Текст книги "Математик Боя. Возвращение (СИ)"

Автор книги: Кровь и Чай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

Он вспыхнул силой в одно мгновение, и Сенсома лишний раз убедился, что это и правда – его сын. Седьмые Врата открылись перед Като Даном сами и щедро одарили его тело своей силой. Он рванул вперед, и синхронно с ним бросился и Дай.

И Сенсома, почувствовав первый же удар старшего сына, понял, что его тело гораздо лучше.

Когда Сенсома сказал, что его тело с рождения лучше его, он ни капли не кривил душой. Сенсома родился в этом мире слабым. Но благодаря упорству, смекалке и, чего уж там скромничать, гениальности, он стал чудовищно сильным. Не сильнейшим – еще нет. Сильнейшим в мире Сенсома стал, когда в его теле поселился Исобу, его чакру одарил Рикудо, а его тело преобразовала битва с Темным Богом Джашином.

На какой-то момент молодости Сенсома был сильнейшим в мире в ближнем бою. Его тело тогда достигло максимума естественных возможностей. Это было на Первой Мировой Войне. Тридцать семь лет назад. Тогда-то и был зачат Като Дан.

Вместе с Даем, Като обрушил на Сенсому шквал чудовищно сильных ударов. Они оба владели Вратами и Познанием, а потому их общая атака была тем, что больше невозможного в два раза. Нет, в четыре раза – невозможности им придавала и их синхронность. И даже в восемь раз – потому что ни один другой шиноби ни при каких любых условиях не смог бы даже и мечтать о том, чтобы просто использовать одну такую атаку.

Они рушили его кости в невозможных ударах. Они использовали на нем невозможные парные связки. Они просто невозможно хорошо двигались.

Но сколько бы невозможностей у них не было, Сенсома был сильней.

Удачный удар Като сломал его ногу прямо в колене. И тут же изогнувшаяся под неестественным углом конечность ударила в грудь Дая, подходившего с другой стороны. Комбинация двух Познаний дала трещину. И Сенсома тут же обрушил на эту трещину кулак, будто бы молотом вдарив по груди Като, отбрасывая его прочь. Сломанная нога уже встала на место и быстро регенерировала, а оставшийся в одиночестве Дай нарвался на поразительную комбинацию из жестких ударов руками.

Это был бокс. И все атаки Сенсомы, пришедшие по телу Дая, были показательно простыми.

– Совершенным? – будто бы удивленно спросил Сенсома, пнув валяющегося под ногами Дая. – Ты думаешь, что станешь совершенным? В чем? В манипуляторстве, пожалуй, ты уже стал подобным. В том, чтобы быть мерзостью, Дан, ты тоже преуспел. Но ты не станешь совершенным существом, поглощая души слабаков. Сколько бы тысяч техник слабаков ты не скопировал, ты будешь использовать Врата – технику сильных. Сколько бы тысяч псевдо-жизней ты не прожил, ты живешь одну. И сколько бы невозможных аспектов ты в себе не собрал – невозможность есть лишь одна. И она потому так и называется, что она невозможная. А если ты чего-то достиг, то это всего лишь возможно…

– Много болтаешь, – утер разбитую губу Дан. – Думаешь, что уже победил?

– Ох, извини, – махнул рукой жестко усмехнувшийся Сенсома. – Просто небольшая лекция. От отца сыну.

– Что?

– О, а я разве не сказал?

Резко согнув ноги, Сенсома тяжело ударил прямо по голове Дая, все еще лежащего без движения у его ног. Конечно, марионетка была еще в работе, а потому Дай извернулся ужом, пропуская кулак мимо и выбрасывая свой в ответ. Дан уже тоже оказался рядом. Вдвоем они бросились на рассмеявшегося Сенсому, но на этот раз их Познание не было таким вычурным, как до этого.

Они вдвоем и все обычные марионетки, которые могли хотя бы двигаться с ними в одном измерении скорости, просто налетели на Математика Боя. Атаковали, но не для того, чтобы доказать свое превосходство. И не затем, чтобы самосовершенствоваться в бою с сильным врагом. Нет, они обрушились на него с целью уничтожить. Размазать и сокрушить той силой, что собрал в одном месте Като Дан.

Шоурай сегодня вывел несколько тысяч первоклассных солдат, обладающих невероятными познаниями во всех областях, действующих синхронно и беспрекословно. С ним шли Акацуки – шиноби, превосходящие обычную метрику силы. Каждый из них мог стать Каге, а один даже был одним из самых старших и заслуженных на этом посту. И, наконец, сам Като, владеющий Седьмыми Вратами величайшей силы и подконтрольный ему Майто Дай – обладатель еще одних Врат. Всей этой силы было недостаточно для одного Бога Шиноби?!

Ответ был очевиден.

Сенсома ускользал от прямых атак, а все порывы к комбинациям встречал жесткими блоками. Он считал, ему помогал считать Исобу, чья чакра собралась в Хвосты за спиной Джинчурики и рвала всех мешающих марионеток. Он считал, напрягая свой собственный мозг и чувствуя, будто бы вместе с ним мерно и спокойно считает обычный провинциальный школьный математик.

Он считал так, как никогда не считал!

– Даже так, я все равно сильнее! – расхохотался он, просчитав практически все.

Резко застыв, он обратился камнем, и град ударов, обрушившийся на этот камень, даже не потрескал его. Тут же вокруг статуи Математику Боя высветился круг, диаметром в целый километр, и тут же озарился алым светом фуиндзюцу-взрывов. Где-то далеко взревел Биджу, и всех Шоураев придавило к земле самой гравитацией.

А потом громыхнул взрыв, который любой бы назвал невозможным. Но Сенсома не признавал подобного онанизма – если он сделал это, значит это было возможно.

Вырвавшись к оглушенным, а в большинстве своем даже убитым, Шоураям Математик Боя хлесткими и жесткими ударами разбросал со своего пути всех, подступая к самому Дану. Как бы то ни было, он – враг. Пускай и старший сын, но сейчас он должен умереть. Или выложить все свои козыри.

Сенсома успел схватить его за горло и вдарить всем его телом в землю. Поднялся новый грохот.

– Так уж вышло, что именно клан Томура когда-то обладал геномом Души, – произнес Сенсома, сдавливая шею. – И так уж получилось, что я – последний из этого клана. А еще вышло так, что во время войны я встретил твою маму. Мы были молоды, горячи. Она, скорее всего, обычная крестьянка, и, видно, я был не единственным солдатом, которому она открыла двери. Да, «скорее всего», потому что я не помню ее. Точнее, не знаю, какая из всех именно. Это неважно. Важно, что ты – мой первый сын, Като Дан. И важно, что сейчас я тебя убью…

Сенсома сжал руку как можно крепче. Дан захрипел, и…

Обратился своей техникой. Синяя душа, состоящая из чистой чакры пользователя генома, легко прошла сквозь руку сильнейшего и легла на его плечо. Като рассмеялся потусторонним голосом, заглядывая новообретенному отцу в глаза.

– Какая разница кто ты, если ты – помеха Познанию, старик? И как ты смеешь говорить о геноме Души, если ни Биджу о нем не знаешь?

Сенсома ответил на его взгляд широко распахнутыми глазами. И усмехнулся.

– Вообще-то знаю, – ответил он и вновь протянул руку к горлу. – И да, кстати…

– Не трогай Биджу!

Исобу взревел, активируя Риннеган и подавая в тело Сенсомы чакру Пути Человека. Душа Като тут же ощутилась, как обычное тело, и Сенсома вновь сдавил. Это и был его главный козырь. Он тут же изобрел его, когда узнал, что Шоурай это Дан. Генома Души у Сенсомы не было – он расплатился им с теми силами, что позволили ему переродиться в этом мире. Однако, благодаря Исобу Сенсома все же мог управлять душой.

– И теперь я тебя… – начал было он и тут же застыл.

И Като тоже не двигался. Только улыбался.

– Теперь что? – спросил он с издевкой. – Вытянешь из тела? А я уже. Или попробуешь добросить до Чистого Мира? Так я летать умею. А может захочешь меня куда-нибудь запечатать, папаша-Узукаге?

В одно мгновение душа извернулась так, как не смог бы это сделать телесный Дан, не сломав себе шею, а после он стал осязаемым и резко дернул руку Сенсомы, вырывая суставы.

– Этого я тебе сделать не дам, – закончил довольный Шоурай.

И в тело Сенсомы тут же впечатался стальной кулак Дая!

Бога Шиноби отбросило, но он тут же встал. Он сильно недооценил гений Дана. Путь Человека беспрекословно управлял душами людей и действительно легко и просто мог отправить душу в Чистый Мир, всего лишь коснуться головы, что Математику Боя сделать даже легче, чем нормально воспитать сына. Однако, сам Като мог быть и душой и реальным телом. Техники его генома уникальны, но кто же мог знать, что они настолько непобедимы?!

– «Хотя нет, победить его можно, » – тут же исправился Сенсома. – «Даже если не как единого человека, то как Шоурая уж точно.»

А между тем Дай, стоящий по правую руку от готового к бою Дана, впечатал большой палец правой руки под сердце…

***

– Послушайте, – произнес Сенсома одновременно с тем, как атаковал базу Шоурая, выманивая его армию. – Вполне вероятно сегодня мы все умрем.

Он не мог видеть лиц своих союзников, но по сохранившейся тишине подумал, что они оказались в смятении. Ему и самому было непросто этого говорить, но он просто не мог вести их на гибель вот так, молча. Они должны знать.

– Мы даже не знаем личности Шоурая, – решил продолжить он, руша молчание. – Не знаем техники, с помощью которой он контролирует людей. И даже не знаем, может ли он контролировать нас. Но я знаю одно – мы не проиграем ему. Но все равно можем не выжить…

Неожиданно до него долетел смешок Хирузена.

– Ты серьезно считаешь нас дураками? – спросил его старый друг, пыхнув трубкой. – Да нам с Данзо подыхать еще года три назад пора было. Пожили мы в мире сколько нужно, пора и на покой. Жаль, конечно, с внучатами не поиграть.

– Я уже давно не живу, – хмуро ответил Данзо. – Я мщу.

– Если Автор так напишет, то ничего не остается, – булькнул Ловен. – Может он потом напишет отдельно про меня рассказик… где я просто бухаю все время и нифига не делаю.

– Сенсома-сама, – звонко позвала Сашими. – Неужели вас можно убить? И почему вы говорите, что в таком случае мы победим?

– Мы знаем, что Шоурай хочет захватить мир, – Сенсома пожал плечами. – Победой будет считаться невозможность этого. Просто сделать так, чтобы мир никогда перед ним не склонился.

– Как пафосно, – рассмеялся Хирузен. – Мы решаем судьбу мира… У-у-у… Хе-хе-хе.

– Вы не думаете… – с сомнением продолжила Сашими. – Что переоцениваете опасность.

– У меня предчувствие, Сашими. Поэтому я вас и предупредил.

– Тогда ничего не остается… Я пойду за вами куда угодно. Такая у меня работа. К тому же, погибнуть, спасая мир, вполне достойно.

Сарутоби Хирузену было трудно дышать. Так трудно, что приходилось заставлять себя, тратя на это немалые силы. Тем не менее, даже это было легче, чем просто жить. Оставаться в живых уже не хотелось. Старое тело и разум в унисон требовали, наконец, покоя. Но покой им только снился…

Загрохотало, и Хирузен понял, что у Сенсомы все тоже плохо. Он там, конечно, держится, но даже представить сложно, против чего. Вероятно, он бы и один тут справился. Зачем они пошли за ним? Насмерть? Какого…

– Заткнись, старый лис… – прошептал сам себе Третий Хокаге, опираясь на посох и поднимаясь. – Не смей… так… думать…

Энма уже не перевоплощался. Он потратил слишком много чакры. К тому же, природная чакра в этом месте уже была чудовищно истощена. По этой же причине Сенсома не призывал ежей. Или, может быть, потому, что в битве на том уровне, на каком она сейчас там происходила, от них не было бы никакого толку.

Минато сдерживал атаки Лиса, Изуны и малочисленных остатков Шоураевой армии. Сдерживал, но сам атаковать не мог. Если бы он был здесь один, тогда конечно, но здесь и сейчас он вынужден был защищать Наруто.

Обито тоже его защищал. И Хирузен видел, что если бы у молодого Учихи не было бы на руках ребенка, он был бы не менее грозен, чем его знаменитый учитель. За годы тренировок Обито стал действительно сокрушительно сильным шиноби, а его уникальный Шаринган с Камуи ставил его потенциал на уровень Каге.

– Каге, ну как же… – пошатнувшись, шагнул Хирузен. – Да по сравнению со мной он уже Бог Шиноби, ха-а-а…

Громыхнуло, и Сарутоби увидел, как Изуна спрыгивает с Лиса, неуклюже приземляясь на поврежденную ногу. Сенсома хорошо потрепал Учиху, но Риннеган в глазах и Огненные техники все еще были чудовищно весомым аргументом в любой битве. И, похоже, прямо сейчас на один аргумент станет больше.

С трудом сложив печати, Хирузен нашел в себе силы тихо гаркнуть:

– Стихия Молнии: Укус Кобры!

Мощный, но мелкий электрический заряд быстро слетел с его руки. Но недостаточно быстро – слишком уж мало оставалось чакры у старого Хокаге. Изуна отшатнулся, но поймал разряд и застонал от боли, а потом зашипел. Но технику закончил.

Прямо из-под земли наружу вылезало чудовище. Хирузен читал доклады, но лично видел в первый раз. Статуя Гедо обладала какой-то паранормальной, притягивающей глаз силой. Она будто бы дышала древностью. Или это древность дышала ей?

Минато свистнул, давая Обито зашифрованную инструкцию, и прыгнул к Статуе. Изуна взмыл в воздух с помощью техники Риннегана и бросил в молодого Учиху россыпь кунаев. Обито кувыркнулся в воздухе, отбил ногой атаку очередного клона, пропустил насквозь (в безопасных для Наруто местах) пару техник и приземлился на землю.

– Нет! – каркнул Хирузен совсем как ворона, заметив ошибку молодого джонина.

И, видимо, из-за созвучности с вороной оказался не понят.

Обито не рассчитал скорости врага. Он был талантлив и уже достаточно силен в бою, но прямо здесь и сейчас парень оказался в совершенно незнакомых и особых условиях. Он не мог сражаться, лишь защищать. И не против отряда, а против целого сонма врагов.

Шиноби – индивидуалисты, и только такие прожженные старые монстры, как Хирузен, Данзо и Сенсома полностью адаптировались под новые условия за мгновения. Остальным такого было не дано. Поэтому Обито и пропустил момент, когда за его спиной рывком оказалась огромная туша Девятихвостого Биджу…

Страшные когти двигались с совершенно неприличной для такой махины скоростью, а Обито их даже не видел.

– Техника Супер Увеличения Размера!

Той чакры, что у него осталась, Хирузену бы не хватило. Поэтому он развеял Энму и отхватил большой кусок природной чакры от ее естественного источника – от Биджу. И тут же заблокировал его правую лапу оставшейся рукой.

А левую лапу своим телом.

– Такой-то развалюхе… – просипел Хирузен. – Только миры и спасать…

***

Майто Дай был медленнее Карумы. И его тело было хуже. Но благодаря упорству и тренировкам он смог открыть Восьмые Врата. Вернее, смогло его тело, которое контролировал Шоурай.

Сенсома видел его движения, и с помощью Врат Направления мог даже сравняться со скоростью его Восьмых Врат. Но тогда ему пришлось бы пожертвовать чем-то другим.

А Даю жертвовать было не нужно.

Он влетел в Бога Шиноби на невероятной скорости и обрушил первый удар! Сенсома блокировал, чувствуя, как за его спиной разрушается целый пласт каменистой земли. Второй удар Дая сломал ему руку, и это был не тот перелом, который Сенсома контролировал, как в прошлый раз с ногой. Третий удар смел тело Математика Боя прочь.

А после Дай привык к своей силе.

Восьмые Врата разрушают тело шиноби, который их использует, но дают ему невероятную силу. Дай стал куда быстрее, гораздо сильнее и в несколько раз прочнее. Именно последний аспект из трех – прочность, был основным у Майто. Если Карума получил невероятную скорость, то Дай стал практически неуязвим – он от природы отличался завидно прочным телом.

Поэтому сила его ударов не ломала ему же самому кости. Зато она ломала кости Сенсоме.

– Аргх, ну давай! – оскалился Сенсома, покрываясь чакрой Исобу. – Давай, попробуй!

Все режимы усиления, все техники и все, что у него было. Он против настоящих Восьмых Врат.

Дай налетел на Бога Шиноби вновь. И вновь ломал ему кости. Сенсома считал, Сенсома отбивался изо всех сил. Но Сенсома проигрывал.

Раз за разом он пытался ухватить Дая за горло, но Шоурай уже видел его козырь. Путь Человека и его управление душой бесполезны, если Сенсома не дотронется. Конечно, для Дая это означало блокировку многих тактик и движений, но ему оставалось достаточно и тех, что уже были. Сенсома проигрывал. Медленно и неотвратимо.

А потом к Даю присоединился Дан.

– «Я так проиграю, » – подумалось вдруг Сенсоме, пока он выдерживал весь этот чудовищный град ударов. – «А ведь я так реально проиграю…»

Он не проигрывал уже… двадцать лет? Или даже тридцать? Как давно в мире не было кого-то, кто мог его просто сдержать? Мадара, пожалуй… Да и то, уже с уловками, и все равно проиграл. Джашин? Да, Восьмые Врата… но сегодня их нельзя открывать. Если он их откроет, это сразу же станет поражением. Он должен справиться без них.

Но как это сделать, когда он просто слабее своих врагов?

– «Ты привык побеждать силой, » – вдруг произнес в голове голос того самого математика, который помогал ему считать в бою. – «А раньше всегда делал это умом. И так было гораздо интересней, как думаешь?»

– «Так и запишем, » – усмехнулся Сенсома. – «Простая математика поможет победить Восьмые Врата.»

– «Не простая, конечно, » – усмехнулся в ответ математик. – «А математика Математика Боя.»

Сенсома расхохотался от такого забавного каламбура, и от его уверенности Дай и Дан отскочили синхронно, как от самой сокрушительной атаки острейшим клинком. Скалясь им в лица, Сенсома сложил печати и выложил на стол свой последний козырь:

– Стихия Льда: Последнее Одеяние! Смотри на меня, мой старший сын! Смотри на то, как я тебя побеждаю!

***

Сарутоби Хирузен, был… пожалуй самым лучшим из Хокаге. Потому что он правил не только мудро, как и его предшественники, но и долго. При нем двадцать лет не было войн. Ну, почти двадцать лет. И, при этом, Коноха развивалась. Страна Огня развивалась. Сменились поколения шиноби, а за всем этим с доброй улыбкой и отеческим прищуром наблюдал великий Третий Хокаге.

– Великий… мать его, – хрипел сам себе Хирузен, еле сдерживая Лиса.

Когда действие Увеличения закончится, когти, что сейчас в его теле, порвут старческое тело в лоскуты.

Он был великим шиноби. Самым сильным в мире. Все так считали. Все говорили, что Третий Хокаге равен великому Математику Боя. И Хирузен сам был тем, кто говорил это громче прочих.

Но эта громкость была лишь для того, чтобы заглушить ложь.

Когда-то давно, быть может… Лет сорок назад, наверное. Тогда они были равны. Или даже тогда уже нет? Сарутоби не мог дать точного ответа. Хотя, если подумать, можно было определить. В тот день, когда Сенсома сказал другу убегать. И когда его друг убежал.

И даже не из страха, а просто потому, что не мог вообще ничего сделать.

– Я был жалок… – простонал гигантский Хокаге в лицо рычащему Лису. – Я был худшим Хокаге, Биджу… Я был самым слабым Хокаге… Потерял Ошими, потерял и Сенсому. И потом… Моим преемником оказался Шоурай. Из-за меня, Лис… Потому что я решил, что нужно уйти красиво! Старый дурак… Думал запомниться людям тем, что ввожу демократию. Великий Третий Хокаге… скорее «Жалкий Третий Хокаге».

Лис мотнул головой, раскрыл пасть и свирепо зарычал.

– Да, ты прав, впрочем… – выдохнул Хирузен и… усилил напор. – По крайней мере, сейчас я должен соответствовать россказням. Всего пару мгновений в жизни!

– Сарутоби-сама! – донеслось до него. – У меня есть план!

***

Ледяная броня была ультимативна. Шоурай знал это, но он не мог избавиться от соблазна попробовать ее на зуб вновь. Ведь теперь это были даже не клыки хищника.

Это были Восьмые Врата. И этим все сказано.

Дай бросился вперед, но на том месте, куда он приземлил кулак, Сенсомы не оказалось. Вместо этого Математик Боя прыгнул к сыну. Серией резких ударов он заставил Като отступить, потом провел подсечку, и тут же ушел в глухую оборону, потому как Майто вновь на него напал.

Но теперь она была, эта оборона. И даже Майто Дай в Восьмых Вратах ее слабо пробивал. Сенсома все еще медленно, но верно проигрывал, но теперь у него было оружие, которое могло даровать победу.

Математика Математика Боя.

– «Его связки заканчиваются поворотом стопы, » – думал Сенсома, пытаясь разглядеть в мельтешении атак перед собой человека, которого когда-то обучал. – «Это все его тупое Познание. Глупый прием, который не идеален. Но при такой скорости я не смогу его использовать…»

Он считал и просчитывал, а математик в его голове придирчиво изучал варианты, набрасываемые бойцом. И раз за разом находил их ошибочными и бесполезными. Сенсома даже вышел из обороны и попытался ответить, но Дай был непреодолим. Это было величайшее оружие Шоурая, одноразовое, но невероятно эффективное. Оно было создано специально против Математика Боя.

Но свою главную роль оно уже выполнило.

– «Пора бы на сцене появиться новому участнику…» – подумал Шоурай, но лениво отбросил эти мысли. – «Ладно, развеюсь. Не каждый день я убиваю собственного отца.»

Отец? Да какая ему разница?! Может быть, Дану на это и было не плевать, но кто спросит Дана? Шоурай – сам себе и отец и мать. И кто угодно еще. Лишь одну функцию в своей жизни он не выполнял самостоятельно, но сейчас не время думать о Цунаде. Сейчас время убивать.

Он прыгнул к Даю и Сенсоме, намереваясь пробить-таки защиту Математика Боя и лично уничтожить своего главного врага.

И тогда математик в голове перерожденного воскликнул:

– Эврика, бинго и прочее! – закричал он, обратив на себя взгляды Сенсомы и Исобу. – Я нашел слабость. Но не у Дая.

– Забавно… – одними губами усмехнулся в реальном мире Бог Шиноби.

Он снял защиту так, будто это сделали противники. Притворился, якобы очередной удар Като прошел куда мощнее, чем на самом деле. Его тут же развернуло в сторону Дая лицом, обладатель Восьмых Врат должен был бить его с максимально удобной позиции. Сам Сенсома только лишь вскинул руку.

И Дан, пользуясь случаем, со всей силы врезал по ней. И рука сломалась. Сломалась, несмотря на ледяную броню. И в голове Шоурая была лишь одна мысль: «Я сделал это!», хотя на самом деле определенно точно можно было сказать, что Последнее Одеяние работает в полную силу и оно еще не сломано.

Но Като не успел об этом подумать.

Сломанная рука Сенсомы от удара устремилась вперед. Дай тут же ударил Математика под дых, даже сквозь лед нанося повреждения. Сенсома сплюнул кровь.

А после его пальцы сомкнулись на шее Майто.

– Вот почему я – Математик Боя!

Это было лишь мгновение, но мгновения за глаза хватило готовому к этому Исобу. Он взревел, подавая чакру, и Путь Человека выдернул душу клона-Шоурая из тела бывшего ученика Бога Шиноби! Клон распался мгновенно – он не был всемогущим оригиналом.

И побледневший оригинал, как оказалось, всемогущим не был.

Математик Боя стоял перед ним во всей красе. Весь в крови, в ранах и с переломами, но с гордо поднятой головой. Правая рука висела сломанной культей, а левая была зажата в кулаке, состоящем из глубоко-синей чакры Исобу. Золотые глаза смотрели в небо. И будто бы видели там, на высоте, нечто сакральное. Нечто важное.

Като оглянулся и увидел, что вся его армия уничтожена. В стороне еще велась битва, но почти мертвые Хирузен и Минато – не враги. А Математик…

Движение Сенсомы было таким быстрым, что никто в мире не сумел бы за ним уследить. Никто, кроме Като Дана, который именно это движение и ловил. Математик сблизился, занося над головой кулак, и начал его опускать.

– «Твой черед… Хицугая…»

Печать Бога Грома на плече хлопнула, и готовый к броску Хицугая Юки – лучший шиноби АНБУ Страны Воды и самый сильный убийца в мире прыгнул навстречу Богу Шиноби. Сам Юки никогда никаким Богам не молился, он предпочитал верить в себя и свои навыки. И эти самые навыки спасли ему жизнь.

Как и всегда, впрочем, отняв чужую.

До последнего ожидавший подвоха Сенсома не остановил руку. И когда он почувствовал, что новый враг ударил его мечом в сердце, он тоже не замедлился. А меч сломался, оставшись обломком у его груди.

А потом из этого обломка потянулось ледяное лезвие.

Техника контроля льда была такого тончайшего и высокого уровня, что даже сам Сенсома не обладал таковой. Тем не менее, он почувствовал, что его собственный ледяной панцирь стал оружием, которое метит ему точно в сердце. У него был отрезок мгновения.

И тогда он понял, кто перед ним.

Если он развеет панцирь и продолжит атаку, он выживет. Если нет – умрет.

Простой выбор. Простой выбор?

Если он хочет жить, ему придется обрушить атаку. И тогда его дорогой младший сын, которого он безрезультатно искал все эти годы, будет убит рукой собственного отца. Невинный перед ним, лишь Сенсома тут тот, кто виноват. Кто виноват по-настоящему, потому что не уберег ни его, ни его прекрасной матери. Но и позволить убить себя прямо перед лицом практически побежденного Шоурая…

– «У него больше нет армии. У него больше нет инкогнито. Он уже проиграл. А его жизнь не стоит жизни его младшего брата.»

– Юки, я иду к тебе.

Все эти размышления заняли долю мгновения. И выбор был сделан. С чавкающим звуком крови, ледяной клинок вошел в сердце Математика Боя и уничтожил его всего за один профессиональный поворот.

Кулак Сенсомы разжался, превратившись в ладонь, и эта ладонь сокрушительно пощечиной отбросила Шоурая прочь. А потом упала на плечо сына.

– Ты живой… – Сенсома улыбнулся быстро побледневшими губами, напрочь вылетев из Седьмых Врат и чувствуя, как трясутся колени. – Живой, Ошими… Я уже начал сомневаться…

– Ч-что? – голос убийцы дрогнул, когда он увидел эти золотые глаза.

Глаза, смотревшие не с ожидаемым превосходством и Божественностью, а… с любовью. С отцовским теплом.

– А ты… – продолжал улыбаться ему в лицо Математик Боя. – Совсем на маму не похож… Ха-ах… как будто я помолодел и смотрю в зеркало… Повезло мне жить таким красавцем, а?..

Последний свет в его глазах исчез. Рука медленно съехала с родного плеча.

– Живи и дальше, сынок…

И величайший Математик Боя умер.

***

Сарутоби Хирузен почувствовал это. Почувствовал и понял, что это – неправильно. Он, слабак и обманщик, не должен был остаться! Его друзья ушли, а он…

Он даже не удивился самому факту смерти. Он вновь укорил себя.

– Хотя, если подумать… – совсем уже тихо просипел он, пуская кровавые пузыри. – Все именно так, как должно быть…

План Минато, донесенный до него (вот удивительно!) древней распальцовкой третьего класса первого поколения учеников Академии Шиноби Скрытого Листа, был прост. И надежен. А большего и не требовалось.

Хирузен подался назад, освобождаясь от когтей Лиса и отменил технику. Даже так – если Минато опоздает хоть на миг, его разорвет.

Не разорвало, и Минато успел, перед этим отбросив Гедо с Изуной на плече Огромным Рассенганом. Но Изуна, казалось, был и не против. Он даже вроде бы подыгрывал им. Лишние жертвы Учихе были ни к чему. И плевать на Шоурая.

Минато сложил ладони, и Хирузен с Обито исчезли с поля боя. Маленький Наруто, уже уставший плакать, упал на песок среди бездыханных тел марионеток Шоурая и большими глазами смотрел на гигантские когти, летящие прямо на него.

А после перед ним появился человек, закрывший своим телом. Когти Лиса проткнули Минато насквозь, но тот улыбался.

Улыбался своему маленькому сынишке.

А за его спиной распростер руки Шинигами, уже знакомый с этим полем боя.

– Эй, не плачь, сын, – дрожа, сказал Минато. – Ты же сильный… Как мама, да? И очень умный. Тоже как мама. И как мама ты – Узумаки. Достойный, да?.. Это ты, мой маленький сын.

– Папа? – тихо спросил желтоволосый мальчик, и капля крови упала ему на лоб.

Минато услышал возбужденный голос Шоурая.

– Биджу сдох, но внутри Математика еще и Сила Рикудо! Она нужна нам! Где вы все возитесь?! А, Биджу, вы же все сдохли… Тогда этим придется заняться лично мне.

Шоурай предпочитал узнавать мир через Познание. Он не любил читать книги. А вот Минато любил. Особенно книги, которые ему давала Кушина. Про клан Узумаки и их техники. То, что было разрешено. И поэтому желтоволосый шиноби, освобожденный от оков Шоурая, знал нечто большее, чем тот, кто когда-то копался в его памяти. Не все он смог оттуда выведать, потому что душа Минато всегда была жива.

– Глупый дяденька думает, что сможет взять силу Узукаге, сын, – с натугой произнес Минато, чувствуя, как кончаются силы. – Но он не сможет. Потому что он не Узумаки. И в его армии Узумаки нет. Но я тоже не Узумаки. Так что мне нужна твоя помощь, Наруто.

– Па…па… – повторил двухлетний ребенок, бесстрашно стоящий перед отцом. – Папа.

– У-умница… – Минато улыбнулся, а по щекам его катились слезы. – Спасибо…

Шинигами управлял душами. А демон из-за кромки мог управлять всеми материями, которые не были вещественными. Но так уж вышло, что эти два существа были единым целым. И Шинигами взял душу Минато, как плату. А его темная ипостась потянулась к золотой могучей силе первого Бога Шиноби.

Но, прикоснувшись, коварный демон не смог ее осквернить. Потому что силу Рикудо защищала еще одна сила. Другая…

– Что? – не понял Шоурай, у которого крали «его» прямо из-под носа. – Что, Биджу побери, ты делаешь?! И как?!

Минато и сам не понимал. До последнего момента. Но прямо перед тем, как сила Рикудо заструилась по чакросистеме его маленького сына, он осознал, что зря боялся слез ребенка. Наруто принял силу первого Бога Шиноби совершенно безболезненно.

Потому что ее и его охраняла сила последнего Бога Шиноби.

– Вот и все, – в последний раз улыбнулся Минато, и Наруто перенесся в Коноху. – Мы…

***

– …и мы победили! – из последних сил кричал раненый Хирузен с крыши Резиденции.

Люди, которые застали его на ней появление, ошарашенно смотрели на своего полумертвого Хокаге, говорящего им пламенно и громко. И каждый понимал, что самый лучший из Хокаге говорил им. Потому что он говорил им Правду.

– Орочимару Ясягоро не был Шоураем! – надрывался Сарутоби, которого поддерживал Обито. – Настоящим Контролером оказался Като Дан – тот, кого мы ошибочно назначили нашим Хокаге. Это произошло по моей вине, и я намерен загладить ее! Слушайте все и всем передайте! Като Дан не является Хокаге Скрытого Листа! С сегодняшнего дня, правом, данным мне моим наставником и предшественником – Тобирамой Сенджу, я назначаю Пятым Хокаге Конохагакуре Обито Учиха! Юношу, что сражался в битве с Шоураем и выжил! Он выжил там, где погиб Математик Боя! Таково мое…

Он не договорил. Ошарашенный Обито, по щекам которого градом текли слезы, не сразу услышал всю глубину той тишины, что обрушилась на пораженных жителей деревни. Все они смотрели на них. На нового Хокаге и… на его мертвого предшественника.

А потом, с хлопком техники телепорта, начал плакать ребенок, потерявший отца…

Первым шиноби, приземлившимся на крыше Резиденции оказался сильнейший на данный момент джонин Листа – Хатаке Сакумо. Он подошел быстро, но… вежливо. И сел на одно колено.

– Х-хокаге-сама, – сам не веря, что говорит, Сакумо не по уставу поднял голову. – Это правда? Что произошло? Где враг?

Молодой Учиха тяжело выдохнул и сглотнул слезы.