Текст книги "Владычица Безвременья (СИ)"

Автор книги: Кшиарвенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Вернулся румянец, глаза открылись и Арслан встал ото сна, будто и не умирал вовсе.

– Я не прошу простить меня, князь ясов, – молвила Ойна после того, как они рассказали Арслану обо всем, что приключилось, пока он едва не заснул навеки. – Я не из тех, кто просит прощения.

– Я знаю, – отвечал Арслан. – Мне нет нужды прощать тебя. Хотел бы я только иметь такого друга, как тот, кого ты избрала. Хотя и должно его скорее пожалеть – не позавидуешь тому, кто берет в жены ведьму.

Засмеялся Свейн в ответ.

– Зато я знаю все, на что она способна. Знать такое о своей жене не так плохо.

– Возьми себе его коня, зятьюшка будущий, – прерывает Свейна Змей. – Ему конь теперь без надобности.

– Как так – без надобности? – вскакивает на ноги Арслан. Но Змей молча обнимает его, охватывает плечи рукой, а чешуйчатый хвост вокруг пояса обвивается.

– Без надобности, – и кончик змеиного хвоста по ноге Арслана проходится, будто дразнит. – В каменный замок мой мы без коня скорее доберемся.

– Прощай, братец, – смеется Ойна и гладит нежно протянувшийся к ней змеиный хвост.

– Прощай, сестрица.

========== Эпилог ==========

Наши дни

На вокзальном полу, как и при их прибытии, сидел большой черно-белый котяра; щурил янтарные глаза. Но на сей раз Жанна не почувствовала желания погладить его – ей показалось, что кот как-то уж слишком внимательно следит за ней и за остальными туристами. Но вот объявили посадку, и всякие коты начисто вылетели из головы Жанны.

А кот продолжал сидеть, потом неспеша встал и прошелся – направо, а потом налево. Интересные эти двуногие! И не видят, что у них за спиной.

Слава погиб на Памире – лавина. Бывшие с ним в том походе потом говорили, что Слава и еще двое поставили палатку там, где предписывалось всеми правилами безопасности. А они сами остановились на ночлег шагах в десяти, в гораздо менее безопасном месте. Их упрекали в “авосьности”, но что-то, говорили выжившие альпинисты, властно диктовало им не полагаться на правила безопасности. А ночью прошла лавина, и прошла там и так, где ее практически невозможно было ожидать. Десять шагов… их оказалось достаточно.

В маленькой чистенькой кухоньке Жанны взорвался газ. Несчастный случай, неисправность оборудования, сказали потом. Но Владычица знает, что сперва вентили были открыты, и Жанна, которую угораздило незадолго до этого поссориться с очередной лучшей подругой, решила доказать что-то и подруге, и себе. После долгого сидения на табурете с чашкой кофе в руках идея что-то доказать показалась глупой, Жанна закрыла вентили и потянулась к сигаретам и зажигалке… Хоронили ее в закрытом гробу.

Зара погибла под колесами несущейся под сто двадцать “тойоты”. В роковой день она шла домой вдоль широкого четырехрядного проспекта, новенького, со свежеуложенным, еще идеально ровным асфальтом, а потом вдруг перелезла через отбойник и кинулась на другую сторону. Следователь гадал, что могло заставить девушку броситься прямо под колеса, и остановился на версии самоубийства. Мотивов, правда, так и не нашли. Только Владычица знала, что противоположной стороне проспекта Заре бросился в глаза высокий парень с застывшим, будто маска, лицом и такими знакомыми, странно знакомыми и притягательными холодными глазами…

Харлампий погиб во дворе своего дома – “проникающие ножевые ранения грудной клетки”, так было записано в заключении паталогоанатома. Убийц не нашли. А брат и жених молоденькой помощницы эйч-ара (она однажды имела несчастье задержаться в офисе и остаться там наедине с замдиректора господином Устюмовым, а потом выбежала из офисного здания заплаканная, кутаясь в плащ, чтобы не видны были разорванная на груди блузка и рваные колготки), конечно, ничего не скажут даже своей сестре и невесте.

Безвременье

Идет Владычица, кончается лес, редеет, мхи-лишайники все мягче да гуще. А серые камни ноздреватые, будто великаньи кегли, торчат там и сям.

Они вернулись, забыв все. И никто не удивился, увидев в просветах между ветвями кончик вышки ЛЭП – Славин ориентир. До лабаза они добрались в два счета и дальнейший поход прошел без приключений – побывали в Сурьеве, попарились в бане, с вениками, визгами, плесканьем воды на каменку и сладкими жалобами на то, что нет снега, а есть только пруд, в который предполагалось нырять для здоровья и закаливания. Никто ничего не вспомнил. Кроме нее, которая память не теряла. Она должна была проводить их, должна была завершить свои дела – те, за которые отвечала. Завершить, чтобы уйти.

Чем больше помнишь, тем более отравлен. Помнишь, как закричала на тебя Зара. “Почему??? Почему ты не вернула Мадса? Что, он больше всех провинился? – Больше, Зарка”. Зара, простая добрая душа, она не смогла бы быть Владычицей. Владычица должна быть безжалостной – гнилой корень пусть сгниет.

И все же она их пожалела. Отобрала память, стерла из памяти и последние слова старой Наяны – “кто без дела сюда пришел, тому недолго землю топтать”. Все стерла – и Наяну, и обретших наконец друг друга и оттого не могущих разорвать счастливых объятий Ойну и Свейна, и Черного Змея. И старого Финна.

– Ну что ж, надо и мне подыскать себе более достойного ученика, – Финн не сводит с нее желтоватых глаз, которые сейчас вспыхивают огоньками крошечных молний. – И мы еще встретимся с тобой, Навья Владычица.

Чем больше знаешь, тем больше отравлен. Безвременье не отпускает просто так, забредших в него без цели оно клеймит. Смертью клеймит.

Идет Владычица по тропке, что выходит на мшистую равнину, идет сторожко, ногу прокатывает колесиком, с пятки до носка. Чтоб меньше лицо земли топтать. Вот и лес окончился, и холмы встречают ту, что хранит и правит Навью, тонким каменным перезвоном.