Текст книги "Математик Боя. Возвращение (СИ)"

Автор книги: Кровь и Чай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

– Этот «кто угодно другой» весь трясется в своем кабинете – он боится вашей встречи, – Шимура холодно улыбнулся. – Ну а я предвкушаю.

Взгляд Сенсомы стал серьезным и немного тоскливым. Он посмотрел в сторону резиденции Хокаге, скрываемой прочими зданиями, а потом скосил глаза на Гору Хокаге. Оттуда на него смотрели учителя и друг. Друг с которым они не виделись целых двадцать лет – лишь общались письмами, но и то – лишь как Каге и союзники.

В последний раз они виделись при весьма острых обстоятельствах…

– Ему не стоит бояться, – вздохнул, наконец, Сенсома, положив руку на плечо Данзо. – Проводишь нас, раз уж вышел на свет божий?

– А куда вы у меня денетесь? – поморщился мрачный Шимура, сбрасывая ладонь прочь. – Шаг в шаг.

Конечно, его приказу никто не последовал, но он и не ожидал этого. В конце концов, Сенсома давно не был в Конохе, так что ему хотелось побольше ее осмотреть. Он то и дело запрыгивал на крыши, совал нос в переулки и заходил в магазинчики, покупая в них всякие бесполезные безделушки.

– Надо же, а книги Джирайи у вас стоят так дешево, – удивлялся он.

– В Конохе мало извращенцев, – недовольно отозвался Данзо. – А никто здоровый читать такое точно не будет.

– Ну, раз уж ты так отзываешься, ты их точно читал, – расплылся в улыбке Сенсома. – И не думай мне врать.

– Это было нужно для работы… – совсем скривился Шимура.

– Данзо-сама! – из очередного домишки выбежала молодая женщина со свертком в руках. – Прошу вас, Данзо-сама, благословите моего сына! Я очень хочу, чтобы он вырос таким же смелым, сильным и добрым, как вы. Не пожалейте минуты…

Сенсома удивленно приподнял бровь, а Ловен пьяно икнул. Одна Сашими заинтересованно посмотрела на сие действо – в Узушио с такими просьбами подходили довольно часто, но только к самому Узукаге. Здесь же был лишь глава Корня. Ну и Узукаге, конечно, и Сашими бы не удивилась, подойди женщина к нему, но она подошла к Шимуре.

И это было…

– Не буду, – тихо отказал Данзо, плавно обходя женщину с ребенком.

Ловен хохотнул и пожал плечами, Сенсома сохранил на лице выдержанное удивление и шагнул за другом, ну а Сашими пришлось сочувственно потрясти за плечи молодую мать, шепнув на ушко слова ободрения.

– Ее муж был пьяницей и тираном, – неохотно ответил на висевший в воздухе вопрос Данзо. – Но отправлять своих свободных агентов к нему я не мог – Корень придумали не для того. И Хирузен ничем не мог помочь – его люди были заняты. Хм… Тогда я просто пришел к нему сам. С тех пор она живет одна.

– Мда… простых шиноби за убийство бы осудили, но у тебя были развязаны руки, – оценил поступок друга Сенсома и тут же дребезжаще рассмеялся. – Где бы еще я увидел мир, в котором глава Корня ходит решать семейные проблемы к простым горожанам, хо-хо-хо!

– На благо Конохи, – произнес девиз Корня его глава. – На благо древа.

Уже у самой резиденции их встретила пара молодых шиноби. На удивление, знаков отличия они не носили, так что было невозможно определить их звания, но Сенсома сразу же по чакре определил, что перед ним бойцы высокого уровня, явно заслуживающие джонинских жилетов.

Более того, он даже понял кто перед ним конкретно.

– Данзо-сенсей, – склонились парень и девушка.

– Нана, Хизаши, – Данзо посмотрел на них, задумавшись, а потом указал рукой на Сенсому. – Это он виноват в том, что вы – мои ученики.

Ловен аж поперхнулся, а Сашими вскинула брови. Сенсома же по-стариковски рассмеялся, глядя на недоуменные лица Сарутоби и Хьюги.

– Рад видеть вас выросшими в отличных шиноби, детишки, – отсмеявшись, произнес он. – Вижу, моя маленькая афера сработала. Хизаши, как дела в клане Хьюга? Твой отец все еще глава?

– Н-нет, – ученик Данзо был сбит с толку. – Мой брат стал главой. И первым делом Хиаши изменил традиции. Ему удалось провести реформы, и никто не был против. Проклятых печатей больше нет. И я рад за тех, кому повезло меньше, чем мне.

– Как сказать «повезло», – выдохнула Нана Сарутоби – первенец Третьего Хокаге. – Данзо-сенсей – худший учитель в мире.

– Кхм, – Шимура придавил ученицу чакрой. – Кому-то нужен дополнительный круг испытаний сегодня…

– Как же сильно я виноват перед ними, ха-ха! – вновь развеселился Узукаге и, наконец, представился начавшим догадываться парню и девушке. – Приятно познакомиться лично. Сенсома Узумаки-Томура.

– О! – только и произнесла Нана.

– А… – распахнул рот Хизаши.

– У, – подхватил Ловен, а потом поморщился. – Эй, когда мы уже сядем где-нибудь, а? На ходу пить неудобно.

– Дела-дела, – улыбнулся Сенсома ученикам Шимуры, проходя мимо. – Поболтаем как-нибудь в другой раз, хорошо?

Встреча с ними была приятной. Хотя… Сенсома прикусил губу – тяжело было так непринужденно общаться с теми, кто должен был стать для Ошими напарником и напарницей. Если бы все тогда было по-другому…

– «То все и сейчас было бы по-другому.»

Дверь в кабинет Хокаге не изменилась. Данзо встал перед ней и многозначительно посмотрел на старого друга. Потом все же соизволил криво усмехнуться и… исчез в облаке белого дыма.

– Конечно клон, – усмехнулся в ответ Сенсома и постучал в дверь. – Времени на старого друга уже и нет…

– Заходи, – донеслось напряженное из кабинета.

Хирузен сидел… там же, где и всегда. И выглядел так же, как выглядел обыкновенно. И даже общий вид кабинета был примерно таким же, каким был двадцать лет назад. Казалось бы – ничего не изменилось…

– Вы свободны, – бросил Ловену и Сашими Сенсома. – Оставьте нас.

– И я снова уезжаю за кадр, – вздохнул Архимаг. – Ну… хотя бы для того, чтобы бухать. В этом есть смысл.

– Я всегда на связи, – коротко поклонилась Узумаки, уволакивая за собой Брау.

И старые друзья остались одни.

– Ты прервал мою отставку в целых двадцать лет, но не вышел встретить, – Сенсома вышел в центр кабинета. – Ты не рад мне?

Хирузен нервно пыхнул трубкой и недовольно посмотрел на него. Потом невесело усмехнулся и перевел взгляд на Коноху. Впрочем… все совсем не так, как он себе представлял, и это было прекрасно. Бесило лишь то, что Сенсома специально действовал наперекор всем придумкам Сарутоби. Ладно…

Хирузен неспешно встал, положил трубку на стол и прошелся по кабинету. Наконец, он остановился напротив Сенсомы. Напротив Узукаге. Напротив Математика Боя. Напротив… друга.

– Бха-ха-ха-ха! – рассмеялся в голос Сенсома, стискивая его в объятиях.

– Хе-хе-хе-хе! – вторил ему Хирузен, похлопывая соперника по спине.

Двадцать лет – не срок, если дружба была той, что воспевают поэты и барды. Любовь живет три года, люди, в среднем, лет семьдесят, коты – тринадцать, а настоящая, закаленная в боях и ссорах, дружба может жить вечно.

– Я рад тебя видеть, Хирузен!

– А я рад видеть тебя, Сенсома!

Старые друзья долго радовались встрече друг с другом. Это было поистине важное для каждого из них событие. Они соскучились друг по другу. По разговорам, пьянкам, проделкам и битвам. По спаррингам, прогулкам и решениям общих проблем. Двадцать лет – не срок для того, чтобы закончилась дружба, зато они – срок, чтобы друзья соскучились и накопили достаточно новостей, чтобы ими поделиться.

– Как твое здоровье, а?

– Вот уж точно не дождешься. С чакрой Рикудо я могу прожить хоть две сотни лет. А сам как? Время действия той техники Сенджу закончилось, верно?

– О, если ты о том, что я стал немощным слабаком, то не волнуйся – Коноху я в обиду не дам. Да и тебе зад надеру в любое время – обращайся, если хочешь.

– Язык у тебя точно не болеет, а вот до мозга маразм добрался.

– Хо-хо! Кто бы говорил, господин «сижу-пержу двадцать лет в одной комнате»!

– Ого! А ты, значит, не так живешь, ха?

Разговоры ни о чем и обо всем. Так бывает, если два человека являются настоящими друзьями – темы никогда не иссякнут, равно как не угаснет и интерес. А даже если выговаривать слова станет скучно, всегда можно просто помолчать в хорошей компании – так и определяется качество дружбы.

Но все когда-нибудь заканчивается, даже разговоры о «ни о чем». Этот закончился стуком в дверь.

– Хокаге-сама, – громыхнуло уверенное из коридора.

– А-а-а, заходи, – Хирузен расплылся в улыбке и подмигнул не узнавшему голос Сенсоме.

В кабинет вошел высокий немолодой мужчина в жилете джонина, надетом на форму военной полиции Листа. Его волосы были черны, как ночь, равно как и глаза, хотя Сенсома знал, что эти самые глаза могут в любой момент загореться алым, так как перед ними предстал истинный мастер Мангеке Шарингана и глава клана Учиха – Кагами Учиха.

– Да быть не может… – усмехнулся Кагами, даже активировав Шаринган на секунду. – Не верю.

– И я тоже не верю – настолько я рад тебя видеть, – встал с кресла Сенсома.

Они обнялись, но садиться Кагами отказался – у него были срочные дела. Тем не менее, зашел он не просто повидать старых друзей.

– Фугаку нет уже неделю, Хокаге-сама, – поделился он тревожащей мыслью. – Совсем скоро миссия по уничтожению моста Каннаби войдет в финальную стадию, но Фугаку там не будет. Равно как его нет на фронте с Молнией, где уже вторые сутки идет масштабное сражение.

– Хм-м-м… – Хирузен выпустил дым изо рта. – Что можешь сказать, Сенсома? Фугаку – твой ученик.

– В мире мало шиноби, способных его одолеть, – Сенсома покивал головой. – Но и… уйти в самовольную разведку он не мог – я его этому не учил. Вполне возможно, что он попал в засаду и сейчас находится в плену – враги захотят за него большой выкуп. Или же он уходит от преследования – тогда отсутствие весточки и длительность объяснимы. Есть еще один вариант – он на Иорфе. Но тут уж сами понимаете.

– Я прикажу отправить на Иорф вести и просьбу с помощью в поисках, – кивнул Хирузен. – Но не будем исключать самый вероятный исход. Кагами, похоже тебе придется готовить себе новую замену на посту. Хотя бы на всякий случай.

– Вот уж чего бы мне точно не хотелось… – Учиха вздохнул. – Ладно, не буду мешать. Сенсома, если не сложно – зайди ко мне вечером, а? Выпьем, как в старые добрые?

– Ничего не обещаю, дружище, но постараюсь, – улыбнулся Сенсома. – Удачи.

А когда Кагами покинул их, пустых разговоров не предвиделось…

– Итак, – вздохнул Хирузен, затягиваясь и выпуская дым колечками. – Ты вернулся в мир. Я полагаю, тебя потянуло в Страну Снега.

– И это тоже, – Сенсома кивнул. – Но на самом деле, это лишь повод. Я засиделся в Узушио, Хирузен. Пора выходить на активную стадию поисков.

– А если в Снегу будет именно он?

– Тогда я обрадуюсь.

– Но ты отчего-то в это не веришь…

– Двадцать лет, старый друг. Мои люди ищут по всему миру уже двадцать лет. Случайно Ошими не найти, это точно. Кто-то или что-то сдерживает его от применения Стихии Льда.

– Ее, кстати, теперь считают сильнейшей, слышал? – Хирузен усмехнулся. – Даже сильнее Мокутона. Вот до чего доводят заслуги единственного известного пользователя – Стихия начинает казаться всем нечестной и сильной только из-за нечестности и силы лично ее обладателя. Но никто не хочет смириться со своей слабостью – гораздо легче объявить что величайший в мире шиноби использовал нечестную силу.

– Мне это безразлично, – пожал плечами Сенсома. – Кстати, по дороге в Коноху я встретил сына Райкаге.

– Расскажи.

Сенсома сжато описал свою встречу с силами Молнии. Конечно, Хирузену был нужен более подробный отчет, но его пусть тот же Кюки составляет, а Сенсоме столько болтать языком было попросту лень. Тем не менее, основного оказалось достаточно, чтобы Хокаге задумался.

– Нас собираются давить… – Сарутоби пролистал какие-то бумаги. – Эта спокойная война прекращает таковой быть. Шевеление Изуны, пропажи людей, а теперь Райкаге.

– Пропажи людей?

– Шиноби Листа пропадают, – Хокаге вздохнул. – Бесследно. Хотя и не только Листа – той же Молнии, Ветра и Земли. Лишь Вода пока не теряла кого-то, но у них, если честно, просто некого красть.

– Некого красть? – Сенсома непонимающе нахмурился. – То есть крадут с определенной целью?

– В основном пропавшие – обладатели геномов. Редких или уникальных кеккей генкай. Или же просто выдающиеся шиноби. Как, например, тот же Фугаку.

– Думаешь, его похитили так же, как и прочих?

– Нет, у него есть от остальных отличие – уровень его силы – Каге. Пока еще не было столь могучих пропавших. И если его забрал тот, кто забирает прочих… Тогда дело принимает еще более скверный оборот.

– И кто это может быть? – Сенсома задумчиво почесал бороду. – Какой-нибудь ученый? Или… не знаю, псих?

– Или недобиток из клана Цубаки, – выдохнул Хирузен, приготовившись к буре.

Но бури не последовало.

– Не исключено, но… едва ли, – Сенсома покачал головой. – Я убил всех. Если и был кто-то на задании… не думаю – Старейшина собрал всех, кого мог, а мог он всех, кроме Озина. Это не может быть Цубаки.

– Тогда твоя версия с ученым, – согласился Хирузен. – На фоне этих событий репутация Орочимару, как будущего Хокаге, несколько просела. Люди всерьез думают, что это может быть он.

– Что другие кандидаты?

– О, их не так уж и много. Орочимару, как я и сказал. Он пользуется поддержкой большинства кланов и людей – его знают и уважают как сильнейшего в Конохе. Минато Намикадзе, если помнишь такого. Парня поддерживаю я и верхушка Конохи – его жена – джинчурики, ну а сам он – великолепный кандидат на роль…

– Марионетки для закулисных игр, – закончил за друга Сенсома. – Останешься Хокаге, оставив титул? В этом весь ты, хитрый лис.

– Старый хитрый лис, – вздохнул Сарутоби, признавая правоту друга. – Я действительно ослаб, Сенсома, но я знаю, что нужно делать на этом посту. Я занимаю его дольше всех в истории. Я не собираюсь всю жизнь цепляться за власть, но лучше пусть Хокаге станет молодой Минато, который будет слушать мудрых советов, чем Орочимару или Като – у этих двоих свое виденье будущего Листа.

– Понимаю, – кивнул Сенсома и дал другу продолжить. – Като?

– Мой ученик не обижается, что я не поддерживаю его – он тоже все понимает, – Хирузен довольно улыбнулся. – Во многом он похож на тебя, только в нем нет этой твоей неуемной жажды битвы. Зато есть другая жажда, которая мне, если честно, нравится ничуть не больше – мальчик хочет силы.

– В мире шиноби это желание – естественно.

– Не в тех размерах, что у Като, – вздохнул Хокаге. – Конечно, та же Цунаде этого не замечает, но Като очень хочет стать могущественнее любого в мире. Таков его порок – жажда силы. Хотя я и верю, что всю накопленную силу он обратит в нужное русло, но… нет – Хокаге ему быть рано. Но его поддерживает верхушка Страны Огня – Дайме и аристократы. Главный вопрос для меня сейчас – кого поддержит великий Математик Боя – Узукаге-сама.

– Хмф… – Сенсома задумался. – Като вполне обойдется без шляпы, пока набирает силу. Орочимару или Минато, да? Я люблю своего ученика, но и твоя политика мне по душе. А еще эти исчезновения… Дай мне время, старый друг. Сейчас я направляюсь в Страну Снега, но мне по пути фронт с Землей. Я хочу повидаться с учеником и ученицей. Они же там?

– О да, и ты будешь немало удивлен, – усмехнулся Сарутоби. – Я гарантирую.

– Что до Снега?

– Мои люди пока не вышли на связь, но там с этим туго. Вольные агенты говорят, что пользователь Льда был замечен на одном из островов, что между основной территорией Снега и Молнией. Если хочешь заняться поисками лично – начинать надо оттуда, хотя мой отряд, вероятно, уже там побывал.

– Я посмотрю, что можно сделать, – кивнул Сенсома. – И…

Но на полуслове его прервал вежливый стук. Каге переглянулись, но Сенсома лишь пожал плечами – кабинет уж явно не его, и не ему решать, кому сюда есть доступ во время их разговора.

– Входи, – Хирузен выглядел удивленным – он распознал чакру стучавшего и…

– Фугаку, – выгнул бровь Сенсома.

Вошедший в кабинет Учиха тоже удивился, увидев его. Он широко распахнул глаза и неуверенно перевел взгляд на Хокаге. Впрочем, Хирузен интерпретировал этот жест по своему.

– Как видишь, твой учитель соизволил явиться ко мне во плоти, – Сарутоби довольно усмехнулся, но тут же стал серьезен. – Что произошло, Фугаку? Где ты пропадал все эти дни?

– Я… – Учиха замялся, а Сенсома нахмурился.

Его ученик… вел себя необычно.

– Простите, сенсей.

С этими словами Фугаку раскрутил в глазницах Мангеке Шаринган, и чакра вокруг него взревела, порождая бордового Сусаноо с тремя руками. Третья, «лишняя», рука была расположена прямо на его груди и имела в своем распоряжении короткий клинок. Именно его она и обрушила на мирно сидящих до сего момента старых друзей…

Комментарий к “Рад тебя видеть, старый друг!”

Hablizl – спасибо большое за лучи добра и поддержку, бро! Рад, что продолжаешь читать)

Итак, глава. Ну, она вышла объемной для мирной и, я надеюсь, достаточно интересной. Что и как объяснять не буду – сохраним интригу, но вы можете предлагать свое видение в комментариях.

Комменты я читаю – извините, что не отвечаю или отвечаю редко – я просто занят сильно. То-се – времени просто нетуть.

Если можно, подкормите автора макаронами. Желательно с хлебом, но тут уж не настаиваю. Поддержать меня можно так 2202 2018 3381 7907 (Зуев Илья с утра был…) и так https://donatty.com/oZo (заранее огромное спасибо).

пока темп глав вроде бы хороший. о, да – объявление. главы по остальным работам тоже будут, но не раньше 15-го июля (или хотя бы 30 июня) – дайте защитить диплом, и я весь ваш)))

ну а пока – все здоровья и успехов, а так же приятного чтения) спишемся!

Здесь был Бета.

========== Все так изменилось… ==========

Комментарий к Все так изменилось…

Огромаднейшее спасибо Роману Алекссеву за мощную поддержку! Спасибо, бро, извини, что глава вышла так поздно, хотел, по случаю такого доната сделать ее на следующий день, да диплом поддушил.

Ну што, народ, теперь вам пишет дипломированный физик с корочками Государственного Университета, можете меня поздравить – вчера защитил свой диплом. А что это значит? Это значит, что проды теперь будут выходить чаще, и, что для кого-то может быть самым главным, проды будут по всему!

Хотя основным приоритетом остается Математик, но делать раз в неделю по проде Большой Проблемы или Узника Жизни я смогу, думаю. А там еще руки и до Бьякугана дойдут…

так что радуемся, веселимся и наслаждаемся продой, а я пойду отдохну чуток. приятного чтения и не болейте!)

Сокрушительный удар исполинского клинка разрушил стол Хокаге в мгновение ока, однако самого владельца кабинета зацепить не успел. Сенсома мгновенно оказался между оружием Сусаноо и Хирузеном и отбросил последнего в окно, не особо заботясь о целостности Хокаге.

Главное – спасти, а остальное образуется.

– Что ты делаешь, ученик?! – громыхнул Математик Боя, отбрасывая от себя клинок бордового исполина.

– Не нужно мне мешать, – отмахнулся Фугаку, пытаясь отстранить противника с пути и ринуться в пробитое телом Сарутоби окно.

Сусаноо расправил плечи, пробивая не только окно, но и стены, на которых оно держалось. Клинок руки из груди придавил Математика Боя, а два других рассекли воздух, помогая пробить путь на волю. Третий Хокаге только долетел до земли и уже избавился от официального одеяния, под которым, по традиции, оказалась его черная боевая форма.

Учиха смотрел только на постаревшего и ослабшего Сарутоби и шагнул к нему с пролома.

– Тебя никто не отпускал, – донеслось из-за спины.

Фугаку даже не скосил взгляд – он просто вышел на воздух, позволяя гравитации сделать все остальное, но… ничего не произошло. Гудя и переливаясь бордовым, чакра Мангеке Шарингана, собранная в исполинский и невероятно тяжелый конструкт Сусаноо застыла в воздухе, поддерживая своего хозяина внутри себя в таком же, висячем, положении.

Теперь Фугаку пришлось обернуться. И его глаза расширились от удивления. Там, в глубине кабинета Хокаге, Сенсома Узумаки-Томура легко удерживал огромного Сусаноо, держа его за тот самый меч, которым Учиха думал его обездвижить. Золотые глаза сверкнули гневом.

– Кто бы ты ни был – не смей вот так поворачиваться ко мне спиной!

Не в силах что-либо сделать, Фугаку пораженно смотрел на то, как Сенсома с силой втянул его Сусаноо обратно в тесный кабинет и приблизил к себе. Золотой взгляд заметался по чакре исполина, и в следующее мгновение очки слетели с лица легендарного шиноби, в падении оказываясь между ним и кирасой Сусаноо.

– Печать Раскола Брони: Активация, – произнес Сенсома, ударом левого кулака сминая свои очки о конструкт бывшего ученика.

Фугаку атака не достигла ни в малейшей мере, однако его Сусаноо пошел трещинами и уже через несколько мгновений, утробно гудя, распался на сотню бордовых осколков, истлевающих в воздухе. Учиха остался перед Богом Шиноби без своей великой техники.

Сенсома шагнул к нему, а Фугаку попятился, вновь раскручивая свой Шаринган. Только теперь он использовал не Сусаноо, а классическую для красных глаз технику. Гендзюцу величайшего уровня, доступного шиноби, из-за которого клан Учиха считался одним из величайших кланов всех времен.

Гендзюцу Мангеке Шарингана.

Вокруг Сенсомы тут же начали распускаться цветы и лозы. Деревья выросли в одно мгновение, сразу же спустив с себя великолепные одеяния – тонкие лианы нежно-зеленого цвета. Но Математик Боя даже не скосил на рождающееся великолепие глаза – он был занят тем, что презрительно смотрел бывшему ученику прямо в душу.

Золотые глаза повелительно нахмурились, и воля Узукаге переборола волю Учихи, раскалывая на осколки иллюзорный мир так же, как несколько секунд назад был расколот Сусаноо. Резким движением Сенсома схватил Фугаку за горло и приблизил его лицо к своему.

– Кто или что ты такое? – он всмотрелся в алые глаза так глубоко, как только мог.

– Тот, кто тебя превзойдет, – последовал высокомерный ответ.

Сенсома развернулся, все еще удерживая тело на весу, и с размаху бросил Учиху прочь через пролом в стене. Более того, синхронизировав движение с Исобу, он применил Путь Дэвы, используя силы гравитации для усиления своего броска.

– Не вмешивайся, Хирузен! – крикнул он готовому к бою Хокаге, стоящему внизу с Энмой наперевес.

Старый друг ругнулся, но Сенсома его не слушал. Он сосредоточился на прыжке, собирая силы. Согнуть ноги, подать чакру, оттолкнуться от земли. Высокий затяжной прыжок был такой силы, что повторить его смогли бы, пожалуй, меньше сотни шиноби по всему миру.

Зато приземлился Узукаге ровно туда же, куда выбросил бывшего ученика – на один из тренировочных полигонов.

Фугаку, пошатываясь, отходил от падения, а на него во все глаза смотрели какие-то генины с чунином-наставником, явно проводившие здесь тренировку.

– Уходите, – бросил им Сенсома, походя, сопроводив приказ давлением чакры.

Его не узнали, возможно, но спорить с кем-то, кто так легко и непринужденно высвобождает столько чакры, что хватило бы на полноценную Бомбу Биджу – себе дороже, и этому чунин своих генинов явно успел уже обучить.

– Даю второй шанс, подделка, – произнес Сенсома, бесстрастно наблюдая, как перед ним вновь формируется Сусаноо. – Кто ты, и где Фугаку?

– С чего мне отвечать тебе, старик? – выгнул бровь Учиха.

– Потому что иначе я тебя убью.

– Не сможешь.

Три руки бордового гиганта закрутились в мельнице смерти, но Сенсома раз за разом уходил от атаки. В один вздох он напитал тело природной чакрой и с помощью ежиных техник делал свое тело бесплотным, заставляя противника раз за разом поражать пустой воздух. Параллельно с этим он сканировал врага раз за разом.

Но все было напрасно – все его чувства шиноби, вся чакра и сенсорика в голос твердили, что перед ним был не кто иной, как Фугаку Учиха – его дорогой ученик и внук самого Мадары. И Сенсома никогда не слышал о гендзюцу, способном контролировать такого шиноби.

– Стихия Огня: Великий Огненный Шар! – сложил, тем временем, Фугаку печати.

Сенсома скривился, отменяя сендзюцу и собираясь попросту разбить ниндзюцу противника голой физической силой, а потом ей же вытащить бывшего ученика из Сусаноо и хорошенько отделать. Однако, он вовремя заметил, как из левого глаза Учихи потекла тонкая кровавая слеза.

– Кано Таика! – громыхнул обладатель Мангеке Шарингана.

Сенсома вновь вобрал в себя чакру природы, и активировал покров Исобу. За один вдох он раздался в плечах, а его кожа покраснела. Аура сверкнула желтым, но тут же окрасилась в привычный красный.

А прямо на него летел Огненный Шар, исполненный мастером и усиленный самым величайшим ниндзюцу Стихии Огня – Белым Огнем или Великим Огнем Огня – уникальной техникой Мангеке Шарингана Свирепого Глаза Фугаку, увеличивающей разрушительную эффективность любой огненной техники в несколько раз!

– Х-ха! – встретил пламя Сенсома, метя сдвоенный ударом рук ровно в центр шара.

Огонь стал жидким и опал на песок, деревья и траву, тут же поджигая последние. Мгновенно на полигоне стало жарко, а весело пылающее пламя породило дым, закрывший солнечный свет.

– Кто бы ты ни был, я тебя остановлю, – пообещал Сенсома, распаковав свой меч.

На сей раз Фугаку не ответил, вновь ринувшись в яростную атаку с Сусаноо. Три руки смазались от скорости движений в воздухе, а каждая встреча клинков двух противников сопровождалась сотрясением земли и гулким эхо. И никто не уступал. Фугаку еще трижды применил Белое Пламя, но Сенсома знал его силу, как знал все техники ученика.

И он ждал последнего его козыря.

– Ен-но-шу! – выдохнул, наконец, Фугаку.

Повелитель Пламени – техника, позволяющая Фугаку полностью контролировать любое пламя в радиусе действия. Рожденное от чакры или нет, от своей техники, или же от чужой – разницы нет. Применяя эту технику своего правого глаза, Фугаку становился истинным и непревзойденным мастером огня.

Но на сей раз Сенсома видел исполнение данной техники впервые и даже никогда не слышал, чтобы его ученик так использовал свой величайший козырь. Он собрал все пламя вокруг и буквально вплел его в чакру своего Сусаноо, получив пламенеющего воина-гиганта с тремя огненными мечами.

– Кано Таика! – пламя яростно вспыхнуло, белея по приказу своего хозяина.

– Это убьет тебя меньше, чем за десяток минут, – Сенсома прищурился, глядя на повреждения, которые наносил сам себе бывший ученик.

– Этого хватит, – громыхнул сквозь рев пламени Учиха, бросаясь в атаку.

Но его порыв был тут же прерван целым айсбергом, рожденным Сенсомой с помощью Стихии Льда и грубо впечатанным в бордовое Сусаноо! Лед раскололся осколками и превратился в воду, расплавившись от жара получившейся у Фугаку техники, но это уже было неважно – первая атака Учихи захлебнулась в буквальном смысле этого слова.

Сенсома мгновенно оказался перед пылающей броней, с силой воткнув в нее клинок и подавая в него чакру. Все озарилось светом, а после, сделав усилие, Математик Боя провел по Сусаноо линию, вспарывая его снизу вверх и разрушая его целостность во второй раз за день.

Фугаку упал на землю, но тут же вскочил с кунаем в руке, однако бывший наставник был уже справа и резким тычком ребра ладони по горлу поверг сознание Учихи в небытие.

Закатив глаза, Фугаку упал под ноги Узукаге.

– Убивать тебя было бы расточительством, – Сенсома присел на колено перед телом, выводя на его груди фуин. – Я доберусь до истины.

Фуин на груди засветилось и мгновенно прошло сквозь тело, отпечатавшись на земле за ним в большем в десятеро размере. По всему его радиусу загорелись звезды, медленно начавшие свой танец. Спустя секунду, звезды закрепили чакру Фугаку в «спящем» состоянии, надежно защищая ее от пробуждения, а после основная печать превратилась в огромный свиток, самостоятельно скатавший внутрь себя тело. На поверхности свитка вспыхнул рисунок блокировки, а на другой стороне – рисунок уменьшения.

Сенсома протянул руку, и в нее упал небольшой свиток с запечатанным шиноби.

– Интересная техника, – донеслось из-за спины.

– Последняя разработка, – кивнул он, узнав голос Данзо. – Его можно хранить в этом состоянии неделю – потом свиток распечатается сам и освободит его чакру и сознание. Пока что он в стазисе.

Встав, Сенсома повернулся к старому другу лицом. Прищурив единственный глаз, Шимура переводил свой задумчивый взгляд с Узукаге на свиток в его руке и обратно. Наконец, решив что-то для себя, он требовательно протянул руку:

– Отдай предателя мне.

– Очень смешно, – Сенсома нахмурился, демонстративно убирая свиток за пазуху. – Ты же прекрасно знаешь, что Фугаку не предавал Коноху.

– Факты говорят обратное.

– Засунь факты себе в зад, Данзо, я не отдам ученика Корню.

– Ученика, именно…

Шимура покачал своей тростью, упертой в землю, из стороны в сторону, а потом отпустил, оставив ее неподвижно стоять на месте. Сам глава Корня неспешно шагнул влево. Потом еще шаг и еще. Он начал плавно обходить Сенсому по кругу, не сводя с него пристального взгляда.

– Впервые за двадцать лет Узукаге покидает Водовороты и направляется сразу в Коноху, – неспешно проговаривал Данзо. – В пути он контактировал с шиноби Облака. Примерно в день его возвращения во внешний мир его ученик пропадает без вести. И уже сегодня они оба, странным стечением обстоятельств оказываются в кабинете Хокаге, и на него совершается покушение.

Он остановился прямо за спиной неподвижного Сенсомы и замолчал.

– Если бы я хотел убить Хирузена, я бы сделал это, – спокойно пожал плечами Узукаге. – И вообще, хватит нагонять жути, придурок, вы ведь сами меня вытащили.

Шаги за спиной остались такими же плавными. Десяток секунд, и Данзо вернулся к своей трости, вновь оказываясь перед Сенсомой.

– Конечно, – пожал плечами Шимура. – Я просто напомнил тебе, что могут подумать люди. И не только простые, но и… все остальные. К тому же Фугаку – Учиха. И не из последних. Сегодняшнее… происшествие может сильно пошатнуть позиции клана, а они и так шатки – в результате этой войны Учихи больше потеряли, нежели приобрели.

– Настолько мирная война? – выгнул бровь Сенсома.

– Ужасно, – кивнул Данзо. – Новых Шаринганов по пальцам пересчитать – клановых вообще стараются в худшем случае пленить. Страны… боятся взаимной мести.

– И даже Хирузен?

– Он боится больше всех.

Сенсома вздохнул, принимая информацию. Похоже, и его друзья, и весь мир – все изменилось за двадцать долгих лет. Впрочем, этого стоило ожидать, конечно же.

Однако – взгляд Сенсомы стал стальным, но из-за цвета его глаз Данзо сравнил этот блеск с золотом, сейчас важно не это. Самое главное – понять, что случилось с Фугаку и поспешить в Страну Снега. Клан Учиха подождет. Война подождет.

Весь мир подождет.

– Я иду на фронт с Землей, – объявил Сенсома, направляясь на выход из полигона. – Пусть твои люди, или любые другие, предупредят Ловена и Сашими.

– А Хирузен? – спросил Данзо.

– Сейчас не до этого всего. Если кто-то и может объяснить мне, что случилось с Фугаку, то это Орочимару. И я все равно туда направлялся. Просто сейчас это стало более срочным делом.