Текст книги "Рейнджер (СИ)"

Автор книги: Котус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

– Ну, и что тут такого? – влез Драун. – Эльфячья плетёнка, ни прочности, ни богатства. Разве что камушек неплохой, хоть и махонький, да металл – дымчатое серебро, ушастые так и не сказали, что ещё они в него добавляли. Кроме, понятное дело, золота, серебра, толики меди и толченого шпата при переплавке…

– Эх ты.… Это же украшение, а не цепь для клети. И мне думается, что шнурок намного прочнее, чем выглядит.

Надо же, эльфийская работа. И правда – красиво, ажурно и очень, очень изящно. Настолько, что словами не описать всей прелести. И – непонятное «дымчатое серебро». Ой, чует моё сердце, что это какая-то местная вариация на тему белого золота, сплав с содержанием именно что платины, процентов так шесть-десять. Интересно, как эта красота оказалась в таком небрежении, даже пылью покрылась? Неужели настолько не во вкусе местных жителей, или это эффект общего безразличия к исчезновению эльфов так аукнулся?!

Так или иначе, обошлось украшение хоть и дорого, больше, чем я планировал потратить утром, но намного дешевле, чем можно было ожидать. Спрятав добычу поглубже во внутренний карман, я направился в гости к магам…

В Гильдии меня приняли достаточно спокойно, хоть и не без некоторого удивления. Думаю, нагрянь я сюда прямо от городских ворот, удивления было бы больше. Ох, не нравится мне такая реакция, и чем дальше, тем больше. С одной стороны, никакого негатива ни ко мне, ни к Ордену, с другой – такое ощущение, что живого Стража увидеть уже почти и не ждут. Нет ли здесь какой-то истории, наподобие той, что с исчезновением эльфов? С другой стороны, там реакция была радикально иная, правильнее сказать – никакая, а тут удивление открытое. Ладно, разберёмся со временем.

Перед входом в здание Гильдии было пристроено крылечко с колоннадой. И, как я ощутил, на каждой паре колонн висели магические пологи – сканирующие, распознающие, защитные.… В том числе рассчитанные на распознание и определение характеристик магического дара. Короче говоря, когда я вошёл в холл, стоявший там за стойкой служитель уже знал о том, кто идёт если не всё, то очень многое. Собственно, кроме него там было ещё немало народу, включая парочку номинальных охранников из числа молодых магов, ауры которых просто-таки полыхали пламенем. А «номинальных» – просто потому, что через управляющий пологами амулет, стоявший за стойкой скромно одетый адепт Земли и, немножко, Астрала, мог сделать для безопасности Гильдии никак не меньше этой парочки. Для начала – просто не пустить меня внутрь. А «огневики» – скорее, отпугивать или внушать почтение тем посетителям, кто магических способностей лишён и подлинного расклада сил не видит. Уловил за спиной тихий голос одного из охранников:

– Ну надо же, все пять стихий откликаются! Активный ритуал родства с Огнём держит, Воздух так вообще.… Слушай, Олли, тебе б такие возможности, а? При твоём уровне дара в Архимаги вышел бы!

Олли, у которого помимо Огня в ауре проблескивали и прозрачно-голубые нити Воздуха, ответил без раздумий:

– Не такой ценой! Сам же знаешь, ЧЕМ они расплачиваются за отклик Сил.

– Это да…

Узнав, кому сдавать трофеи и где найти артефактора, готового поработать на заказ, я поблагодарил служителя и прошёл внутрь. Двурвы в Гильдии заметно притихли. В ходе продажи останков нечисти пожилому на вид магу-алхимику, я даже несколько удивился расценкам. По памяти Спутника выходило чуть меньше. Правда, почти сразу всё разъяснилось. Приёмщик вёл тихую, неспешную и, похоже, нескончаемую беседу со своими двумя молодыми помощниками, если, конечно, монолог можно считать разновидностью беседы. Вот из этого словесного журчания, хоть и адресованного не мне, я и почерпнул немало полезной информации.

Выяснил, что мои трофеи «в очень хорошем состоянии, не то, что приносят эти мальчишки – или бьют по зверушке со всей дури, так, что остаточный разряд через железу проходит и портит, или хранят, как попало» и что в последние годы таких «даров природы» стало меньше. Парадоксально, если учесть, что нечисть размножилась небывало. Но – размножилась она не слишком близко к крупным городам. Молодые маги, по сути – студенты, для которых подобная охота была более чем выгодной, не могли отъехать слишком далеко из-за учёбы. Опытным и самостоятельным было и некогда, и невыгодно. Раньше много сдавали Стражи (опять косой и какой-то виноватый взгляд в мою сторону), да и от эльфов сырьё поступало на взаимовыгодной основе, централизованным порядком. Сейчас же наблюдался отчётливый дефицит, отчего цены и поползли вверх. Отсчитав мне моё серебро – а получилось даже чуть больше, чем за гоблинские амулеты – старый ворчун выпроводил меня за порог с пожеланием «заходить ещё». Не удивлюсь, если он сразу же начнёт использовать полученные материалы по назначению – сырья явно меньше, чем заказов на изделия из него. Драун, которому досталась иголка из опозоренного им и забитого молодецким пинком рэбтора, ничего сдавать не стал, из чего я сделал вывод, что трофей уже пристроен по своим, берглингским, каналам.

Что ж, серебро заработано, пора идти его тратить с пользой и удовольствием. По дороге в Гильдию я не переставал думать о купленном мной подарке. Очень не хотелось бы, чтоб он был быстро продан, да и от меня в таком подарке ничего, кроме оплаты, нет. Я решил переделать кулон в артефакт. Мысль о том, как Лана пробиралась домой в предрассветных сумерках, меня тревожила. Казалось бы – что мне до этой служанки? Проще всего определить её как даму нетяжёлого поведения и списать все возможные неприятности на издержки профессии, но – что-то не давало поступить так. В том числе и в поведении женщины вечером и ночью.

И у меня возникла мысль: попытаться встроить в кулон защитное заклинание наподобие моего огненного купола, но многоразовое и с различной мощностью срабатывания в зависимости от уровня угрозы. Не хотелось бы, чтоб амулет поджарил заживо кого-то, решившего ущипнуть симпатичную официантку за аппетитную попку. Или клиента, решившего выплеснуть своё недовольство ценой обеда на служанку. Вот с этим-то, то есть с созданием, настройкой и внедрением управляющего контура, у меня и возникли неразрешимые проблемы. Загнать защиту в кулон я мог и сам, но вот защищал бы он только меня, только будучи надетым на меня же, и исключительно одноразово.

Вот всем этим я и хотел озадачить мага-артефактора, сидевшего на третьем этаже. Артефактором оказалась довольно интересная дама, лет тридцати с виду, сколько же ей было на самом деле – неведомо. Отпустив пару не совсем дежурных комплиментов по адресу украшения, она спросила:

– И какое отношение я могу иметь к этому изделию Рода Сверкающих Рос? Вряд ли Вы хотите подарить его мне во исполнение некоего давнего обета?

Я объяснил свою проблему.

– Ну, такого рода управляющий контур, в принципе, достаточно обычен, правда, для изделий не самого простого уровня. А каким по направлению и силе Даром обладает будущая владелица украшения?

– Увы, – я развёл руками, – насколько я успел понять за время знакомства – никаким.

– Хм.… Тогда контур становится сложнее. Правда, у нас есть и такие наработки, как для самостоятельного срабатывания, так и для прямого управления не-магом. Однако понадобится ещё накопитель энергии и его зарядка. Кроме того, хотелось бы знать, какое именно заклинание Вы хотите встроить.

– Заклинание – вот такой вот защитный кокон, как на мне. Что до накопителя – камень в кулоне подойдёт для этой роли? Если само заклинание встроить в металл?

– Камень и так рассчитан на работу накопителем, – сказала маг, бросив пристальный взгляд на украшение. Кулон, фактически, является заготовкой для артефакта. А заклинание на Вас интересное, даже, я бы сказала – своеобразное.

В ходе дальнейшего разговора, пересыпанного специальными терминами, выяснилось, что мой кокон не столько заклинание, сколько результат ритуала, именуемого слиянием со стихией и считающегося непростым и достаточно опасным, если проводить его не со «своей» стихией.

– Ну, у вас, Стражей, свои отношения со Стихиями и Силами, – заметила маг.

Сошлись на том, что я формирую кокон и загоняю его в кулон, дама закрепляет его там и накладывает «интерфейс пользователя», выражаясь современным мне языком. С накачкой камня огненной маной проблем не предвиделось, любой из двух лоботрясов на входе управился бы минут за десять максимум. Условились о цене за услугу и о том, что я зайду за подвеской вечером. Конечно, за срочность пришлось доплатить, но всё равно имелись более приоритетные работы, которые моя собеседница не могла переложить на плечи учеников и помощников.

Больше за день ничего примечательного не произошло, не считая сильного разочарования из-за того, что затея с покупкой мельницы для кофе не удалась. Были маленькие, похожие на колотушку, мельнички, куда можно было забросить от силы пару зёрен, причём предварительно измельчённых на кусочки, размером с перчинку. Это пришлось бы для каждой чашки заряжать аппарат раз до десяти и крутить всякий раз по три минуты. Второй вариант – стационарные настольные агрегаты для круп и солода, весом килограммов по шестьдесят, и выдающие массу, напоминающую размером частиц пшёно. Да уж, такое на горбу не потащишь. Пришлось ограничиться небольшой ступкой и пестиком, которые по замыслу их создателя предназначались для травника или алхимика.

Ну, на худой конец можно и просто зёрен пожевать, по старой, с подростковых ещё времён, привычке. Теперь-то никто не будет портить удовольствие, влезая с непрошенными проповедями о вредных привычках, заботе о здоровье и длинными монологами в пространство о том, что вот «пока они молодые, так гробят своё здоровье, а потом начинают в двадцать лет по врачам бегать, это они специально, чтоб в армию не ходить». И ни одну такую добровольную проповедницу не смущало то, что она ничего не знала о том, кому и что говорит. Не будешь же каждой самозабвенно токующей особе объяснять, что для тебя давление девяносто на семьдесят – вполне рабочее, бывает и меньше, а если удаётся поднять до уровня сто на семьдесят, то это вообще праздник? Нет, одно время пытался, но быстро забросил это неблагодарное занятие – всё равно никого, кроме себя, они слушать не могли и не хотели. Научился просто не обращать внимания, хоть это и не всегда удавалось. Ну, пусть сейчас кто-то попробует влезть со своим видением моего здоровья, оттянусь в воспитательном процессе по полной программе…

Днём я, между прочими делами, забежал пообедать в свою гостиницу. За обедом моим столиком опять занялась Лана. Я остановил её, когда она готовилась отойти с заказом, и сказал:

– Вечером, если не трудно, зайдите ко мне. У меня будет для Вас небольшой сувенир, на память.

– Как скажете, – она невинно хлопнула пару раз ресницами и невозмутимо ушла на кухню. Вот ведь артистка, а?!

Около половины седьмого по внутренним часам я снова был в Гильдии, где, заплатив ещё семь лун в довесок к пяти монетам задатка (деньги за истребление нечисти и сдачу трофеев ушли все, с поразительной точностью), получил свой подарок. Теперь кулон выглядел неуловимо иначе. Появилось трудноописуемое ощущение законченности работы и ещё – цветок теперь казался живым. Ещё я заметил, что блёстки, изображающие росу, и золотая сердцевина приобрели какой-то красноватый оттенок. Заметив, как я разглядываю искорки на лепестках, женщина-маг заметила:

– Они должны отливать синевато-зелёным блеском Воды или голубым сиянием Воздуха, по замыслу создателя основы. На использование именно огненной Стихии амулет явно не был рассчитан, я даже думала дать скидку и сократить гарантию. Но амулет держит заряд и, хм, заклинание (на этом слове собеседница немного запнулась) устойчиво. Так что – всё в порядке. Заряда хватит на полдюжины и одно срабатывание полной мощности, или на две с лишним дюжины импульсов половинной мощности, и так далее, по нисходящей. В случае если использовать по назначению не придётся, через год стоит принести на подзарядку, иначе заряд начнёт рассеиваться.

Дама, имя которой я так и не узнал, перевела дух и продолжила:

– Вам остаётся только активировать управляющее плетение. Для этого надо надеть амулет на будущую хозяйку или хозяина и воздействовать вот на эти три точки в следующем порядке…

Итак, у меня осталось в городе одно дело – встреча с Миккитрием. Двурвы по дороге к знакомому постоялому двору заметно оживились. Видно было, что визиты в гильдию магов им не очень нравились, неуютно им было там, что поделать. А сейчас, воодушевившись перспективой попить пивка, пока я веду свои дела, ребята шагали гораздо веселее. Кстати говоря, весь день они вели себя на диво спокойно и адекватно. Даже Драун, казалось, исчерпал свой запас выходок во время выбора украшения. Только при выборе всякого рода скобяного товара они консультировали касательно состава и качества металла и работы. Что характерно, спорить с ними никто из торговцев даже не пытался. Я же только слушал, напряжённо и внимательно. Мои, пусть и несколько поверхностные, но, тем не менее, вполне достаточные для профессиональной деятельности знания из области металлургии, металловедения и металлообработки здесь продолжали оставаться малоприменимы. Просто из-за различий в подходе и терминологии. И вот я старательно пытался соотнести используемые моей свитой выражения с привычными, хоть и подзабытыми, аустенитами, мартенситами и названиями стадий техпроцессов. Получалось туговато: Спутник тоже знал кое-что, но его память оставалась именно его памятью, моей автоматически отнюдь не становясь. Вот и приходилось мотать на ус да думать.

По дороге на встречу с Миккитрием я тоже думал – привычка у меня такая, по мнению некоторых – вредная. Думал о том, как называть мага женского полу? И кроме как «маг» или «женщина-маг» ничего путного в голову не лезло. Нет, конечно, доводилось читать и сочинения дам разной степени экзальтированности, и более серьёзных авторов. Но все эти «магессы», «магицианы» и прочая, прочая, прочая ни на язык, ни на душу не ложились. Мне приходила в голову аналогия с другой профессией – врач. Как назвать женщину-врача? «Врачиха» звучит, на мой вкус, с каким-то иронично-уничижительным оттенком. А если примерить на врача прочие варианты названия мага? «Докторесса» – диковато, но ещё куда ни шло. «Педиатриня», «хирургесса», «терапевтианна» – тихий ужас и издевательство над языком и здравым смыслом, по-моему. Конечно, мне могут привести в пример поэтессу. Но это скорее исключение, подтверждающее правило, наряду с директрисой. Пианистка, арфистка – да, но музыкантесса, музыкантша? Увольте…

За такими филологическими размышлениями я и добрался до своего первого приюта в этом городе. Миккитрий сидел около стойки. При моём приближении, он вскочил со своего стула и, слегка поклонившись, поздоровался.

– Здравствуйте, уважаемый! – ответил я, наклоняя в ответ голову и пожимая крепкую, обветренную ладонь торговца. Тот, явно польщённый обращением, горделиво покосился на прочую публику. Дождавшись, пока я усядусь на экстренно принесённый и протёртый табурет, Миккитрий взгромоздился на свой.

– Не желаете выпить что-либо? – осведомился один из братьев, как я вспомнил, поочерёдно стоявших за стойкой.

– Не вижу никакой причины и возможности для того, чтобы отказаться. Только какого-нибудь лёгкого вина… или нет! Лучше светлого пива бокал. И моим спутникам, по их вкусу.

Неспешно, согласно установленному неписаному этикету, ведя беседу с Миккитрием, я выслушал текущую конъюнктуру цен на множество разных, совершенно не нужных мне, товаров, несколько дежурных жалоб на чиновников, на хозяев рынка и на стражников. Да уж, есть много общего у разных миров.… Наконец мой собеседник подошёл к сути вопроса.

– Вот тут Ваша доля за то, что я успел реализовать. Много остаётся в спорном имуществе, то есть неведомо, найдутся ли наследники. В том числе и доспех из дымчатой стали. Точнее, кхм, дымчатая сталь на переплавку, которая была доспехом. Там разве что поножи остались целыми. Но даже и в таком виде солера на два с половиной потянет. А пока, вот, что удалось…

Я взял протянутый кошель, развязал и, не пересчитывая, пересыпал его содержимое в свой.

– Знаете, уважаемый, я почему-то уверен, что Вы не станете меня обманывать, поэтому не надо так волноваться и оправдываться. Потом, так потом. Вот, – я протянул заранее подготовленный кусок пергамента. – Здесь данные моего счёта в банке у двурвов. С их помощью Вы сможете положить причитающуюся мне сумму на мой счёт в любом банке. Правда, не ошибитесь: если дадите лишнего, назад Вам не вернут, там нужны другие подтверждения прав. А я, в свою очередь, смогу получить эти деньги, где бы ни был.

Растроганный доверием, Миккитрий едва не прослезился:

– Вы.… Спасибо, что Вы мне…

– Ну что Вы, уважаемый. В конце-то концов, я Страж – или так, погулять вышел? – В зале раздались смешки и шепотки, очевидно, знающие наскоро пересказывали желающим узнать историю моей стычки на пороге храма Арагорна. – Должен же я понимать, кому можно довериться?

Хлопнув на прощание разрумянившегося торговца по плечу, я подозвал двурвов, которые успели приговорить литра по три эля. Затем расплатился с трактирщиком и отправился восвояси.

После ужина я поднялся к себе в номер. Через несколько минут раздался стук в дверь, и внутрь проскользнула Лана. Я улыбнулся и вынул из кошеля кулон.

– Вот, я хотел бы подарить тебе это украшение. Эльфийская работа, изделие Рода Сияющих Рос. Но главное в нём не металл и не работа. Это – защитный амулет. Он содержит в себе огненное заклятие, которое активируется, если тебе будет угрожать опасность, и нанесёт ответный удар, соответствующий уровню угрозы.

Лана во время моего монолога заворожено рассматривала игру искр огня на лепестках, казавшихся живыми. Женщина, одно слово. И какая женщина…

– Сейчас я должен активировать амулет. Дай я надену его и немножко поколдую. Потом ты сможешь снимать и надевать его сама, как простое украшение.

Я набросил цепочку на шею и, глянув на артефакт особым зрением, коснулся жгутиком энергии трёх узловых точек. Всё, амулет настроен. Я поднял тяжёлые волосы Ланы, вытягивая их из-под цепочки, чтобы металл коснулся шеи. Потом оттянул не слишком туго зашнурованный лиф, опустив металлический цветок в вырез. После запустил туда же свои руки и вытащил наружу пару тёплых, упругих мячиков, а после.… А что после – это только наше дело, моё и Ланы. Скажу только, что на сей раз мы угомонились раньше, чем накануне, Лана выскользнула за дверь не позже часу ночи.

Встав на рассвете, я быстро собрал свои пожитки, включая купленную вчера в Гильдии карту местности примерно на две-три дюжины дней пути во все стороны от Роулинга. Отхлебнул от остатков бальзама, забросил в рот несколько зёрен кофе и вышел на улицу. К открытию ворот я уже встретил около южного выхода из города своих двурвов. Они принесли запасы продовольствия, купить которое я поручил им из соображений конспирации. Из тех же соображений я заплатил в гостинице за три ночи вперёд. Эти невинные хитрости могли бы помочь, вздумай племянник графа устроить мне какую-то пакость в качестве мести – пока спохватятся, что меня нет в городе, я уже буду далеко. Не то, чтобы я боялся этого индюка, пристрелить и прикопать нетрудно, но зачем мне это? А так ушёл и ушёл – поди угадай, куда именно?

Перепаковав мешки мы втроём первыми в этот день покинули Роулинг, направляясь к загадочному лесному урочищу и таинственному артефакту в нём.

Глава 6

Итак, первыми пройдя ворота Роулинга, мы втроём снова в пути. Солнышко только-только выглядывает из-за верхушек деревьев по левую руку от нас. Под ногами лежит южная дорога, которая, причудливо извиваясь, ведёт к нужной нам Резани и дальше, сворачивая правее – к горному кряжу, прародине бергзеров. Но нам с дорогой было не по пути. С одной стороны, потому, что я не видел резона следовать всем её извивам, которые повторяли то русла рек, то контуры древних границ, а то и вовсе тракт закладывал немыслимую и необъяснимую дугу. В результате, по дороге до Резани считалось от двенадцати до четырнадцати дней караванного пути, а по прямой, лесами, по моим расчетам можно было бы дойти дней за семь. Правда, прямой путь лежал между двумя поселениями эльфов, даже немного цепляя окружавшие их заповедные рощи, что делало походы по этому маршруту неоправданно захватывающими дух. Для меня это не составило бы проблемы и при наличии в лесах их прежних обитателей: Спутнику доводилось бывать в одном из этих посёлков, да и вообще имелось позволение ходить по эльфийским лесам. А поскольку мы с ним теперь «два в одном» и меня принимают за него, то вопрос снимался. Теперь же, после исчезновения хозяев леса, вообще ничто, кроме привычек, стереотипов и неумения ориентироваться в лесу, не могло помешать пройти хоть через центр посёлка. Хотя, тут я, наверное, всё же погорячился – магические и инженерно-технические заграждения вокруг них вряд ли исчезли вместе с хозяевами.

Однако, с другой стороны, для меня проблема «прямого пути» лежала в ином: идти в Резань не было ни малейшего смысла без амулета. Конечно, плата за услугу мной не получена, но попробуй, поспорь с богом. Да и не исключено, что я подберу кошелёк при следующем посещении Костра в Тумане. А если и нет – не велика беда, не бедствую. Итак, прямая дорога нам заказана, делаем крюк.

Я услышал, как Драун как раз жалуется своему соплеменнику:

– Вот зачем было через южные ворота выходить? Теперь вокруг города к воротам на восход, там два дня до «Шуршунчика», а будем тянуться за караванами, которые нас сейчас обгонят.

Похоже, двурвы вчера вечером продолжили налегать на эль, и, если Гролин был просто какой-то полусонный, то Драун выглядел совсем смурным и недовольным всем вокруг. Тем более что понимал: никто, кроме него самого, в его состоянии не виноват.

– А вот объясните мне, богов ради, зачем вы собрались такой крюк закладывать?! Сначала по так называемой восточной дороге – на северо-восток (если не считать всех загибов) два дня до таверны. Потом – полдня обратно. Затем – на юг, забирая немного к западу. Это сколько в итоге будем путешествовать туда-сюда?!

– Дней пять…

– Вот-вот. А зачем? Тут по прямой два дня всего.

– Тот, кто ходит напрямик – поднимает потом крик, – это уже Гролин.

Да, ребятам их блуждания по лесу вдоль дороги долго ещё будут вспоминаться.

– Это про тех, кто прямо ходить не умеет. Ну, в путь!

– Эй, так мы, значит, в таверну заходить не будем?!

– Ну, если найдёте в лесу какую-нибудь, то зайдём.

Раздался дружный вздох. Я, посмеиваясь про себя, зашагал по дороге – решил воспользоваться ею до края леса чтоб не вызывать излишнего любопытства среди стражников и не спотыкаться о кротовьи кучи.

– Хорошо, что я с собой взял! Жаль, что маловато…

Интересно, что именно Драун «взял с собой»?! Явно не пиво – меньше бочонка им с собой нести без толку. Что-то крепкое? Ладно, если хлопнуть по рюмашке перед сном, но мало ли. Я решил не терзаться вопросами, а просто спросить:

– И о чём это речь идёт?

– Да так… Кефирчик практически! – двурвы переглянулись и заговорщицки захихикали. Ох, не нравится мне это! Ну да ладно, люди вроде как взрослые. Кстати, слово «кефир» они от меня подцепили, было дело по дороге.

Первый день пути оказался тихим и будничным. Мы добрались до леса, прошли вдоль опушки минут десять и, улучив момент, когда нас никто не видит, свернули в него с дороги. Лес был пригородный – то есть с довольно густой сетью тропинок, следами выпаса скотины, частыми пеньками и изрядно потоптанными ягодниками. Тем удивительней было встретить ближе к вечеру очередного иглозубого лже-кролика. Удивление не помешало прибить эту мелкую нежить, причём мимоходом, зато тема для разговоров появилась. Другой живности, не считая всякой птичьей мелочи и парочки каких-то не то змей, не то ящериц, не видали, да и не особо присматривались – запасы в мешках позволяли какое-то время не отвлекаться на охоту и собирательство.

Вскоре после встречи с рэбтором следы человеческого присутствия мало-помалу сошли на нет. Прошагав до сумерек, мы вышли на достаточно уютную полянку, где и решили заночевать. Разложили костерок, разогрели самые скоропортящиеся запасы. Я пожертвовал последние остатки своего бальзама – всё же двурвам длинные пешие переходы по лесу не слишком, мягко говоря, привычны. Разделили вахты, я выставил все положенные сигнальные и защитные контуры.

Перед сном я ещё успел развернуть карту и немного посидеть над ней. Удивительно, сколько информации о Мире всплыло из памяти Спутника, как при этом разглядывании, так и в предыдущем случае, когда ещё только намечал маршрут. Вот откуда бы мне знать, что эта петля дороги следует древней границе между некогда независимыми графствами? Заодно вспомнилось и то, на что намекал Арагорн – происхождение названия «Резань». Корни его таятся в правлении Солера Первого, того самого, что ввёл в обращение одноименную золотую монету, и который на самом деле был Вторым. Как я уже упоминал, разрезание золотого солера приравнивалось к покушению на императора. Соответственно, хождение повреждённых или разрезанных монет было недопустимо. А всякого рода недовольные правлением Солера Первого, успевшие сбежать на сопредельные территории, взяли в моду рассчитываться именно резаными золотыми имперской чеканки.

Для переплавки крамольного золотого лома было решено выделить какой-то небольшой монетный дворик в тихой провинции, подальше от столицы и беспокойных соседей. Был выбран городок на пути к родине бергзеров – удачное соседство для дела, связанного с деньгами. Местный барон был не то уличён в крамоле, не то ему эту крамолу быстро организовали, монетный дворик конфисковали, пригнали таких же подневольных мастеров – и работа пошла. Вскоре сюда же стали свозить на переплавку и перечеканку всякую резаную и истёртую монету, изымаемую из обращения, а также деньги иностранной чеканки, не вызывавшие особого доверия. Изначально городок носил достаточно труднопроизносимое и весьма длинное название на одном из диалектов двурвов. Но вскоре людям, связанным с новым государственным промыслом, надоело ломать язык, и они, сперва в разговорах между собой, а затем – и официально, переименовали городок. Так как занимались тут в основном «резанкой» – то и получилась, в конечном итоге, Резань, с ударением на «е», которое потом по непонятной мне причине перекочевало на «а».

Подивившись причудливым вывертам чужой памяти, я подумал – жаль, что не могу выбирать, что именно получить из неё. Никакой мери-сьюшности, к моему определённому сожалению, не получилось. Для того чтобы что-то узнать от Спутника, нужно сначала как-то узнать, что ты этого не знаешь, простите за пародию на каламбур. А как определить границы своего невежества или некомпетентности, кроме как попытавшись эти самые границы перейти? Вот и выходит: для того, чтобы получить какие-то новые боевые или магические навыки – надо ввязаться в ситуацию, когда имеющихся умений и знаний не хватит. А это, как ни крути, весьма опасно – хотя бы потому, что по незнанию можно ввязаться в такое, из чего и не выкрутишься. Или информация придёт и усвоится с фатальным опозданием.… Вздохнув, я лёг спать.

Моё дежурство было последним. Я обошёл периметр, проверил установленные с вечера заклинания и уселся около кучки углей, в которую превратился костёр. Огонь был мне не особенно нужен: скоро должен был наступить рассвет, да и ночью он освещает в основном только того, кто у него сидит, плюс ночное зрение портит. Не говоря уж о том, какой это демаскирующий фактор, а в лесах сейчас неспокойно – поэтому костёр был разведён с вечера по всем правилам – в ямке, с тщательным отбором топлива. Сейчас из импровизированного очага шёл поток тёплого воздуха, помогавший бороться с предутренней сыростью. Активировав своё чувство Леса, чтобы оно предупредило меня о возможных гостях, я запахнулся в плащ и стал смотреть в высокое чужое небо на чужую Луну.

А Луна была очевидно и недвусмысленно чужая. Я когда-то читал ещё дома, что парочка Земля-Луна весьма нетипична с точки зрения астрономии. Слишком большой и массивный спутник слишком близко к планете – достаточно редкое явление. Некоторые учёные рассматривают эту пару небесных тел как своего рода двойную планету (по аналогии с двойной звездой), вращающуюся вокруг общего центра тяжести. Правда, он всё равно находится внутри Земли, но… Здешний спутник был легче и держался дальше от планеты, видимый размер диска был без малого раз в пять меньше, чем в моём родном мире. Правда, альбедо у местной луны было просто сумасшедшее, так что в полнолуние эта маленькая Луна светила немногим слабее, чем большая на Земле. И ещё одно отличие, уже культурно-фольклорное. Яркий серебристый свет ночного светила исключал напрочь домыслы о Луне, сделанной из сыра – здесь считали, что она состоит из особенно яркого лунного серебра, потому и серебряную монетку называли именно луной. Из этого поверья логично вытекало другое – что силы Тьмы не любят и боятся лунного света. Дескать, он для них хоть и не губителен (за исключением самых мелких и слабых духов), но очень неприятен и потому в полнолуние нечисть прячется и затихает. Забавно.

Маленький и далёкий спутник не вызывал столь ощутимых приливных явлений, ни в океане, ни в мантии, хоть и «массировал» её, правда, намного слабее, чем дома. Кроме того, периоды вращения Луны вокруг своей оси и вокруг планеты не совпадали. Ещё какие-то местные особенности привели к тому, что «лунный цикл», пресловутые четыре фазы, был переменной длины – возможно, дело в очень вытянутой орбите, тогда чем дальше Луна от планеты, тем длиннее цикл. Сам я таких наблюдений не проводил, да и некогда было, а память Спутника ничего по этому поводу не сообщала. Редко кто мог бы сказать, в какой фазе будет ночное светило, скажем, через неделю. Соответственно – на порядок меньше было связанного с Луной фольклора. В частности, и близко не было привычных по Земле связок «отец-Солнце» и «мать-Луна». Правда, была куча других суеверий и верований – свято место пусто не бывает, как известно.

Пока я предавался размышлениям, ночь сменилась серым рассветом. До восхода солнца оставалось всего ничего, и я решил аккуратно разжечь костерок и приступить к приготовлению завтрака. Ночь прошла спокойно.

Наутро мы продолжили путь. Пока наша экспедиция напоминала какой-то поход выходного дня для всей семьи, не считая рэбтора. Однако, чем ближе было место назначения, тем осторожнее мы становились. Стали чаще попадаться следы зверей, да и сами они тоже, но, кроме того, пару раз натыкались на места гоблинских привалов.