Текст книги "Философский капкан"

Автор книги: КорольОдуванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 22. Убийца единорогов

Ничего хуже нельзя было придумать.

Филч отвел нарушителей в кабинет профессора МаккГонагол на первом этаже, где они сели и стали ждать своей участи, не произнося ни слова. Гермиона дрожала мелкой дрожью. Какие–то извинения, алиби, оправдательные истории нагромождались друг на друга в голове у Гарри, и каждая следующая версия была хуже предыдущей. На этот раз он не видел способа выпутаться из неприятностей. Они загнаны в угол. Как же он мог оказаться настолько неосторожен и забыть плащ–невидимку? Нет такой причины, которая в глазах профессора МаккГонагол могла бы оправдать их пребывание вне спальни и подозрительное блуждание по школе среди ночи, не говоря уже об астрономической башне – туда вообще запрещалось ходить иначе как на занятия. Прибавьте сюда Норберта и плащ–невидимку – и можно собирать вещички. Но это вряд ли случиться–директору было слишком выгодно нахождение Гарри в Хогвартсе и его расположение…а это значит можно чуть расслабиться.

Когда Гарри думал, что ничего хуже и придумать нельзя, он ошибался. Появилась профессор МаккГонагол и привела с собой Невилла.

– Гарри! – вырвалось у Невилла, лишь только он увидел своих одноклассников. – Я хотел тебя найти и предупредить, я слышал, как Малфой грозится поймать тебя, он сказал, что у тебя дра…

Гарри отчаянно затряс головой, пытаясь предостеречь Невилла от необдуманных слов, но профессор МаккГонагол это заметила. Она нависла над всеми тремя детьми, и, если сравнить ее с Норбертом, то в этот момент она была больше способна выдыхать пламя.

– Я бы никогда не поверила, что кто–то из вас осмелится на подобный поступок. Мистер Филч сказал, что вы были на астрономической башне. Сейчас час ночи. Объяснитесь.

Гермиона впервые не могла ответить на вопрос учителя. Она смотрела на свои шлепанцы и была неподвижна как статуя.

– Думаю, я и сама могу объяснить, что произошло, – сказала профессор МаккГонагол. – Для этого не надо быть гением. Вы заставили Драко Малфоя поверить в дурацкую историю с драконом, с тем, чтобы выманить его ночью из постели и вовлечь в неприятности. Я уже поймала его. Надо полагать, вам кажется очень забавным, что Лонгботтом тоже услышал ваши россказни и поверил им?

Гарри поймал взгляд Невилла и попытался знаками показать ему, что все сказанное – не правда, настолько у того был убитый вид. Бедный, неуклюжий Невилл – уж Гарри–то знал, чего ему стоила эта ночная прогулка ради спасения друзей от беды.

– Я возмущена, – продолжала профессор МаккГонагол. – Четыре ученика одновременно находятся вне спальни в такой час! Неслыханно! Уж о вас, мисс Грейнджер, я была лучшего мнения. Что же касается вас, мистер Поттер, то я думала, у вас значительно больше уважения к Гриффиндору. Вы все трое получаете взыскания – да–да, и вы тоже, мистер Лонгботтом, ничто не является оправданием для пребывания вне спальни ночью, особенно в наше время, это очень опасно – кроме того, я снимаю с Гриффиндора пятьдесят баллов.

– Пятьдесят? – задохнулся Невилл. Теперь они потеряют лидирующее положение, которое заняли благодаря победе в квиддичном матче.

– Пятьдесят за каждого, – выговорила профессор МаккГонагол, раздувая ноздри длинного, острого носа.

– Профессор… пожалуйста…

– Вы не можете…

– Не учите меня, что я могу, а чего не могу, Лонгботтом. Возвращайтесь в постель, вы все. Никогда раньше мне не приходилось так краснеть за гриффиндорцев.

Они потеряли сто пятьдесят очков. Гриффиндор оказался на последнем месте. За одну ночь они умудрились разрушить все надежды своего факультета на получение кубка в школьном соревновании. Что же теперь делать, как загладить свою вину?

Хотя Гарри не особо стремился к участию в соревновании факультетов, но из–за своего прокола придётся серьёзно налечь на выполнение заданий, иначе быстро вернуть баллы не получится…Да и отработка ещё эта…И как отреагирует Алекс когда узнает? Ему оставалось только гадать.

Гарри не спал всю ночь. Он слушал, как Невилл долго–долго рыдал в подушку и не знал, чем его утешить. Он понимал, что Невилл с ужасом думает о завтрашнем дне. Что будет с остальными гриффиндорцами, когда станет известно о том, что они натворили?

Сначала гриффиндорцы, проходившие на следующее утро мимо гигантских песочных часов, которые показывали количество баллов, набранное факультетом, думали, что произошла какая–то ошибка. Куда могли за ночь подеваться сто пятьдесят баллов? Потом по школе стала распространяться новость: виной всему Гарри Поттер, герой двух квиддичных матчей, он и двое других первоклашек.

Из самого обожаемого Гарри внезапно сделался самым ненавистным всем человеком. Даже райвенкловцы и хаффлпафцы злились на него, уж очень всей школе хотелось, чтобы Слизерин потерял кубок. Куда бы Гарри ни пошел, все показывали на него пальцами и открыто оскорбляли его. Слизеринцы, наоборот, приветствовали его аплодисментами и кричали: «Спасибо, Поттер, мы тебе этого не забудем!». Но всех сбивала столку странноватая загадочная насмешка блуждавшая на губах гриффиндорца.

Один только Рон оставался на его стороне.

– Через пару недель они все забудут. Факультет столько раз терял баллы из–за Фреда с Джорджем, а их все равно все любят.

– Но ведь никто не терял из–за них сто пятьдесят баллов сразу, правда? – спокойно отвечал Гарри.

– Ммм… нет, – соглашался Рон.

И от квиддича было мало радости. Никто в команде с Гарри не разговаривал, а если ребятам все–таки приходилось говорить о нем, его называли «Ловец».

Гермиона с Невиллом тоже пострадали. Им, конечно, было не так плохо, как Гарри, потому что они не были столь известны, но и с ними никто не разговаривал. Гермиона поначалу перестала проявлять активность на занятиях, сидела, опустив голову и работала в одиночестве. Но мальчику удалось расшевелить её, что ускорило возвращение баллов.

Гарри был почти что рад, что приближались экзамены. Они с Роном и Гермионой общались только между собой, занимались допоздна, старались запомнить составы сложных снадобий, учили наизусть заклятия и проклятия, зубрили даты важнейших колдовских открытий и гоблинских восстаний… К тому же Гарри исполнял ещё и своё обещание–он учил Невилла парочке полезных трюков.

Затем, примерно за неделю до начала экзаменов, Гарри застал необычную картину. Он один возвращался из библиотеки и вдруг услышал какое–то хныканье в кабинете чуть дальше по коридору. Подойдя поближе, он разобрал голос Квирелла:

– Нет – нет – только не это, пожалуйста…

Как будто кто–то угрожал ему. Гарри неслышно приблизился.

– Хорошо, хорошо… – услышал он всхлипывания Квирелла.

В следующую секунду Квирелл торопливо вышел из класса, поправляя на ходу тюрбан. Он был бледен и близок к рыданиям. Он быстро удалился; Гарри сомневался даже, что профессор заметил его. Мальчик подождал, пока стихнут шаги, и заглянул в класс. Там никого не было, но дверь в другом конце комнаты осталась приоткрытой. Значит Одержимый вот–вот окончательно покорится духу в нём. Гарри поспешил обратно в библиотеку, где Гермиона проверяла Рона по астрономии. Гарри рассказал друзьям, что он только что услышал.

– Значит, Снейп добился своего! – воскликнул Рон. – Если Квирелл сказал ему, как разрушить заклятие против сил зла…

– Но ведь еще остается Пушок, – напомнила Гермиона.

– Может быть, Снейп и без Хагрида узнал, как обойти Пушка, – сказал Рон, обводя взглядом полки с книгами. – Наверняка есть книжка, в которой говорится, как обойти гигантскую трехглавую собаку. Что делать, Гермиона?

В глазах Рона зажегся озорной огонек, его явно манило новое приключение, но Гермиона ответила раньше, чем Гарри успел произнести хоть слово.

– Идти к Дамблдору. Нам следовало сделать это давным–давно. Если мы опять начнем предпринимать что–то сами, нас вышвырнут из школы.

– Но у нас нет доказательств! – сказал Гарри. – Квирелл слишком труслив, чтобы подтвердить наши слова. Вернее не выгодно–мысленно поправил себя мальчик. А Снейп только скажет, что понятия не имеет, каким образом тролль проник в школу на Хэллоуин и что он близко не подходил к третьему этажу – и кому, вы думаете, поверят, ему или нам? Не секрет, что мы его терпеть не можем, Дамблдор решит, что мы это придумали, чтобы Снейпа уволили. Филч на нашу сторону не станет, они слишком дружны со Снейпом, и вообще, для него, чем меньше в школе учеников, тем лучше. А кроме того, не забывайте, предполагается, что мы ничего не знаем ни про камень, ни про Пушка. Нам долго придется все объяснять.

Эти слова убедили Гермиону, но не Рона.

– Если мы немного разведаем обстановку…

– Нет, – сказал Гарри без выражения, – мы уже наразведывались.

Он придвинул к себе карту Юпитера и стал заучивать названия его лун.

На следующее утро за завтраком Гарри, Гермиона и Невилл получили записки одинакового содержания:

«Ваше наказание будет иметь место сегодня в одиннадцать часов вечера.

Мистер Филч будет ожидать вас в вестибюле.

Профессор МаккГонагол.»

Он думал, Гермиона начнет жаловаться, что из–за этого потеряет время, необходимое для занятий, но та не произнесла ни слова. Как и Гарри, она считала, что наказание справедливо раз уж попались.

В одиннадцать вечера они попрощались с Роном в гриффиндорской гостиной и, захватив Невилла, спустились в вестибюль. Филч был уже там – как и Малфой. Гарри совсем забыл, что Малфой тоже получил взыскание.

– Следуйте за мной, – рявкнул Филч, зажигая лампу и выводя детей из замка.

– Ну что, теперь будете хорошенько думать, прежде чем нарушать школьные правила, а? – он злобно скосил глаза. – Да–да… тяжелый труд и сильная боль – вот лучшие учителя, если вы спросите мое мнение… Жаль, что отменили прежнюю систему наказаний… Подвесить бы вас за руки к потолку на пару деньков, у меня ведь и цепи сохранились, я их держу в порядке, смазываю маслом, вдруг снова понадобятся… М-да… Ну, пошли, что ли… и не вздумайте убежать, от этого вам только хуже будет.

Они пересекали темный двор. Невилл всхлипывал. Гарри гадал, какое же наказание их ждет. Наверное, что–то действительно ужасное, иначе Филч не был бы так доволен.

Луна была яркая, но из–за облаков, набегавших на нее, маленькая процессия то и дело погружалась в кромешную темноту. Впереди, Гарри видел освещенные окна хижины Хагрида. Потом они услышали отдаленный крик:

– Это ты, Филч? Давай поспешай, пора б уж и начать.

Гарри немного приободрился; если им предстоит поработать с Хагридом, может быть, все не так плохо. Должно быть, его чувства отразились у него на лице, потому что Филч процедил:

– Ты, видимо, думаешь, что вы будете валять дурака с этим пугалом? Ошибаешься, парень – вы пойдете в лес и – поправьте меня, если я ошибаюсь – вам вряд ли удастся вернуться оттуда целыми и невредимыми.

Тут Невилл громко застонал, а Малфой остановился как вкопанный.

– В лес? – переспросил он, причем голос его звучал отнюдь не так равнодушно, как обычно, – Нам туда ночью нельзя – там всякие эти… оборотни.

Невилл вцепился в рукав Гарриной робы и издал задушенный хрип. Гарри успокаивающе посмотрел на младшего родственника и беззвучно прошептал

– Aequanimitas!

Чары произвели нужный эффект моментально, существенно успокоив мальчика.

– А это уж ваши проблемы, – ответил Филч, источая злобную радость. – Надо было раньше думать об этих… оборотнях.

Навстречу из темноты быстрой походкой вышел Хагрид, за ним по пятам следовал Клык. Хагрид нес в руках большой арбалет, а через плечо у него висел колчан со стрелами.

– Наконец–то, – сказал он. – Жду–пожду, уж полчаса целых. Гарри, Гермиона – вы в порядке?

– Нечего с ними нянчиться, Хагрид, – ледяным тоном заметил Филч, – в конце концов, они здесь для наказания, а не для дружеской беседы.

– Потому ты и опоздал, да? – Хагрид неодобрительно нахмурился. – Морали читал? Не твоя это забота. Сделал свое дело и гуляй. Дальше я сам их поведу.

– Вернусь на рассвете, – ответил Филч, – за тем, что от них останется, – добавил он гнусно, а затем повернулся и пошел обратно в замок, и в темноте долго было видно, как подпрыгивает лампа у него в руке.

Малфой повернулся к Хагриду.

– Я не пойду в лес, – заявил он, и Гарри с удовлетворением уловил в его голосе панические нотки.

– Придется, коли хочешь остаться в Хогвартсе, – свирепо ответил Хагрид. – Напакостил – умей отвечать.

– Ходить в лес – работа служителей, ученикам не полагается этого делать! Я думал, нас заставят что–нибудь переписывать! Да если бы мой отец знал, чем меня вынуждают заниматься, он бы…

– Знаешь чего, уж такой у нас тут порядок, в «Хогвартсе», – зарычал Хагрид, – Скажите на милость, переписывать! Толк–то в этом какой! Придется сделать что–нибудь полезное или уж убираться отсюда. А если твоему папаше больше нравится, чтоб тебя выгнали, так ступай назад и собирай шмотки, понял? Давай!

Малфой не пошевелился. Он гневно смотрел Хагриду в лицо, но очень скоро опустил глаза.

– То–то, – сказал Хагрид, – а сейчас, слушайте сюда. Чего мы сегодня будем делать, очень опасно. Я не хочу, чтоб вы рисковали жизнью. Идите–ка сюда на минуточку.

Он подвел их к самому краю леса и, подняв лампу повыше, осветил узкую, петляющую тропинку, терявшуюся между толстых черных стволов. Ребята заглянули в лес, и легкий ветерок зашевелил им волосы.

– Глядите, – проговорил Хагрид. – Видите на земле? Светится? Серебряная такая? Это кровь единорога. Кто–то ранил единорога… Второй раз за неделю. Прошлую среду уже нашел одного мертвого. Сейчас нам надо постараться отыскать беднягу. Может, удастся спасти.

– А если тот, кто ранил единорога, найдет нас первым? – спросил Малфой, не в силах скрыть владевший им страх.

– Тут в лесу нет ничего такого, чтоб навредить вам, ежели будете держаться возле меня или Клыка, – успокоил Хагрид. – И не сходите с дорожки. Так. Делимся на две группы и идем по следу в разные стороны. Кровь вон повсюду, где–то здесь он и крутится со вчерашнего дня.

– Я пойду с Клыком, – поспешно заявил Малфой, глядя на острые зубы пса.

– Ладно, – согласился Хагрид, – только предупреждаю, он – трусло страшное. Значит, Гарри и Гермиона идут со мной, а Драко и Невилл – с Клыком. Теперь – кто найдет единорога, высекает зеленые искры, договорились? Достаньте–ка палочки и потренируйтесь – вот так, молодцы – а ежели кому понадобится помощь, пускай высекает красные, и мы его отыщем – короче, будьте осторожны – двинулись.

Лес был черен и молчалив. Пройдя совсем немного, они достигли развилки. Гарри, Гермиона и Хагрид пошли влево, а Малфой, Невилл и Клык – вправо.

Они шли молча, глядя под ноги. Тут и там лунный луч, пробивающийся сквозь ветви деревьев, зажигал серебристо–голубым светом кровь единорога на опавшей листве.

Гарри увидел, что Хагрид сильно озабочен.

– А может оборотень убивать единорогов?

– Не с такой скоростью, – ответил Хагрид. – Единорога словить не так–то просто, в них могучая колдовская сила. Я вообще никогда раньше не видал раненного единорога.

Они миновали замшелый пень. Гарри услышал, как где–то струится вода; должно быть, неподалеку протекал ручей. На вьющейся тропинке то и дело попадалась кровь единорога.

– Ты как, Гермиона? – шепотом спросил Хагрид. – Не боись, он не мог зайти далеко, раз так сильно ранен, а значит, мы сможем его… ПРЯЧЬТЕСЬ ЗА ТО ДЕРЕВО!

Хагрид сгреб детей в охапку, с невероятной скоростью уволок их с тропинки и спрятал за могучим дубом. Он достал стрелу, вставил ее в арбалет и поднял оружие, в любую минуту готовый выстрелить. Все трое замерли, прислушиваясь. Кто–то или что–то бесшумно передвигалось по сухой листве совсем рядом: звук был такой, как будто полы длинного платья легко метут по земле. Хагрид прищурился, вглядываясь в темноту, откуда вилась дорожка, но через несколько секунд звук затих.

– Так и знал, – пробормотал Хагрид, – есть тут кой–чего, чему быть не положено.

– Это оборотень? – спросил Гарри.

– Нет, никакой это не оборотень и никакой не единорог, – мрачно ответил Хагрид. – Ну, чего ж, ступайте за мной, только теперь уж поосторожней.

Они пошли потише, прислушиваясь к малейшему шороху. Вдруг впереди, на полянке, что–то промелькнуло – определенно что–то живое.

– Кто там? – крикнул Хагрид. – Покажись – я вооружен!

И на полянке появился – человек или конь? До пояса, человек, с рыжими волосами и бородой, но ниже пояса у него было лоснящееся гнедое лошадиное туловище, с длинным, рыжеватым хвостом. Гермиона так и разинула рот от удивления.

– А, это ты, Ронан, – с облегчением выдохнул Хагрид. – Как дела?

Он подошел и поздоровался с кентавром за руку.

– Добрый тебе вечер, Хагрид, – ответил Ронан. У него оказался глубокий печальный голос. – Хотел меня застрелить?

– Осторожность прежде всего, Ронан, – улыбнулся Хагрид, похлопывая по арбалету. – Здесь у вас в лесу завелась какая–то пакость. Да, между прочим, это Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер. Учатся у нас в школе. А это Ронан, ребятки. Кентавр.

– Мы догадались, – слабым голосом ответила Гермиона.

– Добрый вечер, – поздоровался Ронан. – В школе, значит? И что же вы там выучили, в школе?

– Эммм….

– Немножко всего, – скромно ответила Гермиона.

– Немножко. Что ж, это уже кое–что. – вздохнул Ронан. Он запрокинул голову и поглядел на небо. – Марс сегодня яркий.

От Алекса Гарри знал что все кентавры поголовно астрономы и провидцы, оттого с ними так трудно общаться. А племя обитающее в Запретном Лесу было приглашено туда Ровеной Райвенкло. С учётом происходящего слова Ронана звучали тревожно.

– Значит мы и впрямь столкнёмся с этим убийцей… – обречённо выдохнул мальчик.

Ронан чуть удивлённо посмотрел на Гарри, но промолчал.

– Ага, – ответил Хагрид, тоже запрокидывая голову. – Слушай, хорошо, что мы тебя встретили, Ронан, потому тут где–то раненный единорог… Ты ничего не видал?

Ронан ответил не сразу. Он долго не мигая смотрел вверх, а потом снова вздохнул.

– Невинные всегда становятся первыми жертвами, – проговорил он. – Так всегда было и всегда будет.

– Ага, – не возражал Хагрид. – Но ты чего–нибудь видал, Ронан? Чего–нибудь необычного?

– Марс сегодня яркий, – повторил Ронан, не обращая внимания на нетерпеливые взгляды Хагрида. – Необычно яркий.

– Ага, но я‑то говорю про необычное здесь, ближе к земле, – пояснил Хагрид. – Значит, ты ничего не замечал.

Хагрид как и Гермиона явно не расслышали сказанное Гарри.

И снова, Ронан помедлил прежде чем дать ответ. Наконец, он изрек:

– В лесу таится много секретов.

Шевеление за деревьями заставило Хагрида опять вскинуть арбалет, но это оказался всего лишь еще один кентавр, черноволосый и вороной, более дикого вида, чем Ронан.

– Привет, Бейн, – сказал Хагрид. – Все в порядке?

– Добрый вечер, Хагрид, надеюсь, ты здоров.

– Здоров, здоров. Слушай, я уж поспрашал Ронана… Может, ты видал чего–нибудь необычного последние дни? Единорога ранили – слыхал про это?

Бейн подошел и встал рядом с Ронаном. Посмотрел на небо.

– Марс сегодня яркий, – просто ответил он.

– Знаю, – слегка раздражился Хагрид. – Ладно, ежели из вас кто чего увидит, скажите мне, хорошо? А мы потопали.

Гарри и Гермиона пошли вслед за ним, поминутно оглядываясь через плечо на кентавров, пока те не скрылись за деревьями.

– Никогда, – сказал Хагрид теперь уже с нескрываемым раздражением, – не добьешься прямого ответа от кентавра. Астрономы, понимаешь. Ежели чего ближе луны, оно им до лампочки.

– А их много тут? – спросила Гермиона.

– Да немало… Они вообще держатся особняком, но всегда придут, ежели мне охота словцом перекинуться. Они, кентавры, умные, между прочим… все знают… только не говорят…

– А сначала, как ты думаешь, мы тоже слышали кентавра? – спросила Гермиона.

– Разве звук был как у копыт? Не-а, я так скажу: это и был тот, кто убивает единорогов, и я ничего подобного раньше не слыхал.

Они пробирались между тесно стоящими, черными деревьями. Гарри все время нервно оглядывался через плечо. Его преследовало крайне неприятное чувство, что за ними следят. Он был страшно рад, что рядом Хагрид вместе с его арбалетом. Они только что миновали очередной поворот, как вдруг Гермиона схватила Хагрида за руку.

– Хагрид! Смотри! Красные искры, наши попали в беду!

– Вы оба ждите здесь! – на бегу проорал Хагрид. – Оставайтесь на тропинке, я за вами приду!

Они услышали, как он крушит молодую поросль, и остались стоять глядя друг на друга, перепуганные. В конце концов все звуки замерли, кроме тихого шуршания листвы над головами.

– Как ты думаешь, их не ранили? – прошептала Гермиона.

– Если ранен Малфой, плевать, но вот если что–нибудь случится с Невиллом… Ведь это же мы его втравили.

Мучительно тянулись минуты. Слух у ребят обострился до предела. Гарри улавливал малейший вздох ветра, тишайший хруст веточки. В чем дело? Где остальные?

Наконец, громкий треск возвестил о прибытии Хагрида. За ним брели Малфой, Невилл и Клык. Хагрид просто дымился от злости. Оказывается, Малфой, шутки ради, схватил Невилла сзади, тот испугался и послал красные искры.

– Теперь будет большая удача, если мы вообще хоть чего–нибудь поймаем, такого вы шуму понаделали. Так. Давайте меняться. Невилл, остаешься со мной и Гермионой, а ты, Гарри, пойдешь с Клыком и этим идиотом. Извини, – добавил Хагрид шепотом на ухо Гарри, – тебя ему трудней будет напугать, а нам надо дело сделать.

Таким образом, Гарри отправился в неизведанную темень вместе с Малфоем и Клыком. Они шли почти полчаса, все глубже и глубже в лес, до тех пор, пока дорожка не сделалась практически непроходимой, так густо росли деревья. Гарри показалось, что земля здесь более обильно полита кровью. Ее как будто расплескали из ведра. Должно быть, несчастное создание металось от боли, задевая все вокруг. Гарри знал об проклятии настигающем убийц единорогов и пьющих кровь убитых созданий. Но это сделал не он, а значит проклятие не падёт на него. Гарри достал из кармана флакончик и быстренько собрал в неё кровь в тот момент когда Малфой не оглядывался на него. Наложив на последок на флакон противоударные чары убрал в карман. Сквозь густо переплетенные ветви древнего дуба Гарри увидел впереди прогалину.

– Смотри, – пробормотал он, протягивая руку, чтобы остановить Малфоя.

На земле сияло нечто ярко–белое. Тихо–тихо мальчики подошли ближе.

Это действительно был единорог, и он был мертв. Никогда еще Гарри не доводилось видеть такого красивого и такого печального зрелища. Животное застыло в той позе, в которой упало на землю, длинные, стройные ноги странно торчали в стороны, а красивая голова светилась жемчужным светом на фоне черной опавшей листвы.

Гарри осторожно подошел еще на один шаг поближе, и в этот момент влажный, скользящий звук заставил его замереть на месте. Кусты на краю прогалины зашевелились… Потом, откуда–то из темноты, выползла фигура в капюшоне, похожая на крадущегося зверя. Гарри, Малфой и Клык застыли на месте как окаменевшие. Скрытое плащом существо подошло к единорогу, наклонило голову над раной в боку животного и стало пить его кровь.

– ААААААААА!

Малфой издал отчаянный вопль и побежал – и то же самое сделал Клык. Существо под капюшоном подняло голову – кровь единорога капала с подбородка – и взглянуло Гарри прямо в глаза. Потом поднялось на ноги и решительно направилось к мальчику – а тот не смел пошевелиться от страха.

Вдруг его голову пронзила адская боль. Ничего подобного он еще никогда не ощущал; казалось, шрам горит огнем. Полуослепший, Гарри отшатнулся. Сзади послышался стук копыт. Кто–то подлетел галопом и, перемахнув через Гарри, атаковал фигуру в плаще.

Боль во лбу стала такой сильной, что Гарри упал на колени.

Неожиданно по его телу прошла волна тепла и вырвалась наружу на миг окутывая его золотистым сиянием. В этот момент Гарри словно увидел себя снова в Башне-и спешно вскочившего с кресла у камина Алекса с обеспокоенным выражением лица. Понадобилась минута или две, чтобы приступ прошел. Когда Гарри смог поднять глаза, фигура уже исчезла. Над ним стоял кентавр, но не Ронан и не Бейн; этот выглядел помоложе, у него были светлые волосы и тело белой масти.

– С тобой все в порядке? – спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.

– Да – спасибо – а что это было?

Кентавр не ответил. У него были поразительные голубые глаза – два бледных сапфира. Он внимательно осмотрел Гарри, и взгляд его задержался на шраме, побагровевшем и отчетливо проступившем на лбу.

– Ты – мальчик Поттер, – сказал кентавр, – тебе лучше пойти к Хагриду. В это время суток лес небезопасен – особенно для тебя. Ты умеешь ездить верхом? Так будет быстрее всего.

– Меня зовут Фиренц, – добавил кентавр, опускаясь на передние ноги, чтобы Гарри мог вскарабкаться к нему на спину.

С другой стороны прогалины снова раздался стук галопирующих копыт. Из чащи на прогалину ворвались Ронан и Бейн, вздымающиеся бока лоснились от пота.

– Фиренц! – прогрохотал голос Бейна. – Что я вижу! У тебя человек на спине? Как ты мог пасть так низко? Ты уподобился обычному мулу!

– А ты понимаешь, кто это такой? – спросил Фиренц. – Это мальчик Поттер. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше.

– Что ты ему рассказал? – грозно проревел Бейн. – Помни, Фиренц, мы поклялись не вмешиваться в волю провидения. Разве ты не прочел в движении планет, что должно произойти?

Ронан нервно топтался на месте.

– Я уверен, Фиренц хотел как лучше, – сказал он печально.

Бейн в ярости брыкнул задними ногами.

– Как лучше! А какое это к нам имеет отношение? Кентавров касается только то, что предсказано! И не наше дело ходить под седлом как ишаки!

Неожиданно Фиренц в гневе припал на задние ноги, и Гарри пришлось схватиться за его плечи, чтобы не упасть.

– Ты что, не видел этого единорога? – рассерженно закричал он Бейну. – Ты не понимаешь, почему его убили? Или планеты скрыли от тебя этот секрет? Против того, кто скрывается в нашем лесу, я буду бороться даже бок о бок с людьми, если понадобится.

И, развернувшись, Фиренц поскакал прочь. Гарри вцепился в него изо всех сил, и они понеслись сквозь заросли, оставив Ронана и Бейна далеко позади.

Гарри совершенно ничего не понимал.

– Почему Бейн так рассердился? – спросил он.

Фиренц пошел шагом, велев Гарри пригибать голову, чтобы не наткнуться на низко свисающие ветви, но на вопрос не ответил. Они пробирались между деревьев, и молчание длилось так долго, что Гарри было подумал – Фиренц больше не хочет с ним разговаривать. Однако, оказавшись среди особенно густых зарослей, Фиренц вдруг остановился.

– Гарри Поттер, знаешь ли ты, для чего используется кровь единорога?

– Да, дядя говорил мне об этом. И об проклятии тоже.

– Это оттого, что убивать единорогов – чудовищное преступление, – сказал Фиренц. – На подобное злодейство способен пойти только тот, кому нечего терять, но кто хочет обрести все. Кровь единорога поможет остаться в живых, даже если ты окажешься на волосок от неминуемой гибели, но… очень дорогой ценой. Чтобы спасти себя, тебе придется погубить создание столь невинное и беззащитное, что, с того момента, как его кровь коснется твоих губ, жизнь твоя будет жизнью лишь наполовину, это будет жизнь проклятого существа.

Гарри смотрел на затылок Фиренц, отливавший серебром в лунном свете.

– Но кто способен на такой отчаянный поступок? – вслух подумал он. – Чем быть навеки проклятым, лучше уж умереть.

– Совершенно верно, – согласился Фиренц. – Но верно лишь в том случае, если нет возможности выпить кое–что еще – то, что вернет силу и власть – то, что дарует вечную жизнь. Мальчик Поттер, известно ли тебе, что спрятано в настоящий момент в стенах вашей школы?

– Философский камень! Конечно же – Эликсир Жизни! Но я не понимаю…

– Неужели ты не знаешь никого, кто ждал долгие годы, чтобы вернуть себе власть, кто цеплялся за жалкую жизнь в ожидании своего часа?

Железный кулак сжал сердце мальчика.

– Вы имеете в виду, – застывшим голосом выдавил из себя Гарри, – что это Воль…

– Гарри! Гарри, с тобой все в порядке?

К ним по дорожке бежала Гермиона. Хагрид, пыхтя, трусил рядом с ней.

– Все отлично, – механически ответил Гарри, вряд ли понимая, что говорит, – Хагрид, единорог умер, он там, на поляне.

– Здесь я тебя покину, – проговорил Фиренц, в то время как Хагрид поспешил к единорогу. – Здесь ты в безопасности.

Гарри соскользнул у него со спины.

– Удачи тебе, Гарри Поттер, – пожелал Фиренц. – И раньше бывало, что рассказанное планетами понималось не правильно, даже кентаврами. Надеюсь, это именно такой случай.

Он повернулся и, оставив дрожащего Гарри позади себя, сдержанной рысью поскакал к лесу.

Ожидая возвращения друзей, Рон заснул в общей гостиной. Он выкрикнул что–то о нарушении квиддичных правил, когда Гарри затормошил его, чтобы разбудить. За какие–то секунды, однако, Рон совершенно проснулся и вместе с Гермионой стал слушать рассказ Гарри о том, что произошло в лесу.

Гарри был не в состоянии сесть. Он ходил взад–вперед перед камином. Его все еще трясло.

– Снейп охотится за камнем для Вольдеморта… а Вольдеморт отсиживается в лесу… а мы все это время думали, что Снейп всего–навсего хочет разбогатеть… – сказала Гермиона

– Прекрати называть его по имени! – воскликнул Рон испуганным шепотом, словно боялся, что Вольдеморт их услышит.

Гарри не обратил внимания.

– Фиренц меня спас, но он не должен был этого делать… Бейн страшно рассердился… Он сказал, нельзя вмешиваться в предсказания планет… Наверное, планеты показали, что Вольдеморт возвращается… Бейн считает, что Фиренц не должен был мешать Вольдеморту убить меня… Думаю, это они тоже прочли по звездам.

– Да прекратите вы называть его по имени! – прошипел Рон.

– Теперь нам остается только ждать, когда Снейп добудет камень, – лихорадочно говорила Гермиона, – тогда Вольдеморт сможет выйти из леса и прикончить Гарри…

Гермиона сидела с перепуганным видом, но все же постаралась утешить Гарри:

– Гарри, все говорят, что Дамблдор – единственный, кого боится Сам—Знаешь-Кто. Пока Дамблдор рядом, Сам—Знаешь-Кто не осмелится тебя тронуть. И потом, кто сказал, что предсказания кентавров всегда верны? Это же как гадание или астрология, профессор МаккГонагол говорит, что это очень неточные отрасли магических наук.

Небо посветлело, а ребята все разговаривали. Спать они отправились совершенно выдохшимися и охрипшими. Однако, ночные сюрпризы еще не кончились.

Когда Гарри откинул одеяло, под ним оказался аккуратно свернутый плащ–невидимка. К плащу была приколота записка:

«На всякий случай.»