Текст книги "Рысюхин, помните свои шестнадцать? (СИ)"

Автор книги: Котус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Из указаний по хозяйству, которые касались непосредственно моей гвардии, стоит упомянуть распоряжение довести количество самоходных миномётов до четырёх. Или, по крайней мере, выполнить все подготовительные работы, оставив до моего приезда то, что я сделаю проще и лучше, чем кто-то ещё. До этого меня тормозили с подобным решением рассуждения финансового характера: сформировать и содержать две батареи, буксируемую и самоходную, со всеми вспомогательными частями, включая разведку и боевое охранение, я точно не потяну. Это надо на месте Викентьевки и Рысюхино иметь местечки тысячи на полторы-две жителей каждое, и на Изнанке минимум полтысячи постоянного населения и под тысячу артельщиков-старателей, вот только для подобной оравы в ближайших окрестностях нет ни работы, ни денег. Да и то – развитие при этом если не встанет совсем, то сильно замедлится, о проектах типа моста через Умбру или дамбы возле Викентьевки и думать придётся забыть.

Но сейчас меня осенило, когда очередной раз увидел лежащие рядом револьвер и меч. Сменное оружие же! Кто мешает иметь, грубо говоря, один комплект миномётчиков и два комплекта миномётов для них, двух разных калибров? И использовать тот, что сейчас больше подходит. Да, тоже не дёшево, и изготовление самих орудий как бы не самая дешёвая составляющая. Боеприпасы для двух разных систем держать, обучение и тренировки проводить. Причём тренировать с учётом того, что на самоходках численность расчёта больше на трёх человек: третий заряжающий, который управляется с зарядным лотком, ещё один подносчик, что помогает снарядному, фактически его ассистент, сорок два килограмма поворочай-ка в одиночку! И шофёр, который в этом случае именуется механик-водитель, и отвечает не только за управление автомобильной платформой, но и за исправность прочих механизмов, от упоров-подъёмников до механизма раскрытия крыши и поворота миномёта.

А подвиг меня на такое решение детальный разбор поездки и хода последнего боя с Антоном. Будь у меня с собой второй огневой взвод, то и выловить супостатов можно было намного быстрее, поставив засады на обеих фланговых позициях (вопрос недостатка прикрытия как-нибудь разрешили бы), и при обстреле крепости дать второму взводу задачу на ведение отсечного огня – глядишь, тот один, который самый шустрый, не сбежал бы. Но сожалеть о том, чего не было – глупо и не продуктивно, зато принять меры к тому, чтобы в будущем сожалеть не пришлось и можно, и нужно.

Потом можно будет подумать и о том, чтобы довести количество самоходок до штатного в «отдельной гвардейской батарее», но это уже потребует добора людей в гвардию и повлечёт за собой изготовление вспомогательной техники, на которую тоже потребуются люди. Так что это всё – потом. Может быть даже очень потом, не раньше следующего года.

Ещё о делах домашних, раз уж их коснулся. Ульяна так и не уехала ещё в Викентьевку. Активно и тщательно собиралась, определяла список того, что нужно взять с собой, что требуется докупить на месте – в Осиповичах или Бобруйске на самом деле, спорила с Машей о том, как делить няню. В общем, находила множество дел по подготовке и предвкушению, но при этом ехать не торопилась, постоянно находя всё новые помехи. Самым «не убиваемым» аргументом служил, несомненно, ремонт в доме, а теперь она заявила к тому же, что пока меня не дождётся – ни о какой поездке не может и речи идти. Такое ощущение, что её и хотелось отправиться в почти самостоятельное плавание в имении, что станет родовым для её дочери, и в то же время было страшно. По той поговорке, что была и в моём мире, и мире деда: «И хочется, и колется, и мамка не велит», только без мамки. Так она, глядишь, до осени дотянет, там дожди, потом Маше рожать, потом холода… Вот только как бы эта позиция «я хотела бы, но обстоятельства» не превратилась из репризы в настоящий образ жизни, поскольку ничего хорошего из такого подхода никогда не получалось и не получится. Надо будет провести воспитательную работу, а ещё лучше – совместить её с поездкой в Викентьевку всем семейством. Думаю, Мурыське с Ромкой там тоже понравится.

На четвёртый день утром мне принесли парадный мундир – с полным комплектом наград на нём. Я даже проверил, не домой ли ко мне курьера гоняли? Но – нет, все казённые. По этому поводу даже дед вылез и высказался. Так-то он во время пребывания про Дворе прятался от Императора, хоть и был уверен, что тот и так всё знает, но – для соблюдения приличий и «чтобы не наглеть на ровном месте».

«Бардак, конечно, у вас тут с наградами. Любой желающий может хоть чемодан орденов себе наштамповать, при этом довольно вольно обращаясь с материалами».

«И что с того? Один комплект – это же неудобно! постоянно перевешивать с одного мундира на другой, это и возня лишняя, и повредить можно».

«И нацепить на себя сколько угодно».

«В смысле⁈ Копию чужой награды тебе ни один приличный ювелир делать не будет, а если где и добудешь, то за самозванство – каторга».

«Ах, да, у вас же, как и у нас при царе, одну награду дважды не вручают».

«Конечно! Если на мундире три одинаковых ордена – как это понять⁈»

«Что человек трижды совершил подвиг, предусмотренный статутом этого ордена. А так, получается, или без заслуженной награды остаться можно, если следующая ступень по чину не положена, или два разных человека за одно и то же получат две разные награды – тоже несправедливо».

«Зато не надо носить шесть рядов по десять одинаковых медалей. И копий можно смело заказывать столько, сколько тебе нужно. Если же награждать надо, а нечем – значит, надо новую награду вводить. И станешь первым её кавалером, что особенно почётно».

«Не знаю, мне наша система больше нравится. Вообще у нас всё как-то логичнее устроено, без лишних сложностей».

«Ага, именно поэтому за то, что дикое животное тебе автомобиль разбило, платить будут не тебе, а ты. Логика во всей красе! Ты в убытке, хорошо ещё – если все живы и здоровы, и ты же платишь!»

«Логика в том, что животное принадлежало государству. Ты его сбил, то есть – не справился с управлением транспортом, и нанёс ущерб государству, вот и всё».

«Не, дед, это не логика, это дичь какая-то. Если что-то является моим имуществом – именно я обязан заботиться об его сохранности, и чтобы оно не валялось и не шлялось где попало. Если же моё имущество оказалось там, где его быть не должно, на дороге, например, и из-за этого кто-то получил убыток или ущерб здоровью, то это я должен платить пострадавшему, а не он мне! Даже если моё имущество тоже пострадало!»

К общему мнению мы так и не пришли, хоть дед, как мне казалось, и хотел бы со мной согласиться, но не хотел именно уступать. Или дело в том, что он только слепок, и поэтому не может менять запечатлённые в нём мнения и убеждения? Не знаю, если честно. Зато за этим разговором сам не заметил, как дошли до всё того же кабинета, перед которым дед едва успел юркнуть куда-то в лес, словно его и не было в моём внутреннем мире, и где меня ждали те же двое плюс всё тот же секретарь по фамилии Прокречетов, у которого я, похоже, персональное наказание.

После взаимных приветствий Пётр Алексеевич обратился к своему наставнику.

– Говоришь, наказывать не за что, без оценки события не оставишь – значит, надо награждать?

– Именно. Но не от того, что деваться некуда, а потому как заслужил.

– Напомни-ка мне, чем мы обычно за вразумление дорогих соседей жалуем?

– «Заслугами». Но у него уже есть, вторая степень, а первая не положена – чином не вышел.

– И как быть?

Я смотрел этот спектакль, сохраняя вежливое и отстранённое выражение лица. Ну, насколько мог сохраняя. Почему спектакль? Так если награждение сегодня, а парадный мундир о том вопиет, то Указ уже подписан и награда в коробочке у распорядителя церемонии лежит. И что такое тогда все эти размышления о том, что дать? Вот-вот. Но угодно Государю развлекаться – и пусть его, думаю, не так уж много у него возможностей и времени для этого.

– Я давно говорю, что надо новую награду вводить. Так и назвать – «За вразумление». Нижним чинам медаль, офицерам – орден.

– Угу, и первую степень – генеральскую. С формулировкой «За вразумляющие действия армейского или превышающего оный масштаба», а вторую – «За вразумление бригадного и корпусного толкования».

Император проговорил эти формулировки с таким мечтательным выражением лица, как школьник о коробке конфет. Потом вздохнул:

– Увы, те самый соседушки, хоть ближние, хоть дальние, не поймут такого афронта.

– Скорее, наоборот – слишком хорошо поймут.

– И это тоже не подойдёт. Как ты там, Антон, говоришь? Слишком много хорошо – это тоже плохо, так, вроде?

– Ладно, нет «За вразумление», значит, «Щит Империи»?

– Скучно и банально… Кстати, о скуке – что-то наш гость заскучал. Хотя, казалось бы – вопрос его награждения обсуждается.

Кажется, я всё же не удержал вежливое внимание на лице. Хотя… Дурень я – Государь же, как менталист девятого уровня, эмоции окружающих считывает просто фоном, как я цвет стен!

– Перейдём, значит, к делу. Вы, Юрий Викентьевич, не думали о том, чтобы дополнить количество самоходных миномётов до батареи? Вроде бы упоминали, что двух мало для решения реальных задач и вроде бы третий запустили в производство ещё до своего отъезда на юг?

– Думал. Но дорогое это удовольствие, не столько даже изготовление самих установок, сколько боеприпасы для них, а потом ещё содержание и эксплуатация, включая личный состав с его обучением и тренировками. Планирую собрать четыре орудия, а расчёты брать те же, что у меня на буксируемых «сотках» сейчас. То есть, использовать тот или иной миномёт под каждую конкретную задачу, как сменное оружие.

– На самом деле, не так уж и дорого, даже если полный штат отдельной гвардейской батареи брать. Сопоставимо с содержанием линейного пехотного батальона. Приятно, конечно, что вы думаете об экономии, но это не те суммы… Что такое?

– Для меня и содержание линейного пехотного батальона вряд ли было бы посильно, без сильного снижения качества содержания и обучения, и то недолго.

– Ну, вам, к счастью, и не нужно… Так. – Государь потёр лицо руками и стал серьёзным, даже немного грустным. – Вы хотите сказать, что до сих пор создавали и содержали ваше это самоходное подразделение за свой счёт? И за свой счёт же думали о его увеличении⁈

– Да, это же моя родовая гвардия, значит, за счёт рода и должна содержаться, а как иначе⁈

– Я вот не понимаю, вы издеваетесь, или обидеть хотите? Нет, не чувствую такого. Вот смотри, Антон, – Император переключился на другого собеседника. – Вроде умный человек. Иногда даже очень. Изобретатель. Деловая жилка тоже, как ни удивительно, есть, судя по тому, как свой род развивает. А иногда смотришь – дурак дураком. А ещё порой хочется взять ремень…

– Ремень – это уже вообще по-семейному, хе-хе. И, поверь, уж я тебя отлично понимаю!

Пётр Алексеевич только рукой махнул.

– Это другое. Ладно, могу понять опасения, что дружина принадлежит не тому, кто командует, а тому, кто платит. Поэтому и предложил оформить всё переводом на ваш, Юра, счёт, как моего флигель-адъютанта, чтобы своим людям вы платили уже сами. Но… Антон, объясни ты, а то у меня терпения не хватит.

Бывший наставник Императора, хотя, какой он бывший, поправил не существующий галстук и начал из далека:

– Скажите, Юра – я, уж простите, к своим ученикам ко всем привык по имени обращаться, так вот, что означают ваши погоны с вензелем?

– Принадлежность к флигель-адъютантам Его Императорского Величества.

– Отлично. А каковы обязанности этого самого адъютанта? Не надо в исторической перспективе, на данный момент?

Рассказал, начиная уже раздражаться такими дальними заходами.

– Значит, знаете, отлично. Теперь скажите, какое именно поручение, я имею в виду постоянное поручение, а не срочное задание дополнительно к нему, вам было дано при возведении в данный ранг?

– Разработка и изучение передовых артиллерийских систем.

– Теперь, прошу, выслушайте одну простую фразу и попробуйте понять, осознать её смысл. Готовы? Итак: «изготовление и опытная эксплуатация экспериментальных артиллерийских установок». Услышали? Осознали? Запомнили? Тогда, внимание, вопрос! Какое ещё занятие, кроме описанного данной фразой, лучше подходит под описание исполнения вами ваших должностных обязанностей⁈

Под конец интонации Антона плавно изменились с тона скучающего профессора, читающего сороковой раз одну и ту же лекцию каким-то бездарям, на тон полковника, который «драит» пойманного пьяным на плацу поручика. Я даже рефлекторно вскочил «во фрунт», словно кадровый военный, хотя никогда особой склонности к службе не имел. Но – проняло, надо признать, сильно.

– Слава Кречету, кажется, дошло. Спасибо, Антон, ты, как всегда, на высоте в вопросе кому-то что-то объяснить. Так как, господин гвардии инженер-капитан, поняли, почему и на какой счёт следует относить расходы по созданию и содержанию артиллерийских подразделений в вашей гвардии?

– Так точно! Но ведь мои гвардейцы большую часть времени заняты совсем не миномётами⁈ Они и портал на Изнанку охраняют, это их главная задача, и грузы экспедируют, и…

– Нет, это решительно невозможно! Как там говорит мой Саша после прошлогодних манёвров, «не хотите по-хорошему, будет, как положено»?

«О, ещё одна дедова фразочка пошла в обиход» – успел подумать я.

– Семён Аркадьевич, пишите проект Указа. Сим повелеваю: барону Рысюхину, Юрию Викентьевичу, вставите все имеющиеся регалии, сформировать экспериментальную батарею самоходных миномётов калибра сто шестьдесят миллиметров основываясь на утверждённом штатном расписании отдельной гвардейской миномётной батареи. Срок исполнения ставьте май следующего года, предварительный срок готовности техники – декабрь этого. Далее. Расходы на формирование и содержание подразделения, включая стоимость ранее изготовленных технических средств и боеприпасов отнести на исполнение обязанностей вышеуказанного барона Рысюхина в качестве флигель-адъютанта. Добавьте всё, что положено для оформления – и мне на подпись, не позднее завтрашнего дня. Всем всё ясно⁈

– Ваше Величество! – страшно было до жути, но если сейчас промолчать, то потом будет ещё хуже. – Ваше Величество, сей Указ не может быть исполнен!

– С чего бы это⁈ Разучились с металлом работать? Или некому бухгалтерию вести?

– Никак нет! Но утверждённый штат предусматривает буксируемые миномёты! Уже нарушение получается, плюс другая численность расчёта…

– Ах, да, забыл сказать. Гвардейские части пока в стадии формирования и оружия ещё не получали, так что возникла идея перевести их на ваши «самоходки». Вроде как престижнее получится и огневая мощь выше. К тому же я сказал «основываясь», не «в соответствии». Ещё вопросы есть?

– Так точно! Командовать отдельной гвардейской батареей должен капитан гвардии, а где такого взять? У меня только один: я сам, и то – инженер-капитан. А ещё нужны три поручика, пять или шесть подпоручиков и от четырнадцати до шестнадцати корнетов[1]!

– А вот это уже хороший вопрос. Кто там у вас командует в гвардии? Насколько помню, у него звание капитан запаса? А над батареей старший – поручик? Смешная ещё фамилия у него такая, совершенно не героическая, в отличие от него самого – Нюськин. И подпоручик, который старшим команды в последнем выезде был, никого не забыл?

– Никак нет, не забыли. Это все мои офицеры. Причём капитан запаса Старокомельский не может командовать батареей – за ним ещё те гвардейцы, которые портал охраняют, их нельзя с места трогать, и гарнизон в Викентьевке, и прочие силы!

– Что ж. Пишите там. Поручика Нюськина за образцовое исполнение приказов командования и блистательное овладение новой техникой произвести в звание капитана артиллерии со старшинством в сём чине с сегодняшнего дня по гвардейскому корпусу артиллерии вне штата. С производством в штабсы и повышением в чине при переводе возиться не будем, никому это не нужно. И далее – числить гвардии капитана Нюськина в запасе с откомандированием в распоряжение флигель-адъютанта, гвардии инженер-капитана барона Рысюхина. Аналогично с подпоручиком Вишенковым: произвести в поручики и вывести за штат гвардейского артиллерийского корпуса с направлением туда же. Далее, чтобы не было нарушения субординации: капитана запаса Старокомельского числить в запасе по лейб-гвардии конвойному полку вне штата. Подготовьте все приказы о присвоении званий и перемещении, заверенные копии передадите завтра барону для торжественного вручения адресатам. Далее пишите. Барону Рысюхину, регалии вставьте, даровать в рамках исполнения предыдущего указа, вставите реквизиты, право присвоения временных офицерских званий до поручика включительно с приставкой «родовой гвардии» и последующей аттестацией.

Император повернулся ко мне:

– Решён вопрос?

– Так точно! – а сам аж похолодел от нехороших предчувствий. Если моих подчинённых ТАК награждают, сопоставимо с тем, как оценили мой миномёт в составе комплекса, то что же тогда подготовили для меня⁈ Только бы не титул! Я ещё не готов, а отказываться больше нельзя! Ааааа!

– Наш барон уже подал смету на восполнение расходов по экспедиции?

– Никак нет!

– И когда собирались это делать?

– Не собирался, если честно. Вассал обязан «явиться конно, людно, оружно и отслужить месяц в году, не спрашивая ни казны, ни кормления, ни иной какой платы за службу».

– Кажется, это мы уже проходили. Что ж, будем делать работу над ошибками, с теми, кто не различает призыв сюзерена и приказ Императора своему адъютанту. Господин Прокречетов, поручите вашим людям самим составить смету, по нормативам. Если вдруг кто-то из здесь присутствующих заикнётся на тему того, что «износ не считайте, я сам магией бесплатно поправлю» или «это у меня в хозяйстве производится, оно своё и бесплатное» или ещё что такое – разрешаю за каждый раз бить в лоб! Один раз, но больно! Возьмите что-нибудь прочное и тяжёлое, линейку латунную, например. Такую, чтоб не согнулась. А потом выставите господину барону счёт за аудит, тоже по нормативам, деньги разделите между исполнителями, включая и себя.

Император снова повернулся ко мне с ехидной улыбкой на лице.

– Только не пытайтесь делать вид, что это всё был просто выезд на пикник ради фейерверка по случаю дня рождения!

[1] В гвардейских частях корнет заменяет собой сразу весь ассортимент прапорщиков. Вообще в гвардии офицерских чинов всего пять: корнет, подпоручик, поручик, капитан и полковник. На этом лестница гвардейских званий кончается, как и в нашей истории

Глава 14

Точно! День рождения! Вся эта… как бы прилично выразиться… Ерунда вся эта попала как раз на тридцатое мая. Вот как специально, а⁈ Как я во время учёбы научился бояться каникул, так сейчас начинаю бояться дней рождения, уж который раз если не в сам праздник, то рядом происходит нечто эдакое!

В тот день ещё утром жёны мне дозвонились, поздравить хотели. Но сперва было вообще не до разговоров, потом настроение сложилось категорически не праздничное, так что и поздравления выслушал вполуха, даже, мне кажется, немного обидел этим своих девочек. А потом всё как-то закрутилось настолько быстро и сурово, что я и думать о каком-то там дне рождения забыл! Но если так посмотреть – да, фейерверк я себе на праздник устроил знатный! Эхо до сих пор гуляет, от карпатских гор до Лондона, и от Норвегии до Стамбула. Да и здесь тоже раскаты слышатся. Хотел уж было ответить «Никак нет», но успел сообразить, что Государь переключился с официального на личный стиль общения, и уставной ответ будет вообще не к месту. Вплоть до того, что это можно будет принять за отказ от личного общения, что уже в полушаге от оскорбления Высочайшей особы! Конечно, в таких деталях додумал уже позже, тогда просто понял: нельзя! Благо что несколько секунд растерянности были ожидаемыми.

– Нет, что вы! Для пикника у меня много хороших мест поближе, где агрессивные посторонние не бегают, да и выезжать на них я предпочитаю со своими жёнами.

– Ладно, хоть немного совести осталось. Но я вот о чём: уже не первый раз и не без моего участия ваш день рождения проходит в, мягко говоря, странной обстановке. Хоть умысла такого у меня не было, да и сделанного не воротишь, но немного извиниться хочу. Да и сегодня у нас разговор не очень задался. Поэтому приглашаю вас сегодня на семейный обед. Саша тоже хотел бы с вами что-то обсудить по автомобилям, так что предупреждаю: строго после обеда, а то вы оба личности увлекающиеся. И младшая моя будет рада вас видеть.

– Польщён, Ваше Величество.

Больше ничего выдавить из себя не смог. Чтобы было понятнее, как для деда: приглашение на трапезу к Государю само по себе считается не только знаком внимания, но и наградой. Более того, есть целая иерархия подобных приглашений, начиная от «завтрак в присутствии государя» через «присутствие на завтраке Августейшего семейства», где могут, например, чаем угостить, и до обеда в присутствии Государя и членов семьи. Вроде как самым почётным считается именно обед, а знаком высшего личного расположения – ужин. А приглашение именно на семейный обед, где собираются все присутствующие на месте члены семейства и обычно не предусматривается присутствие посторонних в принципе, это и вовсе… Или вне иерархии, или где-то около самой её вершины. Так что да, я был очень сильно польщён.

– Когда мне быть готовым?

– Да прямо сейчас и пойдём – время уже почти обеденное, пока дойдём, как раз подойдёт, наряд на вас вполне подходящий…

Про сам обед не могу сказать вообще ничего. Очень уж я нервничал и переживал, не то, чтобы кусок в горло не лез, сидеть истуканом было бы невежливо, но вот что именно я ел – понятия не имею. Всё вспоминал застольный этикет, а тут ещё и Александр Петрович, которого я взял себе за образец, на предмет что, чем и как есть, оказался уличён в использовании не той вилки. И ведь учил это всё, но теперь в голове перепуталось всё, что могло. И ведь не первый раз встречаюсь и с Государем, и с его Наследником, и с младшими Великими княжнами. Цесаревич парировал замечание второй супруги отца аргументом, что ею удобнее, а мы не на приёме. Но что дозволено сыну и наследнику Императора, то провинциальному барону… Пусть даже последнего и пригласили за царский стол. А ещё нужно было беседу поддерживать, как минимум – отвечать на задаваемые мне вопросы! При этом помнить, что о делах за столом нельзя, и ряда других тем также следует избегать категорически.

После обеда стало легче: мы с Его Императорским Высочеством отправились в небольшой не то салон, не то кабинет, где он на самом деле задал несколько вопросов по сделанному для него «Жабычу» и различиям его конструкции с РДА. И вопросы были грамотные, точнее – прочувствованные на личном опыте, и собеседник попался понимающий… В общем, через полчаса Анна Петровна прервала нас в разгар обсуждения, вызвав явное недовольство брата. Но её слова о том, что нельзя быть эгоистом и я ей тоже нужен парировать оказалось нечем, так что идею пойти в гараж и попробовать кое-что на практике пришлось отложить на неизвестное будущее.

Великая княжна хотела похвастаться своей аранжировкой песни «Ветер знает». Правда, для начала требовалось распеться, и она с тоской в голосе начала выводить гаммы. Немножко удивительно, что она не сделала это до того, как отбирать меня у старшего брата, но мало ли, вдруг, у неё было какое-то другое занятие? Я извинился, что перебиваю, и обратился к педагогу:

– Есть одна распевка, более интересная, чем гаммы, её в Могилёве профессор Лебединский уже взял в работу. Могу предложить её и вам, по моим ожиданиям, вашим ученикам и ученицам должно понравиться.

Имя профессора имело вес и здесь, причём не только как популярного исполнителя, но и как педагога, так что разрешение я получил и научил Анну Петровну песенке про ворону, заодно объяснив и ей, и наставнице смысл того, где надо петь на повышение, где – на понижение. А потом ещё и про кота на пальме.

– Эта вторая, во-первых – бесконечная, можно тренироваться аж пока совсем не надоест, во-вторых, её можно петь вообще как угодно, за счёт примитивности стиха.

Для подтверждения спел про кота сперва в быстром танцевальном ритме, потом в медленном и даже заунывном, под романс, а закончил и вовсе в жанре строевой песни или марша. Анне Петровне оба новых рабочих инструмента очень понравились, настолько, что она чуть не забыла про то, зачем звала изначально. Аранжировка, кстати, оказалась так себе. Стараясь добавить своей любимой романтики, она добавила томности и заунывности, что песню совсем не украсило. К счастью, от меня рецензия не требовалось, а то я не знаю, как бы выкручивался. Похоже, девушка сама поняла, что это что-то не то и быстро перевела тему.

К вечеру устал так, что еле нашёл силы позвонить домой и рассказать, как прошёл день – без подробностей насчёт награждения, состоявшегося и ожидаемого, а также полученного задания. Незачем лишнее болтать, как мне кажется. Сказал только, что Государь доволен результатом поездки и я вернусь домой не с пустыми руками, а также о том, что у Петра Алексеевича есть ко мне ещё одно поручение. Ну, и предупредил, что задержусь ещё на пару дней. На вопрос, на сколько именно, пришлось признать, что я и сам не знаю: надо и копии оглашённых Государем Указов дождаться, да и вообще – не отпускал он меня пока.

На следующий день я помогал Семёну Аркадьевичу с расчётом расходов на экспедицию. И просто счёл это нужным, и всё равно ему кроме как от меня некоторые данные поучить было неоткуда. Думаю, Государь что-то такое и предполагал, когда говорил про латунную линейку: ведь если мы не будем работать вместе, то как Прокречетов сможет реализовать указание про «дать в лоб больно»? Секретарь Императора на правах старого знакомого позволил себе даже немного поворчать на тему того, что моё бескорыстие вообще никому не надо.

– И как вам вообще пришло в голову исполнять служебные обязанности за своё счёт⁈ Это же вообще ни в какие ворота!

– Ну, как же? Государь, когда от налогов освобождал, высказал пожелание, чтобы эти средства пошли «на пользу Империи»? Вот я и решил, что мне дана льгота как раз для того, чтобы я на эти деньги…

Семён Аркадьевич сделал страшное лицо и буквально побледнел. Он подскочил к двери, выглянул в коридор и запер дверь. Потом подошёл ко мне и не то сказал, не то прошипел:

– Тише! Не смейте! Просто вот даже не смейте и предполагать подобное! Особенно – вслух!

– Да почему же⁈

– Вы что, всерьёз считаете, что Государь может одной рукой жаловать награду, а другой тут же отбирать её обратно⁈ Что он может обманывать не просто своих подданных, но тех, кто делом доказали свою верность и преданность⁈

– Какой же это обман⁈ И при чём тут…

– При том! Вы только что предположили, с полной уверенностью, что Государь одной рукой дал награду – освобождение от налогов, а другой тут же забирает её обратно, обязав выплачивать этот налог в другой, более сложной для исполнения форме⁈ Превращая тем самым награду в наказание⁈

Я даже растерялся: просто никогда даже не думал посмотреть на ситуацию таким образом и с этой стороны! А ведь, если подумать определённым образом, то примерно так оно и получается.

– Давайте так. Я сделаю вид, что ничего подобного от вас не слышал, благо, что посторонних рядом нет. А вы пообещаете, поклянётесь, что навсегда забудете эту опасную глупость и уж тем более не станете где-то когда-то говорить что-то подобное вслух. Договорились?

– Обязательно. Поверьте, я не со зла…

– Если бы я в этом сомневался, то повёл бы себя совсем иначе.

– Спасибо за честность.

Потом Семён Аркадьевич, вспомнив о формальном различии в социальном статусе и что он, будучи «лишь слугой рода» позволил себе отчитывать главу рода, пусть и чужого, да ещё и барона. Хоть оба мы и понимали, что формальный статус от фактического может отличаться очень сильно, но приличия требовали от него принести извинения. Ну, а я не мог их не принять, однако эту формальность требовалось исполнить, пусть она и отняла минут десять рабочего времени.

В оставшуюся свободной часть дня я нашёл магазин, торгующий армейским имуществом и купил там новые погоны для моих гвардейцев. Дело в том, что гвардейские погоны сильно отличались от всех прочих, будучи идентичными в принципе, по количество просветов и размеру звёздочек. В первую очередь – плетением нитей в ткани, образуемым при этом узором, а также их оттенком. Обер-офицерские погоны в гвардии были похожи на штаб-офицерские в армии, но тоже не идентичны, причём дело не только в просветах. В общем, купить гвардейские погоны даже в Минске, в ателье, которое занимается пошивкой – простите, постройкой – мундиров для гарнизона, можно только под заказ, с задержкой и изрядной переплатой. Так что если вручить офицерам только Императорский Указ, то форму привести в порядок они смогут далеко не сразу, а хорошо если недели через две. Так что один комплект парадных и три – повседневных для каждого и один комплект в качестве аварийного запаса.

Да, у меня всё ещё сложнее: погоны с вышитым Императорским вензелем купить можно, наверное, только здесь, в Царском Селе, и в одной лавке в столице. Как допустимая альтернатива – изготовить вензель у ювелира и закрепить его на гвардейских погонах или парадных эполетах – да, у меня они вместо погон.

Ну, а раз уж стал покупать подарки и гостинцы – надо и остальным что-то подобрать. Но что?

«Конфет купи. Беспроигрышный вариант».

«Может, лучше духи, или косметику?»

«Не-не-не! Конечно, если есть всего три вида: дешёвые, дорогие и никаких, то выбор облегчается, но если имеется хотя бы два равнозначных варианта – беги, глупец!»

«Куда бежать? Это опять цитата какая-то?»

«Она самая. А бежать подальше от магазина. Одной одни слишком приторные, другой другие слишком резкие и так далее. Шанс угадать – вообще мизерный!»

«А косметика? Тени, помады там?»

«Ещё хуже! Там добавляются цвет, текстура, жирность и ещё пёс знает что. При этом, как ни странно, запах тоже остаётся в числе критериев».

«Поменяются, если что»,

«Вот только не ляпни такое! Что ты подарок не выбирал мучительно для каждой с учётом её внешности и характера, а взял нечто, чем можно просто поменяться! Съедят!»

«Наряды вообще не вариант, там и фасоны, и цвет, и ткань и прочее, чего даже касаться не хочу. И что делать⁈»

«Говорю же – конфет возьми. Лучше бы ещё из какой-нибудь модной кондитерской, тогда даже если не понравятся, всё равно не признаются».

«Знать бы, есть ли такие и где их искать».

«Где искать – у своих местных знакомых спроси. Хоть бы у того же Гагарина, если он сегодня дежурит, или у тех, с которыми на балу знакомился. А конфеты хорошие в столице точно будут! Но просто пойти и купить даже не половина дела, хоть и в моём мире в моё время в Питере были приличные варианты. В том числе и недорогие, но качественные. Например, тактические конфеты „Вспышка справа“, сынурику моему нравились».