Текст книги "Snowbound (ЛП)"

Автор книги: KreweOfImp

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)

Кас явно планировал простой, не отягощенный сессиями день. Он явно был уверен, что требовал от Дина слишком много, и теперь давал ему время восстановиться. Не то чтобы охотник думал, что пара свободных дней – плохая идея… Наверное, ему действительно было нужно немного времени, но не из-за интенсивности их сессий, а из-за саб-дропа, задевшего обоих. Дин только сейчас в полной мере осознал, что Касу было так же плохо, как и ему самому. На самом деле, возможно, даже хуже. Учитывая, как сам охотник чувствовал себя, когда кто-то из близких был ранен – не говоря уже о боли, в которой виноват был он сам – неудивительно, что саб-дроп задел Каса сильнее.

Дин позволил этим чувствам выплеснуться наружу, крепко сжал ладонь Каса, но оставил мысли при себе, лишь одобрительно кивнув:

– Хороший план. Думаю, нам нужно посмотреть либо «Сияние», либо «Психо». Мне придется прочитать тебе целый курс лекций перед тем, как мы доберемся до «Экзорциста», возможно, даже сделать презентацию, иначе ты совсем запутаешься, – на лице Каса отразилось замешательство, и Дин улыбнулся.

– А ты серьезно взялся за это дело, – заметил Кас.

– Ну конечно. Охотнику просто нельзя, – ну ладно, Каса всё еще можно было назвать охотником лишь с большой натяжкой, но то, как ангел засиял, определенно стоило такого обобщения, – не знать по меньшей мере классических фильмов ужасов.

Дин понес на кухню свою тарелку и коробку хлопьев, оставив Каса один на один с необходимостью убрать другую тарелку, пакет молока и оставшуюся коробку. Убирая хлопья на полку, Винчестер окинул взглядом оставшиеся запасы. Некоторые контейнеры и упаковки были уже наполовину пусты, но еды было достаточно на полторы-две недели. Оставив дверцу шкафчика открытой, чтобы Кас поставил размякшие кусочки гипсокартона, которые Сэм называл хлопьями, на место, Дин сполоснул свою тарелку:

– Раз уж мы собрались смотреть то, что относится к нашей работе, думаю, нам придется пропустить несколько классических фильмов, в которых нет ничего сверхъестественного.

Дин чувствовал на себе тяжелый взгляд Каса, но, обернувшись, увидел, что ангел смотрит в другую сторону. Однако отвернувшись к раковине, чтобы вымыть другую тарелку, Винчестер опять почувствовал, что Кас внимательно изучает его спину.

– Почему бы тебе, – предложил Дин, борясь с желанием снова обернуться, – не порыться в кладовой в поисках чего-нибудь, что можно было бы съесть во время фильма или фильмов? Возможно, где-нибудь завалялась пачка попкорна. Я даже согласен на то дерьмо, которое нужно разогревать в микроволновке, если больше ничего нет.

Кас издал звук, который в теории должен был выражать согласие. Дин закончил с посудой и взял губку, чтобы протереть столешницы. Они и без того были чистыми, но привычка оставлять кухню в идеальном состоянии осталась у него с тех времен, когда отец уезжал на несколько недель, оставляя его присматривать за Сэмми.

Закончив с уборкой, Дин бросил губку на специальную подставку. Сэм был поражен, когда узнал, что такие вещи, как подставки для губок, вообще существуют, а услышав, что Дин собирается купить одну, впал в состояние, близкое к коме. Сэм, видимо, серьезно рассматривал возможность продать душу Кроули, чтобы больше никогда не мыть посуду, и до сих пор умудрялся избегать этого занятия… Так что Дин был не удивлен, что младший брат и понятия не имел, как отвратительно могут пахнуть губки, если не дать им правильно высохнуть. В прошлый раз, когда Дин жаловался Касу о полной несовместимости таких вещей, как Сэм и кухня, ангел смотрел на него с таким тупым непониманием, что Винчестер оставил всякие попытки и каждый раз просто мысленно ругался на весь мир.

Помыв руки, потому что даже правильно сохнущие губки не то чтобы пахли очешуенно, Дин повернулся к Касу, намереваясь сделать не такое уж и остроумное замечание на тему ангельской охоты за продуктами, но так и не смог ничего сказать.

В одной руке ангел держал пачку печенья «Милано», в другой – пакет с крекерами с арахисовым маслом. И то, и другое было хорошей закуской, и ни то, ни другое не заставило бы Дина замолчать. Нет, он прикусил язык из-за выражения лица Каса, из-за сосредоточенного и до жути серьезного взгляда. Ангел словно выбирал не какой из двух вредных снэков взять с собой, а какой из прикрепленных к уже готовой взорваться бомбе проводов обрезать. Он выглядел так, как будто никогда в жизни не получал более важного задания, словно нынешнее и будущее благополучие Дина зависело от этого выбора.

Дин узнал это выражение. Кас выглядел также – ну, возможно, его волосы были растрепаны еще сильнее, но тогда он только-только выбрался из ада, так что всё вполне объяснимо – в их первую встречу, и каждый раз после, когда нужно было принять решение, каким-то образом влияющее на Дина. Кас действительно относился к Дину как к чему-то священному, как к персоне государственной важности. Даже такие незначительные вещи, как выбор закуски, подвергались тщательнейшему анализу. Это было чертовски странно: все его желания – да что желания, самые обычные нужды – ставились могущественным существом, изучавшим людей с самого момента их сотворения, в приоритет.

Дина оглушило непреодолимое желание объяснить Касу так, чтобы он понял и по-настоящему поверил: ангел менял всё к лучшему. Что то, что сказал Сэм, было правдой: Кас делал его самого лучше, а его мир – ярче. Что то, что он требовал от Дина, было нормально, что в ином случае Дин бы умолял Каса взять это силой. Ни для кого не было секретом, что Дин любил, когда ангел разбирал его на части и освещал своей благодатью самые потаённые и темные уголки его души. Где-то глубоко внутри Кас и сам это знал, но сегодня утром он сомневался. Дин должен был развеять эти сомнения. Он не придумал лучшего способа успокоить Каса, заглушить этот поток самообвинений, чем самому предложить себя, открытого и готового.

Эта мысль мгновенно переросла в подробный план. Дин не позволил себе обдумать его еще раз: инстинкты требовали подчиниться, и Дин дал им волю.

Три секунды спустя Винчестер оказался лицом к лицу с Касом. Ангел удивленно поднял голову, но позволил Дину положить руки ему на плечи и мягко надавить, подталкивая назад. Наконец Кас уперся спиной в столешницу. Он открыл было рот, но Дин опередил его, прижав палец к губам.

– Нет. Ш-ш-ш. Я хочу сделать это. Для тебя. Позволь мне дать тебе… – что? Позволить Дину дать ему что? Тысячу вещей, которые можно было выразить словами, и десять тысяч, для которых в человеческом лексиконе просто не нашлось подходящего определения. Дин замолчал, потому что слов в любом случае было недостаточно. Но Кас, кажется, всё равно уловил идею: по крайней мере, он закрыл рот, и шок на его лице сменился легким удивлением, смешанным с готовностью.

Дин шагнул вперед, прижался к Касу и вдохнул слабый запах солнечного света, меда и еще чего-то настолько древнего и сладкого, что его не с чем было сравнить. Кас слегка наклонил голову, и Винчестер позволил себе опуститься чуть ниже, нежно целуя ангела. С каждой секундой – всё ниже и ниже, постоянно касаясь губами изгибов такого знакомого и любимого тела.

Когда колени Дина коснулись пола, Кас уже вцепился руками в край столешницы. Ангел явно понял по меньшей мере часть происходящего и предпочел позволить Дину делать всё, что тот посчитает нужным. Охотник отчаянно надеялся, что Кас поймет глубокий смысл происходящего: Дин всегда будет хотеть дать ему всё так же сильно (или, как обычно, еще сильнее), чем Кас – разобрать Дина на части.

В других обстоятельствах Дин сделал бы из происходящего отличное шоу, расстегивая ширинку Каса без помощи рук. Но не сегодня. Дин стремился показать, что он не притворяется, а искренне отдает Касу то, что ему нужно. Руководствуясь этой мыслью, Дин провел руками по бедрам ангела, слегка сжал пальцы, а потом быстро справился с молнией. Штаны упали вниз, через пару секунд за ними последовали и трусы.

Кас был лишь наполовину тверд, видимо, из-за внезапности действий Дина, но тот был совсем не против помочь ангелу нагнать происходящее. Дин знал, что и как возбуждает Каса, не менее подробно и полно, чем ангел – что и в какой момент нужно Винчестеру. Нужно было не размышлять, а довериться инстинкту.

Наклонившись вперед, Дин позволил себе задержаться взглядом на члене Каса, а потом медленно поднял глаза. Увидев лицо ангела, охотник похлопал ресницами, словно смущенная и застенчивая школьница. Это, конечно, была игра – вся застенчивость и смущенность испарилась, когда Дин наклонился вперед и, не отрывая взгляда от глаз Каса, коснулся губами его члена.

Ничего больше не потребовалось. Член ангела встал так быстро, что Дину практически пришлось уклоняться, чтобы не получить им по лицу. Винчестер напрягся, чтобы не испортить момент своей дерьмовой ухмылочкой. Еще раз окинув взглядом член Каса, он наклонил голову, касаясь кончиком носа одной из вен. Пройдясь по ней, Дин услышал, как Кас судорожно вздохнул, а столешница протестующе заскрипела. Кажется, мебель не выдерживала такого давления.

Хорошо. Но Дин хотел сделать гораздо лучше.

Спустившись по вене к яичкам, Винчестер еще раз выдохнул. Член Каса невольно дернулся, и Дин с восхищением посмотрел на напрягшиеся мышцы бедер. Проводя кончиком языка по солоноватой коже, Дин забирался всё дальше и дальше, пока ему не пришлось сменить позу. Обхватив Каса за бедра, Дин наклонился так, что смог взять яички в рот, подержать на языке, наслаждаясь звуками отрывистого дыхания Каса. Пальцы ангела, сжимавшие край столешницы, побелели от напряжения.

Дин знал, каких неимоверных усилий Касу стоит держать свои руки на месте, не позволять себе запустить пальцы в волосы Дина, направить его голову вниз, заставить его рот оказаться там, где он должен был быть. Винчестер, конечно, ценил желание Каса позволить тому управлять ситуацией, но не собирался пытать ангела или тестировать его самоконтроль. Он просто ненадолго отвлекся, чувствуя Каса, пробуя его на вкус. Честно говоря, Дин мог провести часы, исследуя каждый сантиметр любимого тела при помощи языка и рук, и несколько раз уже так делал, но сегодня был не тот день.

Отклонившись назад и одарив Каса дурашливой улыбкой, Дин принялся за дело: позволил проскользнуть в рот сначала головке, а затем сразу всему члену. Откуда-то сверху раздался приглушенный стон, но Дин был слишком сосредоточен на том, что делал, чтобы принять его во внимание. Ритм движений был неторопливым, но фирменные движения языка, кажется, являлись отличной заменой скорости. Втянув щеки и расслабив горло, Дин глубоко вдохнул через нос и, когда Кас опять вошел на полную длину, постарался справиться с рвотным рефлексом и несколько раз сглотнуть.

Звуки, которые издавал Кас, теперь слились в один мягкий, но непрерывный стон, стекающий с его губ точно так же, как смазка – с головки члена.

Дин немного ускорился, сжимая губы, обводя член языком и позволяя тому легко, но часто касаться задней стенки горла. В этот раз Кас был слишком занят, чтобы обратить внимание на что-то, кроме Дина, а сам Дин слишком поздно понял, что происходит.

Когда на фоне бормотания и постанывания Каса Дин различил другой голос, было уже невозможно что-либо исправить. Уже потом, когда они с Касом пытались уговорить Сэма вылезти из-под кровати, охотник смог сложить услышанное в связное предложение:

– Давай, Сэм, ты сможешь, – кто знал, что этот парень настолько странный, что еще и говорит сам с собой, – У Дина был тяжелый день, к тому же, на нем была вся готовка и уборка, и меньшее, что ты можешь сделать – попытаться приготовить обед, позволив им с Касом обговорить всё произошедшее. Ты сможешь. Там был просто один та… таракан, – ладно, возможно, Сэму действительно нужно обсудить свою проблему с психологом, раз он не может даже сказать это слово, не запинаясь, – и больше их никто не видел, это совершенно безопасно, и…

Первые десять секунд Дин обрабатывал полученную информацию. Единственное, что ему оставалось – тупо замереть. Возможно, если бы он очень быстро двигался и еще быстрее думал, всё получилось бы иначе. Но, в конце концов…

– О боже всемогущий, только не опять, – это был не крик. И даже не вопль. Нет, кажется, Сэм просто сдался. Дин был чертовски уверен, что это – плохой знак, но прежде чем смог решить, что с этим делать, тяжелая поступь затихла, и охотник остался наедине с Касом. Взгляд Дина скользнул вверх, встретился со взглядом Каса… И оба мужчины пожали плечами. Это было очевидно: ущерб уже нанесен, и вряд ли то, что они пойдут за Сэмом на 30 секунд позже, что-то существенно изменит. Нельзя было упускать момент.

Чувствуя себя виноватым (но всё же не настолько, как должен бы), Дин с энтузиазмом вернулся к работе. Через две или три минуты раздался громкий стон, и сразу же – подозрительный треск. Кас всё же отломал кусок столешницы.

Проведя ангела через кульминацию, Дин сглотнул и откинулся назад, успев увидеть, как Кас вытаскивает из ладони пятисантиметровую щепку. Черт, если бы ангел чувствовал боль, он, наверное, сейчас бы ругался последними словами. Дин помог ему одеться, принял протянутую ладонь Каса и встал, опираясь на неё. Кас целовал его так долго и так усердно, что, наверное, ощущал собственный вкус у Дина на языке.

– Это, – выдохнул Кас прямо в губы Дина, – было совершенно необязательно, но очень приятно, любовь моя.

Дин улыбнулся и слегка пожал плечами, утыкаясь в Каса:

– В следующий раз, когда ты будешь волноваться, что я просто плыву по течению и позволяю тебе развращать меня, потому что мне кажется, что ты этого хочешь, вспомни, как сильно я только что наслаждался происходящим.

Несколько секунд Кас озадаченно молчал. Чего Дин совершенно не ожидал, так это последовавшей фразы:

– Ты только что сказал «развращать тебя»?

Дин задумался, еще раз прокрутил в голове собственные слова и фыркнул:

– Ага, кажется, так я и сказал. Не можешь же ты перекинуть всю вину на меня.

– Конечно, не могу. Знаешь, твое сообщение получено и обдумано. В будущем я приложу все усилия, чтобы постфактум не сомневаться в том, что заручился твоим согласием.

Кажется, именно этого обещания Дин и ждал. Он был глубоко впечатлён тем фактом, что меньше чем через пять минут после крышесносного оргазма Кас говорил как энциклопедия Британника.* Возможно, потом они обсудят произошедшее, и Дин сможет выразить словами всё, что он пытался передать. А пока у них было более важное дело.

– Вот и хорошо, – ответил Дин, – а теперь напомни мне, какая там следующая стадия горя согласно Элизабет Келли-Роуз?

– Её звали Элизабет Кюблер-Росс, – мягко поправил Кас, – и…

– Эй, – перебил его Дин, – ты тоже слышишь плач?

Кас вздохнул и продолжил, словно его и не прерывали:

– Следующая стадия – депрессия.

Комментарий к Поворот

* Энциклопедия Британника – старейшая англоязычная универсальная энциклопедия.

========== Депрессия ==========

– Нет, серьезно, Кас, думаю, с ним должен поговорить ты. Ты лучше справляешься с… Чувствами… И тому подобным… – Ох, замечательно, Дин. Очень красноречиво и убедительно.

– Но ты – его брат. Тот, кто знает его лучше всех. Вероятно, будет намного лучше, если ты сам с ним всё обсудишь.

– Нет, именно поэтому это – плохая идея. Из-за того, что мы братья, он так расстраивается, когда видит нас с тобой, – возразил Дин и добавил, – снова и снова. Намного лучше, если с ним поговорит его лучший друг.

Это почти сработало. Кас определенно был польщен таким званием… Но в последнюю минуту всё опять пошло не так:

– Совершенно нелогично. Сэм не захочет говорить с тем, кто меньше чем два часа назад заверял его, что сделает всё возможно, чтобы он не стал свидетелем чего-то нелицеприятного. Он, несомненно, чувствует себя преданным. Так что я – не лучшая кандидатура на роль утешителя.

Именно так Дин и Кас шепотом пытались убедить друг друга, что исправлять сделанное – работа кого-то другого.

До сих пор в этом споре никто так и не одержал верх. Дин с сожалением отметил, что единственное, что было совершенно ясно, это то, что они оба были теми еще трусами, когда дело доходило до исправления последствий… шестого? Седьмого? Черт, он даже не был уверен, в который раз Сэм на них наткнулся.

– Ага, то есть ты думаешь, что он хочет поговорить с братом – ради которого он, между прочим, пытался смело побороть свою фобию! – после того, как обнаружил, как тот прямо на кухне отсасывает какому-то парню? – Дину настолько понравилась увесистость этого аргумента, что он не обратил внимание на формулировку.

– Тем не менее, ты предполагаешь, что он предпочтет поговорить с «каким-то парнем»? – с торжеством возразил Кас. Дин застонал.

– Ой, да ладно, ты же знаешь, что на самом деле ты – не просто какой-то парень. Ты – ангел Господень. Сэм – верующий. Всё это будет… звучать лучше, если говорить будешь ты.

– А что конкретно будет звучать лучше? Что, по твоему мнению, я могу ему сказать, чтобы всё исправить?

– Черт, Кас, если бы я знал, я бы уже поговорил с ним!

– Ладно, – ангел вздохнул и откинулся на спинку стула, потирая виски. Это был настолько нехарактерный для ангелов жест, что Дин был уверен – Кас подцепил его у одного из Винчестеров, – очевидно, у нас нет идей, как с этим справиться.

– Ну да, – с опаской согласился Дин, пытаясь понять, не пахнет ли тут очередной ловушкой, – И что мы будем делать? Если туда пойду я, всё закончится беспорядочным бормотанием букв, которые, возможно, даже не будут складываться в слова.

– Аналогично. Возможно, нам лучше пойти вместе. Тогда мы оба…

– Будем беспорядочно бормотать буквы, надеясь, что в какой-то момент хоть у одного из нас получится сказать что-нибудь утешительное?

– Да? – с сомнением в голосе ответил ангел, – Если только у тебя нет идей получше.

– Да нет. Никаких идей.

– В таком случае, нам лучше…

– Испечь примирительное печенье? А ведь и точно! Я смогу испечь печенье… пока ты будешь разговаривать с Сэмом, – Дин всё еще отчаянно искал лазейку. Однако он был не удивлен, что и эта попытка свалить всё на Каса провалилась.

– Кажется, мы уже прошли ту стадию, когда сладкое высококалорийное угощение могло исправить положение, Дин. И ты всё равно не убедишь меня пойти туда в одиночку.

– Чертово небесное воинство, – проворчал Дин, – воин Господень боится встретиться лицом к лицу с травмированным снежным человеком.

– Прошу прощения, – с достоинством заметил Кас, – но конкретно мой отряд не был обучен терапевтическим методам. Мы были воинами в прямом смысле этого слова.

– Подожди, а некоторые отряды действительно были обучены терапев… ох, черт, да какая разница, – Дин мысленно сделал пометку спросить об этом позже, – ладно, ладно, ладно, мы пойдем вместе.

Повисла тишина: вероятно, парни пытались подготовиться к тому, что их ожидало. В этот момент в голове Дина что-то щелкнуло, и он бросил на Каса обличающе-впечатленный взгляд:

– О боже мой, ты что, действительно пошутил?

Кас не смог справиться с усмешкой:

– Во славу Отца. А я-то подумал, что ты так и не поймешь. Это была бы ужасная потеря.

Дин застонал, запустил руки в волосы и устремил взгляд в потолок, обращаясь к гипотетическим высшим силам:

– Серьезно? Вот что вы мне послали? Сентиментальный йетти и шутящий ангел? Это моя награда?

– Всё могло бы, – довольно сказал Кас, – быть намного хуже, знаешь ли.

Дин улыбнулся и наклонился к Касу, быстро, но вдумчиво целуя его.

– На самом деле, я знаю. А теперь пойдем, настроение Сэма – не вино, со временем оно лучше не становится.

И правда, звуки, доносившиеся из библиотеки, становились всё более и более душераздирающими, и Дин даже начал волноваться. Не имея ни малейшего понятия, как подступиться к этому делу, Винчестер избрал давно знакомый путь. Он повернулся к Касу и изложил стратегию:

– Окей, я иду прямо в лоб, а ты защищаешь тыл. Непохоже, что он сейчас способен на насилие, но нельзя его недооценивать. Никакого оружия, но постоянно остаемся начеку, – Кас уставился на него, наклонив голову и слегка приподняв брови, и Дин закатил глаза, – что? Что еще?

– Он твой брат, а не противник, Дин, – сказал Кас с выражением ангельского терпения.

– В данный момент я уже не уверен, кто он, особенно учитывая эти безбожные всхлипы, которые я не слышал от него с тех времен, как он вышел из пеленок, – угрюмо ответил Дин.

– Он в депрессии, Дин, и явно нуждается в сочувствии, а не в нападении, – возразил Кас.

Дин ткнул пальцем в сторону библиотеки:

– Видишь? Именно поэтому я сказал, что идти должен ты. Ты знаешь, как справиться с чем-то вроде этого. Ладно, тогда я буду защищать тыл, а ты можешь придумать себе другую стратегию. Но если он вцепится тебе в горло, не говори, что я не предупреждал.

Кас даже не потрудился ответить: просто осуждающе покачал головой и жестом сказал Дину идти за ним. Не то чтобы у Винчестера был выбор – он бы никогда не поступил как мудак, отправив Каса вперед и просто оставшись на месте – так что он послушно пошел следом.

***

План атаки канул в небытие, как только они вошли в библиотеку и смогли оценить ситуацию.

Сэм лежал на голом полу посреди комнаты и с видом самого несчастного человека из всех ныне живущих невидящим взглядом смотрел в потолок. Какое там насилие, он не заметил ни их появление, ни даже медленное приближение. Кас и Дин молча остановились где-то в полуметре от Сэма. Прищурившись, Винчестер заметил, что по щекам брата еще текли слезы.

Одновременно чувствуя вину и пытаясь понять, что лучше всего предпринять, Дин посмотрел на Каса и слегка подтолкнул его локтем, намекая, что неплохо было бы что-то сделать. Кас пихнул Дина в ответ, очень ясно говоря «нет, это ты сделай что-нибудь!».

Закатив глаза, Дин ткнул пальцем в сторону Сэма: Иди туда и утешь его, пернатый идиот! Будь мужиком, а не бесполой куклой Барби!

Глаза Каса сначала расширились, а потом сузились.

Кажется, Дин так ясно выразил свои мысли, что Кас уловил дословную формулировку. Упс. Раньше это происходило всего несколько раз, и то в моменты серьезного напряжения. Если, черт возьми, охотник нечаянно умудрился сделать это сейчас… Что же, он скоро узнает. Когда Дин пробормотал что-то вроде этого, он потом неделю спал на животе. Нельзя поставить под сомнение мужественность ангела, по жизни доминирующего, да еще и регулярно трахающего тебя, и не заплатить за это.

Придав лицу извиняющееся выражение (Винчестер не ощущал потребность попросить прощения, но чувствовал, что просто обязан попытаться), Дин решился на отчаянный шаг. Может быть, Кас это учтет и будет мягче… Охотник шагнул к Сэму. Тот никак не отреагировал.

Черт. Всё-таки придется говорить. Понятия не имея, как именно нужно начать, Дин избрал самый простой путь:

– Эй, Сэмми… Эй, приятель, как ты? – раньше он использовал такой тон, когда Сэм возвращался из школы, хмурясь и глотая слезы. Кажется, сейчас нужно было говорить по-другому, но раз уж Дин не знал, как это – по-другому, он просто плюнул на это.

Сэм моргнул, не отводя взгляд от потолка. Его волосы лежали прямо на полу. На том самом полу, по которому все ходили. Насколько же всё должно было быть плохо, чтобы Сэм забыл об элементарных правилах ухода за шевелюрой?

Откровенно говоря, всё это было по меньшей мере странным – чертовски много шума из-за того, о чем Сэм, собственно, и так давно знал. Несмотря на то, что окружающие считали, что Дин обделен проницательностью, он всё же смог понять, что пошутить о гиперчувствительности Сэма – однозначно самый худший выход. Отбросив мысли о бурной реакции Сэма, Дин сделал еще два шага и сел на пол, а потом и вовсе лег рядом с братом:

– Эй, парень, я знаю, что сейчас ты немного расстроен, но мне нужно, чтобы ты со мной поговорил. Если ты не начнешь говорить, мы не сможем всё исправить. А мы действительно хотим всё исправить.

Охотник бросил быстрый взгляд на Каса. Тот показывал ему большие пальцы и призывал продолжать. Закрыв глаза и вознеся быструю молитву высшим силам, Дин снова повернулся к брату, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни.

Через несколько секунд Сэм всё же заговорил. Его интонации были чертовски знакомыми, но Дин так и не смог вспомнить, где и когда их слышал.

– Нет смысла говорить. Это нельзя исправить.

Отлично, – мрачно подумал Дин, – он говорит односложными предложениями. Задача упрощается.

– Сэмми, которого я знаю, так бы не сказал. Где твоё «всё возможно»? Мы – три довольно умных парня. Если мы приложим усилия, уверен, всё получится, – Дин почувствовал, что ведет себя как девчонка, и мысленно презрительно фыркнул. Дерьмо такого рода – не его сфера. Боковым зрением Винчестер заметил, что Кас изображает рвотные позывы. Кажется, ангел тоже думал, что получилось как-то слишком. Сдержав желание встать и пнуть Каса, Дин пошел другим путем:

– Послушай, Сэм, я знаю, что тебе хреново. Это наша вина, и поверь, нам правда чертовски жаль.

Несмотря на очевидную абсурдность происходящего, Дин не лгал. Ему действительно было очень жаль. Независимо от того, была ли реакция брата уместной или чрезмерной, Дин видеть не мог, как Сэмми страдает. Боковым зрением Винчестер опять заметил Каса, на этот раз кивающего с таким энтузиазмом, что у его головы были все шансы в какой-то момент оторваться от тела.

В этот раз Дин вспомнил, где слышал эти интонации. Сэм, черт его возьми, говорил как ослик Иа-Иа. Кажется, этот факт возглавил топ-10 страннейших вещей, которые когда-либо происходили с Дином.

– Жаль. Вам жаль, мне жаль, мы все – просто сукины дети, которым жаль. Не важно, кому и насколько жаль, это всё равно ничего не изменит.

И что, срань господня, здесь можно было ответить? У Дина не было ни одного варианта. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но слов так и не нашлось, так что охотник послал ангелу умоляющий взгляд.

Давай же, – мысленно сказал Дин, – ты не можешь просто оставить меня с этим один на один и молчать. Брось мне спасательный круг или еще что-то, что положено бросать в таких случаях.

Кас, уловив суть, сжалился, подошел к Сэму с другой стороны и тоже сел, скрестив ноги:

– Сэм, – сказал ангел, всем своим видом излучая сострадание, – Я уже говорил тебе, что мы сделаем всё возможное, чтобы этого больше не случилось. И я могу только попросить прощения, ведь получается, что я солгал. И этому нет оправдания. Но, пожалуйста, не сомневайся в нашей искренности: мы с Дином действительно сделаем всё, что от нас зависит, чтобы тебе стало легче.

Дин бросил на Каса быстрый обеспокоенный взгляд. Это было очень, очень рискованное предложение. Кто знает, что мог потребовать Сэм? Был ли он расстроен настолько, чтобы захотеть кастрировать одного из них? Кажется, нет, но сказать наверняка нельзя. Дин с опаской окинул брата взглядом и облегченно выдохнул: кажется, ничего острого у него при себе не было. Сэм просто повернул голову, чтобы посмотреть Касу в глаза.

– Единственное, что вы можете сделать – это вытащить меня отсюда. Но вы даже этого не можете, потому что отсюда вообще нет выхода.

Этот приглушенный голос напомнил Дину Кэрол Энн, напевающую «они зде-е-е-сь». Слегка поморщившись, он решил потом уточнить у Каса, производил ли бесцветный голос Сэма такое же впечатление и на ангела. Кас приоткрыл рот, пару секунд подумал и снова закрыл его. Кажется, ему тоже было нечего сказать. Твою ж мать. Дину пришлось подхватить эстафету.

Он постарался говорить с таким же состраданием в голосе, как и Кас:

– Должно быть, это действительно дерьмово – чувствовать, что навсегда застрял здесь, и постоянно натыкаться на то, что не хочешь видеть. Знаешь что? Почему бы тебе не продолжить заниматься тем, чем ты сейчас занимаешься, и не полежать тут еще немного? Я приготовлю тебе овсяное шоколадное печенье. Даже добавлю грецкий орех, – споры о том, нужно ли добавлять в печенье грецкий орех, длились не одно десятилетие. Предложение испечь печенье с орехами означало, что Дин окончательно сдался. Кажется, брови Сэма приподнялись на несколько миллиметров. Хороший знак.

– Тогда я принесу тебе печенье, и мы сядем и составим план, который поможет нам избежать повторения чего-то в этом роде.

Сэм недоверчиво посмотрел на Дина. Винчестер-старший ободряюще кивнул брату, а заметив, что тот перевел взгляд на ангела, тут же понял проблему и попытался успокоить его:

– Кас, – твердо пообещал Дин, – поможет мне испечь печенье. И вся его одежда останется на нем, – поспешно добавил он, увидев, как Сэм нахмурился, – А моя – на мне. Да что б мне стать сучкой Кроули, если я вру!

Сэм немного взбодрился. Собравшись, он даже встал на ноги. Правда, при этом он выглядел не как тридцатитрехлетний мужчина в отличной физической форме, а как восьмидесятилетний старик с артритом. Дин быстро, но крепко обнял Сэма одной рукой. Тот не предпринял ничего, чтобы обнять брата в ответ, но и не отстранился, чему Дин был несказанно рад:

– Вперед, Сэмми. Иди в свою комнату, отдохни, если хочешь, проверь прогноз погоды… Уверен, снег растает со дня на день. И помни, что тебя ждет много шоколадного овсяного печенья с грецкими орехами.

После слов о таянии снега в глазах Сэма вспыхнула искорка надежды. Когда брат направился в свою комнату, Дин удовлетворенно кивнул.

Он старательно молчал, пока не оказался на кухне:

– Какого хрена?! Ты не только свалил всё на меня, но еще и станцевал победный танец, когда меня этим всем придавило!

Кас имел наглость состроить удивленное и слегка обиженное выражение:

– Неправда. Я позволил тебе вести, потому что знал, что твои инстинкты тебя не подведут. А моё молчаливое одобрение было вполне уместно.

Дин фыркнул:

– Это, – сказал он, включая духовку и доставая из шкафчиков необходимые ингредиенты, – самая впечатляющая херня, которую я когда-либо слышал. Размахивать большими пальцами как Фонз* и изображать, как тебя рвет мне под ноги… Это никаким боком не относится молчаливому одобрению!

Кас собрался было возразить, но передумал:

– Кто такой Фонз и как он связан с моими большими пальцами?

Дин застонал и покачал головой:

– Видимо, именно с этим произведением Метатрон был незнаком. Не важно, забудь. Суть в том, что ты был также полезен, как балетная пачка для слизняка, – Кас опять открыл рот, намереваясь уточнить смысл этого сравнения, но Дин продолжил, – то есть абсолютно бесполезен. Ты стоял там как вкопанный, Кас. Бросил меня умирать на поле боя. Оставил своего брата по оружию.

Закончив монолог, Дин начал готовить. Ему даже не требовались весы – за много лет он научился отмерять всё на глаз.

Несколько секунд Кас молчал, выглядя таким смущенным, что Винчестер просто не смог на него злиться.