себастьяну показалось, что она им откажет. Тень сомнения – или страха? – мелькнула в её лице, сжалась в уголках глазах, в скорбно опущенных уголках губ. Вместо тех самых ответов – тишина, разбиваемая монотонными часами.
– Придётся подождать пару часов, – Родика захлопнула книгу и вернула на место. – Я предпочитаю самое начало ночи, да и подготовиться стоит. Бен, идём со мной, тебе стоит хоть на что-то посмотреть.
Она удалилась в другую комнату, скрытую занавеской из бусин, откуда потянуло то ли дымком, то ли сладковатыми благовониями – может, сразу и тем, и тем. Бенджамин решительно направился за Родикой, но напоследок наградил Себастьяна суровым взглядом, в котором читалось «не наделай глупостей» – хотя больше такое напутствие подходило тому, кто шагает по прямой дорожке к призракам.
В гостиной они остались вдвоём с Мируной, замкнутые в странной неловкости и легком отчуждении. За окнами медленно темнело, и уютный тёплый свет от торшера омывал комнату блекло-красным, а свечи на полочках и круглом столе тускло мерцали, и тогда казалось, что их отражения в тёмном стекле сейчас могут увести в другую реальность. Чтобы хоть как-то скоротать молчание, Себастьян подошёл к небольшому окну и выглянул за занавеску, сам не зная, что ожидает увидеть. Вечер сумерками лип к стёклам в капельках дождя, и мутный двойник по ту сторону с искаженными чертами лица зло скалился в ответ.
Себастьян только покачал головой и шагнул назад.
Всё только его воображение.
Оглянулся на Мируну, которая всё это время наблюдала за ним, и во взгляде застыла тягостная задумчивость. Её тихий голос коснулся его изнутри, взметнув времена, когда они были без ума друг от друга и находили любые возможности для встречи, вопреки работе, делам и посиделкам с друзьями, с которых порой пытались улизнуть.
Себастьян и сейчас любовался Мируной. Может, он не всегда умел быть нежным или романтичным, но точно не хотел её терять – ни среди призраков, ни среди прошлой боли.
А слова оказались неожиданными.
– Знаешь, мне иногда снятся дурные сны. Дурные, темные. Я не всегда знаю после них, что правда, а что нет. Пару месяцев назад мне снилось, что я стою на могиле Делии, прямо ногами на вскопанной земле и чувствую, как она рвётся ко мне оттуда. Не из гроба – из землистого мрака. Я закричала и стала копать, прямо пальцами, но сколько бы я ни откидывала землю, её не становилось меньше, а голос Делии затихал и исчезал.
