Текст книги "В тени: Путь до Полюса (СИ)"

Автор книги: KoTana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Исключено.

– Тогда я… Зачем теснить ребенка? Растущий организм, ему во сне вытягиваться надо, а не ёжиться.

«Сука, аргумент», – не нравилось, ох как не нравилось рекламщику, что им пытались манипулировать, да еще и так бездарно, давлением на “ахиллесову пяту” в роли ребенка. Стал бы самозванец такое проворачивать, если он не круглый придурок? У всех на виду вмазываться в доверие, буквально залезть в кровать, а дальше что? Убить и сказать команде «Ой, простите, неудачные игры с асфиксией»?

А может, планы долгоиграющие? Убедить его, Тенька, в собственной мирности, чтобы однажды – что?

«На месте чужаков я бы соблазнял Синего – он, если что, сможет из остатков корабля собрать новый прямо в космосе, и до ближайшей колонии догрести веслом. А я им зачем?»

Вопросы сыпались песочной струйкой утекающего времени, и Фиолетовый понял, что не узнает ответов, если не подставится, как тогда в «электричке». Под черным скафандром скрывалась настоящая тьма: пока не погрузишься в нее – ничего не выяснишь.

Астронавт лег бок о бок с малознакомым соратником.

«Эх ты, Полюс… Зачем вообще открылся человечеству, поганая планетёнка? Если бы не твое существование, не пришлось бы лететь на другой конец галактики в компании дружелюбных психопатов, соблазнившись деньгами… Не пришлось бы чувствовать и страшной вины перед чадом за то, что так рано его оставляю…»

«Я пока еще не умер, не нужно истерик».

«Это «пока». А что будет дальше?.. Может, заморозить ребенка до тех пор, сколь он не насмотрелся чего похуже драки взрослых идиотов?..»

В тревожных мутных мыслях Фиолетовый тонул, как в мазутном озере на нефтяном спутнике одной из захудалых дыр вселенной… как то бишь ее звали, Лаванда-5? Там ведь началось активное осушение болот после рекламы. Столько климатических зон погублено, и во всем он, Тенёк, виноват…

«Точнее, ты был разящим мечом работодателя, направленным на ту планетку. Молодым, зеленым, наивным и глупым мечом».

«Ну и что? Глупость не оправдание для загубленной экосистемы. Ты же сам видел уникальное зверьё Лаванды, такого больше нигде не было, и не будет».

Тенёк вдруг очень отчетливо вспомнил болотных медуз-амфибий, переливающихся огоньками от сдерживаемой под прозрачными куполами жизненной энергии. На плотных коротких щупальцах эти твари медленно передвигались по суше, как очень многоногие Земные черепахи. Одна такая медуза оказалась прямо в комнате и сейчас по стене медленно вползла в нишу, ступая пульсирующими щупальцами-присосками прямиком человеку на беззащитный живот…

Резко открыв глаза, астронавт понял, что всё это время спал. К сожалению, вместе со сном не исчезло чувство чужеродного давления на пузо, хоть Тенёк и лежал на боку. Спустя две секунды пришло озарение – это чужая пятерня. Точно, он в нише не один сегодня. Вон, в стене напротив спокойно спит ребенок, а за спиной – Смог. И никаких импостеров…

Ладонь на животе медленно поползла вверх по телу, к груди, и Фиол внутренне ощетинился. Если рука вдруг вздумает схватить его за горло, ей придется очень постараться, потому что Тенёк вполне способен вывернуться и намертво вцепиться зубами в пальцы, раскусить суставы…

Но Черному, похоже, было интересно другое. Ладонь остановилась напротив сердца и долго выслушивала его стук – быстрее, чем у спящего, но все еще довольно спокойный для протестующего. Удовлетворившись полученными данными, рука поползла обратно на живот и дальше, ниже…

Быстро покосившись на спящего ребенка, Тенёк рывком перехватил чужую конечность и вывернул смуглое запястье. От такой хватки на руке Лаймовой остались синяки после стычки в коридоре, но Черному хоть бы хны, лишь немного больно. Сзади сердито зашипели, и, оглянувшись, Фиол встретился свирепым взглядом с потемневшими, но совершенно бодрыми глазами.

– Мы партнеры по работе, а не постели, – Фиолетовый не спешил разжимать захват, хотя знал, что если Смог приложит усилия, то освободится без большого труда. – Тут тебе не ол инклюзив.

– Ты че? – Черный реагировал весьма спокойно для пойманного за домогательствами. – Динамо, да? В последний момент на попятную идешь?

– Че-во-о? – от абсурдности заявления Фиол поперхнулся возмущением. – Какое, нахер, динамо?!

Ругань полушепотом в полутьме грозила перерасти в стычку.

– Как будто не догадался, зачем я за тобой хожу!

– У нас на борту убийца, о чем же я мог подумать? Ах да, об убийстве! – Фиолетовый отпихнул мужчину и сел. – Как вообще нужно было догадаться, что пока мрут сокомандники, у тебя недотрах?

– Синий прав, ты реально слепошарый, – гость тоже сел, вновь по-свойски обнимая Фиолетового. Похоже на захват. – Ну, раз мы всё выяснили, то пойдем ко мне.

– Ну ты и охуел, – от второго толчка Черный ударился плечом о стенку и, наконец, начал злиться.

– Тихо ты, разбудишь своего мелкого!

– Он всё равно проснется, когда я буду вышвыривать тебя в дверь, озабоченный подонок, – уже не шепотом, а полным голосом заявил Тенёк, окончательно припечатывая свою позицию.

Черный смотрел на него две секунды, после чего стремительно выбрался из ниши, бросив краткое:

– Ну и нахуй иди, – и покинул комнату сам.

Оставшийся в ночной прохладе Фиол скрипнул зубами, поражаясь произошедшему. Изумляло в особенности то, что при отказе «идти на хуй», его снова послали на хуй…

– Пап, – затравленно позвал детский голосок, и астронавт вздрогнул. Ребенок действительно проснулся от шума да испуганно блестел глазищами из ниши, как из первобытной пещеры, и родитель резко преисполнился нежной и виноватой жалостью к малышу. – Пап, что такое «хуй»?..

Захотелось плюнуть на пол.

«Чтоб тебя, Смог, в электричке повесили…»

========== Засохшая пассифлора ==========

Утро началось не с кофе, а с:

– Синий, иди сюда! Рычаг опять заело!

И отряхнувший ладони ремонтник отправился к столовскому мусоропроводу, ворча на ходу, что не дают спокойно позавтракать. На него посмотрели без интереса и быстро вернулись к своим делам – эка невидаль, Небо недоволен жизнью. Обыденность.

Раскол рутины произошел после того, как шум около муморопровода перерос с мат.

– Что случилось? – Лаймовая подбежала к мужу, висевшему на рычаге всей тяжестью.

– Вусмерть заклинило… – пропыхтел астронавт, потирая перчатки друг о друга, чтобы размять сведенные напряжением кисти.

– И аварийное открытие не работает, – к незаметной панельке сканера Синий прижимал свой палец, но бесполезно – люк не думал отпираться, рычаг бездействовал, торча, как мертвая кость из песка пустыни. – Сбой в распознавании? Желтый, иди проверь систему!

– Ладно, – навигатор развернулся, чтобы пуститься в недалекий путь до рубки, но тут его догнал и придержал за локоть Черный:

– Я с тобой.

Некоторые члены экипажа и даже ребенок посмотрели на Фиола, но тот стоял, как слепой, будто вовсе не при нем его напарник свинтил. Зрители же не знали, что вчерашние партнеры успели разлаяться.

– Выкину мусор через люк в хранилище, – предложил он, когда соратники перестали пялиться.

Ответом послужили ворчание и пыхтение вокруг мусорки, так что, пожав плечами, Тенёк собрал хлам со столов в пакет и понес туда, куда запланировал. Молчаливое дитя следовало за ним, как дельфины следовали за кораблями на Земле в те времена, когда там еще бывали дельфины, и корабли, и вообще моря…

Рычаг в хранилище не работал.

– Вот черт, – оказывается, следом пришла Лайм, и от ее неожиданного возгласа, породившего эхо, Фиолетовый слегка вздрогнул.

– Похоже, нам суждено утонуть в мусоре.

– Не каркай! – женщина тоже попробовала подергать неуступчивый механизм. – Кстати, что у вас произошло с Черным?

– Почему ты думаешь, что что-то произошло?

– Он сейчас с таким оскорбленным видом побежал за Желтым, будто досадить тебе хотел, – недостаток киношных мелодрам сказывался на Лаймовой, определенно. Ей хотелось видеть то, чего нет… А Фиолетовому хотелось не видеть то, что есть.

– Зачем ему досаждать мне?

– Ты скажи! – женщина рассердилась на чужую несговорчивость.

«Сказал бы, что провалиться к чёрту тебе нужно с такой настойчивостью, но не стану».

Заступился тот, от кого не ждали:

– Тетя Лайм, папа и Смог вчера поругались, – сердито и звонко зачирикал мелкий, – и Смог послал папу на этот… на пенис. Так что не приставайте к папе!

«Ты мой маленький храбрый спаситель», – хвала зеркальным визорам, никто не видел, как расползлась улыбка на лице растрогавшегося Тенька.

Лайм же и правда в изумлении сделала шаг назад, призадумалась…

– Оу. Извини, Фиолетовый.

– Ничего страшного. Давай, лучше, пойдем к остальным и расскажем, что люк не работает.

Однако на мусоросбросах неприятности не заканчивались, а только начинались. В столовке людей не оказалось, зато столпотворение гудело в оружейной, где никого не слушались пушки, не хотели стрелять по летучим космическим камням.

Рядом с мужиками неприкаянно топтался Смог, и Тенёк тайно позлорадствовал про себя: несложно догадаться, что проницательный и едкий, как кислота, Желтый отшил поползновения Черного в зародыше, да еще, небось, послал в такие дали, что телескопы не видали…

– Ну и как там? – недружелюбно поинтересовалась Лайм, обращаясь к антроцитовой спине.

– Желтый разбирается… – буркнул мужчина.

А оглянувшийся на вернувшихся Синий прогундел:

– Дайте-ка угадаю, люк не открылся? И не откроется. Что-то сдается мне, что проблема не в корабельных системах…

– Не томи, – огрызнулся Красный, жалостливо приобнимавший стрелковое кресло, будто роднее ничего в жизни не имел.

Но Небо не торопился с монологом, так как был, в кои-то веки, неуверен:

– Теоретически, может приключиться такая хуйня, что у нас вышли из строя чипы. От звездных вспышек, например, такое бывает. Накрывает электро-магнитная волна – и всё, жопа.

Лайм вскинула ослабевшие руки к лицу, как обычно натыкаясь ими на шлем. Оранж, отлепившийся от джойстика пушек, приобнял жену за плечи в успокаивающем жесте:

– Ты думай башкой, прежде чем с плеча рубить, – мрачно рыкнул он на ремонтника. – Звезные вспышки всегда фиксируются датчиками! Здесь бы такой тарарам начался, если бы буря надвигалась! Вот уж в ЭТОМ я разбираюсь.

– Натяни сраку себе на глаз, и разбирайся, сколько хочешь, гений, блять, – моментально окрысился Небо, чья спина выгнулась злым колесом. – Это вообще не моя компетенция, потому что по долбанным чипам главный – медик! Слетай в космос, спроси его там!

– Я тебя в космос отправлю, говна кусок! Заодно транс-подружку свою повидаешь!

Синий громко хлопнул губами, на миг растерявшись от такого яростного выпада с ударом по больному месту – по покойной напарнице.

Повисшую тяжкую тишину с хрипящим дыханием ненавидевших друг друга людей разорвал Красный. Он цокнул языком и насмешливо заметил:

– Ну и напряжение между вами, ребята. Поебаться вам надо.

«Почему уже второй день всплывает вопрос секса?» – немедленно колыхнулось в мозгу Фиола.

– Давайте проверим двигатели, – хмуро попросил Черный, для которого поднятая тема тоже являлась болезненной.

В следующие полчаса экипаж убедился, что большинство механизмов в зоне двигателей и реактора точно так же не реагируют на попытки с ними работать. Нутро корабля словно бы взбунтовалось… Или же дело заключалось в самих астронавтах, у которых по неведомой причине внезапно перестали работать чипы…

А тем временем судно жило своей жизнью – то есть, продолжало лететь, ровно и спокойно преодолевая парсек за парсеком. Оно напоминало мертвого кита: такая же неповоротливая туша, что неизбежно и неуправляемо движется по воле морских течений, неразличимых среди глубин цвета индиго. Крохотные живые организмы в нутре гниющей падали тоже никак не способны повлиять на исход путешествия…

Что вообще представляли из себя чипы астронавтов? Грубо говоря, это были био-электронные паспортные маячки, сообщающие о том, что люди живы. Корабль считывал излучение чипа во многих случаях, например, при выполнении сложных манипуляций с опасными зонами: работе с бластерами в оружейной, включениями сварочных аппаратов, открытиями мусоропроводов в космос, и тому подобным. На «мертвые» чипы система не реагировала, как и на попытки пользоваться аппаратурой без чипа.

Это еще и предохраняло экипаж от неосторожных действий детей или домашних питомцев, ведь ни те, ни другие не чипировались, а поступали на корабль под маркировкой «живой груз», и, следовательно, не могли никого погубить, к примеру, нечаянно распахнув прямиком в вакуум мусорку и не сумев закрыть. Кстати, как раз после подобного инцидента чипировать начали только взрослый разумный экипаж…

И вот: разумный экипаж оказался сплошь с «мертвыми» чипами. Точнее, экипаж подозревал, что чипы «умерли», ибо проверить их без медицинского сканера не представлялось возможным. Почти.

– Ну что там, Желтый? – спасаясь от преследующей паники, толпа нагрянула в навигационную, и в рубке мгновенно стало не протолкнуться.

Фиол сразу же пожалел, что притащил с собой дитя. Пока маленького не задавили, астронавт поднял его на руки. Встроенный в скафандр экзоскелет помогал не помирать от тяжести.

– Похоже, что отключение чипов действительно вызвано магнитной бурей, – неторопливо объяснял Желтый, иконой светившийся среди голографических мониторов. – Я инициировал программу перезапуска чипов. Но прога сырая, так что ничего не обещаю.

Сомнительно-хорошая новость немного приободрила экипаж.

– Надо проверить датчики на обшивке, – Синий решительно хлопнул в ладоши. – Желтый, твоя прога сама грузится? Тогда пойдешь со мной.

– Можно с вами? – Тенёк спросил это раньше, чем успел остановить сам себя. «А, впрочем, почему бы нет. Побывать в космосе безопасно – важный опыт. Чтоб потом не так страшно было…»

– Ладно, – слегка удивился Небо, но позволил.

– Я пригляжу за малышом, – неожиданно поддакнула Лайм, и Фиол испытал страстное желание забрать ребенка в космос, не оставляя его этой женщине. Увы, детские уплотненные скафандры не были предусмотрены…

Трое в неповоротливых коконах с «хвостами» были готовы нырнуть в темную материю уже через час. Оглянувшийся из медленно закрывавшегося буферного отсека Тенёк нашел взглядом ребенка и вскинул руку, салютуя ему. Чадо робко ответило. Старавшаяся стоять к нему поближе Лайм тоже помахала лапкой, но оба Фиолетовых, большой и маленький, ее проигнорировали.

Шлюз задвинулся, воздух откачался. Ведущие наружу герметичные ворота быстро и совершенно беззвучно разъехались. Точно ведь, в вакууме нет звуков…

Никакого шума, кроме собственного дыхания и стука пульса. Тенёк ощутил то полузабытое чувство с тренировок – полную невесомость, при которой теряют опору не только ноги, но и абсолютно все внутренние органы поднимаются с тысячелетиями приписанных им мест: желудок, кишки, легкие, тяжкий ком печени, даже мозг и глаза. Волосы больше не прижимались к голове, а кровь судорожно заплескалась в сосудах, сбитая с толку отсутствием силы притяжения. Слегка затошнило.

– Эй, рекламмер, жив? – хрипловато осведомились в наушнике. Небо заметил зависание товарища и обеспокоился.

– Ага… – отозвался Тенёк и поспешил догонять уже выбравшихся наружу астронавтов. Важно было контролировать перемещение в трехмерном пространстве, не рассадив скафандр о выступы на стенах и не расколов кислородный ящик за спиной…

– Голова кружится? Не смотри вниз, – усмешка Желтого приободрила Фиола, и он нервно хихикнул, хватаясь за поручни снаружи корабля, на ледянущей, как сама тьма, обшивке. И посмотрел вверх.

Будучи еще юным учеником рекламного ремесла, Тенёк как-то угодил на курс психологии, где серьезные люди разбирали серьезные темы. Поднимался среди прочего и вопрос самоубийства: что это такое и почему, несмотря на растущее качество жизни человечества, число самоубийств тоже растет. Приглашалась в гости пострадавшая, которой не довелось честь-честью упокоиться, а пришлось доживать в инвалидном кресле. Так вот, эта женщина рассказывала, что часто стояла на балконе своего энного этажа, и тяжесть души неумолимо тянула ее оттуда через перила, прямиком вниз…

Если бы та женщина вдруг оказалась неожиданно рядом с Фиолетовым на корабле, она бы поняла чувство, охватившее астронавта. Той женщине было бы немного странно тянуться душой не вниз, а вверх, но…

В невесомости направление не имеет значения.

Это было бы просто. Отстегнуть карабин, оттолкнуться от обшивки. И пусть экипаж с импостерами трутся меж собой хоть до конца времен.

«А Тэшка?»

Похожие на бесконечно далекие седые свечки, звезды искрами холодно подмигивали астронавту, отражались в визоре. Фиолетовый вдруг понял, что даже если бы сгреб в кучку всё свое красноречие, то не смог бы прорекламировать космическое пространство ёмче, чем одним словом: «Затягивает».

– Долго загорать планируешь, турист? – теперь тон Синего был обеспокоенным. – Иди на правый борт, а то Желтый пропал, молчит там.

– Если рот разевать – метеор залетит, – немедленно отозвался третий член группы, невидимый за корабельной громадой.

– Иду, – правильнее было сказать «лечу и карабкаюсь». По специальным скобам Фиол начал перебираться туда, куда ему велено, и вскоре заметил навигатора.

Проклятье, Желтый в открытом космосе на фоне металлической угловатой громады сиял еще лучше, чем когда-то капитан. Позади него отсвет далеких двигателей выстраивался в половину гало, горящего синим адским пламенем. Зеркальный визор казался черным провалом на шлеме, поглощающим пространство, как всевидящее око. «Око» полыхнуло, когда Желтый глянул на товарища.

– Любуешься, что ли? – добродушно осведомился он.

– Как вообще проверять датчики? – вместо ответа спросил рекламщик, сраженный проницательностью.

– Ручной сканер поднеси…

– Хорош помощничек, – проворчал Синий.

Из десяти датчиков один оказался разбитым от случайного удара о космический хлам, и еще один отключился по неведомой причине.

– На борту починю. Будет, чем заняться перед сном, – разбитый аппарат ехал в поясной сумке Неба. – Все в порядке, парни?

– Не терпится вернуться в дружный коллектив, – Желтый поднял большой палец вверх.

А Фиолетовый промолчал, потому что по нему было видно – мутит.

Рекламщика вращало да крутило еще и в буфере, где включилась гравитация вместе с подачей воздуха, и даже в отсеке обеззараживания, пока Желтый и подоспевший откуда-то Красный вытряхивали его из скафандра. Кроме них в комнате никого не осталось, и Фиол закашлялся, утирая слезящиеся глаза. В ушах зазвенело, скрадывая звуки, а два ярких пятна что-то говорили, но астронавт не понимал ни словечка.

Через четыре минуты приступ отступил так же быстро, как и нахлынул, и Фиолетовый обнаружил себя почти висящим на Желтом – нос утыкался в плечо оттенка белкового брикета, прям хоть кусай.

– Я в норме, – заверил Тенёк, отстраняясь. – Это, наверно, паническая атака была.

– Как тебя с хворью на борт пустили, – презрительно скривившись, Красный с щелчком опустил забрало.

Но Тенёк не обиделся на его отвращение, потому что устыдился собственного недомогания:

– Впервые такое, честно…

– Лучше приляг, – серьезно посоветовал навигатор. – Помочь дойти до спальни?

– Сперва надо найти ребенка, – ибо пришедший в себя родитель очухался настолько, чтобы заметить – никакое «маленькое счастье» его не встречает, не бежит навстречу… Ударила страшная мысль – пока он болтался в невесомости, малыша поймали самозванцы. Тенёк пошатнулся снова, и Желтый не успел даже хватки ослабить, сжав чужие ребра. – Ох, господи…

– Пардон, – захват ослаб. – Спокойнее. Наверняка мини-Фиол отошел водички попить. Или, наоборот, отлить. Найдем.

Но бледность с морды лица Тенька не сразу исчезла. Она только усиливалась, пока оба поисковика, держась друг за друга, быстро ходили по коридорам, каютам, и нигде ни следа детеныша…

«Если это Черный вздумал мне так отомстить, я убью его», – толкнулась в мозгах глухая равнодушная мысль.

– Вот он, – Желтый резко остановился, глядя в сторону. Тенёк тупо проследил его взгляд, отчего-то твердо уверенный, что увидит Смога.

Но нет, перед глазами развернулся кислородный отсек. Около капсулы с раскидистым зеленым растением стояли Лаймовая и ребенок. Женщина что-то рассказывала, положив руку на плечо малыша, и тот слушал хорошо так…

И рекламщику тоже стало хорошо, будто гнойный нарыв проколол и избавился от больного тянущего чувства.

– Тэшка, – позвал он, медленно подойдя и остановившись в нескольких шагах от дитя.

Но кроха не побежал к отцу навстречу, не обнял вернувшегося из темноты. Он восхищенно уперся ладошками в капсулу куста:

– Папа! Тетя Лайм так интересно рассказывала про цветок!

– Этот юный вундеркинд – замечательный слушатель! – не менее восторжено заверила биолог. – Такой внимательный, не перебивает…

«Да. Тебе не хватает матери. Я понимаю», – сатурианский беглец опустил веки. Темно. Поднял. – «Ты устал среди толпы самцов, без единого сверстника. Но ради твоей же безопасности, я тебя заберу».

– Нам пора, Тэшка. Скажи Лаймовой «спасибо», и пойдем, – он протянул навстречу руку.

– Спасибо, – ребенок неохотно покинул женское общество и взялся за отцовскую ладонь.

В коридоре все еще стоял наблюдатель. Проходя мимо, Тенёк отчего-то был уверен, что Желтый насмехнется над ним. Но тот промолчал.

С «тетей Лайм» пришлось опять столкнуться за полчаса до сигнала отбоя, потому что она протрубила тревогу. Не очень уверенно, но вполне настойчиво.

– В чем дело? – наученный горьким опытом экипаж собрался в рекордное количество секунд.

– Капитан не отвечает! Я принесла ему еду, надеялась, что дверь получился открыть, – Лаймовая встревоженно показывала упаковку брикета и бутылку воды. – Но он не отвечал на стук и зов десять минут! Что-то случилось.

– Вот, нашел в хранилище, – Черный принес монтировку. – Используем, как рычаг.

Трое самых крепких налегли на монтировку: Черный, Оранжевый, Красный. Заскрипевшая дверь поддавалась неохотно.

– Почему мы не можем без чипов открыть комнату, но можем выйти в космос? – Лаймовая крутилась возле Фиола и малыша. Зараза.

– Потому что эвакуация с корабля обязана происходить беспрепятственно, с чипами или без, – хмуро отозвался рекламщик. – Процесс сложный, случайно никто никого не выкинет. Вот чипы и не нужны.

– Ох, ясно… Я волнуюсь за Белого…

На это Фиолетовый только промолчал.

Дверь крякнула, половинки покорились и втянулись в ниши. Сразу стало понятно, отчего командир не отзывался: мужчина неподвижно лежал ничком в дальнем конце угольно-черного пустого помещения.

– Кэп! – окликнул Оранж.

– Опустить визоры! Он может быть заразен! – внезапно, но первой боевой фурией в медотсек влетела Лайм. Биология – ее стихия, и вот достойный случай доказать это. – Не подпускайте ребенка!

– Сиди в столовой, – велел Фиол малышу и побежал узнавать, в чем же дело.

Выяснилось, что Белому уже не помочь. Когда мужчину перевернули на спину, то некоторые шарахнулись прочь – от разбитого визора кроваво торчали осколки, густо орошенные какими-то мясными клочьями, раздробленными костями…

Черная дыра в обрамлении кровавых лучей.

Белый несколько часов лежал головой на вентиляционной решетке, отчего кровь вытекла сквозь раскуроченные прутья прямиком в шахту вентиляции.

– У нас опасность заражения, – Лайм повернула к мужу лицо с очень большими глазами и сжатыми в нитку губами. – Если кровь загниет в воздуховоде, нам всем придется худо.

– В крио-отсеке есть специальный робот для чистки вентиляции, – Смог не отводил взгляда от пробоины на шлеме Белого, будто завороженный видом распотрошенной головы.

– Я дико извиняюсь, а никто не хочет обсудить то, что кэпу башку будто ЛАЗЕРОМ РАЗНЕСЛИ?! – не выдержав, Синий это крикнул, заставив вздрогнуть стоящих вблизи.

Молчание длилось недолго.

– Лазер, чаще всего, насквозь прошибает, – возразил оружейник, опустившийся на колено, чтобы огладить затылок грязно-белого шлема. – Здесь же ранение не сквозное.

– Больше похоже на удар копьем, – заметил Фиолетовый, и на него посмотрели. – Я видал много фильмов… Но не могу понять, кто и как сумел бы ударить копьем из узкой шахты, пробив при этом стальную решетку и бронестекло. Это физически невозможно.

– Самозванец протащил на судно какую-то херь, похожую на складное копьё, – резюмировал Оранж. – Теперь есть, что искать! Все вместе проведем досмотр вещей каждого и хранилище перероем! Раз люки не открывались, то выкинуть с мусором он оружие не мог!

– Если только не вынес его в космос на теле, – недобро усмехнулся оружейник и посмотрел на Синего.

Все посмотрели на Синего.

– Да чтоб вы сдохли, уроды, – мужчина в сердцах швырнул об пол монтировку. – Не стану больше чинить ни-ху-я!

– Он не один был в космосе, – скучающим тоном напомнил Желтый. – Нас было трое, на минуточку. Кручу-верчу, в каком скафандре предатель?

Кто-то хихикнул, но Небо заметно успокоился, когда за него вступились.

– Все-таки рекламщик, – Оранж мрачно кивнул. – А потом еще вид делал, что плохо ему, и спасите-помогите…

Тенёк равнодушно поднял визор. Железисто пахнуло густой кровью, но астронавт даже не поморщился:

– Может, и я. Если расскажешь, как я втиснулся в вентиляцию, в которой ни один человек не пролезет, с оружием или без.

Теперь смотрели на геолога, но он быстро нашелся:

– Ты протащил оружие! Но в вентиляцию с ним пролез твой пиздюк! Он и убил капитана!

– Ты сам-то себя слышишь? – с сожалением осведомился навигатор, обращаясь к мужчине в рыжем, как к тяжело больному на голову.

Гомон нарастал, и голоса на полном серьезе начали рассматривать проведение опыта, при котором ребенка Фиолетового запихнут в шахту…

Оплывая ужасом от происходящего, Тенёк понимал, что час смертельной битвы за потомство неумолимо приближается.

– Постойте! – так как угольный скафандр сливался цветом с обгорелыми стенами, Черного упустили из виду, но сейчас он напомнил о себе. – Когда, во сколько, примерно, был убит капитан?

– Судя по загустению крови и трупному окоченению, ночью, наверно, – биолог осторожно попыталась согнуть руку покойника, но не смогла.

– Фиол не мог убить кэпа ночью, – напряженно проговорил Смог, избегая взгляда рекламщика. – И этот его, малой, тоже не мог. Мы все были втроем в одной ячейке.

– И что вы там делали? – помолчав, осведомился Оранжевый, очень недовольный разрушением своей стройной теории.

– Трахались, – пожал плечами Черный. – То есть, мы с Фиолом трахались, а мелкий спал за задвинутой панелью…

«Ах ты лживая тварь!» – поразился про себя рекламщик. – «И это у меня вранье – призвание?» – но он молчал. Негоже было рушить алиби, которое мужчина сейчас старательно плел на троих сразу.

Экипаж задвигался и загудел снова, со странными настроениями. С обреченным и саморазрушительным удовлетворением Тенёк понял, что теперь некоторые сокомандники его будут презирать еще и за пассивность. Восхитительно.

– Но малыш сказал мне, что вы с Фиолом ругались, и что ты его послал! – придирчиво заявила Лайм, не озадаченная заявлениями о мужском сексе. Как биолог и женщина свободных-в-юности-взглядов, она и не с такими явлениями сталкивалась.

– Ну да, – охотно согласился с правдой Черный, которого было уже не остановить. – Я был сверху довольно долго. Он сказал «Теперь ты снизу», а я не люблю быть снизу, и мы чуть не подрались, тогда он меня выгнал. Это уже под утро было. Я сразу вырубился, потому что устал, а он начал разнывшегося малого утешать, это я еще под дверью слышал… А потом он, скорее всего, мылся. Сами понимаете, почему.

«Бля», – вертелось в голове. Тенёк рассматривал грязный пол и чуял, что горят уши. – «На кой шут он меня покрывает даже сейчас и таким вот способом? Какая изощренная месть унижениями. Над трупом капитана. Кошмар».

– Что на это скажешь? – к нему повернулся оружейник, а за ним остальные. Тенёк со щелчком опустил визор, отгораживаясь.

– Без комментариев.

– Ну, рассказ заебись, конечно, – неуверенно подал голос Оранж. – Но это… как бы свидетелей у вас нет, кроме ребенка.

– Ах, извините, будем еще трахаться – позовем всех смотреть! – всплеснул руками Черный и зло подбоченился. – Вы в своем уме, люди? По-вашему, малой Фиолетового взорвал медотсек и повесил Циан? Вы, нахуй, серьезно?

«Иногда он очень умный. Когда преследует какие-то цели», – Фиол тяжко вздохнул. Он уже понимал, что с него потребуют плату за покрывательство, и несложно догадаться, какую именно.

– Ребят, если я сдохну, не обсуждайте над моим телом еблю в жопу, ладно? – жалобно попросил Небо.

– Я тут подумала, и смею предположить, что это могло быть взрывное устройство, а не складное, кхм, копье… – Лаймовая все рассматривала покойника. – Ожогов не видно, но удар большой силы. Честно – я не знаю, чем он убит.

– Кто хочет детально изучить размозженную голову Снега? – осведомился Красный у всех собравшихся сразу и не получил ни одной поднятой руки. – Тогда мы не узнаем оружие.

– Давайте просто похороним его уже, – попросила Лайм и неожиданно всхлипнула. Муж помог ей встать с колен.

Однако, решено было хоронить капитана утром, потому что уже шел второй час «сонного» времени, автоматика пригасила плафоны.

– До утра ведь твоя прога восстановит нам чипы? – осведомились супруги у Желтого.

– Должна. Как раз пойду и проверю ее сейчас, – кивнул тот.

– Я с тобой, – Красный передал монтировку Оранжевому и вышел из медотсека вслед за навигатором.

Остатки экипажа тоже покинули помещение, скомканно и торопливо, словно укоризненный призрак командира прожигал спины неласковым взглядом. Все это было ерундой, привидений не существовало, а людей пугали собственные нервы пополам с воображением…

В столовой Фиол нашел своего детеныша спящим на лавочке и осторожно поднял его на руки. С обилием стрессов он рисковал вырастить психически ненормального юнца.

«Я так виноват…» – Тенёк прижал ребенка к груди покрепче и зашагал мягче, чтобы не шуметь. – «Надо заморозить его обратно. Пусть уж лучше, в самом деле, уйдет во сне, чем станет психопатом, потому что его папаша на огромном корабле среди народа чувствовал себя безмерно одино…»

Шум в навигационной рассеял стройность мысли, и Фиол рванул к рубке, отчего-то сразу решив, что Желтый и Красный застали самозванца за каверзами и пытаются скрутить. Ну, в одном он не ошибся – в помещении действительно находились упомянутые личности. Они дрались друг с другом, катаясь по полу. Одно из пилотских кресел вращалось, шлемы валялись, раскиданные по углам, а игрушечный маятник Ньютона грохнулся с панели и грозил потеряться под ней. Бессвязно рыча, двое мутузили друг друга. Красный был сильнее, он свалил противника с себя, вжал в пол и методично разбивал ему лицо.

Не мешкая, Тенёк положил так и не проснувшегося сына в углу у входа и бросился разнимать свалку. Он с разбегу вкатил оружейнику затрещину – хлесткий удар ладонью по уху, от которого искры из глаз и звон под черепом еще долго. Неудивительно, что Красный растерялся и осел на задницу, поматывая головой. Когда он сконцентрировал взгляд, выяснилось, что рекламщик уже помог Желтому встать и теперь переводил с одного на другого круглые глаза: