Текст книги "Snowbound (ЛП)"

Автор книги: KreweOfImp

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

Он добежал до очередной развилки. Не успевая подумать о стратегии, Дин вслепую повернул налево и ускорился, насколько это было возможно. Он пролетал мимо дверей, периодически исчезая в тени – тусклые лампочки, освещающие коридор, не могли окончательно прогнать тьму.

Дин так и не смог понять, как ангел еще до самого Винчестера узнал, где тот окажется. Дин не принимал никаких решений, не придерживался какой-то тактики, и всё равно, когда он пробежал коридор и повернул направо, то столкнулся с ангелом, который блокировал коридор: ноги на ширине плеч, даже не запыхавшийся, терпеливо выжидающий, словно львица в разгар охоты. Дин практически врезался в него, с трудом затормозив в последнюю секунду. Прежде чем он успел подумать о том, чтобы развернуться и убежать, Кас уже держал его.

Одной рукой схватив Дина за плечо, Кас развернул его и толкнул вперед. Крепко прижав Винчестера к стене, он одной рукой завел руку Дина за спину. Дин без особой надежды дернулся, но всё, чего он добился – боль в плече, сигнализирующая о том, что так можно и вывих заработать. Кас не отреагировал на эту попытку – он продолжил стоять там, где стоял, прижимая Дина к стене. Ангел дышал тихо и спокойно, словно идеально владеющий собой хищник. Наконец Дин утих и обмяк. Это тоже был тест – ослабит ли Кас хватку, когда Дин перестанет бороться, и появится ли у того возможность вырваться и убежать.

Кас не купился на этот фокус. Его руки сжались только сильнее, он оказался еще ближе к Дину, прижался бедрами к его ягодицам. Ангел наклонил голову, положил подбородок Дину на плечо и слегка коснулся губами его скулы. Его шепот был мрачно-ликующим, и сердце Дина пропустило удар:

– Я буду так наслаждаться, – проговорил он, – когда буду выбивать эту небольшую попытку восстать из твоей задницы. Какой подарок. Правда.

Дин безоговорочно верил Касу. Полностью. И всё же, в определенные моменты Дин вспоминал, что тот был гребанным ангелом господним, древним существом, обладающим такой силой, что Дин не мог ни увидеть его истинный облик, ни услышать его истинный голос и при этом остаться невредимым. В эти моменты Дин понимал, как для Каса просто… уничтожить его. Не сложнее, чем для Дина – раздавить Кёртиса.

Как ни странно, это не столько ужасало, сколько успокаивало. Если Кас мог так легко уничтожить Дина, но сдерживался все эти годы, независимо от того, насколько Дин выводил ангела из себя – что ж, это явно что-то значило. Но все равно у Дина каждый раз перехватывало дыхание. Он замер. На него давило нечто большее, чем просто стена. Ровно в тот момент, когда Кас был готов вмешаться и напомнить Дину о необходимости дышать, легкие снова начали работать.

Запястья Дина были сведены за спиной, а Кас, развернув его, давил подбородком на плечо, вынуждая идти вперед. Казалось, что обратный путь был в разы короче, хотя они шли (очень быстро, но всё же шли), а не бежали. Кас провел его через склад и втолкнул в подвал. Дин споткнулся, потерял равновесие и упал на одно колено. Когда он с трудом встал, за спиной тут же раздался опасно мягкий голос:

– Если, – сказал Кас, – у тебя есть хоть какие-то чувства к этой толстовке, ты добровольно позволишь мне снять её. В ином случае я буду более чем счастлив сорвать её с тебя этими самыми руками.

Да уж. Вариантов было немного. Дин замер, чувствуя себя мышью, пойманной кошкой, и Кас усмехнулся:

– Мудрый выбор, Дин, – похвалил он, и вот его руки уже стянули с Дина толстовку. Охотника внезапно толкнули вперед, рука ангела прижала его к металлическому столу. Прежде чем Дин подумал о том, чтобы встать и попробовать смыться, вокруг его запястий уже были обернуты пристегнутые к столу манжеты.

Кас быстро стянул с него штаны. Несколько секунд Дин просто ждал, пока ангел не появился в его поле зрения. Он медленно обошел вокруг стола и встал перед Дином, держа в руке сложенный вдвое ремень охотника. Мурашки, бегавшие по телу Дина, были вызваны вовсе не контрастом разгоряченной кожи и ледяной поверхности стола.

– Вчера мы сошлись, – сказал Кас, касаясь ремнем своего бедра (это выглядело как машинальный жест, но Дин знал, что это было сделано, чтобы привлечь его внимание к ремню и к тому, зачем он здесь), – на двадцати ударах. Их могло быть пятнадцать, но ты решил, что я был слишком мягок, – Кас, конечно, перевернул всё с ног на голову, но Дин был не в том положении, чтобы пытаться спорить, – так что мы остановились на двадцати. Теперь, конечно, я задумываюсь, что даже этого недостаточно.

Дин снова задержал дыхание. Секунды тянулись просто бесконечно.

– Я думаю, – протянул Кас, – Вместо того, чтобы добавить дополнительные удары, я забуду о разогреве, – ох. Боль от ударов ремнем была достаточно сильной, даже когда кожа была заранее разогрета ладонью, без разогрева каждый удар выбивал воздух из легких.

– И использую нечто нестандартное, чтобы убедиться, что ты точно усвоишь урок.

Подождите… Что? Нечто нестандартное – это… Что это, черт возьми, такое?!

Кас обошел стол и теперь стоял у Дина за спиной, заставляя того гадать, что произойдет дальше. Ответ нашелся довольно быстро. Кас коснулся задницы Дина, охотник подпрыгнул от неожиданности, а вдох превратился в сдавленный хрип, когда Дин почувствовал, как его ягодицы деловито раздвинули. Кас несколько секунд дразнил его прикосновениями силиконовой анальной пробки к анусу, после чего наконец приставил её к колечку мышц и плавно надавил. Диаметр был приличным – конечно, не такой большой, как у Каса, но все равно вызывающий острое жжение. Дин подозревал, что размер выбран неслучайно – так, чтобы охотник чувствовал боль сейчас, а не тогда, когда в него войдет Кас.

Кас быстро ввел пробку и пару раз шлепнул Дина по заднице, толкая пробку вперед и заставляя её касаться простаты. Дин не смог сдержать стон.

– Это, – удовлетворенно сказал Кас, – поможет тебе усвоить урок.

Дин не мог не согласиться.

– Мне кажется, – продолжил Кас, – что тебе это нужно. Тебе очень повезло, что я взял всё в свои руки и слежу, чтобы ты получал адекватную… реакцию… на своё поведение. На самом деле, – в голосе Каса сквозила улыбка Чеширского кота, – с твоей стороны будет очень невежливо не поблагодарить меня за это.

Нет. Ни за что. Кас не мог заставить его…

– И раз уж так, – голос был обманчиво ровным, но в нём чувствовалась угроза, – ты будешь считать удары и благодарить меня за каждый. С уважением, или я подумаю, что недостаточно стараюсь, и решу быть… жестче.

Хорошо, видимо, Кас все-таки мог заставить его.

Дин обеспокоенно дернул руками. Он не пытался сбежать или проверить манжеты на прочность, просто хотел ощутить стабильность. Была причина, по которой они использовали ремень крайне редко. Это было… интенсивно, а Кас всегда работал в полную силу.

Повисла пауза – Кас доставал ремень откуда-то, куда отложил его, пока занимался пробкой. Размеренные шаги позади, прикосновение ремня к шее, ощущение холодной кожи, спускающейся вниз по позвоночнику прямо к ягодицам. Предвкушение, обещание и угроза. Дин понял, что дрожит как лист на ветру. Услышав свист ремня, он инстинктивно сжался.

Однако боли не последовало, и ремень так и завис в воздухе. Кас тихо засмеялся, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Дин с трудом заставил расслабиться сжавшиеся в кулак пальцы. Ангел обыденно сказал:

– Кажется, я готов начать. А ты?

Был только один правильный ответ, и Дин заскрипел зубами. Что может быть более унизительным, чем вежливо просить о том, что и так получишь? Не было ни единого шанса улизнуть, да и Дин не хотел вступать в битву, которую не мог выиграть. Его голос звучал не совсем почтительно, но слова были правильными. Дин знал, что иногда Касу нравилось слышать в его голосе нежелание и напряжение.

– Пожалуйста, накажи меня, Кас.

Ангел поцокал языком, и Дин понял, что этого оказалось недостаточно. Он уткнулся лбом в плечо.

– Пожалуйста… что? – помог ему Кас. Дин знал, что от него требовали – требовали не только сейчас, а на протяжении всего наказания – и был не удивлен.

– Пожалуйста… накажите меня. Сэр.

– Если ты настаиваешь, – Кас открыто издевался.

В этот раз звук рассекающего воздух ремня не был уловкой. Конечно, за ним последовала выбивающая воздух из легких и растекающаяся по всему телу боль. Дин напрягся, дернулся, цепочки манжетов зазвенели. Кас молча ждал, пока ему удастся восстановить дыхание и обрести способность говорить. Усилием воли Дин заставил голос не дрожать:

– Один. Спасибо, сэр.

– Очень хорошо, Дин, – похвалил Кас, и от его искренности Дину стало спокойнее. Ангел еще не закончил говорить, как гордится послушанием Дина, а ремень уже рассек воздух и приземлился параллельно первому, так близко, что Дин мог поклясться: между ними было меньше миллиметра. В этот раз охотник оправился немного быстрее, но подождал того момента, когда стал уверен, что голос не сломается:

– Два. Спасибо, сэр.

В этот раз Кас ничего не сказал, но одобрительно коснулся спины Дина. Следующий удар пришелся прямо под предыдущим, а звук был настолько резким, что отразился эхом от каменных стен подвала. Дин сжал зубы, цепочки опять зазвенели. Охотник схватился за край стола и впился в него пальцами. В этот раз его голос еле заметно дрогнул:

– Три. Спасибо, сэр.

Кас обошелся без физической или словесной похвалы. Ремень опустился на кожу буквально через секунду после того, как Дин договорил, и заставил того встать на цыпочки. Мышцы напряглись в агонии, которая теоретически не должна была приносить столько удовольствия. Дин прижался лбом к холодной поверхности стола. Его голос звучал слегка приглушенно, но Кас не возражал:

– Четыре. Спасибо, сэр.

Следующие четыре удара были быстрыми, и Дин считал их сквозь зубы. Он по собственному опыту знал, что попытка растянуть ответы с целью получить больше времени на отдых между ударами не приведет ни к чему хорошему. Дин чувствовал жжение каждой полосы в отдельности и был готов взорваться от переполняющих его ощущений. Ничто не могло быть более интенсив…

Следующий тщательно вымеренный удар упал прямо на основание пробки, заставляя её задеть простату ровно в тот момент, когда на Дина нахлынула боль.

Всё его тело дернулось, мышцы сократились. Легкие, лишившись воздуха, оказались неспособны вдохнуть еще раз, голова взметнулась вверх и упала обратно, лоб глухо стукнулся об металл. Кас позади посмеивался, садистский мудак. Несколько секунд Дин дергался, пока наконец не смог вдохнуть, о том, чтобы вспомнить, что от него требовалось, не шло и речи. Когда он наконец выдавил из себя нужные слова, его голос дрожал, как у тринадцатилетнего мальчишки:

– Де-девять. Спасибо, сэр.

Просто чтобы доказать, что он действительно садистский мудак, Кас позволил следующему удару упасть прямо поверх предыдущего, загоняя пробку еще глубже и заставляя жгучую боль усиливаться в геометрической прогрессии. В первый раз за эту сессию Дин сдавленно вскрикнул, не в силах сдержаться, и услышал, как Кас удовлетворенно хмыкнул. В какой-то момент ступни Дина оторвались от пола, и Дин медленно опустил их обратно, заставляя разжаться пальцы, судорожно вцепившиеся в край стола. Кас терпеливо ждал.

– Десять. Сп-спасибо, сэр.

Следующего удара не последовало. Дин задержал дыхание, отчаянно пытаясь подготовиться. Он тонул в агонии ожидания, пока Кас не заговорил, спокойно и без следа насмешки:

– Дыши, Дин. Отдохни, – и слова, которых Дин жаждал, но никогда бы в этом не признался, – ты так хорошо справляешься. Такой молодец.

Дин испустил облегченный вздох и позволил мышцам расслабиться. Стол оставался на удивление холодным. Дыша спокойно и ровно, Дин почувствовал, как с налитого кровью члена капает смазка. В последний раз, когда они использовали ремень, Дин кончил без прикосновений, просто от ударов.

Кас погладил его по спине, нежно успокаивая, и спросил:

– Ты помнишь своё стоп-слово?

Вопрос был бессмысленным: даже если бы Дин и забыл, он бы закричал «стоп-слово», и Кас бы мгновенно остановился. На всё происходящее Дин согласился добровольно, и, чёрт возьми, ему нравилось, несмотря на (или, скорее, благодаря) боль, каждый удар крадущую его дыхание. Дин кивнул, но Касу этого показалось недостаточно, и он спросил еще раз:

– Твой цвет, детка?

Голос Дина звучал немного ровнее, все-таки у него было время, чтобы прийти в себя:

– Зеленый, сэр.

Кас ответил незамедлительно, укутав Дина похвалой, словно одеялом:

– Такой молодец.

Момент был таким бесценным, таким потрясающе безупречным. Горячая пульсация рубцов на заднице Дина, давление руки Каса, с такой любовью поглаживающей спину Дина, эти слова, всё еще витающие в воздухе. Почему это всё должно было происходить именно тогда, когда человек с наихудшим чувством времени во всем мире решил заявиться в подвал?!

Дин услышал тяжелые шаги и звук распахивающейся двери. Он должен был бы выругаться, но Кас сделал это за него, пробормотав какое-то страшное проклятье в тот самый момент, когда Сэм открыл дверь:

– Вы в порядке? Я слышал кри… ох. ОХ.

Дин думал, что Сэм спешно ретируется. Он все еще не мог выносить столкновений с Дином и Касом, занимающимися «ночными» делами. Чего Дин не предполагал, так это того, что Сэм не только останется, но и переполнится такой ярости, что начнет швыряться выстиранным бельём. Каждый бросок Сэм сопровождал воплем:

– Вы! – пара носков пролетела над головой Дина и врезалась в стену перед ним.

– Абсолютные! – справа приземлилась его футболка с AC/DC.

– Мудаки! – штаны попали Дину на спину и съехали на стол.

– Я! – Дин не был уверен, что последовало за этим, но это что-то врезалось в Каса.

– Не могу! – трусы, скомканные на манер носков и имеющие такое же ускорение, тоже прилетели в стену перед Дином.

– Поверить! – Сэм был не единственным, кто не мог поверить. Дин не мог двигаться, потому что был прикован к столу, но даже если бы его ничего не держало, он, честно говоря, вряд ли смог бы что-то сделать. Происходящее явно забрало титул «самое странное, что с ними случалось» у того кошмарного немецкого кота в шляпе.

– Что! – джинсы едва не угодили Дину в голову.

– Вы! – видимо, белье закончилось, потому что в стену слева от Дина ударилась пустая корзина. Охотнику так и не удалось выяснить, во что же Сэм не мог поверить (вариантов-то было великое множество), так как Кас, ошеломленный и молча и неподвижно выдержавший пятнадцать секунд этой истерики, вдруг пришел в себя. Его рык заглушил слова Сэма. Дин похолодел и попытался представить, что сейчас творится за его спиной. Сэм, видимо, тоже замер.

– Сэмюэль Винчестер, да как ты смеешь выражать свой гнев, когда твой брат находится в таком уязвимом положении?! Совсем стыд потерял?!

Дин изумленно моргнул, его челюсть отвисла на несколько сантиметров. Срань господня. Кас превратился в льва, защищающего Дина и предупреждающе рычащего на потенциальную угрозу.

Секунду спустя звуки слишком поспешных и сложных движений, чтобы понять, что именно произошло, достигли ушей Дина. Он повернул шею, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, но всё происходящее все равно осталось вне его поля зрения. Звуки удалялись, дошли до полок с коробками, затем дальше – видимо, Кас вышвырнул Сэма за дверь и закрыл замок. До Дина внезапно дошло, что именно сказал Кас. Он действительно спросил, потерял ли Сэм стыд. После того, как четыре последних дня Сэм только и делал, что случайно сталкивался со своим братом, который находился в таких постыдных позах, что и представить сложно.

Когда Кас вернулся в подвал, то обнаружил, что Дин трясется, уткнувшись лбом в плечо. Голос ангела все еще был резким, но уже не от гнева, а от беспокойства:

– Дин?! Дин!

Дин услышал, как Кас бросился к нему, и понял, что тот мог подумать, что он рыдает. Он поднял голову, чтобы Кас увидел, что, хотя в его глазах и стояли слезы, это были слезы, рожденные смехом. Дин истерично смеялся, дрожа всем телом:

– О боже, – выдохнул Дин, немного отсмеявшись и с трудом выговаривая слова, – ты сказал Сэму, что это он потерял стыд! Господи, блять, это просто… это бесценно!

Он увидел, как тревога и напряжение покидают Каса, как уголки губ ангела неохотно ползут вверх:

– Он действительно потерял всякий стыд. Он не имел никакого права давать выход своему гневу, пока ты находился в такой позиции. Он мог бы наброситься на нас позже. Но у него должно было быть достаточно уважения, чтобы уйти сразу после того, как он убедился, что никто не пострадал, – он замолчал, усмехнулся и добавил, – без их на то воли.

Дину большего и не нужно было. Он снова начал неконтролируемо смеяться, по его щекам на самом деле стекли две или три слезинки. Кас наклонился над столом, прижался к Дину, и тот почувствовал, что ангел тоже смеется.

Прошло много времени, прежде чем Дин начал успокаиваться. Возможно, его истерику усилил адреналин от порки, от вмешательства Сэма, от ярости брата и гнева Каса. В конце концов Дин затих, все еще икая и задыхаясь, но больше не смеясь.

Кас поцеловал Дина в затылок, потом несколько раз – в лоб, потом выпрямился. Через несколько мгновений он вернулся с мокрой тканью, которой протер Дину лицо, и с бутылкой воды. Охотник благодарно кивнул, приподнимаясь, насколько позволяли цепочки манжетов. Кас прижал горлышко бутылки к губам Дина, позволяя ему сделать несколько глотков, и вопросительно поднял брови. Дин покачал головой. Кас закрыл бутылку, отложил её, нежно провел рукой по лицу Дина и спросил:

– Тебе нужно использовать стоп-слово? – не дожидаясь ответа, Кас продолжил, – прежде чем ты что-нибудь скажешь, знай, что я пойму, если это маленькое… происшествие выбило тебя из колеи. Мы можем сделать паузу или совсем остановиться. Если ты захочешь, я без вопросов развяжу тебя. Я не буду ни разочарован, ни зол на тебя, – честно говоря, можно было бы обойтись и без этого дополнения. Дин всего дважды использовал стоп-слово – оба раза не потому, что Кас зашел слишком далеко, а потому, что Дин улетал куда-то не туда, и это было неправильно, и нужно было закончить, пока он еще мог что-то решать. Оба раза Кас немедленно реагировал, сама забота и внимание.

Тем не менее, Кас знал Дина настолько хорошо, чтобы понять, что где-то в глубине все же таилось беспокойство, что если он прервет сессию, то разочарует ангела. Кас регулярно напоминал, что использование стоп-слова – жест храбрости и доверия. После того, как Дин останавливал сессию, Кас всегда говорил, что еще никогда так не гордился Дином, и тот ему верил. Кас – тот, кто в один момент мог бить с его с беспощадной силой и интенсивностью, в другой – защищать его. Ангел, который поимел его во всех возможных позах, который требовал дать ему всё, но всегда уверял, что что бы ни случилось, Дина всегда будет достаточно.

Дин уткнулся лицом в ладонь Каса, потом улыбнулся, расправил плечи, поднял голову и ответил:

– Нет. Я в порядке. Зеленый, сэр.

Кас наклонился вперед и поцеловал Дина. Его слова, Дин мог поклясться, были наполнены благоговением перед тем, как много Дин собирается дать:

– Мой хороший мальчик.

Кас встал и расправил плечи, неосознанно повторяя движение Дина. Он покачал головой и обошел стол. Дин слышал, как ангел несколько раз прошелся туда-сюда, и понял, что тот сосредотачивается, чтобы закончить сессию. Он воспользовался возможностью сделать то же самое, закрыв глаза и глубоко дыша. Он позволил чувствам вернуться и спрятать нелепость последних минут в дальний уголок сознания. Он позволил себе дышать в такт с пульсацией рубцов и понял, что это сработало. Он снова вернулся в то состояние, в котором был до того, как Сэм их прервал. Кас испустил низкий вздох, и Дин дернулся, почувствовав, как тот слабо коснулся ногтями самой вспухшей полосы, того места, куда пришлось два удара подряд. Кас игриво постучал пальцем по пробке, и охотник непроизвольно дернулся, заставляя ангела рассмеяться.

Это был абсолютно иной смех, чем несколькими минутами ранее. Более глубокий, более грубый, с оттенком самоудовлетворения. Насладившись своим артистизмом, Кас вернулся к работе. По спине Дина побежали мурашки. Кас отступил, видимо, доставая ремень. Его слова только подтвердили подозрения охотника:

– Ты будешь считать, и ты будешь благодарить меня, – да, это было и напоминание, и предупреждение. Ангел не стал дожидаться ответа. Знакомый свист рассек воздух, последовал удар. Дин вжался в стол, смазка, капающая с члена, размазалась по металлу. Слова были больше похожи на хрип:

– Одиннадцать. Спасибо, сэр.

Они вошли в ритм, и к семнадцатому удару Дин извивался на столе, не в силах справиться со своим телом. Вместо того, что упрекнуть его, Кас просто подошел, прижался к бедру Дина, левой рукой зафиксировал другое бедро, чтобы задница охотника была неподвижна. Следующий удар пришелся по самой чувствительной части, где ягодицы переходят в ноги – Дин понял это только тогда, когда вместо счета у него вырвался крик.

– Восемнадцать. Спасибо, сэр.

– Твой цвет, Дин? – голос оставался таким же твёрдым.

– Зеленый, сэр, – мгновенно ответил Дин. Он сможет справиться. Он сможет дойти до конца. Ему было не просто нормально. Черт, ему было великолепно. По крайней мере, его член определенно думал именно так. Ему не дали разрешения кончить – Дин был уверен, что только это его и удерживает. Он знал, как Кас им доволен. Знал, как хорошо справлялся. Он не испортит всё это, потеряв контроль и кончив без разрешения.

Кас не ответил, просто прижался к Дину чуть плотнее, сжимая пальцы на его бедре. Дин понял, что девятнадцатый удар принесет просто адскую боль, но, когда ремень упал на ягодицы, охотник уже был в сабспейсе. Он смутно услышал свой голос, как будто тот раздавался издалека:

– Девятнадцать. Спасибо, сэр.

– Хороший мальчик, – сказал Кас, – ты можешь кончить, Дин.

Слезы, скатывающиеся по щекам Дина, потекли еще быстрее. Кас дал ему несколько секунд, чтобы отдышаться, насладиться безопасностью и ощущением, что все вокруг исчезло – остались только анальная пробка в пульсирующей заднице и придерживающий его ангел. Ремень опустился в последний раз, снова попав по пробке.

Дин взвыл, все тело дернулось, жгучая боль от удара и толчок пробки в простату не столько толкнули, сколько вышвырнули его за грань. Член пульсировал, сперма забрызгала стол и пол. Каким-то образом (Дин так и не понял, как ему это удалось) охотник вспомнил, что где-то там он еще не закончил. Ему нужно было сделать еще кое-что, чтобы дать всё, что от него требовалось. Он слышал в своем голосе искренность и надеялся, что Кас тоже её уловит:

– Двадцать. Спасибо, что наказали меня, сэр.

Дин смутно услышал звук падающего на пол ремня.

Дин плавал, качался на волнах чистого ощущения, которое уже не было болью. Позже, конечно, оно опять станет ею, но не сейчас. Сейчас это нечто большее. Намного большее. Дин думал, что с удовольствием утонул бы в этом чувстве, но знал, что Кас всегда будет держать его голову на поверхности.

Как только он подумал о Касе, то услышал его низкий успокаивающий голос:

– Такой молодец, Дин, ты был таким хорошим для меня. Я так горжусь тобой, мой прекрасный мальчик. Ты храбрый. Ты был совершенен, – в этот раз Дин без проблем поверил в похвалу. Да. Он был хорошим. Он был хорошим мальчиком для Каса.

Дин позволил этим словам опять унести его, и в следующий раз, когда он пришел в себя, его руки уже не были прикованы к столу, слезы были вытерты, пробка вытащена, а его самого очень осторожно одевали. Когда мягкая ткань коснулась поврежденной кожи, Дин зашипел, и Кас сочувственно пробормотал:

– Я знаю, я знаю, что тебе больно. Нам просто нужно отвести тебя в твою комнату, а потом мы снимем халат.

Дин решил было запротестовать, но потом вспомнил о Сэме – если он столкнется с обнаженным братом в коридоре, то взбесится окончательно и расчленит их обоих. Дин пытался перетерпеть боль, позволяя Касу осторожно поднять его со стола. Он спросил себя, будут ли ноги вообще ему подчиняться, но необходимость в положительном ответе на вопрос отпала, потому что ангел взял его на руки. В любое другое время Дин, скорее всего, возмутился бы, но всё, что он сейчас знал – что он в безопасности и ему хорошо, и похвала Каса до сих пор отдавалась у него в голове. Глаза опять закрылись, и через несколько минут, показавшихся секундами, он почувствовал, как Кас осторожно опускает его на кровать и укладывает на живот. Халат был снят, и теперь на ноющую задницу ничего не давило.

Дин был готов погрузиться в сон, но Кас не допустил этого, уговорив охотника сначала выпить стакан апельсинового сока, а затем съесть немного шоколада. Дин пытался протестовать, издавая бессвязные звуки, которые должны были означать, что он не голоден, но Кас его не слушал, так что проще оказалось просто съесть шоколадку. На несколько секунд Кас исчез. Дин резко дернулся – к его заднице прикоснулось что-то холодное, вызывающее острую боль. Кас успокоил его, обещая, что скоро станет лучше. Ангел не солгал – боль прошла, оставив приятную прохладу. Дин слепо потянулся к ангелу, тот нежно взял его за руку, другой рукой поглаживая Винчестера по голове. Уже на полпути в страну грез Дин услышал шепот Каса:

– Спи, любовь моя. Я присмотрю за тобой.

Комментарий к Достаточно

*речь идет о фильме ужасов Тоуба Хупера (1982г)

========== Совершенство. Горжусь ==========

Ох.

Нет, действительно ох.

В этот раз медленным пробуждением и не пахло. Дин скользнул в сон, спрятавшись от боли у себя в голове (да, да, он знал, как это на самом деле называлось, но между теорией подчинения и, знаете ли, натуральным подчинением была разница, и Дин мог позволить себе пару психологических барьеров). Проснувшись, он понял, что полностью владеет собой, а значит, ничто не отделяет его от пульсирующей боли, напоминающей о ударах принадлежавшего Касу – нет, на самом деле, принадлежащего ему самому, что в каком-то смысле возбуждало – ремня.

Дин резко выдохнул. Кас, словно тоже проснувшись, начал нежно гладить его по волосам. Вместо того, чтобы попытаться найти слова, Дин просто застонал. Ангел издал смешок, выражающий и любовь, и самоудовлетворение:

– Болит, да? – спросил Кас, без особого успеха пытаясь сдержать рвущееся наружу веселье.

– Ну, не знаю, Кас. Как насчет того, чтобы я взял ремень и два десятка раз ударил тебя по заднице, чтобы ты оценил эти ощущения, а? – кто-то явно проснулся в самом ворчливом расположении духа.

Кас опять засмеялся, на этот раз немного жестче, и пальцы в волосах Дина сжались и заставили того запрокинуть голову. Теперь ангел и охотник смотрели друг другу в глаза.

– Мне кажется, – задумчиво сказал Кас, и Дин моментально узнал этот тон. Несмотря на заботу, перерыв на сон и ласковые прикосновения, они еще не закончили. Ангел продолжил:

– Мне кажется, что твой сарказм сейчас должен быть не таким явным. Что хорошего в порке, если она не учит хорошим манерам? – Несколько секунд Дин тщетно пытался найти в глазах ангела подсказку, но, так ничего и не обнаружив, решил действовать на свой страх и риск:

– Мои манеры сложно назвать хорошими.

Кас фыркнул:

– Да уж, я заметил, – согласился он, – но всё равно я считаю своим долгом продолжать пытаться это исправить.

Губы Дина слабо дернулись:

– Ты всегда имел слабость к безнадежным случаям.

Это была шутка. Честно. Но Кас прекрасно знал, что эти слова были очередной каплей, упавшей в океан с трудом контролируемой Дином ненависти к себе. Во взгляде ангела что-то поменялось, и Кас подвинулся так, чтобы оказаться с охотником нос к носу. Когда Кас заговорил, его голос был тихим, но твердым и уверенным:

– Дин Винчестер, у тебя много разных качеств, но безнадежность никогда не была одним из них. Ты – полная противоположность безнадежности. И я, – добавил он еще более яростно, – никогда не откажусь от тебя.

Каким-то образом они перешли от игривого разговора после сессии (или середины сессии, смотря как посмотреть) к чему-то очень серьезному. Слова согрели Дина, но в то же время причинили дискомфорт: похвала была не совсем заслужена. Вместо того, чтобы заставить себя принять слова Каса и почувствовать его непоколебимую веру, Дин предпочел спасовать:

– Полегче, Кас, я просто пошутил.

– Даже не шути на эту тему, – мягко попросил ангел. Он замолчал, но Дин был уверен, что тот еще не закончил. Что-то слабо, почти незаметно изменилось в воздухе, как будто окружающий мир почувствовал, как Кас переходит из одного режима в другой:

– А теперь… Как ты меня назвал?

На этот вопрос был только один правильный ответ, а саднящая задница была достаточным аргументом, чтобы все-таки сказать то, что нужно:

– Я сказал, – Дин глубоко вдохнул и приготовился. Это специфическое, довольно редко используемое дополнение к сессии заставляло его нервничать, и Кас чертовски хорошо это знал, – что я просто пошутил. Сэр.

– М-м-м, – протянул Кас, и его свободная ладонь в молчаливой похвале легла на щеку Дина, – создается впечатление, что урок был не совсем уж напрасным.

Дин прикусил язык, зная, что вполне может сказать что-нибудь опрометчивое. Кас ухмыльнулся. Он явно был в курсе переживаний Дина и даже наслаждался ими.

– Слушай, – сказал Дин, убедившись, что в его голосе будет ровно столько сарказма, сколько необходимо, – тебе когда-нибудь говорили, что ты – садист?

Кас расхохотался, запрокинув голову, потом снова встретился взглядом с Дином. Затем было движение – такое быстрое, что Дин мог бы пропустить его, если бы результатом не стал легкий шлепок по правой ягодице.

Боль ревущим зверем ворвалась обратно, Дин задохнулся. Его член, вроде бы успокоившийся после оргазма и сна, решил, что пора вернуться в рабочее состояние. Дин мысленно обругал его. Тебе было недостаточно боли? Знаешь, это всё – твоя вина.

Но на член это не подействовало. На него это никогда не действовало. Неисправимый мудак.

Пальцы Каса предупреждающе сжались, и Дин понял, что выгнулся, пытаясь уйти от прикосновения. Через несколько секунд Кас продолжил разговор, словно ничего не произошло:

– На самом деле, говорили, – в его удовольствии сквозило что-то темное, и Дин был готов отдать всё, что угодно, чтобы вытащить это что-то наружу, – Слышал пару раз. И я признаю, – задумчиво протянул ангел, позволяя пальцам пробежаться по одной из красных полос на заднице Дина, – что в данный момент не могу усомниться в точности этой оценки, – пальцы надавили чуть сильнее, и звук, сорвавшийся с губ Дина, был подозрительно похож на хныканье.

– Тем не менее, – продолжил Кас, – хотел бы я посмотреть на того, кто услышит твоё неровное дыхание, увидит, как идеально лежат полосы на твоей прекрасной коже, и не скажет, что это восхитительно, – голос опять изменился. В тоне Каса слышалось обожание, близкое к почитанию.