Текст книги "Agony (СИ)"

Автор книги: Ks_dracosha

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

– Как думаете, как они добираются? – ерзая на скамье, оглядывалась Дафна.

– Может групповыми порт-ключами? – предположил Блейз.

– На летающих каретах. – буркнула я. Услышала меня только весело хихикнувшая Джинни. Ну смейтесь, смейтесь! Я хмыкнула и принялась за суп.

После обеда деканы погнали нас на улицу, предварительно выстроив колоннами. Был ясный холодный вечер, над Хогвартсом сгущались сумерки. Мы внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда, тишь и покой. Через десять минут непрерывного стояния я стала замерзать, пришлось наложить согревающие. Нос, судя по ощущениям, все равно покраснел. Можно как-то уже быстрее лететь?

Но вот спустя пару минут Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту патетично воскликнул:

– Чует мое сердце, делегация Шармбатона недалеко! —

Ну или не сердце… Хитрожопый дед!

– Где? Где? – обрадовались ребята, вертя головами.

– Вон! – указал шестикурсник из Когтеврана на небо в стороне Запретного леса. Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни метел, летело по иссиня-черному небу, быстро увеличиваясь в размерах.

– Дракон! – пискнул насмерть перепуганный первокурсник.

– Ты что, дурак? Это летучий дом! – уверенно заявил первокурсник слизеринец Малькольм Беддок. Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо – огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона.

Я пораженно присвистнула. Кинон даже на половину не передал реальные размеры этого монстра на колесах. Когда же карета с оглушительным грохотом приземлилась на опушку перед Запретным лесом, то открылась дверца, украшенная гербом: две скрещенные золотые палочки, из каждой вылетают по три красные звезды. С облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зрителям явилась ее обладательница. Мадам Максим во всем своем великолепии. Кстати, по первому впечатлению она оказалась гораздо красивее актрисы.

Она вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнаружилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, темные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Максим была с головы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу. Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор подобострастно склонился для поцелуя, рассыпаясь в вежливых расшаркиваниях. Тем временем из кареты позади директрисы Шармбатона вышли ее подопечные. Я с интересом оглядывала французов. Они все сплошь были в тонких шелковых мантиях и поэтому дрожали от жесткого шотландского холода. Я удивилась. Неужели Мадам Максим не предупредила их о местном климате? Или не знала сама? Да нет, директриса облачена в дорогие меха и чувствует себя вполне комфортно. Тогда в чем дело?

Мучилась вопросом о здоровье французов я недолго, а вернее ровно до появления дурмстранговцев. Стоя на возвышении у замка, мы отчетливо видели внизу черную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест мачты. Любопытно, а из чего сделан корабль? Ну явно не дерево же!

Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап. С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Каркаров, шедший первым, был одет в дорогие блестящие меха (мне даже завидно стало).

– Дамблдор! – радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. – Как поживаете, любезный друг? —

Пока Дамби что-то вдохновенно отвечал Пожирателю, я внимательно его разглядывала. Неприятный тип, чего стоит эта козлиная бородка… И взгляд. Очень цепкий и холодный, как у Нотта.

– Старый добрый Хогвартс, – смотрел директор на замок, криво улыбаясь. – Приятно снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл… – нарочно громко и заботливо прокаркал Каркаров, буквально выталкивая вперед себя Крама.

Ученики всколыхнулись. Весь путь от входа до Большого Зала Виктора всячески пытались разглядеть. Знаменитый ловец на шепотки не реагировал, упорно разглядывая окружающие его стены. Дурмстранговцев ожидаемо посадили за столом Слизерина, шармбатонцев к Когтеврану. Я успела увидеть, как Флер Делакур ловит вслед восхищенные мужские и ненавидящие женские взгляды. Но на-четверть-вейла мне не была интересна, а вот Крам, которого Драко тут же усадил рядом с собой очень даже.

Мне еще не приходилось демонстрировать на факультете знание русского, зато теперь я стала чуть ли не главным переводчиком за столом змеек. Виктор и его друзья Саша Поляков и Димитру Гроскрайц с легкостью влились в нашу компанию. Гроскрайц, правда, быстро перекочевал к Нотту, и теперь они быстро переговаривались на немецком. С нами болтали Поляков и Крам. Ребятами они оказались интересными, так что уже спустя пару минут мы, весело хохоча, болтали про всякие предрассудки наших народов.

– Хорошо, хорошо, давай так! Что ты знаешь про Россию? – спросил Саша после того, как я удачно пошутила про икру и шапку ушанку.

– Это холодная страна, где дети с рождения пьют водку, в школе играют на балалайке, а домой уезжают на медведях? – спросила я.

Стол грянул богатырским хохотом. Некоторые дурмстранговцы тоже прислушивались к нашему разговору. Я в шутливом жесте подняла руки вверх. Отсмеявшись, Поляков принялся мне втолковывать, что на деле все абсолютно по-другому. Я улыбалась и с интересом слушала. В середине разговора я заметила, что Дафна бросает на Полякова заинтересованные взгляды. Оп-па! Ну ладно, подружка, сейчас я тебе устрою спонтанное свидание. Впрочем, Саша и сам на блондинку поглядывал через раз, так что я перешла на английский, втянула Гринграсс в разговор, а после и вовсе перекочевала к Драко и Краму. Дафна благодарно сверкнула глазами.

За столом я так же познакомилась с полькой Малгожатой Стшелецкой. Малгося кое-как говорила по-русски, поэтому мы худо-бедно объяснились. Она сказала, что ей очень нравится в Хоге, ведь он сильно напоминает ей Дурмстранг. Я пообещала ей провести экскурсию, после чего мы вдвоем ворвались в яростный спор Крама и Драко о моделях метел.

Ужин прошел просто великолепно. От такого количества новых знакомых кружилась голова, а судя по плотоядным взглядам учеников других факультетов, быть мне атакованной сотней поклонниц в надежде на перевод фраз. Ну уж нет! Признаваться Краму в любви в лице сурдопереводчика я не собираюсь! Либо сделать огромную таблицу из дежурных фраз на русском, польском и немецком, либо брать с каждого желающего деньги. Да, так и сделаем. И Поттера запряжем, чтобы не мне одной отдуваться.

Комментарий к Глава 13 В которой появляются Шармбатон и Дурмстранг. (1) фразеологизм, устоявшееся выражение, знач. – очень много.

Приятного чтения! :*

====== Глава 14 В которой я работаю переводчиком ======

После ужина, когда разговоры чуть стихли, общественности представили Кубок Огня. Я, как и многие в зале, впилась в него плотоядным взглядом. Обычная с виду каменная чаша притягивала взор. Я пригляделась. На его абсолютно гладком боку виднелись множества рунных цепочек. Эх, поглядеть бы хоть глазком! Но кто ж меня пустит…

Дамблдор, наконец, соизволил объяснить всем ученикам правила участия, не забыв повторить про возрастные ограничения. Однако некоторые индивиды все равно пропустили повторное предупреждение мимо ушей. После демонстрации устрашения впечатлительных младшекурсников нам представили остальных судей. Помимо трех директоров от каждой школы здесь были еще Людо Бегмен и Крауч старший. Появление последнего меня здорово удивило. Он по идее сейчас должен был залечь на дно, прислав вместо себя того же Перси.

Двух судей зал встретил овациями. Бегмен беспечно улыбался, щеголяя все той же спортивной мантией, Крауч молча смотрел перед собой. Я почувствовала сильнейший укол вины. Его сына, последнего наследника Краучей убили по моей вине. Вернее не так, я же его фактически и убила, сдав в руки аврорам. Стало нестерпимо горько, и я отвернулась, пряча от всех исказившееся лицо.

Сложно менять канон когда ты ни разу не герой. Я не понимаю, как другие попаданцы действовали, как справлялись, как меняли историю, не жертвуя чем-то или кем-то. Я же для собственной безопасности иду по головам, ломаю чьи-то жизни и это отнюдь не то, чем стоит гордиться. Я мелочная, эгоистичная, трусливая предательница. Единственное, что я не предаю, по-моему, это мои собственные интересы. От самой себя тошно! Тьфу…

Остаток вечера я сидела как в воду опущенная, старательно глуша в груди грызущее чувство вины. Только раз в жизни я чувствовала себя настолько паршиво. Когда вечер закончился, я вежливо распрощалась с новообретенными приятелями и чуть ли не бегом рванула в спальню. Там я задернула полог, наложила глушащее и от души разревелась. Стало легче. Вместе со слезами выходили все переживания.

Всю следующую неделю школа бурлила. Около кубка постоянно толпилось много народу. Кто-то просто наблюдал за осмелившимися бросить свое имя, кто-то ошивался там от нечего делать. В любом случае, мы коротали время с Поляковым, Гроскрайцем и Крамом. Все дурмстранговцы имена в кубок опустили в первый же вечер, впрочем как и ученики Шармбатона. Из Хогвартса были только Уоррингтон с нашего факультета и Джонсон из грифов.

Как я и предрекала, ко мне начали подходить первые ученики, желавшие получить от Крама автограф. Сначала я молча писала им на листочке транскрипцию с вежливой просьбой, но потом про мое владение языком прознало гораздо больше народу. В пятьдесят седьмой раз выводя чернилами «Victor, moz`no mne poz`aluista avtograf?», я психанула и в тот же вечер демонстративно разложила в гостиной гигантский ватман, принявшись чертить на нем таблицу. Дафна и еще пара старших ребят заинтересовались, так что таблицу мы чертили уже вчетвером.

А утром на доске объявлений перед большим залом появился колоссальных размеров плакат, где было четыре колонки: английский, русский, немецкий и болгарский. В колонке с английским языком помещались самые основные дежурные фразы, которые переводились на оставшиеся языки вместе с транскрипцией. В самом низу находилась пустая строка. Туда можно было вписать нужную фразу, которой не было в списке выше, и она мгновенно переводилась на все языки на промежуток в 30 секунд. Тут уже постарались старшие ребята, учащиеся в кружке Флитвика.

Студенты плакатом прониклись и теперь языковой барьер не был помехой для международных коммуникаций. Поляков над моей раздраженной моськой поржал, но труды оценил. Его поклонники не особо доставали, да и Дафна успешно развлекала, так что проблемы дотошных фанаток его не касались.

Ну а я не могла не сделать мелкую гадость. Вместо обычного «Можно автограф?» я зачаровала бумагу на «Распишись на моем лице, детка!» или вместо «Я восхищаюсь вашими успехами!» ватман выдавал «Настоящий волк не обращает внимание на подзаборных шавок. Ауф!». Спустя несколько дней Виктор и еще пара дурмастранговцев взмолились.

– Луна, умоляю тебя, смени надписи! Мы так больше не можем! –

– Да! Я уже семь раз за сегодня слышал, что у меня потрясающая задница. Это, конечно, приятно, но не когда подразумевается совсем другое! –

Я хитро похлопала глазками и надписи сменила. Однако по искоркам смеха в глазах было видно – ребята от души над этим забавлялись. Поттер тоже чуть со смеха не помер, когда Уизли набрался смелости и выдал Краму в лицо «Ты прекрасен как Иисус!».

Тем временем в Кубок свое имя опустил Диггори. Мне красавчика было искренне жалко. В каноне он погиб ни за что, так что в этом мире я собиралась его спасти. Поттеровскими руками, ага. Со Стасом мы действительно это обсуждали – он оккупировал библиотеку и продолжал начавшуюся летом боевую подготовку. Уже был готов примерный план того, как именно парень будет проходить испытания. Важным пунктом было найти в последнем испытании Диггори и либо вывести из игры самостоятельно, либо позволить это сделать Краму под империусом.

Приблизился день решения Кубка. У меня все валилось из рук. Даже тренировки в Выручай-комнате не спасали. Я вся извелась, по десять раз на дню заставляя Поттера повторять наш план. Стас тоже нервничал, но пока сдерживался и на людей не бросался. За последним перед началом Турнира ужином я ничего не съела, несмотря на озабоченные увещевания Полякова. Ага, сам тоже хорош! Бледный, к рагу из овощей даже не притронулся, Кубок гипнотизирует.

У Саши вообще ко мне какая-то непонятная привязанность появилась. Ничего романтического там не наблюдалось, это была скорее забота, которую проявлял старший брат к младшей шебутной сестренке. Мне такое даже льстило. Я и правда при возрасте 13 лет была мелковатой на фоне друзей, так что у Полякова при взгляде на меня явно возникало желание спросить хорошо ли я поела, сделала ли уроки, как себя чувствую и т.д.

Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк. Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий.

– Кубок огня вот-вот примет решение – торжественно начал Дамблдор. – Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. – Он указал на дверь позади профессорского стола. – Там они получат инструкции к первому туру состязаний. –

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы. Я нервно стиснула потные ладони. Может все обойдется, может Поттера не втянут? Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Великий Светлый, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и громко прокричал:

– Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам! –

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. Виктор медленно поднялся со скамьи, яростно подбадриваемый своими друзьями. Поляков чуть не перевернул стол, молотя Крама по спине и надрываясь воплем «Так держать, Витька!». Крам криво улыбнулся и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к двери за профессорским столом.

– Браво, Виктор! Браво! – перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. – Я знал, в тебе есть дерзание! –

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента. Я закусила губы.

– Чемпион Шармбатона Флер Делакур! – возвестил Дамби.

Шармбатонцы были крайне расстроены. Хотя, расстроены – слабо сказано: две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер удалилась в соседнюю комнату зал опять утих. Но напряжение, казалось, осязаемое на ощупь, усилилось. Только не Диггори, прошу! Высшие силы, если вы есть, не надо Седрика! Он же погибнет…

Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и зал пронзило громкое:

– Чемпион Хогвартса Седрик Диггори! –

Мое сердце пропустило болезненный удар. Я тяжело сглотнула, прикрывая глаза. Между тем взорвался криками стол Пуффендуя. Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Мои друзья радовались вместе со всеми и пытались растормошить бледную меня.

– Ну вот, Луна, а ты говорила, что Поттер будет. – лукаво улыбнулась Джинни. Остальные покивали.

Дамблдор же стоял и ждал. То ли продолжения шоу, то ли пока все угомонятся. Вот наконец зал успокоился, и Великий Светлый, довольно улыбаясь, начал вступительную речь:

– Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг – оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад… –

Дедушка внезапно запнулся, и озадаченно глянул на вновь покрасневший кубок. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку, схватил его, поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Директор смотрел на пергамент так, будто увидел там предзнаменование своей скорой гибели (какая ирония!). Весь зал в недоумении таращился на него. Наконец Дамби кашлянул хрипло выкрикнул:

– Гарри Поттер. –

Я почувствовала, что падаю в какую-то жуткую бездну. Разумеется, все так и должно было выйти. Глупо было надеяться на рандомное изменение канона. И тем не менее мне стало плохо. У меня начался тремор, я запустила дрожащие пальцы в волосы и уткнулась взглядом в стол. Нет, нет, нет! Мой рваный вздох в повисшей тишине оказался оглушающе громким. Друзья зависли с раскрытыми ртами, таращась на поднявшегося со своего места Поттера. Стас с абсолютно спокойным выражением лица вытянул вперед руку с палочкой и громко крикнул:

– Клянусь магией, что не бросал в Кубок свое имя и не просил этого сделать кого-либо из старших! Люмос! –

Зал накрыло второй волной потрясения, когда жутко довольный Поттер продемонстрировал ярко горящий кончик палочки и гордо прошествовал туда же, где скрылись прочие участники. А я поймала мрачный и обреченный взгляд Теодора. Он что-то знает?

В гостиной меня прижали к стенке. Я угрюмо взглянула на еще не отошедших от первичного шока друзей и плюхнулась на диван, скрещивая руки на груди. Остальные медленно расселись вокруг. Мы молчали. Я глядела на огонь и чувствовала только бесконечную усталость вперемешку со смирением.

– Откуда ты знала, Луна? – наконец потрясенно спросила Прюэтт.

– Я не знала. – огрызаюсь, но тут же чувствую вину, поэтому смягчаюсь. – Я предполагала. Через Блэка знаю, что в министерстве волнения, в Британии творится какая-то херня, на ЧМ диверсия была, люди пропадают. Тут еще этот Турнир ни к селу ни к городу. Это все странно. А странные непонятные вещи обычно связаны с Поттером. –

– Мы видели, он поклялся магией. – покачал головой Блейз. – Да и вряд ли четверокурсник способен обмануть древнейший артефакт. –

– Значит его и правда втянули в это. – сокрушенно пробормотала Дафна. – Но кто и зачем?

– Ну, скажем, если эти «кто-то» хотят Поттера убить, то Турнир самый удачный вариант. Состязания убивали сильных опасных волшебников, а значит мальчишку прикончат только так. – озвучил мысль молчавший до этого Нотт.

– Но неужели никто не может отменить правила? Тот же Крауч вполне мог перенастроить Кубок и вернуть все на место, тогда Поттеру бы не пришлось участвовать. – неуверенно выдавила Гринграсс.

– То-то и оно. Скорее всего они могут это сделать, но не станут, чтобы не рушить магические традиции. – почесал затылок Блейз.

– Или же они не станут делать этого по другой причине. Например, если они знали об этом. Если кто-то из них бросил в Кубок имя Поттера. – тихо произнесла я.

Слизеринцы пораженно замолчали, переваривая информацию.

– Но… кто? Крауч глава ДМП, ему точно не могло это понадобится! Тогда уж скорее Бегмен. – покачала головой Джинни.

– Это не обязательно должны быть прибывшие судьи. Это может быть кто-то еще из министерства. –

– И когда, позволь спросить, они это провернули? До активации в кубок невозможно бросить имя. Его от таких случаев и зачаровывали. А активировали его неделю назад при нас. Это мог сделать только кто-то, кто присутствует в школе. –

– Только вот школьники отпадают! Остаются либо учителя, либо судьи. – горячо воскликнул Блейз.

– Посмотрим. Тот, кто пропихнул Поттера в соревнование однозначно будет пытаться ему помочь. – веско поставил точку Теодор.

– Он младше всех участников. Спорим на что угодно, но хогвартские учителя обязательно будут ему по-тихому подбрасывать решение, чтобы нашего Избранного не укокошили. – хмыкнул Малфой. Остальные вынуждены были с ним согласится.

Поттер был расслаблен. На насмешки и попытки унизить его не реагировал, демонстрируя всем злопыхателем люмос. Дамблдор был крайне задумчивым, равно как и Снейп. Грюм вел себя как обычно, то есть рявкал на всех и напоминал о постоянной бдительности. Каркаров и мадам Максим глядели на Стаса волком, но ничего не предпринимали. Мы с готовностью поделились с Поляковым и Крамом своими выкладками. Те были крайне возмущены нарушением правил, но после наших объяснений сменили гнев на милость и даже стали грифу сочувствовать.

На мое удивление, ярче всех возмущение выражал Уизел. Как оказалось, вчера в гостиной Гриффиндора он устроил крайне некрасивую сцену, где обвинял Поттера в том, что тот его обманул и «не позвал своего самого лучшего друга на вылазку к Кубку». Стас на это подвесил рыжика вверх ногами (каюсь, показала ему «Левикорпус») и прилюдно повторил клятву, крайне холодно высказавшись обо всем, что он думает касательно этой ситуации. Из грифов, кроме Рона, на него никто не наезжал, а остальные сочли клятву достаточным доказательством Стасовской невиновности.

Следующий день ознаменовался прибытием в школу Олливандера и Скитер с пузатым колдографом. Вот уж кто действительно в восторге от чемпионства Поттера. Само интервью я не наблюдала, но парень выглядел как кот, объевшийся сметаны. Статья появилась несколько дней спустя. Уж не знаю, что Поттер сделал с Ритой, но статья не содержала той ереси о «бедном Гарри», которая была в каноне. На первой полосе красовались все четыре чемпиона, а ниже шло красочное описание каждого из них. Стас предстал перед общественностью, как умный и порядочный юноша.

– «Я был жутко удивлен, когда Кубок выбрал четвертого чемпиона. Подозреваю, что это было злостным нарушением всевозможных правил, но так как организаторы не вмешались в происходящее, то я с радостью согласился на участие!» – распылялся Поттер, озорно подмигивая мне с движущейся фотографии. Ай да молодец! И себя в хорошем свете показал, и министерство дураками выставил.

Я между тем решила подъехать к Полякову на предмет боёвки. Саша поломался для приличия, а потом согласился, и мы с Дафной потащили его в заброшенный класс. Гринграсс экранировала помещение, я трансфигурировала валяющиеся в углу доски в что-то напоминающее человека и подвесила в воздух. Дурмстранговец сразу предупредил, что покажет только три боевых заклинания. Скрытность объяснил прихотью директора. Мы с Гринграсс не возражали. Показывал Поляков просто и доступно. Мы с Даф быстро привыкли к замысловатым движениям кисти, записали название и сами формулы заклинаний и пару раз опробовали. Результат был потрясающим. А я поняла, что опаснее русского может быть только боевой русский маг.

После демонстрации заклинаний Дафна уволокла Полякова на астрономическую башню, а я поперлась в Выручай-комнату, практиковать полученные навыки. Получалось не очень, но я уже знала, что могу осилить что угодно только упорством. Слабость и легкое истощение оправдали себя – я осилила два с половиной заклятия. На третье меня попросту не хватило, так что я отложила палочку и принялась за аналитическую работу уже на диване. Там же я быстренько сделала уроки, накатала дополнительный свиток эссе для Джинни и, приведя себя в порядок, отправилась на ужин.

В субботу, накануне первого тура нам разрешили пойти в Хогсмид. Поляков, Крам и Гроскрайц изъявили желание посмотреть на волшебную деревню вместе с нами. Для нас с Джинни это тоже был первый поход за пределы замка, так что я расслабилась и веселилась вместе со всеми.

Хогсмид меня очаровал. Прелестная, присыпанная сухими листьями деревушка с миниатюрными домиками заставляла нас крутить головой во все стороны, вылавливая все большие подробности. Сладкое Королевство вообще повергло меня в шок диабетика. Такого количества сладостей я еще никогда в жизни не видела! Ребята тихо посмеивались, наблюдая за тем, как я скупаю весь ассортимент поштучно. Ну и пусть смеются. Сладко жить не запретишь! После этого мы посетили «Зонко», пару книжных и отправились в «Три Метлы».

В пабе было не протолкнуться, то тут то там мелькали алые мантии дурмстранговцев и лазурные шармбатонцев. Для нас, однако, нашлось свободное местечко, где мы тут же с комфортом разместились. Пока мадам Розмерта принимала заказ, я с интересом глазела по сторонам. Знакомых лиц было много. Вон в самом углу сидит Хагрид с Олимпией, переговариваются о чем-то, чуть дальше Диггори с друзьями распивает сливочное пиво. Невилл с Лавандой Браун мило устроились за столиком у окна.

Дурмстранговцам сливочное пиво не понравилось. Я к напитку отнеслась спокойно, но на постоянной основе пить бы не стала. Разговор пошел более расслабленный. Гроскрайц с непроницаемым лицом выудил из-под мантии металлическую флягу и передал весело подмигнувшему Полякову. Тара пошла по кругу, но когда пришла моя очередь Саша выхватил ее у меня из-под носа и шутливо погрозил пальцем.

– А тебе нельзя, не доросла еще. –

Ребята засмеялись, я пожала плечами и отхлебнула сливочное пиво.

Спустя еще пару минут я заметила около стойки Поттера с Грейнджер. Эти двое увлеченно беседовали со Скитер, вокруг которой привычно порхало прытко пишущее перо. Стас меня заметил и помахал. Рита тут же впилась в нашу компанию своими пытливыми глазками и что-то быстро заговорила Поттеру. Парень пожал плечами, и они направились к нам.

Ребята к грифу отнеслись относительно дружелюбно. Все-таки ежевечерние посиделки у камина со всеми вытекающими обсуждениями давали свои плоды. Наша компания его дружественно поприветствовала, дурмстранговцы бросили пару дежурных фраз. Скитер с горящими глазами запросила разрешение на интервью. Я нервно взглянула на навострившееся перо. Ситуацию под контроль взял Малфой. Уж вот кто умеет общаться с журналистами, наверняка у отца натаскался, да так, что мы даже ни разу рта не раскрыли, пока павлиныш обрабатывал дотошную женщину.

Когда она ушла, обещая непременно написать потрясающую статью, Поляков потрясенно пожал Драко руку. Мы рассмеялись. Поттер сумбурно извинился, что навлек на нас фурию из «Пророка», заказал всем выпивку за свой счет и ретировался с Гермионой под руку. Позер! А вообще я за него очень волновалась. Через меньше, чем сутки его ожидал бой с драконом, а это вам не Квирелла с Волдемордой в затылке убивать.

Оставшееся до ужина время мы гуляли по уютным улочкам Хогсмида. Желтые огни керосиновых ламп и шуршание листьев под ногами успокаивали. Ребята весело переговаривались, обсуждая завтрашний тур. Виктор, как ни странно, был расслаблен. Не знает о драконах? Или наоборот? Ну Поттер точно на огнедышащих тварей с Хагридом смотреть не пошел, сославшись на обильное домашнее задание. Так что все чемпионы, кроме Седрика об испытании знают. Помогать Диггори я не собиралась. Пусть лучше проиграет первый этап, пусть получит маломальские ожоги, но не войдет в лабиринт быстрее Стаса.

– О чем задумалась? – тихий голос справа заставляет вынырнуть из своих мыслей. Теодор, идущий рядом со мной, безучастно смотрит вперед, так что сначала даже не понимаю кому был адресован вопрос.

– Первый тур. Волнуюсь очень. –

– За Поттера? – мне кажется или я уловила в его голосе насмешку. Ревнует что ли?

В удивлении уставляюсь на парня, мои губы сами растягиваются в улыбке. Нотт скептически вздергивает бровь, но тут до него видимо доходит то, как прозвучал вопрос, и он мрачнеет. Я непоколебимо выдерживаю в мгновение ока ставший холодным колючий взгляд черных глаз и отвечаю:

– За всех, Тео. За Виктора, за Поттера, за Диггори. Ну и за Флер. Чуть-чуть. – кривлю рожицу. Парень, оттаяв, усмехается.

– Раздражает вейла? – насмешливо щурится он.

– Нет, раздражает Флер. – упрямо повторяю я. – Она вейла всего на одну четверть, если ты читал газету. И она мне не нравится исключительно как человек. –

Парень кивает, давая понять, что услышал мой ответ.

Я морщилась от порывов холодного ветра. Потрясающе… Странно что организаторы не додумались обеспечить комфортные условия для зрителей. Ну что ж, придется самой. Однако Нотт меня опередил, накидывая на нас повторные согревающие. Я благодарно промычала и вперила взгляд в площадку, обтянутую металлической сеткой. Еле отсидев три урока до обеда, мы с друзьями буквально проглотили еду и сразу понеслись занимать места на трибунах, специально выстроенных для первого тура. Локация проведения практически не отличалась от кинонной, с той лишь разницей, что над металлической сеткой переливался всем спектром цветов защитный контур.

Я не знала, какого дракона получит Поттер в этой реальности, но искренне желала, чтобы Венгерская хвосторога досталась Делакур. Вот просто так. Пусть попотеет.

Не вышло. Первым на арену под бурные овации вышел бледный Диггори. В другом конце загона на кладке яиц возился сине-серый шведский тупорылый дракон, который грозно заревел, стоило лишь парню появиться в поле его зрения. Седрик в полнейшем ужасе уставился на динозавроподобное существо и неуверенно поднял палочку. Далее все было, как и в каноне. Парень обратил камень в собаку, отвлек дракона и быстро схватил яйцо. Я было облегченно выдохнула, но дракон, обнаружив пропажу, пальнул в спину пуффендуйцу струей огня. По трибунам пронесся синхронный вопль ужаса. Седрик успел спрятаться за каким-то камнем, но правая рука в районе локтя у него явно была повреждена.