Текст книги "Философский капкан"

Автор книги: КорольОдуванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 18. Рождество.

Приближалось Рождество. Однажды, в середине декабря, Хогвартс, проснувшись поутру, оказался весь засыпан глубоким пушистым снегом. Озеро замерзло, а близнецы Уизли были сурово наказаны: они заговорили снежки, чтобы те повсюду преследовали Квирелла, ударяясь и отскакивая от его тюрбана. С теми немногими из сов, которые сумели преодолеть вьюгу и доставить почту по назначению, Хагриду пришлось немало понянчиться, прежде чем они вернулись к жизни и отправились в обратный путь.

Гарри порадовался, что ошейник Хедвиг работает не только как портключ до Башни, но и обладает другими полезными свойствами, в частности, мощными защитными, согревающими или охлаждающими чарами – в зависимости от температуры воздуха, а также чарами конфиденциальности, что мешало не только попыткам узнать о содержимом его почты, но и проследить за ней во время полётов.

Все с нетерпением ждали каникул, и Гарри не был исключением. В гриффиндорской гостиной и в Большом Зале всегда жарко полыхали камины, но в коридорах стены покрылись изморосью, и ледяной ветер колотился в окна классных комнат. Самыми невыносимыми были часы занятий с профессором Снейпом в подземелье, где дыхание вырывалось изо рта морозным облачком, и детям приходилось держаться как можно ближе к своим котлам. Сам зельевар вёл себя несколько необычно: вне своего класса он начисто игнорировал Поттера, а на своих уроках он демонстрировал совершенно противоположное – каждый урок начинался с их краткого диалога – он спрашивал, Гарри отвечал. Часто вопросы требовали более глубокого и тщательного изучения предмета, но подготовленному Гарри ничуть не сложно было отвечать на них. Профессор словно задался целью завалить своего ученика, но Гарри каждый раз низвергал его надежды, явно его этим расстраивая. Драко Малфой так и не прекращал своих нападок на Гарри, желая вернуть своё влияние и авторитет, но неизменно оставался в дураках сам. На предпраздничном уроке зельеварения он вновь сделал очередную попытку.

– Как же я сочувствую, – сказал тогда он, – тем, кому придется проводить каникулы в Хогвартсе. Впрочем, что же делать, если дома им никто не рад.

И он в упор посмотрел на Гарри. Крэбб и Гойл гаденько захихикали. Гарри посмотрел на них как на душевно больных, а на Малфоя недоумённо:

– А я тут, каким боком, а Драко? Все уже давно поняли, что я не живу с маглами, а у своего дяди. И он маг, Драко, если ты не заметил. Пусть и колдующий не палочкой, а кольцом, но маг. И на Рождество я поеду к нему, а не остаюсь в замке.

Пожав плечами, он отвернулся от Малфоя с дружками возвращаясь к своей работе – отмериванию толченых позвонков рыбы–льва, больше не обращая на них внимания. Он прекрасно понимал, чем вызвано это усердие. После матча по квиддичу Малфой вообще сделался невыносим. Не в силах пережить поражение Слизерина, он постоянно отпускал шуточки на тот предмет, что в следующий раз Ловцом возьмут не Гарри, а древесную лягушку, ведь у нее рот шире. Гарри просто игнорировал это и снисходительно, как на неизлечимо больного, посматривал на Малфоя, выводя его этим из себя и заставляя хихикать окружающих. Однако даже Малфой, в конце концов, понял, что его шутки никому не смешны – до такой степени все восхищались Гарри, тем, как он сумел удержаться на взбесившейся метле и продержаться так долго. Да и многих заинтересовал его загадочный дядя–маг, этот Алекс Эванс. Дамблдор, узнав о произошедшем на квиддичном матче, был невероятно зол на себя – к этому моменту Эванс, поговорив с Гарри, покинул зону его досягаемости, а мысли молодого Поттера всегда были сокрыты Высшим Окклюментивным Щитом. Снейпа же интересовало иное: как Алекс смог прийти на матч незамеченным, как так долго оставался не обнаружимым для всех и что за заклинание он применил? Эффект он наблюдал со своих трибун – бирюзовая сфера и полное исчезновение чужеродного воздействия, даже следа его не осталось! Сам в прошлом составивший пару заклинаний, он бы очень хотел знать принцип построения таких чар.

Гарри с предвкушением ждал Рождества. Он, как и большинство на прошлой неделе, был вписан профессором МаккГонагал в графу «покидающих школу» на каникулы. От Гриффиндора оставались лишь четверо Уизли: близнецы, Рон и Перси, – поскольку Мистер и Миссис Уизли отправились в Румынию навестить Чарли.

Выбравшись, наконец, из подземелья после урока зельеварения, ребята обнаружили, что по коридору невозможно пройти, потому что проход перегорожен огромной елкой. По, несусветного размера ногам, высовывавшимся из–под елки, и по громкому пыхтению они догадались, что елку тащит Хагрид.

– Привет, Хагрид, помочь?

– Не-а, все нормально, спасибочки, Рон.

– Не мог бы ты слегка подвинуться, чтобы можно было пройти? – раздался вдруг холодный высокомерный голос раздражённого Малфоя.

Уже предвидя, что будет дальше и не желая участвовать в этих провокациях, закатив глаза, отправился в Большой Зал, не замечая странных взглядов бросаемых на него некоторыми слизеринцами и смешками которыми они награждали Малфоя с Роном.

Когда Гарри вошёл в Большой Зал, профессор МаккГонагал и Флитвик занимались украшениями.

Зал стоял в великолепном убранстве. По стенам были развешаны венки омелы и остролиста, двенадцать елок возвышались на равном расстоянии друг от друга, некоторые из них блестели серебристыми снежинками, а некоторые были украшены сотнями свечей.

Вскоре Хагрид и остальные тоже объявились в зале. А потом подоспела Гермиона, и сам Гарри под шумок решил улизнуть: он не хотел тратить своё время на чтение книг, в которых они не найдут ни капли информации по Николасу Фламелю, – уж Гарри постарался. Вместо этого он отправился в, не так давно найденный, пустой класс, где удобно было проводить тренировки как обычной, так и жреческой магии. Вот и сейчас, привычно закрыв дверь в этот класс, он сосредоточенно начал создавать Пылевой Вихрь, он же «пылесос», как его называл Алекс. Функция этих чар – собирать любую пыль из области применения и, развеиваясь, оставлять лишь кучки спрессованной пыли и грязи. Идеальное заклинание для тренировки Воздуха, Элемента, который давался ему хуже всех. Хотя, после полётов на мётлах, его трудность стала слабеть, облегчая юному Жрецу работу. Поработав до вечера, он отправился в Башню гриффиндора, где застал Хедвиг и профессора МаккГонагал, чем–то явно разозлённую. Увидев его она вздохнула:

– Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста.

Гарри удивлённо кивнул и, отцепив от лапки Хедвиг пухлый свёрток, дал ей совиного печенья.

– Конечно, профессор МаккГонагал.

– Понимаете Гарри… Я не хотела бы портить вам каникулы, но… но профессор Дамблдор настаивает на том, чтобы вы провели каникулы в замке.

Гарри, в это время открывший письмо, вытащил из свёртка записку и веточку омелы, только хмыкнув, шепнул сам себе «как символично». Услышав слова профессора, он удивлённо на неё посмотрел:

– А причём здесь Директор, профессор? В Поместье Эвансов мне ничего не угрожает, там я в безопасности. А Директор… Я, конечно, ценю заботу профессора Дамблдора, но не он мой опекун, а дядя Алекс! И его решение в этом вопросе приоритетней.

Гарри взглянул на записку, на которой почерком Ала было написано лишь одно слово: «Поместье», – и мальчик понял, что это ключевое слово для портключа.

– Я не знала, что у Эвансов было поместье, – несколько удивлённо сказала декан Гриффиндора, – Я передам профессору Дамблдору ваши слова, мистер Поттер. Я полагаюсь на ваше благоразумие.

– Конечно, профессор МаккГонагал.

Улыбнувшись декану, мальчик бросил записку в огонь камина и, прихватив портключ, отправился к вокзалу. А там сжав в руке ветку омелы, он шепнул:

– Поместье!

И ощутил рывок, знаменующий его перемещение. Вообще аппарация и портключи в исполнении Ала были совершенно иными, нежели чем у обычных магов. Как он говорил, маги аппарируя буквально разрывают пространство, отсюда и неприятные ощущения. Та же история и с портключами. Метод Ала был иным: он раздвигал пространство, создавая качественный туннель, благодаря чему и не было премерзких ощущений.

Гарри появился в просторном зале. Интерьер повторял обстановку Башни, видно, и Алу так было привычней. Через пару секунд появился и он сам в своём истинном обличии: беловолосым и абсолютно златоглазым.

Улыбнувшись Подопечному, он обнял его. Всё же Покровитель тоже скучал по нему и был рад видеть.

– Вижу, посадка прошла мягко… Замечательно, пошли, давай, мне есть, что тебе показать.

Подхватив его за руку, он мгновенно переместился вместе с Гарри в каминный зал. Портреты, увидев пришедших, заулыбались. Гарри улыбнулся портретам родителей. На душе было тепло… Родители, пусть и в виде портретов, Покровитель и замечательная ёлка… все, что нужно для счастливого Рождества! А в Хогвартсе снова сам на себя злился Дамблдор: Поттер ушёл к своему дяде с помощью портключа. И, формально, он действительно никак не мог вмешаться – если бы он использовал Право Магического Опекуна то мальчик, конечно, остался бы в школе, но тогда бы возникли неуместные вопросы… значит, действо с зеркалом чуть отодвигается… и Минерва сказала его местонахождение – Поместье Эванс. Вот туда и отправится в качестве подарка мантия Джеймса… И надо предупредить об этом Молли. Всё будет по Плану. Пусть и растянутому во времени, но всё же…

Ал в это время указывал Гарри на ряд странных коробочек.

– Я подготовил подарки для твоих… друзей как ты и просил.

Для Невилла – мешочек с семенами хорридлы, кровавой травы. Если у кого и произрастёт, так это у него. Дину этот милый наборчик волшебных красок, кистей и книга о магической живописи. Для Симуса вот это – зачарованный плеер и небольшая инструкция к нему. Для Рона приличный набор волшебных шахмат. Для неугомонных близнецов – по набору «юного зельевара». Для Гермионы эта милая книга о Чарах. Вроде всё… Ах, нет самое главное– это Альбусу Дамблдору – пара милых шерстяных носков, шапочка, варежки и шарфик. Он оценит, я считаю…

Покровитель откровенно наслаждался отпавшей челюстью своего Подопечного.

– Нет слов, Алекс, нет слов…

– Да, я такой! Эльфы всё разнесут по адресам, не переживай. А теперь, время позднее, тебе пора спать!

Гарри хмыкнул на это заявление и, под сопровождением домовика Твитти, был конвоирован в свою спальню. Уже засыпая, он предвкушал завтрашние подарки. Уж Гарри–то научился ценить любые подарки после Дурслей…

Проснувшись поутру, он быстренько переоделся и вприпрыжку отправился в каминный зал. Сейчас кресла были убраны, вместо них там располагался стол, накрытый на две персоны и пара стульев. А под ёлкой пребывала горка подарков. Алекс уже был тут, что–то тихо говоря одному из домовиков. Увидев Гарри, он улыбнулся

– Счастливого Рождества, Гарри!

– И тебе счастливого Рождества, Алекс! – повернувшись к портретам родителей он улыбнулся-Счастливого Рождества, мам! Счастливого Рождества, пап! – портреты, синхронно улыбнувшись, поздравили своего сына с Рождеством.

– А теперь иди, смотри подарки! Живо! – притворно строгим голосом потребовал Ал. Мальчик захихикал и поспешил к подаркам.

Гарри взял в руки верхний сверток. Он был обернут в плотную коричневую бумагу и разляписто надписан: «Гарри от Хагрида». Внутри оказалась грубовато вырезанная из дерева флейта. Очевидно, Хагрид смастерил ее своими руками. Гарри подул – раздался звук, сильно напоминавший уханье совы. Алекс хихикал.

– Думаю, она тебе пригодится, причём скоро!

– Ты так думаешь?

– Я знаю. Правда не знаю, каким образом, но…пригодится. – лёгкое пожатие плеч – поэтому пусть она будет при тебе.

– Как скажешь…

Развернув следующий пакет, он обнаружил большую коробку шоколадных лягушек от Гермионы.

Затем он распаковал бесформенный пухлый пакет и обнаружил в нём толстый, ручной вязки, изумрудно–зелёный свитер и большую коробку домашних ирисок. Судя по записке это был подарок от Молли Уизли – матери Перси, Рона и Фреда с Джорджем.

– Подожди–ка – Алекс, закончивший водить руками над шоколадными лягушками Гермионы, провёл руками над свитером и ирисками.

Тот час же они засветились: бледно–белым светом – ириски и ярко–зелёным – свитер.

Ал нахмурился – зелье дружбы настроенное, судя по всему на Рона и… зелье рассеивания внимания. Мда… ну, собственно, чего ещё ожидать от семьи, полностью преданной Дамблдору… – повернувшись к расстроенному Гарри, он обнял его – но не думаю, что кто–то из их детей знает об этом. Разве что Рон, да и‑то только ему нужно подружиться с тобой. Наверняка они до сих пор не могут понять, почему на тебя раньше оно не подействовало… – Гарри озадаченно посмотрел на Ала – Да не удивляйся, тебя им поили… но моя кровь, сроднившись с твоей дала тебе иммунитет к подобного рода дряни.

Ал снова посмотрел на свитер и ириски, и резко выдохнул на них облако белого тумана, который окутал их и через пару секунд рассеялся.

– Вот, теперь всё. Теперь этой гадости больше нет, и ты можешь смело носить этот чудный свитер и есть ириски. Гарри с некоторой опаской взял и начал есть одну конфету, как оказалось безумно вкусную. Если бы не неприятные впечатления от наличия в них зелий, то было бы совсем хорошо.

Вернувшись к елке, он решил разобрать оставшиеся подарки – коробку всевкусных бобов от Дина, набор дисков с композициями классической музыки от Симуса и неплохая книга по Гербологии от Невилла.

Остался только один подарок. Гарри взял сверток, взвесил его в руках, пытаясь отгадать, что это может быть. Сверток был очень легкий. Гарри распаковал его.

Что–то легкое, текучее, серебристо–серое не то пролилось, не то соскользнуло на пол, где и застыло, сверкая складками.

– Что это?

– О! А это, Гарри, твоя собственность, как Поттера и Певерелла.

– Как Поттера и Певерелла? Но тогда это…

– Тот самый Плащ Смерти, он же мантия–неведимка Поттеров.

– Я думал, что старик уже не собирается отдать ему её. – подал голос Джеймс – Как это по-Дамблдорски – отдать в качестве подарка вещь и так ему принадлежавшую.

Гарри в этом момент заметил в складках мантии записку. Подобрав её, он прочитал вслух:

«Твой отец перед смертью оставил это мне на хранение. Пришло время передать это тебе. Используй её с толком. Желаю веселого, счастливого Рождества.»

Подписи не было. Сама записка была написана узким, крючковатым, незнакомым почерком.

– Точно Дамблдор – все синхронно кивнули – наверняка хочет, чтобы я попёрся в Запретную Секцию.

– Скорее всего. В школе узнаешь, а пока… – Ал провёл руками над Плащом, проявляя постороннюю магию – весь плащ оказался, словно закован, в цепи из рун и покрыт синеватой плёнкой.

– Так, так, так. Ну, что я могу сказать… старик явно торопится умереть.

– Почему? – удивлённо спросил Гарри, и портреты тоже были солидарны с ним.

– Всё просто. Источником силы Плаща является Смерть. Его же не зря именуют Даром Смерти. Вряд ли даже Адское Пламя сможет его уничтожить, но я отвлёкся. Факт в том, что старик осмелился заклясть предмет, ей принадлежавший, тем самым нанеся ей оскорбление. Вот поэтому его ждёт воздаяние за этот преступный акт. Судя по всему, предназначение рунных заклятий – слежение и возможность обнаружения Плаща для него. А вот второй слой создан довольно специфичным зельем – оно блокирует некоторые свойства артефакта. В нашем случае это свойства бесшумности и подстраеваемости под размер владельца. Хм… думаю, зелье мы нейтрализуем, а для рунных чар добавим дополнительный блок чар, который позволит тебе деактивировать и активировать их по твоему желанию. Думаю, чуть позже мы сможем, не вызывая подозрений, от них избавиться.

– Ясненько…

– И не говори. А пока, давай приступим к Рождественскому пиршеству! – улыбаясь, заявил Ал, вынуждая Гарри захихикать: уж очень комичное лицо было в этот момент у Покровителя. После Рождественского обеда, Ал повёл Подопечного в подвалы поместья. Там были оборудованы лаборатория, кладовая с огромным количеством ингредиентов и ритуальные комнаты.

В одну такую он и привёл Гарри. На полу была начертана октограмма, в центре которой располагался широкий каменный алтарь. Но половину алтаря занимало нечто скрытое покрывалом. Ал разул своего Подопечного и уложил на свободную часть алтарного камня.

– Во время ритуала будет больно Гарри, но ты потерпи, пожалуйста, ладно? Иначе нам от этой гадости не избавиться.

Мальчик кивнул. Ал щёлкнул пальцами и дверь, скрипнув, закрылась, а покрывало испарилось, открывая сокрытое под ним. Гарри широко раскрыл глаза от удивления

– Что это? Это…

Ал улыбнулся, понимая реакцию мальчика.

– Да, ты правильно понял. Это твой клон. Но в нём нет, ни души, ни сознания. Он существует, но не живёт. Я вырастил его из пары твоих волос. Он послужит нам сосудом для хоркруса Тёмного Лорда. Я перенесу его из тебя в него. Это избавит тебя от проблемы болей, вызываемых присутствием Разорванной Души Тома.

Мальчик нашёл в себе силы кивнуть. Ал ободряюще улыбнулся и ритуальным атамом порезал ладони клона и Гарри и попросил мальчика держать руку клона. Мальчик повиновался, а кровь из порезанных ладоней смешалась.

Алекс закрыл глаза и начал что–то шептать. Голос его завораживал гипнотическими интонациями и поэтому, неудивительно, что Гарри впал в транс через пару минут.

– Creare Torquem Identities!

Раздался чёткий голос Ала. Вокруг клона возникло бледно–серое облако, а вокруг Гарри – мерцающее и переливающееся многоцветьем красок. Повинуясь команде, часть серых нитей из облака клона присоединилась к многоцветному облаку Гарри, а часть многоцветных нитей из облака мальчика присоединилось к серому облаку клона. Ал кивнул себе, ощущая завершение чар.

– Revelare Alien Spiritus!

Повинуясь второй команде из шрама Гарри, который выделялся и в цветовой палитре мальчика мерзким гнилостно–чёрным цветом вырвались нити, которые буквально втекли в шрам клона. Гарри чуть дёрнулся – это было немного болезненно, но быстро кончилось.

– Mittere Aliena Spititus!

Под действием третьей команды гнилостно–чёрное образование перетекло в шрам клона. Гарри закричал и кричал до тех пор, пока хоркрус не закрепился в облаке клона. Это было ужасающе, невыносимо больно. Алекс ласково провёл по голове, растворяя боль без остатка, принося облегчение.

– Annuunt Bonds Distinxerit Spiritus!

Короткая вспышка ознаменовала активизацию нового Договора Силы – Договора Разделённого Духа. Указав на клона Алекс продолжил.

– Signa Aliena Spiritus!

Повинуясь этой команде, шрам Гарри стал очень горячим, но через пару мгновений вновь стал обычным. Мерзкое образование – хоркрус Тёмного Лорда – полностью угнездилось в шраме клона.

– Ruptis Vincula Identities!

Повинуясь этой, последней команде, нити вернулись в свои облака. Аура клона и Гарри были полностью разъединены.

С последним словом Гарри, необычайно утомлённый, уснул. Покровитель подхватил Подопечного с алтаря. Повинуясь его воле, клон был подвинут в центр каменного ложа. С щелчком его пальцев дверь открылась, а вернувшееся покрывало накрыло клона. Покровитель переместился в комнату Гарри и положил его в постель. Гарри предстояло проспать до ужина, а после него Алекс рассчитывал провести ритуал Разрыва Опекунства. Он не желал, чтобы Дамблдор мог хоть как–то влиять на его Подопечного теперь. В этот раз им просто повезло – старик побоялся вопросов общественности, но в другой раз может и не сработать…

Глава 19. Рождество и его последствия.

Проснувшись в своей комнате, Гарри не сразу понял где он. Потом пришли воспоминания, а вместе с ними – слабая ломота в костях и лёгкая головная боль. Встав с кровати, он заметил три флакончика с зельями на тумбочке: от головной боли, бодрящее и тонизирующее. Быстренько употребив их и закусив одной из ирисок он подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Шрам после ритуала немного изменился – исчезло покраснение кожи вокруг него и вздутость. Теперь это был почти обычный шрам. Переодевшись, он отправился в каминный зал, ведь судя по времени – самое время ужина и его желудок подтвердил это согласным бурчанием.

В ней он предсказуемо нашёл Алекса. Он выглядел задумчивым и обеспокоенным. Но как только он увидел Гарри, следы беспокойства покинули его лицо, в очередной раз, согревая душу мальчика: за него беспокоились! Он до сих пор слабо привык к такому…

– Гар, ты как?

– Всё в норме, Ал, твои зелья мне существенно помогли.

– Замечательно – лицо Покровителя озарила улыбка – тогда давай за стол, ты должно быть, сильно голодный.

– Признаться да, я весьма сильно хочу есть – весело сказал Гарри, усаживаясь за стол – что–то ещё из ритуалов будем проводить?

– Да будем, как раз после ужина. Но всего один – Разрыв Опекунства. Пора начинать избавляться от влияния старика.

– Точно. А что это за ритуал?

– О, он, по сути, прост. Ты взовёшь к Магии с просьбой расторгнуть ваш с Дамблдором Договор Магического Опекунства.

– Это хорошо…

– Безусловно.

Отдав должное праздничному ужину, они отправились в подвалы, но уже в другую ритуальную комнату.

В центре располагался каменный алтарь, но он располагался в подножии возвышения со статуей. Статуя изображала женщину в странного вида одеждах, раскрывшую свои руки, словно обнимая весь мир. Её лицо, однако, было спрятано под глубоким капюшоном – лишь загадочная, ласковая и добрая улыбка была видна.

– Это одно из первых ритуальных изображений персонофикации Магии, Гарри.

– Она прекрасна…

– Я знаю Гарри,…но все, же давай начинай.

– Давай…

Гарри преклонил колени перед алтарём и, взглянув на скрытое капюшоном лицо статуи начал говорить слова

– Tibi vocant Magicae!

Audi natum!

Precor iudicabit nos!

Qui habet curam de me mutavit, et conculcavit te!

Eius facta et verba se violari et laesus tua Magicis incur meum!

Obsecro itaque si vera vinculis mecum casurum et contractus pro potestate subscripsit mea liquefacta fiat!

Si mentitum antefaciem tu am ut visitem ego super vos in sempiternum!

Гарри резко замолк, склонил голову и опустил воздетые к потолку руки ожидая вердикта. Вокруг него сгустилась магия, окутывая потоками тепла и какой–то…заботы? Это было странно, непривычно и…приятно. Но наконец, он ощутил всем своим существом, что настало время финальной фразы и он произнёс

– Revelare tuum Magicae solutio!

Кокон стал ярче и внезапно рассыпался, окутывая его ореолом сияния. А через секунду зал озарила алая вспышка, подтверждающая его правоту. Гарри буквально ощущал разрыв Договора, связывающего его с Директором. И с радостью и негодованием ощутил распад Договора заключённого Дамблдором от его лица. Церемония требовала завершения и Гарри произнёс финальные слова

– Abrumbo Conventum!

Последние попытки сопротивления пали, и он полностью оказался очищен от этой связи.

Мальчик знал, что сейчас на всех документах связанных с его именем и именем Магического Опекуна проявилось и сразу потускнело имя Дамблдора, знаменуя потерю им этого статуса, а потом проявилось имя Алекса Эванса, как нового Магического Опекуна Гарри Поттера.

Дамблдор в это время, в очередной раз попивавший чай и думавший как обратить возникшую ситуацию себе на пользу, неожиданно ощутил сильный магический всплеск.

Разбуженный этим всплеском Фоукс заметил, как его Связанного окутало облако первозданной Магии, и он ощутил через пару секунд Её огорчение и устыдился в очередной раз своего Связанного. Когда облако рассыпалось искрами он ощутил, как натянулись Узы Альбуса и юного Поттера…И как они стали разрушаться. Как Фоукс и предполагал, ожидая сюрпризов от отмеченного Печатью Покровителя ребёнка. И феникс был этому рад – он не желал, чтобы Альбус мог вмешиваться в жизнь юного Поттера, он и так причинил ему много боли. Его Связанный сопротивлялся решению Магии…идиот.

Через пару секунд Договор Магического Опекунства между Директором и Гарри был полностью расторгнут, а вместе с ним и ещё один Договор, который был заключён Альбусом от имени Гарри. Фоукс знал, что его Связанный несколько раз брал деньги со счёта юного Поттера, чтобы оплатить какие–то счета ради получения поддержки и получения каких–то услуг.

Одной из таких была полноватая и рыжеволосая волшебница с именем Молли. Дамблдор заключил с ней Брачный Договор, который связал её дочь Джиневру и юного Поттера. Но сейчас он был, расторгнут из–за потери Альбусом статуса Магического Опекуна. Феникс начал подумывать о разрыве их с Альбусом Уз Спутника.

А Гарри тем временем, в последний раз бросив взгляд на статую, почтительно поклонился и покинул комнату вместе с Алом. Теперь, когда главные ритуалы, запланированные на эти каникулы, завершены, можно расслабиться…Хотя, Алекс планирует сварить зелье, которое разблокирует пару дополнительных свойств плаща…На следующий день они этим и занимались. Гарри сидел на диванчике и почитывал интересную книгу по артефакторике, пока Ал смешивал компоненты для зелья. Так же тут располагался ещё один котел, причем, весьма мелкий, хотя аура зелья была невероятно насыщенной магией. Вот и сейчас Покровитель добавлял мелко нарезанные солнечные одуванчики в этот котёл, прежде чем вернуться к первому котлу и вылить в него содержимое колбы – какую–то студёнистую слизь – и помешать смесь по часовой стрелке.

– Что там, во втором котле? Оно как то странно воспринимается… – не смог сдержать своего любопытства Гарри.

Алекс захихикал и пакостливо ухмыльнулся

– Рад, что ты заметил, Гар. Это фальшивый философский камень. Даже если ты не дашь Тёмному Лорду добраться до оригинального камня, не факт, что Директор не наложит на него свои загребущие ручонки. Не желаю доставлять ему такого удовольствия. Этот камень создаст неопровержимое доказательство уничтожения камня Авадой, любая проверка подтвердит.

Ал влил в котелок драконью кровь.

– Думаю, мы получим уважение мистера Фламеля, если вернём ему камень и подпортим старику репутацию.

– Хах, неплохо выйдет.

– Я знаю, Гар. Ты уже читал о пространственных артефактах?

– О каких конкретно? – задумчиво вопросил мальчик.

– О тех что работают с пространственным карманом.

– Да, про них я читал.

– Тогда ты знаешь, что с этим делать.

Алекс отлеветировал ему небольшую коробочку и, вернувшись к котлу, высыпал в него соль Ваха.

Гарри же тем временем открыл коробочку и достал из неё серебряное кольцо. Пожав плечами он надел его на указательный палец левой руки. Ободок моментально подстроился под него.

– На кольце чары Сокрытия и Неприметности. Никто не ощутит в нём ни капли магии, если заметит его…и с этим у всех будут большие трудности. В нём ты и спрячешь оригинальный философский камень, и в нём же до этой поры будет лежать моя поделка.

С этими словами он бросил в котелок десяток нарезанных кружочками кусочков корневища сиреневого лотоса.

– Как скажешь. Это действительно будет весьма удобно.

– И не говори.

Взглянув в первый котел, он погасил огонь.

– Ещё пару минут настояться и зелье готово к употреблению, – улыбающийся Ал, всыпал тем временем в котелок порошок из копыта тестрала и рога единорога, одновременно размешивая – Думаю, после каникул ты сможешь дать своим друзьям подсказку относительно Фламеля, и думаю, тебе стоит узнать о Пушке побольше от Хагрида. Главное поосторожней будьте.

– Как скажешь. Но я, вроде, всегда осторожен, – сказал Гарри наблюдая, как Покровитель всыпает в котелок порошок из сердолика, рубина и скорлупы змеиных яиц, помешивая густеющее варево уже против часовой стрелки. Алекс лишь хмыкнул на это заявление, всыпая в котелок мелко нарезанную лунную лилию. За ней последовала нарезанная соломкой звёздная орхидея и снова помешивание.

Гарри вернулся к чтению книги, чтобы через пару минут снова отвлечься от неё.

– Думаю, самое время– Алекс осторожно поместил Плащ Смерти в котёл. Убедившись, что артефакт погружён в зелье полностью он, указав на него рукой, провозгласил:

– Februarius!

Плащ засветился, а зелье начало впитываться. Вскоре в котле не осталось ни капли зелья. С тихим треском от Плаща прошла волна магии.

– Сработало. Блокировка зельем исчезла – сообщил Ал убирая плащ в коробку и одновременно, всыпая в котелок немного золотой пыли и размешивая смесь, – теперь осталось только чары Директора чуть подкорректировать, и будет совсем хорошо.

Гарри, указав прозрачным камнем кольца на коробку с плащом, отдал мысленную команду. Моментально коробка исчезла, а камень чуть помутнел.

– Неплохая игрушка, верно? – спросил улыбающийся Алекс, всыпая в котелок горсть алмазной крошки и вновь помешивая загустевшую массу.

Мальчик лишь улыбнулся, возвращая коробку на место и наблюдая исчезновение помутнения в камне.

А Алекс наконец–то бросил в котелок последний ингредиент– перо феникса. После размешивания он погасил огонь. Указав на зелье он проговорил:

– Litotes Mors!

Густая смесь сжалась в сгусток овальной формы насыщенного алого цвета.

А Алекс продолжал:

– Parodiam de Vita!

Сгусток в короткой вспышке стал двумя неровно обломанными серыми осколками с бледно–красными прожилками. Ал быстро убрал их в кожаный мешочек, а Гарри скрыл его в своём кольце.

– Вот и славненько!

Поколдовав над Плащом, он объяснил Гарри, как работает его дополнение к чарам Директора, а также, о новых свойствах Плаща. После этого Гарри отправился в каминный зал, чтобы поболтать с портретами родителей, в то время как Алекс остался в лаборатории, чтобы доделать кое–какие дела с одним составом. Когда Гарри покинул подвалы, Алекс забрал со стола флакон с чем–то мутно–белым и отправился в другую комнату. В ней, кроме небольшого столика, ничего не было. На столе уже лежала серебряная цепочка и крупный чёрный камень. Покровитель откупорил флакон с зельем, а потом, отросшим за пару секунд когтем, порезал палец правой руки и сцедил пару капель в зелье. Коготь снова стал нормальным, а зелье сменило свой цвет на жёлтый. Алекс тщательно разменял состав, щелчком пальцев заставил камень повиснуть в воздухе и, достав кисточку, обмакнул её в зелье и стал вырисовывать на камне узоры из символов непонятного типа. Через пару часов кропотливого труда, когда зелье закончилось, и узоры въелись в камень, Алекс закрепил его к серебряной цепочке. Ещё пара тайных слов и артефакт был готов. Покинув комнату вместе с артефактом, он отправился к Подопечному. Нашёл он его предсказуемо в каминном зале, разговаривающим с портретами родителей. Улыбнувшись, Ал бесшумно подошёл к мальчику, надел на него цепочку с камнем и защелкнул её. Замочек моментально исчез. Теперь снять эту вещицу сможет только сам Алекс. Гарри удивлённо осматривал украшение

– Что это за артефакт Алекс?

– Ловушка Души, Гар. Возможно, тебе удастся поймать в неё Тома. Квирелл вряд ли сможет долго его вмещать в своём теле. Банально не выдержит.